ОПЕРАЦИЯ «ЗЕЛЕНЫЕ СПИНКИ ДЛЯ МОКРЫХ СПИН»

Хьюстон и я сели на корабль Норвежских Карибских линий, направляющийся в Козумель [Cozumel], Мексика, с большим черным чемоданом, полным денег и предложением «процветания» от США. Это предложение, запрограммированное во мне вице‑президентом Бушем, закладывало дипломатическую основу для Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA).

Как я понимала тогда, создание зоны NAFTA было важным шагом в установлении Нового мирового порядка через манипуляцию сознанием масс. По словам Берда, пропаганда маскировала истинную цель NAFTA, заявляя о «свободной торговле», которая к тому времени между правительством США и правительством Мексики итак уже была налажена. В течение многих лет шла «свободная торговля» программно­контролируемыми рабами ‑ детьми и взрослыми, кокаином и героином. Мой отец присоединился к «продвижению за границу» через Госдепартамент США и мексиканские субсидии и открыл еще один свой филиал в Мексике. Это было частью соглашения о «свободной торговле», о которой я знаю лично и которая работает стабильно. Стремясь сохранить иллюзию того, что соглашение не будет создавать негативный экономический дисбаланс между Мексикой и США, туристические районы Мексики целенаправленно отстраивали, расширяли и американизировали через американский доллар. Эти средства были предоставлены через теневой бюджет ЦРУ, пополнявшийся на секретных операциях нарко‑ и работорговли, а также непосредственно через Комитет по ассигнованиям Сената, чьим председателем был сенатор Берд (на момент написания данного материала).

Я, конечно, не претендую на полное понимание международного бизнеса и не пытаюсь «образовывать» себя через то, что я считаю пропагандистскими искаженными и отфильтрованными периодическими изданиями. Как могут быть задокументированы пути денег в мировой торговле. Например, разобраться, кто кого поддерживал во всех финансовых начинаниях, будет слишком сложной задачей даже для юристов BCCI. Мое понимание значения США и Саудовской Аравии в росте экономики Мексики ограничивается моим собственным опытом. Мое понимание также зависит от преднамеренной дезинформации со стороны тех, кто управлял базой знаний моего ума и действиями. Время от времени сенатор Берд использовал меня как роботизированное записывающее звуковое устройство. Он говорил мне то, что хотел бы, чтобы я слышала, и содержание этого больше служило удовлетворению его гипертрофированного, извращенного эго, чем моему образованию в сфере финансов.

Сенатор Берд утверждал, что «денежная игра это просто игра контроля». Что сам он живет по своему принятому золотому правилу: «Тот, кто держит золото, задает правила». Он говорил мне много о том, что «присваивая средства всех проектов, вступивших в соглашение о зоне свободной торговли, а также выделяя меньшие суммы в американские социальные системы, такие как наше уголовное правосудие», он контролирует нашу страну и наше место на мировых рынках. «Весь мир ‑ театр, и у меня есть свой театр!... Вы можете рассчитывать на него!»

 

Искаженная реальность сенатора Берда эхом отдавалась в моем уме, когда покупались и продавались президенты Буш и Клинтон через недавно созданную NAFTA:

‑ Я бы никогда не баллотировался на пост президента, ‑ заявлял Берд. ‑ О, я бы выиграл на выборах, если бы это сделал. Но почему я должен работать на офис, который подо мной? Я могу сделать репутацию президента хорошей или плохой, стратегически управляя выделением средств.

Берд и другие, которых я знала, хвастались, что они были теми (коррумпированными воротилами), кто выбрали Билла Клинтона и «избрали» его на должность президента. На самом деле, «стратегические ассигнования», выделенные этими конгрессменами и повлиявшие на заключение соглашения по NAFTA, создали Клинтону положительный образ «победителя» в этом деле.

В отеле La Celiba в Козумеле Хьюстон держал меня почти без еды и воды для лучшего контроля моего сознания, даже во время нашего ужина в ресторане отеля поздно вечером. Хотя ресторан был «официально» закрыт, группа мексиканских музыкантов и один официант обслуживали нас в окружении четырех вооруженных охранников. На встрече с нами присутствовали высокопоставленный мексиканский чиновник и два его помощника. В ходе беседы были достигнуты договоренности о встрече с вице­президентом Мексики Салинасом на следующий день на ближайшем военном объекте. Я должна была также доставить, как обычно, сообщение от сенатора Берда в местное консульство США, касающееся финансовой поддержки США пропаганды, которая создаст иллюзию экономического равноправия в мексиканских туристических районах. Эти средства на самом деле способствовали общим целям установления Нового мирового порядка и созданию тщательно продуманной «дымовой завесы».

