Полезависимость против поленезависимость

Откуда берётся стресс?

Современная жизнь считается очень напряжённой. Но напряжённость не имеет отношения к жизни или каким-либо времёнам, она является характеристикой людей. Напряжение или стресс, исходит не от внешней среды, оно исходит от ума человека находящегося под воздействием стресса. Мы делаем предположения относительно мира, и позже привязываемся к этим предположениям. Мы страдаем от размышлений. Мы слишком тяжело трудились, чтобы сформировать своё представление о мире, чтобы так просто отпустить его. Как игроки в покер, которые уже проиграли слишком много, мы отчаянно удваиваем надежды, что судьба однажды подкинет нам хорошую карту. Мы слишком много думаем, воспринимаем вещи слишком серьёзно, и огромная часть наших страданий происходит от попыток заставить мир соответствовать нашим представлениям. Мы жалуемся, что мир не соответствует нашим ожиданиям. Мы думаем о том, что жизнь не стоит прилагаемых усилий, что она должна стоить, и как ужасно, что это не так, и что нам нужно это как-то исправить. Многие люди задумывают себя до смерти.

Чтобы выжить мы должны использовать приобретённый опыт. Но в равной степени верным будет утверждение, что для процветания нам необходимо оставаться открытыми жизни, превзойти ранее приобретённые знания. Если мы не спасёмся, каким-то образом, от наших убеждений, они сожрут нас. Процесс спасения включает в себя осознание, что убеждения, за которые мы так упрямо держимся, считая истиной, на самом деле являются нашими предположения, о том, что «должно быть правдой» основанными на наших прошлых переживаниях.

Правда, изменчива

Из-за нашей потерянности в собственных умах нам не удаётся осознать, что правда, изменчива. Когда правда меняется, а мы держимся за идею того, что было правдой, мы не замечаем того, что стало правдой теперь, и становимся лжецами совершающими самоубийство. Если в 8 вечера, я зол на вас, говорю вам об этом, моя злость проходит, вы начинаете злиться на меня, мы обсуждаем это, оставаясь открытыми к разговору и возможности отпустить свою злость, то с огромной вероятностью в 8:45 мы уже будем радоваться и развлекаться не испытывая больше злости. Это правда, что я ненавидел вас в 8:00. Это перестало быть правдой где-то между 8:20 и 8:45. В противоположность этому примеру люди, живущие по принципу: «Я ненавидел тебя тогда, и было за что, поэтому я ненавижу тебя и сейчас» не способны отпускать, справляться со своими эмоциями. Это можно назвать обоснованным, но это глупо. Я видел множество обоснованно глупых людей в своей жизни.

Жизнь идёт и правда меняется; это просто, то, какой является жизнь. То, что однажды было правдой, часто перестаёт ею являться некоторое время спустя. Вчерашняя правда – это сегодняшняя ересь. Вчерашние освобождающие озарения – это сегодняшняя тюрьма устарелых толкований.

Роли и правила также являются мыслями, и если человек держится за них как за принципы, ему трудно освободиться от них, выйти за пределы, позволить им измениться. Люди выталкивают из себя остатки жизни, пытаясь соответствовать выбранному «представлению о себе». Многие взрослые люди остаются подростками навеки, ограничивая себя, в целях защиты, строгим перечнем ролей и правил. Такая защита убивает. Согласно исследованиям Центра по контролю и профилактике заболеваний в Атланте, 53% людей умирающих ранее 65 лет умирают в связи с «причинами напрямую связанными с образом жизни». Половина людей умирающих раньше ожидаемого, убивают себя тем, как они живут. Я утверждаю - они убивают себя эмоциональным голодом, оградившись от чувственной насыщенности переживания обыденного опыта. Они курят, пьют, принимают наркотики, едят жирное мясо, смотрят телевизор, и не выполняют физических упражнений. Они тяжело трудятся, чтобы выжить, заботятся о себе и своих семьях. Они хотят хорошо провести время и делают для этого всё возможное. Они выкладываются по полной, чувствуя при этом, что этого не достаточно. Они убивают себя теми же социально принятыми ядами, что и их друзья. Все они, когда то были в тесной связи со своей жизненностью, со временем всё больше и больше теряясь в собственных умах. Они отдалились от чего-то, к чему не получается вернуться. Они знают, воскрешение любви к жизни как-то связано с освобождением от ума и условиями жизни, обустроенными этим умом, но у них не получается этого достичь. Морализм - заболевание, при котором человек живёт внутри своего ума, без передышки - убивает их. Они умирают, делая всё возможное, пытаясь понемногу наслаждаться жизнью, не делая достаточно, чтобы соответствовать чьим-либо ожиданиям, говоря конкретнее – своим собственным, и не наслаждаясь жизнью, как хотелось бы.

