Восточный вопрос в конце XVIII – начале XIX в.

 

Неудача попыток создать сильное феодально‑абсолютистское государство серьезно ослабила международные позиции Османской империи. Военная слабость вынуждала Порту строить свою внешнюю политику в расчете на поддержку наиболее сильных европейских держав. Этот курс ясно проявился в момент обострения "восточного вопроса" на рубеже XVIII–XIX вв. В основе кризиса лежало усиление политического и экономического соперничества Англии и Франции. Стремясь захватить выгодный плацдарм, с которого можно было угрожать английской колониальной торговле и ее владениям в Азии, Наполеон Бонапарт в 1798 г. предпринял военную экспедицию в Египет. Оккупация французскими войсками этой провинции Османской империи вызвала резкое обострение франко‑турецких отношений и заставила Порту искать сближения с участниками антифранцузской политики – Англией и Россией. Курс на сохранение дружественных отношений с Россией, создававших {200} благоприятные условия для дальнейшего проведения реформ "низам‑и джедид", был подтвержден союзным договором 1805 г. Этот документ фиксировал, в частности, совместные обязательства России и Османской империи по защите проливов и право прохода через них русских военных судов.

Успешные действия наполеоновских войск в Европе и особенно победа под Аустерлицем (1805 г.) резко изменили курс Порты, которая стала отходить от союза с Россией и все больше подпадать под влияние французской дипломатии. Поверив заверениям посланника Наполеона Себастиани о том, что при поддержке Франции турки могут вернуть себе Крым, Селим III решил вступить в войну с Россией. Однако ход боевых действий опроверг его расчеты. Русские войска заняли Молдавию и Валахию, после чего в войну вступила и Англия. Эскадра под командованием английского адмирала Декуорта прорвалась через Дарданеллы и едва не дошла до Стамбула. Военные неудачи способствовали росту недовольства в столице и подготовили почву для янычарского мятежа в мае 1807 г.

Свержение Селима III стало удобным предлогом для Наполеона, который в надежде организовать континентальную блокаду Англии, стремился сблизиться с Россией. В ходе Тильзитского свидания (1807 г.) с Александром I император Франции предал своего союзника, дав устное согласие на раздел Османской империи. Одновременно французские дипломаты в Стамбуле делали все возможное, чтобы затянуть русско‑турецкую войну. При их активном участии были сорваны мирные переговоры в 1807 и 1809 гг. Возобновившиеся после этого военные действия шли довольно успешно для России, но лишь победы, одержанные в 1811 г. у Слободзеи и Рущука под руководством нового главнокомандующего М.И. Кутузова, обеспечили условия для подписания в мае 1812 г. в Бухаресте мирного договора. Согласно договору к России отошли Бессарабия и ряд районов Закавказья до реки Арпачай, Аджарских гор и Черного моря; подтверждая право России на покровительство Молдавии и Валахии, Порта обязалась предоставить внутреннюю автономию Сербии.

 

Национально‑освободительное движение на Балканах в 1815–1829 гг.

 

Русско‑турецкая война 1806–1812гг. оказала большое влияние на развитие борьбы балканских народов за национальное освобождение. Помощь, оказанная Россией сербским повстанцам, открыла перспективы создания самостоятельного Сербского государства. Однако в силу ряда причин этот процесс оказался долгим и трудным. Нашествие Наполеона на Россию позволило Порте нарушить Бухарестский мирный договор, гарантировавший сербам автономные права, и жестоко расправиться с участниками освободительной борьбы. Однако сербский народ не покорился, и в 1815 г. вспыхнуло новое восстание в Сербии. Хотя второе сербское восстание не было столь же мощным, как первое, но дипломатическая поддержка России заставила в конечном итоге {201} султанское правительство пойти на мирные переговоры и обещать сербам автономию во внутренних делах.

Пример сербов вдохновил и другие балканские народы на борьбу против турецкого ига. В 1821 г. в ряде районов Балкан начались антитурецкие выступления, подготовленные членами тайной организации "Филики этерия" ("Дружественное общество"). Участник этого общества и командир отряда румынских добровольцев, сражавшихся на стороне России в русско‑турецкой войне 1806–1812 гг., Тудор Владимиреску возглавил народную борьбу против господарей – султанских ставленников в Валахии. Один из руководителей "Филики этерия" А. Ипсиланти в марте 1821 г. начал антитурецкое выступление в Молдавии. Одновременно вспыхнуло восстание в Греции. Начавшись в апреле 1821 г. в Морее, оно распространилось на значительную часть Балканского полуострова. Его размах и сила вызвали замешательство в османской правящей верхушке. Основные турецкие силы в Румелии были заняты в то время борьбой с Али‑пашой Янинским. Махмуд II прибег к тактике запугивания. Разжигая религиозный фанатизм мусульман, он объявил "священную войну с неверными". В столице было убито свыше 10 тыс. греков, в том числе греческий патриарх. Греческие погромы, сопровождавшиеся убийствами и грабежами, прокатились по империи. Однако ни карательные экспедиции, ни жестокие насилия янычар не остановили развития восстания.

