Юрий Куприянов (группа «Кёльн»)

 

После возвращения из армии в 1986 году я восстановился на второй курс исторического факультета Омского государственного университета. Приход Горбачева открыл эпоху коммунистической «весны»: рок-н-ролл начал победное шествие по стране, музыкальные ларьки по всему Союзу продавали запрещенную недавно музыку, коллективы питерского рок-клуба с аншлагами гастролировали по регионам, по ночному ТВ в новогоднюю ночь вещало Peters Pop Show, одними из звезд которого были Depeche Mode с композицией Question of Time…

 

 

В Омске этот «вкус свободы»  я почувствовал после демобилизации по неформальным философским кружкам и диспутам в курилке библиотеки им. Пушкина (сегодня здесь размещается омский городской совет), на которых народ обсуждал текущую ситуацию в контексте аристотелевской Полиитии, а также активизации песенного творчества – почти каждый пятый участвовал в какой-нибудь группе. Самоорганизовался омский рок-клуб (но об этом я узнал уже после). В университете в руководство тогдашнего комсомола пришли люди либеральных взглядов, включая будущего сенатора от Омской области Голушко А.И., приступившие к коммерциализации студенческого досуга с показами фильмов про Рембо и Индиану Джонса в местном студенческом кафе «Визит». Одним из активных центров сбора неформалов в университете стал студклуб в цокольном этаже второго корпуса. Здесь обосновалась супружеская пара Дебусов – Людмила и Олег. Последний был членом омского рок-клуба и использовал должность своей жены (Люда была директором университетского студклуба) для организации выступлений омских рок-групп. 

 

 

38

Как ни странно, но впервые об омском рок-клубе я узнал в Ленинграде, от одного из ранних участников группы «Аквариум» Анатолия Гуницкого (автор концептуальных текстов к альбому «Аквариума»  «Треугольник»). Работая нам материалом для диплома в ленинградской библиотеке им.Салтыкова-Щедрина, в одну из прогулок по городу я целенаправленно пошел в Ленинградский рок-клуб на ул. Грибоедова, в котором в тот момент «дежурил» Анатолий Гуницкий с книгой в руках Юлии Хартвиг «Апполинер». Узнав, что я из Омска, он первым делом поинтересовался:  «как ваш рок-клуб, как Николай Денисов?», и на прощание просил передать директору Омского рок-клуба большой привет.

 

Я вернулся из Питера с двумя бобинами, на которых были шикарные по качеству записи питерских групп «Телевизор» «Отечество иллюзий (концертник), зальник «Аквариума» и Depeche Mode «Music for The Masses». В Омске познакомился с Олегом и Людой Дебусами, которые, прослушав пару моих песен под гитару, посчитали мое творчество достойным для принятия в члены Омского рок-клуба.

При этом если питерский рок был как на ладони, мифический омский рок-клуб ни с одной из групп не ассоциировался.

 

В один из весенних вечеров после окончания четвертой пары, Андрей Блохин, с которым мы учились на одном факультете, прожужжал все уши про вечерний рок-концерт, на который мы с компанией и остались.

 

Вот здесь я остановлюсь отдельно – потому что время около 18:00 того дня (не помню точно день) стал неким Magic Moment в моей жизни. Мы тусовались в ожидании концерта в фойе корпуса, выходя на улицу и заходя обратно, когда двери корпуса с шумом распахнулись, и в фойе вошла шумная экстравагантная компания, которая повергла всех присутствующих в культурный шок. Андрей Блохин, по тому времени самый информированный человек в нашей компании с придыханием зашептал – это «Пик Клаксон».

 

Шок был связан вот с чем. По своему воспитанию и культурной среде мы в основной массе были культурно стерилизованы. Несмотря на слушаемую рок-музыку, обожание западной рок-культуры,  мы всё равно оставались идеологически запрограммированы на соответствующие поведение и этику. Я вернулся из армии кандидатом в члены КПСС, в партию вступил уже в университете, был комсоргом факультета. 