Свобода от такой «жизни» является психологическим достижением. Свобода достигнутая людьми превзошедшими ограничения, приобретённые в детстве, есть свобода от ума. Свобода от ума – это свобода творить. Для того чтобы иметь возможность использовать эту творческую силу, человек должен намереваться говорить правду. Говорение правды освобождает нас от заточения в уме.

Альтернатива свободе – жить, реализуя привитую усвоенными моральными принципами программу. Жить такой жизнью – это постепенное удушье, которое одновременно делает нас всё мертвее и отчаяннее.

Творческая сила, использовать ум, вместо того, чтобы быть использованными умом – это лекарство от всего стресса. Намеренность говорить правду, чтобы освободится от своего тайно оценивающего, хранящего секреты ума, создаёт возможность создания будущего в котором вы занимаете роль творца, а не жертвы.

Чушь

Слово ерунда является важным термином использующимся в этой книге. Я позаимствовал его у Фрица Перлза, отца гештальттерапии. Абстракции из прошлого, ошибочно принятые за опыт настоящего – является главной дезориентирующей ошибкой среднестатистического неврастеника. «Я прожил с тобой 20 лет, должно быть очевидно, что я тебя люблю.» Факты из прошлого не говорят ни о чём в настоящем. Мы неврастеники – люди которые делают огромные обобщения на долгие промежутки времени. Мы употребляем такие фразы как, «Ты всегда…» или «Ты никогда…». Мы приписываем всю свою свободу обстоятельствам и говорим «Это заставляет меня…», «Это выводит меня из себя». Когда мы говорим что-то подобное, мы не подозреваем, что в этот самый момент живём в воображаемом мире который сами создали. Фриц Перлз различил 3 способа определения значимости: фигня, чушь и бред. Фигня - это обыкновенное неискреннее приветствие, например: «Привет, как дела?», «Нормально, а у тебя как». Чушь – это среднестатистический разговор между людьми, в котором они просто коротают время, используя бессмысленные абстракции и обобщения. Бред – это любой разговор о гештальттерапии.

Я специально подобрал такие слова, чтобы придать уничижительной значимости самому процессу присвоения значимости. Я хочу чтобы люди хотя-бы предположили, что их самые ценные ценности, возможно, не так уж ценны. Я хочу чтобы люди поставили под сомнение свою убеждённость. (Как сказал Ницше «Без сомнения, убеждённость сводит людей с ума») Так что, ради простоты, я далее буду использовать слово чушь как описание всех приписывающих значимость абстракций, и подъитоживаний прошлых опытов.

Чушь - это любая абстракция прошлого опыта, которой ум придаёт ценности. «Ты меня не любишь», или «Эти люди злые», или «Это ужасно (прекрасно, красиво, хорошо, плохо, важно и т.д.)» - всё это интерпретации реальности. Чушь является призывом к интерпретации реальности, который идёт рука об руку с любой интерпретацией реальности. Любые интерпретации реальности – это чушь. Свобода предполагает свободу от собственной чуши.

Мы свято верим в наши представления о реальности, и хотим чтобы другие люди признали их, чтобы мы смогли почувствовать себя в безопасности. Мы думаем, что наши представления о реальности и есть реальность, и что если мы соберём достаточное количество голосов, то сможем это доказать.

Некоторым из нас удаётся сбежать из этой тюрьмы ума, построенной из чуши. Большинство умирает в этой тюрьме. Все мы имеем восхитительную возможность выходить за пределы этих умственных тюрем, снова и снова. Всё что нам нужно для этого – поставить под сомнение наш ум. Правда превращается в чушь в уме, также как еда превращается в экскременты в теле. Работа наших умов очень схожа с работой нашего желудочно-кишечного тракта. Ум берёт правдивую полезную информацию, поглощает что может, а остальное превращает в отходы. К сожалению ум не освобождается от своих отходов автоматически, как это делает тело. Мы должны делать это добровольно.

