Глава четвертая. ИЗБЕЖАВШИЙ ВОЗМЕЗДИЯ

 

Когда рафтеры появились у костра, Олд Файерхэнд, Том, Дролл, миссуриец и Фред сидели вокруг него так спокойно, словно огонь давно был разведен для них и ничего необычайного вообще не произошло. С одной стороны костра лежали трупы убитых, с другой – связанные тела раненых и взятых в плен трампов, среди которых был и рыжий Полковник.

– Тысяча чертей! – вырвалось у одного из рафтеров, который первым подошел к миссурийцу. – Мы думали, твоя жизнь висит на волоске, а он сидит здесь прямо как в лоне Авраамовом![27]

– В лоне Авраамовом? – отозвался Блентер. – Меня чуть было не отправили туда! Приклад ружья Полковника уже готов был размозжить мне голову, но тут подоспели эти четверо господ и высвободили меня. Быстрая и толковая работа! Вы можете у них кое‑чему поучиться, ребята!

– А Олд Файерхэнд действительно здесь?

– Да, вот он сидит. Посмотрите на него и пожмите руку! Он этого достоин. Подумать только, четыре человека разогнали двадцать головорезов, сами вышли без единой царапины, девятерых прикончили и шестерых схватили, а пуль и ударов, которые получили все, в том числе и пара улизнувших, и вовсе не сосчитать! А всего‑то их – трое мужчин и один парень! Разве такое бывает?

С этими словами Блентер встал, другие поднялись тоже. Рафтеры продолжали оставаться на почтительном расстоянии, пожирая восхищенными взглядами гигантскую фигуру Олд Файерхэнда. Он пригласил их подойти ближе и с уважением пожал руку каждому. Обоих тонкава охотник поприветствовал особо:

– Мои красные братья преследовали трампов выше всяких похвал, что и позволило нам легко идти следом. Мы тоже купили себе коней у индейцев, чтобы нагнать вас, по возможности, до встречи с бродягами.

– Похвала моего белого брата намного выше, чем я заслужить, – скромно ответил Большой Медведь. – Трампы оставить такие большие и глубокие следы, подобно стадо бизонов. Кто их не видеть, тот просто слепой. Но где Полковник? Он мертв?

– Нет, жив. Мой приклад немного оглушил его, но теперь он уже пришел в себя и лежит, связанный, там.

Охотник указал на место, где находился стянутый веревками Полковник. Тонкава подошел к трампу, выхватил нож и произнес:

– Ты не умереть от удар, но умереть от нож! Он меня ударить, и теперь я хотеть его кровь!

– Стой! – вмешался миссуриец, перехватив занесенную для удара руку индейца, державшую нож. – Этот человек принадлежит не тебе, а мне!

Большой Медведь повернулся к нему и, серьезно взглянув в лицо, спросил:

– Ты тоже хотеть мстить?

– Да, и не просто так!

– Кровью?

– И жизнью!

– За что?

– Много лет назад этот бандит отправил на смерть мою жену и двух сыновей!

– А ты не ошибаться? – спросил индеец, который не хотел отказываться от задуманного, хотя закон прерий говорил об обратном.

– Нет, ошибки быть не может. Я его сразу узнал. Такую физиономию забыть нельзя.

– Ты его хочешь убить?

– Да. Без жалости и милосердия!

– Тогда я уступить, но не во всем. Он мне дать кровь, а тебе – жизнь. Тонкава отдать его, но взять его уши. Ты согласиться?

– Хм! А если нет?

– Тогда тонкава его тотчас убить.

– Хорошо, его уши твои. Может быть, это не по‑христиански, но кто вытерпел столько мук и зла от этого мерзавца, тот должен поступить по закону прерии!

– Кто еще говорить с тонкава? – спросил вождь, оглядываясь вокруг. Не услышав ни одного возражения, вождь продолжил:

– Тогда уши мои, и я их сейчас возьму.

Индеец со свирепым видом присел рядом с Полковником, собираясь выполнить задуманное. Увидев, что вождь не шутит, пленник вскрикнул:

– Что вам взбрело в голову, господа! Это ли по‑христиански? Что я вам сделал, что вы позволяете красномазому язычнику калечить меня?

– О том, что ты нам сделал, поговорим позже, – ответил Блентер твердо и хладнокровно.

– А что касается тебя, то я сейчас скажу, – добавил Олд Файерхэнд. – Мы не обыскали твои карманы; позволь сначала взглянуть, что там у тебя внутри.

Охотник дал знак Дроллу, и тот в момент опустошил содержимое карманов пленника. Наряду с другими вещами был найден бумажник трампа, который тотчас открыли. Конечно же, банкноты, украденные у инженера, лежали там.

– Хм! Ты еще не поделился со своими людьми? – усмехнулся Олд Файерхэнд. – Значит, они тебе доверяют больше, чем мы. Ты вор, это по меньшей мере, так что никакой пощады не будет. Большой Медведь может делать, что хочет!

