Глава вторая. Дорога из ниоткуда в никуда

Кутаясь в тёплую мантию, Гермиона практически бежала к выходу из школы. Спустившись со ступеней Хогвартса, женщина почувствовала, как молочная дымка сомкнулась вокруг неё, скрывая от посторонних глаз.

Вдали молчаливой стеной чернел Запретный лес, и только лунный свет был таким ярким, что отбрасывал тени на неровную землю.

Туман стал холодным. И сразу же Гермиона ощутила какой-то слабый запах. Он неприятно напоминал запах земли в старой норе или заброшенном погребе. Волшебница поёжилась, но продолжила свой путь. К тому моменту, когда она подошла к кромке леса, Гермионе казалось, что она растворилась в белом мареве. Исчезли все звуки, яркий лунный свет, пропала даже громада замка позади, утонув в рваном тумане, который сползал по склону. Из вида скрылось всё, кроме стены из кустарников.

Недолго думая, Гермиона попыталась протиснуться между спутанными ветками разросшегося вереска. Серые и мокрые кусты вдруг раздвинулись, пропуская её за невидимую грань.

Пройдя совсем немного, Гермиона увидела тропку среди полурастаявших сугробов. Женщина прищурилась, вглядываясь в темноту, откуда вилась незнакомая дорожка.

Она появилась словно из ниоткуда, из неясных очертаний Запретного леса, распространяющего запах гнили и сырости. Но страха не было. Волшебница чувствовала правильность всего происходящего.

К тому же с каждой секундой крепла её уверенность в том, что этой ночью она получит ответы на вопросы, которые волновали её на протяжении десяти долгих лет. Какую-то информацию ей удалось собрать по крупицам в библиотеках и частных коллекциях книг. Но некоторые вопросы касались её лично. Волшебница без промедления ступила на тропу.

Весь мир пропал.

Была только петляющая дорога, ведущая из ниоткуда в никуда, бегущая по ней Гермиона и клубы холодного тумана, которые невыносимо студили лицо и руки, пробирались под тяжёлую мантию.

Внезапно волшебница оказалась на развилке. Гермиона остановилась, не зная, куда повернуть. А ведь время шло…

- Как только вы приняли решение идти по этой дороге, время за пределами Запретного леса остановилось. Направление не важно. Чтобы найти поляну, нужно всей душой захотеть этого. Кроме того, лес должен убедиться, что вы достойны этой чести, - раздался за её спиной глубокий мужской голос.

От неожиданности Гермиона вздрогнула и резко обернулась. На дороге стоял кентавр с рыжими волосами и бородой. У него было гнедое лошадиное туловище с длинным рыжеватым хвостом. Волшебница взмахнула рукой, пытаясь разогнать туман.

- Это вы, Ронан? – выдохнула Гермиона. – Доброй ночи.

Женщина насторожилась. Насколько она знала, Ронан был ярым сторонником независимости и исключительности кентавров, поэтому всегда выступал против сотрудничества с магами. Сейчас же он сам заговорил с ней, да ещё и давал объяснения.

- Того же хочу пожелать и вам, профессор Грейнджер, - отозвался кентавр на приветствие. – Я ожидал, что вы придёте.

- Откуда вы знаете, что я иду к поляне? – поинтересовалась Гермиона.

- Мне известно, что вы искали поляну и после битвы за Хогвартс. Судя по тому, что профессор Снейп жив и здоров, вам это удалось, - заметил Ронан, обходя женщину. – Вы всё же справились.

- Тогда я не знала, что именно ищу. И до сих пор не до конца разобралась в произошедшем. В книгах очень мало написано о магии леса и его возможностях, а спрашивать у кого–либо я не имею права – это не только моя тайна.

Кентавр кивнул, соглашаясь, и подошёл ближе.

- Маги никогда полностью не осозна́ют, какая могучая колдовская сила здесь сосредоточена. Этот лес намного древнее школы. И не все знания можно получить из книг её библиотеки. Вы стали избранницей, которая услышала зов этой силы. И она звала, чтобы с вашей помощью подарить жизнь. Увы, мне не ведом долг, который она платит таким образом.

От волнения у Гермионы пересохло во рту. Кентавр владел интересующей её информацией. И, судя по всему, был готов поделиться ею. Такой шанс Гермиона упустить не могла.

- Далеко не все кентавры могут слышать зов леса, посланный избранной ведьме. Их единицы. В тот день его услышал я, – Ронан резко замолчал и с сомнением посмотрел на стоящую перед ним волшебницу. – А как услышали его вы? Не бойтесь, я не раскрою вашу тайну, она со мной уже почти десять лет.

Необычные знания и обострившаяся до предела интуиция, которые вели Гермиону всё это время, подсказывали, что кентавру можно доверять.

