Глава 29 Сестры Кроули встречаются с королевой

Элис вычеркивала в календаре день за днем, пока не наступило двадцать шестое сентября — день торжественного обеда в городском совете, на который были приглашены и сестры Кроули. Они оделись в полном молчании и, стоя бок о бок перед зеркалом в прихожей, прикололи мамины броши. И тут же неожиданный и резкий гудок возвестил о прибытии такси.

— Пойдем, — сказала Беатрис. — Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше. И запомни: нужно десять раз подумать, прежде чем открывать рот. Если все выплывет наружу, пересудам не будет конца.

— Не волнуйся. Из меня клещами ничего не вытащат. Я только надеюсь, там соберутся не одни только снобы. Ты никогда не замечала, как всякие церемонии выявляют в людях все самое гадкое?

Обреченно, как будто собираясь на собственную казнь, они сели на заднее сиденье такси.

— Куда направляемся? — спросил водитель. — Разодеты в пух и прах, что за праздник сегодня?

— Городской совет, пожалуйста. — Беатрис не хотелось разговаривать.

— Городской совет? Какое-то торжество?

— Нет, просто обед. А вы, будьте любезны, следите за дорогой.

Гости собирались в саду. Все гадали, кто будет почетным гостем. Элис повесила сумочку на руку и приняла величественную позу возле памятника жертвам войны. Какой-то подслеповатый журналист поспешил к ней, подумав, что это и есть таинственная важная персона, но, обнаружив всего-навсего скромную пенсионерку, смущенно ретировался. Беатрис взяла сестру под руку и повела ее к главному входу, где они встали в очередь, держа наготове свое замусоленное приглашение.

Гости входили в банкетный зал и, суетясь и устраивая полнейшую неразбериху, занимали места. За главным столом жена мэра чуть не подралась с какой-то дамой из городского совета за стул рядом с vip-гостями. То тут то там кто-то высказывал недовольство и даже намекал, что при распределении мест не обошлось без махинаций.

На столах было столько свежих цветов, что почти не оставалось свободного пространства для приборов. Хорошо, если растения тщательно проверили на наличие пауков, подумал а Беатрис. Случись, большой жирный паук вылезет из букета гвоздик и плюхнется кверху лапками в суп ее величества, королева непременно подумает, что от грязных дикарей из Белфаста ничего другого ждать и не приходится. Элис быстро окинула взглядом зал, проверяя, нет ли где подозрительных свертков, и молила Бога, чтобы такой важный день не был испорчен угрозой теракта.

Лорд-мэр, в своем парадном облачении, весь уже покрылся испариной. Тяжелая цепь у него на груди становилась тяжелее с каждой минутой, а выходные брюки явно были ему тесноваты. Видимо, в ближайшее время нужно сесть на диету. Или купить брюки на размер побольше. Как бы не пришлось раскошелиться на новый костюм? Он постучал пальцем по микрофону, призвал всех собравшихся к тишине. К этому моменту обстановка в зале достигла такого накала, что гости буквально впились ногтями в кромку скатерти. Все затаили дыхание, и Элис как следует ткнула сестру локтем, чтобы та подняла глаза. В ответ Беатрис пообещала — еще один тычок, и Элис полетит на пол, благо там на полу ковер.

Мэр откашлялся, чтобы потянуть время. Он слишком хорошо был осведомлен о слухах, циркулирующих среди гостей. Он знал — все ждали королеву, и он сделал все возможное, чтобы она приехала, но в этот день она была слишком занята. Какая-то выставка собак в Лидсе. Поэтому он гордо объявил, что их почтила своим присутствием не кто иная, как ее величество королева… красоты, мисс Северная Ирландия.

— Мисс… мисс… — Он никак не мог вспомнить ее имя. Все эти куклы были для него на одно лицо: крупные белые зубы и длинные тонкие ноги, как у кобыл. Ему нравились женщины миниатюрные, в домашних халатиках. — Мисс… Северная Ирландия! — прорычал он в самый микрофон, который в ответ издал пронзительный визг.

И вот она входит через боковую дверь, мило помахивая ручкой. Платье сороковых годов, красная помада, высокие каблуки и фуражка британских ВВС. На некоторое время, пока она плыла по залу, развязно двигая бедрами из стороны в сторону, гости замерли в изумлении. Она, видно, забыла, что тут не подиум.