На следующий день Хьюстон проводил меня до ворот правительственного объекта, где у меня была встреча с Салинасом. По словам Буша, Салинас рассматривался администрацией Рейгана‑Буша как человек, облеченный большей властью, чем Мигель Де ла Мадрид, который в то время был официально президентом Мексики. Предстоявшие мексиканские «выборы» были не больше чем «выборы» Рейгана на второй президентский срок. Пребывание Салинаса в президентском кабинете совпадет с уже запланированным президентством Буша. Рейган сказал мне, что для обеспечения «стратегического размещения этого Американского Патриота» США будут «охранять чистоту» выборов в Мексике, «контролировать» их, и ради избрания Салинаса президентом будет заплачена любая цена.

Хотя президент Де ла Мадрид рассматривался Бушем как ступенька к правлению Салинаса и установлению дипломатических отношений Салинаса‑Буша (что было уже обеспечено), к нему обращались со всем должным уважением, чтобы исключить любые неожиданности. Его полная лояльность и сотрудничество содействовали усилиям Буша и Салинаса (1) по созданию рынков наркотиков и снабжению никарагуанских Контрас Рейгана. Де ла Мадрид работал в тесном сотрудничестве с Салинасом, это предрешало плавный переход власти и поступательное развитие американо‑мексиканских отношений в нужном направлении.

‑ Послание Салинасу ‑ это послание Президенту, ‑ объяснял мне Чейни. Президент Рейган, президент Мексики Де ла Мадрид, вице‑президент Буш и мексиканский вице­президент работали в одном направлении экономического роста наших южных «соседей в Новом мировом порядке» через «свободную торговлю» наркотиками, детьми и

 

порнографией. Вице‑президент Буш сказал мне, что эта (криминальная) деятельность

 

рассматривалась в Мексике как «единственное средство быстрого экономического

 

прогресса и преодоления бедности, так как люди были рабами своей неспособности

 

выходить и продвигаться на мировые рынки».

Когда я прибыла на военный объект с упомянутым чемоданом денег в руке, меня

 

проводили в «кабинет» Салинаса через несколько электронных ворот, охранявшихся

 

офицерами в белых мундирах. Салинас сидел за столом, который был небольшим и

 

функциональным, установленным на полированном деревянном полу в огромном

 

помещении, практически лишенном каких‑либо украшений и личных вещей. Это

 

создавало атмосферу армейской практичности. Я поставила чемодан перед Салинасом и

 

начала передавать сообщение, на доставку которого я была запрограммирована:

‑ У меня есть послание для вице‑президента Соединенных Штатов Америки к

 

нашим соседям в Мексике. Америка готова поделиться своим богатством через торговое

 

соглашение с Мексикой. Мы обменяем наши деньги на контроль над производством

 

мексиканского кокаина и героина. Контролируя индустрию производства наркотиков, мы

 

можем открыть границу между нашими странами, чтобы обеспечить свободный поток

 

кокаина и героина в США и оплатить американскими долларами развитие Мексики. В

 

конце концов, это поможет растворить границу между нашими странами, поскольку

 

экономика Мексики растет, чтобы соответствовать нашей. Если мы начнем уже сегодня,

 

эта мечта может быть реализована на рубеже столетий, объединяя континент, объединяя

 

богатство. Почему? Производство наркотиков уже показывает, что правительство

 

Мексики может или не может сделать. Давая США контроль над вашим производством

 

наркотиков, Мексика восстановит контроль над ее правительством. Воссозданная при

 

поддержке долларов США власть приведет Мексику на один экономический уровень с

 

США. Мы можем начать с распространения через (нарко‑) картели информации о том, что

 

США готовы тайно открыть границы для свободной торговли наркотиками через

 

специальных агентов, которые укажут вам проходы и маршруты, через которые

 

наркотики могут быть доставлены. Только агенты США смогут приносить мексиканский

героин и (южноамериканский) кокаин через границу, и

 

точно также они будут приносить деньги. Объясните

 

тем немногим избранным, кто управляет империей

 

наркотиков, что круизная компания («NCL») планирует

 

большое расширение маршрутов, растворяя границы

 

между нашими странами настолько, чтобы обеспечить

 

доставку того большого количества наркотиков,

 

которое Мексика может производить. Когда мы начнем?

