Глава 157. Фортуна на стороне храбрых

В тот вечер Сьюзен и Рон пошли поиграть в теннис друг с другом. Теннис был одним из немногого, что они на самом деле делали вместе.

Сьюзен чувствовала себя противоречиво, находясь рядом с Роном. С одной стороны, она чувствовала себя виноватой за то, что дрочила сыну несколько часов назад, но, с другой стороны, она подозревала Рона в безудержном прелюбодеянии. Она выдавала свои разочарования, играя довольно агрессивно.

Мало того, что она была в отличной форме и играла в своем темпе, Рон же был совершенно не в форме, потому что слишком много сидел за столом на работе. Ее материнские инстинкты взорвались. Она гордилась тем, что была хорошей женой, поэтому, когда они закончили играть, она сказала ему:

— Рон, дорогой, с тобой все в порядке?

Он тяжело дышал, когда схватил его за руку.

— Я просто… выдохся… Я буду… в порядке… Хорошая игра… В первые… ты победила меня.

Но Сьюзен сказала:

— Ты не в порядке! Честно говоря, ты не следил за собой в последнее время. Что ты делал в Таиланде? Чем бы это ни было, ты, конечно же, не тренировался.

Он пожаловался:

— Это называется «постареть».

— Глупости. Взгляни на Сюзанну и меня. Поверишь ли ты, что меня попросили показать документы на днях, когда я покупила вино в Торговец Джо? Это правда. Когда ты последний раз последний раз проходил медосмотр?

— Ууух, я не помню, — он все еще стоял наклонившись и задыхался.

— Теперь у тебя будет один! Я собираюсь устроить его для тебя и не хочу слышать, что ты слишком занят, чтобы пойти на него.

Рон только кивнул.

Сьюзен подумала:

«И когда он пройдет его, я буду следить за тем, чтобы он сдал анализ крови. Тогда мы сможем проверить его и на ЗППП. Это не совсем план Сюзанны, но готова поспорить, что Сюзанна будет гордиться мной за мою ловкость! Это даже не аморально, потому что он нуждается в проверке.»

Вскоре после того, как они вернулись домой, Сюзанна осматривалась в доме чтобы узнать, позволяют ли ей обстоятельства помочь Алану еще немного.

Она заметила, что Рон смотрит телевизор в гостиной, затем пошла наверх. Она услышала, что играет стерео-система в комнате Алана, что, по-видимому, означало, что он делает домашку, и она также услышала, что Сьюзен в ванной, прилегающей к ее спальне, только начинала принимать душ.

Идея пришла к ней, и она побежала вниз, к Рону. Она сказала, что у ее сына, Брэда, были проблемы с его вымышленной футбольной командой и ему нужен был совет. Она знала, что Рон был большим футбольным болельщиком, и правильно поняла, что он добровольно пойдет и поможет Брэду. Она также знала, что когда кто-то из них заговаривал о футболе, то было почти невозможно заставить их заткнуться, так что Рон долго бы не появлялся.

Затем, дав Рону фору в минуту или две, Сюзанна пошла обратно в свой дом, зашла в свой личный кабинет и позвонила в дом Пламмеров по выделенной линии.

Дверь спальни Алана была слегка приоткрыта и он услышал звонок в спальне Сьюзен. Услышав, как вода бежит в душе, а телефон все еще звонит, он побежал из своей комнаты, чтобы поднять трубку, прежде чем включиться автоответчик. Он сделал это как раз вовремя.

— Резиденция Пламмеров?

Сюзанна усмехнулась. Она сразу поняла, что это голос Алана, поэтому свой голос безошибочно сексуальным голос и решила немного повеселиться с ним.

— Резиденция Пламмеров? Я не уверена, что у меня правильный номер. Я ищу Алана. Я знаю, что ему нужно пососать его член.

Алан был так потрясен этим, что на мгновение потерял дар речи и просто пробормотал:

— Ух, умм…

— Это Алан? — продолжала она, — Это его подруга, Кристина, и я просто хотела сказать ему, что мне очень жаль, что я отказала в свидании. Я просто стою здесь, в своем открытом халате, играя с моими большими грудями и размышляя о том, как мне нужно загладить свою вину минетом. Много и много минетов!