Полковник издал крик ужаса, но вождь не обратил на него никакого внимания. Он взял бандита за шевелюру и двумя короткими взмахами ножа отсек Полковнику ушные раковины и бросил их в реку. Проделав это, индеец спокойно сказал:

– Тонкава отомстить и может ехать дальше.

– Сейчас? – спросил Олд Файерхэнд, не обращая внимания на дикие вопли Полковника. – Ты не хочешь поехать со мной или хотя бы на одну ночь остаться с нами?

– Тонкава все равно, день или ночь; его глаза остры, а времени очень мало. Он потратить слишком много дней, чтобы искать Полковник, и теперь он должен торопиться, чтобы добраться до свой вигвам. Он друг белых людей и большой друг и брат Олд Файерхэнда. Пусть Великий Дух дать много порох и мясо бледнолицым, которые стать друзья тонкава! Хуг!

Закинув на плечо ружье, которое захватили с собой рафтеры, когда мчались на выручку из блокгауза, вождь как ни в чем не бывало развернулся и зашагал прочь. Его сын, также взвалив на плечо карабин, пошел следом, растворившись в ночной тьме.

– Где же их кони? – осведомился Олд Файерхэнд.

– Там, наверху, – ответил миссуриец. – Разумеется, они вдвоем пойдут туда и возьмут их, но найдут ли они потом дорогу ночью в этом девственном лесу, я…

– Не беспокойтесь, – перебил охотник, – они хорошо знают путь, иначе остались бы здесь. Как говорил Большой Медведь, он многое накупил. Все эти вещи сейчас в пути, и он должен нагнать свой караван, хотя и потерял столько времени. Так что его спешка легко объяснима. Пусть они едут, а мы вернемся к нашим проблемам. Что делать с убитыми и пленниками?

– Первых утопим в воде, а над другими устроим суд по старому обычаю. Но перед этим надо убедиться, не грозит ли нам опасность со стороны сбежавших.

– О, их так мало, что не стоит опасаться. Они будут бежать, пока хватит сил. Но пару часовых обязательно выставим, – решил Олд Файерхэнд, – я думаю, это более чем достаточно.

Полковник лежал вместе с пленными трампами и выл от боли, но никто, казалось, не обращал на это внимания. Со стороны реки никакая опасность не угрожала, поэтому несколько часовых были выставлены с другой стороны суши, после чего Олд Файерхэнд приказал собрать всех коней, а также созвал своих прежних трех спутников, чтобы можно было начать суд прерий.

Сначала взялись за дружков Полковника. Невозможно было доказать, что кто‑нибудь из них причинил конкретное зло кому‑либо из присутствующих. За свой злой умысел они заплатили ранами, а также были лишены оружия и коней, поэтому победители решили стеречь бандитов до утра, а на рассвете отпустить на все четыре стороны.

Наконец, пришла очередь главного подлеца, Полковника, который до сих пор лежал в тени и теперь был перенесен ближе к огню. Как только на его лицо упал блеск огня, молодой Фред вскрикнул, вскочил, склонился над ним, внимательно осмотрел и обратился к Тетке Дроллу:

– Это он, это он, убийца! Я его узнал! Наконец мы его нашли!

Дролл подскочил как наэлектризованный:

– Ты не ошибся? Может, это вовсе не он? Ведь это невозможно!

– Да он же, он, как пить дать! – дрожал голос парня. – Загляните ему в глаза! Это ли не страх приближающейся смерти! Он надеется на пощаду!

– Подожди, но если бы это был он, ты узнал бы его на пароходе!

– Там я его не заметил. Трампов‑то я видел, а вот его не заметил. Должно быть, он сидел так, что другие его загораживали.

Могло быть и так, но еще вот что – ты описывал убийцу как черного с кудрявыми волосами, а у этого волосы короткие, гладкие и рыжие!

Фред замолчал. Он не сразу осознал сказанное Теткой, но потом коснулся рукой лба бандита, подергал за волосы и неуверенно произнес:

– Это, конечно, правда. Лицо то самое, но волосы другие…

– Видишь, Фредди, ты все же ошибся. Люди часто бывают похожи, но черные волосы никогда не могут стать рыжими.

– Стать рыжими не могут, – вмешался миссуриец, – но их можно остричь и наложить рыжий парик.

– А! Так вы думаете… – Дролл не успел закончить предложение.

– Естественно! Этими рыжими волосами меня не проведешь! Я готов поклясться, что это тот мерзавец, которого я долго искал, ибо убийца моей жены и сыновей тоже был курчавым брюнетом! У этого негодяя рыжие волосы, но я уверен, что он и есть тот, кого мы все ищем! Он носит парик.

– Это невозможно! – возразил Дролл. – Вы разве не видели, что индеец, отрезавший уши, схватил его за волосы? Если бы этот мерзавец носил парик, он слетел бы с его головы.

