Таинство рождения: Чарли Поттер

 

Он не помнил, как мчался домой, совершенно не помнил те минуты (или часы?), что прошли с мгновения, как он получил письмо, до того, как выпал из камина в собственном доме, кашляя из-за пепла и спотыкаясь о спортивную мантию. Сова застала его прямо на тренировке, и он едва не упал с метлы, открыв письмо.

 – Где она?

Он попытался крикнуть, но от испуга и пепла голос сорвался. Он застыл посреди гостиной, впиваясь взглядом сначала в сестру, затем в Малфоя, которые сидели в комнате.

 – Где она?!

 – Джим, успокойся, – Лили поднялась и передала ребёнка, которого укачивала на руках, уже стоявшему рядом мужу. Луций заплакал, разбуженный движением, и Скорпиус начал бережно качать сына, не сводя глаз с лица друга. – С ней Тео и Роза, и только что пришёл её целитель…

 – Сметвик, – Поттер чувствовал, что его трясёт. Он посмотрел на плотно закрытые двери в их спальню, которую они перенесли вниз, в комнату для гостей, чтобы Ксении не приходилось подниматься по лестнице.

 – Стой, Джеймс! – сестра пресекла его шаг, схватив за руку. Она смотрела ему в глаза, на лице Лили читалась тревога, которую она не могла скрыть. – Ты ничем не поможешь, только помешаешь. С ней Тео, с ней её целитель… Всё будет хорошо.

 – Как это получилось? Почему? – Поттер затравлено смотрел на Малфоя, укачивающего сына, здорового крепкого мальчишку, которого ему без всяких осложнений три месяца назад родила Лили. – Как?

 – Я была с ней, так что сразу же вызвала Тео, – сестра успокаивающе поглаживала его по плечу, увлекая к дивану, но Джеймс не мог сидеть. Его трясло от страха – за Ксению, за ребёнка, которому ещё не пришло время появиться на свет.

Она боялась этого, не говорила, но он знал, что именно этого она и опасалась. Беременность проходила сложно, ребёнок выматывал её, она много болела, но всё равно улыбалась, светилась счастьем, часто с задумчивой улыбкой сидела у камина, слушая того, кто был внутри неё. Она верила, что всё будет хорошо.

А теперь… Они ждали малыша лишь через три недели, хотя Ксения беспокоилась, просила, чтобы с ней всё время кто-то был.

– Мистер Скорпиус, – из кухни появился Донг, и Джеймс недоумённо посмотрел на домовика. – Я убрал кровь отовсюду, как вы просили…

– Кровь?! – Поттер осип, ноги подогнулись, и он упал на диван, закрыв лицо руками.

– Донг, ты идиот? – прошипел Малфой, отдавая сына Лили и уничтожающе глядя на эльфа. Тот сразу как-то сник и испарился в кухне. Скорпиус сел рядом с другом: – Поттер, в той комнате три целителя и мозговой центр, носящий имя твоей любимой кузины…

– Как это случилось? – глухо спросил Джеймс, не поднимая лица. Его сковал страх, он внутренне молился, чтобы всё было хорошо, чтобы с Ксенией ничего не произошло.

– Мы готовили ужин, – тихо сказала Лили, положив уснувшего Луция в переносную люльку. – Всё было неожиданно… Я не знаю…

Поттер стиснул зубы. Ксени, моя Ксени… Ты уже столько перенесла. Только держись, только сражайся – за себя, за себя! Он так старался научить её думать и о себе, но ему казалось иногда, что совершенно безуспешно.

Кровь, боль – от этого хотелось биться головой о стену, куда-то бежать, что-то делать. А он в бессилии сидел на диване и пытался услышать хоть что-то из той комнаты, где появлялся на свет их ребёнок. Но ничего не было слышно.

 – Джеймс, держи.

Он поднял глаза на бокал, что протянул ему Малфой.

 – Огневиски, – пояснил друг, впихивая бокал в руку Джеймса. – Выпей, а то от твоей дрожи скоро стёкла начнут звенеть…

Поттер залпом опустошил бокал, стекло стукнулось о зубы – так дрожали руки. Он видел, как переглядывались Малфои, слышал, как тикали часы, на улице урчал мотор. Он слышал всё, кроме тех звуков, что замкнулись сейчас в комнате.