Алан был медленным в восприятии происходящего, тем более, что его голова была наполнена изображением Кристины, играющей с собой. Казалось, что так много крови внезапно прилило к его члену, что его мозгам совсем не осталось. Он заявил откровенно очевидную вещь.

— Ты не Кристина!

— О, но это я. С кем я говорю? Это Сьюзан?

— Нет, она в душе. Тетя Сюзи, я знаю, что это ты. Я имею в виду, брось. Ты даже не пытаешься говорить как Кристина. Черт, ты даже не знаешь, как она говорит?

— Но Я Кристина! И мне нужна твоя помощь!

Ее просьба о помощи звучала настолько неотложной и искренней, что Алан не мог не ответить:

— Что случилось?

— Я не знаю! Это просто мое тело. Ты единственный человек, которому я могу доверять, поэтому я звоню тебе!

— Но в чем дело? В чем проблема? — против своей воли, Алан все больше втягивался в сценарий. Его представление Кристины, разговаривающей по телефону, стало более ярким.

Сюзанна сказала своим страстно возбуждающим голосом:

— Это как у кошки в период течки. Это прямо вот так. Я теку! Мне нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты немедленно приехал сюда! Мои груди. Они так… хотят! Они нуждаются в мужском прикосновении! Я стою здесь, в своей комнате, практически голенькая, извиваясь от похоти, но когда я тяну свои соски и ласкаю свои груди, это просто не просто не помогает! Алан! Пожалуйста, мне нужен ТЫ! Я хочу, чтобы ты лапал и терзал их! Потяни мои соски СИЛЬНЕЕ! Прикоснись к ним повсюду!

Алан подумал:

«Черт! Если она продолжит так говорить, то мой член порвет шорты в клочья! Кристина!»

Сюзанна остановилась на несколько секунд, немного задыхаясь, а затем продолжила:

— Я думаю, если ты будешь тереться своим пенисом, то это очень поможет. Можешь ли ты это сделать? Можешь ли ты натереть своим жестким членом всю мою большую грудь? Если ты вставишь его между ними, я сдавлю их вместе и буду тереть и тереть до тех пор, пока ты не забрызгаешь все мое лицо! Можешь ли ты помочь мне с этим? Пожалуйста? Это то, что ты называешь сисько-трах?

Он застонал.

«О, чувак! Она убивает меня! Кристина! Сисько-трах с ней это практически моя любимая фантазия!»

Но Сюзанна еще не закончила.

— И с моей киской все еще хуже. Она вся в огне! Я думаю, что единственное, что может ее охладить — это сперма. Много и много липкой мужской спермы. Алан, мне нужна твоя помощь! Мне нужна твоя сперма! Если ты не придешь сюда и не вставишь мой большой член в мою тугую маленькую блондинистую киску, то я думаю, что умру! Ты просто должен прийти и заполнить все мои дыры снова и снова, внутрь и наружу, внутрь и наружу, своим жестким бревном, всю ночь напролет!

Она тихонько усмехнулась, услышав, как Алан тяжело и неравномерно дышал. Затем она подняла ставки. Она ахнула, как будто на нее напали:

— Ох! Ох! Ох, мои груди! О, БОЖЕ! Ты можешь помочь мне только одним способом, их действительно нужно трахнуть! Пожалуйста, я сделаю все, если ты просто придешь сюда и трахнешь мои сиськи! О, Боже! Пожалуйста! И тогда я сделаю минет! Я буду сосать твой член всегда, если ты просто пообещаешь трахнуть мои большие сиськи, как им захочется, чтобы их трахнули!

Сюзанна все больше и больше возбуждалась от ее быстрого сексуального разговора. Ей пришлось сделать паузу, чтобы отдышаться.

Это дало ему возможность, наконец, вставить слово. Он был чрезвычайно возбужден, но невозмутим:

— Тетя Сьюзи! Если тебе когда-нибудь понадобятся деньги, ты сможешь заработать целое состояние как оператор секса по телефону, Иисусе. Это было так, будто меня сбил грузовик! Полноценный секс-грузовик!

Она засмеялась.

— Я не знаю, что такое «полноценный секс-грузовик», но это звучит весело. Но ты поймал меня. Я не Кристина.

Он тоже засмеялся.