 

Немедленно. Деньги здесь. (Я указала на чемодан,

 

Салинас открыл его и увидел, что он наполнен

 

деньгами.) Предоставьте любое количество коричневого

 

героина, которое есть у вас под рукой, в качестве

 

подтверждения соглашения. Как знак обновления и

 

удачи, которой поделилась с Мексикой соседняя страна.

Как только я озвучила послание Буша, Салинас

 

взял блокнот со стола, написал короткую записку и

 

передал ее охраннику, стоявшему в дверях. Встал,

 

лом и протянул руку в теплом рукопожатии. Меня

проводили к Хьюстону, который ожидал меня на крыльце, вместе нас сопроводили через ворота на улицу города Канкун.

 

улыбнулся, наклонился над

 

Некоторое время я дожидалась неподалеку на поляне, играя с большой игуаной. Наконец, подъехало такси, водитель просигналил три раза, давая мне знать, что я должна забрать бумажный сверток размером с бейсбольный мяч, в который был упакован мексиканский коричневый героин. После этого Хьюстон, стоявший в стороне рядом с двумя людьми в форме, сделал мне знак подойти к нему. Нас отвезли в аэропорт, где мы сели на самолет ВВС США, чтобы лететь в Вашингтон. Сразу по прибытии на базу ВВС Эндрюс [Andrews] рядом с Вашингтоном меня доставили к сенатору Берду, который затем проводил меня в Пентагон в кабинет Дика Чейни для встречи с вице‑президентом Бушем. Мне было дурно, у меня была рвота от воздействия тока высокого напряжения, которому меня подвергли в Мексике, чтобы переупорядочить [«compartmentalize»] мою память. Мне было позволено использовать магнитную карту Берда, чтобы пройти через лабиринт дверей и попасть в дамскую комнату. Я была еще «вне формата» для Вашингтона, в круизной одежде и со свертком героина в своей сумке, когда встретилась с Бушем, чтобы подтвердить принятие Мексикой его предложения. Буш оставил героин для себя, очевидно, довольный качеством продукта. Чейни рассмеялся и сказал Бушу, что его нужно «конфисковать как Контра‑банду [Contra‑band]».

‑ Только через мой труп, ‑ шутливо парировал Буш.

‑ Если ты не поделишься им, то, может, так и случится, ‑ сказал Чейни. ‑ Его место здесь.

‑ Этот мяч полетит высоко, тебе придется постараться, чтобы его перехватить, ‑ Буш подбросил сверток в воздух, как мяч, поймал его и шагнул за дверь.

Чейни поднялся со стула и указал мне на дверь:

‑ Вон.

Нас с Хьюстоном доставили в Монтего‑Бей [Montego Bay], Ямайка, а затем в Очо‑ Риос [Ocho Rios], чтобы сесть на круизное судно NCL.

 

Глава 17

О ЛИЦАХ

Вскоре после того, как Келли была принята в «Город» Джорджа Буша через жестокое сексуальное насилие, Буш усилил свой контроль надо мной. Алекс Хьюстон взял меня и Келли в Вашингтон для отдельных встреч с Бушем. Келли в сопровождении агентов отвели на утреннее свидание с ним, в это время мне приказали явиться в кабинет сенатора Берда, находившийся в соседнем здании ФБР. Там Берд закреплял свою власть надо мной, пугая меня Департаментом юстиции и «доказывая» в очередной раз, что мне «некуда бежать и негде скрыться». Мой ужас стал еще больше, когда Берд посмотрел на свои карманные часы и, намекая на мою встречу с Бушем, объявил мне на языке «Алисы в Стране чудес»:

‑ Ты опоздала. Ты опоздала на очень важное свидание.

Я понеслась из кабинета Берда к Хьюстону, который ждал меня на улице. Мы спешили в Смитсоновский институт, где меня должны были проводить на выставку «Изменяющееся лицо» [Face Changing]. Эта компьютеризированная экспозиция показывает, как лицо человека может приобретать совсем другой вид, слегка изменив какую‑то одну черту.