- Когда я вернулась в Визжащую хижину к профессору Снейпу, то поняла: слишком поздно. Он был при смерти. Я уже не находила средств, которые могли бы ему помочь, и была в отчаянии. А потом всё заволокло туманом… и я услышала шёпот, будто меня на все лады звали тысячи голосов… И просто пошла, не осознавая до конца своих действий, но при этом знала, даже была уверена, что смогу помочь профессору. Тогда я действовала интуитивно, на свой страх и риск. Меня будто вела какая-то сила.

- Я должен был вас встретить тогда на развилке, - печально сказал Ронан. – Кентавр, который услышал зов, обязан помочь избранной.

Гермиона нахмурилась.

- Почему же вы не пришли тогда? Когда я чуть не умерла от страха, участвуя в обряде, о котором совершенно ничего не знала? И почему появились сейчас?

- До того момента сила леса спала уже много лет. Меня серьёзно ранили в битве, поэтому я сомневался, правильно ли узнал избранную. И не ошибся ли лес? Вы же помните, что тогда творилось. Возможно, лес и проснулся из-за войны, - задумчиво произнёс Ронан. - К тому же вы совершенно не подходили на роль избранной, профессор Грейнджер, при всём моём уважении…

Гермиона искренне удивилась.

- Что же во мне было не так? Почему, по-вашему, я не подходила? И ведь не вам это решать, Ронан.

- Не мне, - согласился кентавр. – Но вам тогда не было и двадцати вёсен, вы ещё не познали мужчину, и ваше происхождение… ваши родители не маги. Вы были юны, слабы и неопытны. У таких мало шансов на восстановление после обряда. Ведь часть магической энергии ведьмы уходит на проведение обряда и питает того, кому нужна помощь.

- Не мне,– медленно повторила слова кентавра Гермиона. – А ведь вы сами тогда всё решили! Бросили меня на произвол судьбы только потому, что я отличалась от какой-то веками установленной нормы? А сейчас, значит, подхожу? – декан Гриффиндора вплотную подошла к кентавру.

- Да, - коротко и невозмутимо ответил кентавр. – Вам почти тридцать, вы не девственны и оказались намного сильнее, выдержав обряд и его последствия без посторонней помощи.

- Хотите поговорить о последствиях? – поинтересовалась Гермиона, прищурив глаза.

Воспоминания о невыносимой боли и страхе стать сквибом подстёгивали её ярость.

– Знаете ли вы, что я чуть не потеряла магию? Мне казалось, будто меня разорвали на тысячу мельчайших кусочков. До сих пор меня периодически мучают сильнейшие головные боли, иногда я не могу нормально спать. Зелья не снимают боль полностью, и я никому не могу объяснить, что со мной происходит.

- Возьмите, - кентавр примирительно протянул Гермионе небольшую бутылочку. – Когда окажитесь на поляне, разденьтесь. Магию применять нельзя, поэтому волшебную палочку тоже уберите. А потом тщательно натритесь маслом.

Гермиона машинально протянула руку. Несмотря на то, что бутылочка была плотно закупорена, волшебница уловила сильный пряный аромат, исходящий от неё. Определённо, духи с таким сладким запахом она бы никогда не выбрала. Волшебница зачарованно рассматривала искрящуюся и переливающуюся жидкость. Раздражение и обида таяли, как снег на ярком солнце.

- Это масло выделяется из железы кобылы единорога. В него добавлены некоторые ингредиенты, но я не имею права говорить о них, секрет масла доступен только кентаврам, - пояснил Ронан. – Вы не замёрзнете на морозе и ощутите большой прилив сил.

- В ту ночь я не раздевалась. Вы уверены, что это действительно нужно? - с сомнением произнесла Гермиона, поёжившись от холода и сырости.

- Вы пришли в этот мир нагой и должны предстать такой же перед силами природы. Без одежды, обуви и украшений. Волосы тоже нужно распустить. Магии нужна возможность свободно струиться в вашем теле и по вашему телу. Ничто не должно сдерживать её. Благодаря маслу, после обряда вы будете чувствовать себя лучше, энергии потратите меньше, а сил больному передадите больше, - гордо провозгласил кентавр.

- Спасибо, Ронан, - Гермиона сжала флакон в ладони. – Я надеюсь, что в этот раз всё пройдёт намного легче, и я не стану сквибом.

- Ваши предшественницы, избранные кельтские жрицы, умащивали тело таким маслом ещё и для того, чтобы после обряда привлечь к себе мужчину, - продолжил кентавр. – Вообще, они не приветствовали отношения с противоположным полом, но и не отрицали полностью. Ведь связь с сильным колдуном восполняла часть потраченной магической силы. И жрица, занимающаяся врачеванием, могла найти себе постоянную пару. Теперь вы понимаете, почему я не воспринял вас тогда всерьёз?

