Глава восьмая. ДРАМА В ПРЕРИИ

 

По прерии усталой походкой медленно шагал человек – явление редкое и удивительное, ибо даже последний нищий предпочитает коня, корм которого здесь ничего не стоит. К какому сословию принадлежал путник, определить было трудно. Городской, сильно поношенный костюм придавал ему вид весьма миролюбивого человека, и лишь старый, непомерно длинный флинт, болтавшийся за плечом, позволял усомниться в этом, а бледное и впалое лицо свидетельствовало о лишениях и трудностях долгих пеших странствий.

Временами путник останавливался, чтобы передохнуть, но надежда на встречу с людьми гнала его все дальше. Снова и снова с надеждой всматривался он в даль, но напрасно. В один из моментов, когда путник уже готов был отчаяться, его потухшие глаза вдруг радостно блеснули – на горизонте показался человек, который также двигался пешком, приближаясь к владельцу флинта справа, и, по всей видимости, пути обоих должны были пересечься. Появление живого существа придало первому путешественнику новые силы, он стал шагать размашистее и вскоре понял, что другой тоже заметил его, ибо остановился и стал поджидать.

Одет последний был весьма странно: он носил голубой фрак с красным воротничком «стойкой» и желтыми пуговицами, красные панталоны до колен, а также высокие кожаные сапоги с желтыми отворотами. обвивал синий шелковый платок, завязанный спереди в большой двойной бант шириной во всю грудь. Голову длинного и тощего путника прикрывала широкополая соломенная шляпа. На ремне, перекинутом через шею, подобно шарманке висел ящик из полированного дерева. По острым чертам гладко выбритого худощавого лица, а также по маленьким хитрым глазам сразу можно было догадаться, что путешественник – чистокровный янки, да не просто янки, а из числа тех, чья хитрость и лукавство стали притчей во языцех.

Когда оба приблизились так, что могли услышать друг друга, человек с ящиком слегка приподнял шляпу и поприветствовал другого:

– Добрый день, приятель! Откуда идете?

– Из Кинсли, снизу, – ответил другой, указывая рукой через плечо. – А вы?

– Отовсюду! А последний раз с фермы, которая осталась там, за моей спиной.

– И куда же?

– Куда угодно. Сначала к ферме, которая лежит на нашем пути.

– Там есть ферма?

– Да. Мы доберемся до нее не больше чем за полчаса.

– Слава Богу! Дольше я бы не выдержал! – тяжело вздохнул обладатель длинного флинта, подойдя ближе к незнакомцу.

– Не выдержите? Но почему? – спросил другой, окидывая взором пошатывающуюся фигуру своего собеседника.

– Я умру от голода.

– Дьявольщина! От голода? Разве это возможно? Подождите, тут я могу вам помочь. Садитесь сюда, на мой ящик. Сейчас что‑нибудь перекусите.

Отставив ящик и усадив на него изголодавшегося путника, янки вытащил из нагрудного кармана два бутерброда, а из коленного – солидный кусок ветчины, протянул все это голодному и произнес:

– Ешьте, приятель! Это, конечно, не деликатесы, но голод утолить можно.

Тот, к кому были обращены эти слова, тотчас принялся за еду. Он был так голоден, что готов был затолкать в рот весь хлеб, но опомнился, остановился и ответил:

– Вы очень добры, сэр! Но это ваши припасы, и если я все съем, что же останется вам?

– Ерунда! Могу заверить вас, что на ближайшей ферме я раздобуду столько еды, сколько захочу.

– Вас там знают?

– Нет. Я еще никогда не был в этих краях, но не тратьте время на разговоры, а займите свои уста более приятной работой.

Изголодавшийся последовал совету, а янки сел на траву и не без удовольствия стал наблюдать, как исчезла ветчина, а за ней и хлеб. Когда с едой было покончено, американец спросил:

– Не скажу, что вы сыты, но хоть немного утолить голод вам удалось?

– Словно заново родился, сэр. Подумать только, я три дня в пути и не держал во рту ни крохи!

– Мыслимо ли это! От самого Кинсли вы ничего не ели? И не взяли с собой провиант?

– Нет! Мой уход был слишком внезапен.

– И по пути никуда не зашли?

– Я вынужден был обходить стороной любую ферму,

– Ах вот как! Но у вас есть ружье, и вы могли подстрелить какую‑нибудь дичь!

– О, сэр, я не стрелок. Скорее я попаду в луну, чем в пса, который будет сидеть рядом.

– Зачем же вам ружье?

– Чтобы отпугнуть при случае красных или белых бродяг.

Янки смерил говорившего испытующим взглядом и произнес:

– Послушайте, мистер, у вас что‑то стряслось. Кажется, вы в бегах, хотя выглядите человеком вполне порядочным. Куда же, собственно, вам нужно?

– В Шеридан, на железную дорогу.

