Вольфганг Бельтракки и компания

 

837 отличие от старого персидского или китайского искусства на Западе ценится принцип оригинальности: тот, кто хочет быть художником, должен создавать новое. Недостаточно просто освоить художественные техники и писать картины, как делали мастера прошлого. Тому, кто может только это, приходится ограничиваться лишь имитацией и подражанием, у него есть предпосылки стать прекрасным копиистом – и фальсификатором.

 

Англичанин Том Китинг (1917–1984) потерпел неудачу в качестве художника и переключился на подделку произведений искусства, чтобы отомстить галеристам и экспертам. Он писал маслом и акварелью в стиле Рембрандта, Томаса Гейнсборо, Эдгара Дега или Модильяни и к концу своей карьеры фальсификатора под именем примерно 100 художников создал более 2000 поддельных произведений. Чтобы обмануть мир искусства и доказать несостоятельность экспертов, Китинг вводил в свои имитации анахронизмы, а чтобы защитить себя, он обрабатывал изображения таким образом, что они разрушались при профессиональной очистке.

 

838 1976 году он был разоблачен, но не был привлечен к суду из -за плохого здоровья. Вместо этого он снабдил свои картины, написанные в манере признанных художников, своим собственным именем и получил за них приличную цену. В 1982 году Китинг был приглашен на телевидение для участия в сериале, в котором он рассказывал о великих художниках, их

 

техниках и создавал картины в их стиле. После смерти Китинга в 1984 году его наследие было продано с аукциона за 274 000 фунтов стерлингов.

 

Гораздо меньше выпало на долю поддельного творчества амстердамского художника и торговца произведениями искусства Хана фон Мегерена (1889–1947). Оно включает в себя всего 14 работ, лишь 10 из которых появились на рынке. Мегерен подделывал только двух художников-голландцев XVII века: Питера де Хоха (дважды) и Яна Вермеера Делфтского.

 

Картины Вермеера, завораживающие зрителя своим светом, атмосферой тишины, аурой таинственности, считаются в Нидерландах национальным достоянием. Когда в конце 1930-х

годов были обнаружены несколько ранее неизвестных его работ, публика была в восторге, а специалисты очарованы. Эксперты, гордившиеся открытием и желавшие разделить славу, подтвердили подлинность картин: первого Вермеера Мегерена, картину «Апостолы в Эммаусе»,

 

и 1937 году за 540 000 флоринов купила Ассоциация Рембрандта и передала в дар роттердамскому музею Бойманса – ван Бенингена. За ним, среди прочего, последовали «Благословение Иакова», «Голова Христа» и «Тайная вечеря». В 1943 году «Омовение ног» обошлось Нидерландскому государству в 1 250 000 гульденов; произведение отправилось в Рейксмюсеум в Амстердаме.

 

Один «Вермеер» стал собственностью рейхсмаршала Германа Геринга. В 1942 году он приобрел картину «Христос и грешница» за 1 650 000 рейхсмарок. Так как национальное достояние было запрещено продавать за рубеж, после освобождения страны от немецкой оккупации Хана ван Мегерена обвинили в коллаборационизме. Ему грозила смертная казнь. Но процесс принял неожиданный оборот, когда ответчик заявил, что сам является создателем картины, как и всех остальных Вермееров, обнаруженных в последние годы. В качестве доказательства он написал в тюремной камере еще одного Вермеера – холст «Христос среди книжников».

 

Из изменника ван Мегерен превратился в героя Сопротивления, который обманул одного из самых больших мерзавцев среди фрицев. Вместо смерти он за мошенничество и подделку был приговорен судом лишь к одному году лишения свободы. Тем не менее из -за наркомании и алкоголизма здоровье Хана ван Мегерена пошатнулось, он был обременен большими долгами по причине собственной расточительности и испытал серьезное психическое потрясение в результате судебного процесса. Все это привело к тому, что он умер от сердечного приступа 30 декабря 1947 года, за несколько дней до начала отбывания срока наказания.

 

Поводом для создания фальшивок для ван Мегерена, с одной стороны, были деньги, с другой, как в случае с Китингом, – негодование на искусствоведов и экспертов, отмахнувшихся от его собственных картин как от посредственных, из-за чего он не мог продолжать работу как мастер

 

анималистического жанра, портретист и пейзажист. Его подделки должны были доказать, что эксперты ничего не смыслят в искусстве. На деле же они высоко оценивали его Вермееров как шедевры до тех пор, пока они считались подлинными. Но как только стало известно о подделке, а ван Мегерен к тому же заявил, что писал сюжеты в собственном стиле, эксперты вдруг поняли, что изображениям недостает мягкости рисунка и изящества цвета настоящего Вермеера, а некоторые фигуры выполнены недостаточно мастерски. Например, в картине «Апостолы в Эммаусе» левый апостол кажется одноруким – один рукав выглядит пустым.

