ГЛАВА 9. ШОТЛАНДСКИЙ ВЕРДИКТ

Запись в капитанском журнале, звездная дата 4196,2

…Непредусмотрительность — это тот товар, который редко бывает востребован, что доказывает весь ход истории, но сейчас мне представляется почти неизбежным то, что Спок-Один выбрал ангарную палубу в качестве своего второго убежища. Это связано не только с тем, что очень велика по размеру и относительно плохо освещена даже в те моменты, когда там идет работа, но также и потому, что мы крайне редко используем шаттлы, которые уступают транспортатору по скорости и удобству. Даже такой маленький кораблик, как челнок, рассчитанный на семь посадочных мест, имеет в наличии неприкосновенный запас и питьевую воду. Доктор Маккой же уверил меня, что Спок-Один может использовать углеводные продукты из запасов шаттла, поскольку углеводы не имеют альтернативных молекулярных форм. Всего у нас есть (или было) шесть таких челноков, причем ни один из них мы не могли проверить с мостика ни визуально, ни каким-либо еще способом, за исключением его кабины пилота. Но ничего этого мы не сделали до тех пор, пока не стало слишком поздно. Да, Спок в качестве врага — весьма опасная ситуация.

Между тем, наши ракеты слежения показали, что Сок-Один, если он действительно находится на борту шаттла, направляется прямо туда, где размещалась Органия — по причинам, о которых мы можем только догадываться. Еще одна загадка заключается в том, как Споку-Один удалось модифицировать двигатели шаттла до уровня варп, причем за столь краткое время и без использования антиматерии. Но это головоломка скорее для мистера Скотта. Когда-нибудь она станет делом первостепенной важности и поможет в развитии технологий Федерации, но при нынешних обстоятельствах я оцениваю ее не особенно высоко…

 

— Капитан, у меня есть ответ, — произнес Скотт.

Он вместе с доктором Маккоем и оставшимся в наличии Первым офицером пришел в каюту капитана. «Энтерпрайз» все еще находился в системе Органии, используя местное солнце в качестве прикрытия. Хотя клингонские корабли еще не появились, их прибытие не могло быть делом отдаленного будущего, поэтому все были в полной боеготовности. Кирк ожидал, что в этот раз среди вражеских судов окажется по меньшей мере один класса линкор. Против таких сил «Энтерпрайз», конечно, может вступить в бой, но исход этого боя будет предопределен.

От командования Звездного Флота также ничего не поступало — ни на панъевропейском, ни на традиционном языке или коде.

— Ответ? Это ты про появление варп-скорости у шаттла? Скотти, просто отметь это в своих записях, сейчас у нас есть более важные проблемы.

— Конечно, но капитан, хотя это всего-навсего маленькая проблемка, я еще не разобрался с ней. Сейчас я говорил совсем о другом: я думаю, что понял все случившееся с Органией и с мистером Споком.

— Тогда это совсем другое дело. Рассказывай!

— Ну, капитан, все не так просто...

— А иного я и не ожидал. Ну же, Скотти!

— Хорошо. Итак, с самого начала: когда в обычной жизни говорят о зеркальном отображении, то все ожидают, что зеркало будет где-то поблизости. Доктор Маккой уже доказал, что копия Спока является самым совершенным зеркальным отображением, вплоть до молекулярного уровня и в этом я совершенно согласен с доктором.

Характерный акцент главного инженера внезапно исчез, его изложение стало точным и ясным, словно используемая им научная терминология. Он продолжал.

— После того, как я получил доклад доктора Маккоя об аминокислотах, я сделал один решительный шаг и предположил, что зеркальное отображение прошло весь путь вплоть до элементарных частиц, из которых состоят пространство-время и материя-энергия. Почему бы и нет? Вселенная сложна, но непротиворечива. Возможно, что на этом уровне хиральность не сохраняется, или же структура Вселенной, грубо говоря, тоже имеет правостороннюю ориентацию. Если это не так, то даже явление поляризации окажется невозможным и наши фазеры работать не будут.

— Скотти, — мягко сказал Кирк, — пожалуйста, объясни, как все это связано с нашей проблемой.

— Сейчас, капитан. Смотрите, что получается — симулякр нашего Первого офицера был отправлен на Органию в виде набора сигналов, сотворенных из элементарных частиц, ориентированных в обычном направлении. Вправо? Пусть будет вправо. Но когда мы открыли дверь транспортационной камеры, то обнаружили там не только настоящего мистера Спока, но и его копию, состоящую из элементарных частиц, но ориентированных в обратном направлении. Как такое могло произойти?

