Глава пятая. Всё будет хорошо

Неудивительно, что из года в год Снейп подтверждал звание лучшего зельевара Британии – обезболивающее в сочетании с усовершенствованным успокоительным подействовало на профессора Грейнджер очень быстро. К тому же большую роль сыграли усталость, сильные переживания и выброс магической энергии девочки.

Окинув критическим взглядом разомлевшую от зелий и тепла коллегу, профессор решил её не беспокоить и, оставив её в гостиной, направился в Больничное крыло, чтобы поговорить с Поппи и узнать о состоянии здоровья ученицы. Кроме того, ему нужно было срочно связаться с матерью Одри.

Вернувшись, профессор Снейп застал мисс Грейнджер крепко спящей в кресле у камина. Её парадная мантия свешивалась со спинки кресла, а на ковре лежали сброшенные мокрые туфли.

Декан Гриффиндора спала, опустив голову на высокий мягкий подлокотник. Она заснула, подложив ладонь под щеку и поджав под себя ноги. От такой позы строгая узкая юбка женщины задралась вверх и теперь практически не прикрывала стройные бёдра, но аппетитно обтягивала упругие ягодицы.

Ещё несколько мгновений назад Снейп намеревался разбудить Грейнджер и сообщить ей, что мисс Хорнби крепко спит, а к утру в Хогвартс прибудет её мать.

Теперь же он стоял и просто пожирал Гермиону взглядом. Его ошеломила открывшаяся перед ним правда – когда в последний раз он видел женщину, которая бы мирно спала в его комнате, в его постели, его объятиях? Как давно это было?

Снейп вспомнил о своей старой, давно забытой юношеской мечте иметь жену. Раньше он представлял, как красивая, умная, рыжеволосая женщина согревает его дом своей добротой и весёлым смехом. Обнимает его ночью, заполняет чёрную пустоту в его истерзанной душе. А ещё у них были бы дети… И все вместе они были бы счастливы.

Но Снейп уже давно избавился от своих наивных, глупых, неисполнимых фантазий о семье и женщине, которая любила бы его и их детей. Он избавился от них, когда погибла Лили…

И, наверное, он никогда уже не станет объектом любовных грёз, ведь в нем нет тех качеств, что так привлекают женщин.

Снейп поморщился. А ведь его бывшая ученица на самом деле превратилась в привлекательную молодую женщину. И жаркие сны, периодически изматывающие его уже не первый год, нисколько её не приукрашивали.

Длинные преподавательские мантии и строгие жакеты, которые Гермиона носила на протяжении всей своей работы в Хогвартсе, скрывали её женственные округлые формы.

Сейчас же Снейп мог разглядеть то, что так тщательно прятала педантичная и серьёзная декан Гриффиндора под профессорскими одеждами.

Оказывается, у Грейнджер действительно была небольшая, но красивая грудь. Это не могла скрыть тонкая белоснежная шёлковая блузка.

Профессор опустил взгляд ниже, отмечая плавный изгиб бедра и круглые коленки.

О том, что у Гермионы была тонкая талия, длинные ноги и упругие ягодицы, профессор Снейп вообще старался не думать. Но это получалось не всегда. Грейнджер часто сопровождала первокурсников в Хогсмид и одевалась как простая маггла: в узкие джинсы, свитер и кроссовки.

Отчего-то на этот раз вид нежной кожи взволновал его так сильно, будто он ни разу в жизни не видел женских ног в чулках. Если бы он мог заняться с Грейнджер любовью, то начал бы именно с этой кружевной каймы на женских бёдрах. А потом поднимался бы выше и выше, двигаясь медленно и осторожно, выцеловывая каждый миллиметр, пока не добрался бы до…

Гермиона распахнула глаза. Она почувствовала, что Снейп смотрит на неё. Нет, он откровенно рассматривал её: от каштановых волос, собранных сегодня в замысловатую причёску, его изучающий взгляд скользнул по груди и бёдрам, затем опустился ниже и снова поднялся к лицу. Снейп смотрел на её губы. И словно жаркая волна прокатилась по всему её телу. Гермиона хотела отвернуться, но не смогла.

Волшебница поспешно села, спустив ноги на ковёр и одёргивая задравшуюся юбку. Сердце Гермионы билось так часто, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, а в душе царило полное смятение. Но ей неимоверным усилием удалось придать лицу бесстрастное выражение.

Они не успели сказать друг другу ни слова – пламя в камине ярко вспыхнуло, и взволнованная медиковедьма позвала профессора Снейпа, а затем сообщила о том, что Одри попыталась отравиться несколькими сильными зельями.

