Ага, видели мы это не очень. Если ты так на истребителе выписываешь, то уж спасательное судно ты точно от точки до точки без подсказок доведёшь, подумал Снегирёв, к своему удивлению, поднимаясь.

Гиблый сектор.

 

Лейтенант Фернандо Ортега-и-Рей растерянно стоял в зале прилёта станции Альфа и гадал, куда бы ему податься. Дело было в том, что из-за некоего каприза гиперпространства пассажирский лайнер прибыл на станцию аж на двое суток раньше расчётного. Настолько большие отклонения довольно редки, но всё же неоднократно зафиксированы в межзвёздной навигации. И вот, пожалуйста!

В этот раз судьба сыграла с Фернандо довольно злую шутку: рейсовый челнок, на который заранее был заказан билет, отправлялся на Дельту только завтра. Соответственно, вставал вопрос: либо доблестный лейтенант ВКС покупает место на ночь в гостинице – либо коротает ночь в баре. А всё потому, что в этой прекрасной со всех сторон звёздной системе транспортное сообщение между станциями производилось через двое суток на третьи, что объяснялось довольно незначительным пассажиропотоком между станциями. Конечно, Фернандо мог бы оплатить сеанс связи с Дельтой и попросить своё будущее начальство прислать за ним какой-нибудь завалящий челнок. Мог он также попробовать договориться с каким-нибудь пилотом грузовика, чтобы тот сделал небольшой крюк, но...

В общем, у всех вариантов были свои достоинства и недостатки, однако Ортега, в конце концов, выбрал самый бестолковый – он направился в бар. Оправдывал свой выбор наш молодой лейтенант двумя, несомненно, титановыми доводами: во-первых, бармен наверняка многое может рассказать об этой системе, в которой отныне Фернандо предстоит нести службу, а во-вторых, вряд ли лейтенанту светило оказаться в баре в ближайшие несколько месяцев.

Таким образом, решив совместить полезное с приятным, лейтенант Фернандо Ортега-и-Рей, выпускник пилотской военной академии, отличник боевой и тактической подготовки, красавец мужчина и просто хороший парень отправился туда, где не должен был находиться в тот злополучный для него час, и положил начало событиям, о которых в этой системе ещё долгое время судачили в каждой кают-компании.

 

* * *

 

Что бы ни говорили о лейтенанте Ортега, он стал лишь катализатором этой невероятной истории. А сама она началась задолго до прибытия в систему молодого пилота и даже задолго до появления всевозможных слухов, которые так любят распространять люди на почве недостатка надёжной информации. Но всё же первыми звоночками надвигающихся перемен стали именно слухи.

Как известно, эта система с непроизносимым названием, затерянная где-то на дальней границе обитаемой части пространства, была ресурсной. В этом не было ничего необычного. Куда бы ни пришёл человек – он первым делом начинает добывать там все ресурсы, до которых только может дотянуться. Вот и здесь человек, недолго думая, развернул добычу всего и вся, благо имелось где. Огромнейший астероидный пояс вокруг местного светила был очень богат и позволял хорошенько развернуться как крупным добывающим компаниям, так и частникам – места бы хватило всем.

Первое время после открытия системы так и было. Туда ринулись все и ещё лайнер аферистов в придачу. Понастроили станций и добывающих платформ, оплатили государству наличие в системе крупного военного гарнизона, чтобы пираты не баловали, да и начали разорять богатства с истинно человеческим размахом.

Спустя несколько лет ажиотаж вокруг месторождений несколько поутих, а после и вовсе заглох. Причин было несколько, но к нашей истории имеет отношение только одна, хоть она и не была самой важной. Однако, именно тогда зародились те самые слухи, из-за которых многие рабочие предпочитали вкалывать во имя светлого будущего в иных местах, коих в освоенной галактике немало.

Как водится, у всех слухов есть причина, непреложный факт, с попыток объяснения которого и начинают зарождаться всевозможные невероятные теории, распространяемые, чаще всего, от одного собутыльника к другому и приобретающие огромное количество шокирующих деталей. В этот раз такой причиной стали исчезновения кораблей.