 

То, что ван Мегерен освоил в совершенстве, было искусственное старение. Он использовал оригинальные полотна – приобретая незначительные картины XVII века, с помощью пемзы и спирта аккуратно снимал с них красочный слой и оставлял только старый грунт. Свои краски он смешивал с пигментами XVII века; фен, утюг и печь помогали ему добиться затвердевания краски. Также, чтобы получить типичные мелкие кракелюры, связываемые о бычно со старением, он оборачивал свои холсты вокруг штанги. Боле того, некоторые фрагменты произведений ван Мегерен переписывал, так как было известно, что Вермеер вносил в свои изображения дополнительные изменения. Первоклассная маскировка ван Мегерена привела к тому, что гораздо позже обнаружились еще две его фальсификации: «Кружевница» и «Смеющаяся девочка» – обе в вашингтонской Национальной галерее. «Смеющаяся девочка» была впервые выявлена в 1973 году. Кстати сказать, написанное в тюрьме назло искусствоведам полотно «Христос среди книжников» было продано в 1990 году на аукционе Сотби в Нью-Йорке за 23 000 долларов.

 

1959 году, через 12 лет после ван Мегерена, доказывать свое мастерство в полицейском участке пришлось другому: никто не хотел верить норвежскому столяру Касперу Касперсену, что он написал большие полотна Мунка, которые на рынке произведений искусства были проданы по высоким ценам. Тогда в управлении полиции Осло Касперсен написал еще одну такую работу. Платой за это стали девять месяцев в тюрьме.

 

35 лет водил за нос весь художественный мир Вольфганг Бельтракки 1951 года рождения. Он писал картины в стиле немецкого экспрессионизма и французского фовизма, а его жена Хелене снабжала их надежной предысторией, приписывая их «собранию Вернера Егер а», названного по имени ее деда, тогда как художественный агент Отто Шульте-Келлингхаус пристраивал

подделки клиентам через солидные аукционные дома и галереи с мировой репутацией; он же выдумал второе свидетельство подлинности, «собрание Вильгельма Кнопса», в названии которого, в свою очередь, фигурировало уже имя его деда портного. Иногда помогала также старшая сестра Хелены, Жанетта С., выставляя картины на продажу. Пара заработала около 20 миллионов евро, приобрела виллу во Фрайбурге и виноградник во Франции.

 

Бельтракки умело использовал свободную нишу на рынке искусства: во -первых, он писал в основном в манере художников второго ряда, круг ценителей которых был довольно мал. Во-вторых, он создавал произведения, которые предположительно были утрачены во времена нацизма и войны. Например, работы из коллекции торговца произведениями искусства Альфреда Флехтхайма, бежавшего из Германии в 1933 году, лишь несколько из которых удалось спасти. «Я писал картины, которые на самом деле должны были быть в творчестве художника», – изложил позже Бельтракки в суде свою стратегию.

 

Он столь хорошо подражал таким художникам, как Макс Пехштейн, Андре Дерен, Фернан Леже и Макс Эрнст, что из предположительно 300 подделок до сих пор выявлена лишь небольшая их часть. Особенно успешными были его картины, написанные от лица голландско-немецкого экспрессиониста Генриха Кампендонка. «Красная картина с лошадьми» ушла за 2,4 миллиона евро; «Кошку в горном пейзаже» за миллион приобрел Фонд имени Фрица Беренса, предоставивший произведение на длительное экспонирование музею Шпренгеля в Ганновере; «Пейзаж с лошадьми» ушел к американскому киноактеру-комику и любителю искусства Стиву Мартину за 700 000 евро.