– Так далеко, без продовольствия и средств к существованию! Все это может закончиться весьма плачевно. Мы с вами не знакомы, но когда человек в беде, стоит отбросить формальности и верить друг другу, а потому скажите мне, что за мозоль докучает вам? Может, я смогу вам помочь.

– Рассказывать особо нечего. Вы не из Кинсли, иначе я бы знал вас, а, стало быть, опасаться мне нечего. Меня зовут Галлер. Мои родители были немцами. Они переехали сюда из Старого Света, чтобы выбиться в люди, но им это не удалось. Мой путь тоже не был усеян розами, ибо я брался за любое дело, пока два года назад не устроился писарем на железной дороге. В конце концов, попал на службу в Кинсли. Сэр, я и мухи не обижу, но, когда меня сильно оскорбляют, моя душа не выдерживает и я выхожу из себя! Так вот, повздорил я как‑то с тамошним редактором, да так, что дело закончилось дуэлью. Подумать только, дуэль на флинтах! Я никогда раньше не держал в руках эту убийственную штуку, а тут поединок на флинтах, да еще тридцать шагов дистанции! У меня в глазах помутнело, когда я только услышал об этом. Но буду краток – пришел час, и мы стали на изготовку. Сэр, думайте обо мне, что хотите, но я миролюбивый человек и никогда не хотел быть убийцей. При мысли о том, что могу лишить жизни противника, я весь покрывался гусиной кожей! Поэтому, как только прозвучала команда, я умышленно прицелился на несколько локтей в сторону и нажал курок; он тоже. Прогремели выстрелы, и, подумать только, я стоял цел и невредим, а моя пуля поразила противника прямо в сердце. Вцепившись в флинт, который мне не принадлежал, я в ужасе бросился прочь. Потом я пытался доказать, что ствол кривой, а потому пуля ушла на три локтя влево, но все напрасно! Редактор имел многочисленных и влиятельных знакомых, а здесь, на Западе, это многое значит. Мне тотчас пришлось уносить оттуда ноги, я едва успел встретиться со своим начальником, чтобы проститься. Желая мне добра, тот посоветовал идти в Шеридан и дал мне на руки рекомендательное письмо к тамошнему инженеру. Можете его прочитать, и вы убедитесь, что все это правда.

Рассказчик вытащил письмо из кармана, раскрыл его и подал янки. Тот прочитал:

«Дорогой Чарой!

Посылаю тебе мастера Йозефа Галлера, моего бывшего писаря. Он немец, парень честный, верный и аккуратный. Но на его долю выпало несчастье – чисто случайно, на дуэли, он смертельно ранил своего противника, а потому ему нужно на некоторое время уехать отсюда. Ты окажешь мне большую любезность, если дашь ему работу в своей конторе, пока страсти по этому делу не улягутся.

Твой Бент Нортон».

Под именем для большей достоверности стояла печать. Янки сложил письмо, вернул его хозяину.

– Я верю вашим словам, мистер Галлер, – губы янки тронула полуироничная‑полужалостливая улыбка, – и без вашего письма. Глядя на вас, сразу видно, что вы тише воды, ниже травы. Со мной та же история – я не большой охотник и не великий стрелок. Не только ведь порохом или свинцом жив человек! Но так пугаться я бы на вашем месте не стал. Мне кажется, вы сильно преувеличили страхи.

– О, нет, положение действительно было опасным!

– Значит, вы убеждены, что вас преследовали?

– Несомненно! Поэтому я до сих пор обходил стороной всякие фермы и поселки, чтобы никто не узнал, куда я свернул.

– А вы уверены, что в Шеридане вас хорошо примут и вы получите место?

– Да, ибо мистер Нортон и мистер Чарой, инженер в Шеридане, очень большие друзья.

– Ну, а какое жалованье вам положат?

– До настоящего времени я получал восемь долларов в неделю и думаю, что там мне заплатят столько же.

– Так! Я знаю одну должность, на которой будут платить в два раза больше – шестнадцать долларов в сутки плюс бесплатный стол.

– Что? Действительно? – удивленно воскликнул обрадованный писарь и вскочил. – Шестнадцать долларов? Это же райская жизнь!

– Не совсем, но вы сможете накопить.

– И где же такое место? У кого?

– У меня.

– У… вас? – в голосе Галлера послышалось разочарование.

– Конечно. Вероятно, вы мне не верите?

– Хм! Я вас не знаю.

– Это сейчас же легко исправить. Я магистр доктор Джефферсон Хартли, врач и ветеринар.

– Значит, лечите людей и животных?

– Да, – кивнул янки. – Если у вас есть желание, то будьте моим помощником, и я буду платить вам указанную сумму.

– Но я ничего не понимаю в вашем деле, – скромно ответил простодушный Галлер.

– Я тоже ничего, – сознался магистр.

