Из книги Юрия Бегунова «Тайные силы в истории России» (СПб., 1996):

Когда Лихачев учился в университете, он посещал промасонский кружок «Хильфернак» и масонскую ложу «Космическая академия». В 1928 арестован за участие в этом кружке. Потом он «политзаключенный» на Соловках (Соловецкий лагерь особого назначения), потом на Беломорканале. Чем он там занимался? Точно известно, что деревья не пилил, пни не корчевал, канал не рыл.
«В мае1938 Лихачев собственноручно написал на пяти страницах … объяснительную записку в Дирекцию (ИРЛИ) о том, что он делал в лагере. Автор этих строк познакомился с личным делом Лихачева весной 1968, когда временно исполнял обязанности ученого секретаря института. В апреле 1968 «Личное дело Лихачева» 1938 года по просьбе Лихачева и по моему докладу было уничтожено директором ИРЛИ членом-корреспондентом АН СССР В. Г. Базановым». (стр. 375).

«Из этого документа следовало, что Лихачев занимал в ГУЛАГе высокие административные должности замзава Криминалистической лаборатории Соловков и заведующего такой же лаборатории на Беломорканале. По свидетельству заключенных, это было отделение ГПУ, которое с помощью местных осведомителей собирало сведения о «перековавшихся» и «неперековавшихся заключенных» и затем составляло списки «на жизнь» или «на смерть», решая тем самым судьбу осужденных». (Лихачев занимался также и «научной работой» и даже опубликовал в местной газете статью об азартных карточных играх заключенных). Судя по записи 1938 года, начальство осталось довольно работой Лихачева, и он был досрочно освобождён с похвальной характеристикой. Последняя сыграла немаловажную роль при возвращении домой и при поступлении на работу» (стр. 376).

Вскоре после убийства Кирова он возвращается в Ленинград, получает легко разрешение на жительство. Уже в 1935 Лихачев был полностью реабилитирован. Устраивается делопроизводителем канцелярии в ИРЛИ (Пушкинский дом), потом он уже младший научный сотрудник в Секторе древнерусской литературы. С 1941 года — старший научный сотрудник. От армии его освободили, в Народное ополчение тоже не пошел, был недолго в блокадном городе, а потом, в июне 1942 эвакуировался в безопасные и сытые места. После войны снова возвращается в Пушкинский Дом. Он энергичный и пробивной. Он делает успешно карьеру при Сталине, и в последующие десятилетия. Хвалит Сталина, получает Сталинскую премию. В 1947 – доктор филологических наук. С 1948 - Член Учёного совета ИРЛИ АН СССР. С 1952 член, с 1971 — председатель редколлегии серии АН СССР «Литературные памятники». В 1953 Избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. В 1970 - действительным членом Академии наук. С 1986 заведующий Отделом древнерусской литературы ИРЛИ АН Он во время перестраивается. Он в прекрасных отношениях с женой Горбачева Раисой. Он избран в руководство десятков разных российских и международных организаций. Он хвалит Горбачева, а потом Ельцина.

Награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». За поддержку Ельцина и нового прожидовского порядка Ельцин в 1998 награждает его орденом Андрея Первозванного № 1. Солженицын отказался, а Лихачев принял из рук Ельцина этот орден.

Лихачев не стесняется своих симпатий к сионизму (жидовскому фашизму). «Отвечая на вопрос одного предпринимателя, русского американца, почему он раболепствует перед сионизмом, Лихачев ответил: «Да ведь какая сила?! Разве можно против нее пойти?» (Ю. Бегунов, Стр. 380).