Я вижу только один ответ, имеющий смысл с точки зрения физики. Наш сигнал, посланный в виде множества тахионов, где-то по пути встретил то, что является их совершенным отражателем. Сигнал снова вернулся к нам, словно луч радара, а мы восстановили его в обычных элементарных частицах с помощью новой транспортационной камеры, но уже в обратном порядке.

Но что могло быть этим зеркалом? Очевидно, именно то, что случилось с Органией. Сейчас мы все видим, что планета окружена или заменена чем-то весьма напоминающим защитный экран или другое силовое поле. И если это не наше искомое зеркало, то где еще мы должны его искать?

— Продолжай, Скотти, мы все еще слушаем тебя, — подбодрил Кирк своего главного инженера.

— Но мне больше нечего сказать, капитан, потому что дальше начинаются основные затруднения. Что бы мне действительно хотелось знать, так это зачем органианцам, ну, или раз уж на то пошло, клингонам, окружать планету тахионным отражателем. Поэтому, с вашего разрешения, я передаю слово доктору Маккою или мистеру Споку, чтобы они продолжили рассказ с этого самого места.

— И кто первый? — спросил Кирк. Несмотря на всю отчаянную серьезность проблемы, он не мог не улыбнуться.

— Полагаю, что я, Джим, — ответил Маккой. — Имей в виду, я знаю о тахионах гораздо меньше, чем Скотти о полиморфнонуклеарных лейкоцитах. Но я психолог. Все мы заметили то уникальное и крайне тяжелое воздействие, которое оказывает нынешнее состояние Органии на всех членов экипажа. Планета словно отталкивает нас эмоционально, в точности так же, как она отражает те безумные элементарные частицы, о которых говорил Скотти.

— Нельзя быть уверенным, что электроны не думают, — мрачно заявил Скотт.

— Черт возьми, Скотти, именно к этому я и веду, дай мне немного времени! — буркнул доктор, а затем продолжил. — Смотрите: мы с самого начала предположили, что эмоциональное отторжение было намеренным, иными словами — органианцы по каким-то своим причинам не ждут гостей и в недвусмысленных выражениях сообщают о своих намерениях всем, кто находится поблизости. А теперь продолжим точно с этого момента. В таком случае: что было первым: курица или яйцо? В смысле: для чего предназначен этот экран? Если для отражения тахионов, то эмоциональное воздействие может быть случайным, а если для отпугивания людей и им подобных, то отражение тахионов может быть лишь вторичным эффектом.

Все это напомнило мне, что хотя мы, человечество, изучили элементарные частицы материи и энергии, сущность гравитации и даже, как утверждает Скотти, обнаружили что-то, именуемое хрононом, то есть мельчайшей частицей, из которых состоит время, мы все еще ничего не знаем об элементарных единицах сознания. Нам неизвестна даже скорость мысли.

— Неизвестна? — удивленно переспросил Кирк.

— Нет, Джим. Только скорость нервных импульсов в организме, но она не очень велика, тогда как мысль — совсем другое дело. Любой из нас может спустя много лет моментально вызвать далекие детские воспоминания или же вообразить взрывающуюся галактику. И это лишь очень грубые примеры. Если и есть элементарные частицы, из которых состоит мысль, то они передвигаются гораздо быстрее скорости света, так что тахионы очень хорошие кандидаты на эту роль.

И уж конечно, та моя догадка, связанная с особенностями сознания во время передвижения с помощью транспортатора, который и сотворил все это безобразие, оказалась истинной. Теперь я ощущаю, что все становится на свои места. Однако здесь есть еще одна проблема логического плана, поэтому я передаю слово Споку-Два.

— Да, — печально протянул Кирк, — вместе вы заставляете меня ощущать себя полным профаном, причем не впервые. Мистер Спок-Два, прошу вас, продолжайте...

— Сэр, — начал Спок-Два, — я не могу подходить к описанной проблеме только как к задаче формальной логики, теории множеств или даже задаче исчисления высказываний, поскольку здесь задействовано слишком большое число элементов предполагаемого характера, несмотря на весьма последовательную теоретическую модель, построенную доктором Маккоем и мистером Скоттом. Однако, с учетом их модели, возникает главная логическая проблема: кто получает наибольшее преимущество от наличия данного экрана вокруг Органии? Если этот экран возвели сами органианцы, то определить их логику без использования необоснованных догадок мы не сможем. А вот преимущества клингонов очевидны и значительны. Во-первых, экран сдерживает самих органианцев, являющихся по своей сущности, мыслеформами, чистым интеллектом, он привязывает их к планете, не дает им возможности узнать, что происходит вовне. Во-вторых, он не позволяет никому извне связаться с планетой, поскольку поле эмоционально отталкивает...

