Глава 159. Приди и помоги. Часть 2.

Сюзанна хотела подразнить Сьюзен намного больше, но она должна была быть осторожна, когда разговаривала по телефону в своем собственном доме, даже если была уверена, что находится в надежном месте. Поэтому она просто ответила:

— Хорошо, конечно. Но почему такая большая спешка?

Сьюзан не хотела признавать настоящую причину: она была так возбуждена, что опасалась, что не сможет больше себя контролировать. Себе то, как бросает телефон и прыгает вперед, повалив Алана за кровать в безумном помешательстве срывая его шорты. Она почти закричала:

— Пожалуйста, иди сюда СЕЙЧАС!

Алан, тем временем, снова поправил шорты так, что почти вся его эрекция высунулась через нижний край шорт. Он так жаждал, чтобы Сьюзен «поиграла» с ней, что начал поглаживать ее и выжидающе смотреть на нее.

Он думал, что это еще больше возбудит ее, но, на этот раз, неправильно понял ее. Ей казалось, что он слишком настойчив и воспринимает это как должное. Она успокоилась и посмотрела на своего сына, когда сказала Сюзанне:

— Ты не можешь отложить это, потому что Алан настаивает и требует этого, как какая-то примадонна.

Сюзанна тихо вздохнула. Она могла сказать, что настроение Сьюзен только ухудшилось.

— Хорошо, я скоро буду.

Виня себя в своих противоречивых эмоциях и бушующем желании к сыну, Сьюзен выпустила это под видом того, что говорит с Сюзанной.

— Спасибо. Спасибо миллион раз. Разве он не что-то иное? Ты должна была видеть его стремительное и испорченное поведение сегодня. Честно говоря, я разочарована в нем. Ему нужно научиться контролировать себя и уважать других.

Слова накатили на него, как ведро с ледяной водой. Неожиданно опозоренный, он повесил голову, как будто весь дух был высосан из него. Он больше не слушал внимательно и не мог слышать слова Сюзанну, но услышал, как Сьюзен сказала:

— Я знаю. Я знаю… Хорошо… Хорошо, скоро увидимся.

Затем, она повесила трубку.

Теперь она, наконец, могла прикрыть свой большой бюст обеими руками, что и сделала. Она упрекнула:

— Хорошо, Сынок, Сюзанна скоро придет. Ты счастлив? Нам повезло, что она, может прийти за такое короткое время. Ты был груб с нами обоими, и твой отец мог быть здесь, что могло быть катастрофическим для всех нас. Это именно то бездумное, эгоистичное, безрассудное поведение, которого я боялась, поэтому я надеюсь, что ты теперь гордишься собой. Теперь ты можешь оставить меня наедине?

Он опустил голову еще ниже. Его эрекция больше не могла быть замечена, потому что сморщилась, убравшись обратно в шорты.

— Прости, мама. Мне очень жаль. Пожалуйста, скажи ей, что она не должна приходить. Совсем. Пожалуйста. Теперь она не может помочь, потому независимо от того настроения, которое у меня было, оно умерло насовсем.

Он начал уходить в свою комнату, его тело скривилось, а голова наклонилась так, будто он направлялся на свою казнь. Но он сделал паузу, повернулся и сказал с искренней тоской:

— Мам, мне жаль, что я был назойливым и вторгся в твою личную жизнь. Но приходиться делать это шесть раз в день — это непросто! Хотел бы я, чтобы ты не ненавидела меня и не сказала такие болезненные вещи. Я не могу помочь своему состоянию.

Он повернулся и продолжил идти.

Теперь Сьюзен почувствовала себя виноватой.

— Подожди!

Он застыл, когда почти добраться до двери из её спальни.

Она встала и подошла к нему, все еще пытаясь прикрывать свою киску и соски.

— Мне жаль, что я была такой грубой, Тигренок. Но ты должен понять, что для всего есть свое время и место. О чем ты думал? Все, чем я могу помочь тебе, — это проверки на ненормальность один раз в неделю. В остальное время, Сюзанна, возможно, может помочь, тут и там, но давайте посмотрим на будущее. Твоя проблема вряд ли самая важная вещь в мире. Ты забываешь о других людях и о том, что для них важно.