Оказавшись не в состоянии подавить национально‑освободительное движение греческого народа, султан Махмуд II вынужден был обратиться за помощью к египетскому паше Мухаммеду Али, который к этому времени был уже фактически независимым правителем своей страны. Согласившись предоставить султану свою организованную по европейскому образцу армию, Мухаммед Али добился за это передачи ему прав на управление Сирией и о. Критом. В 1825 г. египетский экспедиционный корпус под командованием сына правителя Египта Ибрагим‑паши высадился в Морее и начал опустошительную и грабительскую войну. Превосходя по своей численности, вооружению и боевой выучке силы греческих повстанцев, египетские войска в 1827 г. сумели подавить основные очаги восстания. Ситуация для греков стала критической. Лишь активные действия России не позволили Порте добиться полного "умиротворения" Греции.

Героическая борьба греческого народа вызвала горячее сочувствие передовой общественности Европы. В самое тяжелое время турецкого наступления в Грецию поехали добровольцы, среди них был Дж. Байрон. В его последнем стихотворении, написанном в осажденном городе Мисолунги, есть такие строки:

 

О Греция! Прекрасен вид

Твоих мечей, твоих знамен!

Спартанец, поднятый на щит,

Не побежден.

 

(Пер. И. Ивановского ) {202}

Отношение просвещенной России к греческому восстанию прекрасно выразил А.С. Пушкин: "Я твердо уверен, что Греция восторжествует, и 25 000 000 турков оставят цветущую страну Эллады законным наследникам Гомера и Фемистокла".

Однако правительства европейских держав в течение долгого времени не хотели устанавливать контакты с "мятежниками”. Доктрина "Священного союза", созданного в 1815 г. Австрией, Пруссией и Россией для охраны "законных прав" монархов, распространялась и на владения турецкого султана. Положение изменилось лишь в 1826 г., когда Николай I, пытаясь восстановить в глазах российской общественности свой авторитет, подорванный расправой с декабристами, выдвинул требование предоставить Греции полную автономию и стал открыто готовиться к войне с Турцией. По инициативе России в Петербурге был подписан англо‑русский протокол 1826 г., на его основании обе державы, к которым присоединилась и Франция, потребовали от султана прекращения военных действий против греков и предоставления им автономии.

Махмуд II, зная о том, что каждая из европейских держав преследует свои цели при решении греческого вопроса, отклонил предъявленный ему ультиматум. Будучи уверен, что разногласия помешают державам в данный момент выступить сообща, он занялся созданием регулярной турецкой армии. Его позицию не поколебало и второе обращение России, Англии и Франции, угрожавших применить силу в случае отказа Порты предоставить Греции автономию. Даже после Наваринского сражения 20 октября 1827 г., когда соединенная англо‑франко‑русская эскадра разгромила у берегов Греции турецко‑египетский флот, Махмуд II продолжал отказываться от уступок.

Объявив "священную войну" России как главной виновнице Наваринского разгрома, Порта полагала, что другие державы воздержатся от участия в военных действиях. Этот расчет оказался правильным. Однако султанское правительство не учло других важных обстоятельств – крайней слабости турецкой армии и активной поддержки русских войск балканскими народами. Военные действия, начавшиеся в мае 1828 г., шли одновременно на Балканах и на Кавказском фронте. Перелом в войне наступил в 1829 г., когда армия И.Ф. Паскевича овладела Эрзурумом, а армия И.И. Дибича, совершив обходный маневр через Балканские горы, заняла Адрианополь (Эдирне) и вышла на дальние подступы к османской столице. Одновременно русские эскадры установили блокаду Босфора и Дарданелл. В Стамбуле началась паника и Порте пришлось срочно просить мира.

Условия Адрианопольского мира, подписанного в сентябре 1829 г., предусматривали присоединение к России грузинских и армянских {203} областей, освобожденных русскими войсками. Подтверждалось право России на свободное судоходство через проливы. Порта обязывалась предоставить автономию Сербии и расширить автономию Молдавии и Валахии. По этому же договору получила автономию и Греция, а в следующем году она была признана независимым королевством.

Важнейшим следствием событий, связанных с греческим восстанием, было прямое вооруженное вмешательство великих держав в османские дела. Отметим также, что в 1830 г. французы высадили свой десант близ Алжира, начав завоевание этой провинции Османской империи. Султанские власти оказались перед угрозой дальнейшего расчленения их владений. Ситуация вынуждала Порту на более радикальные преобразования во имя сохранения целостности государства.

