Обвинение со стороны противников Игнатия

Но даже если теперь некоторые и были убеждены искусной риторикой Игнатия, использующего идею homonoia Второй софистики, другие группы внутри общины традиции Матфея отклоняли такую лексику, взятую из политических рассуждений язычников. Одной из таких групп были харизматики, чьи попытки установить эгалитарную, исключительно харизматическую власть в значительной степени представлены автором Дидахе, они видели решение проблемы в назначении управляющего совета из епископов и дьяконов. Однако этот управляющий совет, независимо от того, избранным он был или назначенным, без сомнения, также нуждался бы в харизматическом авторитете, для которого их назначение было лишь дополнением, а не заменой.

В Новом Завете есть письмо Павла к Тимофею, которое отражает ситуацию и период времени, непосредственно последовавший за смертью апостола Павла. В этом псевдонимичном письме (то есть некто пишет под вымышленным именем) «Павел» пишет «Тимофею»: «Не оставляй в пренебрежении дарование[88], что в тебе, которое тебе было дано через пророчество с возложением рук пресвитеров»[89]. Таким образом, управляющий совет с харизматическими дарами здесь — назначенный «пресвитериат», который является проводником Духа. Дух больше не нисходит на пророков так, что их служение само подтвердило бы свою подлинность.

Многие из этих пресвитеров, несомненно, и сами заявляли бы о своих духовных дарованиях, даже притом что их право занимать эту должность определялось теперь выборами или даже «рукоположением» (хиротония) со стороны пресвитериата, состоящего из «старейшин» или «пресвитеров». Их возражение теперь могло заключаться в том, что новый, единственный епископ Игнатия даже при необходимом ограничении в лице пресвитериата и дьяконата как отдельных частей церковного устройства, соединенных на основе принципа homonoia, является нарушением заповеди «не угашать Духа»[90]. К сожалению, настаивая на своем «избрании» или «рукоположении» в дополнении к своим харизматическим дарам, они тем самым уже предавали последние. Такова характерная особенность любой человеческой ситуации, в которой разрушалась одна система власти, а другая изо всех сил старалась заменить ее с последующими конфликтными событиями между ними.

Однако неизвестный автор, писавший тем же общинам Павла в Малой Азии, которым потом писал Игнатий, должен был признать, как и автор сирийского Евангелия от Матфея, что в идеальном единстве апостольского времени Дух подавался через апостолов, таких как Павел, и что их власти для этого было достаточно. Его «Павел» скажет его «Тимофею»: «Напоминаю тебе раздувать в пламя дар Божий, который в тебе через возложение моих рук»[91]. Таким образом, автор видит, что единственный епископ с монополией на власть рукоположения может представлять Дух апостольского времени там, где сказано его современником Лукой в книге Деяний Апостолов:

Этот автор также находится где‑то в Малой Азии и тоскует об апостольском веке, когда все пребывали в «единодушии» и не было никаких разделений, как в современной ему церкви.

Пресвитериат, признаваемый Игнатием и представляющий совет апостолов, мог бы ответить, что не существует церковного прецедента для единственного епископа, так же как и для единственного апостола, несмотря на утверждения автора Евангелия от Матфея об идеализированном образе Петра. В продолжение они могли бы сказать, что Дух дан всему сообществу, даже если бы при этом некоторые из них настаивали, что он подается через них и на основании их рукоположения, «через пророчество с возложением рук пресвитеров». Однако сообщение Духа не входит в ряд функций единственного епископа, стоящего на вершине иерархии, даже если рассматривать его как лицо, вдохновляющее согласие, а не как того, кто употребляет свою власть для подчинения себе других.

Что Игнатий мог ответить в свою защиту? В практическом плане он мог указать на потенциальную неустойчивость управления пресвитериата. Возможно коллегия пресвитеров, подобно пророкам из Дидахе, могла совместно отправлять службу: «Пророкам же предоставляйте произносить молитвы после [евхаристии] по их желанию»[93]. Но в таком случае, какова была гарантия, что под вдохновением от Духа они будут использовать одни и те же слова? Теоретически так и должно быть, но практически те, кто утверждали вдохновение тем же самым Святым Духом, как известно, исторически проявляли различия и в вере, и в практике, что обычно вело к обвинению других в ложном пророчестве и последующим разделениям. Мы действительно видели, что, согласно анализу Брауна и Мейера, к общине Евангелия от Матфея в Антиохии Сирийской принадлежали некоторые люди, отрицающие, что другие были подлинными пророками, совершающими чудеса Духом, несмотря на внешнюю сторону этого дела.

Однако даже если мы принимаем соглашение составителя Дидахе и добавляем акт рукоположения, после которого пророки должны стать харизматическим пресвитериатом, все еще остается потенциал для разделения. Даже если пресвитер выбирает слова литургического текста, все равно существует возможность того, что представители другой группы пожелают использовать иные слова. Кроме того, если только один из них совершает евхаристию (а не в определенной степени принимает в ней участие), то кто будет решать, кому ее совершать, или даже кто будет составлять расписание очередности в этом служении? В уже разделенной и расколовшейся на группы церкви требуется много сдержанности и терпения, чтобы создать неофициальную систему уважения, в которой те, кого обязывает положение, исполняли свои обязанности бесконфликтно.

Как только такая неофициальная система взаимосогласия, в которой все пресвитеры действовали бы по очереди, подчиняясь друг другу как равные, начнет рушиться, чем тогда можно было бы заполнить вакуум? Из‑за нехватки исторических фактов мы не знаем наверняка, что именно предприняли в ситуации при Игнатии. Однако Ерм, чьи слова, как я уже говорил, отражали ситуацию в римской общине середины II века, предоставляет нам пример своей ситуации, которая может быть параллельной той, что произошла в случае с Игнатием в Сирии поколением раньше.

Ерм описывает способ, с помощью которого должны оценивать того, кто входит в собрание, проявляет признаки вдохновения от Духа и обращается к общине. Если этот человек — самозванец, управляемый «духом земным, суетным, неразумным и не имеющим силы», то он не только требует платы, но и «возвышает себя, стремится к власти (protokathedria)»[94]. Мы уже видели, как Ерм упрекает тех, «кто начальствует в церкви и главенствует (protokathedritai)»[95] и как словам Иисуса, критикующим еврейских «книжников и старейшин (пресвитеров)» придали новый вид, чтобы их можно было отнести к тем христианским старейшинам (пресвитерам), которые домогаются «первых сидений» (protokathedriai) не в еврейской синагоге, а в общине, держащейся традиции Матфея. Отсюда можно понять, как в Антиохии Сирийской Игнатий мог ответить описанному Ермом напыщенному харизматическому пророку, который стремился только к первенству. Но что Игнатий в действительности отвечает?