Он ненавидел разочаровывать свою мать больше, чем что-либо. Он не мог даже взглянуть на нее и должен был бороться с желанием не сломаться и заплакать.

— Мне очень жаль, мама. Я не знаю, что случилось со мной. Просто я так тебя люблю. И я смотрю на тебя и так возбуждаюсь, что действительно не знаю, что делать! Я имею в виду, сколько мальчиков имеют великолепных матерей с большими грудями размера G? — поскольку она только что снова надела свои очки, он добавил: Или твое невероятно красивое лицо за этими сексуальными очками?

Она положила руки на бедра (в основном), забыв, что была обнаженной, и при этом открыла свою киску и соски.

— Подожди-ка минутку. Ты действительно слишком сильно преувеличиваешь. Мои очки не сексуальны!

— Они сексуальны для меня! — воскликнул он с очевидной искренностью, — Потому что это ТВОИ очки. Я не знаю, как они измеряют задницы или спины, или ноги, или улыбки, но какую бы часть твоего тела они бы не измеряли, то она получила бы идеальный результат! Ты слишком горяча для меня, чтобы я не хотел тебя!

Тем не менее, хотя он явно оценивал ее идеальное обнаженное тело, он не был возбужденным. Он издал несколько всхлипывающих звуков, так как ему стало все труднее не заплакать. Он снова начал уходить.

Сьюзан бросилась к нему. Подойдя к нему сзади, она крепко обняла его.

— Аввв, мой милашка Тигренок. Это так мило. Мама не злится на тебя. Не плачь, — она мягко покачала его своим телом, как будто качала детскую кроватку, — не плачь, — промурлыкала она, когда ее голос стал мягче.

Его желание плакать действительно исчезло, когда он почувствовал, как ее любовь льется к нему через нежное объятие. Он начал чувствовать себя намного лучше. Фактически, менее чем через полминуты его эрекция ожила благодаря тому, что ее обнаженное тело прижималось к нему, как осьминог, и, в частности, ее огромные мягкие сиськи прижимались к его спине.

После этого все стало намного лучше, когда она развернула его, продолжая обнимать, чтобы установить с ним зрительный контакт. Ее большие глобусы продолжали давить на него, а теперь уже на его грудь. Она призналась:

— Мне жаль, что была так жестока. Я имела в виду то, что сказала, но должна признать, что выразила свои чувства слишком грубо, потому что боялась, что не могу контролировать себя рядом с тобой, и я не хотела напугать тебя. Так что не расстраивайся так сильно, хорошо?

Он кивнул. Он также небрежно поднял руки к ее ягодицам и слегка положил их на них.

Она продолжала читать ему лекции, но успокаивающим тоном.

— Тигренок, я люблю тебя, но не забывай о границах, хорошо? Если тебе действительно нужно какая-то визуальная стимуляция от меня, то я полагаю, что это нормально, но ты не можешь просто врываться в мою ванную и просить о помощи в любое время, когда бы ты не захотел, как будто ты какой-то лорд! Особенно, когда Рон рядом. Это безумие. Если он где-то в Калифорнии, то это уже слишком близко для меня, потому что он никогда не сможет понять сложности того, почему тебе нужен такой очень необычный тип помощи. И начать прикасаться к себе, пока я разговаривала по телефону, ожидая, что я возьму на себя ответственность, это тоже неправильно. Я не хочу быть грубой, и я люблю обнимать тебя вот так, но тебе действительно нужно уйти сейчас. Я боюсь, даже когда он у соседей. Это слишком близко!

— Все в порядке, мама. Я понимаю. Я пойду.

— Ты все еще хочешь, чтобы Сюзанна пришла?

— Нет, спасибо. Скажи ей, что мне жаль, но…

В этот самый момент они услышали, как входная дверь открылась и сразу закрылась. Они поняли, что это должна быть Сюзанна, так как Кэтрин и Эми уехали несколько минут назад, чтобы встретиться с друзьями в торговом центре, а Рон обычно использовал заднюю дверь и ворота, чтобы посещать дом Пестриджей.

