Глава 5. Испорченный пассажир

 

Корнилов почти смирился с тем, что брошен Степаном на произвол судьбы, когда с улицы послышался шум. Шаги и скрежет. Вскоре в дверном проеме появился Стук. Он основательно запыхался, поскольку ящик пришлось тащить волоком.

– А вот и я.

Юрий ничего не ответил, а его новый знакомый оказался настолько тактичен, что интересоваться содержимым ящика не стал. Просто прикрыл дверь, снял противогаз и уселся рядом с Корниловым.

– Ты как?

Юрий тоже снял противогаз, провел пальцами по покрывшемуся испариной лбу…

– Не очень. Простуда.

– Це дрэнна.

При свете лежащего на столе фонарика, он рассматривал лицо и внешность своего нового знакомого. Это был мужчина лет тридцати пяти. Бог обделил его ростом, зато позволил раздаться в ширину. У Стука были крепкие, кривоватые ноги, широкая грудь, короткая бычья шея, наголо бритая голова. Первое впечатление от этого приземистого громилы кардинально менялось, стоило увидеть его глаза. Голубые, как два озерца, они смотрели на мир с детской наивностью и добротой. Бамбуло носил рыжие усы а-ля Тарас Бульба, и если ему чего и не хватало, для полного сходства с запорожским казаком, так это оселедца на голове.

Стук тоже рассматривал Юрия. Когда играть в гляделки обоим надоело, Корнилов кивнул на ящик.

– Там – оружие, еда, а может и лекарства.

– Це добре.

И опять никаких попыток открыть заветный ящик. Молодец. Не разевает рот на чужой каравай, вопреки расхожему мнению о жадных хохлах. Юрий был слишком слаб, чтобы тратить силы на принятие вертикального положения. До ящика он добрался на четвереньках. Расстегнул застежки, поднял крышку. Сверху лежал «калаш» с деревянным прикладом, ремень с черной кобурой, из которой торчала рукоятка «макарова». Корнилов вытащил оружие, положил на пол и откинул кусок брезента. Фляжка. Полотняный мешок, наполненный, скорее всего, грибами. Увесистый бумажный сверток. Судя по проступившим на нем жирным пятнам – свинина. На самом дне жестяная миска, кружка, ложка. Большой фонарь, пара запасных батареек к нему. Компас. Большой рюкзак. Три коробка спичек. Несколько противогазовых фильтров, две «эргэшки», запасные обоймы. Все.

Корнилов испытал сильное разочарование. Набор сам по себе был неплох. Не хватало главного – лекарств. Юрий обернулся к Стуку, который так и не сдвинулся с места.

– Тут – еда.

– Це добре.

– Что ты заладил: добре, добре! – разозлился Корнилов. – Подгребай, перекусим.

Ему показалось, что он своей резкостью он обидел Степана. Пытаясь сгладить грубость, Юрий добавил:

– Сало. Друзья положили мне сало.

Дурак. Сейчас он обидится еще больше. Оскорбится намеком на неземную любовь украинцев к салу.

Стук не обиделся. Не спеша подошел, осмотрел на разложенные богатства.

– Хм… Падаю в долю.

Выдав эту странную фразу, рыжеусый скрылся за дверью. Вернулся через несколько минут с зажатой под мышкой доской и ворохом бумаги в руке.

– Ножика не одолжишь?

– Бери.

Стук уселся на пол, зажал доску между колен и принялся отщеплять от нее лучины.

– Что с рукой? – поинтересовался Корнилов.

– Мои друзья. Мне они ничего не положили на дорожку.

Интересный ответ. Если он правильно понял, друзья Стука не отличались чрезмерной заботливостью. Вместо этого сломали ему руку.

– За что?

– За перекидку[3], – Стук придвинулся к остаткам костра, свернул бумагу в комок и расставил расщепленную лучину шатром. – Понимаешь, Юрец: испорченный пассажир[4] попался. Засек подновку. Ну и… Дере коза лозу, а вовк – козу…

– Не понял.

– И я не понял, – усмехнулся Степан, поднося спичку к костру. – Сам не понял, как со сломанной рукой на поверхности оказался.

– Темнишь ты что-то, Стук. Перекидка, подновка, пассажир какой-то… Испорченный.

– И ничего не темню. Катала я. Карточный шулер. Был.

Юрия осенило. Шулер. Вот откуда этот странный жаргон. История с испорченным пассажиром, перекидками-подновками и падением в долю обрела смысл. Стук смухлевал, был пойман за руку, которую ему и сломали. Крутые, однако, нравы у картежников в Метро.

– Ясно. А на поверхности-то как оказался?

– Так ведь жить захотел, – Стук пожал плечами и принялся разворачивать свертки из ящика. – Пристал к какой-то банде, что на поверхность выходила. Сделал ноги. Мне, братан, в Метро дорога заказана – пришибут кореша за то, что их подставил. Таки едела… О, чаек! Заварим?