- Профессор Снейп, у девочки опять была истерика, - торопливо сказала мадам Помфри, а затем повернулась к Гермионе. – Она хотела видеть вас, профессор Грейнджер. Пожалуйста, помогите ей.

Не теряя ни минуты, Гермиона шагнула в камин и через несколько мгновений оказалась в Больничном крыле. Профессор Снейп последовал за ней.

- Она притворилась спящей. И когда я вышла, попыталась отравиться, взломав охранные чары на шкафу с зельями. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы я не вернулась за очками. Всё намного серьёзнее, чем я думала. Боюсь, Одри может сделать ещё одну попытку, - обеспокоенно шептала мадам Помфри.

Гермиона стояла напротив камина рядом со Снейпом. Судя по всему, Одри была настроена решительно – снять чары, охраняющие самые сильные и опасные зелья в Больничном крыле, было практически невозможно. Деканы переглянулись – их мысли практически совпадали.

- В каком состоянии сейчас Одри? – хрипло спросил профессор Снейп, шагнув к столу, на котором стояли бутылочки от выпитых Одри зелий.

- Я промыла ей желудок, но не уверена, что нейтрализовала действие всех зелий. Просто чудо, что я успела вовремя.

Снейп метнулся к шкафу, внимательно осматривая его содержимое. Зельевар опасался, что мадам Помфри могла не учесть все выпитые девушкой зелья.

Гермиона тем временем подошла к лежащей в постели Одри. Сейчас девочка была очень бледна и апатична, только слёзы бежали по её щекам.

Под звон флаконов и бутылочек, переставляемых зельеваром на полках, Гермиона осторожно села на краешек кровати и погладила Одри по голове. Неожиданно девочка приподнялась на постели и, обвив женщину руками, уткнулась лицом ей в грудь, громко и надрывно рыдая.

Мадам Помфри всплеснула руками и сокрушённо покачала головой.

- Бедная девочка, на неё совершенно не действуют даже самые сильные успокоительные.

Гермиона крепко обняла Одри и прижала к себе. Она так и сидела, тихо раскачиваясь, словно баюкала маленького ребёнка, шептала слова утешения, уговаривала и увещевала.

Гермиона не знала, сколько прошло времени. Но чувствовала, как онемела спина, и замёрзли ноги, ведь она так и не обулась – мокрые туфли остались в гостиной Снейпа.

Вначале Одри рыдала. Рыдала так долго и горько, что Гермиона почувствовала, как промокла блузка у неё на груди. Затем девочка чуть повернула голову и, прижавшись к груди Гермионы щекой, начала успокаиваться и затихать, вслушиваясь в равномерный стук сердца женщины и её слова: «Всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет хорошо…»

Этим и воспользовался Снейп. Он быстро влил в рот Одри какое-то зелье. Гермиона вздрогнула, почувствовав, как немного зелья пролилось ей на блузку, расплываясь неровным розовым пятном. Несмотря на горящий камин, волшебница сильно замёрзла, но боялась пошевелиться…

Краем глаза Гермиона видела фигуру Снейпа. Вначале он занимался своими бутылочками и флаконами, несколько раз выходил, но вновь возвращался, чтобы напоить Одри зельями.

Однажды, когда он попытался осторожно приподнять подбородок девочки, чтобы дать ей лекарство, его пальцы нечаянно коснулись груди Гермионы, задев затвердевший от холода сосок. Гермиону бросило в жар, она затаила дыхание и пожалела, что надела сегодня тонкий кружевной бюстгальтер, который не мог скрыть торчащие соски. Снейп сразу же отдёрнул руку, пробормотав слова извинения.

Когда Одри наконец уснула, Гермиона аккуратно уложила её и обернулась. Профессор Снейп и мадам Помфри что-то тихо обсуждали, стоя у двери, и были так увлечены разговором, что не смотрели в её сторону. Этим и воспользовалась Гермиона, начертив в воздухе символы над веками, губами и напротив сердца Одри.

Обернувшись, Мастер зелий успел лишь заметить, как Гермиона поцеловала Одри в ладошку и провела по её лбу, убирая в сторону разметавшиеся локоны.

Первое, что бросилось Снейпу в глаза – это неестественная бледность Грейнджер. Сейчас она была похожа на тонкую фарфоровую статуэтку. Видимо, она сильно переживала за девочку.

Женщина стояла у кровати босая, обхватив себя руками, и внимательно рассматривала Одри, будто чего-то ожидая.