Русско-жидовский вопрос полностью отсутствовал в числе тем, которые разрабатывали сотрудники в Институте русской литературы при академике Лихачеве. Как будто жиды никогда не жили на территории России. Обходили молчанием десятилетия, естественно, и тему о добывании жидами крови из живых христианских младенцев. Не желал Лихачев переиздавать книгу Даля. Десятилетия скрывалось от русского народа письмо Куприна против жидовской экспансии в литературе, которое находилось в архивах Пушкинского дома. Не желал Лихачев затрагивать тему о геноциде и дискриминации русского народа, Изгнан из института Юрий Бегунов, автор книги «Тайные силы в истории России», авто трёхсот научных и научно-популярных работ. Лихачев в 1993 после расстрела из танков Белого дома подписал «Письмо сорока двух», другие названия - «Антифашистское письмо», «Жидовское письмо». В числе авторов, естественно преобладали жиды. (Быков, Гельман, Гранин, Нагибин, Кушнер, Лев Разгон и др.). Авторы призывали президента России запретить «все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений», ужесточить законодательство, ввести и широко использовать жёсткие санкции «за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти», закрыть ряд газет и журналов, в частности газеты «День», «Советская Россия», «Литературная Россия», «Правда», а также телепрограмму «600 секунд», приостановить деятельность Советов, а также признать нелегитимными не только Съезд народных депутатов РФ, Верховный Совет РФ, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд). В переводе на нормальный русский язык академик Лихачев требовал запретить свободу слова, печати, собраний, организаций для тех русских, которые выступали против геноцида и дискриминации русского народа.

Вот в такой атмосфере в Институте Русской Литературы и делал себе карьеру наш персонаж – господин Пан-ченко. У него шло всё как по маслу. При жизни академика папы и академика Лихачева он успешно закончил аспирантуру, в 25 лет в 1996 – кандидат филнаук. Тема диссертации: «Деревенские святыни как фольклорно-этнографический источник (по материалам Северо-Запада России)» Кому это надо?. В стране катастрофа, развалилась великая держава, произведено расчленение русского народа, идёт разграбление народной собственности, умирает по миллиону русских людей в год, усиливается геноцид и дискриминация русского народа, а наш персонаж пишет диссертацию с умным видом про деревенские святыни как фольклорно-этнографический источник. В 2002 наш персонах - уже доктор филнаук. Тема диссертации: «Фольклор и религиозная культура русских мистических сект (XVIII – начало XX вв.)». С 1996 по настоящее время он ведущий (куда ведет?!) научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.
С 1998 по настоящее время приглашенный преподаватель Факультета этнологии Европейского университета в Санкт-Петербурге. В 2004 - 2005 наш персонаж - приглашенный исследователь Школы славистики и восточноевропейских исследований Лондонского университета. В 2002 - приглашенный профессор Отделения славистики Университета штата Висконсин (Мэдисон, США).

Но отец академик помер, академик Лихачев помер. Прошло уже много лет, а наш персонаж всё ещё даже не член-корреспондент Академии Наук.

Написать что-нибудь стоящее никак не может. А протекции нет. Может «сионизм» поможет? Может быть за выступление против «антисемита» Даля дадут академика? Может против русских «антисемитов» выступить публично? Может как-то затормозить процесс дежидизации России?

Не удалось обогатит крупными открытиями и тему о Дале. В своей статье он преподнес только одно мелкое открытие. Гессен и другие исследователи о книге Даля рассказывали, что Даль, когда писал книгу, посылал письмо одному священнику с вопросом, не может ли он рассказать что-то о похищении детей жидовками в Петербурге. из бани. Слухи об этом распространяюсь по всему городу. Так вот господин Пан-ченко узнал фамилию этого священника.

Цитирую: «Мне опять-таки сложно судить о причинах, по которым Гессен не назвал имени священника, писавшего лексикографу о похищении ребенка; речь идет о человеке достаточно известном, в том числе и в связи с биографией Даля: это настоятель Петропавловского собора, профессор С.-Петербургской духовной академии и Царскосельского лицея, член Российской академии, а затем, соответственно, Императорской академии наук И.С. Кочетов (1789—1854).

Достойно внимание в статье господина Пан-чевнко лишь выступление против жидовского историка-фальсификатора Гессена.