– Уфф! Просто он ладно сделан. Сейчас я вам докажу.

Полковник лежал на земле, связанный по рукам и ногам. Теперь, несмотря на страшную боль в ушах, из которых еще струилась кровь, все свое внимание Полковник обратил на слова говорившего, и если до того момента он не очень прислушивался к разговору, то теперь выражение его глаз резко изменилось. Страх уступил место надежде, ужас – насмешке, отчаяние – уверенности в победе. Старый миссуриец, твердо убежденный, что бандит носит парик, приподнял пленника и схватил за волосы, пытаясь содрать их с головы. К великому сожалению, ему это не удалось; волосы действительно были собственными.

– Дьявол, лысина этого головореза действительно покрыта настоящими волосами! – Блентер скорчил такую мину, что присутствующие наверняка рассмеялись бы, если бы положение не было столь серьезным.

Лицо Полковника скривилось усмешкой. Он забормотал, едва скрывая свою ненависть:

– Ну, ты, лжец и клеветник, где же парик? Легко оскорбить человека только лишь за то, что он похож на кого‑то другого. Докажи, что я тот, за кого хочешь меня выдать!

Блентер смотрел то на пленника, то на Олд Файерхэнда.

– Сэр, скажите же что‑нибудь! – растерянно попросил он Файерхэнда. – Тот, о ком я говорю, действительно был черный и курчавый, а этот – рыжий. И все же я тысячу раз поклянусь, что это он! Мои глаза нельзя обмануть!

– Но можно и ошибиться, – заметил охотник. – Сдается мне, что здесь простое сходство, которое ввело вас в заблуждение.

– Так значит, я не имею права верить моим старым глазам!

– Открой их получше! – процедил сквозь зубы Полковник. – Пусть меня дьявол заберет, если я хоть что‑то знаю о том, как кто‑то отправил на тот свет мамашу с двумя сыновьями!

– Однако ты знаешь меня! Ты сам мне недавно говорил об этом!

– Даже если я и видел тебя раз, то это еще не значит, что я тот человек, за которого ты меня принимаешь. Этот парень тоже говорил обо мне, и я так понял, вы все говорили об одном и том же человеке, но я не знаю этого парня, и…

Внезапно Полковник замолк, словно он чего‑то испугался или удивился, но тотчас взял себя в руки и продолжил дальше:

– …никогда не видел его. Если хочешь сказать что‑то против меня, то давай доводы! Если вы меня из‑за случайного сходства хотите линчевать, то вы сами убийцы! Такой несправедливости я никак не могу ожидать от знаменитого Олд Файерхэнда. Я отдаю себя под его защиту!

На то, что трамп прервал свои излияния, оказало влияние весьма существенное обстоятельство. Сейчас он лежал рядом с трупами, опираясь головой на один из них. Когда миссуриец поднял и посадил Полковника, чье‑то тело, казавшееся окоченелым и безжизненным, слегка пошевелилось, но никто не обратил на это внимания, считая, что оно просто потеряло точку опоры. Теперь тело лежало за Полковником, в его тени, отбрасываемой огнем. Но человек не был мертв, он не был даже ранен – приклад Олд Файерхэнда лишь оглушил его. Кровь раненого товарища забрызгала его лицо, и нападавшие приняли его за убитого. Когда он снова пришел в себя, то понял, что находится среди мертвецов, карманы которых пусты и оружие отобрано. Бандит видел, что нападавших оказалось лишь четверо, и первым его желанием было подняться и убежать в чащу леса, но в реку прыгать он не хотел, и в тот же миг с другой стороны он услышал крики приближающихся рафтеров. Решив дождаться подходящего момента, трамп осторожно вынул нож, спрятал его в рукаве и затаился. После этого его еще раз перевернул миссуриец и, приняв за мертвеца, вытащил содержимое карманов и оружие из‑за пояса, после чего оттащил к трупам. С того момента трамп следил за происходящим у огня из‑под полуоткрытых век. Он не был связан, мог в любой момент вскочить и броситься бежать, но тут на него положили Полковника, и ему в голову тотчас пришла мысль его освободить. Когда рыжеволосый был поднят, мнимый мертвый перекатился так, что оказался лежать прямо перед связанными за спиной руками Полковника. Когда главарь говорил, внимание всех было сосредоточено на нем, поэтому трамп спокойно вытащил нож из рукава и быстрым, но осторожным движением перерезал веревки на руках товарища. После этого бандит вставил рукоять ножа в правую ладонь предводителя, чтобы тот мог освободить от пут свои ноги, вскочить и бежать. Почувствовав рукоять, рыжий запнулся, но лишь на секунду, и никто не заметил происходящего за его спиной. А тем временем Полковник воззвал к справедливости Олд Файерхэнда, на что охотник ему ответил:

– Если я вмешиваюсь в подобные дела, то убийству нет места, можешь быть уверен! Но так же верно и то, что меня не провести твоими рыжими волосами. Их можно перекрасить.