Собственно, в самом факте исчезновения какого-то статистического количества летающих по галактике утлых судёнышек нет ничего необычного. Ну, сам посуди – есть масса факторов, из-за которых корабль может потерпеть крушение. Тем более в астероидных поясах, где одних неучтённых булыжников летает столько, что даже самые совершенные радары далеко не всегда успевают засечь летящую на приличных скоростях каменюку, которая так и норовит ударить твой беззащитный кораблик, если не в реактор, так прямо в правую верхнюю дюзу, нарушая этим все твои планы на дальнейшее безбедное существование! И да, это совершенно нормальный риск, на который, при наличии здоровенного пряника, работяги идут ничтоже сумняшеся. Ещё, бывает, пираты успевают узнать о твоей крупной удаче раньше военных. Тогда военные находят выпотрошенный грузовик с холодными синими телами на борту и вокруг оного. И это тоже риск, на который люди идут ради большой прибыли. В конце концов, черные ящики, спасательные капсулы и маяки для того и придуманы, чтобы твоё тело нашли и передали родственникам. В этом нет ничего необычного и пугающего – обычный рядовой риск. В нашем же случае всё было несколько иначе. Корабли пропадали бесследно. Совершенно бесследно. Абсолютно с концами, как будто их и не было.

Летел, например, такой себе грузовик, набитый, скажем, иридием под завязку. Через сектор, к примеру,
2-14-18. Понятно, с военным эскортом. Вот они выходят на связь: у них всё замечательно! Докладывают, что будут на Альфе через 2 часа. А через 2 часа на Альфе их нет. И попытки с ними связаться ничего не дают. Не отвечает никто. Ни грузовик, ни военный эскорт – совсем никто. И никаких тебе сигналов SOS и прочего. Конечно, траектория известна – организовывают спасательную операцию. Обшаривают весь сектор, все пялятся на радары, экраны и прочую машинерию. Но никто ничего не находит! Ни паршивого обломка! Вот так вот, дружище. Отсюда-то всё и началось.

Слухов нарожали громадьё – один другого необычнее и страшнее. Сначала, понятно, во всём обвинили пиратов. Мол, те устроили себе здоровенную базу на каком-то из астероидов, собрали там какой-то левиафан и захватывают грузы в трюм прямо с эскортом, а связь, понимаешь, глушат. Но эту теорию светлые головы разбили сразу. Во-первых, шило в мешке не утаишь, не говоря уже об огромной базе и огромном левиафане, ну а во-вторых, военные перетряхнули всю систему по камешку и никакой базы не обнаружили. Да и пираты тоже люди, а человеческий фактор – это дело такое, дружище, кто-нибудь да проболтался бы. В общем, с пиратской темы молва свернула на темы более животрепещущие. Например, рассказывали, что в поясе блуждает неизвестная аномалия, которая притягивает и пожирает корабли. А ещё трепались, будто в системе окопались неведомые пришельцы. И они, дескать, отлавливают людей для своих опытов. А так как их корабли, конечно же, невидимы для всех видов радаров, то углядеть их можно только визуально, да и то не всегда, так как они чёрные - для маскировки. Ещё рассказывали, что где-то в поясе есть провал прямо в ад и оттуда лезут демоны и затаскивают туда все корабли, на которых есть грешники. Понятно, нормальные в такое и под стеблем азуры не поверили бы, но, говорят, какое-то время корабли освящали перед рейсами. Оно, конечно, не помогало, но многих веселило изрядно.

К слову сказать, исчезновения происходили нечасто. Их было даже меньше, чем вполне обычных аварий и пиратских нападений. Безжалостная статистика, дружище, но это так. Людей отпугивала именно неизвестность. Необъяснимость происходящего. А когда, однажды, пропала станция Эпсилон со всем населением – рабочие начали расползаться отсюда как тараканы на свету – с завидной скоростью.

Надо отдать должное тем компаниям, что продолжили здесь работать. Во-первых, они смогли остановить отток персонала, выпустив несколько разоблачающих выдумки телепередач. В то время их часто здесь крутили – чтобы новичков идиотскими байками не распугивали. Во-вторых, сопоставили ряд исчезновений по куче параметров и выяснили, что пропадают корабли только в определённом секторе пояса. Ну, не в одном, конечно, а в некоем радиусе относительно вычисленного сектора. Но это уже была, какая никакая, но победа. В-третьих, когда военные не нашли в этом радиусе ничего необычного, кроме совершенно хаотичных и чумовых орбит местных астероидов, объявили, что данная область пространства не рекомендуется к полётам из-за большой опасности столкновений. Поговаривают, хотели и вовсе запретить полёты в ту область, но там находилось одно из крупных месторождений. Потому, видимо, и не запретили. Ну и в-четвёртых, пригласили яйцеголовых, чтобы те составили хоть какую-то лоцию опасной области. Чтобы, значит, корабли там не бились. По официальной версии, все пропавшие корабли объявлялись разбившимися об астероиды. А ни одного обломка не нашли, значится, из-за того, что либо корабль всмятку либо спасатели в этом хаосе приняли обломки за такие же камни.