— Вот и она, — сказала Сьюзен. Ее твердые соски продолжали тыкаться в футболку Алана, — Она прервала свое времяпровождение с сыном, чтобы помочь тебе, так что не мог бы ты хотя бы попытаться? Было бы хорошо, если бы она успела подрочить или пососать тебе в течении долгого времени, так как Аками говорит, что это необходимо с медицинской точки зрения. Но, что более важно, она может помочь тебе получить прекрасную кульминацию.

Его возбуждение росло несмотря на то, что его настроение противоречило этому. Он обнаружил, что его эрекция сильно и твердо прижалась к бедру Сьюзен точно так же, как если бы его шорт не было на нем вообще.

— Я не знаю, мам. Я не могу просто включать и выключать его по своему желанию, знаешь ли.

Она хихикнула.

— Но он определенно «включен» прямо сейчас, не так ли? Ты такой БОЛЬШОЙ мальчик, — сексуально пробормотала она и потянулась к нему немного ближе, в результате чего его стояк скользнул по ее коже.

Он честно сказал:

— Это все из-за тебя, мам. Когда я выйду из этой комнаты, я не знаю… я, вероятно, потеряю его. Я все еще расстроенный тем, что сделал.

— Ну, не чувствуй себя слишком плохо. Просто уважай границы и все будет хорошо. Вот, что я скажу тебе: если ты будешь хорошо себя вести в течении следующих дня или двух, то я обещаю, что помогу тебе своими руками даже до следующей проверки на аномалий во вторник. Как тебе такое для вдохновения?

Его лицо озарилось большой улыбкой.

— Ого, мам! Великолепно! Ты такая замечательная, — он крепче обнял ее, при этом свободно двигая руками по ее голой заднице.

Глава 160. Могу ли я войти?

В это время раздался стук в дверь.

— Сьюзан? Сладенький? Я слышу, что вы там. Могу я войти?

Они вдвоем повернулись и уставились на дверь.

Они бы запаниковали, если бы не сразу поняли, что такой сексуальный голос может принадлежать только Сюзанне. И имело смысл то, что она уже должна была подняться наверх.

После того, как у Сьюзан прошел шок, она сказала:

— Сюзанна? Я не одета.

Однако она произнесла эти слова слишком поздно, потому что Алан, который был на расстоянии вытянутой руки от дверной ручки, пока она говорила, уже отпер и открыл её.

— Привет, тетя Сюзи.

Первая мысль Сьюзен заключалась в том, чтобы убежать и прикрыться, но то, что Алан открыл двери, было настолько быстрым и неожиданным, что она поняла, что, если прервет объятие, то обнажит себя только еще больше.

Поэтому она прижалась к нему сильнее. Она надеялась, что, поскольку он был, главным образом, между ней и дверью, то Сюзанна не могла бы видеть много её голого тела, хотя было совершенно очевидно, что она была полностью обнажена и обнимала своего одетого сына.

Сюзанна вошла.

Она улыбнулась и игриво их подразнила:

— Так, так, так. Надеюсь, я ничего не прервала.

— Нет! Абсолютно нет! — Сьюзен запротестовала, когда прижалась еще сильнее к своему сыну, нечаянно вдавливая его стояк еще сильнее в низ своего животика, — Вообще ничего! Это не похоже на то, чем выглядит! Ух… У нас просто был небольшой разговор.

Сюзанна опустила взгляд на то, как рука Алана держалась за голые ягодицы Сьюзан, и подняла бровь от любопытства.

— Обычно, мне стоило бы посмеяться от этого, но я не буду. Кроме того, я немного слышала через дверь только что. Что-то о том, что мой Сладенький не нуждается во мне вообще?

Действуя так, будто было неважно то, что Сьюзан была полностью обнаженной и ее ласкал собственный сын, Сюзанна закрыла и заперла за собой дверь. Затем, она прошла мимо обнимающейся пары, чтобы сесть на край кровати Сьюзен.

Сьюзан, вместе с Аланом поворачивались, пока Алан не снова не стал между Сюзанной и Сьюзан. Сьюзен не хотела, чтобы Сюзанна смотрела на ее обнаженную задницу, особенно тогда, когда руки Алана держали и ласкали ее ягодицы.