– Ничего? – лицо немца вытянулось от удивления. – Вы же должны были обучаться медицине?

– И не собирался!

– Но если вы магистр, да еще и доктор…

– Несомненно! Такими титулами я действительно владею, это уж точно, ибо наградил ими себя сам.

– Вы… вы сами?

– Конечно! Говорю с вами откровенно, ибо надеюсь, что вы примете мое предложение. Собственно, сначала я был портным, потом стал парикмахером, позже – учителем танцев, еще позже основал школу для воспитания юных леди, а когда все это закончилось, взялся за гармонику и стал бродячим музыкантом. С тех пор я «на ура» перепробовал еще десятка два различных специальностей, познал жизнь и людей и понял, что разумный парень не должен упустить своего. Люди сами хотят, чтобы их обманывали. Да! Они чрезвычайно благодарны, когда им втирают очки. Особенно важно польстить их ошибкам, их грешкам и недостаткам, как физическим, так и духовным, поэтому я, приняв все это во внимание, и стал врачом. Вот, взгляните на мою аптеку!

Американец отпер ключом ящик, при этом попросив Галлера встать, и отбросил крышку. Внутри ящик был довольно изящно исполнен, он состоял из пятидесяти отделений, выложенных простроченным золотом бархатом и украшенных арабесками. В каждом отделении находились колбочки с жидкостями всех возможных цветов и оттенков.

– Так это ваша аптека! – воскликнул Галлер. – И откуда у вас эти медикаменты?

– Я сам их изготовляю.

– Я думал, что вы ничего в этом не понимаете!

– О, в этом как раз я понимаю! Это же до смешного просто! То, что вы видите – не что иное, как немного краски и воды, называемой аквой. Этим словом заканчиваются все мои познания в латыни. К нему я добавляю выражения моего собственного сочинения, которые должны звучать как можно краше. Вот, посмотрите надписи: «Аква саламандра», «Аква пелопоннесия», «Аква химборасоллария», «Аква инвокабулатария» и так далее. Вы, конечно, не поверите, что такой водой можно что‑либо вылечить, но я и не возьмусь вас разубеждать, ибо сам, естественно, этого не знаю. Самое главное – не дожидаться действия, а получить гонорар и вовремя удалиться! Соединенные Штаты велики, и прежде чем я обойду их по кругу, пройдут годы, я уже не буду таскаться с ящиком, а окажусь совсем в другом обществе, среди богатых людей. А пока жизнь практически бесплатна, ибо везде, куда я прихожу, меня кормят и поят до отвала, а когда ухожу, наполняют мои карманы. Индейцев мне бояться нечего, ибо у них люди, знакомые с врачеванием, считаются шаманами, они неприкасаемы, почти как святые. Соглашайтесь! Хотите стать моим помощником?

– Хм! – буркнул Галлер и почесал за ухом. – Дело кажется мне сомнительным, да и нечестным к тому же.

– Не будьте смешным! Вера делает все! Мои пациенты всегда верят в действие моих лекарств, и это помогает им выздоравливать. Разве это мошенничество? Попробуйте хотя бы раз! Теперь вы подкрепились, а ферма, к которой я направляюсь, лежит также и на вашем пути, так что заглянуть туда вам не будет во вред.

– Ну, хорошо, попробую, но только из благодарности перед вами; я не обладаю даром внушения.

– Это вовсе и не нужно – об этом позабочусь я сам. Вы должны все время молчать; вся ваша работа будет заключаться в доставании из ящика тех колбочек, которые я вам укажу. Конечно, придется свыкнуться, что при этом я буду обращаться к вам на «ты». Если все это вас устраивает, то вперед! Отправляемся в дорогу!

Он снова забросил ящик за спину, и они вдвоем зашагали в сторону фермы. Едва прошло полчаса, как вдали показалось небольшое хозяйство. Теперь шкатулку должен был нести Галлер, поскольку «магистру» не подобало с ней таскаться.

Главное здание фермы было сколочено из дерева. Позади него раскинулись ухоженные садики и поля, а неподалеку стоял хозяйский дом. Перед ним у веранды были привязаны три лошади – верный признак присутствия в доме чужаков. Те сидели в комнате и потягивали домашнее пиво, приготовленное самим хозяином. Гости были одни, ибо дома находилась только жена фермера, которая вышла в маленький хлев. Чужаки через окно сразу заметили шарлатана и его фамулуса (помощника).

– Гром и молния! – удивился один из них. – Кого я вижу! Если не ошибаюсь, это Хартли, музыкант с гармоникой!

– Твой знакомый? – спросил другой. – У тебя что‑то было с ним?

– Конечно. Парень сделал одно дело и набил свои карманы долларами. Естественно, я тоже сделал свое дело, обчистив их ночью.

– А он знает, что это ты?