В общем, вроде бы всё логично объяснили, аномалию локализовали, учёных к ней приставили и даже часть рабочих вернули. Полная идиллия и комфорт. Вот только корабли продолжали пропадать. И не всех убедила официальная версия. Но как-то всё более-менее уравновесилось, и жизнь наладилась. Вот тут и произошло событие, которое и стало той самой бомбой, давшей впоследствии этой системе и имя, и огромное будущее.

* * *

Вызов застал Арсения Снегирёва в душе. Причём в той самой стадии, когда ты, вроде бы уже не грязный, но и чистым тебя с полной ответственностью назвать нельзя. Яростно чертыхнувшись, Сеня вылетел из ванной и взглянул на экран брошенного на столик коммуникатора. Желтая тревога, мать её! Как же не вовремя! Часом позже он бы уже летел на Гамму в комфортном челноке и мысленно предвкушал улётную вечеринку в весёлой компании Жака и Жана – братьев-старателей и старых друзей, на днях отхвативших приличный куш, и собиравшихся большую его часть, как водится, прокутить. Эх! Прощай вискарик, весёлые ритмы и девчонки-оторвы, прощай удалые гонки на скутерах в узких коридорчиках 19-го сектора Гаммы, прощай философские разговоры до утра – всё прощай! А теперь вместо Гаммы и вечеринки с друзьями, скорее всего, придётся бежать в ангар и лететь неизвестно куда спасть неизвестно кого. Ну, разве так можно? Эти гражданские постоянно попадают в разного рода неприятности, а ему их спасай! Нет, он не против патрулей и конвоев – это его служба, в конце концов, но вот спасение просто не его профессия! В чем он провинился перед судьбой, чтобы его запихнули в этот долбаный спасотряд?!

Всё это Сеня обдумывал, спешно одеваясь, а также на бегу в зал для брифингов, где пилотский состав должен собраться по желтой тревоге. Желтая тревога – это, собственно, даже не тревога, а объявление общего сбора. Именно поэтому её пускают на коммуникаторы, а не на систему общего оповещения. Но не явиться на сбор всё равно нельзя, даже тем, кто находится в увольнении, но присутствует на станции.

Вбегая в зал, Снегирёв с горечью констатировал, что почти все уже на местах. Как же всё-таки не вовремя это всё – не могли подождать, пока он помоется? Теперь, вот, стыдно. Растрёпанный, с мокрыми волосами, да ещё и в последних рядах. Лучший пилот станции, ага. Поз-зорище!

Красный, как варёный рак, Сеня аварийно приземлился в свободное кресло и приготовился внимательно слушать, что же на этот раз выкинули гражданские и кто назначен в отважные спасатели. Командование пока молчало, злобно зыркая на последних вбегающих в зал пилотов.

– Не знаешь, что случилось? – спросил тихий женский голос слева.

Арсений скользнул взглядом налево, почти не повернув головы, и увидел рядом с собой смутно знакомую девушку. Если он правильно помнил, она из 4й эскадрильи, тоже очень хороший пилот, только сильно стеснительная, а потому редко попадавшая в разбитные компании, кутящие по всем барам системы и, соответственно, прошедшая мимо Снегирёвского внимания. Помнил он её только по одному эпизоду, когда в прошлом году пираты одурели настолько, что не постеснялись напасть на конвой. Она тогда сбила двоих, сняв одного с Сениного хвоста, чем спасла его репутацию неуязвимого истребителя. Помнится, он пригласил её на вечеринку по поводу удачного боя, но она не пришла. Как же её зовут?

– Нет, не в курсе. Я с сегодняшнего дня в увольнении, так что… – протянул Сеня, улыбнувшись для порядка.

– Никто ничего не знает, – поделилась девушка, – странно.

Действительно, факт, что никто ни слухом, ни духом, очень странный. Обычно хоть кто-то хоть что-то знал. Слухи в этой дыре разлетаются быстрее, чем пилоты по красной тревоге, а тут тишина. Видимо, дело и правда важное, раз такая секретность.

Тут раздалась старая как мир команда «Смирно!» и брифинг начался. Снегирёв обратился в слух.

Как оказалось, никакой секретности не было. Просто новость была слишком свежей, да и не из тех, про которые принято трепаться. На этот раз никакие гражданские никуда не полезли и не нарыли приключений на свой вечно напрашивающийся зад. Всё было куда тревожнее.

Как поведала собравшимся капитан третьего ранга Селезнёва, ученые, изучавшие «гиблый сектор», вылетели на проверку очередной гипотезы и не вернулись. За полчаса до объявления желтой тревоги из гиблого сектора получен сигнал SOS. Можно было бы предположить, что учёные разбились и сигнал подаёт обычный аварийный маяк, если бы не два обстоятельства.