— Черт возьми, я бы сказал, что оно ужасает, — вмешался Маккой.

— ...всех, кто приближается к ней, оно не позволяет даже подумать об Органии иначе, как о вымершей планете, — спокойно продолжил Спок-Два. — Из этого следует, что вероятность того, что данный экран был создан клингонами, весьма высока. Еще более высока вероятность, что экран клингонов и есть то самое оружие, создание которого стало стимулом для начала войны, запрещенной органианцами. Таким образом, становится ясно, почему мы обнаружили неподалеку клингонский гарнизон: они не желают никаких расследований ситуации. Далее — это оружие, по-видимому, еще не очень управляемо, хотя и создает значительный по масштабам эффект, иначе бы они использовали его в сражениях против наших кораблей и, тем самым, получили бы серьезное тактическое преимущество.

Тем не менее, оружие это достаточно управляемо, чтобы позволить клингонам возвести подобный экран вокруг Земли, если клингоны подойдут достаточно близко, или же вокруг Вулкана, а возможно — вокруг обеих планет. Мы не можем достоверно знать, на что похожа жизнь под таким экраном, но закон обратных квадратов позволяет предположить, что внутри эффект может быть значительно более сильным, чем мы испытываем за его пределами. Все это позволит клингонам завершить и выиграть войну ... Возможно им удастся довести выживших людей и вулканцев до состояния жалких изгнанников, живущих из милости или в рабстве.

Неожиданный переход к поэтичным милтоновским фразам обычно точных формулировок Спока-Два сделал нарисованную им картину слишком яркой.

Кирк мрачно произнес.

— Я не думаю, что Звездный Флот позволит клингонам подойти так близко к Земле, а вот Вулкан не так хорошо защищен. Итак, господа, мы уничтожили пять военных кораблей клингонов, в том числе один крейсер, к тому же, находясь в их тылах, мы можем, как и планировали прежде, нанести значительный ущерб, особенно если покинем органианской квадрант до прибытия их подкрепления. Но мне бы не хотелось уходить слишком далеко. Будет гораздо более правильным добраться до сути проблемы, ведь мы находимся в непосредственной близости от разгадки. Сможем ли мы?

— Капитан, думаю, что вполне сможем, — ответил Скотт, — этот экран отражает тахионы, и, как я могу предположить — только тахионы. Сейчас мы находимся в пределах радиуса действия стандартного транспортатора, а значит, нам больше не нужна система преобразования в тахионы. Все равно она никакой пользы не принесла. Мы можем сам спуститься вниз, найти органианцев и рассказать им все, что происходит снаружи с тех самых пор, как клингоны заперли их на планете.

— И какая от этого будет польза, если они все равно ограничены этим экраном? — спросил Маккой. — они-то, к своей величайшей удаче, не могут передвигаться с помощью транспортатора.

— Точно, док, не могут. Быть обычным материальным существом, как вы или я — это сейчас наше основное преимущество. Нам необходимы машины для того, чтобы управлять материей, мы знаем, как их создавать и использовать. Если бы я находился под экраном, то с надлежащей помощью я мог бы обнаружить его генератор и вывести его из строя. Или же смог бы построить свой генератор, чтобы свести на нет действие экрана. Органианцы, со всей своей мощью, не смогут это сделать.

— Ты уверен, что сможешь, Скотти? — спросил Кирк.

— Нет, капитан, я не уверен, правильнее сказать — я бы рискнул.

— Этого мне вполне достаточно, — заявил Кирк, — значит, мы немедленно выходим на орбиту Органии, стараясь как можно лучше справиться с воздействием этого экрана на нашу психику. Ухура предупредит экипаж, а доктор Маккой будет наготове, чтобы оказывать психологическую помощь всем, кому она потребуется. Мистер Спок-Два, вы отправите меня и мистера Скотта на поверхность.... Нет, минуточку.... У нас все еще нет твердой уверенности в том, что Спок-Один покинул «Энтерпрайз», поэтому я не могу оставить корабль, полагаясь на его добрую волю.

— Могу вас уверить, капитан, — заявил Спок-Два, — что хотя мне и неизвестно, где именно он находится, но это достаточно далеко от «Энтерпрайз». Минимум две астрономические единицы.

— Откуда вы знаете?

— Извините, капитан, но сам характер этого знания в настоящее время делает невозможным мой рассказ. Тем не менее, я абсолютно уверен в данном факте.