 

Впервые Бельтракки разоблачили в 2010 году. Сомнения в подлинности некоторых произведений возникали и раньше, но их всегда удавалось опровергнуть. Когда задавали вопросы о таинственном собрании Егера, Бельтракки показывал фотографии, имитирующие старые, на которых позировала его жена в образе собственной бабушки, а на стене висело несколько поддельных картин. Однако со временем количество подозрительных обстоятельств накопилось. Этикетки на тыльных сторонах картин были приклеены современным секундным клеем; рамы четырех работ, созданных якобы между 1905 и 1914 годами художниками из разных регионов, были изготовлены из одного и того же ствола дерева; некоторых из использованных красок не существовало до 1945 года. Наконец, на подписанной Андре Дереном картине обнаружилась ошибка, на которую указал коллега художника Анри Матисс: на наклейке на обороте работы имя портретируемого было написано с двойной буквой «t». Лихтенштейнский художественный фонд Хилти, приобретший это произведение за 4,5 миллиона евро, данное обстоятельство, похоже, не беспокоило; напротив, Стив Мартин, опубликовавший в 201 0 году роман о мире нью-йоркского арт-рынка, сумел вовремя почувствовать неладное. В 2006 году он продал упомянутое выше изображение за сумму, эквивалентную примерно 500 000 евро, – его убытки составили 200 000 евро, тогда как спустя четыре года они возрос ли бы многократно.

 

Всемирно известный историк искусства и ведущий исследователь творчества Макса Эрнста Вернер Шпис, выдавший сертификаты подлинности на семь картин, не засомневался ни разу. Недоверие лишило бы его достигавших шестизначных сумм комиссий от посредников и покупателей. От наказания он не ушел: в 2013 году он в качестве возмещения ущерба выплатил французскому коллекционеру, приобретшему на основании заключения Шписа мнимую картину Макса Эрнста «Tremblement de terre» («Землетрясение»), 652 883 евро.

 

Говоря по справедливости, Шпис должен был бы раскошелиться не один, а вместе с галеристами. Ведь торговля произведениями искусства заработала на Бельтракки, как ранее на других изготовителях подделок, и была заинтересована не столько в фальсификациях, сколько в положительных оценках, на которых она и зарабатывает. Какую роль сыграли в деле Бельтракки арт-рынок в целом и отдельные продавцы в частности, как они были открыты, насколько были вовлечены в процесс и какие роли играли, земельный суд Кельна не выяснил. Он удовлетворился изобличением четырех виновных: Вольфганга Бельтракки в 2011 году приговорили к шести годам лишения свободы, его жену Хелену – к четырем, Отто Шульте-Келлингхауса – к пяти годам, которые они могли провести в тюрьме открытого типа. Жанетт С. отделалась условным наказанием. Хелена и Вольфганг Бельтракки использовали остававшееся в тюрьме свободное время для написания книги, опубликованной в 2014 году под названием «Автопортрет». К тому же по заказу телеканала «3sat» Бельтракки написа л портреты пяти знаменитостей для

телевизионного сериала «Мастер фальсификации», транслировавшегося в конце 2014 года.

 

Харальд Шмидт, например, был написан им в стиле Отто Дикса.

Во время судебного процесса Бельтракки сознался только в 14 подделках. Список доказанных

 

в предполагаемых фальшивок можно найти в книге «Поддельные картины. Реальные деньги» Стефана Кольдехоффа и Тобиаса Тимма. Этот список занимает 30 страниц.

Ван Гог или кто-то еще?

 

По оценкам, около одной трети всех фигурирующих на арт -рынке картин являются подделками; почти две трети произведений покойного художника представляют собой фальшивки. Каждые несколько месяцев начинается очередной скандал. Только было раскрыто дело Бельтракки, как была арестована проживавшая в США на Лонг-Айленде мексиканка Глафира Росалес. Она притворялась, что общается с анонимными частными коллекционерами, и поставляла на американский художественный рынок мнимые картины Джексона Поллока и Марка Ротко. Нью-йоркской галерее «Knoedler», приобретшей, подобно многим другим, товар у мошенницы, после продажи одному покупателю «Поллока» за 17 миллионов долларов и привлечения к суду пришлось закрыться. Только стал известен этот случай, в Германию прилетела русско-немецко-израильская банда из шести мошенников, которая на широкую ногу «внедрила» на художественный рынок примерно 400 поддельных произведений русского авангарда начала XX века, в том числе мнимые работы Василия Кандинского, и таким образом заработала миллионы евро. В результате были скомпрометированы многие предметы то й эпохи,

 

с теперь художественный мир говорит о подлинных работах того времени с наименьшей

 

уверенностью, чем когда-либо.

