Автор выражает надежду, что именно теория физического вакуума окажется той научной основой, которая позволит нам объяснить столь загадочные явления как явления психофизики.

Космическая эволюция человека

Теория физического вакуума заставляет нас пересмотреть соотношение между материей и сознанием, отдавая приоритет сознанию как творческому началу всякого реального процесса. Творение миров и вещества, из которых они состоят, начинается Абсолютным «ничто» из потенциального состояния материи - физического вакуума без какой-либо первоначально проявленной материи. Число возможных миров в этой ситуации безгранично, поэтому сверхсознание - Абсолютное «ничто» нуждается в процессе творения в добровольных помощниках, которых он сам и создает на уровне проявленной материи «по своему образу и подобию». Цель этих помощников состоит в постоянном самосовершенствовании и эволюции. Эволюционная лестница построена в соответствии с семиуровневой схемой реальности, возникающей в теории физического вакуума, поэтому эволюция помощника означает продвижение вверх по лестнице от материального проявленного к тонким вакуумным и сверхвакуумным уровням реальности. Эта цель объединяет всех помощников, хотя они и находятся на разных уровнях эволюционной лестницы. Чем на более высоком уровне находится помощник, тем ближе он к Абсолютному «ничто» по своим информационным и творческим возможностям. У продвинутых помощников эти творческие возможности столь колоссальны, что они способны создавать в проявленном состоянии звездные системы и разумных существ, подобных нам.

Человек нашей планеты был создан, возможно, помощниками-творцами (или творцом) высокого уровня и наше предназначение, как и всего в мире, помогать Абсолютному «ничто» в его творческой работе. Тот, кто преуспевает в этом, тот и восходит в процессе этой работы вверх по эволюционной лестнице, становясь свободным и получая все больше и больше возможностей для творческой деятельности.

Заключение

Подводя итоги, можно отметить, что традиционные представления психологов о человеке являются ограниченными, поскольку не учитывают тонких физических материй, связанных его физическим телом. Современный взгляд на окружающий нас мир требует новых более эффективных подходов к изучению психофизических явлений, основанных на новейших теоретических разработках в естественных науках. Наибольший интерес в этом плане представляет теория физического вакуума [1], предсказывающая существование тонких миров, связанных с психикой человека.

 

Литература

 

1. Шипов Г.И. Теория физического вакуума. М.: Н-Т Центр, 1993, 362 с.

2. Акимов А.Е. Эвристическое обсуждение проблемы поиска дальнодействий. EGS–концепция. М.: МНТЦ ВЕНТ, 1991, 63 с.

3. Акимов А.Е., Бойчук В.В., Тарасенко В.Я. Дальнодействующие спинорные поля. Физические модели. Препринт № 4 Института проблем материаловедения, Киев, 1989.

4. Hagelin J. S. Modern Science and Vedic Science, v. 3. №1, 1989, p. 3-72.

5. Hagelin J. S. Achieving World Peace. Through New Science and Technology, Maharishi Jnter. Univer/Press, Fairfield, 1992.

6. Hagelin J. S., Herriott S.R. Unifield Field Based Economics, Mahaishi Jinter. Univer/Press, Fairfield, 1991.

7. Бренная Б. Руки света, С-Пб., 1995.

8. Коротков К. Свет после жизни, С-Пб., 1994.

9. Lorimer D. Whole in One, Penguin Books Ltd, England, 1990.

 

Козырев Н. А.

НЕИЗВЕДАННЫЙ МИР

(Октябрь. 1964. N 7. С. 183-192)

С первых дней жизни начинается познание человеком окру­жающего его Мира. В маленьком Мире ребенка все целесооб­разно. Ребенок знает, что, спросив: "Для чего?" - он получит ответ на этот вопрос. Но вот расширяется Мир, растворяется окно, и под шум капель весеннего ливня раздается вопрос: "По­чему идет дождь?"

- Помнишь, я спросил, для чего ты разорвал картинку, а ты сказал - это я не нарочно, я просто потянул за уголок, и она разорвалась? Так и дождь, он идет не нарочно, он идет потому, что в небе собрались темные тучи.