Кирк вновь почувствовал, как в нем шевельнулись слабые подозрения, однако воли им капитан не дал. Доказательства в пользу Спока-Два были более чем убедительными, так что Кирку приходилось мириться с теми небольшими загадками, которые все еще оставались.

— Очень хорошо. Тогда наша задача борьбы с этим экраном решается очень просто: мы втроем спускаемся на поверхность планеты, чтобы найти органианцев и клингонский генератор. Мистеру Скотту понадобится как техническая, так и научная помощь для того, чтобы уничтожить экран до прибытия клингонских подкреплений или до того, как Спок-Один осуществит свои намерения. Я все верно излагаю?

Ответом капитану было согласное молчание.

— Тогда я назначаю командиром Сулу, и даю ему точно такие же инструкции, как и во время нашей первой органианской экспедиции. Главное для него — безопасность корабля, а не десанта, поэтому, если здесь появится клингонский флот, Сулу должен оставить нас и увести «Энтерпрайз» в безопасное место. Но нам все же следует действовать побыстрее.

— Капитан, — вмешался Спок-Два, — есть еще одна трудность, по крайней мере — потенциальная.

— И что это?

— Я уже говорил, что эмоциональный эффект нахождения под поверхностью экрана может быть значительно хуже того, что мы уже пережили за его пределами. Нет уверенности, что любой из нас сможет действовать в подобной ситуации, возможно, мы будем не в состоянии даже рассуждать.

— Я понял. Именно поэтому я хочу, чтобы вы отправились со мной. Вдобавок к тому, что только вы и я знакомы с органианцами, ваша вулканская половина сможет гораздо дольше сопротивляться психологическому давлению, чтобы успешно завершить выполнение задания, если мы с мистером Скоттом не выдержим. Отсюда последует еще один приказ для Сулу: если мы не справимся, не предпринимать никаких донкихотских миссий спасения.

 

— Вызываю капитана Кирка, — донесся из интеркома голос Ухуры.

— Я у себя в каюте, лейтенант, продолжайте.

— Сэр, мы наконец-то получили ответ от командования Звездного Флота. Нам приказано заключить под арест обоих Первых офицеров до тех пор, пока их не сможет изучить команда экспертов с Земли. «Энтерпрайз» должен попытаться воссоединиться с Флотом, попутно принося как можно больше разрушений Клингонской империи и, одновременно заботясь о своей собственной безопасности.

«Ну, со стороны командования было довольно милым оставить мне так много пространства для маневра, хотя приказы нужно выполнять, — мелькнула мысль. — Приказы остаются приказами или же...?»

— Лейтенант Ухура, какова кодировка ответа?

— Панъевропейский язык, очень характерный. Так называемая редакция Далтона.

— Как вы оцениваете степень достоверности вашей расшифровки?

— Не могу представить вам точную оценку хи-квадрат[11], капитан. Но я могу предположить, что мой перевод может оказаться правильным с вероятностью в семьдесят пять процентов, при условии, что не было никаких искажений при передаче сигнала.

— Это меня не устраивает. Я не могу действовать на основании приказов до тех пор, пока вы не будете абсолютно уверены, что вам точно известно содержание послания. Лейтенант, вы следите за моей мыслью?

— Капитан, — в голосе Ухуры угадывался легкий признак улыбки, — я думаю, что сообщение было получено без всяких помех. Конец связи.

— Кирк связь закончил. Итак, Скотти, отправляйся восстанавливать транспортатор, подбирай нужное оборудование и готовься к высадке.

Главный инженер согласно кивнул и вышел из капитанской каюты. Кирк продолжал.

— Док, сделай все, что считаешь необходимым для того, чтобы уменьшить последствия воздействия этого экрана на экипаж. Думаю, что уже можно разобрать и ту конструкцию в твоей лаборатории, чтобы все привести в порядок. Но предварительно подготовь отчет по ней — в интересах проведения возможного следствия.

— Я все сделаю, Джим.

Маккой тоже вышел, в капитанской каюте остался только Первый офицер. Кирк взглянул на него с некоторым удивлением.

— Я полагал, что все мои приказы ясны. Передайте их мистеру Сулу и займитесь необходимой подготовкой миссии. Нам нужно отправляться немедленно, как только мистер Скотт вернет транспортатор в стандартное состояние.

— Конечно, капитан, — старпом, казалось, колебался, — могу я спросить вас, почему вы упорно обращаетесь ко мне «Спок-Два»? У вас все еще есть сомнения относительно моей добросовестности? Такие сомнения ставят под угрозу осуществление нашей миссии на Органии.