Выставка впечатлила меня как программно‑диссоциированную (MPD) на множество личностей, такие люди часто пугаются, не узнавая себя в зеркале из‑за переключения личностей. Множественные лица, часто меняющиеся с каждым переключением, обычно выглядит как «подтверждение» так называемой «одержимости» для представителей религиозных общин и оккультистов. Логика быстро развеивает это суеверие, когда человек понимает, что выражение лица меняется в зависимости от эмоций, цвета и оттенка кожи, кровяного давления, напряжения или расслабления конкретных мельчайших мышц. При MPD изменения лица более разительны, когда эти естественные условия сочетаются с результатами изощренного программирования. «Школа обаяния» обучает подсознательному контролю над этими естественными проявлениями, как готовности превратиться в правительственного раба и, так же как это делается с помощью пластической хирургии, стать «красоткой», секс‑рабом в наибольшем потенциале. Я была не в состоянии думать или логически понимать свою зачарованность изображением на дисплее, так я стояла, полностью увлеченная, ожидая своего сопровождения, как мне было приказано.

По мере приближения сопровождающих я испытала облегчение, увидев с ними Келли. Хотя она явно была в трансе и травмирована, тот факт, что она была жива, был единственным, что я могла воспринять. Когда она увидела экспозицию «Изменяющееся лицо», она взволнованно воскликнула:

‑ Дядя Джордж только что читал мне книгу об этом!

Прежде чем я успела услышать больше, меня увели, оставив Келли с Хьюстоном.

 

Я была быстро доставлена в кабинет резиденции Буша, который до того был мне незнаком. Хотя здесь были серо‑голубые шикарные ковры и прекрасная мебель как в кабинете Белого дома, решетчатая конструкция и помещения меньшего размера создавали совсем другую атмосферу. Я села на жесткий стул с деревянной спинкой, как мне было приказано, в то время как Буш старательно выбирал положение передо мной на маленькой деревянной скамеечке. Это позволяло мне хорошо видеть большую книгу, которую он держал на коленях. Все иллюстрации смотрели на меня, в то время как весь текст, за исключением последней страницы, был обращен к тому, кто держал книгу. Эта книга была уникальным, высокотехнологичным образцом искусства, специально разработанным, чтобы применять любимый метод программирования Буша ‑ «Ты есть то, что ты читаешь» [«You Are What You Read»]. Лицо ребенка, изображенное на обложке этой книги в твердом переплете, давало ей вид сборника детских рассказов. Она называлась «О лицах».

Буш объяснял динамику «изменения лиц» и «становления тем, что я читаю». Хотя мое самоощущение было обусловлено на этой идее тем, что я всю жизнь шла через истории Диснея, сказки «Волшебник Страны Оз», «Алиса в Стране чудес» и т.д., я не была готова к этой толковательной версии программирования Буша под названием «Ты есть то, что ты читаешь». Сами иллюстрации были искусно разработаны, состояли из зеркал и гипнотических рисунков. Казалось, книга оживает в моем сознании по мере того, как он читал страницу после поэтической страницы, написанной гипнотическим, метафорическим языком, все время вызывая у меня мощные видения.

Я Вице‑президент, когда обстоятельства требуют,

И я твой Командир [«Commander»], ты будешь следовать моим командам.

Первая команда важная ‑ Это одно тебе нужно,

Когда я посылаю тебе книгу, ты есть то, что ты читаешь.

На протяжении всего моего существования в качестве «Президентской модели», программно‑контролируемой рабыни, меня снабжали особыми книгами, связанными с программированием Буша. Эти книги доставлялись через заранее установленные каналы, например, через Кена Райли, Алекса Хьюстона и даже Рональда Рейгана, и были снабжены конкретными указаниям, как они должны истолковываться и использоваться. Некоторые книги использовались, чтобы инструктировать меня по тем или иным операциям; другие для того, чтобы смешать содержание моей памяти с фантазией; были книги, с помощью которых в мой разум загружали некие данные, такие как данные банковских счетов и т.д.

Я получила книгу в мягкой обложке, озаглавленную «Афганистан», из которой я узнавала об истории, текущих политических событиях, а также о борцах за свободу Афганистана. Потом я узнала, что эта книга, которую я прочитала, никогда не была публично издана. Согласно инструкции, книга была немедленно возвращена Бушу после того, как я запомнила ее содержание. Позднее, после депрограммирования и восстановления, я удивлялась, насколько это содержание было далеко от реальности.