Через несколько минут в миске и кружке закипела вода. Стук всыпал в нее мелко растертую грибную смесь. По комнате поплыл ароматный запах. Бамбуло окончательно освоился и, ловко орудуя здоровой рукой, принялся нарезать сало на тонкие ломти.

– Думал, выберусь из Метро, а потом опять под землю нырну, на другую станцию. Сразу ведь скумекал, что тут страшнее, чем там. Не вышло. Во-первых, не всех с поверхности обратно впускают, во-вторых… Не кажи «гоп», доки не перескочив. Сижу теперь тут…

– А спутники? – Юрий взял протянутую кружку чая, отпил, передал Стуку. – Почему с ними не пошел? Сам же говорил: гуртом и батьку легче бить.

– Я ж тоби казав: банда! Они, когда увидели, что чужой, пришить меня хотели. Просто так. Без повода. Вот только не успели. Их самих. Раньше. Того…

Степан в красноречивом жесте провел ребром ладони по шее, помрачнел, принялся яростно двигать челюстями, пережевывая сало.

– На парнях твоих синяя химза была, так? – поинтересовался Корнилов, уже догадавшись в чем дело.

– А ты откуда знаешь? – выпучил глаза Стук. – Точно. Синяя.

– Знаю. Видел одного. Мертвого и с оторванной рукой.

Корнилов понял, что спутниками Стука оказались убийцы из Союза Стрелков, позавидовал везению нового знакомого, но тут же насторожился. Слишком складно у Степана все выходило. И от бабушки ушел, и от дедушки ушел…

– А что случилось?

– Веришь, Юра, сам не понял. Не до того мне было. Когда заварушка началась, я сразу – ноги в руки. Толком-то и рассмотреть ничего не успел. На Большой Дорогомиловской, кажись, хренотень эта началась. Деревья там… Разрослись. Что-то в них сидело. Сначала один парень закричал, словно его на куски резали. Потом другой. Пальба. Вопли. Только стреляли они, по-моему, не по целям. А так… От испуга. Среди деревьев прятались… Может мутанты, а может и кое-что похлеще. Амба. Полный марафет.

– Дорогомиловский Дворник? – улыбнулся Корнилов. – Бывалые люди говорят, что он в этих местах шастает.

– Плюнь и разотри. Нет никакого Дворника. Там… Что-то похуже.

Стук замолчал, опасливо взглянул на дверь и принялся ворошить костер щепкой. Наконец, поднял глаза на Юрия.

– А ты? Чей-то все я про себя рассказываю, ты все молчишь? Умий сказати, умий змовчати. Так, что ли?

– Да нечего особенно рассказывать, – вздохнул Юрий. – Кроме одного. Меня в Метро тоже не слишком ждут. В командировку отправили. Пойди туда не знаю куда, принеси то…

Корнилов не договорил. Его взгляд упал на один сверток, оставшийся в ящике. Желтая бумага. Тонкая резинка. Юрий хорошо знал такие пакеты – так упаковывали средства оказания первой помощи.

– Стук, подай-ка…

Получив пакет, Корнилов так спешил, что разорвал бумагу зубами. Есть все-таки Бог на свете. В пакете был рулончик бинта, пузырек с йодом и (о чудо!) десяток пластин с таблетками. Юрий выбрал упаковку аспирина, выдавил на ладонь сразу пять таблеток. Забросил в рот, морщась, принялся разжевывать. Перехватил встревоженный взгляд Бамбуло.

– Это поможет справиться с простудой. Через пару часов буду как новенький.

– Ну, насчет пары часов – это ты загнул. Поспать тебе надо, отдохнуть. Завтра, как стемнеет, может и выберемся отсюда. Ты не против если я… Это… С тобой пойду?

Вопрос застал Корнилова врасплох. Он сам собирался начать разговор о том, что делать дальше. Обсудить со Стуком все варианты. Насчет возвращения в Метро – тоже. Ведь теперь, когда они прилично экипированы, появилось время отыскать вход на одну из ближайших станций. То, что придется скрываться, волновать пока никого не должно. Проблемы следует решать по мере их поступления. И вот Стук предложил идти вместе. Куда? Похоже, парень окончательно поставил крест на возвращении под землю. А ты, Юрок, судя по всему, еще не принял окончательного решения. Долго будешь крутить хвостом?

Корнилов забросил в рот еще одну пригоршню таблеток.

– А почему не спрашиваешь, куда иду?

– А какая разница? Чи пан, чи пропав – двичи не вмирати.

– Слышь, Стук, а откуда столько украинских пословиц набрался? – Юрий не смог сдержать улыбки. – У тебя, что на каждый случай поговорка имеется?

– Так мы ж з под Винницы, – Степан степенно погладил рыжие усы. – В Москве обживаться и не собирался. Проездом был, когда громыхнуло. Прям с Киевского вокзала и попал в Метро. Пришлось остаться.

– А почему Стук?

– Это когда в «очко» играешь и ставку делаешь втрое больше, чем у банкира. Стуком такая фигня называется, – ухмыльнулся Бамбуло. – Рисковый я мужик, Корнилов. Вот и прилипло.