В то же время, тело Сьюзен прижималось к Алану самыми чудесными способами. Особенно ему нравилось, как ее сиськи, казалось, покрывали всю его грудь. Он, на самом деле, даже чувствовал тепло, исходящее от ее торчащих сосков через его тонкую футболку.

Когда они передвинулись, Сьюзан сказала Сюзанне, сильно покраснев:

— Полагаю, тебе интересно, почему я голая…

— Не-а. Я поняла это по телефону. Я так понимаю, что Сладенький ворвался в твою комнату, пока ты была голой, и у тебя не было возможности снова надеть одежду. Или что-то в этом роде.

Сьюзен сказала:

— Да, к сожалению, это так. Боюсь, что он действовал ужасно ненадлежащим образом. Он должен понимать, что у меня есть границы.

— Не проблема. Мы просто должны позаботиться о возбужденном негоднике, — она тайком глубоко вдохнула и с одобрением заметила запах возбуждения Сьюзен, пронизывающий комнату. Она поманила пальчиком Алана ближе к себе.

Он немедленно отпустил Сьюзан и пошел к Сюзанне.

Сьюзан схватила полотенце, которое лежало на кровати после того, как Алан вытер ее, и обернулась им. (Она могла бы одеть халат, но, подсознательно, она понимала, что была сексуальнее в одном полотенце, с которым было больше возможностей для шальных случайностей.) Она, на мгновение, подошла к зеркалу во весь рост, которое висело в другой части комнаты.

Теперь, когда она была уверена, что ее «личные места» были прикрыты и что с ее волосами все в порядке, она вернулась к оставшимся двоим.

Сюзанна была занята во время короткого отсутствия Сьюзен. Когда Сьюзен вернулась, то она обнаружила, что Алан и Сюзанна сидят рядом друг с другом на диване.

Блузка Сюзанны была полностью расстегнута спереди, а сиськи бесстыдно выглядывали. Алан все еще был в футболке, но его шорты теперь были сняты и Сюзанна обеими руками гладила его жесткий стояк.

Сьюзан была все еще более шокирована появлением Сюзанны, чем возбуждена, поэтому пожаловалась:

— Сюзанна! Как ты думаешь, что ты делаешь? — но она не чувствовала себя достаточно стеснительно, чтобы покинуть комнату или даже отвести глаза.

Сюзанна любила дразнить.

Она издевалась своим тоном, но делала это дружелюбно.

— Сьюзен, ты должна знать, как это называется. Ты можете сказать, что я мастурбирую ему или ты можете назвать это мастурбацией.

— Я знаю ЭТО! Но я имею в виду, в моей спальне! И Рон! Ты не можете делать это здесь, потому что это и его спальня тоже!

— Сьюзен, касательного того, что это и его спальня тоже, да брось, оглянись вокруг. Видишь ли ты какие-либо признаки этого, кроме фотографии или двух?

Шокированная этим, Сьюзен заметила большую свадебную фотографию себя и Рона, сделанную в день своей свадьбы.

Чувствуя, как Рон смотрит на нее сквозь фотографию, она подошла к ней и положила лицом вниз. Это также напомнило ей об обручальном кольце, но она старалась не думать об этом или о последствиях этого.

Тем временем Сюзанна сказала:

— Он больше времени спит в аэропортах, чем здесь. Это ТВОЯ комната, украшенная именно так, как ТЕБЕ нравится. Я помогаю Сладенькому с его проблемой в данный момент, а не ты, так в чем проблема? И я уже сказала тебе, что Рон будет занят какое-то время. Парни, вероятно, будут болтать в течение часа или больше о защитниках и боковых защитниках и обо всем остальном.

Несмотря на то, что Сюзанна сводила Алана с ума, двумя руками двигая вверх и вниз по его эрекции, он почувствовал необходимость исправить ее.

— Защитники и полузащитники, на самом деле, тетя Сюзи.

Сюзанна подмигнула.

— Как бы там ни было это правда, что я ненавижу футбол, но, по крайней мере, я знала это. Я просто проверяла тебя.

Он решил, что это, вероятно, правда, потому что он считал, что она знала почти все.