Так постепенно все больше и больше новый вопрос "почему?" начинает вытеснять обычный в детстве вопрос "для чего?". Опыт нашей жизни показывает, что вопрос этот за­конный, что на него следует искать ответ. Таково глубочайшее свойство Мира, называемое причинностью. Благодаря этому свойству возможно научное познание. Вероятно, трудно отказаться ребенку от милого для его сердца целесообразного восприятия Мира и перейти к суровой причинности естествознания. Но здесь помогает система школь­ных занятий, которая, по выражению гётевского Мефистофеля, дух человека дрессирует и зашнуровывает в испанский сапог логического мышления. Знакомство со строгой логикой матема­тических доказательств дает возможность пользоваться заме­чательным инструментом математического анализа. Этим инст­рументом можно из опытов естествознания извлекать далекие выводы и оценивать их достоверность. Постоянно встающий пе­ред естествоиспытателем вопрос "почему?" ведет его все дальше в поисках глубоких принципов, охватывающих возможно более широкий круг явлений. В конечном счете эти принципы должны выражать основные свойства материи, пространства и времени. Логика и математика превратили учение об этих об­щих свойствах Мира в точную науку - теоретическую механику, являющуюся гордостью человеческой мысли. По своему содержанию эта наука должна быть высшим обобщением на­ших знаний о Мире и быть сутью естествознания.

Так почему же, несмотря на ее значение и успехи, она эмо­ционально воспринимается нами как наука сухая, а может быть, даже и скучная? Едва ли обманывает нас это ощущение. Скорее всего, оно указывает на неполноценность принципов точных наук. Дело заключается не в тех несовершенствах знаний, которые могут постепенно устраняться ходом научных исследований, а в глубокой неадекватности Мира точных наук и действительного Мира, в котором живем мы. Разрыв этот на­столько глубокий, что в точных науках нет даже перспективы передать великую гармонию жизни и смерти, являющуюся сущ­ностью нашего Мира. Нарушив эту гармонию, точные науки исследуют только процессы увядания и смерти. Действительно, статистическая механика показывает, что всякая система из большого числа частиц должна переходить из маловероятного первоначального состояния в состояние наи­более вероятное, являющееся поэтому равновесным. Около равновесного состояния возможны малые колебания - флюк­туации, вероятности которых могут быть сосчитаны. Вероят­ность такой большой флюктуации, которая могла бы вернуть систему в первоначальное состояние, оказывается столь малой, что она равносильна полному запрету этого обратного про­цесса. С этой точки зрения переход Мира в равновесное состоя­ние, а значит, и его смерть оказываются неизбежными и необ­ратимыми. Восстановить маловероятные условия может только вмешательство другой системы. Но в реальной Вселенной кос­мические тела так изолированы друг от друга, что переход каж­дой системы в равновесное состояние должен произойти раньше, чем со стороны сможет прийти новый, оживляющий толчок. Мир должен стать однообразным, как пустыня. Даже этот один вывод, столь резко противоречащий наблюдаемой картине Мира, может служить доказательством неполноцен­ности принципов точных наук, логическим методом приведения к абсурду. Значит, всюду в сверкающем разнообразием Мире идут непредусмотренные механикой процессы, препятствующие его смерти. Эти процессы должны быть подобны биологиче­ским процессам, поддерживающим жизнь организмов. По-этому их можно назвать процессами жизни и в этом широком смысле говорить о жизни космических тел или других физиче­ских систем. Мир однороден, и в каждой случайной капле можно найти все его свойства. Поэтому жизненные процессы должны наблюдаться и в простейших механических опытах наших лабораторий.

Может показаться, что весь опыт огромной современной техники доказывает безупречность принципов классической ме­ханики и невозможность их принципиального изменения. Надо, однако, иметь в виду, что инженер рассчитывает машину при­ближенно, обычно с логарифмической линейкой, то есть с точ­ностью до трех-четырех знаков. Новые же поправки, если их не создавать специально, могут быть существенно меньше. Кроме того, если инженер и видит нечто необычное в поведении его механизма, он не станет обдумывать заново принципы меха­ники, а постарается опытным путем добиться нужной ему ра­боты машины. Машина работает согласно принципу статисти­ческой механики о направленности процессов в сторону дегра­дации, то есть выравнивания энергетических уровней системы. Если же механика действительно позволит нам обнаружить процессы жизни вне организмов и научит нас управлять ими, тогда работающие машины будут обновлять, а не исчерпывать активные возможности Мира. Так может установиться подлин­ная гармония человека с природой. Это не несбыточная мечта, как ни удивительно, но она имеет под собой реальную основу.