Во-первых, сигнал сильно заглушен помехами, что само по себе немыслимо – гиперпространственную связь частично заглушить невозможно. Тут либо полностью нет связи, либо она чиста как свежевыпавший снег. Вариантов быть не может. Однако, сигнал прерывался и шипел, как в древнем радиоприёмнике в разгар магнитной бури.

Во-вторых, к стандартному сообщению маяка кто-то добавил своё. Большую часть разобрать не смогли, но там говорилось что-то про гравитацию, разгадку и, главное, удалось разобрать два очень важных слова: «живы» и «раненых». Хоть сам факт, что кто-то выжил, был понятен из самого дополнения к стандартному сообщению, использование множественного числа с большой долей вероятности предполагало возможность спасения всех попавших в беду учёных, часть из которых, конечно, ранена, но остальные, видимо, живы. Всего на борту пропавшего научного судна было пятеро учёных и пилот. С точки зрения Снегирёва, пять учёных совершенно не обязательны для проверки какой бы то ни было гипотезы, но им виднее, в конце концов. Плохая новость была в том, что за пять минут до объявления желтой тревоги сигнал прервался и до сих пор не возобновлялся.

Точка, из которой был подан сигнал, запеленгована. Орбита и смещение определены с максимальной точностью в несколько метров. Более чем достаточно для спасательной операции. Осталось только определить, кто летит. Так как авария произошла в «гиблом секторе» вызываются добровольцы. «Вольно».

Зал взорвался, как атомная бомба! Все заговорили разом. Кто-то кричал, что в «гиблое место» не полетит даже под страхом трибунала. Кто-то, наоборот, рвался в герои и убеждал рядом сидящих, что спасение гражданских людей перевешивает любые риски. Кто-то во всеуслышание разорялся, что он-то предупреждал, что все эти исследования до добра не доведут. Ну, форменный балаган, а не брифинг. Командование, как ни странно, молчало. Видимо, давали людям возможность выпустить пар – уж очень тема животрепещущая. Когда балаган стих до состояния легкого волнения, каперанг Слонов дал команду смирно.

– Ну-с, господа военные космолётчики, прошу добровольцев поднять руки, – ухмыльнулся он, жадно оглядывая лучших представителей военной элиты в лице участников спасотряда. Заместитель командора станции по воспитательной работе очень любил такие эксперименты. Они, как он любил выражаться, наглядно демонстрируют высокий уровень морального разложения личного состава.

Тишина и ни одной поднятой руки. Снегирёв напрягся. Кажется, сейчас будут назначать. И его-то уж точно назначат в охранение. Он, конечно, не против, но надежда на кутёж с близнецами всё ещё теплилась где-то глубоко внутри. Хотя, какой, к чёрту кутёж, когда шесть человек на забытом чёртом астероиде ждут помощи? На этот вопрос Сеня себе ответа дать не мог.

Секундная заминка показалась Арсению вечностью. Но, когда он поднял глаза, Слонов всё ещё ждал ответа аудитории. И тут та самая девушка слева мало того, что подняла руку, так ещё встала и произнесла неожиданно сильным голосом:

– Я полечу. Только разрешите в охранении? У меня пилотирование спасательных судов не очень.

Пока вызывались остальные, Арсений думал над ситуацией. Слонов, судя по всему, задался целью засунуть его в спасатели во что бы то ни стало. Даже устроил тут, ради этого, филиал цирка. Зачем? Только ли из-за того, что он лучший пилот? Или дело не в этом? Может, есть иные причины? Помнится, господин каперанг предупреждал его насчёт своей дочери. Типа, чтобы не лез к девочке, не пудрил мозги, а то свои растеряешь. Неужели узнал? Но как? Подставляет? Нет, не может быть. Да и откуда? Она точно сказать не могла. Донесли? Но кто? Так, тпру. Стоп. Давай логически. Переспали они с месяц назад. Так? Так. Она улетела на Андорию довольная, как мартовская кошка. Так? Так. Кто ещё знал? Да никто. Вывод? Слонов не знает. Ложная тревога.

Задумавшись, Снегирёв пропустил момент, когда набор добровольцев закончился. Очнулся он, только обнаружив, что все лишние покинули зал и там остались только участники спасательной операции и Селезнёва в качестве её руководителя. Третьим, помимо Снегирёва и девушки из четвёртой эс кадрильи в спасательную операцию был избран Савелий Вершинин, лучший пилот второй эскадрильи и в крайней степени надёжный товарищ. Единственным его недостатком была крайняя серьёзность. Он был серьёзен как еженедельное жалование. Ни грана улыбки. Человек-скала, да и только.