Гермиона ощущала на себе внимательный взгляд Снейпа, словно это было дуновением тёплого ветра по её голой коже.

Раньше, как ей казалось, между ней и Мастером зелий стояла стена полного равнодушия с его стороны. Теперь же эта стена начала исчезать.

Мадам Помфри вышла к пациенту в другую палату.

- Вам следует отдохнуть, мисс Грейнджер, - тихо проговорил Снейп. – Мы присмотрим за мисс Хорнби.

Гермиона кивнула и ступила в камин, чтобы через несколько мгновений оказаться в своей гостиной. А спустя десять минут декан Гриффиндора уже решительно шла к Запретному лесу.

 

*****

Между землёй и хмурым ночным небом повисли клочья тумана. Гермиона посмотрела вдаль.

Густая молочная пелена окутывала и темнеющий лес, низко стелилась по земле, словно извивающийся, клубящийся призрак. В лесу всё словно пропиталось сыростью, обвисло и отяжелело. Гермиона вспомнила, что уже под вечер белый туман пополз из всех ложбин.

По телу женщины прошёл озноб, который будто ледяная вода проник в рукава и за ворот её чёрной мантии. Волшебница вновь ощущала чьё-то невидимое присутствие.

Лес был молчалив и спокоен, он как будто застыл в ожидании. Гермиона вдыхала влажный запах прелых листьев и мха, почвы и древесной коры. Ничего не было слышно. Ни шума ветра, ни шороха ветвей.

Серые кусты вереска, словно широкие грязные пятна, вдруг раздвинулись перед ней. И на едва видневшейся между сугробами тропинке показался хмурый кентавр.

- Вы рискуете, профессор Грейнджер, - без предисловий начал Ронан. – После вашего последнего визита в лес прошло слишком мало времени.

- Девять месяцев – не маленький срок, - категорично отрезала Гермиона, ступая на волшебную тропу.

- Вы не восстановились полностью, проигнорировав мои советы. Я не могу дать гарантии, что этот обряд пройдёт без последствий для вашего здоровья.

- Я справлюсь, - Гермиона примирительно похлопала кентавра по холке. – Должна справиться, Ронан.

- Девочка не находится между жизнью и смертью. Снейп полностью очистил её организм от ядов и остановил их разрушительное действие. В Мунго не справились бы лучше. И в данный момент ей ничего не угрожает.

Гермиона остановилась:

- Одри не сможет иметь детей. Её психика и магический потенциал серьёзно нарушены. Она пыталась покончить с собой и, думаю, будет пробовать сделать это, пока ей не удастся. К тому же я не хочу, чтобы насильник смог избежать кары и причинить вред кому-либо ещё.

После долгих увещеваний кентавра и неожиданно состоявшегося разговора по душам, Ронан молча протянул волшебнице ароматную бутылочку и отступил, пропуская Гермиону вперёд.

- Глупо рисковать собственным здоровьем, если есть возможность восстановить магическую энергию, - напоследок добавил Ронан, не удержавшись. – Хотя бы не смывайте масло сразу.

Гермиона лишь махнула рукой и заспешила к заветной поляне.

- Или в ваших же интересах я вынужден буду…

Но эту фразу Ронана волшебница не услышала. Сильный порыв ветра заглушил последнее предупреждение кентавра.

 

*****

Женщина лежала на земле, широко раскинув ослабевшие руки и ноги. Почему-то вспомнилось детство, когда она точно так же лежала на снегу, изображая снежного ангела. Только тогда она звонко смеялась, а теперь не знала, где найти силы, чтобы вдохнуть воздух полной грудью. А ведь ещё нужно было добраться до замка. Гермиона со щемящей тоской смотрела на мерцающие в небе звёзды и тревожно качающиеся над ней заснеженные ветви деревьев.

Лес был возмущён поведанной ей историей. Сила леса не осталась безучастной. Но никто не знал, чего стоил этот обряд Гермионе Грейнджер.

Холодный пронизывающий ветер заставил её подняться. Сначала на колени, а затем и во весь рост. Но от резкого движения голова закружилась, и Гермиону стошнило, из-за чего она вновь осела на землю.

Спустя некоторое время Гермиона смогла привести себя в порядок. К телу прилипли хвоинки и комки грязи, в волосах запутались несколько палочек.

«Не смывать масло сразу?» - хмыкнула, вспомнив слова Ронана, Гермиона.

Добраться до замка Гермионе помог Ронан, всё это время ожидавший её на тропе. Стало ещё холоднее, и кентавр сильнее укутал женщину в мантию, хмуро заявив, что последствия обряда не заставят себя ждать. Гермиона только молча повела бровью.