Сьюзан долго стояла потрясенная, просто пялясь на двигающиеся пальцы Сюзанны и едва ли слышала объяснение того, что Рон занят будет занят у соседей на час или более. Она облизала губы и ее сердце начало биться намного быстрее, когда она увидела, как эакулянт начинают появляется и мочить пальцы Сюзанны.

Через некоторое время она спросила Сюзанну:

— Почему твоя блузка раскрыта спереди?

Сюзанна вела себя так, будто едва могла поверить в то, что ей приходится отвечать на такой очевидный вопрос.

— О, да брось. Конечно же ты знаешь, что единственный способ заставить правильно кончить такой толстый, длинный и мощный член, как у Сладенького, — сделать это без своего верха. Особенно в твоем случае. Мы хорошо знаем, как сильно он любит твои большие груди.

С большим полотенцем, обернутым вокруг, Сьюзан, по крайней мере, выглядела прикрытой, но она не чувствовала себя так.

Полотенце было плотно обернуто вокруг ее массивных дынь, но, с этим разговором о том, как Алан любил её бюст, оно как-то начало скользить, пока ее соски едва были прикрыты. Ей казалось, что она была обнаженной, особенно её нижние интимные места, потому что полотенце свисало на расстоянии нескольких сантиметров ниже от ее туловища и даже не касалось задницы. Её влагалище пульсировало и истекало соками и ей казалось, что все видят, как ручейки вагинальных жидкостей текут по ее ногам. (На самом деле, это было правдой, хотя все вежливо делали вид, что не замечают.)

Она сожалела, что не помыла бедра, пока была в ванной.

Вдобавок к ее ужасу, одно из немногих мест, где полотенце касалось ее, — были соски, и материал тер их мучительно восхитительными способами с каждым ее движением.

Но она почти не заметила этих вещей, потому что была так поглощена тем, что смотрела на технику мастурбации Сюзанны. У нее хватало разума только на то, чтобы жаловаться:

— Сюзанна, это неправильно. Даже если Рон ушел, ты не можешь сделать это здесь, вот так.

Сюзанна сделала вид, что неправильно поняла.

— Ты права, большой кусок мужского мяса Алана может взорваться, как гора Везувий, в любую секунду, и мы можем этим сделать здесь большой беспорядок. Бог знает, как эта штука брызгает, как публичный фонтан. Сьюзан, будь милашкой и сними мою блузку. Ты знаешь, что они говорят о том, чтобы проливать семя на землю. Слава Богу, наши лица и груди здесь для того, чтобы спасти его от греха.

Сьюзен пошла вперед, словно в трансе. Она стала рядом с Сюзанной, которая услужливо повернулась, и расстегнула блузку. Это поставило ее в гораздо более тесную близость к мастурбации. Она могла слышать каждый сочный хлюп, когда волшебные пальцы Сюзанны двигались вверх и вниз без паузы.

Сюзанна, все еще действуя так, как будто ничего необычного не происходит, спросила Сьюзен:

— Не могла бы ты снять и мою юбку тоже? Она дорогая и ты знаешь, как сперма Сладенького может полететь куда угодно. Я не хочу, чтобы она окрасилась как Моника. (Это было отсылкой на окрашенное синее платье Моники Левински, которое косвенно коснулось судебного процесса импичмента президента Билла Клинтона в 1999 году).

Сьюзен с беспокойством спросила:

— Но… разве это не оставит тебя обнаженной? Полностью голой?!

Мысль об этом чрезвычайно возбуждала ее, по какой-то причине, тем более, что ее взгляд был прикован к скользящим пальцам Сюзанны.

Сюзанна улыбнулась.

— Не беспокойся. Из-за я так спешила сюда, что на мне все еще есть трусики, — она взглянула Алану в глаза и подмигнула, — Сумасшедшая, я знаю.

Чувствуя себя как зомби или под какими-то чарами, Сьюзен закончила расстегивать блузку Сюзанны, а затем занялась её юбкой.

«О Боже! Тигренок, выстреливающий свою сперму! Это так СЕКСУАЛЬНО! Я практически чувствую, как его греховное семя попадает на мою кожу!»