На заре девятнадцатого века, в период небывалого триумфа точных наук, знаменитый математик и астроном Лаплас писал, что разумное существо, знающее все силы природы и полную картину состояний в некоторый момент времени, могло бы знать все о Мире: "Ничего не осталось бы для него неизвест­ным, и оно могло бы обозреть одним взглядом как будущее, так и прошедшее". В такое общее утверждение, очевидно, включается и поведение всех живых существ. Но нельзя согла­ситься с существованием такого полного детерминизма. Ведь тогда можно точно предсказывать поступки человека, а это бу­дет означать отсутствие свободы выбора, что совершенно про­тиворечит существующему у нас чувству моральной ответствен­ности.

Иссушающий Мир жесткий детерминизм действительно вытекает из уравнений механики и является сущностью ее зако­нов. Уравнения позволяют одинаково точно предвычислять яв­ления как в будущем, так и в прошедшем. Поскольку причины предшествуют следствиям, такая возможность будет только при полной равноценности причин и следствий. "Causa aequat ef­fecturn" - принцип, сформулированный еще в старинных сочи­нениях по механике. Принцип же этот совершенно противоречит причинности естествознания и всему существу этих наук. Натуралист всегда отличит причину от следствия по ряду при­знаков. Например, если при воспроизведении явления А всегда появляется явление В, то значит А - причина, а В - следст­вие. Наоборот, воспроизводя В, мы не обязательно встретимся с явлением А, ибо следствие В может быть вызвано не только явлением А, но и другими причинами. При равноценности причин и следствий нельзя ставить вопрос "почему?". Поэтому точ­ные науки могут отвечать только на самый примитивный вопрос в познании Мира - на вопрос "как?" - и давать описание происходящих явлений в пространстве и времени. На первый взгляд кажется парадоксом, что точные науки при всем их могуществе являются просто описательными нау­ками. Дело тут в том, что точные науки дают описание явле­ний не только в пространстве, но и во времени (а это нелегко!), и описание осуществляется ими с высокой степенью точности. Если поверить в безусловную истинность принципов точных наук, то осознание Мира оказывается невозможным. Мир можно только описывать, и законы природы становятся просто рецеп­тами экономного описания явлений или наших ощущений, по­скольку через них познаются явления. Итак, мы приходи" прямо к философии позитивизма и эмпириокритицизма Э. Маха. Мах был прекрасным физиком и ученым отличного логического мышления. К своей философии он пришел анализом принципов точных наук. Поэтому полное несоответствие фило­софии Маха всему, что мы знаем о Мире, великолепно показы­вает несостоятельность этих принципов по методу приведения к абсурду. Мах не сделал этого вывода, а считал, что он по­строил новую философскую доктрину. Полная несостоятельность этой доктрины была блестяще доказана В.И.Лениным. Разрыв между точными науками и естествознанием должен исчезнуть, если в основы точных наук будет положен принцип причинности, отличающий причины от следствий. Во времени причина всегда предшествует следствию. Еще Лейбниц пришел к выводу, что различие причин от следствий равносильно различию будущего и прошедшего. Это означает объективное существование направленности времени или его течения. Это свойство времени должно быть введено в механику. С ним мы постоянно встречаемся в нашей жизни и в естествознании. Но оно является совершенно новым не только для механики, но и для всей современной физики. Интересно, что об этом писал еще академик В.И.Вернадский в книге о проблемах биогеохи­мии (1939 год): "...время натуралиста не есть геометрическое время Минковского и не время механики и теоретической фи­зики, химии, Галилея или Ньютона".