 

39

Партийно-комсомольский путь был навязан родителями, воспитание в строгой идеологической дисциплине, тем не менее, подтачивалось субкультурными пристрастиями, которые как вирус заражали бунтарскими настроениями. В дальнейшем это выразилось в мягкой форме политического противостояния с существующей системой, что заставило меня с очной формы обучения перевестись на заочную. На одном из факультетских собраний я предложил реформировать комсомол в творческие союзы молодежи, а публицистическая деятельность нашей диссидентской группы была упомянута даже по радиостанции «Свободная Европа», что привело к приходу на факультет товарищей из КГБ и мягкой зачистке диссидентов. Кого-то даже отчислили…

 

Тем не менее, образ жизни, стиль одежды, поведение было далеко не роковым, а полностью конформистским.

 

И именно поэтому, когда в фойе второго корпуса универа вошли люди с засаленным хэйром ниже плеч, в боевой изношенной джинсе, с абсолютно не советскими выражениями лиц, распространяющими вокруг себя в километре атмосферу «загнивающего» Запада и чувство абсолютной свободы, попирающей все условности поведения, произошел культурный взрыв мозга. Это были люди с обложек пластинок всех известных мне рок-групп – от «Дип Перпл» до «Лед Зеппелин». Это были люди не из здешнего номенклатурно-коммунистического мира, это была другая реальность, существующая не параллельно, а здесь и сейчас. Нелишне будет отметить и такой факт, иллюстрирующий «нездешнесть»:  когда «Клаксоны» двигались по маршруту «дом – куда-либо», или «откуда-либо - дом» и, как правило, этот маршрут проходил мимо известного в то время магазина «Зайчик», все старушки изо всех очередей как по команде прилипали к витрине как к экрану телевизора в немом офигевании – потому что такого в реальной жизни они никогда не видели. Это было, словно жирафа провести по улице – фантасмагорическая экзотика – это шествовали Клаксоны + кто-нибудь еще. Вы можете себе представить жирафа, идущего спокойно по проспекту Мира, или, допустим, по улице Ленина? Кафкианский абсурд.

 

Мы собрались в студклубе, когда «нездешние» люди на сцене настраивали гитары и аппаратуру.

 

А потом произошел следующий взрыв мозга – когда группа заиграла. Высокий и худой стал спиной к зрительному залу – лицом к гитаристу. И так выступление продолжалось до конца. Сквозь звуковой грохот, и гитарный скрежет неслись слова – «Третий рейх, мы сядем на танки – поедем убивать, 8 убедительных доводов в обойме». Челюсть отпала и закрылась только с окончанием выступления. 

 

40

 

В одночасье «инопланетяне» превратились в героев рок-н-ролла и одновременно самую лучшую и великую группу на Земле, потому что это было круче всего, что до этого прослушивалось на рок-пластинках.   По-моему, у всех, кто в тот момент находился в зале, автоматом возникло желание создавать свои рок-группы.

 

Так оно впоследствии и получилось – мы с Андреем Блохиным и Женей Ефименко создали свою группы, назвав ее глупо и патетично «Противостояние», и даже успели выступить в какой-то солянке. Потом произошло мое знакомство с Джеффом, который в своей «лабе» помогал писать Летову альбомы. Джефф помог в той же лаборатории записать первый мой альбом, название которого было сплагиатировано с альбома «Пинк Флойд»  «Трубач у ворот зари». И тот же Джефф, как оказалось, был вхож в дом к «Клаксонам», и он же меня туда и привел – на пятый этаж «хрущевки» рядом с первым корпусом университета.

 

Среда, в которой я оказался, поразила меня еще больше. Там я познакомился с Колей Денисовым, Сережей Сергеевым, Сережей Попковым и многими другими. Существовавший в этой квартире удивительный анархо-синдикат соседствовал с доброй мамой, которая всех пыталась по-матерински обогреть, накормить, напоить свежезаваренным чаем с травами. Всех интересовал один вопрос - как все это безобразие терпит папа, человек-легенда – вертолетчик?!