– Итак, господа, теперь перейдём к деталям. – Селезнёва жестом пригласила господ лейтенантов присаживаться за стол, тем самым намекая, что обсуждение деталей точно затянется минимум минут на тридцать.

* * *

План операции был прост. Одно спасательное судно. Два истребителя охранения. Прилетаем, забираем, улетаем. Всех пострадавших в криокапсулы – там, на месте, врачи разберутся. Благо, на спасательном судне аж шесть криокапсул – хватит разместить всю команду научников, если понадобится.

Некоторые сложности представляла навигация. В «гиблом секторе» всевозможные камни бродили по умопомрачительным траекториям, и рассчитать безопасный коридор представлялось задачей нетривиальной. Однако, как оказалось, необходимые расчёты на время операции были уже сделаны командой аналитиков. И даже с некоторым запасом по времени. Так что оставалось ввести данные в бортовые компьютеры и надеяться, что головастики нигде не ошиблись.

Предполагалось, что учёные потерпели крушение на одном из крупных астероидов, но их корабль относительно цел, иначе у них бы не получилось перепрограммировать аварийный маяк. Поэтому задача стояла примерно так: определить астероид согласно расчётным данным, облететь его, сканируя поверхность, обнаружить корабль и приступить к эвакуации. Проще пареной репы!

Были также вопросы по помехам в связи. Предположения было всего два. Либо связь нарушается каким-то неизвестным науке элементом, содержащимся в недрах астероида. Либо там действительно база пришельцев. Оба варианта фантастичны, но решено было исходить из наиболее вероятного – новый элемент. Это всё же не пришельцы, которых за всю человеческую экспансию никто никогда не встречал, за исключением останков погибших цивилизаций, конечно. Разумная, высокотехнологичная жизнь – это вам не бананы с пальмы сбивать – встречается крайне редко. Настолько, что шансы таких цивилизаций встретиться за время своего существования примерно равны шансам метеорита попасть в вишенку на вашем торте в ваше тридцатилетие в тот самый момент, когда вы задуваете свечи.

Таким образом, всё выглядело, как самый настоящий идеальный план, который невозможно провалить. Как известно, планам суждено нарушаться в самые неожиданные моменты. Этот раз не стал исключением.

* * *

– Сова – Снегирю, можете начинать сканирование. – Сильный голос Аси Савченко внушал абсолютное спокойствие за собственную задницу.

– Понял вас, Сова, начинаю.

Снегирёв пробежался пальцами по приборной панели, включая сканеры масс, металла и прочую дребедень, одновременно наслаждаясь послевкусием от прекрасного Асиного голоса. Ну, может же девка, а? Почему же в компаниях она говорит так тихо и невнятно, что почти ничего не разобрать? Ладно, хватит о ерунде – тут, вон, на сканере какая-то чушь.

– Снегирь – Сове, тут какая-то ерундистика на сканере. Показывает, что астероид полый на 80%, а гравитация равна стандартной единице. Такого не может быть в принципе! Откуда единица на таком малом теле? Тем более, если оно полое?

– Сова – Снегирю, не отвлекайся, пожалуйста. Ищи гражданских. – В голосе Аси послышались нотки укоризны. А я что – я ничего, подумал Сеня. Просто удивился. И это важно, скорее всего, ведь в сообщении что-то такое про гравитацию было. Но ничего не сказал. Действительно, первоочередная задача – найти корабль учёных. Загадки подождут.

– Сова – Вершине, вижу разлом в скале, пройдёмся над ним, проверим. Делай как я.

– Вершина – Сове, принял.

Ну что за самодеятельность? Снегирёв поморщился. Надоело, что ли, на орбите торчать? Понятно, что никаких пиратов тут нет, но зачем летать над расщелинами на бреющем, если имеется сканер? Всё же покажет и без ваших выкрутасов!

На самом деле Арсений злился на себя. Ну, зачем, зачем он дал себя уговорить пилотировать этот дурацкий «спасательшип»? Мог бы сейчас с Асей фигурять, а не тащиться на этом бегемоте, сканируя всё и вся. Вон, пусть бы Вершинин этим занимался – ему же всё равно. Этот может по крупинке астероид перебрать, а после этого сказать, мол, этот закончился – давайте следующий. Вот его и надо было в эту корову сажать. Нет же, «ты лучший пилот», «никто не справится так, как ты»… Эх! Дал себя уговорить на грубой лести. И вот – Ася фигуряет с этим бревном, а он тут…

Ответа не последовало.

– Командир? – Слишком долгая пауза показалась Снегирёву подозрительной. – Сова? Вершина? Как слышите? Приём.

Снова нет ответа. Что за?..