Я читала истории о шпионаже, включая «Идентификацию Борна» Роберта Ладлэма, «Хамелеона» Уильяма Дила. В основном мне предоставляли для чтения секс‑ новеллы для дальнейшего обучения и одновременно запутывания [памяти]. Программирование Келли было обусловлено на сказках, «Инопланетянине» [«ET»] Стивена Спилберга, фильме «Звездные войны» сотрудника АНБ Джорджа Лукаса, и кошмарной «Бесконечной истории» [«Never Ending Story»]. Классика Стейнбека

 

[Steinbeck] «О мышах и людях» [«Of Mice and Men»] вызвала у Келли постоянное цитирование фразы Ленни, героя с зависимым характером, «Скажи мне, что делать, Джордж». Она делает это до сих пор, когда мне разрешают посетить ее в лечебнице для душевнобольных. Лечащий терапевт наблюдающий за визитом, прекращает его на этом программном сигнале, и мне по решению суда по делам несовершеннолетних запрещено обсуждать прошлое или терапию Келли.

Самый яркий пример программирования Буша «Ты есть то, что ты читаешь» ‑ это то, что произошло во время чтения им страницы с изображением ящероподобных «пришельцев» [«lizard‑like "aliens"»] из «далекого глубокого космического пространства». Утверждая, что он сам пришелец, Буш, судя по всему, активировал голограмму ящероподобного «пришельца», которая создала передо мной иллюзию превращения Буша в подобие хамелеона [«chameleon»]. Вспоминая сейчас, как это происходило, я понимаю, что Буш очень осторожно выбирал место, где мы сидели для того, чтобы эффект голограммы был наибольшим*.

Оккультизм лейтенант‑полковника Акино обеспечивал достаточное травматическое воздействие для поддержания моего программно‑контролируемого существования в рамках проекта «Монарх», несмотря на его неспособность повлиять на мое духовное ядро. Поэтому меня обычно не подвергали обработке на теме «пришельцев/инопланетян», которую, как я знала, выбирали для работы со многими рабами (в том числе с Келли). Эффект воздействия голограммы‑иллюзии Буша на таких жертв всегда оказывается обязательным и мощным. Даже Акино разрушительному ментальному воздействию темы «пришельцев» Буша при визуальном травмировании завидовал до такой степени, что написал и опубликовал свою книгу комиксов в продолжение «Звездных войн» Лукаса. В то время как оккультизм легко опровергается и развеивается с помощью разума и фактов, инопланетная тема Буша продолжает

укрепляться за счет привлечения к

травмирующему

НАСА. Кроме представляющий

программированию того, 24 года штат Калифорния

сенатор Алан Крэнстон [Alan Cranston]

из Комитета по разведке [Select

Committee разрабатывает

on Intelligence] эту основу

травмирования

на протяжении

десятилетий, как и другие. Несмотря на

то, что я избежала этой

распространенной темы травмирования на «пришельцах», голограмма Буша «Ты есть то, что ты читаешь» оказалась достаточной для того, чтобы он

получил полный контроль над моим

 

роботизированным разумом, вплоть до момента моего спасения в 1988 году.

К тому моменту, когда Буш дошел до последней страницы своей книги «О лицах», я была настолько травмирована [ментально], что сразу же «стала тем, что я читаю», прочитав вслух, как приказано, последний стих:

Я Истинный Патриот, живущий Американской Мечтой,

Я стану своей ролью [«become my role»], когда вы потянете мою ниточку.

 

Я стану своей частью, как я смогу «быть всем, чем я могу быть» Просто потому так же, как Вице‑президент, я то, что я читала.

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:

* "...Самый яркий пример программирования Буша «Ты есть то, что ты читаешь» ‑ то, что произошло во время чтения им страницы с изображением ящероподобных «пришельцев» [« lizard ‑ like  " aliens "»] из «далекого глубокого космического пространства». Утверждая, что он сам пришелец, Буш, судя по всему, активировал голограмму ящероподобного «пришельца», которая создала передо мной иллюзию превращения Буша в подобие хамелеона [« chameleon »]. Вспоминая сейчас, как это происходило, я понимаю, что Буш очень осторожно выбирал место, где мы сидели для того, чтобы эффект голограммы был наибольшим..."

‑ Здесь мы видим происхождение дезинформации о пришельцах‑рептилоидах.

«Эзотерики», «конспирологи» наводнили интернет и масс‑медиа теориями о том, что власть имущие, хозяева Нового мирового порядка на самом деле являются пришельцами‑оборотнями, скрывающими под человеческой формой свои подлинные ящероподобные облики.

Очень многие рабы «Монарх»‑программирования способствовали распространению этого мифа, и для уфологов, конспирологов это выглядит правдоподобно, ведь жертвы «Монарх»‑программирования «вспоминают» и рассказывают об их похищениях пришельцами‑рептилоидами и жутких экспериментах

этих «пришельцев» над ними.