— Я не сомневаюсь, — спокойно ответил Кирк, — но другой Спок, или точнее псевдоСпок, все еще существует, и вдобавок он носит мое кольцо. До тех пор, пока он жив, я собираюсь нумеровать вас обоих, хотя бы для того, чтобы напоминать себе о том, что проблема двух Споков еще не решена.

— Да, — согласился Спок-Два, — это полезный мнемонический прием.

Его лицо и голос были бесстрастными, но, тем не менее, что-то подсказало Кирку, что его старпом едва ли доволен этим фактом.

 

 

ГЛАВА 11. КОШМАРЫ

Запись в капитанском журнале, звездная дата 4198,0

…Тщательный анализ сложившейся ситуации мистером Скоттом, доктором Маккоем и Споком-Два, а также то, что лейтенант Ухура понимает всю необходимость однозначной дешифровки сообщения от командования Звездного Флота, показывает, что моральный дух и производительность труда всех начальников отделов возвращаются к нормальному уровню. Тем не менее, нам все еще угрожает опасность, причем сразу с нескольких сторон: бремя окончания войны лежит целиком на «Энтерпрайз», а командование Флота не доверяет тому анализу клингонской стратегии, что сделал Спок-Два (по-видимому, все еще опасаясь, что тот может быть копией).

Мистер Скотт и его сотрудники восстановили транспортатор и теперь, как и планировалось, мы готовимся к высадке на Органию. С этого часа и вплоть до моего возвращения командование кораблем передается мистеру Сулу…

Для того чтобы вывести «Энтерпрайз» на стандартную орбиту около Органии понадобилось менее двух часов. Однако даже на пределе дальности работы транспортатора эмоциональный эффект экрана на всех членов экипажа был настолько силен, что понадобилось привлечь дополнительно еще сорок восемь человек из-за того, что выполнение работ шло примерно вполовину от своей обычной эффективности. И даже это оказалось бы невозможным, если бы не Маккой, который в нарушение своих обычаев раздавал огромное количество транквилизаторов и антидепрессантов. Только Спок-Два отказался принимать их до тех пор, пока не получит прямой приказ от капитана, для всех же остальных прием лекарств стал насущной необходимостью.

Клингонские корабли пока что не появились, однако сигналы по подпространственному радио ясно давали понять, что те уже в пути.

Кирк, Скотт и Спок-Два подошли в транспортаторную точно по графику. Дежурный офицер установил те же самые координаты, что использовались во время самого первого визита на Органию. Тогда место высадки выглядело как английская деревушка четырнадцатого века: дома, покрытые соломенными крышами, запряженные волами повозки, люди в домотканых одеждах, а чуть в отдалении — полуразрушенный замок, похожий на Карнарвон. Как потом оказалось, в деревушке находилось здание Совета Старейшин планеты; однако всё, что окружало их, было лишь иллюзией, специально созданной органианцами для своих гостей и сохранения их мира в неприкосновенности. Впрочем, иллюзия была вполне убедительной до тех самых пор, пока не появился коммандер Кор вместе со своими воинами, подчеркнуто вежливыми и безжалостными.

Здесь и сейчас не было ничего, хоть отдаленно напоминающего деревню. Офицеры материализовались среди бескрайних развалов щебня и необожженного кирпича, протянувшихся во всех направлениях до самого горизонта. Небо над головой было тускло-серым, на нем не было никакого намека на органианское солнце, а воздух был неподвижным и обжигающе холодным. Кирку такой пейзаж показался просто удручающим, у него сложилось впечатление, что планета миллионы лет назад лишилась последних насекомых и лишайников.

Впрочем, все могло быть именно так, ведь органианское солнце было звездой первого поколения, а сами органианцы эволюционировали так, что уже не нуждались в физических телах, задолго до того, как зародилась жизнь на Земле. Что касается эмоциональных ощущений, то они могли быть результатом воздействия экрана. Если так, то оно было хоть и неприятным, но вполне терпимым.

Кирк связался с Ухурой, подтвердив свое прибытие на планету, после чего повернулся к товарищам.

— Могло быть и хуже, — заметил он тихим голосом, — на самом деле я чувствую себя немного бодрее по сравнению с тем, что было наверху, хотя полной уверенности у меня нет. А вы как?

— Мрак и погибель, — ответил Скотт со своим сильным шотландским акцентом. Бессознательно он тоже почти шептал. — Но вы правы, капитан, все не так плохо, как я опасался. Так куда мы направимся? Здесь нет ни единого ориентира, чтобы можно было заметить его, а мой трикодер ничего не сообщает об электромагнитной активности. Вокруг нас только холодный мертвый камень.

Спок-Два медленно исследовал бесконечные нагромождения камней собственным трикодером.