Сеня поднял глаза на истребители как раз в тот момент, когда у ведомого отлетела хвостовая часть. Вспышка от взрыва реактора резанула по глазам, несмотря на сработавшие светофильтры. В этот момент Снегирёв вдруг понял, что поверхность астероида приближается, причём слишком быстро. Руки, вдруг зажившие своей жизнью, сами собой отстучали комбинацию на маневровых, которую будучи в здравом уме Сеня бы никогда не осилил. Это позволило немного сбросить скорость и хотя бы вписаться на более-менее ровную площадку между скал. И всё равно, удар о поверхность был страшен. Последнее, что Арсений увидел, была трещина, ползущая по колпаку кабины. Это было невозможно, но это было. А после была тьма.

* * *

Бар встретил Фернандо почти пустым залом и легкой музыкой в стиле кантри далёкого двадцать первого века. За стойкой скучал бармен. В дальнем углу веселилась какая-то компания. Собственно, это было и всё, если не считать одинокую девушку за одним из столиков у переборки. Девушка смотрела тяжелым взглядом в столешницу, на которой рядом с початой бутылкой русской водки стояла одинокая рюмка. Рюмка была пуста.

Фернандо подумал, что, видимо, у русской девушки какое-то горе, раз она надирается в одиночку, и даже хотел подойти и предложить свою компанию, когда заметил, что бармен смотрит на него и отрицательно качает головой. Что ж, если бармен чего-то не рекомендует, то лучшим решением будет прислушаться. В конце концов, что мешает подойти уже к бармену и спросить, кто эта девушка и почему к ней не следует подходить?

Внезапно, стальная пружина, которую с трудом удерживал Фернандо, мигом ослабла и женщина заплакала. Этого лейтенант совсем не ожидал. Его железная хватка от неожиданности ослабла, и пришлось срочно подхватывать падающую женщину и сажать её на стул, с которого всего минуту назад он её так грубо выдернул.

Каптри Селезнёва плакала. Это были странные слёзы, хотя бы тем, что она не плакала уже лет двадцать с небольшим. С тех пор, как лучшая подруга увела у неё из под носа парня, в которого она была влюблена в старшей школе. Но как-то всё навалилось. Сначала эта спасательная операция, в которой она потеряла трех лучших пилотов станции. Потом идиоты из командования, которые струсили, не позволив ей довести до конца начатое расследование. А потом и этот боров латинос, обнаруживший навыки рукопашного боя, не уступающие её собственным. А ведь она чемпион системы. Что тут скажешь.

Она ответила дурному латиносу на все вопросы. Даже на те, которых он не задавал. Внутренняя боль требовала выхода, а алкоголь снял все запреты. Она рассказала всё. Про пропавших спасателей, переговоры которых прослушивались вплоть до самого конца. Про «гиблый сектор», о котором странный латинос, как оказалось, ничего не знал. Про трусость командования, которое посчитало риск слишком большим. Про доклад аналитиков. Про свои выводы и догадки. А потом, выговорившись, она уронила голову на стол и заснула.

И снилось ей, что она снова в старшей школе. И что её парень снова с ней, рядом. Они идут под руку по берегу реки, а вокруг цветут прекрасные цветы. И так хорошо на душе, что хочется петь...

 

* * *

 

Смятению лейтенанта Ортега не было предела. Надо было что-то делать, но он не знал что именно. Теперь, имея на руках всю информацию, он понимал, почему надиралась в одиночестве каптри Селезнёва. Понимал, что командование уже плюнуло на, возможно, ещё живых бойцов. Понимал, что никаких усилий не хватит, чтобы начать ещё одну спасательную операцию в «гиблый сектор» прямо сейчас. Прошел месяц. Вполне возможно, что никого из ребят уже нет в живых. Но ведь возможно и обратное. Ведь так, лейтенант военно-космических сил Федерации SOL? А если так, их нужно спасать, верно? А кто их спасёт? Ну, уж точно не трусливые ублюдки из командования Дельты! Значит, решено, лейтенант? Ах, позвольте спросить, и где же вы возьмёте корабль? А вы знаете, что за это пойдёте под трибунал? Ах, заткнуться и идти к чёрту? Как скажете, лейтенант.

Внутренний голос в это непростое время суток был удивительно сговорчив.

 

* * *

 

Сеня Снегирёв был голоден. Это было его нормальное состояние уже недели две или три. Самое забавное, что добыть воду изо льда или кислород из него же – это люди умели. А вот синтезировать пищу... Что за нелепость? Пережить крушение, суметь спрятаться от снующих повсюду роботов, найти лёд для добычи воды и кислорода, разобраться со всем, что тут происходит, а потом помереть от банального голода? Нет! Это слишком глупо. Нужно искать какое-то решение!