– А профессию, как я понял, уже в Метро приобрел?

– Ага. Учителей много хороших встретить довелось. Ну и пошло-поехало. Засосало.

– Ладно, Стук, – Корнилов достал из-за пазухи карту. – Смотри. Думай. Решай.

Степан развернул карту. Долго смотрел на нее, шевелил губами и чесал затылок.

– Жуковка. Выходит и там люди живут.

– Живут. И неплохо. Даже торгуют с Метро. Как думаешь, сможем добраться?

– Это уж, как карта ляжет, – Стук в свою очередь сунул руку за пазуху, достал засаленную колоду игральных карт. – По крайней мере, я обузой для тебя не буду. Не смотри, что пока однорукий.

Он положил колоду на пол и ловко развернул ее в извилистую ленту. Еще одно почти незаметное движение и карты легли рубашкой вниз. Затем Стук вернул колоду в исходное состояние и наобум выбрал четыре карты. Все они оказались тузами. Наблюдая за каталой, Корнилов восхищенно покачивал головой. Настоящий фокусник. Если он также ловко будет управляться с пистолетом, то на самом деле обузой в пути не станет.

– Не пойму, Стук. Как тебя проиграть-то угораздило?

– На всякого мудреца довольно простоты, – вздохнул шулер и карты со звуком «фр-р-р» собрались в колоду. – Не видел ты, Юрец, настоящих фокусников. Вот, к примеру, я одного каталу недавно встречал. Крабом звали. Этот парень в большой переплет попал. Люди говаривали, что Краба птеродактиль унес. Только чудом не сожрал. Неизвестно как добрался Краб до Метро с парализованными ногами. Так он с картами такое выделывал! Даром, что калека и мозги набекрень. С закрытыми глазами этот Краб любого обыгрывал. Карточный бог.

– Ясно, бывает. Ну, а что с Жуковкой решил?

– А че решать? Иду. На людей посмотрю, себя покажу. Потопаем в твою Жуковку. Авось там и приживемся.

Стук подложил под голову свернутый в рулон брезент, растянулся на полу, зевнул.

– Давай, Юрец, покемарим часок-другой… А-а-а. Перед дорожкой.

Через пару минут Степан захрапел. Корнилов взглянул на него с завистью. У самого сна не было ни в одном глазу. Глядя на затухающие угли костра он размышлял о предстоящем путешествии. В том, что оно будет трудным сомнений не оставалось. Рассказа Стука о гибели отряда Стрелков, который толком-то не успел удалиться от Метро, было вполне достаточно для того, чтобы засомневаться в собственных силах. Что-то, пострашнее Дорогомиловского Дворника, прячется среди деревьев…

Прежде чем голова Юрия склонилась на грудь, он в последний раз взглянул на багровые уголья. Они и стали частью его беспокойного сна. Корнилову привиделась улица, сплошь забитая ржавыми каркасами автомобилей, деревья, с кронами странной формы, которые цеплялись корнями за руины домов и три ложных луны, освещавшие этот безрадостный пейзаж. Из зарослей тут и там светились красные глаза существ, которым не годился в подметки сам Великий и Ужасный Дворник. Они наблюдали и выжидали.

Впереди по улице шагал Стук. Он то и дело оборачивался, призывал Корнилова спешить, сыпал украинскими поговорками и картежными терминами. Юрий все пытался его нагнать, но из этого ничего не получалось – ноги вязли в путались в разбросанных на тротуаре человеческих останках. Руки, ноги, оторванные головы, лоскуты синей химзы, ставшей коричневой от крови. Все это хлюпало и шевелились. Не успевал Корнилов выдернуть из жуткой жижи одну ногу, как увязала вторая. И все это – под прицелом пристальных красных глаз.

От неимоверного напряжения по лбу струился пот. Стекла противогаза запотевали сразу после того, как Юрий их протирал. Он устал бороться. Потерял всякую надежду выбраться из болота человеческих останков. Красноглазые существа мгновенно распознали изменения в настроении Корнилова. Темные кусты зашевелились. Из них высунулась голова. Вопреки ожиданиям – человеческая. Тонкая жилистая шея с выпирающим кадыком крепилась к туловищу змеи, обвившему дерево. Единственная рука Ивана Ивановича росла прямо из блестящей лысины. Он согнул ее, поправил указательным пальцем сползшие на кончик носа очки с красными стеклами. Монстр явно собирался сообщить своему посланцу что-то важное, но Корнилов не собирался выслушивать эти речи. Он рванулся вперед и едва не рухнул – ноги не двигались. Опустив глаза, Юрий увидел, что в штанины вцепились скрюченные пальцы сразу нескольких оторванных рук с татуировками в виде двух «S».

– А ну вставай, чоловиче, третий пивень кукуриче! – объявил Иван Иванович голосом Стука.

Рука чудища коснулась плеча Корнилова. Он не успел испугаться – понимание того, что все происходящее сон пришло раньше. Юрий увидел лицо склонившегося над ним Степана.