Во все время дом был одной непрекращающейся шумной компанией сменявших друг друга людей, которые приезжали, пили чай, общались, уезжали и, по сути, являлись одной культуртрегерской коммуной.

 

Вообще, состав омского рок-клуба первого созыва впечатлял фундаментальностью своих рядов. Коля Денисов, первый председатель, будучи книжником и прекрасно владея английским языком, учился заочно якобы психоанализу в каком-то американском учебном заведении. Сережа Сергеев, с типографским образованием, тоже, кстати, свободно владеющий английским, занимался музыкальным бизнесом – продавал пластинки; он же снабжал «Клаксонов» записями рок-музыки всех времен и народов. Саша Клипов (он же Иван Морг) - основатель и, по сути, ректор Омской Академии новой волны, воспитавшей не один десяток музыкантов и многие-многие другие.

В первой комнате трехкомнатной квартиры находился книжный шкаф, кровать, инструменты. Здесь жил Женя, и здесь же проходила основная творческая жизнь группы. 

 

41

Я слышал о том, что Женя, бросил пятый курс юрфака университета не закончив его, что также произвело впечатление (это надо же - ну бросают обычно на 1,2,3 курсе, но на пятом?).

 

Состав книг оказался близок моему гуманитарно-историческому профилю образования – книги Анциферова о средневековом монашестве, пахнущие свежей женевской типографской краской, Хейзинга «Осень средневековья», Филипп де Коммин «Воспоминания» и просто вал литературы по истории и культуре средневековья, специалистом по которой Женя был непревзойденным. 

 

 

Будучи высоким книжником, человеком энциклопедичных знаний (как и авангард омского рок-клуба), человеком эпохи Возрождения, Женя постоянно читал литературу другой идеологической закваски, мировую литературу. Это формировало тот уникальный образ мышления, который находил свое выражение в поэтических и музыкальных произведениях. Вообще образ католицизма очень серьезно и незримо стоял за образом мышления и творчеством Жени. Были друзья, привозившие из Женевы книги и игрушечных солдатиков, фанатом которых Женя также был. 

 

 

Интеллектуальный авангард старшего брата не мог не оказывать влияния и на брата младшего – на Олега, несмотря на то, что он в своем творчестве исходил не из интеллектуальных конструкций, а из методологии спонтанного бреда – по сути, сюрреализма.

 

 

42

 

Эта творческая система работала по принципу черного ящика – «вход – выход». На входе были сливки мировой литературы и культуры, включая Кафку, Джойса, Йозефа Хейзингу, музыка конца 60-х, начала 70-х годов – как сейчас помню один из трек-листов заслушанной кассеты – Эрик Берден и новые «Animals», Джефферсон «Эйрплэйн» и Джефферсон Старшип, Эрик Клэптон, «Роллинг Стоунз» и т.д. На выходе – нечто, не поддающееся сравнению и каким-либо аналогам, но однозначно рок-н-ролл мирового уровня.

 

В группе было неписаное распределение ролей – Женя отвечал за концепцию, музыку, программные композиции. Олег специализировался на музыке, гитаре, аранжировках, параллельно придумывая мелодичные песенки с бредовыми текстами, вписывающимися в общую концепцию абсурдизма.

 

 

Не забуду, как во время прослушивания и «съема» гитарных партий с альбома Джошуа Три группы U2 Олег хохотал над гитарной партией начальной композиции – типа – нехитрое искусство – две струны теребить.

 

Во время оное я, будучи музыкальным обозревателем, не раз писал о «Клаксонах» в музыкальной колонке «Молодого Сибиряка». В том числе рецензию на альбом «Страна назначения – СССР», сравнив альбом и манеру с «Лед Зеппелин» (действительно, на некоторых песнях вокальная манера Жени очень напоминает Роберта Планта – например, в песне «Перед воротами»), что впоследствии послужило темой для обвинений в мой адрес со стороны Джеффа в искажении реалий и оскорблении святого имени Роберта Планта.