– Ого! Неужели можно полностью перекрасить всю голову в рыжий цвет?

– Разумеется, – твердо ответил охотник и многозначительно кивнул.

– Разве что красной охрой? – скривился Полковник не то от ненависти, не то от боли. – Она отлично красит!

– Смеешься? Тебе не долго осталось издеваться, – спокойно произнес Олд Файерхэнд. – Можешь дурачить кого угодно, но не меня!

Охотник подошел к оружию и вещам, отобранным у пленных и убитых, наклонился, поднял кожаный мешок Полковника, развязал его и произнес:

– Я уже смотрел этот мешок. Здесь есть кое‑какие предметы, цель которых не ясна, но я кое о чем догадываюсь.

Файерхэнд вытащил закупоренную фляжку, маленький рашпиль и кусок сучка длиной в палец, на котором еще висели остатки коры, после чего поднес все это к лицу Полковника:

– Зачем ты носишь их с собой?

Пленник слегка побледнел, но ответил сразу и уверенно:

– Удивительно, что такой большой Файерхэнд интересуется такими мелочами! Кто бы мог подумать! Во фляжке лекарство, рашпиль для вестмена – незаменимый инструмент, а кусок дерева оказался в сумке случайно. Вы удовлетворены, сэр?

Он бросил насмешливый, но при этом все же боязливый взгляд на охотника, на что тот серьезно ответил:

– Да, я удовлетворен, но не твоим ответом, а своими выводами. Трампу не нужен рашпиль, тем более такой крохотной величины, скорее, ему принесет больше пользы напильник. В этой фляжке в спирту опилки от рашпиля, а это, судя по коре, кусок ветки каменного дерева. Теперь я точно знаю – этими опилками, растворенными в спирту, можно преспокойно перекрасить темные волосы в рыжий цвет. Что теперь скажешь?

– Что из твоего ученого бреда я ничего не понял! – зло ответил Полковник. – Хотел бы я взглянуть на человека, которому могла прийти в голову идея сделать черные волосы рыжими! Такой парень наверняка был бы не в своем уме.

– О вкусах здесь речь не вдет, все зависит от целей! Человек, разыскиваемый за тяжелые преступления, перекрасит свои волосы во что угодно. Теперь я убежден, что ты – тот, кого ищут, и завтра с первыми лучами солнца мы хорошенько осмотрим твою голову и волосы.

– Так долго ждать мы не можем, – вмешался Фред. – Есть знак, по которому можно его опознать. Когда он свалил меня на землю и топтал ногами, я пробил ему ножом насквозь икру ноги, да так, что нож остался там. Пусть оголит голень. Если это так, в чем я не сомневаюсь, на том месте должны остаться два рубца.

Для рыжего такой поворот дела мог оказаться губительным, но, с другой стороны, это было как нельзя кстати, ибо его ноги все еще стягивали веревки. Он быстро ответил:

– Well, мудрый мальчик! Хочешь убедиться, что вы все ошибаетесь?! Пожалуйста! Но если ты так хитер, зачем требуешь от меня закатать штаны? Человек, у которого связаны руки и ноги, не может этого сделать.

– Я знаю и потому сделаю это сам.

Парень в пылу подсел к Полковнику и развязал ремень, стягивающий его икры. Когда узел поддался, Фред начал было закатывать нанковые штанины, но в тот же миг получил от рыжего такой сильный удар обеими ногами, что отлетел в сторону.

В следующий миг Полковник вскочил.

– Прощайте, господа! Еще встретимся! – крикнул он и, размахивая ножом, пробился между двух опешивших рафтеров, а затем бросился в лес.

Побег только что связанного по рукам и ногам человека для всех присутствующих, кроме двоих, явился полной неожиданностью – все застыли как вкопанные. Этими двумя были Олд Файерхэнд и Тетка Дролл. Первый никогда не терялся ни при каких необычных ситуациях, да и второй немногим уступал ему в этом, хотя в остальном они были совершенно разными людьми.

Как только Полковник вскочил и поднял нож, Олд Файерхэнд уже был готов подскочить и схватить его, но в этот момент на его пути встало неожиданное препятствие, ибо выдававший себя за убитого трамп решил, что его час пробил. Он рискнул воспользоваться замешательством, пока внимание всех было привлечено Полковником. Трамп вскочил и метнулся в сторону от костра, чтобы пробиться через круг рафтеров, и в этот миг столкнулся с Файерхэндом, который перемахнул через огонь и налетел на бандита. Схватить того, поднять и швырнуть на землю для великана было делом пары секунд.

– Свяжите этого парня! – крикнул Олд Файерхэнд и подался в сторону, где скрылся Полковник, которому этой заминки оказалось достаточно, чтобы отбежать от костра. Вестмен схватил ружье, приложил приклад к щеке и уже собирался выстрелить, но, увы, не смог этого сделать, ибо Дролл кинулся вдогонку за рыжим и уже находился на одной линии с бегущим. Пуля могла задеть его.