Действительно, механика пользовалась только "геометриче­ским" свойством времени, его длительностью, то есть интер­валами между событиями. Эти интервалы времени измеряются часами и имеют такие же пассивные свойства, как интервалы между точками пространства, которые измеряются метром. Только это свойство точные науки и считают объективно суще­ствующим, полагая другие свойства времени субъективными, то есть следствиями нашей психологии. При реальном же отли­чии причин от следствий ход времени должен быть физической величиной, имеющей определенное математическое выражение, и должен входить в уравнения механики. Физический смысл и математическое выражение хода времени могут быть получены из пространственно-временных свойств причинности. Причины всегда приходят со стороны. Они являются обстоя­тельствами внешними по отношению к тем телам, где возни­кают их следствия. Поэтому между причинами и следствиями всегда существует сколь угодно малое, но не равное нулю пространственное различие. Помимо этого пространственного свой­ства причинных связей есть и временное: причины предшест­вуют следствиям, поэтому между ними всегда существует сколь угодно малое, но не равное нулю различие во времени опреде­ленного знака. Отношение пространственных различий к этим временным может быть конечной величиной. Она определяет скорость превращения причин в следствия. При заданном про­странственном различии эта величина будет тем больше, чем меньше временное различие между причиной и следствием, то есть тогда, когда быстрее течет время. Поэтому скорость прев­ращения причин в следствия, которую мы обозначим через С, может служить мерой хода времени. В механике силы являются причинами, вызывающими появление других сил или изменяющими количество движения тел. Если согласно Даламберу изменение количества движения в единицу времени рассматривать как силу инерции, то силы будут не только причинами, но и возможными следствиями. Силы инерции могут появиться только под действием внешней силы, то есть под действием со стороны другого тела. С точки зрения классической механики Ньютона при передаче действия одного тела на другое всегда будет последнее звено, где в силу непроницаемости материи остается сколь угодно малое, пусть точечное, но не равное нулю пространственное различие. Таким образом, одно из основных свойств причинности - необходи­мость пространственного различия причин и следствий - входит в систему классической механики. При этом, однако, при­чины не отличались от следствий. Следовательно, в этой си­стеме временное различие предполагается равным нулю. Зна­чит, механика Ньютона отвечает Миру с бесконечно большим ходом времени (С = 00). Величина хода времени может служить также и мерой прочности причинных связей. При беско­нечном значении хода времени изменить его нельзя никак; все причинные связи становятся абсолютно прочными, и получа­ется полная детерминированность Мира.

В теоретической физике взаимодействие частиц описывается с помощью силового поля, ставшего благодаря теории относи­тельности физической реальностью, то есть материей. Силовые поля могут складываться. При такой возможности наложения принцип непроницаемости материи перестал играть роль основ­ного принципа. В результате перестал быть существенным и принцип пространственной несовместимости причин со следст­виями. Вместе с тем в квантовой теории современной физики ­и это впервые в точных науках - появилась неравноценность в возможностях предсказаний прошедшего и будущего. Оказы­вается возможным предсказать поведение системы после воз­действия на нее макроскопическим телом - прибором и невоз­можным предвычислить поведение систем до этого воздействия. Это означает, что при воздействии на систему временное раз­личие между будущим и прошедшим принципиально не может быть равным нулю. Значит, в той дроби, которая определяет величину хода времени C, знаменатель не равен нулю. Числи­тель же согласно теории поля должен считаться равным нулю. Следовательно, концепция современной атомной механики отвечает Миру, в котором С=0. Мир атомной механики - это Мир, где нет течения времени и причинно-следственные связи не имеют никакой прочности, а значит, просто отсутствуют. По­нятие силы становится излишним и может быть заменено поня­тием энергии, не заключающим в себе причинного смысла. Мир, в котором нет течения времени, является Миром неопре­деленностей - индетерминизма, где могут быть только статистические закономерности. Теория может дать рецепты вычис­ления наблюдаемых физических величин, но проникновение в сущность явлений оказывается принципиально невозможным. В ограниченной области физических явлений такая теория смогла привести к научным открытиям первостепенного значе­ния, огромного практического эффекта. Но это совершенно не доказывает полного соответствия Мира квантовой механики реальному Миру. Мир индетерминизма еще горше Мира полной детерминированности точных наук классического периода. Распространение принципов квантовой механики на весь Мир привело бы к обесцениванию научного познания и нигилизму. Руководство же в жизни принципом, что все не имеет смысла, должно вызвать циничное отношение ко всем высоким побуж­дениям и стремлениям души человека. "Ты веришь в играющего в кости бога, а я - в полную закономерность в Мире объ­ективно сущего...", - писал в 1947 году Эйнштейн Максу Борну, одному из основателей квантовой механики, открывшему статистическую интерпретацию решения ее уравнений. В те годы в этих своих взглядах Эйнштейн был почти одинок. Но времена изменились, и теперь физики, задумывающиеся над основами своей науки, не удовлетворяются одной внешней сто­роной логического построения, а стремятся найти новые прин­ципы, отвечающие реальному Миру и, значит, материалистиче­ской философии. Истинная механика, то есть механика действительного Мира, должна быть основана на принципах причинности есте­ствознания. В частности, она должна удовлетворять условиям пространственного и временного различия причин и следствий и быть, следовательно, механикой конечного хода времени. Та­кая механика должна включать в себя как две крайних схемы механику классическую (С =оo) и механику атома (С=0).