- Ронан, о какой связи вы говорите?! Я - преподаватель в закрытой школе, и мне совершенно не нужно внимание со стороны несовершеннолетних школьников. А вы со спокойной душой предлагаете мне афродизиак!

- Что вы, это масло вообще не действует на «жеребят»! Это должен быть взрослый, зрелый и сильный маг. Мужчина, а не подросток. И мужчина желанный, да и…, - Ронан на мгновение замолчал из–за укоризненно–возмущённого взгляда волшебницы. Но всё–таки продолжил объяснение: – Не думайте, что станете испытывать интерес к человеку, к которому до этого относились абсолютно равнодушно. Или к вам неожиданно воспылают страстью без причины. Так бывает только при употреблении любовного зелья. Масло же даёт толчок возможным отношениям, если между мужчиной и женщиной есть хоть капля симпатии, притяжение… Оно просто снимает некоторые ограничения. Убирает неуверенность в себе, стыд, страх, стеснение, зажатость при общении с противоположным полом. Даёт ощутить полный спектр эмоций, которые человек часто подавляет в себе по самым разным причинам. Возможно, вы даже откроете для себя что-то новое. Просто вы не должны сопротивляться его эффекту.

- То, что было нормой для времён кельтов и их жриц, неприемлемо для современного времени и его морали, - покачала головой Гермиона.

- Масло срабатывает лишь как катализатор естественного влечения и заставляет увидеть друг друга в новом свете.

Гермиона лишь раздражённо передёрнула плечами.

- Масло можно стереть любым травяным отваром. Хотя польза от него перекрывает все возможные неудобства, - подвёл итог кентавр.

Гермиона задумалась. Вступать после обряда в связь с колдуном в её планы совершенно не входило. Поэтому после нескольких формальных вопросов она поинтересовалась:

- Что ещё входит в обязанности кентавра, который услышал зов?..

 

*****

Спустя несколько минут Гермиона попрощалась с кентавром и, выбрав направление, зашагала по дороге.

Разговор с Ронаном всколыхнул в женщине множество чувств и эмоций. Гермиону приятно удивило то, что её, магглорожденную волшебницу, лес избрал на такую миссию. Вместе с тем появилась тревога, оправдает ли она доверие и в этот раз, справится ли?

Гермиона была рассержена на Ронана: как он мог пренебречь своими обязанностями в тот роковой для неё и профессора Снейпа день? Но в то же время была признательна кентавру за их сегодняшнюю встречу и объяснения, данные им.

Но все эти эмоции перекрывала радость от осознания того, что она может кардинально изменить чьё-то трагическое состояние. Да, Гермиона Грейнджер не могла воскрешать, но, пока хоть крошечный огонёк жизни теплится в теле больного, она могла всё исправить. От травмы или болезни не останется ни следа, какими бы тяжёлыми они ни были.

И пусть эта сила подвластна ей только здесь, на территории Запретного леса и Хогвартса, Гермиона не упустит возможность помочь ещё хотя бы одному человеку.

Бережно сжимая в ладони бутылочку с ароматным маслом, подаренную Ронаном, Гермиона остановилась у небольшой поляны.

Небо, деревья и камни зашептали, приветствуя избранную. Зажурчала вода подтаявших сугробов. Туман затанцевал у ног с удвоенной силой, вышла луна.

Когда Гермиона начала осторожно продвигаться к центру поляны, вокруг неё заплясали тени. Взгляд волшебницы был устремлён к месту, где свет и тень сплетались в кружево.

Серебряно-чёрный узор зачаровывал. Он постоянно менялся, иногда он походил на сплетение дивных трав, иногда – на водную рябь, а иногда – на звёзды над Хогвартсом.

Гермиона даже не пыталась объяснить себе эти изменения, она просто чувствовала, что во всех трансформациях есть свой смысл.

Её маршрут напоминал хитроумный узор–лабиринт, и она уверенно шла по этому узору.

Волшебница остановилась в центре и, вслушиваясь в песню деревьев и неба, начала раздеваться. Было очень холодно, поэтому расстаться с тёплой мантией и не воспользоваться волшебной палочкой оказалось необычайно тяжело. Вслед за мантией последовали свитер, рубашка и бюстгальтер. Уложив вещи на один из камней, Гермиона ещё раз огляделась. Ей были не нужны свидетели обряда, тем более, когда она будет полностью обнажена.

Масло моментально впиталось в кожу рук и груди, по телу разлились приятное тепло и истома.

Гермиона встряхнула головой, освобождаясь от наваждения, и стянула ботинки, джинсы и колготки.

Благодаря маслу, втёртому в ступни ног, волшебница смогла стоять на холодной земле. Несколько мгновений Гермиона сомневалась, стоит ли снимать трусики, но, вспомнив слова кентавра, все же сделала это. Затем распустила волосы и убрала в карман мантии цепочку и часы.