 

43

Так как я не был постоянным жителем этой планеты, то многого, конечно же, не знаю и не видел. В частности, наркотических пристрастий братьев, о которых Сергей Попков вспоминал так: «стоило им оказаться у кого-либо в квартире, как тут же они перерывали все коробки с лекарствами в поисках наркотических средств». Что в итоге и сгубило Женю.

 

Не могу не отметить в жизни коммуны особую сексуально харизматическую роль Олега: бабы к нему липли как мухи к сахару. Постоянные хипповые девочки с хайратниками и фенечками, пишущие псевдопоэтический бред.

 

Под влиянием этого общения менялся и мой образ жизни: я отрастил длинные волосы, бороду, слушал роллингов вперемешку с депеш модом (жуткая смесь), начал записывать второй альбом (частично сохранился), где чувствуется влияние хиппи-музыки. В тот период времени ходила по Омску кассета, с одной стороны которой была запись «Клаксонов» – «Компот Децибил…»,  а с другой мой альбом «Безумные мысли» с взрывной заглавной композицией «Безумные мысли оставляют в мозгу очаги разложения», которые по воспоминаниям слушателей слушались взаимно гармонично и хорошо.

 

Потом был сибирский музыкальный марафон «Некст стоп рок-н-ролл» (который я освещал в качестве музыкального обозревателя газеты «Молодой сибиряк»),  и перформанс Олега, скинувшего на второй день фестиваля штаны и показавшего залу свой член, за что был определен в сумасшедший дом, бежал из него по скрученным простыням, и долго скрывался от милиционеров и санитаров.

 

44

С Женей мы стали более тесно общаться незадолго до его смерти. Нас объединяли книги и солдатики. В тот период времени я написал песню «Черный четверг», записал ее на ленту под гитару, и наложил драм-машинку, так что песенка получилась с электронными ударными. Писалась она под влиянием роллингов, впоследствии Иван Морг услышав ее, воскликнул: «это же нью-йоркский панк-рок». 

 

В то время библиотека им. Пушкина переезжала в отстроенное новое здание, и старые книги, которые они отбраковывали, продавались за копейки. Мы с Женей совместно неоднократно набегами посещали хранилище в старом здании, выбирали и покупали понравившиеся нам издания. От того набега у меня сохранилось дореволюционное издание Одиссеи Гомера в переводе Жуковского и многотомная библиотека всемирной истории.

 

Другой совместной страстью были игрушечные солдатики – у меня была большая коллекция – причем много иностранного производства, а Жене привозили друзья из Женевы. Соответственно, Женю восхищала моя коллекция, и мы даже устраивали обмены.

 

С книжками Жени, кстати, связана одна мистическая история. Однажды ночью в их квартире загорелась электропроводка, так, что коридор превратился в стену огня, отрезавшего их от выхода. Пришлось с балкона спускаться на нижний соседний балкон. Вся квартира выгорела дотла. Сгорели гитары, мебель, утварь, много всего... Но шкаф с книгами, часть из которых была католическими (освященными), обожженный устоял в огне, и все книги сохранились.

 

К сожалению, в тот период времени я только формировался, и у меня не было полностью самостоятельного мировоззрения, поэтому, наверное, и не могло быть полноценного общения с Женей. Я смотрел на него как на Бога. То, что он делал, вызывало у меня восторг туземца перед испанскими конквистадорами, и поэтому общение было снизу вверх. Мне было радостно находиться рядом с человеком, которого я ощущал как «великого» и очень больно было, когда он умер. На похоронах, кстати, был Летов.

