Медная эмалированная пластина с изображением герба Фрэнсиса, виконта Лоувелла, кавалера Ордена Подвязки

^{(Часовня Святого Георгия, Виндзорский замок)}

^{(Фотография из коллекции Джеффри Уиллера)}

Посещение Йорка Ричардом III поистине стало памятным событием. Когда 29 августа королевский кортеж приблизился к городу, возле Тэдкастера его встретили два шерифа. Они ехали во главе процессии, держа в руках жезлы – символы их должности. (Точнее говоря, один из шерифов был слишком болен, чтобы участвовать в церемонии, и его замещал представитель). Возле Бреклз‑Миллз королевский кортеж ожидали мэр и олдермены в алых мантиях, а также городские чиновники и самые влиятельные горожане в красных одеяниях. Когда они проследовали мимо церкви Святого Иакова, стоявшей за пределами Майклгейт‑Бар, их приветствовали горожане Йорка вместе хранителями моста, прежними и действующими, «другими достойными людьми», одетыми в красное, и всеми прочими особами, одетыми в сине‑фиолетовые и серые одежды из шерсти. В пределах города, улицы которого, несомненно, украсили гобеленами и коврами, как того требовал Кендалл, на подвижных сценах были показаны три представления для развлечения короля. Они были подготовлены Генри Хадсоном, ректором церкви Всех Святых на Норт‑Стрит. Позднее он получил 40 шиллингов за свои труды. В какой‑то момент мэр произнес перед процессией приветственную речь и презентовал королю и королеве, соответственно, 100 марок и 100 фунтов золота на драгоценных блюдах. Затем король и его сопровождающие проследовали в кафедральный собор, где их встретили настоятель и клирики в своих красных ризах. После торжественного молебна они прибыли во дворец архиепископа Йоркского, где и остановились[54].

Теплый прием, оказанный Ричарду в Йорке, кажется, убедил его, что следует тут же, на месте, устроить церемонию присвоения его сыну титула принца Уэльского. Приготовления надлежало провести быстро, и они фактически заняли лишь одну неделю. То, что решение было неожиданным и спонтанным, явствует из того, что Ричарду пришлось послать гонца в Лондон к Питеру Кертису, хранителю королевского гардероба, за необходимыми принадлежностями[55]. Приказ, посланный Кертису, датирован «последним днем августа» и содержит множество деталей. Среди прочего в нем приведен перечень одеяний, необходимых для участников процессии, а также требование прислать не менее 13 000 матерчатых нашивок с королевским символом белого кабана для раздачи населению. Сэр Джеймс Тирелл, начальник королевских пажей (а также кавалерии) и семь пажей получили большую партию голландских тканей и другие материалы для подготовки церемонии «почетного присвоения титула милорду принцу». Неделя, занятая приготовлениями, сопровождалась застольями, а в воскресенье королю и его свите было показано представление на религиозную тему. Третьего октября городской совет выплатил мэру 10 марок в счет расходов, пошедших на два обеда, пока король находился в городе[56].

День торжественной церемонии пришелся на понедельник, 8 сентября – праздник Рождества Пресвятой Девы Марии. Тщательно продуманное действо началось с того, что епископ Даремский отслужил мессу в кафедральном соборе. Отсутствие Томаса Ротерхема, архиепископа Йорка, в его собственном соборе можно считать показательным. После богослужения король с короной на голове прошел по улицам города, сопровождаемый многочисленной знатью. За ним следовала королева, тоже с короной: она вела за руку их сына, который был увенчан маленькой короной. Горожане, толпившиеся на улицах, приветствовали королевскую семью с «великим почетом и ликованием; показывая свою радость, они выкрикивали поздравления и превозносили короля Ричарда до небес». Затем король со свитой вернулся во дворец архиепископа, где и наделил своего сына княжеством Уэльс в присутствии всего двора. Он препоясал его мечом, подарил ему золотой жезл и кольцо и возложил ему на голову диадему в знак его нового звания. Позднее король посвятил сына в рыцари вместе со своим племянником, графом Уориком, своим внебрачным сыном Джоном Глостером и испанским послом Сазьолой[57].

Девятью днями позже, 17 сентября, Ричард выказал городу Йорку свою благодарность за радушный прием. Призвав к себе в здание соборного капитула мэра, олдерменов и других представителей третьего сословия, он поблагодарил их за услуги и, без всякого побуждения с их стороны (это обстоятельство особо отмечено в протоколах городского совета Йорка), освободил их от более чем половины налогов, которые они выплачивали короне. Ричард также сделал мэра одним из своих главных сержантов при оружии с дневным окладом в один шиллинг. Другие вопросы, решенные в течение этой недели, касались принца Уэльского. Тем, кто держал от него земли в княжестве Уэльс, было приказано выплатить налоги и предстать перед служащими, которых назначил герцог Бэкингем как верховный судья и чемберлен Северного и Южного Уэльса. В тот же день король послал письмо сэру Уильяму Стэнли, чемберлену графства‑палатината Честер, повелевая ему от имени принца изготовить новую большую печать графства. Стоит отметить, что уже в то время Бэкингем замышлял опасный мятеж против Ричарда III, хотя сэр Уильям Стэнли, вероятно, в этом еще не участвовал[58]. Эти события прослежены здесь столь подробно, поскольку они в определенном смысле означают высшую точку правления Ричарда, момент, в который он должен был почувствовать, что королевство находится в состоянии мира и что он сделал все возможное, чтобы подданные признали его власть.