– Хм, вероятно. Хорошо, что я вчера снова покрасил волосы в черный цвет. Не называйте теперь меня ни Бринкли, ни Полковником, а то этот бездельник нам все карты спутает!

Тем временем оба вновь прибывших подошли к дому как раз в тот момент, когда жена фермера вышла из конюшни. Она приветливо поздоровалась и спросила, что им нужно. Когда женщина услышала, что перед ней врач и его помощник, она не смогла скрыть большой радости и попросила их войти в комнату, открыв перед ними двери.

– Господа! – крикнула она внутрь. – Вот ученый доктор со своим аптекарем. Думаю, что их общество не будет вам неприятным.

– Ученый доктор? – тихо усмехнулся Полковник. – Бесстыдный бездельник! Хотел бы я напомнить тебе, кем ты был раньше!

Вошедшие поклонились и без церемоний заняли места за столом. Бринкли, к своему удовлетворению, отметил, что Хартли не узнал его. Назвавшись траппером, он сказал, что вместе с двумя спутниками следует в горы. Пока хозяйка занималась очагом и вешала котел, завязался разговор, а когда обед был готов, женщина вышла во двор и, по обычаям этих мест затрубила в рог, чтобы позвать своих.

Очень скоро с близлежащих полей потянулись люди: сам фермер, его сын, дочь и слуга. Они приветствовали гостей, особенно горячо пожав руку доктору, и подсели к ним, предварительно помолившись. Это были люди простые, открытые и благочестивые, которые, конечно, легко могли попасться на удочку янки.

За обедом фермер был неразговорчив, но потом, однако, запалил трубку. Поставив локти на стол, он обратился к Хартли:

– Нам уже пора в поле, и времени на разговоры мало, но, может, я успею занять вас. В каких болезнях вы разбираетесь?

– Что за вопрос! – оживился шарлатан. – Я врач и ветеринар, лечу любые болезни.

– Well, вы тот человек, который мне нужен. Надеюсь, вы не из тех проходимцев, что кочуют, выдают себя за врачей и обещают манну небесную.

– Разве я похож на мошенника? – с обидой в голосе спросил Хартли. – Разве бы я выдержал экзамен на титул доктора и магистра, если бы не был ученым человеком? Вот сидит мой помощник. Спросите его, и он вам скажет, что тысячи и тысячи, не считая животных, благодарны мне за здоровье и спасенную жизнь.

– Я верю этому, верю, сэр! Вы пришли как нельзя кстати. Моя корова тяжело больна и стоит в хлеву; вот уже два дня, как она не хочет есть и не поднимает головы. Мне кажется, она безнадежна.

– Хо! Больной безнадежен, если испустил дух! Пусть ваш слуга покажет мне ее, потом я дам ответ.

«Доктора» привели в хлев, чтобы он осмотрел корову. Некоторое время тот пробыл там, а когда вернулся, скорчил серьезную мину и произнес:

– Я успел как раз вовремя, ибо корова могла пасть уже сегодня вечером. Она объелась дурмана, но, к счастью, у меня есть верное средство, и завтра утром ваша корова станет здоровой, как прежде. Принесите ведро воды, а ты достань «акву сильвестрополию».

Галлер, как и подобает фамулусу, быстро раскрыл ящик, поискал нужную колбочку, потом подал ее Хартли. Тот влил из нее в ведро несколько капель, перемешал и наказал фермеру давать животному каждые три часа по полгаллона[34] «лекарства». Потом очередь дошла до двуногих пациентов. У жены начинался зоб, и она получила «акву суматралию», фермеру, который страдал ревматизмом, прописали «акву сенсационию», а его дочь, которая ничем не страдала, приняла от нескольких веснушек «акву фуронию». Слуга прихрамывал с детства и получил возможность избавиться от недуга с помощью «аквы министериалии». Напоследок Хартли осведомился также о здоровье троих гостей, но Полковник покачал головой и ответил:

– Благодарю, сэр! Мы совершенно здоровы, а когда чувствуем себя плохо, пользуемся шведским методом.

– Как это?

– Занимаемся лечебной гимнастикой. Обычно я прошу сыграть мне на гармонике лихой рил[35] и танцую до тех пор, пока не вспотею. Испытанное средство! Понятно?

Сказав это, Бринкли многозначительно кивнул, а лжеврач молча и смущенно отвернулся от собеседника, чтобы расспросить хозяина о соседях. Он тут же услышал, что ближайшая ферма лежала в восьми милях западнее, но была и еще одна – на расстоянии пятнадцати миль в северном направлении. Когда магистр сообщил, что немедленно должен отправиться к первой, фермер спросил о гонораре. Хартли потребовал пять долларов, которые ему тут же выплатили. Потом вместе с помощником, который снова загрузил ящик склянками и забросил его на шею, они зашагали прочь. Удалившись от фермы на безопасное, по их мнению, расстояние, оба остановились.