Несмотря на то, что бутылочка была маленькая, масла хватило, чтобы покрыть всё тело. Неприятных ощущений липкости и жирности не было, наоборот, стало необычайно легко и жарко, будто она находилась перед пылающим камином.

Гермиона вытянула перед собой руку, рассматривая, как блестит кожа в лунном свете. Тело стало воздушным, и, Ронан оказался прав, Гермиона ощутила необычайно сильный прилив энергии.

Откинув на спину густую гриву каштановых волос, Гермиона подняла руки к небу и произнесла:

«Дерево говорит с камнем. Камень говорит с водой. Я читаю то, что написано в небе. Я призываю камни, небо и дождь вспомнить о древних обещаниях».*

Когда Гермиона заговорила, весь мир словно прислушался к её словам. Облака замедлили свой бег, а звёзды замерцали ярче. Земля зашевелилась, и холодный туман закружился в танце. Что-то зашептал–заскрипел Запретный лес.

Гермиона поняла, что мир, окружающий её, не бессловесен. Просто он ждёт того, кто заговорит с ним на понятном ему языке.

Гермионе привиделось, будто деревья ходят, а небо плачет. К ней подошли деревья и заговорили. Они поведали свои тайны и объяснили, когда она может рассчитывать на их дружбу, а когда – на ненависть. И камни, и опавшие листья имеют важное предназначение.**

Гермиона не знала, сколько времени она провела на поляне, общаясь с лесом. Она рассказала ему о мальчике Джеймсе, жизнь которого висит на волоске. И о его сестре Магде, искренне переживающей за брата. Об их отце, который овдовел пять лет назад и до сих пор оплакивает смерть любимой жены.

Деревья шумели и качались, поскрипывая. Они вслушивались в слова хрупкой, стоящей на ветру волшебницы. Её обнажённые, поднятые вверх руки были похожи на их ветви, а слёзы, катящиеся по щекам, – на прозрачную росу. Стройные, блестящие от масла ноги уверенно стояли на дрожащей земле, словно пустили в неё корни. Песня волшебницы была правдива, словно шорох листьев и звон ручья.

Да, она была из их мира. Молодая женщина, взывающая к милосердию, заслуживает его. Лес исполнит её просьбу – мальчик будет исцелён.

Гермиона очнулась из-за резкого, пронизывающего холода. Лес замолчал, а танцующий туман развеял ветер. В поляне, в центре которой стояла обнажённая волшебница, сейчас не было ничего необыкновенного.

Гермиона с удовольствием признала, что обряд прошёл совершенно не так, как в прошлый раз. Она не чувствовала разрывающей всё тело боли и смертельной усталости. Дотянувшись до волшебной палочки, Гермиона попробовала несколько довольно сложных заклинаний – не идеально, но если свести к нулю всю бытовую магию и пользоваться палочкой только на уроках, никто ничего не заметит. Десять лет назад она упала в обморок от элементарного Виндгардиум левиоса.

Тело женщины всё ещё мерцало от масла. Оно настолько пропитало кожу и волосы, что Гермионе казалось, будто весь мир источает этот аромат. Стирать остатки масла с помощью магии Гермиона не решилась. Поэтому быстро оделась и заспешила в Хогвартс, мечтая о горячей ванне с ромашковым отваром. Гермиона знала, что ей не стоит появляться в Больничном крыле, не устранив все следы обряда. Интуиция подсказывала ей, что Джеймс спит крепким, здоровым сном.

Декан Гриффиндора проскользнула в школу через один из тайных ходов, известных только преподавательскому составу. Он оказался ближе всего к тому месту, где Гермиона очутилась, покинув Запретный лес. Каким-то образом она вышла из леса совсем с другой стороны, хотя назад шла по той же тропинке.

Или ей показалось, или на самом деле Гермиона несколько раз видела промелькнувшую между деревьями рыжую фигуру. Видимо, Ронан окончательно признал в ней избранную и решил выполнять свои обязанности в полной мере.

Протиснувшись в появившуюся в стене узкую дверцу, Гермиона оказалась в нише, прямо за высокими железными доспехами. Она остановилась и перевела дух. Теперь нужно было как можно тише отсюда выбраться. Если она заденет доспехи, то перебудит весь Слизерин. А объясняться со Снейпом, комнаты которого находились неподалёку, в планы декана Гриффиндора не входило.

Неожиданно послышались торопливые лёгкие шаги. И мимо укрытия Гермионы практически пробежала, шелестя юбками, мадам Помфри. Через несколько секунд Гермиона услышала тихий стук, звук открывающейся двери и баритон Снейпа. Зачем Поппи понадобилось в столь позднее время обращаться к профессору?

