Треугольник: любовь Альбуса Поттера

Он подкрадывался тихо и незаметно, стараясь ничего не задеть, на лице его играла шаловливая улыбка. Замер на пороге комнаты и несколько мгновений любовался тем, как она аккуратно складывает рубашки в стопку, приглаживая рукой. Её волшебная палочка лежала рядом на тумбочке, словно лишний в этом деле предмет.

Красивая тонкая рука снова замерла на аккуратно сложенной рубашке, словно девушка задумалась о чём-то, и тогда он решил, что пора действовать: быстро пересёк разделявшее их расстояние, подхватил её на руки и вместе с ней рухнул на кровать, снося по пути стопку белья.

 – Ай! – вскрикнула она, явно не ожидавшая такого наглого нападения. Он навис над ней, упёршись руками о кровать и улыбаясь.

 – Не «Ай», а «Ал», – поправил он её, склоняясь и мягко касаясь губами её подбородка. – И кто такой «Ай»? Я его знаю?

 – Поттер, ты с ума сошёл? – задала она вполне риторический вопрос, пихая его в плечо, но улыбка пряталась в уголках её голубых глаз. – Сколько тебе лет?

Он уже приготовился ей ответить, но она накрыла его рот ладошкой, всё-таки улыбаясь – хитро и ласково, как улыбалась ему с самых первых дней их знакомства.

 – Стой, не отвечай, я прекрасно знаю, что ты собираешься сказать, – она убрала ладонь, но он успел поцеловать её пальцы, щурясь от удовольствия.

 – Я знал, что в тебе есть потенциал легилимента, – рассмеялся он, наклоняя голову и целуя её в лебединую шею, там, где всё сильнее бился пульс.

 – Для этого и потенциала не надо – просто прожить с тобой бок о бок лет так пять и внимательно слушать тебя на уроках в школе, – улыбнулась она, бережно снимая с него очки и откладывая куда-то на кровать.

 – И что же я хотел ответить на твой вопрос? – он ухмыльнулся и посмотрел в её глаза.

 – Есть несколько вариантов, – её пальцы перебирали его растрёпанные волосы на затылке. – Если ты сегодня в настроении «а-ля Джеймс», то ты спросишь что-то типа – «а сколько бы тебе хотелось?»… А если в настроении «а-ля Лили», то ты недоумённо на меня посмотришь и спросишь: «Как можно почти три года быть моей женой и не знать элементарных вещей?».

Альбус тихо рассмеялся, одной рукой ловко вынимая из её волос заколки.

 – А если я в своем собственном настроении? – он поцеловал уголок её растянутых в улыбке губ.

 – Тогда ты разведёшь тут философию об определении возраста человека по его поступкам и зависимости от обстоятельств, которые диктуют нам определённые рамки поведения, – хмыкнула она, глядя в его зелёные глаза.

 – Да, не к месту это будет, – заметил Альбус, чуть прищурившись. – Будем считать, что я сегодня в настроении Джима… Итак, моя Кристин, сколько бы тебе хотелось?

 – Ммм, – её пальцы вычерчивали узоры на его шее, отчего по позвоночнику бежали мурашки. – Семнадцать?

 – Что ж… – он чуть нахмурился. – В этом возрасте я… – он поднял руку и коснулся её лица, – осмелился тебя поцеловать… Вот так, – и Альбус на какие-то секунды прижался губами к её губам, а потом отстранился.

 – Это было в самом начале твоего семнадцатилетия, – напомнила ему Кристин, подняв брови.

 – Ну да, ты права, – Поттер легко просунул ладонь под её затылок и наклонился, говоря прямо в её раскрытые губы. – В конце концов, после тщательной подготовки и репетиций, я уже целовал тебя менее целомудренно… – и он приник к её губам, всё ещё придерживая себя над девушкой свободной рукой.

 – А в восемнадцать? – прошептала она, когда Альбус отстранился, позволяя им обоим дышать.