– Вставай-вставай, – продолжал тот. – Чем так дергаться во сне, лучше уж совсем не спать. Глотни чайку.

Корнилов обвел взглядом комнату. Костер ярко пылал. Пока он спал, Степан успел притащить и расщепить на дрова новую доску. Приготовил чай, нарезал сало и даже успел нацепить на пояс ремень с кобурой.

– Наружу выходил?

– А як жа? Пока все тихо. Через час стемнеет. Идти сможешь или еще денек отсидимся?

– Смогу! – Корнилов встал, потянулся, прошелся по комнате. – Нечего тут… Баклуши бить. Досидимся до того, что жратва скоро закончится.

– Це правильно, – кивнул Стук. – Тогда слушай. Расклад такой будет. По твоей карте нам до проспекта надо. Правильно?

– Ну…

– Так вот: другой дороги, кроме Большой Дорогомиловской нет. Я смотрел. Кругом завалы – черт ногу сломит. Хошь не хошь, а придется сунуться туда, где хлопчики полегли.

Стук замолк, знакомым жестом пригладил рукой усищи и уставился на Юрия.

– Ну, полегли, – Корнилов присел, чтобы взять кружку с чаем, отхлебнул. – Нам-то, по твоим словам, другой дороги все равно нет. Чего тогда сопли по мордам размазывать?

– А ты тоже – мужик рисковый, – в голосе Стука слышались нотки уважения. – Согласен – деваться некуда. Одно хорошо: начеку будем. Завтракай.

Юрий с удовольствием отметил, что приглашение нашло в его душе горячий отклик. Накануне он едва смог пропихнуть в себя ломтик сала. Сейчас чувствовал в себе готовность съесть не меньше трех кусков. Появление аппетита было хорошим признаком. Несмотря на покалывание в голове, Юрий воплотил свой план в жизнь. Остановил себя лишь после того, как рука непроизвольно потянулась за четвертым куском.

Пока Стук тушил костер, Корнилов собирался в дорогу. Первым делом вставил в автомат рожок, передернул затвор. Все хорошо смазано и работало как часы, спасибо Ивану Иванычу. Компас Юрий нацепил на запястье, фонарь прикрепил к ремню с помощью специального хомута. Одной гранатой пришлось поделиться с Стуком. Вторую «эргэшку» и пару запасных рожков, Корнилов рассовал по карманам.

Когда остальные запасы были сложены в вещмешок, Юрий собирался забросить его за спину, но Бамбуло покачал головой.

– Не-а, Юрец. Рюкзак я поволоку. Как-никак, а ты у нас – главная убойная сила.

– Спасибо за доверие.

Корнилов отдал мешок спутнику, натянул противогаз и дождался пока Стук сделает тоже самое.

– Ну, готов?

– С Богом. Спасибо этому дому…

Ночь была безлунной, поэтому оба фонаря пришлось включить сразу. Корнилов был не против того, чтобы Стук пошел первым. Он лучше ориентировался, а главное – знал места, к которым лучше не приближаться.

Пейзажи, выхватываемые из темноты лучами фонарей, разнообразием не отличались – руины, руины и еще раз руины. От домов на обеих сторонах улицы остались в лучшем случае только первые этажи. Точнее их фасады. Они выглядели, как театральные декорации призванные прикрывать собой задник сцены – нагромождение рухнувших строительных конструкций, успевших обрасти диковинными растениями, превративших простое скопление мусора в отдельную, живущую по своим законам, биологическую среду. Юрий видел, как шевелятся стебли сорняков неизвестной породы. Поначалу он думал, что способностью двигаться обладают сами растения. Но вот конус света упал на черного жука, поспешно скрывшегося от фонаря в хитросплетениях стеблей. Через пару минут Юрий увидел еще одного жука. На этот раз – размером с подросшего, но еще превратившегося в кошку котенка. Он тоже поспешно спрятался. Корнилову удалось разглядеть лишь шесть суставчатых, мохнатых лап.

В конце концов, жуки, попадавшиеся на каждом шагу, перестали удивлять. Тем более, что они не проявляли признаков агрессивности. Юрия ждало куда более занимательное и величественное зрелище, открывшееся в конце улицы. Ветер, поднимавший днем тучи пыли, стих. Серые облака рассеялись, открыв взгляду шесть небоскребов. Здания из стекла и бетона, своеобразные памятники человеческому тщеславию, хоть и выстояли, но имели жалкий вид. То, чего не смогла сделать взрывная волна, успешно довершили дожди и ветра. Они оставили на небоскребах глубокие зазубрины с неровными краями, стерли все воспоминания о некогда строгих геометрических формах, превратив творения архитектуры в сюрреалистические скалы.