Мир с конечным ходом времени не является просто проме­жуточным между Миром классической механики и Миром ме­ханики атома. Конечный ход времени становится физической реальностью, наделяющей Мир новыми качествами. Превращение причин в следствия требует преодоления "пустой" точки пространства. Без дальнодействия перенос через эту бездну действия одной точки на другую может осуществляться только с помощью течения времени. В элементарном акте этого пере­носа уже нет материальных тел, есть только пространство и время. Поэтому скорость превращений причин в следствия, то есть величина С, едва ли зависит от свойств тел. Скорее всего, она является постоянной величиной, единой для всего Мира. Мы видим, что процессы в Мире происходят не только во вре­мени, но и с помощью времени. Ход времени является актив­ным свойством, благодаря которому время может оказывать механические воздействия на материальные системы. Естест­венно думать, что ход времени является неотъемлемым его свойством, подобным тому, как скорость C =300000 км/с явля­ется обязательным свойством света. Тогда непрестанное течение времени, воздействуя на материальные системы, будет препят­ствовать наступлению равновесных состояний. Следовательно, в свойствах времени и следует искать источник, поддержива­ющий жизненные явления Мира.

Понятие течения времени должно быть связано с направлен­ностью. Иными словами, величина C должна иметь определенный знак. Логически следует иметь возможность представить Мир, в котором течение времени имеет другую направленность, то есть Мир с другим знаком С. Теперь допустим, что из точки следствия мы рассматриваем причину. Тогда при любом на­правлении ход времени должен быть направлен в нашу сто­рону. В чем же может сказаться перемена направленности вре­мени? Геометрия оставляет единственную возможность ответа: течение времени - это не просто скорость, а линейная скорость поворота, который может происходить по часовой стрелке или против. Понятия по и против часовой стрелки равносильны понятиям правое и левое. Так, имея перед собой плоскость волчка, мы можем сказать, что вращение происходит по часо­вой стрелке, когда самая удаленная от наших ног точка волчка идет вправо, а против часовой стрелки, когда она идет влево. Возвращаясь к прежней позиции, когда из следствия мы рассматривали причину, допустим, что течение времени пред­ставляет собой поворот направо. Это обстоятельство условно отметим знаком плюс у C. Теперь отразим себя в зеркале. Для лица, заменяющего нас в зеркале, отмеченный нами пово­рот вправо будет поворотом влево. Поэтому наше зеркальное отображение должно ставить у C знак минус. Но это означает, что для него время течет в противоположную сторону. Итак, Мир с противоположным течением времени равносилен нашему Миру, отраженному в зеркале.