 – Я должен быть там, – прошептал Джеймс, не двигаясь, чувствуя, как горячая жидкость спускается по пищеводу. – Она не должна быть с этим одна…

 – Она не одна, – мягко заметила Лили, садясь рядом и поглаживая брата по волосам. Она вздрогнула, когда в люльке зашевелился младший Малфой. Лили вздохнула: – Пойду его покормлю…

Она взяла ребёнка и бережно укутала в одеяло, удаляясь в кухню, что-то ласково шепча Луцию на ухо.

 – Джеймс, она сильная, – Малфой тоже сел рядом, в руках у него была бутылка, в которой играла золотистая жидкость. Такая же, как волосы Ксении…

 – Я должен быть с ней, – упрямо повторил Поттер, чувствуя свою вину, что его не было рядом.

– Нет, – покачал головой Скорпиус. – Рождение – это таинство, которое принадлежит женщине, Джеймс… Это её право, которое она оставляет за собой теми месяцами, что носит в себе ребёнка… Это её с ним тайна, её и её малыша… Это их единение, их первое знакомство, потому что она была с ним с того момента, как его зачали – и она одна имеет право быть с ним, когда он впервые сделает вдох… Нам там не место…

– Я тоже имел некоторое отношение к его зачатию, – Джеймс почувствовал, что немного расслабляется: Малфой всегда умел отвлекать.

– О да, это было безумно трудно и неприятно, – хмыкнул Скорпиус, наливая им обоим ещё немного Огневиски. – Она его носила, она готовила его к выходу на свет… И только она одна может обладать тайной его рождения… Женщина… Этой тайной, полной боли и счастья… Нам это недоступно, друг…

– Малфой, откуда такие возвышенные мысли?

– Это говорила мне Ксения, когда Лили давала жизнь нашему сыну, – пожал плечами Скорпиус, делая глоток. – И я думаю, что она была права… Они быстро забывают боль, а счастье рождения остаётся в женщине тёплым воспоминанием, которое подтолкнёт её к тому, чтобы снова стать матерью, дать жизнь ещё кому-то… А мы? Представь, что ты бы видел, как она мучается, как ей больно… Что бы ты потом делал?

Джеймс молчал, не желая этого представлять – боль любимой женщины была невыносимой.

– Вот видишь, –Малфой словно прочёл его мысли. – Ты бы отказался от детей, лишь бы больше никогда не заставлять её это пережить… Так что оставь все секреты рождения непосредственно причастным к этому людям – женщине и её малышу…

– Она так тебя тогда успокаивала? – глухо спросил Поттер, выпивая свою порцию Огневиски.

– Да, потому что я был готов взорвать эту чёртову дверь, вынести плечом, лишь бы быть рядом с Лили. А Ксения меня остановила, – Скорпиус вздохнул, вспоминая тот день, когда он стал отцом. – Наш удел поучаствовать в зачатии, а потом наблюдать, как внутри любимой женщины растёт ребёнок… Лишь наблюдать и ждать… Наше место вот тут…

 – Это невыносимо, – прошептал Джеймс, зажмурившись. – Вдруг… что если…? А я даже не…

– Всё будет хорошо, Джим, – из кухни вышла Лили, с полотенцем на плече, на которое она положила довольного Луция. – Ксения не первая, кто рожает до срока, целители знают, как помочь…

Поттер промолчал, закрывая глаза, стараясь направить всю свою силу туда, в ту комнату.

Было тихо, лишь тикали безжалостно часы. Джеймс несколько раз вставал и начинал ходить под беспокойным взглядом Лили. Скорпиус потягивал разбавленный Огневиски, иногда чуть улыбаясь жене.

Была глубокая ночь, когда отворилась дверь, и из полумрака заветной комнаты вышла Роза. Джеймс застыл, глядя на кузину: волосы девушки были убраны в косу, чуть слиплась на лбу чёлка, кузина выглядела усталой. На ней был жёлтый халат с закатанными рукавами, не скрывавший её собственного большого живота, на руках – перчатки. И в этих руках она держала свёрток из голубых одеял, в котором что-то двигалось.

Малфой и Лили встали, глядя на Розу, а та подошла к застывшему Джеймсу, чуть вымученно улыбаясь.

 – Поздравляю, ты теперь папа, у тебя родился сын, – тихо проговорила кузина, протягивая ему одеяла. Глаза Розы были чуть влажными.

Джеймс опустил взгляд на свёрток и несмело подставил большие неуклюжие ладони. Роза бережно передала ему ребёнка и повернулась уходить.

