Глава 154. Кончить в стакан для мамы. Часть 1.

По сути, про рисование в тот день не было чего рассказывать.

На Кэтрин и Ким были обычные юбки, так как не было игры в тот день. Но под ними были также одеты обычные трусики, чтобы не привлекать лишнего внимания

Алан снял их юбки, а затем проверил их краску. Он обнаружил, что краска была настолько сильной, что с того самого дня, как он их покрасил, их не нужно было даже их подкрашивать, поэтому не было и нужды оставаться в гардеробной.

Они пробыли там всего несколько минут и их разговор был совершенно на несексуальные темы. В основном, они просто разговаривали, и у Алану удалось немного ближе познакомиться с Ким. Кэтрин безусловно, едва сдерживалась от злости, пытаясь поостыть до четверга.

— — —

И так все прошло нормально, пока Алан не вернулся домой. Затем, снова, его прелестная и необычная жизнь казалась особенно сюрреалистической.

Он вошел внутрь, чтобы найти Сьюзен, которая, похоже, ожидала его на кухне. Как только он видел свою мать в последние дни, независимо от ее поведения или того, что она носила, обычно у него сразу вставал. По крайней мере, все, что ему нужно было сделать, это увидеть ее руки или губы и вспомнить, что она делала ими, и у него сразу же появлялся мгновенный стояк.

Но оставаться наедине с ней на кухне сегодня сделало его особенно тяжелым и возбужденным. Он вспомнил тот их дикий день вместе, когда он наткнулся на то, как она мыла посуду на кухне и активно ласкала свою задницу. Это все, что он мог сделать, чтобы не сорвать свои шорты и не кончить сразу же на нее сзади.

Сьюзан была одета в свою обычную консервативную домашнюю одежду. Но как бы она ни одевалась, у нее не было ни единого шанса полностью скрыть свои фантастические сиськи и остальную часть своего стройного тела.

На самом деле, у серой одежды был способ привлечь внимание к ее формам еще больше, как будто эти формы поставили себе задачу доказать свою способность привлекать взгляды независимо от того, что она носила.

«Иисус Христос», подумал он, «сиськи мамы выглядят так, будто они готовы вырваться даже через эту тяжелую ткань! Я могу полностью видеть, насколько возбуждены ее соски. И мне больно думать об остальном ее ебабельном теле, потому что оно слишком захватывающе и прямо просит прикосновений. Какая задница! Конечно, она тоже должна помнить то, что произошло в прошлый вторник. Вот почему она встречает меня на кухне? Сестренка говорила что-то о том, что должна куда-то пойти с Эймс после школы. Мама манипулировала ходов вещей, чтобы убедиться, что мы будем одни? Она скоро прикоснется к моему члену, я просто знаю это!»

Сьюзан выглядела очень нервной. Она сказала, не глядя на него:

— Тигренок, в последнее время произошли кое-какие изменения, изменения к лучшему. Мы снова можем сделать это место респектабельным христианским домом. Я хотела поговорить с тобой об этом вчера вечером, но, ух…

Она сделала паузу и изо всех сил пыталась понять, что сказать.

Затем она продолжила:

— С тех пор, как твой отец вернулся домой, все стало на более правильный путь, как и должно быть. Я уверена, что ты согласишься. Но у нас все еще есть твоя медицинская проблема и, поскольку сегодня вторник, я думаю, что это все еще важно, что нам нужно провести проверку на ненормальность твоего… члена. Ты вчера сказал мне, как тебе становится все труднее достичь удовлетворения, и Сюзанна предупредила меня, что ты страдаешь от болей и изнемогаешь там внизу. Я обеспокоена. Считаешь ли ты, что мы можем забыть то, что произошло на прошлой неделе, и сделать такую проверку в гораздо более клинической и достойной манере?

Алан одобрительно кивнул головой, даже учитывая то, что он впал в испуганное и возбужденное ожидание.

— Хорошо, я рада, что ты согласен. Почему бы нам не пойти в твою комнату?

Они начали двигаться в том направлении.