— Ничего не регистрируется, — согласился он, — однако во время нашего первого визита сюда здание Совета находилось в 2,2 километрах к северо-северо-западу от нашего нынешнего положения. Поскольку нет никаких видимых причин предпочесть иное направление, я предлагаю направиться именно туда для того, чтобы проверить, не оставили ли органианцы каких-либо указателей к их местонахождению.

— Местонахождению, где могли бы укрыться мысли? — переспросил Скотт. — Безусловно, направление хорошее, как, впрочем, и любое другое.

Кирк, соглашаясь, кивнул, сделал шаг вперед ... и немедленно оказался во власти кошмара.

Окружающая его скалистая пустыня покрылась рябью и заструилась, словно она была всего лишь отражением на потревоженной поверхности водоема, а потом и вовсе исчезла. На ее месте, прямо пред Кирком возник чудовищный объект тускло-зеленого цвета, но с блестящей поверхностью, точную природу которого определить было невозможно. По размерам он походил на индийского слона, и, судя по всему, тоже был живым, но вот растение это или животное? Головы у него не было, казалось, он весь состоит из толстых щупалец или побегов, которые переплелись друг с другом каким-то немыслимым способом и слегка сжимались и разжимались. Вся эта нечаянная анатомия поддерживалась с одной стороны деревянным костылем, устройством, которое Кирк видел всего раз в жизни, и то в музее.

Вещь не выглядела опасной, разве только слегка непристойной, но Кирк на всякий случай достал свой фазер. В тот же миг невнятные движения выбили тот костыль, что поддерживал эту жалкую конструкцию и, медленно извиваясь, она рухнула вниз.

Теперь капитан наблюдал длинный пляж, покрытый белым песком и раковинами, омываемый морем и низкую линию меловых скал, устремившихся в ярко-синее небо. Солнце светило ярко, температура воздуха была почти средиземноморской. Вокруг не было никого, если не считать упавшего монстра и нескольких мелькающих в небе белых пятен, которые вполне могли быть чайками.

— Мистер Спок! — крикнул он. — Скотти!

Из тускло-зеленой массы пробились два щупальца. Они утолщились, отрастили конечности, а затем что-то похожее на тыквы сверху. На поверхностях тыкв появились странные, похожие на лица отметки.

В тот же миг солнце померкло и исчезло. Пейзаж стал бесцветным, и все, кроме этих двух щупалец, растворилось в густом сером тумане. Щупальца превратились в Спока-Два и Скотта.

— Где вы были? — потребовал ответа Кирк. — Вы видели то же, что и я?

— Сомневаюсь в этом, — возразил Спок-Два, — капитан, расскажите — что именно вы видели?

— Я был где-то, что очень похоже на южное побережье Испании. Там был какой-то странный биологический объект, и я как раз раздумывал: стоит мне стрелять или нет, а потом я произнес ваши имена. Тогда он превратился в вас двоих, а все остальное исчезло.

— А как вы оцениваете свои эмоциональные ощущения, капитан?

— Знаете, было внутреннее ощущение, что вот-вот произойдет что-то ужасное, хотя я и не мог определить что именно... А что насчет тебя, Скотти?

— Я не видел никаких монстров, — просто ответил Скотт. — Вокруг меня все превратилось в сплошные линии и диаграммы: черные на белом. Там была древняя электрическая схема, очень древняя, с символами термоэлектронных ламп. Я был заперт в этой схеме и не мог двигаться, к тому же у меня было ощущение, что если кто-нибудь прибавит напряжение, я просто погасну. И тут я сообразил, что все схемы термоэлектронных ламп почему-то очень похожи на лица. Как раз тогда, капитан, вы позвали меня и вот я уже вернулся...

— Что касается меня, то никаких изменений я не видел, — казал Спок-Два, — вы оба просто остановились, а вы, капитан, достали фазер и позвали нас. Очевидно, что ваши видения являются результатом действия окружающего планету экрана, а я, как и предполагалось, сопротивляюсь ему лучше, чем вы. Скажите, капитан, вы были когда-нибудь на южном побережье Испании?

— Да, однажды, во время каникул в Академии.

— И мистер Скотт был заключен в давно изученную им древнюю электросхему. Видимо, следует ожидать, что галлюцинации будут своеобразной проекцией нашего более раннего опыта, и это знание может оказать помощь в борьбе с ними.

Туман внезапно рассеялся, открыв все те же камни, где они прежде материализовались.

— У нас есть какой-нибудь прогресс? — спросил Кирк.

Спок-Два проверил свой трикодер.