Полковник, превозмогая боль, бежал изо всех сил, зная, что только таким способом сможет спасти свою шкуру. Дролл тоже мчался что есть мочи, насколько позволял ему злополучный «спальный халат», который в подобном деле был лишь помехой. Олд Файерхэнд с досадой отбросил ружье и, как пантера, кинулся следом.

– Стойте, Дролл! – крикнул Олд Файерхэнд бегущему вслед, но тот не слышал и несся напролом сквозь сучья и ветки. А Полковник тем временем исчез с поляны и пропал из виду.

– Остановитесь, ради Бога, остановитесь, Дролл! – снова закричал разгневанный Олд Файерхэнд в очередной раз. Он почти догнал Тетку и был уже в трех‑четырех шагах от него.

– Мы должны его достать, должны! – раздался фальцет Дролла, который ловко славировал между деревьями и нырнул в чащу.

В этот момент Олд Файерхэнд, подобно хорошо обученному коню, который слушается поводьев даже при карьере, резко прервал бег, повернулся и спокойно, словно ничего не произошло, вернулся к огню, где в ожидании стояли остальные.

– Все‑таки вы вернулись один! – произнес раздосадованный миссуриец.

– Как видите, – ответил вестмен, пожав плечами.

– Неужели его нельзя было догнать?

– Совсем наоборот, но помешал проклятый трамп, который оказался между нами.

– Дело дрянь – преступник ускользнул у нас из‑под носа!

– Ну, вы‑то, старый Блентер, меньше всех могли бы возмущаться.

– Почему?

– Потому, что вы сами тому виной.

– Я? – удивился старик. – Не понял! Объяснитесь!

– Хм! Кто обыскивал «мертвого», который «ожил»?

– Наверное, я.

– И посчитали его мертвецом! Как вы, опытный рафтер и охотник, могли допустить такое? А кто проверял его карманы и отбирал оружие?

– Тоже я.

– И оставили ему нож?

– У него не было никакого ножа.

– Он спрятал его, потом лег как мертвый позади Полковника и не только разрезал путы на его руках, но и дал ему клинок.

– Неужели так оно и было? – смутился Блентер.

– Спросите его сами. Вон он лежит.

Блентер пнул ногой теперь уже связанного трампа и вынудил его дать ответ, который убедил старика в правоте Олд Файерхэнда. Миссуриец со злостью взъерошил руками свои длинные седые волосы и в гневе пробормотал:

– Во всех Штатах никто не делал большей глупости! Я виноват, я один виноват! Ведь это именно тот, кого я искал!

– Разумеется, он, иначе он вел бы себя по‑другому. Если бы у него не было шрамов, мы ничего не смогли бы доказать, а стало быть, и наказать по закону прерии.

В это время на свет не торопясь вышел взмокший и обозленный Дролл. По его словам, он забрался довольно далеко в чащу, несколько раз останавливался, чтобы прислушаться, но тщетно. Не услышав нигде ни малейшего шума, Дролл вынужден был вернуться.

Олд Файерхэнду нравился этот удивительный человек, он не желал стыдить его перед рафтерами, поэтому подошел ближе к Дроллу и спросил на немецком:

– Но, Дролл, неужели вы не слышали, что я звал вас несколько раз?

– То, что вы кричали, я, пожалуй, слышал, – буркнул толстяк.

– А почему не остановились?

– Я хотел настичь негодяя.

– И поэтому бежали за ним через лес?

– А как же иначе? Может, он вернулся бы добровольно и сам просунул руки в ремень?

– Нет, – улыбнулся Файерхэнд, – но если хочешь поймать человека в лесу, да еще ночью, нужно по меньшей мере хотя бы его видеть или слышать! Когда бежишь сам, звуки чужих шагов не слышны, ведь так?

– Это, конечно, так, но неужели я должен был остановиться?

– Да.

– Бог мой, как же так! Я останавливаюсь, он убегает прочь, а мне потом стоять и дожидаться Страшного суда? Или вы думаете, он по собственной воле вернется ко мне в руки?

– И да, и нет. Бьюсь об заклад, что Полковник был хитер и не убежал далеко. Он не стал мчаться в глубь чащи, а скрылся где‑нибудь поблизости за деревом, чтобы дать вам возможность просвистеть мимо.

– Что? Мимо него? Если это правда, то для меня нет большего позора!

– Именно так и было. Поэтому я и взывал вас к благоразумию, чтобы вы остановились. Мы бы легли в траве, скрывшись в лесной тьме, приложили ухо к земле и, таким образом, могли бы не только услышать его шаги, но и узнать их направление, а когда он остановился, мы бы спокойно подкрались к нему; в этом деле опыта вам не занимать, уж я‑то знаю.