Гермиона насторожилась, пытаясь услышать хоть что-нибудь из разговора зельевара и медиковедьмы. Неужели лес не услышал её, и все старания были напрасны? Неужели ей не удалось спасти мальчика? Нет, этого не может быть!

Гермиона поспешно вжалась в самый тёмный угол, когда услышала приближающиеся шаги и голоса. Из своего укрытия ей была видна часть коридора и остановившиеся собеседники. Профессор Снейп стоял к ней спиной. Гермиона обратила внимание, что он был без своей неизменной мантии и сюртука, рукава рубахи были закатаны. Он никогда так не выходил, скрывая метку на левой руке. Что же произошло?

А вот лицо мадам Помфри Гермиона видела великолепно. Ещё никогда она не была столь эмоциональна.

- Да, он полностью пришёл в себя, - взволнованно говорила медиковедьма. – Медики из Мунго перепробовали все средства, говорили, что у мальчика нет шансов на полное выздоровление, и тут…

- Когда и как это произошло? – прошелестел голос Снейпа.

- Примерно через полчаса после вашего ухода. Я как раз проводила целителей и вернулась в палату. Он очнулся резко, будто от какого-то толчка. И попросил…, - женщина всхлипнула.

- Что же он попросил? – прервал всхлипывания, грозящие перерасти в рыдания, Снейп.

- И попросил покушать, – мадам Помфри высморкалась в протянутый зельеваром платок. – Я провела обследования – мальчик практически здоров.

- Этого не может быть.

- Может. Я бы тоже не поверила, если бы это не произошло у меня на глазах…

От нервного перенапряжения Гермиона чуть не сползла по стенке вниз. Волшебница ощутила странную слабость. Но страх быть обнаруженной придал ей сил. Затаив дыхание, Гермиона продолжала вслушиваться в разговор.

Но неожиданно для себя поняла, что рассказ Помфри о лёгком бульоне для Джеймса стал интересовать её гораздо меньше, чем фигура Снейпа напротив. Гермиона жадно рассматривала зельевара, отмечая его рост, ширину плеч, силу и красоту рук… Женщина отвела взгляд, пытаясь успокоиться и понять, что с ней происходит.

Но сердце забилось часто и неровно, дыхание стало прерывистым. Невероятное возбуждение пронзило её словно током, и ему было невозможно сопротивляться.

Гермиона и не подозревала, что можно испытывать нечто подобное, такие бурные ощущения, особенно по отношению к мужчине, который на протяжении вот уже скольких лет неустанно её критиковал и третировал. Сначала во время учёбы, а потом и работы.

Но, если разобраться, перед ней стоял зрелый, здоровый и сильный колдун, который мог бы восполнить её магические силы, и она чувствовала эту потребность каждой клеточкой своего тела.

Гермиона тихо сглотнула и свела предательски дрожащие ноги. Сильнейшее желание отдавало тянущей болью внизу живота, груди налились и сладко ныли, а соски затвердели.

Исчезли старые сырые стены подземелья, Гермиона чувствовала только жар возбуждения, и ей казалось, будто её окружила горячая влажная пелена. Между сомкнутых бёдер стало так мокро и горячо, что тонкое кружево пропиталось обильными соками.

Где-то на краю сознания промелькнула мысль о том, что она полностью готова отдаться Снейпу сию минуту, без объяснений и предварительных ласк. Готова развести шире ноги и принять мужчину так, чтобы его напряжённый член вошёл в неё как можно глубже и сильнее, чтобы она ощутила его толщину и твёрдость. Она хотела Снейпа так, как ни одного мужчину до этого.

Гермиона в ужасе закрыла лицо ладонями и вжалась в свой угол. Такое с ней происходило впервые. Женщина привыкла держать всё под контролем, в том числе и свои эмоции и чувства. К такому фейерверку страсти она не была готова и сейчас боялась быть обнаруженной в этом состоянии. Тем более самим зельеваром.

Гермиона постаралась привести в порядок сбившееся дыхание и успокоиться, вспоминая слова кентавра.

По идее, она не должна испытывать подобные ощущения при взгляде на других мужчин. Мужчина должен быть желанным. А Снейп нравился Гермионе уже довольно долгое время. Да, у него был отвратительный, даже мерзкий характер и ядовитый язык. Но именно на этого колдуна её тело так предательски реагировало.

Только она даже не тешила себя надеждами на какие-либо отношения – настолько жёсткую дистанцию держал Мастер зелий.

Нет. Нет, она уже не питала иллюзий относительно профессора Снейпа. Он, наверно, не заметил бы её, даже если бы она прошлась перед ним совершенно голая.

С другой стороны… Гермиона тряхнула головой. Вот он, желанный мужчина, подходящий ей по многим критериям. А древнюю магию не интересуют ни разница в возрасте, ни расхождения в некоторых взглядах.