— Пять или шесть метров, хотя у меня есть сомнения, что кто-либо из нас прошел так далеко.

— Тогда давайте двигаться дальше. С такими темпами нам еще предстоит долгий путь.

Как только он сделал шаг вперед, кошмар вернулся...

... с непереносимо ужасающим шумом. Кирк был окружен разнообразной примитивной техникой. Громко стучали перемещающиеся молотки; какие-то коромысла вращаясь, скрипели так, словно они были полностью покрыты ржавчиной; столбы пара с пронзительными звуками вырывались в горячий, промасленный воздух; огромные шестерни производили гул; гигантские колеса вращались с тяжелыми стонами; хлопали и щелкали кожаные ремни; эксцентрики стучали в своих гнездах; сотни прядильных валов вращались вверх и вниз; тысячи кулачных механизмов сновали в разных темпах туда-сюда; казалось, где-то плющат броню, пытаясь сделать из нее тонкую фольгу. Над всем этим безумием возвышалась арочная свинцовая крыша, в которой каждый звук многократно удваивался, доводя до почти апокалипсической головной боли.

В это раз в поле зрения не было других людей, да и вообще никаких признаков жизни.

Кирк не мог сообразить: откуда из его жизненного опыта можно было вытащить этот механический ад; всё вокруг не просто физически оглушало, но было очень близко к смертельному пределу. Единственное, что он мог сделать, это еще один шаг вперед...

Всплеск!

Он боролся за свою жизнь, плывя в холодном темном море при мерцающем свете ночной грозы. Огромные волны поднимали и опускали его с тошнотворной размеренностью, а ревущий воздух пах смесью морских водорослей, формальдегида и кофе. Несмотря на пронизывающий холод воды, он ощущал жар изнутри.

Ощущение нереальности было очень сильным, и спустя несколько секунд он понял, где находится: в бреду, что был у него во время приступа веганской риккетсиозной лихорадки, свалившей его на первом задании. Запах шел от смеси тех лекарств, что ему приходилось принимать, это было единственное, что могли предложить местные колонисты. Итак, это был очередной трюк.

Когда его подняла следующая волна, Кирк услышал зловещий раскат грома и заметил поблизости буруны — значит, его несет на скалы. Иллюзия это или нет, но капитан сильно сомневался, что сможет пережить такое. Очевидно, что физические движения не помогут ему выбраться, ведь он и так плыл изо всех сил. Как ...

... преодолеть этот очередной трюк.

Задержав дыхание, Кирк глотнул горькую воду. В тот же миг его ноги коснулись дна, а еще мгновением позже, он, совершенно сухой, стоял в сером свете среди нагромождений камней.

Но он все еще был один, а его призыв к друзьям остался без ответа. Капитан достал свой коммуникатор. Он тоже был сухим, хотя особого повода для беспокойства не было, поскольку коммуникатор был водо- и газонепроницаемым.

— Мистер Спок, мистер Скотт. Ответьте, пожалуйста.

Молчание.

— Кирк вызывает «Энтерпрайз».

— Ухура на связи, — ответ был немедленным.

— Вы можете обнаружить, где находятся мистер Спок и Скотти?

— Но, капитан, вы должны их видеть... По нашим данным они недалеко от вас.

— Не имею такого счастья, к тому же они не отвечают на мой вызов. Лейтенант, попробуйте вы связаться с ними.

— Хорошо, — и, спустя минуту, девушка доложила. — Капитан, они сразу же ответили. Но они также не видят вас и не могут с вами связаться.

Голос связистки звучал озадаченно, почти так же, как и у самого Кирка.

— Боюсь, что у меня то же самое, — ответил он. — Клингоны появились?

— Нет, сэр, но в подпространственном радио наблюдается очень большое количество помех. Обычное явление при их приближении.

— На этот счет у мистера Сулу есть приказ. Держите меня в курсе. Кирк связь закончил.

Стиснув зубы, он сделал еще один шаг.

Камни рассыпались и превратились в суглинок, а вокруг него возникла псевдосредневековая деревня времен первой высадки на Органию. Но в этот раз она была пустынна. Все здания казались частично сожженными, а замок в отдалении выглядел так, словно подвергся бомбардировке. Из высокой пожухлой травы ему улыбнулся череп, а откуда-то издалека раздался звук, похожий на голодный вой одичавших собак. Все выглядело так, как после завершения осады эпохи Тридцатилетней войны.

