Подъемлю стихами наполненный череп.

За всех вас, за всех вас, за всех вас".

 

ЛЮБОВЬ БЕРЕГОВАЯ. "Поэт издалека заводит речь, поэта далеко заводит речь". Это –  Марина Цветаева. Я начну не сразу с ответа на вопрос. Мне пришлось давать ребятам "Матрёнин двор" Солженицына. И там был такой эпизод. Матрёна слушала пение Шаляпина и на вопрос автора: как ей понравился певец? –  она сказала: "Это не наше. Голосом балует". А когда слушала романсы Глинки – заплакала. Вот мне хочется сказать, что Камбурова никогда не "балует голосом".

ОЛЬГА КРАЕВА. Когда артист Мочалов играл, люди, которые там были, утверждали, что с пятого яруса было видно,  как этот актёр бледнел. Понятно, что чисто физически этого видно быть не может. Но он это по-актёрски делал так, что ни у кого не вызывало сомнений, что так оно и было на самом деле. На концертах Камбуровой происходит что-то подобное.

АЛЕКСАНДР ВИНИЦКИЙ. Я тоже склонен к такому минимализму. То есть: один человек на сцене, голос, стихи, несколько звуков гитары. Это мне было очень близко. С Леной мы могли репетировать без гитары, в метро, в любом месте мы, где мы находились рядом, нам было очень интересно. А уже рождение на сцене –  это было окончательный факт. И для меня это было огромная школа, учёба.

АЛЕКСАНДР ИЛЬЯНЕН. Она сама превращалась в инструмент какой-то божественный. И доносила Слово Живое до слушателей.

МАРИНА БЕЛКИНА (за кадром). Такие же формулы.

АЛЕКСАНДР ИЛЬЯНЕН. Правда? Мы здесь нашли.

МАРИНА БЕЛКИНА (за кадром). Что именно Слово –  инструмент у Камбуровой.

АЛЕКСАНДР ИЛЬЯНЕН. Да, хорошо.

МАРИНА БЕЛКИНА (за кадром). Она и её данные, чтобы показать песню

АЛЕКСАНДР ИЛЬЯНЕН.  Слово! Лермонтов пишет.

МАРИНА БЕЛКИНА (за кадром). Да.

ТАТЬЯНА АЛЁШИНА. Музыка и поэзия, да? –  вот это её, как бы, внешне главное, её оружие –  оно не самоцель здесь. Я говорю вот о музыке и поэзии, как о категории прекрасного –  как, там, произведения искусств, красивое, гармония, там, что-то. А это у неё такое средство, которое как раз направлено на какую-то суть. И многим другим артистам это  либо не нужно, либо не удаётся передать. А вот её сущность как раз направлена вот к сердцу, к душе, к разуму каждого человека, и к совести –  самое главное.

 

Звучит песня:

 "А если все безумием одним

Охвачены не на день, а на годы?

Идёт потоп и он неудержим,

И увлекает целые народы.

То что же может слабый человек?

Идёт потоп, исход непредсказуем!

Что может он, когда безумен век?

И кто виновен в том, что век безумен?

Кого винить? Кого судить?

–  Я не знаю! Я только знаю, что совесть–

Это нравственная категория,

Позволяющая безошибочно отличать

Дурное от доброго».

 

МАРИНА БЕЛКИНА (за кадром). Вписывается Камбурова в современную жизнь?

ЮРИЙ ЛОТТИН. Нет! Я не знаю жизни. Тут надо думать.

МАРИНА СУСЛОВА. Елена Антоновна, я считаю, что, безусловно, вписывается в современную жизнь. Потому, что…

МАРИНА КОРМАНОВСКАЯ. Вписывается. Конечно, вписывается. Потому, что…

СВЕТЛАНА ГУСЕВА. Да не может она вписаться! И это однозначный ответ. Тогда-то не вписывалась, 25 лет назад. А сейчас –  как можно вписаться?

ИММАНУИЛ АНДРЕЕВ. Частично.

АЛЕКСАНДР ИЛЬЯНЕН. К некоторым людям понятие современности –  оно не... оно не может ни трогать, ни беспокоить, потому что это уже люди, которые у вечности.

ВЛАДИМИР ДАШКЕВИЧ. Ну, она несовременна, как Бетховен несовременен. То есть, если если говорить, современен ли Бетховен? –  конечно, нет. Потому, что его каждая фраза она... она разрывает душу. Это люди сегодня, которые хотят чувствовать себя комфортно –  они как-то этого не любят.

АГЛАЯ СОЛОВЬЁВА. Очень-очень тяжело людям не потому, что они не хотят услышать, а потому что вот... это выбивает, и с этим жить-то невозможно. Потому что это выбивает из жизни как-то. А потом же надо… ну, ты послушал, ты включился, ты связался с космосом, а потом же как-то надо жить в этом мире дальше... не знаю –  в бухгалтерию ходить, зарплату получать, подписывать какие-то квитанции, за квартиру платить. А как это совместить? –  это же нереально. Поэтому, ну, чтобы вот... ты сходил один раз, вот, распахнулся, а потом мир-то требует, чтобы ты обратно застёгивался. Вот такая вот штука получается.

ИННА АНАНЬЕВСКАЯ. Это для каждого –  подарок. То есть, дальше уже какая-то работа внутренняя происходит с тем –  как дальше быть с новым собой. Нужно же как-то поместить себя в прежние обстоятельства жизни. Мне жаль тех людей, тех её зрителей, которые вышли с этого концерта и от этого подарка отказались. Я знаю, что его может быть не легко принять, но отказаться от него –  это абсолютно точно отказаться от себя.

ОЛЬГА ШИБАЕВА. Для меня это вопрос не Камбуровой, а вопрос современной жизни. В которой очень много надо менять, и если кто-то об этом задумывается, то он будет менять в своей жизни то, в чём она не вписывается.

ИРИНА АНДРЕЕВА. Ну, это как представлять современную жизнь себе, конечно такой вопрос. Вообще –  наверное, не очень.

ИРИНА ЛАВРЕЦОВА. Ну, нет, конечно.

ЛАРИСА КУПРИЯНОВА. Ну, по-моему, она этого и не желает. Хотя, она всем интересуется. Вот, что интересно, –  она человек разносторонний. Вот это всегда в ней привлекает, как я думаю, и молодёжь её в этом привлекает.

АРТЁМ СУСЛОВ. Камбурова вписывается в ту жизнь тех людей, которые самые чистые и самые искренние, которые все попадут в рай. Все люди из этой полосы, из этой кучки –  обязательно попадут в рай.

ЮРИЙ НОРНШТЕЙН. Вот, мне представляется, что Лена, она –  в звуке, в песне, в подаче слова –  она говорит о том, о чём другой, может быть, подумает, что это не слишком прилично времени говорить о таких вещах, как сочувствие, переживание, сострадание, слёзы. Вот всё то, что сопровождает любую нормальную человеческую жизнь, и в любые времена является всегда современным. То есть, оно не относится эта часть не относится к понятию. не несёт в себе понятия "современный – не современный", оно –  всегда, это ощущение. И вот она поёт то, что –  всегда. Вот у меня каково восприятие.

ВЛАДИМИР ДАШКЕВИЧ. Это... это же огромное течение, надо уметь в нём плыть. Вот. Вот вопрос: Бродский правильно как-то сказал, что трагедия –  это не когда погибает Герой, а когда погибает Хор. Вот... вот Лена –  это… это тот человек, который пытается этот Хор спасти, но Хор вроде бы уже... вроде бы уже и не настроен на то, чтобы его спасли.

 

Звучит песня:

"Сон происходит в минувшем веке.