– Мы шли на запад, но теперь повернем на север, ибо я не собираюсь идти к первой ферме, – подал голос янки. – Корова была так плоха, что сдохнет, пожалуй, уже через час – тут и ветеринаром быть не надо. Если фермер пустится в погоню, то нагонит нас, и это может плохо закончиться. Пойдем к другой ферме, что дальше. Но обед и пять долларов за десять капель анилиновой воды, это ли не удача! Надеюсь, вы оценили преимущества и пойдете ко мне на службу.

– Я вас, видимо, удивлю, сэр, – ответил Галлер. – Вы мне предлагаете много, очень много, но за это мне придется лгать и лгать еще больше! Не держите на меня зла – я человек честный и хочу им остаться. Совесть не позволяет мне откликнуться на ваше предложение.

Он произнес это так серьезно и твердо, что магистр сразу понял, что дальнейшие увещевания бесполезны. С сочувствием кивнув головой, он сказал:

– Я желал вам добра! Жаль, что ваша совесть столь девственна.

– Я благодарю Бога, что он не дал мне иного. Вот вам ваш ящик. Я охотно отблагодарил бы вас за то, что вы для меня сделали, но не могу – нечем.

– Well! Вольному – воля, спасенному – рай! Не буду вам докучать больше. И все же нам не стоит так сразу расставаться. Ваш путь – пятнадцать миль до близлежащей фермы – также и мой, и мы можем идти вместе хотя бы до нее.

С этими словами «доктор» снова повесил ящик себе на шею. Его дальнейшее долгое молчание говорило о том, что честность писаря запала ему в душу. Так они брели дальше, смотря только вперед, пока не услышали сзади стук копыт. Обернувшись, они увидели тех трех чужаков, с которыми недавно встретились на ферме.

– Горе мне! – вырвалось у Хартли. – Кажется, это за мной. Эти парни собирались в горы. Почему же они едут не на запад? Я не верю им! Они скорее похожи на бродяг, чем на трапперов!

В том что догадка его верна, шарлатану, к его сожалению, пришлось убедиться очень скоро. Всадника резко осадили коней около путников, после чего раздался насмешливый голос Полковника:

– Эй, мистер! Вы, кажется, сменили направление? Теперь фермер не найдет вас.

– Не найдет? – удивился янки.

– Да. Когда вы убрались, я искренне поведал ему, как обстоят дела с вашими прекрасными титулами, и он тотчас бросился в погоню, чтобы забрать деньги!

– Чушь, сэр!

– Это не чушь, а истинная правда. Он направился в сторону фермы, которую вы будто бы собирались осчастливить своим появлением. Но мы оказались умнее и сразу пошли по вашему следу, чтобы сделать предложение.

– Я не знаю вас и не имею с вами ничего общего!

– Зато у нас к вам есть дело. Мы позволили вам обмануть честных людей, а значит, стали вашими сообщниками, за что вам придется поделиться частью гонорара. Вас двое, а нас трое, и, стало быть, нам полагаются три пятых от суммы. Вы видите, мы поступаем справедливо. Но если вы не согласны, то… взгляните сюда!

Полковник повернулся к двум другим, которые молча и спокойно подняли ружья, направив их на Хартли. Тот смекнул, что отпираться бесполезно, ибо теперь был полностью убежден, что имеет дело с настоящими грабителями. Хартли в глубине души почувствовал даже некоторую радость, что мог так легко отделаться от них. Без разговоров он вынул из кармана три доллара и подал их Полковнику со словами:

– Вы, кажется, ошиблись во мне и потому попали в неловкое положение. Я же приму вашу претензию за шутку, и на этом расстанемся. Вот три доллара, которые по вашим расчетам причитаются вам.

– Три доллара? Дьявол вас забери! – засмеялся Полковник. – Вы думаете, что из‑за такой мелочи мы бы погнали за вами коней? Нет, нет! Я имел в виду не только сегодняшние деньги. Мы требуем нашу долю от суммы, которую вы вообще заработали. Я полагаю, что все деньги при вас.

– Ваши предположения ни на чем не основаны! – повысил голос Хартли, чувствуя, что дело приобретает крутой оборот.

– Посмотрим! Вы лжете, а потому мне придется вас обыскать. Мне кажется, вы не будете возражать, ведь мои друзья носят ружья не для парада! Жизнь жалкого игрока на гармонике для нас и гроша не стоит!

Полковник слез с коня и подошел к янки. Хартли ничего не оставалось делать, как повиноваться. Стволы ружей смотрели на него так грозно, что шарлатан покорился судьбе, надеясь все же, что Полковник ничего не найдет, ибо вся наличность была далеко припрятана.

Рыжий Бринкли, шевелюра которого теперь была черной, обыскал все карманы, но обнаружил лишь несколько завалявшихся долларов. Затем трамп ощупал каждый дюйм платья янки, пытаясь почувствовать, не вшиты ли деньги, но все без успеха. Хартли уже было собирался праздновать победу, но Полковник не желал так просто отказываться от задуманного. Он приказал открыть ящик и стал тщательно его осматривать.