Согласно Хью Томасу, автору Истории всего мира – величайшее достижение медицины за всю историю - это сбор мусора. Величайшее достижение психологии уже очень близко, и тоже будет как-то связано с очисткой. Освобождение себя от лжи, окончание притворства, привлекает всё больше и больше внимания в наши дни. Однажды мы будем вспоминать эти года удушья от ерунды также, как время когда люди жили и умирали в собственном мусоре.

Ложь

Эта книга рассказывает о том как ум постепенно развивается из ничего, к тому каким он является ко времени достижения нами подросткового возраста. Основной посыл этой книги – то что мы люди, в процессе нашего взросления теряемся в собственных умах; и если мы не находим выход, наши умы, в конце концов, убивают нас.

У всех нас есть ум, и все мы естественным путём его формируем. Мы учимся выживать от рождения до зрелости и начинаем, используя наши чувства как основной способ ориентирования в мире, со временем становясь существами обладающими умом, которые используют принципы ориентирования. Мы абстрагируемся от своих ощущений и выстраиваем умы. Через некоторое время мы так захватываемся формированием ума, что лишившись связи со своими ощущениями, теряемся в нём. Наши умы строятся из интерпретаций реальности, основывающихся на повторении опытов. После того как ребёнок несколько раз испытает процесс кормления, он начинает ожидать, что его покормят снова, основываясь на чувстве голода и памяти, и плачет, чтобы получить ещё молока. Когда вскоре поступает новая порция молока, с течением времени рождается концепция, интерпретация «Если я заплачу, получу молоко». Эта интерпретация основывается на памяти и ожидании события в будущем.

С возрастом мы учимся толковать свой опыт, с целью выживания. Со временем мы уже можем позаботиться о себе, но наши способы выживания, со временем убивают нас. Нас убивает сильная привязанность к нашим толкованиям и неумение отличать толкования от мира ощущений. Процесс, в котором мы учимся категоризировать опыты, забываем отличие между категориями и непосредственным опытом, я называю обучением лжи.

Обучением притворству, интерпретации, оцениванию и воображению – естественно для всех людей. Это весело. Большая часть обучения, происходящего в раннем детстве и дошкольном возрасте – это разработка этих умений. Во всех культурах мира, в то время как младенцы подрастают рядом со взрослыми людьми происходит обучение притворству.

Длительный процесс обучения лжи достигает высшей степени в подростковом возрасте. Подростки теряются в своих представлениях о том, кем они являются. Эрик Эриксон говорит, что вопрос задаваемый в подростковом возрасте «Кто я», и ответ, со временем получаемый либо фрагментарен (путаница с ролями) либо обособлен (идентификация себя с эго). Для того чтобы перерасти стадию притворства или играния ролей, вопрос «Кто я» должен получить другой ответ (множество ролей которые примеряют на себя дети, со временем, должны стать интегрированными в личность, которая остаётся даже когда примеряются новые роли). Эта, уникальным образом синтезированная личность должна со временем преобладать над правилами диктуемыми ролью. В том, как Джилл играет роль дочери, любовницы, официантки должна чувствоваться «Джиллность», которая никуда не девается, в то время как Джилл говорит со своей мамой, парнем, или обслуживает столики. Эта «Джиллность» проявляется независимо от того, находится ли рядом с ней мама, парень или посетители, и независимо от того как эти роли играют по телевизору.

Продолжительность стадии исследования, стадии притворства, и примерки на себя ролей, пытаясь выяснить свою истинную сущность, зависит от культуры, в которой вы живёте. Чем более развитой является культура, тем дольше длится стадия исследования. В первобытных общинах с 11 до 12 лет члены такого общества формируют личность; к 12 годам они уже определяются с профессией, женятся, начинают заводить детей и принимают взрослые роли. В нашей культуре подростковый возраст длится с 11 до 35 лет.

Продление периода поиска призвания, сексуальных и социальных аспектов личности, в нашем высокотехнологичном мире – это палка о двух концах. В нашем обществе быстрее всего растёт смертность людей в возрасте от 15 до 24 лет. Суициды, передозировка наркотиками, и убийства возглавляют список причин. Нам даётся больше времени на поиск себя, но теперь эта задача требует больших усилий.

Даже когда людям удаётся выйти из подросткового возраста, чаще всего им не удаётся избавиться от притворства. Огромные страдания вызваны остановкой на стадии притворства. Часто «профессионалы» рекомендуют притворяться ещё больше, потому что они не понимают, что задача психотерапии вернуть внимание человека к его ощущениям.