Цитирует из статьи Пан-ченко:
«На следующей странице Гессен пишет: «Я имел случай видеть рукопись, содержание которой вполне совпадает с "Запиской о ритуальных убийствах", ныне вышедшей под именем Даля. Часть основного текста написана рукой переписчика; значительные же поправки — вставки и сокращения — принадлежат другим лицам, но отнюдь не Далю. Пользуясь известностью литератора и ученого, Даль занимал слишком видное положение, чтобы можно было предположить, что он написал первоначальный набросок (переписанный канцеляристом), проредактированный позже другим лицом. Речь о Дале может идти в данном случае лишь как о редакторе, но именно важные редакторские поправки, имевшие целью усугубить доводы в пользу обвинения евреев в ритуальных преступлениях, сделаны не рукою Даля».

Ещё цитирую господина Пан-ченко:
«Во втором томе своего труда об истории евреев в России, опубликованном в 1925 г., Гессен лишь сослался на свои прежние статьи, отрицающие авторство Даля. Вместе с тем, здесь он чуть ли не впервые указал на архивный источник, которым пользовался: «Архив министерства] вн[утренних] дел; канцелярия, 1844 г., дело № 143 "О употреблении евреями крови христианских младенцев"» (Гессен Ю.И. История еврейского народа в России. Т. 2. Л., 1927. С. 28, примеч. 18 и 19)».

Господин Пан-ченко заглянул в этот «архивный источник».

Ещё длинный фрагмент из статьи господина Пан-ченко:
«Как мы увидим далее, Гессен сказал не всю правду. Мне трудно судить, почему он поступил таким образом. Возможно, что у него попросту не было времени и возможности подробно ознакомиться с документами, о которых идет речь. Приходится допустить, к сожалению, и другое предположение: Гессен, писавший свою статью непосредственно после окончания дела Бейлиса, когда обсуждаемые нами вопросы были вполне злободневными, действительно опасался, что «на определенные круги имя Даля произведет впечатление», вследствие чего намеренно маскировал и отчасти подтасовывал выводы, следующие из упоминаемых им документов».

«Как бы то ни было, рукописи, которые видел Гессен, никуда не пропали. Документальные материалы, отражающие историю «Розыскания...», сохранились в архиве Канцелярии министра внутренних дел, где они составляют две единицы хранения (РГИА. Ф. 1282. Канцелярия министра внутренних дел. Оп. 2. № 2138. Дело об обвинении евреев в ритуальных убийствах. Ч. 1. 4 марта — 9 сентября 1844; № 2139. Дело об обвинении евреев в ритуальных убийствах. Ч. 2. 4 марта — 9 сентября 1844)».

«Итак, вполне очевидно, что Даль был непосредственно причастен к работе над «Розысканием...», тогда как никаких доказательств участия в ней Скрипицына мы не имеем. Однако остается открытым вопрос о непосредственном авторе или авторах этого меморандума. Как уже было сказано, в архиве Особенной канцелярии сохранились корректурные листы «Розыскания...» (РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. № 2138. Л. 136—212), его беловая копия, переписанная канцеляристом (Там же. Л. 1 — 118 об. Под заглавием «Розыскание о мученическом убиении Евреями христианских младенцев и о употреблении их крови»), и, наконец, черновик (РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. № 2139. Л. 76—159 об. Под заглавием «Розыскание о мученическом убиении Евреями христианских младенцев и о употреблении их крови»).

Последний, разумеется, представляет для нас особый интерес, поэтому на нем необходимо остановиться подробнее. Напомню, что Гессен, видевший этот текст, утверждал, что часть его написана рукой переписчика-канцеляриста, а «значительные поправки» принадлежат «другим лицам, но отнюдь не Далю». На самом деле рукопись написана двумя почерками: первая часть[45], по всей видимости, действительно была переписана канцеляристом («почерк 1»), вторая[46] же написана человеком, не занимавшимся профессиональной перепиской служебных бумаг. Этим же почерком («почерк 2») сделаны многочисленные вставки и поправки в первой части рукописи (в частности, на л. 78—80 об., 82 об., 90 об., 91, 103, 120, 129, 130 об.).