 

Так как незаконный оборот произведений искусства (который включает не только незаконную торговлю картинами, но и работу с крадеными культурными ценностями) наряду с незаконным оборотом оружия и наркотиков является наиболее прибыльной отраслью международной преступности, а фальсификация предметов искусства обеспечивает прибылью галереи, многие продавцы не заинтересованы в надежном подтверждении подлинности своих товаров. Это касается и продавцов в недрах Интернета, и тех, кто работает с всемирно известными аукционными домами Сотби и Кристи: попасться можно везде. Хотя для серьезных сделок необходимо безупречное подтверждение происхождения х удожественных произведений, сертификат подлинности может также оказаться подделкой. Кроме того, подтверждение подделки требует больших расходов: фальсификатор может имитировать следы старения работы, подпись художника может быть так же скопирована, как и его стиль, рама, холст и краски на самом деле могут оказаться старыми и происходить, например, с блошиного рынка.

 

Кроме того, ошибаться могут не только лучшие эксперты в области искусства, но и сами художники. О Пикассо известно, что он счел своими подделки, показанные ему в качестве эксперимента. Ввиду того, что в одном только его наследии выявлено 5000 картин, рисунков, скульптур и керамических изделий из разных периодов его творчества, отслеживать их непросто любому человеку. Инвентаризация произведений Пикассо вылилась в годы работы, тем не менее часто каталоги содержат лакуны. С детства фиксировал и нумеровал свои работы лишь Пауль Клее. В довершение всего существует особый вид копиистов, легально повторяющих оригиналы: в Китае недалеко от Гонконга находится «деревня художников» Дафен, жители которой специализируются на повторении произведений искусства и по 30 евро сбывают копии произведений Ван Гога, которые могут в конечном итоге всплыть на интернет-рынке художественных изделий под видом подлинников. Особая группа критических копиистов в 1970-е годы создала собственное художественное движение – апроприационизм. Члены движения проповедовали уход от условностей подлинности произведений и их авторства,

 

аргументируя это тем, что они насаждаются только в современную эпоху, но были чужды Средним векам, а сегодня себя изжили.

 

Это еще не все. Помимо копий (выполненных другой рукой) существуют и другие варианты расхождения с оригиналом или базовым произведением: реплики (копии, выполненные самим художником), варианты (реплики, существенно отличающиеся от оригинала), репродукции (копии, выполненные с помощью графических техник) и работы, прошедшие реставрацию (произведения с восстановленным первоначальным состоянием, которые впоследствии все чаще оказываются подделками).

«Искусство – это иллюзия», – сказал Марсель Дюшан. Иногда, однако, можно только удивляться, как неуклюжий обман воспринимается как произведение искусства. Например, лондонский издатель и гравер XVII века Питер Стент скопировал гравюру Рембрандта и выдал эту копию за портрет лорда-канцлера и автора «Утопии» Томаса Мора. Хотя в изображении не было никакого сходства, метод Стента имел успех. Также, чтобы получить портрет желаемой личности, он мог поменять на гравированном портрете изображение головы и, скажем, превратить короля Карла II в Ричарда Кромвеля.

 

Свежим примером являются поддельные акварели Явленского, обнаружившиеся в начале 1990-х годов. В глазах экспертов изображения были плохо выполнены или не соответствовали стилю художника; также оказалось, что они лишь повторяли масляные картины мастера в технике акварели. Кто был автором подделки, осталось неясным. При этом наследники русско-немецкого художника Алексея Явленского (1864–1941), которые также были владельцами архива Явленского в Локарно, подтвердили подлинность акварелей и хорошо заработали на их продаже.

 

Намного лучшего качества оказалась картина Винсента Ван Гога «Закат в Монмажуре», которую мастер должен был написать летом 1888 года. В 1988 году работа была классифицирована специалистами как поддельная. Тем не менее в 2013 году тщательное исследование стиля, техники, красок и холста произведения указало на то, что его автором был все-таки Ван Гог. Результаты исследования подтвердились документально: в двух найденных письмах художник говорил о работе над картиной и высказывал мнение, что она ему не удалась.