 – Я думаю, это твой любимый возраст, – едва слышно рассмеялся Поттер, чуть склоняясь и покрывая поцелуями лицо жены. – Тогда ты уже начала уступать моему натиску и позволяла мне немного больше, чем в семнадцать…

 – Попробовала бы я не позволить, – улыбнулась она, обнимая его за плечи и находя его губы. – Ты всегда был таким убедительным…

Он ничего не ответил, сосредоточившись на реализации воспоминаний их восемнадцатилетней поры.

 – Пусть будет девятнадцать, – выдохнула Кристин, чувствуя, как он сдерживается, не позволяя себе заходить дальше откровенных яростных поцелуев. Его руки тут же заскользили по её телу, губы успевали обжигать кожу повсюду.

 – Вот мы и добрались… до первой брачной ночи, – шептали его губы возле её уха, а пальцы уже проворно освобождали её от домашней рубашки.

 – Эй, и почему меня никто не встречает?!

Альбус замер и испуганно посмотрел на Кристин.

 – Чёрт! – Поттер вскочил и судорожно стал искать очки. – Я и забыл, что Роберт сегодня должен приехать…

 – Я помнила, – тихо фыркнула жена, вставая и поправляя одежду, – только ты заставил забыть…

 – Я не специально, – шепнул Альбус, легко целуя Кристин в нос, – и запомни, что мы остановились на девятнадцати. Как я выгляжу?

 – Иди уже, – девушка стала подбирать рассыпавшиеся рубашки.

Альбус вылетел из спальни и сбежал по лестнице.

 – Привет, друг! – он обнял Роберта и критически его осмотрел. – Опять в бинтах… И опять похудел, Кристин тебя закормит, предупреждаю…

 – Привет, Пас, – Конде взял уже наполненный бокал с бренди, что держали в доме специально для него, и на четверть скуренную сигарету. – Где она сама?

 – Роберт! – Кристин спорхнула с последних ступенек и обняла Конде, легко поцеловав его в щёку. – Не брит, худой, раненый, опять пьёшь и куришь! – отчитала она друга, и Альбус закатил глаза, показывая, что именно этого и ожидал.

 – Ну, Крис, – смущённо улыбнулся Роберт, легко освобождаясь от её объятий, – ты же знаешь, что если бы не ты, то твой муж выглядел бы ничуть не лучше… Просто ему немного больше повезло.

 – Я бы не был перебинтован, – с усмешкой заметил Альбус, садясь в своё любимое кресло и глядя на жену и друга.

 – Был бы, – хмыкнула Кристин, беря Роберта за руку и усаживая на диван. – Потому что, каким бы одарённым волшебником ты ни был, ты не знаешь ни одного пригодного бытового заклинания, а все твои формулы Высшей Магии были бы непригодны для глажки твоих рубашек и варки макарон…

Конде рассмеялся, туша сигарету.

 – Мне бы это всё равно не грозило – у меня много родственниц женского пола, которые бы с радостью меня приводили в подобающий вид, – фыркнул Альбус, поигрывая газетой, что он взял на столике. – И тебя, Роберт, тоже, если бы ты появлялся в стране чаще…

 – Твоим родственницам своих мужей и детей хватает, – откликнулся Конде, блаженно потягиваясь. Он всегда расслаблялся, когда приходил в дом своих друзей, словно в собственный дом: здесь не надо было притворяться, не надо было держать себя в руках…

 – Так, у меня тут ещё есть одно дело, – Поттер поднялся и взял со стола ворох бумаг, – а потом я буду страшно голодным…

 – С чего бы это ты будешь голодным? – Кристин улыбнулась.

 – Ну я же сегодня в настроении Джеймса, забыла? – Поттер подмигнул жене и стал подниматься по лестнице, уже уткнувшись носом в свои учёные бумаги.

 – Ему нужно закончить диссертацию, иначе не получит стаж при образовательном комитете, – пояснила Кристин немного озадаченному Роберту. – Идём на кухню?

Он кивнул, следуя за хозяйкой в её маленькое царство, сел за стол, положив перебинтованные руки перед собой, и вздохнул.

 – Устал? – Кристин начала плавно двигаться по кухне, без шума доставая ножи, кастрюли, продукты. Казалось, что она владеет какой-то особенной магией, потому что Кристин была везде одновременно, успевая присесть за стол напротив Конде.