Гессен ошибался, утверждая, что вставки и поправки в черновике «Розыскания...» принадлежат разным лицам. В действительности все они сделаны почерком 2 (и в первой, и во второй части). Кроме того, вряд ли можно утверждать, что эти поправки существенно отличаются в стилистическом отношении от основного текста; их задачей, как мне кажется, было не «усугубление доводов в пользу обвинения евреев в ритуальных преступлениях», а детализация и дополнение уже высказанных соображений. При этом иногда исправления подразумевают удаление уже написанных фрагментов. Так, первая часть черновика заканчивается изложением «дела об отрезании евреями языка у крестьянина Казана». Затем почерком 2 приписаны два абзаца с комментариями к этому делу, призванными доказать, что оправдание обвиняемых не было обосновано[47], Впоследствии, однако, второй абзац был вычеркнут, и сделал это, по всей видимости, сам автор этих двух абзацев.

Важно иметь в виду, что смена почерка 1 почерком 2 в черновике «Розыскания...» не сопровождается стилистическими изменениями и не связана с переходом от одной структурной части меморандума к другой. Речь идет о конце раздела, озаглавленного «Бывшие случаи злодейского изуверства евреев», где, как уже было сказано, излагается «дело крестьянина Казана» (№ 131), а также «Дамасское дело» 1840 г. (№ 132). Всё это позволяет предположить, что текст «Розыскания...» принадлежал одному человеку, а именно — носителю почерка 2. По всей видимости, сначала этот человек написал не дошедший до нас черновик первой части меморандума. Этот черновик был переписан канцеляристом. Затем уже сам автор дописал вторую часть текста, а после этого сделал и в первой, и во второй частях некоторые исправления и дополнения. Наконец, с этого черновика была сделана беловая копия «Розыскания...», которой пользовался наборщик при подготовке печатного текста.

Я не знаю, из чего исходил Гессен, утверждая, что почерк 2 не может принадлежать Далю, однако такой категоричный вывод вряд ли можно считать обоснованным. Мне удалось ознакомиться с некоторыми образцами почерка Даля, относящимися к разным периодам его жизни[48]. Эти образцы демонстрируют известную вариативность в стиле письма, а также написании отдельных букв и цифр. В целом, однако, я полагаю, что почерк Даля очень похож на почерк 2 черновика «Розыскания...». Вместе с тем, не будучи специалистом-графологом, я не рискую делать окончательный вывод о принадлежности почерка 2 Далю. Думаю, что профессиональная графологическая экспертиза позволит точно установить, писал ли сам Даль текст «Розыскания...». Это, впрочем, кажется мне более чем вероятным».

----------------------------

Конечно, за то, что господин Пан-ченко обвинил знаменитого жидовского историка Гессена в фальсификации, жиды ему спасибо не скажут.

Конечно, профессиональная графологическая экспертиза до сих по не сделана.
Конечно, первоначальный черновик автора «Розыскания…» не обнаружен.

--------------------------

Выводы:

Уровень кандидатов филнаук Пан-ченко– увы!

Не употребляет доктор филнаук господин Пан-ченко и не смеет употреблять слово «жиды», а только «евреи». Развитие на уровне жидовских толковых словарей периода правления КПСС. Не смеет нарушить ТАБУ, установленное руководством в Пушкинском доме при академике Лихачеве. Сознательно отказывается от тысячелетней русской народной традиции называть жидов жидами, а не евреями. Даль, например, в своей небольшой книге «Розыскание об убиении евреями христианских детей и добывании крови из них» употребляет слово «жиды» более 150 раз.

Господин Пан-чеко абсолютно не понимает, что такое жидовский фашизм. Я отдельную главу о жидофашизме дал в своей книге «Три преступления жидов против В. Даля», но доктор филнаук не в состоянии понять ничего.