В зеркально отраженном Мире полностью сохраняется при­чинность. Поэтому в Мире с противоположным течением вре­мени события должны развиваться столь же закономерно, как и в нашем Мире. При другом направлении времени человек будет ходить, как обычно, лицом вперед, и для него поменяются местами только правое с левым. Ошибочно думать, что, пустив кинофильм нашего Мира в обратную сторону, мы получим кар­тину Мира противоположной направленности времени. В законах природы нельзя формально менять знак у промежутков времени. Это приводит к нарушению причинности, то есть к не­лепости, к Миру, который не может существовать. Если течение времени влияет на материальные системы, то при изменении его направленности должны измениться и эти влияния. Поэтому Мир, отраженный в зеркале, по механическим свойствам дол­жен отличаться от нашего Мира. Классическая же механика утверждает тождественность этих Миров. До недавнего времени эту тождественность полагала и атомная механика, называя ее принципом сохранения четности. Однако исследования Лии Янга ядерных процессов при слабых взаимодействиях пока­зали ошибочность этого принципа. Но задолго до этого откры­тия элементарные наблюдения над особенностями биологиче­ской жизни наглядно показывали отличие Мира от его зеркаль­ного отражения. Достаточно обратить внимание на лица, кото­рые в отраженной лаборатории производят опыты. Они рабо­тают левой рукой, сердце у них расположено справа, и уже по этому признаку можно отличить действительную лабораторию от лаборатории, отраженной в зеркале. Морфология животных и растений дает многочисленные примеры асимметрии, отли­чающей правое от левого. Например, у моллюсков раковины почти всегда закручены в правую сторону. Микробы образуют колонии определенной спиральной структуры. Подобная асим­метрия, не зависящая от того, в каком полушарии Земли существует организм, наблюдается и у растений. Например, в проводящих сосудах всегда предпочтительна левая спираль. Асимметрия организмов проявляется не только в их морфоло­гии. В середине прошлого века Луи Пастор открыл химиче­скую асимметрию протоплазмы и рядом замечательных иссле­дований показал, что асимметрия является основным свойст­вом жизни. Сложные, химически одинаковые молекулы могут быть построены по правому или левому винту. Смеси, которые встречаются в неорганической природе, содержат одинаковое количество правых и левых форм. В протоплазме же наблюдается резкое неравенство правых и левых молекул. Воздействие на организм правых и левых молекул различно. Так, например, левовращающая глюкоза почти не усваивается организмом. Упорная, передающаяся по наследству асимметрия организмов не может быть случайной. Очевидно, она является следствием законов природы, в которых асимметрия появляется из-за на­правленности времени. Асимметрия организмов может быть не только пассивным следствием этих законов, но и специальным устройством для усиления жизненных процессов с помощью хода времени.

Величина С меняет знак при отражении в зеркале. Такие величины называются в математике псевдоскалярами в отли­чие от обычных величин - скаляров, какими являются масса, объем, температура и т. д. Псевдоскаляр С можно считать ориентированным по оси причина-следствие. В силу условности знака C при любом направлении времени этот ориенти­рованный псевдоскаляр можно считать направленным на нас, когда мы из причины рассматриваем следствие. Но он по-­прежнему будет направлен к нам, если мы теперь из следствия будем смотреть на причину. Действительно, при этом переходе временное и пространственное различия причин и следствия меняют знаки, но меняются местами и правое с левым. Значит, ход времени, имея одну и ту же величину, направлен в при­чине и в следствии в разные стороны. В случае двух тел при­чины оказываются неразличимыми от следствий. Но так это и есть в действительности: например, при соударении двух ша­ров нельзя различить, какой из них является причиной их де­формации. В природе всегда существуют только взаимодей­ствия, и выражением этого является третий закон Ньютона. Поразительно, что этот закон оказывается простым следствием свойств причинности и хода времени. Действие и противодей­ствие образуют одно явление, и между ними не может быть разрыва во времени. Поэтому невозможно движение системы в целом за счет внутренних сил, то есть невозможны двигатели типа пресловутой "машины Дина". Отсюда еще можно заключить об одном из фундаментальных свойств времени. Допустим, что некоторым приемом нам удалось изменить ход времени в заданной материальной системе. При этом нам, может быть, и удастся изменить напряжения в системе, а, следовательно, ее ­энергию. Но принципиально невозможно изменить общее коли­чество движения системы, то есть получить импульс, равно­сильный внешнему воздействию. Значит, время может быть но­сителем энергии, но не импульса. Время является материаль­ной реальностью, не имеющей импульса. Образно выражаясь, от времени нельзя оттолкнуться, и оно не может быть крыльями космического полета.