 

Реформы Махмуда II.

 

Правящая верхушка Османской империи вновь встала на путь создания феодально‑абсолютистского государства. О реальности подобной цели свидетельствовал успех деятельности египетского наместника Мухаммеда Али, сумевшего добиться укрепления центральной власти, организации сильной армии и флота, ускорения экономического развития Египта.

Его опыт был широко использован османскими реформаторами, объединившимися вокруг султана Махмуда II. Он начал с борьбы против феодального сепаратизма в Румелии и Анатолии. В конце 1812 г. французский посол граф Андреосси сообщал из Стамбула: "Султан проводит в жизнь план, который он составил: уничтожить одного за другим вождей, которые не принимают его власть". Первым из таких "вождей" стал Али‑паша Янинский. Однако сломить его сопротивление удалось лишь в 1822 г. Причиной тому была крайне низкая боеспособность янычарского войска. Еще более упал престиж янычар в ходе греческого восстания. Обыгрывая это обстоятельство, Махмуд II в 1826 г. добился согласия высшего духовенства на оформление нового регулярного войска – "эшкенджи" в 8 тыс. солдат под руководством египетских офицеров.

Султанский фирман вызвал вскоре ответную реакцию: янычары взялись за оружие и разгромили дворец великого везира. Начавшийся мятеж был использован Махмудом II для уничтожения янычарского корпуса. Восставшие, насчитывавшие, по разным оценкам, от 10 до 20 тыс. человек, были окружены регулярными войсками и расстреляны огнем артиллерии. В течение одного дня (15 июня 1826 г.) было убито около 6‑7 тыс. янычар, остальные 15‑20 тысяч были сосланы или распределены по другим частям. Ликвидация янычарского корпуса позволила расширить масштабы реорганизации армии и добиться затем определенных успехов в борьбе с сепаратизмом. К началу 30‑х годов {204} Порте удалось сокрушить господство крупнейших аянов в Румелии и Анатолии. Все эти меры способствовали значительному усилению султанской власти.

На протяжении 30‑х годов был проведен ряд преобразований в сфере государственного и административного устройства, финансов, права, культуры. Важное значение имела окончательная ликвидация сипахийской системы. Большая часть из 25 тыс. тимаров и зеаметов, отобранных у их владельцев, перешла в государственный фонд, но около трети их превращено в частные владения. Упразднение сипахийской системы не означало коренного изменения в производственных отношениях в деревне. Оно представляло собой лишь законодательное оформление реально существовавших аграрных порядков, характерной чертой которых являлось господство частнофеодального землевладения. Этот акт не привел к уничтожению традиционных методов эксплуатации крестьян. Оставаясь по‑прежнему держателями земли, они вынуждены были отдавать до половины урожая в качестве арендной платы, а также в виде десятины (ашара) и других налогов государству.

Вслед за ликвидацией тимаров Порта провела реформу административного устройства. Всю империю разделили по территориальному признаку на вилайеты (губернии) и санджаки (уезды), во главе которых были поставлены назначаемые центральной властью чиновники. Реорганизация государственного аппарата нашла свое отражение в организации ряда министерств по европейскому образцу. Была возобновлена введенная при Селиме III практика постоянных посольств в Париже, Вене, Лондоне и Берлине, стала налаживаться сеть почтовой службы. По примеру Мухаммеда Али Махмуд II предпринял ряд шагов для развития светского образования. При Порте была создана канцелярия переводчиков, ставшая основным центром подготовки османских дипломатов. Группа молодежи была послана для учебы в Европу. В самой столице открылись медицинское училище, общевойсковое военное и морское инженерное училища. Вслед за Каиром и в Стамбуле с 1831 г. начала выходить первая правительственная газета "Таквим‑и векаи" ("Календарь событий"), издававшаяся на турецком и французском языках. Под влиянием усилившихся связей с Западом различные новшества стали проникать и в бытовую жизнь османских горожан. А.С. Пушкин с иронией писал:

 

Стамбул отвык от поту битвы

И пьет вино в часы молитвы.

 

Именно в это время феска стала основным головным убором, сменив чалму и тюрбан. {205}

Осуществленные Махмудом II нововведения являлись реализацией планов Селима III о преобразовании Османского государства. Их можно отнести к числу тех реформ, которые К. Маркс характеризовал как "попытки турецкого правительства стать на путь цивилизации". В этом отношении они имели прогрессивное значение для турецкого общества. Однако реформы Махмуда II во многом утрачивали свое позитивное содержание, поскольку они не меняли сложившихся общественных порядков и турецкого господства над покоренными народами. К тому же османская правящая верхушка явно опоздала с их проведением и они уже не могли восстановить полную самостоятельность Порты во внешней и внутренней политике и предотвратить дальнейшие территориальные потери.