– Хм! – промычал негодяй. – Эта бархатная аптека так глубока, что, похоже, имеет двойное дно. Давайте‑ка попытаемся вынуть перегородки.

Хартли побледнел, ибо трамп шел по верному пути. Последний схватился обеими руками за стенки перегородок и потащил их вверх, они поддались, и вся аптека была вытащена из ящика, на дне которого лежала гора бумажных конвертов. Раскрыв конверты, Полковник нашел то, что искал – банкноты различного достоинства.

– О, вот оно, спрятанное сокровище! – удовлетворенно улыбнулся трамп. – Я сразу понял, что этот «врач» и «ветеринар» зарабатывает бешеные деньги – должны же они где‑то быть!

Трамп сгреб конверты, желая вытащить их из ящика, что привело янки в ярость. Шарлатан без раздумий бросился на грабителя, пытаясь вырвать деньги, и тут же грохнул выстрел. Останься Хартли на месте, пуля обязательно пробила бы навылет его тело, но он кинулся вперед, поэтому свинец ударил в плечо и раздробил кость. Громко вскрикнув, раненый упал в траву.

– Довольно, пройдоха! – пробормотал Полковник. – Попробуй встать или солгать еще раз – другой выстрел будет точнее! А теперь обыщем прислужника.

Распихав конверты по карманам, трамп шагнул к Галлеру.

– Я не его помощник. Я встретил его лишь недавно, недалеко от фермы, – ответил тот с тревогой, даже и не пытаясь воспользоваться флинтом.

– Вот как? А кто вы?

Галлер на свою беду сказал Полковнику правду и дал ему прочитать рекомендательное письмо, чтобы доказать истинность сказанного. Трамп принял к сведению содержание письма, отдал его обратно и с пренебрежением сказал:

– Я верю. По вам сразу видно, что вы честный парень, но пороха не выдумали! Ступайте в свой Шеридан – до вас мне дела нет. – Повернувшись к янки, бандит продолжил: – Я говорил о нашей доле, но ты солгал, и теперь мы заберем все. Так что без обид! Потрудись в дальнейшем исправиться, чтобы при следующей встрече мы поделились по‑братски.

Хартли понял, что сопротивление бесполезно. Корчась от боли, он выдавил из себя несколько слов, надеясь вернуть часть денег, но над ним лишь посмеялись. Полковник снова сел в седло и вместе со своими спутниками поскакал на север, еще раз доказав, что никакого отношения к трапперам не имел и не помышлял ехать на запад.

По пути бродяги посмеялись над авантюрой, а заодно решили поделить деньги без участия остальных своих компаньонов. После долгих поисков они нашли подходящее место, откуда можно было хорошо обозревать окрестности и где их никто не мог заметить, после чего слезли с коней, сели и сосчитали добычу. Потом, когда каждый спрятал свою долю, один из двух трампов обратился к Полковнику:

– Ты должен был обыскать и другого. Не мог он идти пустым.

– Тьфу! Что можно найти у нищего писаря! Несколько долларов – не больше. Это не стоило трудов.

– Он точно писарь? Что стояло в письме, которое он тебе показал?

– Это было рекомендательное письмо к инженеру Чарою в Шеридане.

– Что? – говоривший вскочил. – И ты его вернул?

– Да. Чем нам могла быть полезна эта мазня?

– Очень многим! И ты еще спрашиваешь? Ясно как Божий день, что письмо могло бы помочь нашему плану! Очень странно, что ты не понял этого и не воспользовался моментом. Мы покинули наших, чтобы осмотреть окрестности, разузнать, как дела в кассе, и при этом должны были умудриться не показываться никому на глаза! Если бы мы забрали письмо, один из нас мог бы отправиться в Шеридан и выдать себя за писаря. Он определенно стал бы служить в конторе, получил бы доступ к книгам, и мы бы на первый или второй день узнали все необходимые сведения!

– Дьявол! – выругался Полковник. – Это правда. Как это случилось, что мой котелок оказался пуст! Ты вроде неплохо обращаешься с пером и мог бы сыграть эту роль.

– Пожалуй, стоит рискнуть – ведь так мы бы избавились от многих трудностей! Может, еще не все потеряно?

– Конечно! Время еще есть! Мы же знаем, куда им надо, а дорога, которую указал фермер, проходит здесь рядом. Нам останется лишь подождать, когда они появятся.

– Да, давайте сделаем так! Но отобрать письмо у писаря – это полдела, ибо он дойдет до Шеридана и может все испортить. Придется сделать так, чтобы он туда не дошел.

– Само собой. Пустим каждому пулю в лоб и зароем их. Потом ты с письмом отправишься в Шеридан, разузнаешь что и как и дашь нам знать.