О том, как профессор может отреагировать на её появление у него в комнатах, Гермиона старалась даже не думать.

Но воображение рисовало одну волнующую картину за другой, и от этого низ живота сладко пульсировал. Всё её естество стремилось навстречу этому мужчине. Но Гермионе Грейнджер претила даже сама мысль о том, что со стороны Снейпа эта связь может быть лишь неконтролируемым результатом древнего обряда.

Как она посмотрит ему в глаза, после того как страсть будет утолена? Как ей пережить его презрение и своё унижение?

Быть желанной только будучи намазанной этой блестящей и пахучей дрянью…

Пахучей. Гермиона в страхе распахнула глаза, следя за тихо беседующими коллегами. Снейп вполне мог почувствовать запах масла и отыскать её убежище.

Но, по словам Ронана, нельзя исключить и другой вариант. Мужчина почувствует аромат, но на этом действие волшебного масла на него и закончится. Никакой всепоглощающей страсти, никакого обмена магическими энергиями. Колдун может быть просто невосприимчив к ингредиентам, которые входят в состав масла. А самое простое – Снейп мог вообще не воспринимать её как женщину и быть полностью к ней равнодушным.

Гермиона вздохнула. Возможно, такой поворот был бы для неё наиболее предпочтительным. Благодаря маслу она потеряла не так много сил, как первый раз. Это и было её главной целью. К тому же, соблазнять Снейпа с помощью магии никогда не входило в её планы. А со своими чувствами и желаниями она сможет разобраться сама.

Гермиона задумчиво потёрла виски, пытаясь собраться с мыслями. Как там говорила Молли Уизли? Мужчина, желающий женщин, и мужчина, желающий одну конкретную женщину, кардинально отличаются друг от друга. Снейп всегда любил Лили Эванс, помнил о ней даже тогда, когда захлёбывался собственной отравленной ядом кровью. Секс без любви Гермионе был не нужен.

Гермиона отважилась покинуть нишу, только когда профессор Снейп и мадам Помфри повернули за угол, и звук их шагов стал затихать. Судя по всему, Мастер зелий решил пойти в Больничное крыло, чтобы осмотреть Джеймса.

Тихо выбравшись из укрытия, женщина заспешила в свои комнаты. Сейчас ей нужно было смыть с себя волшебное масло Ронана и проверить Джеймса.

Спустя некоторое время Мастер зелий возвращался в свои комнаты. Проходя мимо доспехов, за которыми недавно пряталась Гермиона, он шумно втянул носом воздух, принюхиваясь. Этот запах он почувствовал ещё при разговоре с Помфри, но тогда не придал ему особого значения – настолько неожиданную новость сообщила ему медиковедьма.

Определённо, это был тонкий цветочный аромат духов Грейнджер, которыми она пользовалась уже несколько лет, и к которым Снейп уже привык. Мало того, по этому запаху зельевар мог определить, что Грейнджер находится в библиотеке или в скором времени покажется из-за угла школьного коридора. Но больше всего профессору не нравилось, что последний год запах Грейнджер мерещился ему повсюду: на одежде, на руках, в воздухе…

Сейчас же в нём появилась какая-то новая, незнакомая Снейпу нотка. Волнующая, яркая. Именно она придавала аромату неповторимую насыщенность, практически меняя его. Снейп задумчиво стоял у ниши, пытаясь определить незнакомый ингредиент.

И что же так поздно делала в подземельях гриффиндорская всезнайка?

 

*****

Ночью профессору Снейпу приснилась Грейнджер.

Гермиона сидела на стуле, слегка раздвинув свои красивые ноги. В приглушённом свете больничной лампы мужчина заметил, что на ней нет белья.

Его бросило в жар. Опустившись перед женщиной на колени, он с благоговейным трепетом провёл ладонями по её стройным бёдрам, разводя их шире.

Гермиона, затаив дыхание, следила за действиями Снейпа. Она не возражала, когда он поспешно взял её под колени, раскрывая перед собой, и уткнулся лицом в уже влажный треугольник волос, жадно вдыхая запах возбуждённой женщины.

Глухо застонав, он начал вылизывать истекающее соками лоно, вслушиваясь в прерывистое дыхание Гермионы. Он вздрогнул, когда ладонь Грейнджер осторожно легла ему на затылок, притягивая ближе. Женщина выгнула спину и подалась вперёд, навстречу его языку и губам, разрешая посасывать напряжённый клитор, целовать и ласкать набухшие половые губы. Снейп с наслаждением слизывал капельки женского возбуждения, проникал языком в жаркую глубину, имитируя половой акт. Он упивался стонами Гермионы, восхитительной пульсацией её лона и её первым сильным оргазмом. Гермиона задрожала, сжимая бёдрами голову Снейпа, её пальцы вцепились в его чёрные волосы. Но Снейп крепко удерживал разведённые ноги, продолжая требовательно ласкать бьющуюся в оргазме женщину…

Профессор Снейп проснулся с чувством нереальности происходящего. Сон был настолько правдоподобным и ярким, а ощущения такими сильными и жаркими, что зельевару казалось, будто это из реальности он сейчас попал в сон. Видимо, вчера его несколько больше, чем он сам ожидал, впечатлили стройные ноги и наличие тонкого кружевного белья у чопорного декана Гриффиндора.