Сьюзен действительно была полна решимости выполнить проверку на ненормальность в самой не сексуальной манере. Она неоднократно говорила себе, что делает это только потому, что Сюзанна сказал ей об этом и не оставила ей альтернативы. Она держала стаканчик в руках и заговорила, пока они шли:

— Я думаю, что было ошибкой — снять нашу одежду в прошлый раз. На этот раз просто расстегни молнию на шортах, сдвинь нижнее белье в сторону и дай ему выскочить. Затем ты можешь кончить в этот стакан.

Она протянула его ему.

Вернувшись в свою комнату, она стала воплощением профессионализма. Она ждала, когда он сядет и вытащит свой стояк, что он и сделал. Правда, она преклонила колени перед ним, что было захватывающим само по себе, но затем, когда она начала тереть его эрекцию, то делала это клинически и беспристрастно.

Она не сказала ни слова и осталась с каменным лицом, даже мрачной.

«Это не весело», подумал Алан. «Я чуть ли не побольше веселился со своими руками»

Он был уверен, что не продолжится вот так. Он желал, чтобы его член стал вялым, хотя, как правило, просто представляя то, что его мать проводит проверку на ненормальность — делала его настолько возбужденным, насколько он мог бы.

Он подумал о двух очень толстых, уродливых, рябых и прыщавых мужчинах, которые занимаются сексом друг с другом, и это сделало чудо — его член опустился и оставался в таком виде.

Сьюзан попыталась гладить его опущенный член, но он продолжал смягчаться.

Находясь в отчаянии, он солгал ей:

— Мне очень жаль, мама, но с тобой во всей этой консервативной одежде я просто не могу заставить его встать. Это напоминает мне те старые не сексуальные дни. И ты не очень страстная. Мне нужно, хотя бы, немного визуальной стимуляции, по крайней мере. Иногда у меня возникают такие проблемы, в последнее время, все опускается там, внизу.

— Ты действительно сущее наказание, Алан Пламмер! — сказала она раздраженно, — Что мне с тобой делать?

Она подумала: «Это нехорошо! Я не могу позволить этому выйти из-под контроля. Я должна думать о моем муже! Я не знаю, изменяет ли он мне или нет, но я все еще замужем. Это не помощь Тигренку с медицинской проблемой беспокоит меня; это все эти развратные, греховные и решительно неподобающие жене мысли, которые приходят в мою голову, когда я делаю это! Я так слаба!»

После того, как она, так и не получила отклика и долгой паузы, она сказала:

— Ладно, просто небольшая визуальная стимуляция. Но ни одна из моих вещей не снимается, усек?

Он спросил с преднамеренной невежественностью:

— Как я могу получить визуальную стимуляцию, если твоя одежда не снимается? Хэй, я знаю. У меня есть идея. Встань и подними юбку. Это должно что-то сделать.

— Очень хорошо, сказала она, вздохнув, — По крайней мере, ты не сосредоточился на моих сиськах для начала и мне не нужно ничего снимать.

Она встала и подняла платье, полностью обнажая свою пушистую киску.

Даже сейчас, после якобы принятых «реформ», она все еще не носила нижнее белье, — факт, о котором Алан был очень рад узнать.

Чтобы отвлечь ее внимание от его восторга от такого поворота событий, он притворился, что был в замешательстве.

— Я немного удивлен, мама. Разве ты не решила снова носить бюстгальтер и трусики?

Она снова вздохнула и отвернулась.

— Да, так и есть, — неохотно ответила она, — но я экспериментирую. С этим что-то не так? В машине ты слышал, что у нас с Роном возникли кое-какие супружеские трудности. Возможно, если я буду одеваться немного сексуальнее, может быть, это тебе поможет.

Однако, на самом деле, она ходила без нижнего белья по утрам и пополудни, когда Рона не было рядом, но зато когда был Алан.

Она даже не знала, зачем это делала, за исключением того, что она почему-то чувствовала себя просто отлично.

Она резко сказала:

— Ты счастлив теперь? Это не делает меня плохим человеком или что-то еще вроде этого?

— Нет. Боже. Ничего, чего можно было бы смущаться. Мне просто любопытно, вот и все, — усмехнулся Алан, уставившись на её промежность.