– Возможно, это было бы разумнее, – согласился Дролл, которому похвала была приятна. – Стоит лишь немного подумать, я мне сразу кажется, что вы всегда правы. Я просто струсил. У меня верх взяли эмоции! Но, может, еще удастся поправить дело? Как вы думаете?

– Дело поправить можно, но это будет нелегко. Придется подождать до рассвета и тогда отправиться по следу. Если пойдем за ним по пятам, то, вероятно, догоним!

Это решение поддержали также и рафтеры, на что миссуриец заметил:

– Сэр, я еду с вами. Коней мы раздобыли достаточно, один и для меня найдется. Этот рыжий Полковник – тот самый убийца, которого я ищу уже много лет и поэтому не могу остаться здесь, пока не найду его. Думаю, мои товарищи поймут меня и не будут возражать, ведь убытков мы не понесем – работы начались недавно.

– Мне это по душе, – сказал Олд Файерхэнд. – По дороге сюда я уже решил сделать вам хорошее предложение, на которое, надеюсь, вы откликнитесь.

– Какое?

– Об этом позже. Нам надо подготовить все необходимое, для чего прямо сейчас придется вернуться наверх, в ваш блокгауз.

– А почему бы нам не сделать это с утра, сэр?

– Потому, что ваша собственность и имущество в опасности! От Полковника можно ожидать всего, что угодно. Он знает, что мы находимся здесь, внизу, а, значит, может спокойно обшарить вашу хижину.

– Черт побери! Это было бы скверно! У нас там инструмент, запасное оружие, провиант, порох и патроны со свинцом. Надо торопиться!

– Хорошо! Идите первым, Блентер, и возьмите с собой еще двоих. Мы пойдем следом с конями и пленниками. Дорогу будем освещать факелами от костра.

Предусмотрительный охотник не ошибся – Полковник действительно спрятался за деревом. Он слышал, как Дролл пробежал мимо, и видел, как Олд Файерхэнд вернулся к огню. Дролл побежал в сторону, противоположную от блокгауза, что только и надо было Полковнику, который тихо двинулся к жилищу рафтеров. Выставив вперед руки, чтобы не натолкнуться на деревья, он стал карабкаться вверх по горе. Место, где стоял блокгауз, он знал, ибо уже был там вечером, а потому ускорил шаг, насколько позволяла темнота.

Забравшись на гору, он прислушался – весьма вероятно, что кого‑то могли оставить охранять жилище – но все было тихо, тогда он приблизился к бревенчатому дому, контуры которого вырисовывались даже во тьме, и осторожно нащупал двери. Он хотел проверить, заперты ли они, как вдруг в тот же миг был схвачен за горло и прижат к земле. Несколько теней тотчас склонились над ним.

– Вот этот один и заплатит нам за всех! – проревел чей‑то бас.

Полковник сразу узнал голос, но крепкие руки держали его за горло. Напрягшись, рыжий все же на секунду освободился и выкрикнул:

– Вудуард, это ты, черт тебя подери! Отпусти меня.

Вудуард был правой рукой и близким помощником Полковника. Он сразу узнал предводителя, освободил его и отпихнул остальных.

– Это Полковник! Действительно, Полковник! Откуда ты здесь? Мы думали, что тебя схватили!

– Так оно и было! – злобно прошипел главарь, ибо боль в ушах снова напомнила о себе. – Но я бежал. Нельзя ли поосторожнее?! Чуть не придушили меня своими кулачищами!

– Мы приняли тебя за рафтера, – усмехнулся бородатый Вудуард.

– Вот как! А что вы здесь делаете?

– Мы случайно встретились там, внизу. Нас всего трое, и, где остальные, не знаем. Мы видели, что рафтеры сидели там, у костра, и решили вернуться сюда, чтобы отплатить им сполна.

– У нас с вами схожие идеи. Я хочу сжечь дотла этот сарай.

– Мы тоже собирались это сделать, но сперва надо взглянуть, что внутри. Может, мы найдем что‑нибудь подходящее.

– Но нам нужен свет. Эти негодяи отняли у меня все, даже огниво и спички, и мы будем лишь зря терять время.

– Ты забыл, что у нас‑то ничего не отобрали.

– Действительно. Оружие тоже при вас?

– Да.

– А вы уверены, что здесь нет засады?

– Здесь нет ни души! Дверь легко отпирается, и мы уже хотели зайти внутрь, как вдруг появился ты.

– Так открывайте быстрее, пока этим парням не взбрело в голову вернуться.

– Но мы ничего не знаем о том, что же там внизу произошло?

– Не сейчас – позже, когда будет время.

Вудуард отодвинул тяжелый засов, и трампы вошли внутрь. Закрыв за собой двери, бандиты запалили огонь из пакли и посветили кругом. Прямо над ложем были положены толстые доски, на которых стояли свечи из оленьего сала, обычно изготовляемые вестменами собственноручно. Все их тотчас зажгли и в спешке начали осмотр помещения.