 – Роза…

 – Всё уже хорошо, Джим, она в порядке, просто дай ей немного времени, – и кузина поспешила обратно, плотно закрыв за собой дверь.

Джеймс рвался всей душой туда, в ту комнату, чтобы убедиться, что с Ксенией всё в порядке, но тяжесть в ладонях тоже влекла к себе.

Он опустил взгляд и уткнулся в мутно-голубые глаза на маленьком красном лице с чёрным пушком на голове. У ребёнка была влажная кожа и влажные ресницы. Он двигался в руках Джеймса, часто дышал, шевелил маленькими губами, издавая странные звуки. Было такое ощущение, что младенец чем-то намазан, кожа блестела, и пахло как-то странно резко.

Джеймс смотрел на сына, чувствуя, как сжимается горло, как дрожит что-то внутри, как в глазах начинает щипать. Он держал в руках сокровище, что-то волшебное, невообразимое – часть её, часть его Ксении. И часть самого себя.

Это был их зеленоглазый ангел, о котором она так часто грезила, которого она так любила, так ждала.

– У него… не зелёные глаза, – растерянно выдохнул он, поднимая взгляд на подошедшую Лили.

– Джим, он только родился, – сестра осторожно чуть отодвинула в сторону край одеяла и с нежностью посмотрела на мальчика. – Глаза ещё поменяют цвет… Он похож на тебя…

Поттер не был уверен, что ребёнок похож вообще на кого-то, но ничего не сказал, испытывая растерянность, благоговение и страх перед этим маленьким человечком.

– Чарли, – прошептал он, глядя на сына.

Подошёл Малфой с Луцием на руках. Лили отступила и с улыбкой стала смотреть на них – двух отцов с сыновьями. Скорпиус прочёл это на её лице и усмехнулся.

Джеймс вздрогнул, когда крошечное существо в его руках вдруг закричало. Он знал уже достаточно о детях, постарался осилить несколько книг о младенцах, к тому же в его прошлом был малыш Альбус, а теперь ещё и племянник, который безмятежно спал на руках Малфоя, но к крику собственного ребёнка он явно не был готов.

Тут же захотелось куда-то деть кричащего младенца, а самому убежать, пока сын не вернётся в сонно-молчаливое состояние.

– У него что-то болит? – испуганно спросил Поттер, держа ребёнка почти на вытянутых руках и беспомощно глядя на сестру. Рядом насмешливо фыркнул Скорпиус, отходя, чтобы положить Луция в люльку.

 – Джеймс, успокойся, всё хорошо, – Лили постаралась спрятать улыбку, заметив, как побледнел брат. – Дети часто плачут, это нормально…

Сестра осторожно забрала у него малыша и стала укачивать, что-то тихо приговаривая. Поттер беспомощно следил за ней, так и не опустив руки, в которых стало как-то странно пусто.

Он резко повернулся, потому что в их спальню отворилась дверь, и оттуда вышли Теодик и Сметвик. Оба были серыми от усталости, они о чём-то тихо переговаривались.

– Так, спокойно, Джеймс, – тут же заговорил старый целитель, остановив движение Поттера в их сторону. Голос Сметвика был таким же усталым, но полным добра и заботы. – Всё позади, теперь ей нужно отдыхать и набираться сил. Я буду заглядывать раз в три дня…

 – Она хочет вас видеть, – заметил Тео, надевая свою мантию и глядя в упор на Джеймса. – Роза почти закончила, – целитель мельком взглянул на младенца, который молча лежал на руках Лили. – Я зайду завтра.

Джеймс краем уха слушал слова двух мужчин – ему нужно было попасть в ту комнату, к жене.

Наконец, в дверях показалась и Роза, снимавшая на ходу халат. Она устало прислонилась к мужу и с блеклой улыбкой посмотрела на кузена:

 – Я пришлю кого-нибудь тебе в помощь, пока Ксения полностью не оправится. Я бы осталась сама, но… – она взглядом показала на свой живот и стоящего рядом Тео. Понятно, что кузине сейчас нужно отдыхать не меньше, чем Ксении.

 – Я пока побуду тут, – вызвалась Лили, на что нахмурился Малфой, но промолчал.