Корнилов так увлекся их созерцанием, что не сразу увидел, как Стук подает ему знаки. Он указывал на проем между двумя зданиями. Там разрослись настоящие джунгли. Странным деревьям с тонкими, белесыми стволами было тесно. Казалось, они отталкивали друг дружку в неустанной борьбе за жизненное пространство. Листья их, коричневые, сморщенные, большей частью свернутые в трубки, выглядели мертвыми. Уже один вид этих растений внушал отвращение. Корнилов направил фонарик на противоположную строну улицы. Довольно чистый, хоть и потрескавшийся тротуар рядом с домом, от которого остался только каркас – бетонные столбы-стойки да плиты межэтажных перекрытий.

Юрий собирался отступить на казавшийся вполне безопасным тротуар. Однако Стук оставался на месте. Упорно продолжал подавать знаки, смысла которых Корнилов так и не понял. Черт бы подрал Бамбуло! Что ему надо? Вместо того, чтобы быстро пройти опасный участок он устроил концерт. Скрипнув зубами от злости, Юрий подошел к Степану.

– Ну?

– Живой. Он – живой. Сам полюбуйся. Полный марафет.

Только теперь с близкого расстояния Юрий увидел то, что взволновало Стука. Между фонарным столбом и массивной бетонной урной сидел человек в костюме химзащиты синего цвета. На вытянутых ногах его лежал «калаш» с откидным металлическим прикладом и противогаз. В одной руке незнакомец сжимал нож. Он медленно и ритмично кивал бритой головой. Так, словно читал молитву.

– Что с ним? – спросил Юрий, хотя заранее знал, что нужного ответа у Степана нет.

– Откуда мне знать? – Стук расстегнул кобуру, вытащил «макаров» и навел ствол на мужчину. – Эй ты, чего расселся?

Парень в синем медленно поднял голову. Глаза его были пустыми, по губам блуждала сумасшедшая улыбка. Кровь из глубокой раны на щеке залила грудь.

– Эй, ты меня слышишь?! – нетерпеливо спросил Стук. – Говори или получишь пулю в лоб!

С таким успехом можно было угрожать и фонарному столбу. Незнакомец вновь опустил голову и принялся ею кивать.

– Степан, если он потянется к автомату – стреляй, – Корнилов двинулся вперед и остановился в метре от незнакомца. – Парень, ты меня слышишь?

– Лемур, – раздалось в ответ. – Ты пришел за мной?

– Никакой я не лемур. Человек. Разве не видно?

– Лемур, я тебя узнал, – мужчина смерил Юрия недоверчивым взглядом. – Сожрал всех. Приперся за мной?

– Кто кого сожрал?

Корнилов понял две вещи. Первая – он говорит с человеком, спятившим от страха. Вторая – поблизости нет останков. А ведь, по словам Стука, здесь разыгрался нешуточный бой. Спрашивается: где трупы и оружие?

– Проклятый лемур, – опять завел свою песню сумасшедший. – Надеешься взять меня живым? Не выйдет!

Последнюю фразу идиот провизжал с такой силой, что у Юрия заложило уши. Прежде чем он успел что-то сделать, сумасшедший откинул голову и полоснул себя ножом по горлу. Если бы Юрий машинально не попятился, то оказался бы забрызганным кровью.

– Л-л-ле-ур-рр, – прохрипел самоубийца, заваливаясь на спину. – Л-л-л…

Ноги его несколько раз судорожно дернулись. «Калаш» с лязгом ударился о мусорную урну и упал на асфальт. Незнакомец затих. Все кончено.

 

Глава 6. Ареал обитания

 

– Вот это номер! Как у нас, катал, говорят: разделся до кишок!

Корнилов не обратил внимания на восклицание Стука. Он поднял автомат, забросил на плечо и провел лучам по зарослям белесых стволов. Ничего. Ни демонов с красными глазами, ни лемуров, готовых кого-то сожрать. Сумасшедший бредил. Лемуры существовали лишь в его воспаленном воображении. Ничего не попишешь – парень не меньше двух суток провел на улице. Сдвинулся по фазе, когда погибли его дружки. Убийцы убрались восвояси, а жертва, оставленная по неизвестным причинам в живых, потеряла разум. Юрий не испытывал жалости к Стрелку, но не мог внутренне не содрогаться от такой жуткой и нелепой смерти.

– Он что-то говорил? – спросил Бамбуло, напряженно вглядываясь в заросли. – О чем вы с ним болтали?

– О лемурах…

– О, черт! Это о тех, кто населял планету до людей и питался солнечным светом через седьмой позвонок?

– Где ты набрался этой ерунды? Лемуры они… Ну, как обезьяны.

– Ага. Пойдем отсюда, Юрок. Обезьяны, не обезьян. И зачем только этот урод мне на глаза попался? Не мела баба клопоту – купила порося!

– Согласен, – кивнул Корнилов. – Уходим.

Они были на середине улицы, когда услышали странный звук. Что-то очень похожее на голубиное воркование. Корнилов и Стук одновременно обернулись. Между белесых стволов что-то мелькнуло. Опять воркование. Ствол обхватила тонкая и гибкая лапа какого-то животного. Она была покрыта полосками черно-белой шерсти. Юрий вскинул автомат, прижал его к плечу и поймал существо в прицел. Ур-ур-ур. В нежном ворковании не было угрозы, но Корнилов продолжал целиться в животное. Оно, наконец, показалось полностью. Тонкое, почти плоское тело, маленькая голова с плотно прижатыми к черепу ушами, гибкий, пушистый хвост, раскраска в черно-белые поперечные полосы. Обезьяна? Может быть. Хотя лемур – более подходящее название.