 – Нет, просто забыл, что такое дом, – пожал плечами Роберт, откидываясь на спинку стула. – И люди…

 – Опять неделю среди каких-нибудь чудовищ провёл?

 – Ну, типа того, – с ухмылкой откликнулся он. – Тебе помочь?

 – Конечно, вот тебе венчик, вот тебе тесто, мешай, – улыбнулась Кристин, вручая ему вышеназванные предметы.

 – А почему не заклинанием?

 – А ты им владеешь?

Роберт тихо рассмеялся и принялся мешать жидкое содержимое в миске.

 – Не думал о том, чтобы осесть где-нибудь? – девушка посмотрела на друга. – Ты выглядишь вымотанным…

 – Я должен закончить стаж.

 – Уверена, что стаж ты бы вполне мог пройти и без этих странных твоих поездок в скопища тёмных существ, – мягко заметила Кристин, забирая у него миску и с помощью палочки отправляя ту к противню.

 – Мог бы, – хмыкнул Роберт, замолчав: знал, что она поймёт, почему он выбрал именно такую судьбу.

 – Ох, Робин… –Кристин протянула руку и накрыла его перебинтованную ладонь. – Ну ты хоть останешься ненадолго у нас?

 – Наверное, – он взял её руку в свои, глядя в её ясные глаза. – Вряд ли Гарри обрадуется, узнав, что я был в стране и не побывал дома…

Кристин промолчала, тишину в кухне нарушал лишь нож, что медленно крошил морковь.

 – Я жду ребёнка, – тихо проговорила она, опустив глаза. – Сегодня только узнала…

 – Здорово, – в его голосе звучала искренняя радость, ладони крепче сжали её руку. – Пас знает?

 – Нет, ещё не успела ему сказать.

 – То, что не успела, ещё не значит, что не знает, – напомнил Роберт.

 – Если это так, то он у меня будет сидеть неделю на голодном пайке, – хмыкнула Кристин. – Я ему запретила испытывать на мне легилименцию… Будешь крёстным?

 – Крис, – он чуть улыбнулся, но улыбка получилась грустной, – я вряд ли буду много времени присутствовать в жизни вашего ребёнка…

 – Это мелочи.

 – Я не умею обращаться с детьми.

 – Это приходит по мере необходимости, – заметила Кристин. – Думаешь, Альбус умеет? Пусть он и гениальный для своих двадцати одного года волшебник, но о детях он знает не больше, чем о бытовой магии…

 – Ну, и куда бедному малышу двух таких неумех?

 – Робин, – проговорила она укоризненно.

 – Кристин, если это то, чего вы хотите…

 – Конечно, хотим…

 – Тогда будь по-твоему, – пожал он плечами. – Только вот Пас обещал, что моим именем вы своих детей называть не станете…

 – Внуков, я знаю, – рассмеялась Кристин, а потом подняла глаза, потому что в кухню вошёл Альбус. Он светился, как начищенный медный чайник. Поттер прошёл, сел за стол и накрыл своими перепачканными чернилами руками их переплетённые ладони.

 – За это надо выпить, – улыбнулся он, посмотрев сначала на жену, потом на друга. – А то что-то даже страшно от мысли, что быть беззаботным молодым мужем мне осталось меньше года…

 – Поттер, а тебе никто не говорил, что подслушивать нехорошо? – усмехнулась Кристин, с угрозой глядя на Альбуса.

 – А подслушивать ты мне не запрещала, только лезть к тебе в голову, – он всё ещё широко улыбался. – А поскольку вы двое – единственные, к кому я действительно в голову никогда не залезаю ни под каким предлогом…

 – Будто бы ты мог, – фыркнул Роберт.

 – …То приходится идти на хитрости, – Альбус выглядел вполне довольным собой. – А теперь я готов к потреблению пищи, потому что даже мысль о том, что бы стать отцом, отнимает у меня силы.

Кристин закатила глаза и встала к плите.

 – Роберт, без тебя мне никак будет не обойтись, ты же не бросишь друга в трудной ситуации?

 – И как я должен тебе помочь?

Кристин рассмеялась, не оборачиваясь: видимо, она, как всегда, знала, что может ответить муж на этот вопрос.

