Ответ на эксперимент с Джиованни

Как это типично для такого неорганизованного клана как наш, никаких формальных шагов в отношении венецианских некромантов предпринято не было. Большинство Каппадокийцев были безразличны ко всему этому делу, другие же стремились завязать отношения с Джиованни. Всегда верные Ламии поддержали решение Каппадокия принять Джиованни в семью.

Немногочисленные диссиденты активно высказывались против Джиованни, не желая порочить свое положение в Церкви связью с некромантами. Здравомыслящие Каппадокийцы указывали им, что если Церковные власти проследят связь между духовенством-Каппадокийцами и вампирами, последнее, о чем надо будет переживать, это некроманты.

В целом же эксперимент с Джиованни был встречен прохладным и искренним равнодушием. Истинными выгодами от происходящего были новая Дисциплина и более глубокое прозрение в вечную загадку. Кого волновало, что внутри клана есть свой «подклан», принесший их? Разве не были сами Ламии отдельной линией крови, счастливо сосуществующей с Каппадокийцами?

Третье откровение

Вскоре после Посвящения Августа Джиованни Иафет и Каппадокий оба скользнули обратно в руки летаргии. Август был «третьим по старшинству» в клане, но, из-за рыхлости структуры Каппадокийцев, его положение не давало никакой реальной власти. Волновали Августа, в первую очередь, вопросы семейной некромантии – он искал, как бы их получше перевести в эффективную Дисциплину.

Пока Каппадокий спал, у него случилось третье и самое яркое из его пророчеств. Увидел он себя горящим кровавым огнем. Огонь распространялся, чтобы пожрать всех его чад, в то время как какие-то смутные фигуры стояли сразу за пламенем, смеясь над участью клана. И пока сам Каппадокий сгорал в ничто, одна-единственная сверкающая искорка поднялась над его пеплом и вознеслась на Небеса. Основатель понял, что его клан обречен.

Каппадокий не мешкая отправился в Рим, позабыв храм и его заплесневелые книги ради документов, которые наверняка бы вернули ему твердость в поисках Божественности. Благодаря своим контактам в Церкви он получил доступ в секретные хранилища под личными покоями Папы. Там, среди запретных книг о сатанинских практиках и тантрической магии и первоистоков всех ересей мира лежали книги, могущие вымостить дорогу Каппадокия на Небеса и в Божественных разум. Он работал со страстью и лихорадочностью того, кто должен сбежать от собственной судьбы. Сейчас все его прежние свершения не имели смысла, и он знал, что если не добьется успеха, его неудача обречет целый мир.

Переправив видение Иафету во снах, Каппадокий знал, что его участь предрешена. Хотя он не имел ни малейшего представления, когда или от чьих рук он примет свою участь, Каппадокий знал, чтобы обрести Божественность ему надлежит работать быстро. Видение несло такое ужасное ощущение срочности, что он сказал Иафету, что боится, что для завершения его поисков уже может быть слишком поздно. Тем не менее, он должен попытаться.

На Иафета легла мрачная ответственность открыть видение Каппадокия клану. Он сообщил новости во время солнцестоятельной встречи в Эрджиесе, шокировав присутствующих до глубины души. Больше ничего не обсуждалось на встрече в тот год, не велись никакие иные дела. Наиболее явно потрясенными выглядели новообращенные Джиованни. Казалось, они чувствовали, что им дали великий дар Посвящения лишь для того, чтобы тут же забрать его. Наверняка они осознали, что Посвящение – палка о двух концах, а не просто короткая дорога к господству, как ожидал их глава.

Прочие Каппадокийцы в Эрджиесе восприняли эти новости каждый по-своему. Идущие Дорогой Небес были шокированы – как мог Каинит, проклятый Господом, подняться к Его престолу? Это было неприкрытое богохульство, однако каким-то образом они все же признали его убедительность. Последователи Дороги Костей качали головами в сомнении, отказываясь верить, что поражение смерти приведет к жизни вечной. Идущие же Via Humanitatis разделяли восторг основателя. Ибо превзойдут они мелочные заботы Земли и воссоединятся с отцом на Небесах.

Собрав все книги, свитки и документы, которые могли бы ему понадобиться, Каппадокий бежал из Рима. С тех пор его никто не видел, но он навестил многих из нас во снах, обещая возглавить процессию в дом Господа.