Не понимает доктор филнаук и значение слова «антисемитизм». Я в своей книге дал также и отдельную главу «О понятии «антисемитизм». Но доктор филнаук господин Пан-ченко не понял ничего. Пребывает на уровне многих наших докторов наук, которые получили диссертации при КПСС. Я до состояния манной каши разжевал, что такое антисемитизм. Но доктор филнаук господин Пан-ченко пребывает на уровне дебильной школьницы после уроков о «толерантности». Какой же я антисемит, если прекрасно относился к Арафату, если прекрасно отношусь к палестинцам-семитам, которые борются за освобождение Палестины от жидов. Какой же я антисемит, если я с почтением отношусь к ассирийцам-семитам, которые ликвидировали в Палестине в древнее время паразитическое государство Израиль. Ведь в моей книге ясно заявлено: «Мы не антисемиты, мы противник жидовского фашизма». Совсем разные понятия. Но наш персонаж абсолютно далек от научной терминологии. Рассуждает как обычный жидофашист или жидовстующий: «Русские фашисты есть, а жидовских фашистов не бывает».

Как и жидовские фашисты и жидовствующие господин Пан-ченко, как я понял, антисемитами называет сторонников равноправия русского народа, всех кто против геноцида и дискриминации русского народа.
Доктор филнаук господин Пан-ченко утверждает, что антисемититизм (в жидовском толковании) - это болезнь, антисемиты – это больные люди. А где ваш трактат на эту тему с аргументами и фактами, господин Пан-ченко? Вот вы не антисемит, вы, если не жид, то жидовствующий, а где медсправка, что вы не параноик. Почему вы не добавили её к вашей статье? Ведь чел, который пытается «замочить» Даля, не страдает ли комплексом неполноценности, агрессивностью и манией величия? Медсправку на стол, господин Пан-ченко!

Статья доктора филнаук Панченко – это публичный донос. Порядочные ученые так себя не ведут. Они ищут Истину, а не пишут доносы. И никого не удивит,, если доктор филнаук господин Пан-ченко будет далее специализироваться на заведомо ложных доносах и заведомо ложных экспертизах против русских «экстремистов» - участников движения против геноцида и дискриминации русского народа. Бедный господин Пан-ченко только не заметил, что в книге «Три преступления жидов против В. И. Даля» ясно сказано, что эта книга в частности предлагается как необходимая книга при изучении экстремизма в России для работников ФСБ, МВД и Прокуратуры.

Доктор филнаук Панченко обозвал автора книги «Три преступления жидов против В. И. Даля» презрительно маргиналом, чтобы другие не читали, и чтобы не увидели разницу в качестве моей работы и «творения» господина Пан-ченко. Ведь из того, что господин Пан-ченко - из «благонамеренной массы» ведь никак не вытекает, что он заметная величина в науке. Ведь ясно, что мою книжку читают с большим интересом, чем «творение» доктора филнаук господина Пан-ченко из Пушкинского Дома.

Неоднократно в своём тексте доктор филнаук Пан-ченко называет многочисленные факты о жидовских ритуальных убийствах «легендами». Это как же так? Не написали вы, господин Пан-ченко, ни одной монографии, не написали даже ни одной научной толковой стати на тему о жидовских ритуальных убийствах, а называете жидовские ритуальные убийства «легендами». К тому же скрыли от редакторов и читателей «Литературного обозрения» про существование другой книги Анатолия Глазунова (Блокадника) - «Жидовская жуть». Это специальная книга о жидовских ритуальных убийства за 2000 лет. В этой книге рассматривается в частности учение иудеев о крови (Библия о крови, Талмуд о крови, Маймонид о крови, Шулхан-Арух о крови) и даны даже признания самих жидов о том, что добывание жидами крови из живых христианских детей – это не вымысел, не легенды, а железные факты. Доктор филнаук господин Пан-ченко скрыл также имена многих замечательных исследователей, которые писали о жидовских ритуальных убийствах.