 

*****

Слава Мерлину, у профессора Грейнджер не было двух первых пар. Так что после ванны с травяным отваром и посещения Джеймса в Больничном крыле Гермиона смогла поспать около двух часов. Хотя потом очень пожалела об этом.

Женщина проснулась сама, до заведённого будильника, и села в постели.

С минуту она пыталась сообразить, где находится. Кровь стучала в висках, а распущенные волосы неприятно липли к шее и щекам. Всё тело покрылось испариной.

Гермиона сидела в темноте, вцепившись руками в одеяло, и никак не могла прийти в себя, ощущая отголоски пережитого во сне удовольствия, доставленного ей профессором Снейпом.

Из-за беспокойного сна её сорочка задралась, и волшебница отчётливо ощущала под собой на простыне влажное пятно – результат яркого и сильного оргазма.

Но перенесённое наслаждение не принесло желаемого удовлетворения. Реалистичные кадры из сна только подлили масла в огонь. Из–за неудовлетворённого желания, которое она всеми силами пыталась сдержать, Гермиону затошнило, низ живота неприятно ныл. Снейп был нужен ей здесь и сейчас, а не в мире сновидений. Уткнувшись лицом в одеяло, Гермиона беспомощно разрыдалась. Всё оказалось не так просто. За подобную магию нужно платить.

 

*****

За весь следующий день профессор Снейп видел Гермиону Грейнджер только один раз, да и то мельком и издалека – в холле, когда она провожала отца Джеймса Стоуна.

Ранним утром Снейп ещё раз осмотрел ребёнка и пролистал его медицинскую карточку. Признаться, он не ожидал такого скорого выздоровления.

Мальчишка на удивление быстро пришёл в себя и, со слов мадам Помфри, уже пробовал просить у отца новую метлу взамен сломанной. Отец Стоуна был профессиональным загонщиком, так что мало кто был бы удивлён, увидев парня на новой метле – Снейп прикинул – недели через две.

На завтраке и обеде Грейнджер не было, а ужин пропустил сам зельевар.

Декан Гриффиндора появилась в кабинете Дамблдора после ужина, на внеочередном педсовете. Как всегда, аккуратная, собранная и серьёзная; в строгой мантии с высоким воротом и с волосами, собранными на затылке в тугой узел. От той растерянной и лохматой девушки в разноцветных тапках не осталось и следа.

О ночных переживаниях свидетельствовала только её бледность.

Но по какой–то причине профессор Грейнджер не села в облюбованное ею несколько лет назад кресло справа от него, а заняла место рядом с профессором Флитвиком, который сидел прямо перед столом директора. Так что весь педсовет Снейп мог видеть только край подола чёрной профессорской мантии Грейнджер и бледную руку, сжимающую подлокотник кресла.

К немалому удовольствию профессора Снейпа декан Гриффиндора была на удивление неразговорчива. И педсовет не закончился их очередной словесной баталией.

К тому же только при одном взгляде на Грейнджер, Снейп вспоминал свой недавний сон, где она, достигнув бурного оргазма, простонала его имя.

____________

*** Предложение почти дословно взято из романа Сюзанны Кларк «Джонатан Стрендж и Мистер Норрел». Мне очень нравится это заклинание.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЗАПАХ ЖЕНЩИНЫ

(июнь 2008 года)

 

Профессору Снейпу было хорошо. А в последнее время это случалось с ним крайне редко. Наконец–то выдался относительно спокойный и свободный вечер. Причём, вечер пятницы.

Накануне днём не взорвался ни один котёл, не нужно было разнимать дерущихся студентов и сидеть на двухчасовом педсовете–чаепитии, выслушивая скучающего теперь Дамблдора.

Разобравшись с годовыми контрольными учеников, Мастер зелий убрал в лаборатории, принял душ и теперь сидел в любимом кресле у камина, наслаждаясь тишиной и покоем. Он хотел было лечь спать, но тут в дверь тихо постучали. Снейп не отреагировал, надеясь, что нежданный гость уйдет, но постучали громче.

Двенадцать часов ночи. Что могло случиться в такое время? Естественно, по закону подлости должна была произойти какая–нибудь неприятность, которая снова не позволит ему лечь до самого рассвета.

На пороге стояла Гермиона Грейнджер в халате из клетчатой шотландки.