Травмирующему программированию создается прикрытие в виде «инопланетных» экспериментов.

Эта ложь, как мы видим, работает очень эффективно. Общество начинает верить в навязанную

 

хозяевами басню об их сверхъестественном, инопланетном, «божественном» происхождении. Что и нужно

 

этим хозяевам. Так обыватель начинает рассуждать, что их могущество основано на сверхчеловеческом

происхождении. Что раз они пришельцы, то нам не дано понять их

 

образ мысли и действия. Что объяснение их действий за пределами

 

нашего понимания. И т.д.

Эти высокопоставленные педерасты, педофилы, садисты и

 

психопаты придумали хитрость ‑ прикрыться еще одним

 

«конспирологическим» мифом, чтобы лишить нас возможности

 

судить об их побуждениях и душевных качествах.

Такая ложь делает жертву безоружной. Насильник,

 

убедивший жертву в том, что он инопланетянин, обезоруживает ее

 

и лишает воли тем, что выбивает из ее сознания все привычные

 

опоры мышления. Точно так же хозяева Нового мирового порядка

 

прикрываются мифами, пущенными через «инсайдеров»,

 

«контактеров‑абдуктантов» («похищенных инопланетянами»

 

«Монарх»‑рабов), ручных «уфологов», писателей, кинорежиссеров,

 

журналистов и программируют массовое сознание на принятие

 

«факта» о том, что они спустились с небес (или из других

 

пространств‑измерений) и по праву «высшей расы» добиваются

 

абсолютной власти над обществом.

Как следует из рассказов Свали, эта же тема «пришельцев»

 

используется в Ордене Иллюминатов при программировании

 

некоторых его членов.

Травмируют и программируют человека обычные люди, инструкторы ордена, а воспоминание об

этом в его сознании замещается сюжетом «инопланетного похищения».

 

Глава 18

 

В ЭТО ВРЕМЯ

Моя жизнь, казалось, понеслась в ускоренном ритме после переподчинения Рейгану и Бушу. Мой обработчик Алекс Хьюстон заявлял, что это его и его Элмера популярность заставляет нас гастролировать так много по стране кантри‑музыки. Мы путешествовали по Мексике и Карибскому региону на судах NCL, ездили на своем загруженном кокаином доме на колесах на заказанные шоу через всю страну и регулярно курсировали в Вашингтон и из Вашингтона. На протяжении всего этого времени я и моя дочь использовались в коммерческой порнографии или снимались в порнографических сценах скотоложства у Майкла Данте в соответствиями с предписаниями Дяди Ронни Рейгана.

Иногда наши путешествия приводили нас в Мичиган, где Хьюстон оставлял нас под надзором моих родителей. Поездки в дом моего отца были для меня опустошительны, но и познавательны. У моей матери развилась глубокая психологическая травма в дополнение к ее собственной MPD [диссоциации], которая сопровождалась бессонницей. Мой отец к этому времени уже регулярно бывает в Лондоне, Германии и Мексике, вывозит семью во Флориду, в Disney World, и в Вашингтон. Мой старший брат Хилл работает вместе с отцом, ежегодно выезжает с ним на «охоту», проходящую в поместье Чейни в Грейбулле [Greybull], штат Вайоминг, и удерживает свою жену и троих детей в состоянии контроля над их сознанием через травмирование в соответствии с инструкциями отца. Мой брат Майк открыл прибыльный видео‑магазин по продаже порно‑продукции моего отца и дяди Боба. Моя сестра Келли Джо стала танцовщицей‑ акробаткой, преуспев в «гимнастике», став «гибкой как Гамби» в соответствии с ее программированием для задач проституции. Ее работа проходила в центрах дневного ухода за детьми [детских садах], а задача ее заключалась в выявлении ‑ для моего отца ‑ детей, подвергшихся насилию, в качестве потенциальных кандидатов в «избранные». В 1990 году она в тех же целях открыла лицензированный детский центр «Маленькие ученики» в Гранд‑Хейвене. Мой брат Том (Бовер) стал запрограммированным компьютерным гением в качестве участника ЦРУ‑проекта «Compu‑Kids». Мой брат Тим сломал ногу (в том же месте, где моя мать сломала ногу за несколько лет до того) при «раскрытии» спортивных «сверхчеловеческих» способностей под руководством моего отца. Моя младшая сестра Кимми стала истерически одержима «Мистером Роджерсом», пережила приступ панического страха, когда ее большой «электрический» кукольный дом, включенный ночью, напомнил ей Белый дом. Она находится под наблюдением доктора из‑за анорексии, которая началась с семилетнего возраста. Я с нетерпением жду дня, когда я смогу помочь им всем, а правосудие восторжествует над моим отцом.