Убивающий и калечащий большую часть населения стресс происходит от излишней строгости к себе, в моменты, когда люди не соответствуют ожиданиям окружающих, на то, как им стоит себя вести. Мы не знаем кто мы, мы пытаемся угадать, кем мы, должно быть, являемся, чтобы поступать правильно и быть счастливыми. Мы теряемся в процессе и искалечиваем себя ещё до того как начинаем понимать, что что-то не так. Нам следует восстановить свою способность обращать внимание на что-либо кроме огромного потока сомнений и вопросов о том, что правильно, а что нет, и что является допустимым. Мы утратили свою возможность жить за пределами набора предположений, которым является ум, и единственный оставшийся способ ориентации – продиктован ролями которые мы примеряли на себя. Таким образом мы проживаем жизнь, находясь в заточении наших умов, пытаясь соответствовать, воображаемым нами, ожиданиям окружающих, - нуждаясь при этом, в эмоциональной питательности банального опыта. Мы пытаемся, есть меню, вместо блюд. Меню не имеют никакой питательной ценности, и на вкус как говно, как бы красиво они ни выглядели.

Подростки скучают по безопасности детства и не выносят неопределённости нахождения между детством и зрелостью. Из тревоги и нетерпеливости, вызванных неясностью, они хватаются за роли или строгие нормы, с целью утвердить свою личность, таким образом прекращая бесконечные усилия выяснить, кем им быть.

Они становятся христианами, или кришнаитами, или членами банды, или хиппи, или рано женятся просто для того, чтобы найти себе место. Они принимают стандарты и принципы групп, как правила жизни. Все эти стандарты и принципы – это абстракции ума, выводы, сделанные на основе прошлого опыта, а не настоящего – и в этом смысле все они одинаковы.

Подростки всех возрастов тем более страстно привязываются к стандартам и правилам, чем более небезопасно они себя чувствуют. Сильная привязанность взращивает нашу жёсткость, которая через время усиливает наше ощущение неуверенности. Такое поведение ведёт нас не к изменчивому жизненному опыту. Чтобы перерасти подростковый возраст, люди должны отпустить, ослабить привязанность к принципам и стандартам которыми они определяют, то кем являются. Обычно это очень страшно, как падение в неизвестное. Результат – возможность переживать опыт, здесь и сейчас. Возобновление борьбы и страданий, вызванных поиском определения своей личности, которая из нетерпеливости была прекращена, это самая ценная функция в психотерапии для людей, застрявших в ролевом отождествлении. Люди перерождаются из умственной тюрьмы - в здесь и сейчас.

Такие люди научаются относиться к принципам не как к законам, выгравированным на камне, а как к менее значимым «правилам большого пальца» ценность которых определяется в зависимости от нынешнего опыта. Правила большого пальца могут быть пересмотрены или отклонены, или переписаны, если люди, их держащие, разрешают себе принимать решения, основываясь также на новом опыте. Люди, сильно привязанные к моральным принципам обращают внимание только на те опыты, которые оправдывают строгость принципа, и не замечают всего остального.

Фриц Перлз, один из моих учителей, советовал, чтобы люди «утратили ум и вернулись к своим ощущениям». Если люди взрастившие ум не научатся его утрачивать и возвращаться к своим ощущениям – обращать внимание на гравитацию, их тела, мир реальных предметов и других живых существ – они остаются закрытыми в своих крепко удерживаемых убеждениях о том как «дела обстоят на самом деле» и никогда не замечают новых переживаний. Йоги, буддистские монахи, профессионалы гольфа, некоторые клиенты психотерапии, некоторые музыканты, и странный ассортимент других людей вновь получают возможность быть внимательными к ощущениям, не смотря на умы, которые они взрастили. Эти люди, каким-то образом получают возможность выбраться из потока мыслей, в мир всего остального.

Ум – ужасная вещь, потеряйте его.

Эта книга очерчивает проблемы вызванные несвободой от постоянно интерпретирующего, лгущего ума; остановкой на промежуточной стадии, обучения врать. Она приводит примеры того как утаивание правды от других людей убивает или сильно ухудшает жизнь утаивающего.