Первое время Сеня жил на неприкосновенном запасе. Благо, он догадался растянуть запасы настолько, насколько это было возможно. Потом он выгреб все запасы со всех кораблей, до которых смог добраться. К сожалению, этих запасов было крайне мало. Полноценное НЗ отыскалось только на его спасателе, научном судне да на истребителе Аси. У гражданских, видимо, не принято что-то запасать на крайний случай. Конечно, на камбузах кое-что нашлось, но… Вы когда-нибудь пробовали есть размолотые в труху макароны? Нет? И не пробуйте. Удовольствие ниже среднего. Но и такое можно есть, пока оно есть, уж простите за каламбур. Но даже этого было слишком мало. Нет, может, если поискать подальше...

Но дальше определённого радиуса Сеня отходить опасался. Он ещё не забыл, как роботы устроили на него облаву, и ему двое суток пришлось прятаться по каким-то щелям. Запас воды в скафандре он выпил к исходу первого дня, и к моменту, когда он всё-таки добрался до корабля, перед глазами уже плыли круги от жажды. Безумно хотелось снять шлем и грызть наледь на перчатках. С тех пор он не отходит от корабля дальше, чем на три-четыре километра. А в этом радиусе все корабли уже обысканы.

Надо было что-то делать. С недавних пор, косясь в сторону анабиозных капсул, он стал замечать за собой нехорошие мысли. Вот, скажем, зачем вселенной нужен младший научный сотрудник Ковалёв? Вселенной он без надобности! Что он сделал для науки? Ничего не сделал. А сделает? Далеко не факт. А вот спасти парочку научных светил он может. Всего лишь нужно... Снегирёв резко одёрнул себя. Не сметь! Не думать об этом даже! Нужно держаться. Они придут. Обязательно. Флот своих не бросает! Их переговоры наверняка слушали. Наверняка поняли всё то же, что и он – они должны прийти! Если не за ними, то хотя бы для устранения угрозы. Они должны!

Сколько прошло? Недели три. Может, четыре. Корабельный компьютер сдох. А хронометр в скафандре дату не показывает. Но вот если примерно. Прикинуть если. Недели три точно. Четыре, если по максимуму. Осталось протянуть пару дней. Они обязательно придут. Хорошенько подготовятся и выжгут тут всё к чертям! Ведь даже близко подходить не нужно. Подвести пару фрегатов на дальнюю орбиту да долбануть прицельно по генератору – делов-то! Хотя нет. Они же не знают что тут у этих только две гравитационки рабочие. Они думают, что тут полноценная база, да... Плохо. Могут решить, что собственных сил не хватит, начать запрашивать подмогу. А это время. Бюрократия, все дела. Так можно и не дожить...

А он так старался. Вот, например, учёные. Хотя нет, сначала была Ася. Снегирёв не заметил, как заплакал.

Ася... Он нашел её возле обломков истребителя. Она смогла сделать то, что не сумел Вершинин. Увидела открывающиеся орудийные люки и почти успела выполнить противозенитный манёвр. Её совсем краем зацепило. К сожалению, этого хватило. Главный двигатель всмятку, реактор повреждён. Пошла на вынужденную и почти села. Прямо как он. Только у него спасательное судно. Отличные компенсаторы инерции, бронированный корпус и прочая и прочая. А у неё пространственный истребитель. Реактор, двигатель, простейший компенсатор и колпак кабины. Вот и вся защита. Вдребезги, конечно. И она лежит в неестественной позе, переломанная вдоль и поперёк. Как скафандр выдержал – непонятно. Сначала решил – умерла. Стреляться хотел, идиот. Благо, в расстроенных чувствах не смог расстегнуть кобуру. Потом увидел биение жилки на её шее. Радости было – прыгал, кричал ура. Идиот. Когда сообразил что к чему, последними словами себя ругал. Всё время. Пока тащил Асю в «спасательшип». Пока стаскивал с неё скафандр и укладывал в капсулу. И только увидев горящую зелёную точку на крышке, перестал. Успел. Всё сделал как надо.

А вот после были учёные. На всякий случай расконсервировал одного кибера – а вдруг тела придётся тащить? Он и с Асей-то замучался, а там шестеро. Кто-то, конечно, уцелел, но есть же и раненые. А спасательный кибер – вещь хорошая. Двух человек точно может транспортировать. А если постараться, можно и троих пристроить. Хорошо, он тогда про местных роботов ничего не знал. Иначе не пошёл бы. А так, вспомнил, где видел на сканере отметку похожую на научное судно и пошёл.

Добрался, в принципе, довольно быстро и без особых помех. Но вот увиденное повергло его в ещё больший шок, чем гибель Вершинина и ранение Аси. Учёные сидели в кают-компании, пили чай и обсуждали фронт работ, который будет необходимо провести на этом астероиде. Подумать только!