Так как я использовала те части своего мозга, которые были бы не задействованы у меня в нормальных обстоятельствах, я развила в себе способность легко и естественно читать в обратном направлении. Хьюстону понравился этот феномен как средство «спутывания» [«scrambling»] дорожных знаков, чтобы способствовать моей потере памяти о тех местах, где мы путешествовали. Он уделял этому «спутывающему» методу много усилий и времени, заставляя меня читать вслух. «Zoo» [зоопарк] становился «ooz», а «ooz» превращался в «Оз». «Арканзас» [Arkansas] читался как «Наш Канзас» [«Our Kansas»], а «Миссури» становился (и был!) «Убожеством» [«Misery»]. «Восток» [«East»]

 

превращался в «Запад» [«West»], а шоссе «66» ‑ «99». Когда я путешествовала, я «в буквальном смысле» не знала, где я и куда следую. Если кто‑то спрашивал меня о том, где я побывала, я машинально отвечала: «Городов так много, и они становятся так похожи друг на друга».

Команды мне отдавались тем же извращенным способом, и я привыкла им

 

следовать. «Роль в этом» [«Role with it»], в соответствии с определением Рейгана,

 

обретало для меня смысл плавания по течению ‑ от «прокатись с ним» [«rolling with it»]. У

 

сенатора от штата Вайоминг Алана Симпсона во фразе «В переключении меня» [«In a

 

switch of an I»] «я» [«I»] (личность) начинало звучать как «глаз» [«eye»] (гипнотическое

 

мерцание) и «и» [«i»] (буква), а «жалоба» [«complaint»] превращалась в «послушание»

 

[«compliant»]. Части моего мозга были вынуждены работать в таком режиме, который не

 

способствовал «нормальному» мышлению.

При всем этом, я, возможно, не казалась «ненормальной» посторонним, которые

 

могли видеть то, что было за пределами моих запрограммированных личностей. Я имела

 

возможность быть среди людей, когда водила Келли в местную библиотеку за книгами

 

для нее, когда мы никуда не ездили. В возрасте 6 лет она читала на уровне 7‑летнего

 

ребенка, но ее плохая посещаемость школы угрожала нарушением государственных

 

требований. Однажды, когда библиотекарь спросила, где Келли будет путешествовать так

 

долго, что не сможет вернуть книгу к нужной дате, или когда учительница спросила о том

 

же как о причине отсутствия Келли, я дала обычный ответ: «Городов так много и они

 

становятся так похожи друг на друга». Если мне начинали задавать уточняющие вопросы,

 

отделывалась с помощью ряда религиозных фраз, таких, например, как «Славься,

Господи». Люди, как правило, принимали этот

 

«религиозный фанатизм» за личную особенность и в

 

сочетании с моей «ролью» в музыкальной индустрии

 

это держало людей на расстоянии в течение многих лет.

Моя «религиозно фанатичная» прикрывающая

 

личность была сформирована в Брентвуде [Brentwood],

 

Теннеси, в «конфессии» Церковь Господня [«Lord's

 

Chapel»] (Пятидесятники), под руководством

 

сотрудника ЦРУ проповедника ‑ «преподобного» Билли

 

Роя Мура* [Billy Roy Moore] (он в последствии сбежал в

 

Арканзас из‑за местного скандала с убийством).

Мур доставлял кокаин из стран Карибского

 

бассейна для ЦРУ под видом так называемых «миссий»

 

(1), т. е. христианских служений, по крайней мере, при

 

администрации Рейгана. Это, скорее всего, не было

 

сознательной целью христиан, его последователей,

 

и Муром как «мулы», перевозящие по нашей стране

наркотики. Даже агенты ЦРУ, действовавшие в отведенных для них рамках «необходимого знания», не имели полного представления о том, в чем они участвовали. Многие были введены в заблуждение и полагали, что служат своей стране, а не разрушают ее изнутри.