— Нет, ты не она. Ты чистый секс и чистое зло в одном лице.

Она усмехнулась.

— Возможно, в этом есть какая-то часть правды. Однако, ты был бы менее зол на меня, если бы я сказала, что действительно играю с моими сиськами и действительно ищу тебя, чтобы я могла помочь тебе минетом?

Она снова засмеялась, потому что услышала, как он сопел от шока и возбуждения.

— О, боже! — он немного побормотал, а затем сказал: Тетя Сюзи, Боже, я бы хотел, чтобы ты помогла, и этот разговор с Кристиной заставил меня по-настоящему возбудиться, хотя это было бы так же здорово, если была бы просто ты, но ты не можешь. Рон здесь.

— Нет, это не так. Он прямо здесь. Он пришел всего несколько минут назад и будет здесь ненадолго. Он и Брэд говорят о футболе и даже мой муж присоединился. Вот что

я тебе скажу. Предлагаю тебе сделку.

— Какую?

— Я помогу тебе достичь ежедневной цели с помощью мастурбации или минета, но сначала ты должен попросить свою мать о помощи, но предложение действительно только в течение следующих пяти минут. Не успеваешь — теряешь.

— Но тетя Сюзи, она принимает душ. Как я могу даже спросить её об этом? И ты знаешь, какая она в последнее время, особенно с тех пор, как Рон вернулся домой. К чему это все?

— Она должна больше участвовать в процессе, потому что я не могу справиться со всем этим сама. Я слышала, что сегодня она помогла тебе с проверкой на ненормальность, поэтому тебе нужно ковать, пока железо горячо. Не только поэтому, душ прекрасный момент. Когда она голая, поверь мне, она очень восприимчива твоим чарам. Я заметила, что вся ее религиозная мораль, похоже, уходит вместе с ее одеждой.

— Но тетя Сюзи. Я не могу просто зайти туда, когда она голая, и просить о помощи с оргазмом. Это сумасшествие!

— Подумайте об этом так, Сладенький. Это беспроигрышный вариант. Если ты пойдешь туда, и она ответит «да», то тебе, очевидно, очень повезет. Если ты пойдешь туда и она ответит «нет», тогда ты, все равно, получишь мою помощь. И ты увидишь ее обнаженной. Единственный способ, когда ты проиграешь — это то если ты слишком испугаешься, чтобы пойти туда. Фортуна любит храбрых.

— Но… но… Тетя Сюзи! Гррр! Ты злая!

— Я уже упоминала, что пять минут уже начались? У нас с мамой нет секретов, поэтому не пытайся пробираться использовать какую-то лазейку. О, и ты не можешь сказать ей, что это я предложила все это. Удачи!

Она повесила трубку.

Стоя в спальне Сьюзен, он уже был близок к ванной в её комнате. На самом деле, Сьюзен, вероятно, слышала конец телефонного разговора, так как вода больше не бежала. Думая о том, что она принимает душ там и это так близко, было очень заманчивым. Более того, размышление о обещании Сюзанны и ее разговоры о помощи Кристине — подняло его такое возбужденное настроение, что он был готов практически на что угодно. Его член полностью стоял и пульсировал от нужды.

Тем не менее, он слишком много думал, чтобы быть естественно настойчивым, и обнаружил, что ходит туда-сюда по её комнате размышляя, что делать.

Он пытался придумать какую-то причину, чтобы войти в ванную, пока его мать все еще была мокрой и обнаженной. «Даже пока я думаю, она, вероятно, уже близка к тому, чтобы выйти из душа и вытереться. Если она это сделает, то будет слишком поздно. Черт. Но я не могу, типа, случайно войти туда, так как это не та ванная комната, которую я обычно использую. Может быть, я могу сказать, что есть какая-то чрезвычайная ситуация? Не-а. В лучшем случае я просто коротко взгляну на нее… Что-то действительно не так со мной, что я даже стою здесь, в этой комнате, но я такой возбужденный, что это невыносимо. Мой член такой жесткий и тяжелый, что я едва могу ходить! Проклятая тетя Сюзи и ее сексуальный голос!

Вскоре, единственное, о чем он мог думать, — это то, как его мать будет выглядеть под душем, и смотреть, как вода льется по всей ее блестящей коже. Но, все же, он колебался, потому что не мог придумать веской причины, чтобы пойти туда и нарушить неприкосновенность её личной жизни.