- Профессор Снейп, ради Бога извините, что я так поздно… У вас горел свет…

- Опять у вас кто–то из студентов подрался или покалечился? – перебил коллегу Снейп. – Только так я могу объяснить ваше пребывание в подземельях в такое время.

- Нет, на этот раз помощь нужна мне, – спокойно ответила Гермиона, делая шаг вперёд.

- И чем же я могу вам помочь? – профессор в свою очередь тоже сделал шаг вперёд, переступил порог и загородил вход в комнату, давая понять, что не намерен пускать Грейнджер внутрь.

Гермиона немного отступила от двери и вздохнула:

- У меня ужасно болит голова. До тошноты.

- При чём здесь я? Обратитесь к мадам Помфри, - невозмутимо ответил Снейп.

- Я была у мадам Помфри и вчера, и сегодня. Зелье, которое она мне предложила, не помогает. Мало того, после него у меня сыпь по всему телу.

Снейп приподнял бровь.

- Сыпь? – почти вкрадчиво спросил Мастер зелий, словно его одолевало любопытство.

Его профессиональной гордости был брошен вызов, ведь все зелья для Больничного крыла готовил именно он.

- Что ж, входите, - зельевар отступил в сторону, пропуская Гермиону внутрь.

- Садитесь и рассказывайте всё по порядку. И желательно быстро, - велел Снейп Гермионе, указывая на стул.

Гермиона с сожалением посмотрела на пустое кресло у камина, но ничего не сказала. Сам Снейп стоял, облокотившись бедром о стол и сложив руки на груди.

 

*****

Что–то я не вижу никакой сыпи, якобы появившейся у вас из–за моего зелья, - заметил Снейп после краткого объяснения Гермионы.

Но он видел, что Грейнджер на самом деле чувствует себя плохо. Бледная, осунувшаяся от недосыпания, с тёмными кругами под глазами. И если бы не боль и сыпь, не мчалась бы она к нему сломя голову в такое время в подземелья; да ещё и в халате, из–под которого торчит подол ночной рубахи. Спать она, видимо, вообще не ложилась – волосы всё ещё были собраны в тугой узел.

После замечания Снейпа Гермиона как будто бы напряглась. Но ответила спокойно, даже устало:

- Сыпь появляется, если я пью зелье в течение нескольких дней. Потом постепенно всё проходит.

- Могу я взглянуть? – поинтересовался Снейп.

Гермиона кивнула и приподняла рукав халата, демонстрируя мелкую розовую сыпь.

- Если не ошибаюсь, то на животе и ногах сыпь должна быть интенсивнее? – задумчиво сказал зельевар, внимательно рассматривая руку Гермионы.

- Да, вы знаете, как с этим бороться?

- Покажите мне ваши ноги, - вместо ответа велел Снейп, отвечая на вопросительный взгляд Грейнджер. – И разуйтесь.

- Можете сидеть, так мне будет лучше видно, - добавил профессор, когда Гермиона приподнялась со стула.

Гермиона молча распахнула полы халата и, чуть наклонившись, приподняла подол ночной рубашки.

Снейп стоял напротив неё и в свойственной ему манере, не склоняя головы, а лишь опустив глаза, смотрел.

- Выше, и выпрямите ноги, не прячьте их под стул. Поверьте, ничего нового я не увижу.

Гермиона приподняла рубашку почти до колен и вопросительно посмотрела на Снейпа.

Снейп приподнял бровь – Грейнджер явно покраснела под его внимательным взглядом.

Гермиона отчётливо осознавала, что в данный момент её воспринимают как опытный образец, а не как женщину. Но что-то в этой ситуации было смущающее …

- Мисс Грейнджер, - Снейп устало потёр переносицу, - объясните мне, почему вы ведёте себя, словно сопливая первогодка?

Гермиона пожала плечами и приподняла ткань сантиметров на пять, показывая округлые колени, покрытые мелкой розовой сыпью.

- Я бы не сказал, что здесь сыпь сильнее, а впрочем… Ещё выше, мисс Грейнджер, - задумчиво пробормотал профессор.

Зельевар медленно подошёл ближе, повёл носом, словно принюхиваясь, и с толикой удивления посмотрел на коллегу. Прищурившись, он с минуту пристально её рассматривал.

- Судя по всему, вы уже поставили диагноз, - взволнованно спросила Гермиона. – Разве нет?

То, что произошло дальше, Гермиона предусмотреть не могла. Преодолев разделяющее их расстояние одним большим шагом, Снейп быстро наклонился, и его рука скользнула по ноге Гермионы, резко поднимая её ночную рубашку к бёдрам.

Гермиона вскрикнула от неожиданности и свела ноги. Она инстинктивно вцепилась в руку Снейпа, не разрешая ему действовать дальше.

Несколько секунд они не шевелились. Гермиона с ужасом подняла взгл