– Но где и когда?

– Мы вдвоем поскачем назад за остальными. Найдешь нас в том месте, где железная дорога проходит через Хвост Орла. Более точно я сейчас определить не могу, а потому в направлении Шеридана выставлю форпост, на который ты, безусловно, наткнешься, и ребята приведут тебя к нам.

– Отлично! А если мое исчезновение бросится в глаза и навлечет подозрения?

– Хм, это тоже надо предусмотреть. Чтобы избежать подобных неприятностей, возьмешь с собой Фоллера. Скажешь, что встретил его по дороге, а он подтвердит, что ищет работу у строителей колеи.

– Идет, – отозвался другой трамп, которого звали Фоллер. – Работу, может, дадут сразу, а если нет – тем лучше, ибо будет больше времени на то, чтобы принести новости к Хвосту Орла.

План обсудили подробнее, после чего договорились строго ему следовать. После этого трое мерзавцев стали поджидать шарлатана и его помощника, но время шло, а последние не появлялись. Похоже было на то, что путники снова изменили направление следования, чтобы не наткнуться на трампов еще раз. Подождав немного, последние решили вернуться и искать новые следы.

Тем временем писарь кое‑как перевязал рану американцу. Ранение не было тяжелым, но плечо оказалось сильно повреждено и раненому необходим был уход, хотя бы поначалу. Местом его временного пристанища могла служить ферма, к которой они двигались, но ведь и трампы уехали в том направлении!

– Думаю, нам не стоит попадаться к ним в руки еще раз, – произнес янки. – Они пожалеют, что не убрали нас сразу, и при новой встрече исправят ошибку. Деньги мои они забрали, но жизнь свою я не тороплюсь им отдать. Будем искать другую ферму!

– Кто знает, когда мы ее найдем, – заметил Галлер. – Вы разве выдержите долгие скитания?

– Думаю, да. У меня достаточно сил, чтобы добраться до какого‑нибудь местечка, прежде чем начнется травматическая лихорадка. Надеюсь, вы не оставите меня раньше?

– Конечно, нет. Если вы вдруг не сможете идти, я попытаюсь отыскать людей, чтобы они забрали вас, здесь же не пустыня! Теперь, однако, не будем тратить время. Куда мы пойдем?

– На север, как и прежде, но теперь примем вправо. Горизонт там темный – значит там лес или заросли, а где растут деревья – там должна быть вода. Будем охлаждать ей мою рану, – простонал Хартли.

Галлер подхватил ящик, и они вдвоем покинули место происшествия. Хорошо еще, что янки шел сам, иначе хлипкий Галлер не смог бы его нести на себе. Предположения Хартли оправдались – через некоторое время оба добрались до густых зеленых зарослей, среди которых действительно струился ручей. Здесь писарь сменил первую повязку, а Хартли вылил все крашеные капли и наполнил колбочки чистой водой, которой можно будет в пути по необходимости смачивать повязку. Затем они снова тронулись в путь.

Они шли через прерию, ступая по скудным островкам низкой травы и высохшей почве, на которой едва ли можно было различить следы и лишь глаза очень опытного вестмена разобрали бы отпечатки. Прошло много времени, прежде чем путники снова заметили темную линию на горизонте – знак того, что они опять приближались к лесному массиву. В этот миг янки случайно обернулся и увидел вдали несколько движущихся точек. Их было три, и Хартли тотчас сообразил, что это возвращаются трампы. Теперь речь шла о жизни и смерти! Другой обратил бы внимание писаря на погоню, но хитрый янки этого не сделал, он продолжал путь с удвоенной быстротой, а когда Галлера удивила его внезапная поспешность, он дал весьма правдоподобные объяснения.

Верховых всегда заметно издали, но фигуру пешего возможно различить лишь на более близком расстоянии. Расстояние, на котором находились всадники, было достаточно велико, и Хартли мог предположить, что трампы пока не заметили ни его, ни Галлера. В его мозгу зарождался план собственного спасения. Он давно понял, что сопротивление бесполезно – их бы настигли и просто пристрелили. Возможность спастись существовала, но лишь для одного из них и ценой жизни другого. Роль этого другого, по всей видимости, выпадала на долю простодушного писаря, который пока и не подозревал о нависшей над ним опасности. Хитрый янки молчал, как молчала его совесть, хотя ее хозяин просто‑напросто обрекал своего спутника на гибель.

Так они шли дальше и дальше, пока не достигли перелеска, над густыми зарослями которого возвышались верхушки ореховых деревьев, дубов и вязов. Лес был неглубок, но тянулся далеко вправо от пути следования беглецов. Когда путники пересекли его и оказались на другой стороне, янки остановился и сказал:

– Мистер Галлер, я понял, что для вас я большая обуза. Вы шли в Шеридан, а теперь из‑за меня вынуждены уклониться от прямого пути. Кто знает, где и когда мы набредем на ферму, и вы целыми днями будете мучиться со мной? Ведь есть же простое средство положить конец этому ненужному самопожертвованию!