Женя Клаксон навсегда останется для меня бесценным другом, дорогим человеком, которому я безмерно благодарен за то, чему он меня научил и прежде всего понятию свободы, которое безгранично и не зависит от места и формы твоего пребывания и воплощения. Свобода – это дзен!  

45

И хотя эстетически мы принципиально разные, но поэтический метаязык клаксоновского поэтического письма до сих пор питает мое современное творчество.

 

В одну из последних встреч с Олегом – это было накануне создания группы «Новые европейцы» образца 1991 года – на вопрос  «как дела?» я, кажется, ответил что-то типа: «вот хотим группу создать». Олег засмеялся, прокричав: «Юра! Рок-н-ролл не ждет!». Что можно было интерпретировать,  как «рок-н-ролл не любит ждать».

 

Закончить хочу метафизической историей. В один из предновогодних декабрьских вечеров 1991 года я с уже новой для себя коммуной группой «Новых европейцев» заночевали у нашего клавишника Максима Стрелкова. Он предложил заняться спиритизмом. Достал лист ватмана, нарисовал круг с буквами, достал тарелку, отметил на ней указательную ризку, положил в центр ватмана, и мы стали вызывать души мертвых. Первым кого я вызвал, был дух Жени. Я задал единственный вопрос: «Женя, как тебе там»?  На тарелке лежали руки трех человек. Под действием некой непонятной для нас вибрации – хотите - верьте, хотите – нет – тарелка остановилась перед пятью буквами - К - Л – Е – В – О.

Хочу верить, что это действительно так.

 

46

ДИСКОГРАФИЯ

АДОЛЬФ ГИТЛЕР:

ЛЕЧЕБНИЦА (LIVE IN ОМСК) — 1986

01 — MEIN KAMPF
02 — СИЯЮЩАЯ МЕРЗОСТЬ
03 — СЯДЕМ НА ТАНКИ
04 — ЭЙ,БРАТ ЛЮБЕР!
05 — ЖЕЛЕЗНЫЙ КАРАНТИН
06 — ТРИДЦАТЬ УБЕДИТЕЛЬНЫХ ДОВОДОВ
07 — ТРЕТИЙ РЕЙХ
08 — КАК ВЫ ХОТИТЕ ИГРАТЬ

48

ПИК КЛАКСОН

КОМ ПОТ ДЕБИЛ ДЕЦИБЕЛ ПИК КЛАКСОН БЕСПЛАТНО ВЕСЬ — 1985

01 — ПОЛУАРЛЕКИН, ПОЛУМОНАХ
02 — ЗА КРУЖКОЙ ПИВА
03 — ИНСТРУМЕНТАЛ
04 — РОЗОВЫЙ СВЕТ
05 — ЗЛОЙ СТАРИК
06 — «ЖИГУЛИ»
07 — ИНСТУРМЕНТАЛ
08 — ПИР, ЧТО ДАЕТ КРАСНОГЛАЗЫЙ ВАМПИР

09 – ПИК КЛАКСОН

10 – ЖИЗНЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБ ЕЕ БЫЛО МАЛО

Первый альбом «Пик Клаксона» из «реальной» дискографии, запись 1985 года. Самый неизвестный и при этом самый чистый «клаксоновский». Несмотря на то, что здесь содержатся такие программные треки как «Полуарлекин», «Злой старик», «Вампир» и уникальная вещь «Жигули», материал этого альбома не присутствует на более поздних записях…
Так или иначе, творчество группы в целом не понять без этих песен.