 

Билли Рой Мур

/Billy Roy Moore/

которые использовались ЦРУ

 

«Пастор» Мур скомбинировал свое знание программных ключей, кодов и триггеров ‑ моих и Келли ‑ со своим метафорическим языком для управления нашей работой. «Последователи» Мура в основном состояли из программно‑контролируемых правительственных рабов и обработчиков, таких как Мандрелл [певица Barbara Mandrell], Джек Грин и его раб, «Парни Оук Ридж» [группа «Oak Ridge Boys»] и другие. Он инструктировал нас, как голосовать, какие политические инициативы поддерживать, и за какими другими «религиозными» политическими лидерами следовать, ‑ такими, как, например, его друг и друг Мануэля Норьеги евангелист Джимми Сваггарт [Jimmy Swaggart]. «Религиозные консультации» от Мура включали поддержание программного контроля над нашим разумом через «Приказы Бога», часто озвученные по телефону.

Хьюстон постоянно предоставлял Келли в целях проституции любому, кто готов был заплатить. Когда ее не использовали в качестве проститутки, то снимали в порнографии. К 1984 году Майкл Данте часто снимал Келли в порнографии, так как детское порно было таким же прибыльным как порно со сценами скотоложства. Он снимал меня и Келли в Лас‑Вегасе и в других местах по всему Карибскому региону, Калифорнии, Флориде, Техасу и в моем родном штате Мичиган.

Джимми Сваггарт

 

/ Jimmy Lee Swaggart/

kA‑»’

связи с международной мафией.

Это вызвало профессиональный конфликт с

 

другими «порнографами», ранее работавшими с

 

Хьюстоном. Близкий друг Хьюстона в Вейкроссе

 

[Waycross], штат Джорджия, педофил Джимми Уокер

 

[Jimmy Walker] заведовал Парком Окфеноки Суомп

 

[«Okefenokee Swamp Park»] и в течение многих лет

 

принимал участие в пополнении теневого бюджета

 

через продажу кокаина и порнографию. Его коллега Дик

 

Флуд [Dick Flood] отказался от участия в дальнейших

 

съемках после того, как за дело взялся Данте. Даже

 

«правоохранительные» офицеры Хантсвилла от

 

НАСА/ЦРУ редко могли преуспеть в своих торгах за

 

видеосъемки Келли, если на то не было прямого

 

указания от сенатора Берда. Данте считал себя ее

 

будущим владельцем, как и моим, рассчитывал

 

сохранить контроль над нашим «порно»‑предприятием

 

через содействие со стороны правительства США и

Джимми Уокер, тот фотограф, который снимал сцены порнографической «брачной ночи» для Ларри Флинта, как‑то сделал фотографии со мной для публикации в «Хастлере». Когда Данте узнал об этом, он был в ярости. Ларри Флинт и Данте оба работали на ЦРУ, имели связи с Ватиканом и мафией и целенаправленно обращались к темам излюбленных извращений Рейгана, используя программно‑контролируемых рабов проекта «Монарх». То, что Флинт не мог публиковать «легально», Данте проделывал тайно. Дома Флинта и Данте стояли напротив друг друга. Драматически жестикулируя в своей итальянской манере, Данте яростно выпалил ряд непристойностей в адрес Флинта за его публикации того, что он считал «своей собственностью». Обвиняя Флинта в том, что он заставляет Данте идти на крайние меры и прибегать к защите правительства, Данте кричал: «Он большая шлюха, чем те девчонки, которых он продает!»

Проведение порнографических съемок давало Данте возможность извлекать из них пользу в разных направлениях. Помимо производства порно в соответствии с (хорошо

 

 

известными) извращениями и инструкциями Рейгана, Данте присутствовал на многих важных международных правительственных «посиделках». Часто, когда меня и других предоставляли в качестве проституток различным государственным лидерам (Нового мирового порядка), Данте снимал на скрытые камеры эти сцены, по‑видимому, для будущих возможностей шантажа. Эти скандальные видео, как правило, делались по заказу Рейгана. Данте предоставлял их Рейгану и тайно оставлял у себя их копии, чтобы защитить себя в будущем. Данте превратил небольшую комнату своего особняка в Беверли‑Хиллз в безопасное хранилище, где он хранил свои личные копии порно лент, которые могли быть инструментами международного шантажа.

 

Среди этих кинолент есть много скрытого видео, сделанного на политической секс‑ площадке в северной Калифонии под названием Богемская роща [Bohemian Grove]. По словам Хьюстона, Данте использовал высокотехнологичные камеры, оптоволоконную оптику и объектив «рыбий глаз» для съемки всех многочисл