Внезапно душ выключился.

«Дерьмо! Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Время уходит! Не говоря уже о пятиминутном окне от тети Сюзи. Оно уже, может быть, закрылось! Интересно, о чем она думает. Сегодня она на самом деле сказала мне, что, может быть, когда-то сделает мне минет в ближайшее время. И она УЖЕ мастурбировала мне.

Эй. Подождите минуту. Что она сказала сегодня ранее? «Скажи мне, когда это станет невыносимым, и мы сделаем что-нибудь, хотя это может быть не совсем то, чего ты хочешь». Вот и все. Я просто скажу, что больше не могу этого вынести и посмотрю, как она отреагирует. В худшем случае, она не ТАК уж сильно разозлиться на меня, верно?

Фортуна на стороне храбрых! Какого черта, да я просто должен сделать это!»

Глава 158. Сынок?! Что ты делаешь?

Алан постучал в дверь ванной, прежде чем подумать о каком-либо предлоге, чтобы не делать этого.

— Эй, мам, ты там?

— Тигренок? Это ты? Да, я только что закончила принимать душ.

Он открыл дверь, ворвался внутрь и обнял ее, прежде чем у нее был шанс на то, чтобы отреагировать.

— Сынок?! Что ты делаешь? Я голая!

Ему повезло. Ее волосы были, в основном, еще влажными, хотя тело она уже вытерла. На ней не было ничего, кроме полотенца, которое было обернуто вокруг ее длинных темно-коричневых волос.

— Прости, мам, я подумал, ты сказала, что закончила принимать душ.

— Да, но я все еще высыхаю! Ты должен немедленно уйти!

— Но мама. Ты сказала, что я должен сказать тебе, когда это станет невыносимым, и… это, ммм… стало невыносимым.

Он скользнул по её телу, пока не опустился на одно колено, поэтому его голова оказалась прямо между ее сисек.

Он сожалел о том, что на нем были шорты и футболка, но были границы его смелости. Даже после душа ее запах опьянял его.

— Уже? Но Тигренок, я только помогла тебе несколько часов назад. Ты сказал, что этого хватит на некоторое время!

Он был в восторге. Он разговаривал с ней в то время, как, в буквальном смысле слова, говорил в широкую ложбинку своей матери, и, хотя она и не была счастлива, но не отталкивала его. Он обернул ее своими руками и обнял ее за поясницу.

Ее руки же, напротив, трепетали в воздухе, потому что она не знала, что делать или как убрать его.

— Прости, мама, я ничего не могу поделать! Эти вещи нельзя контролировать. У меня свирепствуют подростковые гормоны и они не предупреждают, когда начинают действовать. Мне действительно очень жаль!

Его слова были приглушены, потому что его нос был глубоко в ее декольте.

— Алан Эван Пламмер! Слушай меня внимательно! Я НЕ собираюсь делать тебе минет. Это окончательно. Ты понимаешь? Даже мастурбировать. Тебе просто нужно позаботиться о себе самому. Рон внизу! Внизу, я сказала! — она вздрогнула от этой мысли, и ее голос опустился почти до шепота: — Ты понимаешь, что это значит? Что, если он сейчас сюда придет? Это будет конец нашего брака! Полная катастрофа! Пожалуйста, отлепись уже меня от меня!

Он был счастлив слышать, как говорит его мать, потому что чем дольше она говорила, тем дольше он мог держать её. И он был частично прав о бушующих гормонах — он действительно думал неправильной головой в данный момент.

— Но мама! Он ушел, чтобы поговорить с Брэдом о футболе несколько минут назад. Его не будет несколько часов. И я ничего не могу поделать с этим! Пожалуйста, мама! Мне нужно немного помощи. Какая-то поддержка! Может быть… Я могу получить твое внимание?

Его руки опустились к ее заднице и начали чувственно поглаживать ее обнаженные ягодицы. Тем временем, он продолжал нырять лицом в ее мягкие сиськи.

Сьюзан уже чувствовала, как ее возбуждение растет. Любой контакт с ее грудями, как правило, делал ее слабой в коленях, и это происходило сейчас. Плюс, то, как его руки энергично изучали ее ягодицы, фактически, уже заставляло ее кончить.