Тем не менее, такую картину следовало считать серьезным продвижением вперед, поскольку она гораздо больше походила на прежнюю Органию, чем все то, что Кирк испытал до сих пор. Видимо, это означало, что он приближается к своей цели. Вот только что он будет там делать без своего инженера, способного окончательно решить проблему? Капитан мог только надеяться, что Скотти так или иначе найдет дорогу сквозь все галлюцинации. Скотт практичен и скептичен — это должно помочь. Но почему его не видно?

— Ничего. Еще один шаг...

Единственным постоянным элементом пейзажа вокруг него теперь были изменения. Смутные тени вырисовывались в движущемся тумане и тут же таяли, сменяясь чем-то еще более непонятным. Разноцветный туман разрушал перспективу, но сквозь него пробивались какие-то слабые запахи, подобно ладану из курильницы.

Капитан сделал еще шаг. Сцена осталась неизменной. Он начал подозревать, что галлюцинация собирается стать постоянной. Приходилось двигаться с вытянутыми вперед руками, чтобы не столкнуться с чем-либо, пока еще невидимым, но вполне эмоционально ощутимым. И снова шум — в этот раз неизвестные голоса и музыкальные отрывки, но почти все — неприятные.

Кирк не знал, как долго все это продолжается. Впрочем, он вполне мог ходить по кругу. В конце концов, одна из темных фигур впереди не растаяла, а стала более четкой и узнаваемой, и капитан увидел, что это его Первый офицер.

— Как вам удалось попасть сюда?

— Капитан, я все время был здесь, в реальном мире, если можно так сказать. Однако у меня не было доступа к вам из-за ваших галлюцинаций, поэтому я с большой неохотой был вынужден прибегнуть к объединению наших разумов, чтобы войти в вашу иллюзию.

— Принудительно?

— По воле обстоятельств. Капитан, вы идете не в ту сторону.

— Что ж, я подозревал это. Ведите меня.

— Сюда, капитан.

Первый офицер двинулся вперед. Когда он это сделал, то оказался странно искаженным, Кирку казалось, что он видит Спока сзади и в то же самое время в профиль. Движение прекратилось и все вокруг замерло в каких-то неровных многоугольниках чистого цвета, как в витраже.

— Мистер Спок?

Ответа не было. Кирк проверил молчаливую, неподвижную фигуру. Казалось, помимо искажения, есть здесь еще что-то неладное, но понять, что именно, капитан не мог. Затем, как-то сразу, он все увидел.

На правой руке старпома было кольцо выпускника Академии, принадлежащее Кирку.

Капитан выхватил коммуникатор.

— Лейтенант Ухура, это Кирк. В моих руках неожиданно оказался Спок-Один и он, кажется, гораздо лучше, чем я приспособился к здешним условиям. Поднимите нас обоих транспортатором, отправьте его под замок, а меня без промедления верните назад.

— Извините, капитан, но мы не можем, — ответил голос Ухуры, — только что появилась клингонская эскадра и мы включили дефлекторы на полную мощность. Если вы желаете изменить ваши предыдущие приказы, нам придется...

— Мои приказы остаются в силе, — произнес Кирк.

 

ГЛАВА 12. БОРЬБА ИЛЛЮЗИЙ

Запись в капитанском журнале, звездная дата 4200,9

…Прибывшая к Органии клингонская эскадра состоит из двух линкоров, двух крейсеров и десяти эсминцев; силы слишком значительные для охоты на один-единственный звездолет. Должно быть, клингоны слишком обеспокоены. Вместе с тем их эскадра слишком велика и не может осуществлять маневры поблизости от планеты. При других обстоятельствах я бы не удержался от соблазна остаться на орбите и сразиться с ними. Но приказ капитана Кирка состоит в том, чтобы отступить, если противник будет превосходить нас по боевой мощи, в чем нет никаких сомнений. Поэтому сейчас со скоростью варп-четыре мы направляемся к Звездной Базе 2, имея у себя на хвосте целую толпу клингонов. На такой скорости их линкоры легко могли бы догнать нас, но они даже не пытаются сделать это, что наводит меня на мысль о приготовленной ловушке. Даже если и так, то сейчас мы отвлекли на себя большое количество огневой мощи клингонов, что хорошо для Федерации и не слишком — для нас…

Та странная, пикассообразная иллюзия все еще сохранялась, и Кирк не предпринимал никаких шагов, которые могли бы ее разрушить. Сейчас он больше всего нуждался во времени, чтобы все тщательно обдумать. Итак, его кольцо... Настоящий Спок, с его логическим мышлением, никогда бы не упустил из виду такую вопиющую деталь, и капитан никак не мог поверить, что копия Спока допустит подобный просчет. Возможно, наличие кольца означает, что пресловутый экран все же оказывает воздействие и на копию, конечно, не тако