 – Ну, пелёнки, распашонки, присыпки… тем более, что маленькие дети, они же как самые опасные тёмные существа – от них никогда не знаешь, чего ждать… А ты у нас уже опытный по этой части…

 – Сумел сделать, сумей и вырастить, – лаконично ответил Конде.

 – Поттер, ещё раз скажешь подобное о детях – я тебя заставлю неделю готовить обеды и ужины, – с открытой угрозой сказала Кристин.

 – Нет-нет, это я глупость сморозил, дети – это цветы жизни, от которых иногда пахнет удобрениями, – и Альбус вскочил, чтобы на него не легла карающая рука жены. Он улыбался, как нашкодивший школьник, потом хлопнул Роберта по плечу. – Идём, сходим пока к отцу.

 – Да, конечно, – Конде встал и поспешил в гостиную. Альбус задержался, чтобы подскочить к Кристин, обнять её и тихо, только для неё, шепнуть:

 – Вечером ты сама скажешь мне об этом, а я не буду сдерживать свою радость, потому что мы будем наедине, – пообещал он, легко поцеловал жену в губы и поспешил за другом.

 

Встреча Рона и Гермионы

 

Один лишь вздох... И она словно сорвалась с качелей, что эти годы мерно её убаюкивали. И падение было невероятным – и таким желанным.

Она буквально упала в его неловкие, неготовые объятия, целуя и не давая ему шанса отказаться.

– Я тебя люблю. Всегда любила. И буду любить, – шептали её губы, а руки перебирали жёсткие, наполовину утратившие свою прежнюю яркость, волосы. – Когда бы ты ни пришёл, я буду тебя ждать, слышишь?

Он молчал, только преданно, как-то даже по-голодному, не отрываясь, глядел в её лицо.

– Постарела?

Он молчал, не разжимая объятий крепких, сильных рук.

– Я знала, что ты придёшь... Однажды...

Губы дрогнули, словно он силился что-то сказать, но ни звука не вырвалось из его горла, лишь судорожное дыхание.

– Ну, скажи же что-нибудь, не молчи! Я так давно не слышала твой голос... – глаза стали мокрыми, хотя она поклялась себе не плакать – по крайней мере, при нём. Это потом, когда он вновь исчезнет, подарив всего пару мгновений этого полёта с качелей, она сможет выплакаться в подушку... Или в плечо самого близкого и родного ей сейчас человека.

– Гермиона... – воздух почти вырвался из его горла, хриплый голос заставил тело вздрогнуть, а сердце застучать ещё быстрее. – Я...

– Ты пришёл... Уже почти седой, уже дедушка... Но пришёл...

Он опять не мог подобрать слов, будто взгляд отнимал у него все силы, на которые он был сейчас способен.

– Я...

– Не уходи... – это вырвалось само собой. Нет, она не просила его остаться навсегда. Это уже давно было невозможно. Она просила его продлить этот полёт, который она ждала столько лет и уже не чаяла вспомнить. Полёт самой сокровенной, самой сильной и болезненной любви. – Сейчас не уходи... Побудь со мной...

Он кивнул, нагибаясь и кладя усталую голову на её плечо, зарываясь в распущенные волосы.

– Я отпущу тебя, ведь ты свободен, – шептала она, гладя его спину, руки, плечи, голову. – Мой волк...

– Твой, – прошептал он, голос снова скрипнул. – И он – твой...

– Нет, это я – его, – тихо улыбнулась она, целуя его в висок. – Я его свет, его душа, потому что его душа уснула, она покоится в мире и тумане... Так было нужно...

– Не моя...

– Твоя, я вся твоя... Даже моя душа, наполовину отданная ему... Другая половина навсегда – твоя...

– Порванная на части... – почти с ужасом произнёс он, замерев в её объятиях.

– Нет, – она опять улыбнулась. – Разделённая... Чтобы вы жили, чтобы вы любили... чтобы вы были моими... И я не отпущу вас...

– Я знаю...

– Значит, ты вернёшься.

– Да... Ведь я всегда возвращался...

– Я буду ждать тебя. И он – тоже.