Психотерапия – это один из способов повзрослеть, получить творческую силу на промежуточной стадии развития - подростковой лжи и фантазирования. Необходимым условием, для решения проблемы остановки на подростковом уровне, проблемы которую, на мой взгляд, разделяют более 75 процентов населения современного технологического мира,  является неоспоримая намеренность, согласованная между клиентом и терапевтом, говорить друг другу правду, и всем остальным, кого клиент знает лично. Таким образом открываются огромные перспективы, более зрелого способа жизни – более внимательного к происходящему, менее суеверного, и менее моралистического. По иронии, для того чтобы полностью повзрослеть, нам необходимо вновь открыть для себя, то что нам было известно пока мы были попроще. Как только мы централизируем своё внимание в нашем опыте, как это было в детстве, мы наконец, сможем использовать наши умы как инструменты для творчества, а не оборонительные системы нашего представления о себе.

В конечном счёте, мы сможем объединить реальный мир опыта здесь и сейчас с нашим представлением о мире, основанном на памяти и интерпретациях. Секрет этого объединения заключается в освобождении энергии, от того, что человек разрешает себе жить «вслух», вместо того чтобы трать все свои силы на попытки контролировать себя и других умалчиванием. Другими словами, секрет в том, чтобы говорить правду. Приобретение личной силы, которая идёт от честности – ключ к жизни за пределами подросткового морализма.

Психотерапия – один из способов спастись от удушья концепциями, которым нас научили ради эффективности и избегания нежелательного опыта. Как я уже говорил, иногда это работает, иногда нет. Эффективность психотерапии полностью зависит от намеренности клиента говорить правду, это распространяется на поведение клиента внутри и снаружи кабинета терапевта.

Существует множество древних учений акцентирующих внимание на стадиях развития за пределами притворства и позирования. Большинство исторических/духовных/религиозных/мифологических учений базируются на психологическом росте нескольких мудрых людей, которые расчертили путь для следования остальными. Теперь, для всех нас есть возможность пройти весь этот путь.

Если мы люди, хотим спастись от себя самих, как лично, так и совместно, нам необходимо изучать искусство говорения правды. Никто из нас не способен сделать этого без помощи окружающих.

Резюме

Мои клиенты и я учимся друг у друга тому, что главное условие необходимое к выполнению для выхода из стадии подростковости – правдивость. Эта книга рассказывает о целостной проблеме говорения правды: трудности в говорении правды, как нам вредит ложь и утаивание, как много мы врём, и как нам это не выгодно. Очень распространённым явлением является, разрушение собственной жизни и доведения себя до самоубийства посредством умалчивания. Для людей нормально прекращать развитие и умирать со временем от накопления стрессов. То, что человек имеет много лишнего веса, слишком встревожен, является заядлым курильщиком, много пьёт, вообще не занимается спортом, или комбинация перечисленного, является прямым последствием заболевания ума. Подобное происходит от запутанности в собственном уме – заточения во лжи. Освобождение из заточения во лжи заключается в постоянной практике (такой же как в гольфе или теннисе), умения говорить правду.

Мы все ходячие инвалиды. Большинство из нас до сих пор заинтересованы в ясности и правде, но в то же время нам очень нравится строить для себя клетку из убеждений о том, что наше детство было хуже среднестатистического, и что мы лучше остальных. Распространённый способ страдать – построить для себя клетку. Это то, что нас учат ценить в католико-приходских  школах, юридических школах и в других школах тоже (просто не так эффективно как в первых двух).

Но в тоже время все мы участники проекта нацеленного на поиск ответа «Что такое быть живым». И когда мы врём или прячемся или избегаем – основные тактики построения клеток – мы не открываем ничего нового о жизни и не помогаем другим открыть что-то новое. Заинтересованность в этом совместном человеческом проекте познания – важная часть великой беседы, в которой мы, люди, участвуем на протяжении нескольких тысяч лет. Ради собственного блага я окружаю себя людьми которым любопытно узнать каково жить не оставляя несказанных слов и незаконченных дел; Я хочу быть с людьми, голодными к правде, которые хотят проводить время обучаясь и разделяя то, чему они научились, а не защищая свои представления о себе или репутации. Эта книга для людей которые с каждым днём становятся больше – тех чья жажда познания, намеренность разделения с другими, сильнее желания защитится от смущения. Я пишу для людей, которые хотят развиться далее подростковой стадии, походящей на взрослость, для пар которым осточертело притворство и обвинения, для личностей заинтересованных в целостности за пределами морализма и попыток ограничить себя определённой ролью. Данная книга противоядие этим повседневным страданиям. Надеюсь, она разозлит вас, обидит, и вдохновит, и сломает замки, наложенные умом на дух.