 

Так как стоимость картин Ван Гога на художественном рынке и на аукционах достигает высокой планки, подделывать их заманчиво. Это началось вскоре после смерти непопулярного при жизни художника: Эмиль Шуффенекер, как друг, хранивший у себя часть наследия Ван Гога

 

у сам являвшийся художником, мог изготовить варианты его картин, например знаменитых «Подсолнухов», и продать их в качестве оригиналов. Уже в 1901 году, через 11 лет после смерти Ван Гога, с выставок начали снимать фальсификации. Едва в 1928 году появился первый каталог

 

произведений художника, тут же возник дополнительный том с поправками, поскольку несколько изображений из каталога были признаны подделками. В деле оказался замешан некий Отто Вакер из Берлина: кузнец и художник-самоучка, выступавший после Первой мировой войны в роли исполнителя эротических танцев под псевдонимом Олинто Ловель, позднее стал партнером компании такси «Kraftdroschkenbetrieb Kratkowski», а в конце 1927 год а открыл художественную галерею, специализировавшуюся на работах Ван Гога, и организовал «первую большую выставку его рисунков и акварелей». Каталог пестрил именами признанных знатоков искусства, в его «комиссии» был даже Макс Либерман. Когда полиция положила конец торговой деятельности галереи, многочисленные работы с характерными для Ван Гога ландшафтными мотивами и портреты обычных людей уже уехали в Мюнхен, Бреслау и Швейцарию. В 1931/32 году дошло до судебного разбирательства. Хотя по поводу каждого пр оизведения эксперты не смогли прийти к единому мнению, по меньшей мере 33 работы были определены как фальшивки. Отто Вакер был оштрафован на 30 000 марок и отправился за решетку на год и семь месяцев. После 1945 года вместе с братом Леонардом он исправно с одержал реставрационную мастерскую в Берлине.

 

Кто тогда подделывал произведения, неизвестно до сих пор. Может быть, брат Отто или его отец Ханс, которые оба были художниками; может быть, и он сам. Однако точно известно, что спор о подлинных и поддельных работах Ван Гога продолжается и сегодня. Так, в 2009 году, когда в Базеле проходила выставка его картин, появилось подозрение, что представленная на ней версия «Сада Добиньи» является подделкой. К единому мнению эксперты не пришли.

 

Похожая неопределенность, как в случае картины Ван Гога «Закат в Монмажуре», возникла и в связи с работой Гюстава Курбе «Шлюз в долине Оптево». Приобретенная баварским государством более 100 лет назад, теперь она выставлена в мюнхенской Новой пинакотеке. В 1990-е годы на картине рядом с подписью Курбе была обнаружена подпись Добиньи.

 

То, как трудно определить, где оригинал, а где подделка, а может быть, наполовину оригинал

 

у наполовину подделка, можно также увидеть на примере Рембрандта: неизвестно, кто выполнил многие его картины – он сам или его мастерская. Картина «Святой Варфоломей» первоначально считалась написанной рукой мастера, но затем была понижена до статуса «подписанная Рембрандтом». В итоге картина оказалась произведением другого художника, так как в 1958 году

10 одной частной коллекции появился второй «Святой Варфоломей», признанный подлинником. Первое же изображение сочли современной копией.

 

1910 году французский художник Морис де Вламинк должен был засвидетельствовать в суде, что несколько картин с его подписью являются подделками. Он не смог этого сделать. Когда прокурор ему не поверил, он пояснил, что когда-то нарисовал картину в стиле импрессиониста Поля Сезанна, она поступила в продажу с его фальшивой подписью и была признана Сезанном его собственной работой.

 

XVI веке картины Иеронима Босха стоили очень дорого. Поэтому антверпенский торговец произведениями искусства Иероним Кок заказал выполнить с картины Питера Брейгеля старшего «Большие рыбы пожирают маленьких» гравюру на меди и подписать ее 1537 годом и именем Босха. Мнимый Босх успешно продавался, но ситуация изменилась: когда через некоторое время произведения Питера Брейгеля стали стоить дороже работ Босха, с медной гравюры была сделана еще одна гравюра, подписанная уже именем Брейгеля.

 

Некогда среди мастеров, изготавливавших подделки, высоко ценились и работы Альбрехта Дюрера. Когда в XVII веке была составлена опись художественных ценностей императора Карла V, как подлинники были записаны 13 поддельных Дюреров, в том числе картина «Коронование Богоматери», на которой слабо распознавалась подпись реального автора Ганса фон Кульмбаха, но отчетливо видна подпись Дюрера. Итальянец Лука Джордано продал свою картину «Христос исцеляет калеку» торговцу как работу Дюрера. Один коллекционер приобрел ее, но, усомнившись в подлинности, привлек в качестве эксперта Луку Джордано. В суде Джордано показал на картине свою скрытую подпись и был оправдан, потому что никто не мог наказать его за то, что он писал картины так же хорошо, как Дюрер.