Кто-то сдавленно захихикал, и Беатрис поняла, что это ее сестра. Она начала кашлять и хлопать, чтобы заглушить не вполне бесшумную истерику Элис. Остальные гости опомнились и тоже стали хлопать. Волнение, неуклонно нараставшее в течение нескольких месяцев, хлынуло наружу. Раздались оглушительные аплодисменты, и журналисты ринулись фотографировать королеву красоты. Она улыбнулась — такой широченной улыбки сестры Кроули в жизни своей не видывали — и

продемонстрировала два полных ряда отбеленных, белоснежных зубов, включая коренные. На время вспышки фотокамер ослепили присутствующих.

— Скажи мне, что это все не на самом деле, — попросила Элис, и на этот раз уже нервным смехом зашлась Беатрис.

— Заткни уши, Элис. Я буду ругаться, как пьяный матрос, — пообещала Беатрис. И выполнила обещание. Шесть раз подряд.

Подали обед, но ни один лакомый кусочек не лез сестрам в горло. От постоянной необходимости улыбаться их лица сводила судорога. Элис пыталась придумать убедительный повод откланяться и поскорее вернуться домой. Но придумать ничего не получалось. Казалось, из груди у нее вытащили сердце и вместо него положили холодный камень. Единственным утешением было то, что жена мэра Джорджина выглядела еще более удрученной, чем она. А огромная черная шляпа Джорджины, украшенная искусственными лилиями, напоминала разбившийся катафалк.

Мисс Северная Ирландия вежливо слушала зачитываемые речи, но после ее выхода все происходящее казалось неправдоподобным.

— Конечно, можно называть членов королевской семьи сборищем идиотов, — заметила Элис. — Но кто еще, скажите мне, может держаться с присущим им достоинством? Вся сегодняшняя затея — полный провал.

Когда выступления подошли к концу, аплодировала только половина гостей. Вторая половина ковырялась в зубах бесплатными зубочистками. Беатрис представила, как их дорогой папа Уильям в армейской палатке где-нибудь во Франции читает телеграмму — телеграмму, в которой сообщается о рождении близнецов. От этой картины слезы разочарования выступили у нее на глазах, и присутствующие, справедливо предположив, что она думает о погибшем, родственнике, отвели глаза, дабы не смущать ее.

Элис скрылась в туалете, когда в назначенное время объявили об открытии фотовыставки. Пока она сидела в одной из роскошных кабинок, ей волей-неволей пришлось подслушать, как одна из приглашенных дам призналась, что украла свои трехсотфунтовые туфли в магазине в Бангоре, а другая похвасталась, что у нее лесбийский роман с тренером по теннису. Эти скандальные подробности странным образом приободрили Элис.

Когда сестер наконец представили почетной гостье, они уже зевали от скуки. Их поставили к стенке, как военнопленных, и сфотографировали с жизнерадостным телевизионным ведущим Фрэнком Митчеллом и мисс Северная Ирландия, чье имя они так и не узнали. Главное место на снимке фотограф отвел очаровательному личику королевы красоты в фуражке ВВС, а Фрэнк и сестры Кроули прилепились по краям.

Когда на следующий день Беатрис увидела себя и сестру в «Белфаст телеграф», то сказала, что выглядят они так, будто только что выпили уксуса. Верхушки их прекрасных шляп в кадр не вошли. При каждом взгляде на фотографию Беатрис заливалась хохотом, а Элис выходила из себя.

— Нашему дорогому отцу не пришлось бы рисковать жизнью на передовой, если бы не решалась судьба мира, культуры, национальной гордости и государственных флагов, чтоб им пусто было, — возмущалась Беатрис, — а бедной мамочке искать утешения в объятиях другого.

— Ну, если разобраться, — ответила на это Беатрис, — без войны нас вообще могло бы не быть.

Затем они приняли решение больше не переживать по этому поводу. Некоторые вещи так сложны и запутанны, что понять их человеку невозможно.

И когда соседка зашла поздравить их с появлением в прессе и сказала: «Мы этим немцам показали, вовек не забудут. Дали им прикурить», Элис вышла из комнаты.