Для получения причинно-следственных различий пары тел оказывается недостаточно. Необходимо действие на нее треть­его тела. Тогда получается внешняя сила, то есть причина, действующая на одно из тел нашей пары. Под действием этой причины могут возникнуть следствия: сила действия на другое тело и одновременно противодействие на тело, с которым свя­зана причина. Для соблюдения обычного счета времени его ход надо ориентировать по направлению внешней силы. Представим предмет на столе. На этот предмет действует сила тяжести, то есть сила взаимного притяжения Земли и предмета. Эта сила тяжести, связанная с предметом, является причиной двух следствий, возникающих одновременно: силы давления, приложенной к столу, и реакции со стороны стола, приложенной к предмету. Допустим теперь, что наш предмет ­это волчок, вращающийся в какую-то сторону, например по часовой стрелке, если смотреть со стороны стола. Тяжелый обод этого волчка оказывает давление на стол через легкую ось и легкие связи его с осью. Линейную скорость поворота точек волчка можно рассматривать аналогично ходу времени С как псевдоскаляр u, ориентированный по оси вращения.

Так можно описать вращение, связывая себя с точками стола. Связывая же себя с точками обода волчка, мы будем наблю­дать вращение конца оси на столе происходящим в ту же сто­рону по часовой стрелке при условии прежнего положения правого и левого. Следовательно, псевдоскаляр u для точек обода получается ориентированным в сторону, противополож­ную ориентации вращения с позиции точек стола. С точками стола и волчка оказываются связанными две величины - С, 2 и u, аналогичные по своим свойствам. Правила математики позволяют их складывать. Сходство величин u и C становится особенно полным, когда их направления совпадают. Если дей­ствительно в природе происходит такое сложение и ход вре­мени C, с которым связаны обычные силы, для вращающейся системы заменяется величиной С + u, то между столом и волч­ком возникнут дополнительные силы, действующие на стол и волчок, составляющие долю u/C от веса волчка и направленные по его оси. Появление этих дополнительных напряжений равносильно увеличению энергии.

Образно говоря, время втекает в систему через причину к следствию. Если вращение увеличивает втекание времени, тогда система может из времени получить дополнительную энергию. Дальше вести теоретические рассуждения нельзя; необходимо опытом убедиться в правильности этих уже и без того очень далеких выводов. Помню лет двенадцать назад морозный день, улицы города в легком зимнем тумане, покупку технических весов в ма­газине наглядных пособий, а в магазине игрушек - чудесного гироскопа. Гироскоп оказался действительно чудесным - не­большим и компактным. Пущенный ниткой, он давал около 300 оборотов в секунду. При весе 150 г получалась скорость обода u=40 м/с. Завернутый в бумажный пакет для устране­ния воздушных влияний, он был подвешен с вертикальной осью к коромыслу весов. При вращении его против часовой стрелки, если смотреть сверху, весы показали уменьшение веса на 5­10 мг. При вращении же по часовой стрелке никаких измене­ний веса не происходило. В принципе этот опыт был поставлен неверно, и хорошо сделанный гироскоп ничего бы не показал на весах. Ведь искомые силы действуют на ротор и его оправу по третьему закону Ньютона. Они должны компенсировать друг друга в системе ротор-оправа, и поэтому показания ве­сов должны не меняться. Только из-за сильного боя ротора в подшипниках весы показали эффект. Вызванные этим боем вибрации отделили силу, облегчающую ротор, от силы, прило­женной к оправе, перенеся ее действие на стойку весов. Полу­чилась пара сил, повернувшая коромысло весов. Пусть процесс этот разделения сил был совершенно неясным. Но ведь наблю­дался бесспорный эффект появления сил, действующих по оси гироскопа и зависящих, от направления вращения, то есть тех сил, которые предсказывала идея хода времени и законов причинности. Перед глазами открывалась сказочная панорама физического воздействия времени на прибор. Появилась возможность путем механического опыта получать сведения о свой­ствах причинных связей и времени, подобно тому как ранее в физических лабораториях изучались свойства электрических и магнитных явлений. Многие тома философских размышлений о свойствах причинности могут быть сняты с полки. Ведь даже самое сильное воображение не может сравниться с эксперимен­тальным исследованием реального Мира.