Там было несколько ружей, полные пороха рожки, топоры, несколько коробок с патронами, пилы, ножи, мясо и другой провиант. Каждый взял то, что ему было нужно и нравилось. Через несколько минут трампы воткнули свечи в тростниковую вязанку, которая являлась ложем. В момент все помещение было охвачено пламенем, и поджигатели выскочили наружу, оставив двери открытыми, чтобы обеспечить огню тягу. Бандиты прислушались. Ничего не было слышно, кроме треска огня и шума обдуваемых ветром ветвей.

– Еще не подошли, – произнес Вудуард. – Что теперь?

– Разумеется, уходим, – ответил Полковник.

– Но куда? Мы плохо знаем округу.

– С утра они наверняка будут искать наши следы и пойдут по ним. Позаботимся о том, чтобы их не оставлять.

– Это невозможно, если только плыть по воде…

– Именно так мы и сделаем.

– Но на чем?

– На лодке, естественно. Ты что, не знаешь, что каждое товарищество рафтеров имеет челн, а иногда и несколько?! Бьюсь об заклад, они стоят там внизу, у плотоспуска.

– Но где это место?

– Его легко будет найти. Смотрите! Вот там сток‑каток, по которому они спускают деревья.

Тем временем пламя вырвалось через крышу и осветило поляну. На лесной опушке, ближе к реке, среди деревьев зияла брешь, которую трампы тотчас заметили и поспешили к ней. Оказавшись на месте, они увидели, что их предводитель не ошибся. Вниз вела узкая крутая прямая дорога, рядом с ней был укреплен трос, за который можно было держаться. Все четверо ринулись вниз.

Оказавшись на берегу, они услышали крики трех человек: миссурийца и двух его спутников, подошедших к блокгаузу.

– Появились! – усмехнулся Полковник, поправив повязку на голове, которую он наложил себе на раны в блокгаузе. – Теперь быстро! Ищите лодку!

Трампам не пришлось долго искать, ибо там, где они стояли, на воде покачивались три челна, привязанные к берегу. Лодки были сделаны по индейскому обычаю из коры деревьев, хорошо просмолены и имели вид настоящих каноэ, вмещавших по четыре человека.

– Эти две привяжем одну за другой! – скомандовал Полковник. – Возьмем их с собой, а позже разобьем или утопим, иначе они отправятся следом.

Все четверо быстро привязали челны, сели в первое каноэ, взялись за лежавшие внутри короткие весла и, тихо орудуя ими, отчалили от берега. Полковник сел вперед, чтобы править, а один из трампов тем временем взмахнул веслами, желая направить лодку вверх по реке.

– Нет! – остановил его Полковник. – Поплывем вниз!

– Нам же надо в Канзас на большой сбор трампов?! – удивился бородач.

– Да! Но об этом упрямый Олд Файерхэнд узнает от пленников. Он будет завтра искать нас в верховьях реки, а мы тем временем будем далеко внизу.

– Это же огромный крюк!

– Ничего подобного. Мы завтра же доберемся до ближайшей прерии, потопим лодки и попытаемся раздобыть коней у тамошних индейцев. Потом быстро возьмем на север и за один день наверстаем упущенное, пока рафтеры будут разыскивать наши следы!

Лодки осторожно плыли вдоль берега, чтобы не попасть случайно под свет бушевавшего вверху огня. Через десять минут, когда Полковник направил лодки к середине реки, рафтеры вместе с лошадьми и пленниками наконец добрались до пылающего блокгауза.

Страшное количество проклятий и ругательств слетело с их уст, когда они увидели, как горит их имущество. Но Олд Файерхэнд успокоил их:

– Я догадывался, что Полковник затеет что‑либо подобное, но, к сожалению, мы прибыли слишком поздно. Тем не менее, я хочу вам сказать, чтобы вы не очень расстраивались по поводу происшедшего. Если вы согласитесь на мое предложение, то скоро получите гораздо больше и забудете об этой утрате.

– Как так? – не удержался миссуриец.

– Об этом чуть позже. Сейчас надо убедиться, нет ли поблизости еще кого‑нибудь из этой банды.

Окрестности тотчас были тщательнейшим образом обшарены и обысканы, но ничего подозрительного найти не удалось. Тушить пожар было бесполезно, ибо сгоревший остов блокгауза рухнул и превратился в щепу. Отведя пленников на расстояние, не позволявшее им слышать разговоры, Олд Файерхэнд собрал друзей.

– Прежде всего, господа, – начал охотник, – дайте мне слово, что все, что я вам поведаю, вы никому не расскажете, даже если не согласитесь на этот проект. Я уверен, что все вы джентльмены, на которых я могу положиться.

После данного обещания говоривший продолжил:

– Кто‑нибудь из вас знает большое горное озеро, которое называют Серебряным?

– Я! – выпалил Дролл после секундной тишины. – Вероятно, каждый из нас слышал это название, но никто, судя по молчанию этих джентльменов, кроме меня, там не был.