Одним прыжком существо оказалось рядом с трупом Стрелка. Наклонилось и обнюхало неподвижное тело. Затем подняло глаза. Большие и оранжевые они лучились такой добротой и беззащитностью, что Юрий невольно опустил автомат. Лемур воспринял этот жест, как проявление доброй воли. Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, он мягко приземлился на асфальт всего в паре метров от Корнилова. Ур-ур. Лемур раскрыл рот, обнажив ряд мелких белых зубов и розовый, как у котенка язык. Чем он мог так напугать Стрелка, довести до сумасшествия? Какая-то чушь. Юрий испытывал лишь одно желание – подойти и погладить лемура по гибкой, покрытой мягкой шерстью спине. Радиация, оказывается, была способна порождать не только монстров, но и вполне безобидных, даже милых существ. Лемуры выживали за счет того, что прятались в непроходимых зарослях деревьев с белесыми стволами и коричневыми листьями. Эти зверьки, конечно же, были травоядными и вовсе не нападали на отряд Стрелков. Парней убили другие существа…

Юрий сделал шаг навстречу лемуру. Животное присело и комично прикрыло глаза передними лапами. Ага. Лемур – ночное животное и ему, конечно же, мешает свет фонаря. Корнилов щелкнул выключателем. Фонарь потух. Лемур опустил лапы. Ур-ур-ур.

– Не подходи к нему, Корнилов, – раздался за спиной дрожащий голос Стука. – Не прикасайся к этой твари.

– Не пори чушь, Степан, – отмахнулся Юрий. – Тут нечего бояться.

Он присел на корточки.

– Ну, иди поближе, малыш.

Не спуская с человека больших, добрых глаз, лемур медленно приблизился. Присел, используя для опоры свой большой пушистый хвост. Чуть заметно дернулся, когда Юрий протянул к нему руку, но все наклонил голову, позволяя человеку себя погладить.

– Так-так. Ну, рассказывай, как поживаешь?

– Ур-ур, – лемур протянул лапу и осторожно коснулся противогаза, закрывавшего лицо Корнилова. – Ур-р-р…

Контакт был налажен. Юрий без страха смотрел, как из джунглей белесых деревьев появляются новые зверьки. Осмелели. Может, рассчитывают получить от людей что-нибудь съедобное? Он встал и обернулся к Стуку.

– Че дергаешься? Бояться не…

– Сзади! – завопил Бамбуло. – Сзади!

Еще не успев стереть с лица улыбку умиления, Корнилов обернулся. В нескольких сантиметрах от его лица воздух рассекла покрытая черно-белой шерстью лапа. Теперь она была увенчана парой длинных, серповидных когтей. Ур-р-р! Лемур вновь взмахнул лапой, целясь Юрию в грудь. Вот оно что! В подушках гибких и безобидных на вид лап лемур прятал страшное оружие!

Корнилов попятился, угодил ногами в глубокую выбоину на асфальте и рухнул на спину. Лемур моментально оказался у него на груди. Легкий, почти невесомый. С добрыми, наивными глазами. Зверек вновь замахнулся для последнего, решающего удара. В момент прощания с жизнью Юрию стало понятно все. Лемуры пользовались своей безобидной внешностью, чтобы их подпускали на близкое расстояние. Дальше в ход шли когти-серпы и…

Прогремел выстрел. Маленькая голова чудовища разлетелась на куски. Розовая жижа мозгов забрызгала стекла противогаза. Ослепленный Юрий, отталкиваясь руками и ногами, пытался отползти на противоположную сторону улицы. Прогремело еще три выстрела. Сильная рука схватила Корнилова за плечо, рывком поставила на ноги.

– Стреляй! – заорал на самое ухо Стук. – Стреляй, чтоб тебе пусто было!

Корнилов протер стекла противогаза. Открывшаяся ему картина повергала в шок. Безостановочно воркуя, сквозь заросли протискивались лемуры. Десять, двадцать, тридцать… Часть животных сгрудилась вокруг мертвого Стрелка. Замелькали лапы. Раздался хруст раздираемой ткани. Совместными усилиями хвостатые монстры вспороли мертвецу грудь. В разные стороны полетели ошметки внутренностей. Продолжая ворковать, лемуры трясли головами, вгрызаясь в мертвую плоть.

Отвращение помогло Юрию выйти из ступора. Он вскинул автомат. Громыхнула очередь. Несколько прошитых свинцов лемуров распластались на асфальте. Остальные оставили труп в покое. Не меньше сорока пар больших глаз уставились на людей. Ур-р-р! Вперед выскочил крупный зверь. Разинул испачканный кровью рот. Ур-р-р! Вожак стаи взмахнул лапой. Повинуясь этому сигналу, лемуры ринулись в атаку. Корнилов продолжал давить на курок, однако это не останавливало маленьких чудищ. Прыгая по трупам товарищей, они неумолимо приближались.