Оказавшись в спальне, волшебница тут же упала на кровать, даже не раздевшись, и погрузилась в тяжёлое забытьё. Очень долго Косолапус терпеливо согревал свою хозяйку и мурлыкал древнюю как мир кошачью песню, прогоняя её ночные кошмары. Он спрыгнул с постели только тогда, когда щёки волшебницы порозовели, а дыхание выровнялось.

Большую часть ночи Мастер зелий провёл у кровати Одри. Только под утро девушка перестала бредить и метаться по постели и заснула крепким сном.

Но в подземельях его ждал неприятный сюрприз. Домовой эльф семьи Хорнби сообщил, что старшую хозяйку сразу же после его визита забрали в больницу святого Мунго с сердечным приступом.

Теперь Одри была лишена помощи матери.

После всего произошедшего Снейп просто не смог уснуть. На рассвете ноги сами принесли его на Астрономическую башню. Заснеженный лес умиротворял и успокаивал, а холодные порывы ветра делали голову ясной, давая возможность трезво оценить создавшуюся ситуацию и понять, как действовать дальше.

Снейп не сразу заметил странную пару. Кентавр и женщина. Женщина шла, придерживаясь за его бок. Приглядевшись, Снейп узнал Ронана и профессора Грейнджер.

Проводив Гермиону практически к стенам Хогвартса, Ронан развернулся и поскакал к Запретному лесу. Он остановился и обернулся лишь один раз, чтобы посмотреть в сторону Астрономической башни.

Взгляды зельевара и кентавра встретились.

 

*****

Все выходные преподавательский состав во главе с Дамблдором украшал замок к Рождеству. Исключением была лишь профессор Грейнджер, которая, сославшись на сильное недомогание, осталась у себя в комнатах.

Несколько раз Снейп подходил к двери Гермионы. Но на его стук никто не открывал, камин волшебницы был заблокирован.

Парадная мантия и туфли на высоченных шпильках декана Гриффиндора так и лежали в гостиной Снейпа, пока их не унесла Винки, домовой эльф, которая очень симпатизировала Грейнджер и всячески старалась её опекать.

Мадам Помфри, навестившая Гермиону, категорически заявила, что ей необходим постельный режим.

- Видимо, на неё так повлиял выброс магической энергии Одри, - тихо сказала медиковедьма Снейпу, сев рядом с ним на ужине.

Профессор Снейп явно беспокоился. Но мадам Помфри расценивала это волнение только как тревогу за Одри, которая всё ещё крепко спала.

Утро понедельника встретило учеников Хогвартса огромной великолепно наряженной елью, которую накануне Хагрид притащил из Запретного леса.

Не выспавшийся Снейп пил обжигающе горячий крепкий кофе и хмуро наблюдал, как ученики рассаживаются в Большом зале, готовясь к завтраку. Малыши восторженно рассматривали украшенные к празднику зал и ёлку, многие старшекурсники обсуждали рождественский бал.

А Одри спала уже двое суток.

Гермиона Грейнджер вошла в Большой зал как раз в тот момент, когда Снейп читал записку от миссис Хорнби, которая просила его пока ничего не предпринимать в отношении «дела» её дочери. Женщине предстояло ещё несколько дней провести в больнице, прежде чем они смогут обсудить дальнейшие действия.

Аромат духов Гермионы заставил Мастера зелий отвлечься от письма. И он едва удержался от непроизвольного порыва подойти к ней, наклониться ближе и понюхать её, будто какой-то редкий, экзотический цветок. Вместо этого Снейп внимательно наблюдал, как Грейнджер подошла к столу и, поздоровавшись с коллегами, села завтракать.

В увиденном Снейпу не понравилось две вещи: за последние дни Грейнджер осунулась и побледнела ещё больше, к тому же она явно его избегала.

Декан Гриффиндора ни разу на него не взглянула и села в свободное кресло возле Дамблдора. Старый волшебник радостно поприветствовал Гермиону и протянул ей тост, намазанный дополнительным слоем клубничного джема.

Профессор Снейп знал, что Гермиона любит джем. Она не была склонна к полноте и ела сладкое почти наравне с Альбусом Дамблдором. Что, по мнению зельевара, было просто опасно для здоровья. Сейчас же она не взяла в рот ни крошки, лишь пила чай, внимательно читая свежий выпуск «Ежедневного пророка», который почтовая сова принесла перед самым её приходом.