Даже первый простейший опыт дал возможность определить знак и величину С. Облегчение гироскопа означает, что дополнительные силы действуют в том же направлении, как и обычные силы между гироскопом и опорой. В этом случае С и u имеют одно направление и складываются между собой. Облегчение наблюдалось при вращении гироскопа против ча­совой стрелки, если смотреть сверху, а значит, по часовой стрелке, если смотреть со стороны опоры. Получается, что ход времени представляет собой поворот по часовой стрелке, если смотреть из одной взаимодействующей точки на другую. Не­изменность же показаний весов при вращении волчка по часо­вой стрелке (смотря сверху) говорит о том, что u приобретает свойства C только при совпадении их направлений: то есть тогда, когда имеется сила, действующая в направлении u. Те­перь можно дать математическое определение знака C ход времени нашего Мира является псевдоскаляром, положитель­ным в левой системе координат. Величина С определяется отношением основных сил к дополнительным, умноженным на линейную скорость поворота гироскопа u. Получается значение порядка тысячи километров в секунду. Дальнейшие опыты позволили уточнить это значение. Можно считать С ==+700 км/с (в левой системе координат) с ошибкой +50 км/с. Другой, уже принципиальный результат опыта за­ключается в возможности разделить точки приложения допол­нительных сил, то есть образовать пару. Значит, время может не только сообщать системе дополнительную энергию, но и до­полнительный момент вращения.

Этим опытом был начат первый цикл лабораторных иссле­дований. Изучалось поведение уже настоящих гироскопов авиа­ционных приборов. При разном положении оси гироскопов изу­чалось отклонение весов и отклонение длинных маятников (от 3 до 11 м), телом которых служили гироскопы. Во всех слу­чаях для получения эффектов были необходимы вибрации, осуществляемые или мотором с эксцентриком, или с помощью электромагнитного реле. Оказалось, что дополнительные силы хода времени всегда действуют по оси гироскопа, но направле­ние их зависит от того, с чем связан источник вибраций - с точкой опоры или с ротором. Так, например, на весах при вибрации опоры коромысла вращающийся против часовой стрелки гироскоп (смотря сверху) не становился легче, как было в первом опыте, а, наоборот, увеличивал вес. При малых вибрациях нет никаких эффектов. Они появляются, начиная с некоторого ускорения вибраций, составляющего значительную долю от ускорения тяжести, и остаются неизменными при дальнейшем увеличении колебаний. Их величина пропорцио­нальна вращающейся массе гироскопов. В системе с вибра­циями резко выражен источник (причина) и приемник их (следствие). В этих точках натяжения вибрации должны соот­ветствовать не ходу времени C, а измененному из-за вращения гироскопа ходу времени С - u. Результаты опытов надо понимать так, что не может быть частичного преобразования сил. Либо все действующие силы (давление гироскопа и натяжения вибраций) соответствуют обычному ходу времени С, либо, начиная с некоторого значения натяжений вибраций, они все преобразуются к новому ходу времени С + u. Отсюда следует, что ход времени имеет определенное значение в данной точке пространства. Направление же хода времени задают обстоя­тельства вибраций: оно должно совпадать с направлением дей­ствия силы, вызывающей вибрацию. Таким образом, оказыва­ется возможным узнать простым измерением, где находится при­чина вибраций и где ее результат. Это обстоятельство показы­вает, что причины реально отличаются от следствия и что про­изведенные опыты нельзя объяснить иначе, как действием хода времени на материальные системы.

Без вибраций взвешивание гироскопов не показывает эффекта действия сил хода времени. Так и должно быть, потому что в системе "гироскоп-опора" силы являются внутренними. Однако они могут проявить себя в дополнительных деформа­циях. У лабораторных волчков центробежные силы намного превышают силу тяжести. Поэтому искомые дополнительные деформации едва ли можно обнаружить на фоне деформаций от центробежных сил. Но у космических тел из-за больших ра­диусов центробежные силы значительно меньше сил тяжести. Поэтому дополнительные деформации быстро вращающихся планет должны заметным образом изменять их фигуру. Под действием сил хода времени одно полушарие планеты должно стать более вытянутым, чем другое. Определенный из опытов знак С или просто результат первого опыта позволяет предсказать, что более вытянутым должно быть южное полушарие планеты, вращающейся в прямом направлении, то есть против часовой стрелки, если смотреть со стороны Северного полюса. В планете происходят взаимодействия масс, имеющих разные линейные скорости вращений. Например, действие экваториаль­ных масс на медленно вращающиеся массы около оси планеты в южном полушарии происходит, как у тяжелого волчка на столе при вращении его против часовой стрелки, если смотреть сверху. В результате должны появиться дополнительные силы, раздвигающие экватор и Южный