Юрий и сам не заметил, как оказался на тротуаре. Он обернулся. Стук карабкался по груде кирпичей наверх. Прежде чем последовать его примеру, Корнилов выпустил еще одну очередь. Два ближайших лемура рухнули к его ногам.

– Сюда, сюда, Корнилов!

Бамбуло уже сидел на плите перекрытия и торопливо перезаряжал пистолет. Причем из-за больной руки никак не мог вставить обойму. Юрий понял, что рассчитывать ему придется лишь на самого себя.

Подошвы сапог скользили по крошеву кирпича. Раза два Корнилов был близок к тому, чтобы ухватиться за плиту, но постоянно сползал вниз. Мягкие шлепки прыгающих лемуров слышались совсем рядом. Они не позволят ему взобраться наверх. Вытащат на середину улицы и сделают тоже, что со Стрелком.

Степан оставил попытки перезарядить пистолет. Лег на плиту и протянул Юрию руку. Очень вовремя – Корнилов уже чувствовал прикосновения к ногам мягких лап. Он вцепился в пальцы Стука, подтянулся и, наконец, взобрался на плиту. Ну, теперь все. Есть хорошая позиция, патроны и цели. Он будет косить лемуров до тех пор, пока не устелет ковром мертвых тварей всю улицу. Юрий перекатился, лег, навел автомат в голову первого преследователя. Точно между парой оранжевых глаз. Выстрел. Корнилов ожидал, что голова лемура разлетится на куски, но этого не произошло. Еще одно нажатие на курок и… Нулевой эффект. Лемур вцепился в ствол “калаша”, потянул оружие к себе. Юрий отпустил автомат – в пылу боя он израсходовал все патроны, но до рукопашной еще далеко. Корнилов привстал и с колена выпустил очередь из автомата самоубийцы. Ур-р-р-р… Лемур скатился вниз. Прямо под ноги своих собратьев. Они замешкались. Корнилов использовал паузу для того, чтобы помочь перезарядить пистолет Степану.

Новую атаку лемуров они встретили шквальным огнем. Звери быстро поняли, что переть на рожон себе дороже. Размахивая лапами, вожак что-то проурчал и его черно-белое воинство отступило. Звери сбились в кучу на другой стороне улицы. Размахивали лапами, и трясли головами. Казалось, будто они что-то оживленно обсуждают.

– Надо уходить, – пробурчал Стук, внимательно наблюдая за совещанием лемуров. – Их слишком много. Даже истратив все боеприпасы, мы не сможем положить и половину…

– Надо, – согласился Корнилов. – Они возвращаются.

Лемуры на самом деле возвращались. Ласковые убийцы, вне всяких сомнений, обладали, зачатками интеллекта. Теперь они не собирались идти навстречу пулям всей толпой. Разделились на две половины и принялись обходить дом с двух сторон. У Юрия чесались руки снять вожака, но хитрая бестия пряталась за спинами рядовых лемуров. Наблюдая за Корниловым, то поднимавшим, то опускавшим автомат, Стук покачал головой.

– Не трэба. Не стоит их злить. Давай просто тихонечко смоемся. Может, они не могут уходить далеко от…

А ведь Стук прав. Есть такое понятие – ареал обитания. Юрию вспомнился рассказ одного ученого, поставившего перед собой цель изучить новые формы жизни. Бывший академик был большим оптимистом и утверждал, что несмотря на все изменения, которые претерпел мир, эволюция продолжает идти тем же путем. Новые виды подчиняются тем же незыблемым правилам. Человек перестал быть хозяином планеты, но это вовсе не означало, что мир полетел в тартарары. Основные законы, определившие расцвет и гибель цивилизации, по-прежнему действуют, просто центр тяжести сместился в сторону других, более приспособленным к измененным условиям жизни существам. Крысы вертятся у своего гнезда, расположенного в подвале девятиэтажки. Лемуры будут держаться милых их сердцам джунглей.

– Твоими бы устами, да мед пить, – Корнилов опустил автомат, отметив про себя, что под влиянием Степана сам начал говорить пословицами. – Пошли.

Дом, в который загнали Юрия и Степана лемуры располагался к Большой Дорогомиловской под прямым углом. Длинная его сторона соединяла две параллельных улицы.

Шагая между голых бетонных стен, разрисованных поблекшими граффити, Корнилов пришел к выводу: строение не подверглось удару взрывной волны. Просто его не успели достроить. В пользу этой теории говорили сложенные в пакеты кирпичи, доски для опалубки, груды арматуры, мотки проволоки и прочая строительная хрень. Ряды бетонных столбов прекрасно подходили для того, что прятаться и вести огонь по противнику. Который, кстати не заставил себя ждать. Со стороны улицы слышались мягкие шлепки и воркование лемуров.