Какая-то статья явно взволновала Грейнджер, хоть она и попыталась скрыть это от присутствующих в зале. Но порозовевшие щёки, натянутая как струна спина и побелевшие костяшки пальцев, сжимавшие чашку, её выдавали.

Снейп видел, как Гермиона несколько раз глубоко вздохнула с явным облегчением, а затем, к его большому удивлению, с аппетитом принялась за овсянку с мёдом, заедая её сладким тостом.

Помона Спраут тоже не осталась равнодушна к газетным новостям.

- Какой необыкновенный случай! Конечно, плач юной мандрагоры может оглушить, а взрослой — и убить. Но у Хорнби в теплице росли редчайшие средиземноморские мандрагоры. Этот вид испокон веков не плакал. Плач одной такой мандрагоры – уникальное явление, но чтобы одновременно заплакали все мандрагоры без исключения! Не удивительно, что мистер Хорнби погиб. Какая трагедия, – профессор травологии покачала головой. – Видимо, он допустил ошибку в температурном режиме, ведь зима в этом году очень холодная. Или плохо их прикармливал. Мандрагоры просто так не плачут.

Профессор Снейп отодвинул в сторону свою корреспонденцию и развернул «Пророк». На первой полосе сообщалось о трагической и скоропостижной кончине заместителя министра магии Николаса Хорнби. Тело чиновника без признаков жизни было обнаружено домашними эльфами в теплице, где он выращивал мандрагоры. Смерть наступила в субботу, предположительно в пять или шесть часов утра.

Мандрагоры плакали настолько громко, что могли пострадать и другие члены

семьи Хорнби. Но по счастливой случайности больше никого в поместье не оказалось. Причину плача травологам пока установить не удалось. От миссис Хорнби, которая проходит курс интенсивной терапии в больнице Святого Мунго, смерть супруга по настоянию колдомедиков скрывается.

Профессор Снейп не верил в совпадения и случайности. Если бы Аделаида Хорнби не попала в больницу, он бы решил, что смерть благоверного – её рук дело. Но женщина на самом деле была серьёзно больна. И при текущих обстоятельствах обвинить её никто не сможет.

А что же Грейнджер?

Гермиона заставляла себя слушать сидевших рядом с ней коллег, обсуждавших загадочную для всех смерть Хорнби. Горькая усмешка коснулась её губ.

Сейчас она не разрешала себе отвлекаться и смотреть на Снейпа. Но при этом он занимал все её мысли. Его чёрные непроницаемые глаза… Какими же они станут, когда будут полны желания? Что она почувствует, если Снейп прижмёт её к себе и поцелует? Каково это, ощутить на себе тяжесть его тела, жар и мягкость губ? Она мечтала почувствовать его язык там, внизу, втайне надеясь, что всё же испытает это наслаждение.

Все её чувства и желания, которые она так старательно подавляла в себе раньше, после обряда под воздействием масла вдруг вырвались на свободу. Гермионе хотелось испытать всё то, что она представляла в своих фантазиях, которые пробуждал в ней профессор Снейп. И она боялась, что не сможет сдержаться, если ей предоставится хоть малейшая возможность.

Мастер зелий внимательно смотрел на Грейнджер, прищурив глаза. Почувствовав, что на неё смотрят, декан Гриффиндора медленно повернула голову в сторону Снейпа.

Под холодным, тяжёлым взглядом слизеринского декана нередко хотелось съёжиться даже сильным колдунам. Гермиона Грейнджер не отвела взгляда. Помимо решительности и чувства собственного достоинства Снейп успел рассмотреть в её больших карих глазах что-то ещё, едва уловимое, томное и обжигающе жаркое, то, что ей хотелось, но не удалось скрыть.

В глубине души мужчина был озадачен и даже смущён, когда прочитал во взгляде Гермионы желание и призыв. Ещё ни одна женщина так на него не смотрела. Неужели Грейнджер испытывала к нему влечение? Снейп почувствовал, как его тело откликнулось на этот взгляд. Он выгнул бровь в безмолвном вопросе, но тут Гермиона поспешно отвела глаза.

Как завороженный Снейп следил за движениями её губ. Проглотив кусочек тоста, Гермиона провела кончиком языка по губам, чтобы подобрать сладкие крошки. Снейп сидел и смотрел на неё, потеряв счёт времени. Ещё никогда в жизни он не испытывал ничего подобного.

Но уже через несколько минут декан Гриффиндора резко встала и направилась, судя по всему, встречать министерскую комиссию.

Что ж, понаблюдать за Гермионой Грейнджер будет совсем не лишним.

Кроме того, профессор Снейп давно не общался с кентаврами из Запретного леса.