 

 

 

 

              Часть 1

               

Сущность

                                          Морализм

В процессе взросления дети учатся делать абстракции, обобщать и оценивать. Они эмоционально привязываются к выводам и оценкам, которые они делают, обучаясь деланию оценок и выводов. Они учатся предсказывать и контролировать будущие события, запоминая болезненные эпизоды прошлого и избегая их в будущем. Они запоминают приятные моменты и пытаются их воссоздать. Жизнь становится историей, задача в которой запоминать эпизоды, выносить мораль, и использовать инструкцию чтобы жить мудро, не испытывая боль и не выглядя глупо. Взрослея, дети со временем теряют возможность перестать жить в своих историях, и продолжают как азартные игроки, до тех пор, пока не истратят всех своих сил. Это морализм, заболевание от которого страдаем мы все. Оно неизлечимо. Это заболевание можно только ослабить, и жить с ним, как с герпесом или диабетом.

Большинство людей верит, что мораль это хорошо, и что детям необходимы моральные наставления. Большинство людей растит своих детей таким образом, чтобы те жили в тюрьме морализма, также как они сами. Большинство учителей видят свою задачу в том, чтобы учить детей вести себя правильно и быть добросовестными. У каждого взрослого человека есть целая куча ценностей, которым на их взгляд, стоит учить детей. Лишь некоторые из этих людей осознают то, каким образом, дети учатся ценить ценности. Школы являются центральными агентами по насаждению морализма.

Морализма у взрослых проявляется через беспрекословную веру в ум. Все мы до смерти больны морализмом. Мир людей может исчезнуть от него.

Передача знаний из поколения в поколение не является плохой моделью, и как эволюционное открытие, похоже, является очень успешной. Эволюционировавшая идеегенерирующая, самоувековечивающаяся машина сработала. Люди доминируют на планете. Умение принимать решения, основываясь на собранной информации, и передавать огромные её объёмы, являются основными тактиками выживания самого сильного животного на земле.

Но, парадоксально, наш механизм выживания приводит, в конечном счёте, к самоубийству. Он даёт нам возможность массово производить материалы, обеспечивающие нас комфортом, которые убивают нас, разработать технологию массового уничтожения людей и природной среды, и рационализировать неумолимые смерти миллионов от бедности, болезней и насилия. Пришло время исправить несколько собственных ошибок, возможно в течении одного или двух десятилетий, или мы рискуем умереть от нашей собственной эволюции. В противном случае история человечества может оказаться лишь коротким периодом, в котором технические возможности превзошли психо-эмоциональную эволюцию, в конечном счете, уничтожив все виды.

Грегори Бэйтсон говорит, в своей спокойной, абстрагированной манере, «Любой вид может прийти к своему эволюционному тупику, и я предполагаю, что будет ошибкой участвовать в собственном уничтожении. Человеческий вид, как известно, может уничтожить себя в любой момент».

Мы пришли к эволюционному кризису морализма. Наши шансы пережить этот кризис сознания, конечно, неизвестны. Скорее всего, шансы в пользу уничтожения либо видов, либо планеты, предоставляющей среду в которой они живут, либо обоих.

Управление заболеванием, морализм

Взрослые моралисты – всегда злые люди. Чем больше моралист противостоит старому неправедному опыту, тем более истеричным становится. Все мы истеричны, но некоторые обращаются к своим ощущениям чаще других. Некоторые действуют с позиции истеричного морализма большую часть времени. Известные политические моралисты такие как: Джозеф МакКарти, Спиро Эгни, Дж. Эдгар Гувер, и Гитлер отличные примеры этого заболевания в нашей культуре.

На мою терапию записывается больше юристов, чем представителей любых других профессий, и это не совпадение, ведь они так много времени учатся жить по правилам. Одно важное правило которого они стараются придерживаться: правильный способ злится - ссорясь по правилам. Они безуспешно пытаются применить это правило в своих личных жизнях. Вечны споры, в попытках убедить противоположную сторону в своей правоте, абсолютно не эффективны в личных отношениях, и мы все знаем это, но не можем остановиться.