Бамбуло выругался, споткнувшись о разбитую бутылку. Отшвырнул ее ногой, собираясь идти дальше, но Юрий остановился.

– Ты чего? – удивился Степан.

– Есть одна идейка, – Корнилов поднял бутылку. – Сам Бог велит устроить нашим дружкам сюрприз.

– Растяжка?

– Она самая. Мне нужен кусок проволоки примерно такой длины, – Юрий прочертил в воздухе линию, соединяющую два соседних столба. – И побыстрее. Лемуры, кажется, не собираются оставаться в своем ареале обитания.

Пока Стук бегал за проволокой, Корнилов колдовал над горлышком бутылки и гранатой. О минах-ловушках он знал немало. Во время войны в Метро сам однажды едва не подорвался на одной. Его всего на долю секунды опередил другой парень. \parИ, разлетевшимися во все стороны гвоздями, ему снесло половину лица. Правда, та мина была куда хитрее ловушки, которую Корнилов собирался устроить сейчас. Называлась «ежиком». Для ее изготовления требовались электродетонатор, шипы, пластилин и ямка в земле. Ни одной из этих составляющих под рукой не было. Да и обрывок стальной проволоки, который приволок Стук, был слишком толстым. Ничего. В конце концов, лемуры – всего лишь животные. Они не могут быть настолько умны, чтобы понять назначение растяжки. Или могут?

– Сейчас узнаем, – пробормотал Корнилов себе под нос. – Стук, не дергай фонариком. Свети нормально, если не хочешь, чтобы мы оба взлетели на воздух!

Через пару минут растяжка была готова. Оставалось лишь спрятаться, а потом ждать и надеется, что лемуры выберут нужную дорогу.

Юрий и Стук притаились за пакетом кирпичей. Лемуры не заставим себя ждать. Первым из темноты вынырнул вожак. Он изменил тактику и теперь прыгал во главе своего отряда, постоянно принюхиваясь и озираясь по сторонам. Корнилов про себя считал метры, разделявшего лемура и растяжку. Десять, пять, три, один… Вожак одним прыжком перемахнул через проволоку, приземлился на четыре конечности и обернулся.

– Ур-р-р-р!

Юрий готов плюнуть от ярости, но вовремя остановился, вспомнив, что он в противогазе. Проклятый лемур не повелся на хитрость. Теперь предупреждает дружков об опасности. Что ж, братан. Это "ур-р-р-р“ станет для тебя последним. Юрий хладнокровно передвинул флажок “калаша” на стрельбу одиночными выстрелами.

Вожак стаи повернулся к Корнилову. Как раз для того, чтобы принять пулю в свой шерстяной лоб. Череп лемура оказался на диво крепким. Не разлетелся на части. Просто во лбу появилось круглое отверстие. Выстрел отбросил вожака назад. Как раз на натянутую проволоку. Щелк! Растяжка все же сработала. Юрий едва успел убрать голову, как прогремел взрыв. Он взметнул с пола залежавшуюся пыль. По стенам с визгом ударили осколки. Когда эхо взрыва рассеялось и затихло, послышалось воркование лемуров. Корнилов выбежал на открытое пространство. Вскинул автомат, дожидаясь пока пыль осядет. Он хотел оценить потери, нанесенные противнику. Не тут-то было! Из тучи пыли один за другим выпрыгивали лемуры. На шерсти их виднелись капли крови, погибших и раненных соплеменников, но идти на попятную твари не собирались. Они с непонятным упорством опять шли в атаку, а люди были вынуждены отступать.

Пули, выпущенные из автомата и пистолета сбили спесь еще с нескольких лемуров. Стук развернулся и побежал. Юрий последовал его примеру и… Едва успел затормозить у края черной ямы. Одна плита обрушилась. Бамбуло это не остановило. Он с разбега перемахнул через провал и смотрел на Юрия с другой стороны. Товарищей разделяло всего каких-то два метра.

– Прыгай! – завопил Степан, размахивая пистолетом. – Ну, чего же ты?!

Корнилов не ответил. Потому, что отвечать ему было нечего. Он просто стоял на краю ямы. Все это с ним уже однажды было. Почти никаких отличий. Разве, что тогда на небе полыхало июльское солнце, а вместо мрачных серых стен кругом была зеленая трава. Два метра тогда стали для Юрия роковыми и навсегда врезались в память. Теперь паутина воспоминаний прочно удерживала Корнилова на этой стороне. Он превратился в напуганного до смерти мальчишку. Лемуры за спиной – ерунда. Прыжок – вот настоящая проблема. Юрий был уверен, что на дне ямы его уже поджидают ржавые железяки, жаждущие напиться крови. Готовые проткнуть его насквозь и еще раз раскроить многострадальный череп.

Стук продолжал что-то кричать и суетиться. Корнилов не слышал, ни его, ни подкрадывающихся сзади лемуров. Тишина. Звенящая пустота. И мысли. Полцарства за коня. Все, что угодно, только бы не прыгать.