 – Идите к ней, оба, – Роза указала взглядом на младшего Поттера. – Иначе она не заснёт, а ей нужно отдыхать…

Джеймс подошёл к сестре и аккуратно взял сына, обеспокоенно глядя на кузину и её мужа. Он надеялся, что всё действительно так хорошо, что их можно отпустить, ведь сам Поттер вряд ли что-то сможет сделать в случае проблем, оставшись с женой и новорождённым ребёнком наедине. Было страшно отпустить целителей.

 – Всё будет хорошо, Джим, – подбодрила его кузина, глядя, как он идёт к открытой двери заветной комнаты.

Им овладела робость, а ещё было страшно. Его Ксени…

В полумраке комнаты пахло каким-то невообразимым количеством зелий, и Джеймс поморщился – он не любил больницы.

Она лежала на постели, бережно укрытая, на прикроватном столике стояли стаканы и бутылочки. Не осталось ни следа ушедших часов страданий…

Ксения смотрела на них с усталой улыбкой на сухих, бледных губах. Она была сейчас бледнее Малфоя, большие глаза выделялись на осунувшемся лице. Золото волос было собрано в косу, к которой явно приложила руки Роза.

Джеймс замер в изножье, не находя слов.

 – Мои мальчишки… – голос её был слаб и почти незнаком, как и контур её фигуры под одеялом. – Я вас немного напугала…

 – Ксени, – выдохнул он, подходя и осторожно опускаясь на край постели. Он хотел бы коснуться её руки, – такой тонкой и наверняка ледяной – её лица, её волос, но не мог, потому что на его руках лежало их сокровище.

Она словно поняла его, протянув руки в немой просьбе. Пальцы её немного подрагивали, и Джеймс на секунду задумался, а потом осторожно положил ребёнка рядом с ней на кровать.

Ксения улыбнулась, как-то болезненно повернулась на бок и долго смотрела на дремавшего малыша, её пальчики ласково поглаживали край одеял. В комнате стояла такая щемящая тишина, что Джеймсу стало не по себе.

– Прости, что не был рядом, – прошептал Поттер, опускаясь на колени у края кровати и глядя на своих жену и ребёнка.

– Так было надо, Джим, – её холодные пальцы коснулись его щеки, он перехватил руку и сжал в ладонях.

– Теперь всё хорошо? – спросил он, вглядываясь в её усталые, но счастливые глаза.

– Да, – кивнула она, не раздумывая, – просто я некоторое время буду изображать из себя пациентку, – пошутила Ксения, её взгляд перемещался с сына на мужа.

– А с ним? – рука коснулась края одеяла, в которое был завёрнут ребёнок.

– И с ним, – девушка опустила голову на подушку, тускло улыбаясь.

– И это… ничего, что он родился рано? – обеспокоенно спросил молодой отец.

– Я не могу точно сказать, – призналась Ксения, но на её лице не было тревоги. – Ему пришлось под действием магии за несколько часов пройти тот путь, что ему ещё предстояло проходить в течение двадцати дней…

– Магии?

– Магии, заклинаний, зелий, – она осторожно провела кончиком пальца по щёчке младенца – на коже остался след, словно сняли слой мази. – Это позволяет ему не мёрзнуть… В нём очень много магии… С самого рождения…

 – Ну, теперь мы точно знаем, что он не сквиб, – попытался пошутить Джеймс, поглаживая руку Ксении. – Ведь это не повредит ему? Ну, вся эта магия…

 – Таких случаев целительство пока не зафиксировало, – успокоила она мужа. – Конечно, всё может быть, подобная волна магии по-разному сказывается на детях в будущем… Но всё будет хорошо, не волнуйся…

 – А с тобой? – задал он самый волнующий его вопрос, глядя в её глаза, сжимая холодную руку.

 – И со мной, Джим, – заверила его Ксения. – Правда, я не уверена, что снова…

Он вздрогнул и помотал головой:

 – Никогда, Ксени, больше никогда ты не будешь проходить через подобное.

 – Джим…

 – Ради меня, – попросил он, целуя её руку. – И ради него, – он снова посмотрел на сына.

Ксения промолчала, явно решив, что сейчас не лучшее время для данного разговора.

В дверь тихо постучали, Джеймс оглянулся: на пороге стояли взволнованный отец и улыбающаяся Гермиона.

 – Ну, конечно, кого ещё Роза могла прислать на помощь, если не Гарри Поттера, – фыркнул Джеймс, поднимаясь, чтобы оказаться в объятиях отца. – Привет, дедушка…