Не задумываясь, она схватилась за наружные стороны своих грудей, помогая подталкивая их к его лицу. Но она настаивала:

— Тигренок! Пожалуйста! Отцепись от меня. Не делай этого! Особенно с моей задницей. Сейчас не время. Он по соседству и все еще слишком близко! Он может вернуться в любой момент, и я могу этого не услышать. Что насчет Сюзанны? Ты не можешь воспользоваться её помощью?

— Но ее здесь нет, — отметил он, — Мне нужно это прямо сейчас, очень нужно! Мой член такой тяжелый, что аж болит!

Он слизал несколько капель воды с ее левой сиськи. Его язык достиг ее соска.

Сьюзан испугалась; она волновалась, что, если его рот займется соском и он начнет сосать его, то она потеряет контроль. Она решила, что должна отцепиться от его жадной хватки прежде, чем это произойдет. Она попыталась отстранится.

— Хорошо. Я позвоню ей, потому что это такая чрезвычайная ситуация. Вот. Отпусти меня.

Он собирался отпустить ее, но потом к нему пришла мысль.

— Эй, подожди! Ты еще не можешь уйти. Ты вся мокрая. Вот, позволь мне вытереть тебя.

Он схватил полотенце поблизости.

Она сказала с нехарактерным сарказмом:

— Спасибо.

Но она подняла руки и позволила ему вытереть её полотенцем, хотя уже не была мокрой, кроме волос под полотенцем.

Неудивительно, что он использовал это как возможность ласкать и исследовать все ее обнаженное тело. Разочаровывало то, что он должен был использовать полотенце, но у него быстро появилась привычка «проверять» ее кожу после того, как он протер её полотенцем, чтобы убедиться, что она сухая.

Он также был расстроен тем, что его эрекция все еще была в капкане его шорт. Но он знал, что она по-прежнему не хочет «помогать» ему, поэтому его главная цель заключалась не в том, чтобы кончить, а, наоборот, уменьшить ее сопротивление, увеличив ее возбуждение. И не было никаких сомнений в том, что его план работал как надо, потому что ее похоть и страсть к нему росли как на дрожжах, пока он продолжал вытирать ее.

Единственным признаком сопротивления, которое она проявила, было то, что она держала руку на своей киске большую часть времени.

Она подумала, «Как обычно. Тигренок, может, этого не осознавать, но он совершенно унижает меня! Я имею в виду, я просто стою здесь, как какая-то сексуальная обнаженная статуя, и он использует этот процесс вытирания в качестве предлога, чтобы исследовать каждый дюйм моего тела! Но что по настоящему постыдно, так это то, что мы оба знаем, что нет веской причины для того, почему я не могу вытереть себя сама, или почему мне вообще нужно «вытираться», в первую очередь. И все же я просто продолжаю стоять здесь молча, позволяя ему это делать, как если бы я говорила: «Тигренок, играй со своей грудастой мамочкой столько, сколько хочешь. Относись к ней как к своей секс-игрушке, если это сделает тебя счастливым.

О Боже! Я не могу так думать! Слишком жарко! И, как будто это уже не достаточно плохо, он в полной мере пользуется этим. С самого начала мое тело было довольно сухим, а теперь оно полностью сухое, но он останавливается? Нет! И что он вытирает больше всего? Мои большие сиськи, конечно же. Черт, это грубое полотенце. Разве он не знает, насколько чувствительны мои груди? Если он продолжит это делать, то может даже заставить меня кончить!

И просто посмотрите на этот большой член его, жестоко запертый в его шортах. Это не правильно! Он, должно быть, страдает. Какая я равнодушная мать? Разве я не должна помогать ему… своим ртом?!

Чувствуя, что ее сопротивление сломано в пух и прах, она резко сказала:

— Ладно, этого достаточно.

Она схватила полотенце и отложила его в сторону. (Интересно то, что она могла бы обернуть его вокруг туловища, тем более, что оно не было мокрым, но она этого не сделала.) Затем она выскочила из ванной, как будто ей нужно был свежий воздух.

Он неохотно отпустил её и наблюдал, как она голая идет к телефону, который был рядом с ее кроватью.

«Боже! И это моя чертова мама! Какая у неё задница!»