– Well! Я знаю, что там в горах есть богатые рудники, старые разработки еще с древнейших времен, которые до сих пор не открыты и их никто никогда не использовал. Мне известны многие из этих залежей, и теперь я собираюсь с одним опытным горным инженером разобраться, можно ли там заняться разработкой и эксплуатацией шахт и есть ли возможность использовать само озеро в качестве источника энергии. Предприятие это далеко не безопасное, потому мне нужны крепкие опытные вестмены, которые согласились бы пойти с нами. Отложите на время ваши дела, господа, и махнем со мной на Серебряное озеро! Я вам хорошо заплачу!

– Слово «да» – лучшее из слов! – восхищенно заговорил миссуриец. – То, что Олд Файерхэнд честно и хорошо заплатит, в этом никто не сомневается, а уж то, что все участники переживут сотни и тысячи приключений, это как пить дать! Я не раздумывая с удовольствием отправился бы в это путешествие, но не могу – мне нужен Полковник!

– Я тоже, сэр! – подтвердил Дролл. – Очень хочу пойти с вами, и не ради денег, а просто потому, что считаю за честь отправиться вместе с Олд Файерхэндом! Но не могу, ибо тоже должен идти по следу этого негодяя.

Лицо Олд Файерхэнда засветилось улыбкой:

– Вы вдвоем испытываете жажду, которую полностью утолите именно тогда, когда останетесь со мной! Почему мистер Блентер стал на путь мести, мы все знаем. Зачем Дролл вместе со своим храбрым Фредом идет за ним, мы, надеюсь, узнаем. Я вовсе не хочу влезать в чужие тайны, но одно обстоятельство я не имею права утаивать от вас. Когда мы внизу оставили огонь, чтобы подняться сюда, то, естественно, должны были захватить и связанных трампов. Я взял с собой одного, самого молодого. Он рискнул сам заговорить со мной, и я с его слов понял, что он не принадлежал к этим бродягам, а оказался с ними только из‑за своего брата, который лежит теперь среди убитых. Он хотел стать настоящим вестменом, а когда услышал мое имя, поистине загорелся желанием примкнуть к нашей группе. Он обещал мне рассказать кое‑что о намерениях Полковника, и я хотел бы оставить его при себе не только из гуманных соображений, но и из предусмотрительности. Разрешите привести вам этого парня?

Присутствующие согласились, а Олд Файерхэнд встал и пошел к трампам. Он вернулся с молодым человеком лет двадцати, довольно смышленым на вид и хорошего сложения, которому он предварительно разрезал веревки и теперь посадил рядом с собой. Охотничья куртка как влитая сидела на его широких плечах, и было видно, что он не пренебрегает физическими упражнениями. Остальные трампы, от которых охотник его предусмотрительно отделил, лежали так, чтобы не могли видеть своего бывшего товарища, ибо они и сейчас и позже не должны были знать, что он теперь не с ними.

– Ну, – обратился к нему Олд Файерхэнд, – ты видишь, что я не нарушил слова, поговорил с остальными и исполнил обещание. Тебя к трампам заманил твой брат, а сам теперь отправился на тот свет. Если ты обещаешь с сегодняшнего дня действительно стать настоящим человеком и если твои чувства искренни, я тотчас освобожу тебя и помогу стать путевым вестменом. Как тебя зовут?

– Нолли, сэр, – ответил парень, пожав охотнику руку. – Я не хочу здесь плакаться о своей беспутной жизни, об этом позже при случае вы узнаете. Но я буду вам очень признателен, если вы исполните два моих желания.

Рафтеры переглянулись: у этого парня еще хватает наглости торговаться!

– Какие? – невозмутимо уточнил Олд Файерхэнд.

– Простите меня не только на словах, но и на деле и, второе, позвольте мне завтра утром похоронить брата. Я не хочу, чтобы его тело было скормлено рыбам или гнило в воде.

– Твои желания говорят о том, что я в тебе не ошибся. Они выполнимы. С этого момента ты с нами, твои бывшие дружки не должны тебя видеть и не должны знать, что ты перешел на нашу сторону. Ты говорил о намерениях Полковника. Ты их действительно знаешь?

– Да. Он долго скрывал их, но вчера рассказал. Сначала он собирался на большой сход трампов, который будет в Канзасе.

– Чудесно! – вырвалось у Дролла. – Стало быть, меня правильно проинформировали, что где‑то около Харпера собираются несколько сотен бродяг, которые хотят вместе обсудить кое‑какие дела. Ты знаешь это место?

– Да, – ответил Нолли. – Это действительно будет за Харпером, если смотреть отсюда, а место называется Осэдж‑Нук.

– Никогда не слышал об этом Нуке. Странно! Я должен был разыскать место сбора и найти там того, кого искал, но не имел понятия, что еду с ним на одном пароходе. Если бы я мог взять его на борту! Значит,