– Это какое же? – удивился Галлер.

– Ради Бога, идите дальше, а я вернусь на ферму, с которой вышел прежде, чем встретился с вами.

– Мне кажется, это слишком далеко для вас!

– Вовсе нет. Сначала я двигался на запад, потом с вами – прямо на север, а стало быть, сильно принял вправо. Если срезать это расстояние, то отсюда до фермы не более трех часов, и столько я выдержу.

– Вы думаете? Ну, хорошо, но я тоже пойду с вами. Я обещал, что не брошу вас.

– Я вынужден освободить вас от этого обещания, так как не хочу подвергать опасности.

– Опасности?

– Да. Жена фермера,, как она сама мне рассказала сестра шерифа из Кинсли, – тут же сочинил «доктор», не моргнув и глазом. – Если вас там еще ищут, бьюсь об заклад, что шериф наведывается на эту ферму, и вы попадете ему прямо в лапы!

– Это, конечно, меняет дело, – в голосе Галлера чувствовался испуг. – Вы действительно хотите идти туда?

– Да. Так будет лучше для меня и для вас.

Шарлатан продолжал доказывать преимущества данного решения так искренне и убедительно, что бедный писарь, в конце концов, сам захотел распрощаться. Они пожали друг другу руки, пожелали всего хорошего и разошлись. Галлер вышел в открытую прерию и направился дальше, а Хартли, взглянув ему вслед, подумал про себя: «Жаль этого парня, но ничего другого не остается. Останься мы вместе – погибли бы оба. Но теперь придется поторопиться. Если они его нагонят и спросят обо мне, он скажет им, что я пошел направо, но я пойду налево и поищу место, где можно спрятаться».

«Доктор» не был охотником, но знал, что следы за собой оставлять нельзя. Врезавшись в кустарник, он нашел место, где следы не были заметны, а если и оставался какой‑нибудь слабый отпечаток, он старательно затирал то место здоровой рукой. Конечно, ему мешал ящик, и ныла рана, но речь шла о жизни, и Хартли продолжал медленно продвигаться вперед. На свое счастье, вскоре он набрел на густые заросли, сквозь которые вообще ничего не было видно. Он еле‑еле пробрался внутрь, отставил ящик и сел на него. Только он это сделал, тут же услышал голоса всадников и топот копыт. Трое бандитов проскакали мимо и не обратили внимание, что дальше в прерию вел след только одного человека.

Янки осторожно раздвинул ветви, чтобы взглянуть на прерию – там вдалеке еще маячила спина Галлера. Трампы, увидев его, помчались галопом. Он тоже услышал их, развернулся и в ужасе застыл. Они быстро его нагнали и заговорили с ним; он указал на восток, похоже, давая понять, что Хартли возвратился к ферме в этом направлении. Потом послышался пистолетный выстрел, и Галлер упал на землю.

– Дьявол! – пробормотал Хартли, в глубине души надеявшийся, что трампы не тронут писаря, ибо небезосновательно полагал, что они идут за ним одним. – Подождите, мерзавцы! Может, я еще встречу вас, и тогда вы дорого заплатите за этот выстрел! Но что же они теперь будут делать?

Он увидел, что убийцы слезли с коней и склонились над жертвой. Потом стали друг напротив друга, по‑видимому, совещаясь, пока снова не вскочили на коней. Перекинув убитого через седло, Полковник, к великому изумлению янки, поехал назад, в то время как оба его спутника, не разворачиваясь, двинулись дальше. Добравшись до зарослей, рыжий Бринкли немного углубился в них и сбросил труп, после чего бандит исчез из виду, а через некоторое время послышался стук копыт, потом все стихло.

Янки овладел ужас. Теперь он почти раскаивался, что вовремя не предупредил писаря, но ничего поправить уже было нельзя. Он стал свидетелем ужасного преступления, а труп лежал совсем неподалеку. Он охотно сбежал бы отсюда, но не мог решиться, ибо полагал, что Полковник еще ищет его. Так прошла четверть часа, потом еще пятнадцать минут. Наконец янки все же решил покинуть ужасное место. Прежде всего он еще раз оглядел прерию, и тут его глаза заметили нечто такое, что снова заставило его забиться в укрытие.

С правой стороны по прерии ехал всадник, ведущий за собой еще одного коня. Наткнувшись на следы двух уехавших трампов, человек остановился и легко спрыгнул с лошади. Осмотревшись, незнакомец наклонился, чтобы изучить следы, затем неторопливо прошел по ним назад, к тому месту, где было совершено убийство. Там он опять остановился и огляделся. Склонился к земле и разогнулся лишь после того, как тщательно изучил мест<