Образование в юридической школе подчёркивает идиотизм встроенный в нашу культуру. Учёба в школе юристов начинается с запоминания правонарушений – зазубривание прошлых дел и принципов, которые они представляют – дальше хуже. После трёх лет в юридической школе выпускник обычно шагает на ступень вверх, навстречу юридической карьере: экзамен для которого он или она должны пройти сжатый курс запоминания дел, принципов, обобщений и оценок. Выпускник должен, по баллам, попасть в лучшую половину группы, сдававших экзамен, или он не сдаст. В округе Колумбия, если вы не попали в лучшую часть группы, но близки к черте, вы можете подать аппеляцию и пересдать. Но, вам не скажут вашей оценки до тех пор, пока не проверят следующий экзамен. Если вам хочется перестраховаться, то лучше сдать экзамен снова, несмотря на то, что возможно с учётом оценок ново группы вы и так прошли. Это сделано чтобы преподать урок: делай что сказано, независимо от того насколько это глупо или несправедливо, если хочешь быть юристом. Так продолжается год за годом, с единственной очевидной целью, убедится, что вы научились лизать задницы общественно приемлемыми способами. 

После сдачи экзамена, если у вас большие амбиции, вы затем от трёх до семи лет работаете в какой-нибудь юридической фирме по 70 – 80 часов в неделю, чтобы занять достойную должность. После того как вы докажете, через множество дополнительных испытаний, что научились лизать задницы в любых обстоятельствах, вы возможно займёте эту должность. К тому времени как это случится, вы уже трудоголик, и по привычке сохраняете рабочий темп, но также потому, что больше не понимаете чем заняться в жизни кроме как работать и считать принципы.

Эта та группа людей, из которой мы выбираем наших политических представителей. Вот откуда берутся судьи. Приобретаемое заболевание морализма широко распространилось во всех профессиях, юрист средних лет пример квинтэссенции этого заболевания. Юристы - лучший пример того, какими сейчас являются люди. Они ум нашей культуры.

Одной из предпосылок усиления морализма, является неотождествление себя как своего опыта. Тяжёлый физический труд ради выживания раньше, был причиной жизни людей в мире ощущений. С тем как в нашей жизни становится всё меньше физического труда и всё больше мышления и решения проблем, уменьшается количество ситуаций, когда человеку необходимо отвлекать своё внимание от ума. Пробел, созданный недостатком внимания уделённого ощущениям, делает нас зависимыми от наших идей, принципов, правил, оценок и воображении, как наших основных критериев ориентировки в мире. Мы держимся за эти идеи и оценки так же сильно, как подросток, хватается за роль, вступив в банду, став христианином или кришнаитом, или влюбляется, женясь в старшей школе. Мы боимся, что без ролей и правил, мы потеряем над собой контроль. Мы сойдём с ума. Чем сильнее защищаются эти роли и правила, тем меньше внимания способен человек уделять своим ощущениям.

После того как человек накопит достаточно опыта в идеализме и играни ролей, его способ ориентации в мире диктуется скорее принципами ориентации чем способностью реагировать должным образом на воспринимаемую реальность. Этот морализм, тюрьма, сдерживающая нашу жизненность, - калечащее нас заболевание. Мы все больны им. Его нельзя вылечить. Оно намного хуже герпеса. Также смертельно как СПИД. Оно в наших школах. В кровяной системе нашей культуры. Оно в этой книге.

Я иногда получаю письма от людей, которые слышали, что я являюсь специалистом в стресс-менеджменте. Они просят дать им совет о разнообразных психосоматических расстройств. Они хотят получить рекомендации о том, как себя вести и что делать. Отвечая на эти письма, я чаще всего понимаю, что не смогу им помочь. Какой совет бы я не дал, они используют его как очередной принцип, которым будут себя мучить, а именно это вызвало проблему. Моралисты, читающие о способах работы со стрессом, понимают все рекомендации как новые правила, которыми они позже подавляют себя. Люди, каждый день какающие ровно в 7 утра, независимо от того, хочется им этого или нет, отличаются от тех, кто какает, когда чувствует что хочет. Дж. Эдгар Гувер умер от апоплексии. Возможно, у него разорвался сосуд в праведном гневе. Мне нравится думать, что в этот момент он читал книгу по стресс-менеджменту.