Как оказалось, раненых особо и не было. Учёные ожидали чего-то подобного, поэтому пилот был предупреждён и смог вовремя среагировать. К сожалению, полностью уйти от гравитационного луча на таком корыте он всё же не смог. Поэтому один двигатель они всё-таки потеряли. Из трёх. Зато смогли более-менее удачно сесть. Посадка всё-таки получилась жестковатой, и кое-кто, не додумавшийся во время подхода к астероиду занять места согласно купленным билетам, а ошивавшийся в кают-компании, получил перелом ноги. Ещё один одарённый господин, решивший не вовремя сходить в гальюн, сломал себе челюсть. Что он там делал, чтобы так пострадать – не признаётся. Что до пилота... Пилот ушел посмотреть запчасти для двигателя на других кораблях и не вернулся.

Арсению стоило больших трудов уговорить учёных лечь в анабиоз. В них просто бурлила кипучая жажда деятельности. Уступили они, лишь вняв голосу разума, что еды на всех надолго не хватит. А сколько теперь ждать помощи – неизвестно.

В результате, у него оказался один корабль, на котором теоретически можно улететь и один корабль с шестью анабиозными капсулами на борту. И в этом была проблема. Потому, что перенести анабиозные капсулы в научное судно он не мог. Нет, он попытался. Погрузил одну из них на кибера и потопал. Как оказалось, зря. Еле ноги унёс и чуть кибера не потерял. Вместе с младшим научным сотрудником Ковалёвым.

В тот раз ему повезло – он увидел странного робота первым. Тот ковырялся в одном из остовов кораблей и не обращал ни на что вокруг никакого внимания. И Сеня уже решил было обойти робота по широкой дуге, но тут этот железноголовый обернулся, видимо, чтобы перейти к другому кораблю, и заметил Сеню. Их разделяло около ста метров, вероятно, поэтому чертова железяка промазала. Лазерный луч полоснул совсем рядом, и Сеня понял, что по нему стреляют только потому, что скала возле него брызнула под ноги расплавленным камнем. Снегирёв тут же кинулся под защиту скалы и приказал киберу зигзагами отступать к кораблю. Сам таким же образом, пригибаясь, побежал за кибером. И всё-таки один раз робот всё же попал. Срезал кусочек анабиозной камеры и платформы кибера заодно. Благо ничего важного не задел. Так Сеня понял, что разгуливать по астероиду совсем небезопасно. А заодно понял что стало с пилотом и остальными, кто умудрялся выжить после крушения своих кораблей.

С тех пор Сеня просто выживал. Он понимал, что долго не протянет. И сейчас, спустя почти месяц, он подумывал об одном очень рискованном шаге, на который всё это время никак не мог решиться. Но нет – от голода он умирать не собирается. Лучше взрыв реактора или удар о скалу, чем медленное угасание и смерть от резей в желудке.

 

* * *

 

На Альфу каптри, в нарушение всех инструкций, прилетела на собственном истребителе. Это была не просто удача – это, как решил Ортега, был знак свыше. Подкупив на последние деньги одного из техников в доках, Ортега сумел пробраться к месту стоянки искомого истребителя. Дальнейшее было делом техники. Военная машина на то и военная, что зная определённые коды, пилотировать её может кто угодно. Нет там ни распознавания личности ни прочих противоугонных премудростей, от которых в боевой обстановке один вред и никакой пользы. Подавая запрос на вылет, Ортега чувствовал себя немножко героем, но в большей части военным преступником. Он понимал, что теперь дороги назад нет. Через какое-то время кто-то вспомнит, что данная конкретная машина принадлежит некоей даме, а совсем даже не странному латиносу, который на этой самой машине улетел. Кто-то лишится места, кого-то отдадут под суд, а лично его ждёт, в лучшем случае, военный трибунал. В худшем же – его просто собьют. Но решение было принято, а потому прочь унылые размышления и вперёд – делать работу, которую кроме него никто не сделает!

Расчёты орбиты искомого астероида нашлись у птички в бортовом компьютере. Вот, всё-таки не понять ему эту женщину. Столько готовиться к самостоятельной спасательной операции, вместо того, чтобы взять и начать её. Как так можно-то? Как можно в течение месяца каждые выходные надираться до зелёных чёртиков, когда можно просто взять и полететь. И пусть все эти аскэросо подотрутся своими приказами!

Уже на подлёте, лейтенант задумался над тем, что может его ждать. Во-первых, там точно нет никаких космических судов. Ни истребителей, ни дронов – ничего такого. Во-в