 

Легендарный случай связан с именем художника Абрахама Кюфнера. В 1799 году город Нюрнберг заказал Кюфнеру отреставрировать автопортрет Дюрера, написанный им около 1500 года. Магистрат^[66] передал ему картину, не поставив на ее обороте печать. Кюфнер же распилил липовую доску 15-миллиметровой толщины и на ее обороте выполнил копию, которую передал

 

магистрату, в то время как отреставрированный оригинал в 1805 году продал курфюрсту Максимилиану Иосифу Баварскому (именно поэтому автопортрет теперь висит в мюнхенской Старой пинакотеке). По крайней мере, до сих пор история звучала именно так. Однако исследование 2012 года, проведенное Германским национальным музеем в Нюрнберге, опровергает предположение, что Кюфнер распилил оригинал надвое: разделение липовой доски было бы невозможно, так как иначе был бы уничтожен оригинал. Поэтому представляется правильным, что Кюфнер не занимался жульничеством: по заказу он должен был не отреставрировать оригинал, а сделать копию и передать два произведения Нюрнбергу, которые уже сам город продал мюнхенскому двору в 1805 году.

 

К наиболее часто подделываемым художникам относится Жан-Батист Камиль Коро. Согласно одной остроумной шутке, из 700 подтвержденных подлинных произведений Коро 8000 находятся в США. Еще 2414 подлинников оказались в наследии французского коллекционера Жусома: хотя все картины маслом, акварели и рисунки были подделками, они не были арестованы, когда в 1928 году Жусом выставил свои сокровища в Лондоне. Поэтому, вероятно, немало фальшивок нашли свой путь на рынок искусства.

 

Очень большое количество имитаций Коро объясняется отчасти его подписью. Так как художник часто менял ее на протяжении многих лет, однозначно приписать ему ту или иную картину, не зная времени ее происхождения, практически невозможно. Он также ставил свою подпись на картины коллег, чтобы помочь им продать их по более высокой цене. К тому же Коро на момент смерти оставил множество незаконченных изображений, которые были завершены другими художниками по заказу торговцев произведениями искусства.

 

Однако картины Коро копировались уже при его жизни, так как они хорошо продавались. Художник Поль Дезире Труйбер написал в стиле Коро картину «Источник Габуре»; он же или, возможно, третий человек без ведома художника снабдил ее подписью Коро. Получившая это уточнение, картина попала в известную галерею Жоржа Пети, которая в 1881 или 1882 году

 

продала произведение Александру Дюма младшему. Когда подделка обнаружилась, Труйбер настоял в суде на том, что фальшивая подпись является делом рук перекупщиков и он не имеет к ней отношения. В итоге он подписал картину собственным именем и таким образом легально создал картину Коро кисти Труйбера.

Так же небрежно, как Коро, Сальвадор Дали обходился со своими графическими работами: он подписал десятки тысяч пустых листов, чтобы не останавливать поступление продукции на рынок. Это облегчило работу фальсификаторам – и не обязательно во вред Дали. Так как предприимчивый художник получал за каждый лист по 40 долларов, он вполне может сам участвовать в изготовлении подделок. В 1988 году во Франции были выявлены 15 тонн поддельных гравюр и огромное количество пустых листов с безукоризненно подделанной подписью. Через год после смерти Дали его вдова Гала и личный секретарь Питер Мур позаботились о продолжении пополнения художественного рынка, признав сомнительные произведения Дали подлинными. Галерист Ральф Михлер, составивший в 1984 году вместе с искусствоведом Луцем Лепзингером каталог произведений печатной графики Дали, в 2006 году был уличен в том, что заказывал и подписывал фальшивые работы художника.

 

Ставший в 1992 году мишенью прокурора нью-йоркский издатель Леон Амьель бойко торговал не только печатной графикой Дали, но и произведениями Шагала, Хоана Миро и Пикассо. В ходе полицейского рейда у него были изъяты 86 000 подделок, продажная стоимость которых достигла 1,8 миллиарда американских долларов.

 

Есть также галеристы, которые нарушают закон из благородных побуждений, а также великие художники, которые создают подделки по необходимости: в начале 1940-х годов Рене Магритт подделывал Пикассо, де Кирико и Пауля Клее, а издатель и торговец произведениями искусства Марсель Мариен в Париже распространял эти работы. Мариен оказывал поддержку брюссельским сюрреалистам, одним из которых был на тот момент еще не известный Магритт. Между прочим, как позже рассказывал Мариен, Магритт тогда пытался также подделывать деньги.