Первая правда

«Мир это моя утроб, и моей первой утробъю была утроб матери» (с) Р. Д. Лэинг

В нашем курсе взросления, мы со временем начинаем думать о себе, как о личностях состоящих из всех выученных нами уроков жизни. Наши, с трудом заработанные, уроки, имеют огромные вес в определении того, кем мы являемся. Мы усложняем себе жизнь, крепко держась за эти уроки, ещё долго после того, как их полезность иссякла. Возьмём, к примеру, ребёнка, который приучился вечно, нытьём упрашивать свою маму: с начала, дать ему печенье, а позже, ключи от машины. Раз это работало с мамой, и отец возложил эти решения на мать, он продолжает использовать то, сто работает. В возрасте 40 лет, он может точно так же обращаться со своей третьей женой, на протяжении уже многих лет, не получая нужных ему результатов. Ум не любит менять себя встречаясь с новой информацией. Усвоенные уроки жизни, за которые мы держимся, в этом ключе, составляют личность, к которой мы прикованы. Это делает жизнь труднее, чем она должна быть. Освобождение от этих страданий, заключается в расширении того, кем мы себя считаем. Мы должны быть более повернуты лицом к сущности, чем к личностям, до которых мы себя сократили в курсе нашего взросления.

Когда мы становимся достаточно взрослыми, чтобы кататься на велосипеде, мы уже личности. В курсе обучения быть личностями, мы забываем кое-что, что мы знали до того как у нас появилась заинтересованность выстраивать своё поведение согласованно: это понимание, и ощущение единства в утробе, ещё до того, как мы поняли, что существуем.

Вот моё представление о том, как всё начиналось: земля образовалась случайно, и в результате химических реакций появились мы. После длительного периода эволюции: появились мы с вами. По истечению первых 4 или 5-ти месяцев в утробе, мы пережили наш первый опыт бытия: рассвет сознания.

Первый опыт, который был у всех нас, случился, когда проявилась жизнь. Слово рассвет кажется наилучшей метафорой для описания этого процесса. Рассвет проходит очень медленно, почти неразличимо, долгое время до того как встанет солнце. Свет жизни пролился на нас таким же образом, задолго до нашего рождения. Индусы называют сознание светом просвещающим свет, или светом, позволяющим видеть свет. В утробе мы впервые почувствовали свет сознания. Впервые мы пережили наличие самого переживания. Это случилось как рассвет, когда постепенное накопление света делает невозможным определение момента, когда начался день, но внезапно, он настал. Мы были самим нашим переживанием. Плод взрослел, пока длилась «настройка», и вдруг переживание происходит. То чем мы были в утробе, является единством переживания.  

 Это единство переживания длилось вечность. По нашему времени, тому которое мы знаем, это продолжалось 4, 5 месяцев. Тогда это было вечностью. Тогда это была вечность. Мы никогда не забудем то время, но и не сможем вспомнить его так, чтобы можно было описать. Все религии, боги, теологии, философии, и учения учителей всей верований – это попытки вспомнить эти прошедшие месяцы вечности, потерянное чувство единства.

С самого начала человеческой истории, священники пытались описать это чувство единства словами, пытаясь выразить невыразимое. Они знали, что в этом что-то есть, хотя и не знали, как об этом сказать, не могли не попробовать. И с каждым их словом возрастала путаница между попытками определить единство и непосредственным его переживанием. В результате нашей неспособности объяснить словами это переживание единства, обыкновенный повседневный опыт стал сильно переоценённым.

Просветление это знание единства, а не способность говорить о нём. Философия просветления это обсуждение или попытки описать переживание единства.

Единство, есть природа вещей. Оно не требует усилий. Это данность. Все мы являемся создателями вселенной в нашей сущности. Данное нам переживание – это единство, то внутри чего мы проводим различия. Звук, который мы слышим, затыкая уши – это электрический генератор единства. Когда наши глаза закрыты, темнота, которую мы видим - это электрический генератор единства. Когда наши глаза открыты – видимое - это то, чем мы на самом деле являемся. Как говорит Кришнамурти «ты и есть мир». С момента начала нашей жизни, сущность постоянно создаёт мир с помощью своих чувств. Мир становится больше, и ум растёт из этого единства. Мир создан для нас, нашим фундаментальным инструментом – нашей сущностью.

Мы постоянно создаём мир, простым восприятием. Когда мы слышим, мы создаём звук. Когда мы види