 

 

49

С НОВЫМ ГОДОМ (два варианта альбома) — 1986

 

Вариант 1
01-В КАКОМ МОРГЕ ЛУЧШЕ
02-СЕГОДНЯ ЗДЕСЬ МОЖНО ВСЁ
03-ЭТОЙ НОЧЬЮ
04-СВЕРКАЮЩИЙ ДЫМ
05-ДВОРНИК
06-ТЫ НЕДОВОЛЕН СВОИМ ИМЕНЕМ
07-ЗАКРОЙ ГЛАЗА
08-КРУГЛЫЙ МИР
09-ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРОШЛОЕ
10-Я ОРДЕН ХОЧУ И ЧТО — НИБУДЬ СЪЕСТЬ
11-В ПОКОЕ ЛЕСОВ
12-ЧЕТВЕРО ПУГАЛ
13-В ГРЯЗНОЙ ВОДЕ
14-КЕМ МЫ ТОЛЬКО НЕ БЫЛИ
15-СВОБОДА — ЭТО ДЗЕН

 

Вариант 2

01 — СВЕРКАЮЩИЙ ДЫМ
02 — В КАКОМ МОРГЕ ЛУЧШЕ
03 — СЕГОДНЯ ЗДЕСЬ МОЖНО ВСЁ
04 — ЗАКРОЙ ГЛАЗА
05 — ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРОШЛОЕ
06 — ЧЕТВЕРО ПУГАЛ
07 — КЕМ МЫ ТОЛЬКО НЕ БЫЛИ
08 — СВОБОДА — ЭТО ДЗЕН
09 — БЕШЕНЫЙ ВОРОБЕЙ
10 — КРУГЛЫЙ МИР
11 — Я ОРДЕН ХОЧУ И ЧТО — НИБУДЬ СЪЕСТЬ
12 — СУМАСБРОДНЫЙ ИДИОТ

 

 

50

ЛЕЧЕБНИЦА ДЛЯ ДУШЕВНОЗДОРОВЫХ (два варианта альбома) — 1986

 

Вариант 1

01-СУМАСБРОДНЫЙ ИДИОТ
02-КАННИБАЛИЗМ
03-ЧЕТВЕРО ПУГАЛ
04-АБ
05-КТО ИМЕЕТ МЕНЯ
06-КАМНЕМ В НИЗ
07-ЗАПАДНЯ
08-ЗВЕЗДА В ТАРЕЛКЕ
09-С ТОБОЙ В ДВОЁМ
10-ЛЕЧЕБНИЦА ДЛЯ ДУШЕВНОЗДОРОВЫХ
11-БЕШЕНЫЙ ВОРОБЕЙ
12-УЖАСАЙСТВО МРАЧНЕЙСЯ
13-РЕЦЕПТ

Вариант 2

01 — КАННИБАЛИЗМ
02 — АБ
03 — ЗАПАДНЯ
04 — УЖАСАЙСТВО МРАЧНЕЙСЯ
05 — ЗВЕЗДА В ТАРЕЛКЕ
06 — РЕЦЕПТ
07 — С ТОБОЙ ВДВОЁМ
08 — ЛЕЧЕБНИЦА ДЛЯ ДУШЕВНОЗДОРОВЫХ
09 — КАМНЕМ ВНИЗ
10 — ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРОШЛОЕ

 

51

ЛИШНИЕ ЗВУКИ — 1987

01 — УСЛУГА
02 — ТЫ СКАЖЕШЬ...
03 — СЕРЫЕ МЫШИ
04 — САБОТАЖ
05 — В ЭТОЙ КОМНАТЕ
06 — НАВЕРНО, ДУРАК
07 — ИМЕЕТ КАЖДЫЙ МНОЖЕСТВО ПРОБЛЕМ
08 — Я ПЕСОК
09 — ДОЖДЛИВОЕ УТРО
10 — ПЕРВЫЙ МОЖЕТ СТАТЬ ВТОРЫМ
11 — ЭТОЙ НОЧЬЮ
12 — Я ПРЕВРАЩАЮСЬ
13 — УТОМЛЁННЫЙ СЛАДКИМ СНОМ
14 — ЧТО-ТО НЕПОНЯТНОЕ
15 — ПРЕКРАСНАЯ ВЕСЁЛАЯ ИГРА
16 — СИМУЛЯЦИЯ
17 — Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ НЕ В СВОИХ ШТАНАХ

 

 

52