Пирог «8 Марта» с апельсинами

– Для приготовления этого пирога нужны масло, яйца, сахарный песок, соль, апельсины или какое‑нибудь варенье, миндаль или любые орехи, мука.

Вначале сделай начинку. Три средних апельсина натри на терке вместе с кожицей, косточки отбери, чтобы не давали горечь. Разотри всю массу с 1,5 стакана сахарного песку (попробуй на ладошке, будет не сладко, подсыпь еще) и провари на среднем огне 20 минут, до густоты. Сними с огня – пусть остывает.

А пока приготовь тесто. Смешай вместе 250 граммов масла, 2 целых яйца (и белок и желток) и 2 желтка (без белков), 3/4 стакана сахару и 1/4 чайной ложки соли, потом всыпь туда 2 стакана муки. Это тесто называется песочное, его замешивают на большом количестве масла, поэтому делать его надо в проветренной кухне, чтобы температура там не превышала 20°, и замешивать надо очень быстро, 3–4 минуты. Тесто должно получиться пластичное, гибкое. Лепешку раскатай не толще 1 сантиметра и выпекай на железном листе без бортика, чтобы легче было снять. Песочное тесто пекут в горячей духовке, чтобы масло не успевало вытекать, а как бы схватывалось жаром вместе с мукой, сахаром и прочим. Минут через 10–15 лепешка порозовеет, тогда вынь ее из духовки, не снимая с листа, намажь апельсиновой массой – и снова в духовку минут на 10–12.

Остынет – укрась тонкими дольками апельсина и миндалинками или орешинками и присыпь сахарной пудрой.

– А если гостей придет много, можно испечь два пирога? – спросил Алеша. – Ты так вкусно рассказываешь, Калинка! Так и хочется скорей съесть твой пирог!

– Очень рада, что даже на словах пирог вкусный, – улыбнулась Калинка. – Но придется себя ограничить. Пока вы в приготовительном классе, лучше печь один пирог. От двух устанете, и будет совсем скучно.

Вместо пирога можно испечь печенье. Приготовьте такое же тесто, разделите его на четыре части, положите в холодильник на 30 минут. Поочередно будете брать из холодильника каждую часть и раскатывать так, чтобы пласт был не толще 4–5 миллиметров. Выдавив маленькой рюмкой круглые печеньица, быстро положите их на противень и сейчас же отправьте в духовку. Пекутся печенья 5–6 минут. Слегка остудив, снимите с противня. Минут через 20 остывшие печенья обмакните в сахарную пудру (разотрите в ступке 3–4 куска сахару).

– Примите и меня в Академию, – попросил Боб. – Я тоже буду печь пироги.

– Ты тоже… хочешь в Академию?.. – удивилась Калинка. – А дома помогаешь?

– Боб говорил, что помогает, – не совсем уверенно подтвердил Алеша.

– Да‑а, – сказал Боб.

– Только говорил или и вправду помогает? Хотя мы сейчас это решим… – Калинка не договорила и махнула своей красной варежкой. В ее руке появилось сразу семь холоднющих радужных сосулек. – Лёка больше всего на свете любит мороженое и персиковый компот, а я сосульки с Памира. Угостить?

– С самого Памира? – восхищенно сказал Боб и потянулся за сосулькой.

– Три с Памира, две с Тянь‑Шаня, а эта с Алатау.

– Мне всех по одной, – деловито сказал Боб и взял три сосульки. – А с Северного полюса есть?

– Отчего же нет! – Калинка внимательно наблюдала, как Боб расправляется с сосулькой. – С Северного полюса и с Южного. Откуда хочешь. А ты, Алеша, что от Боба отстаешь? – И Калинка вопросительно взглянула на Алешу, потом на Лёку.

– Нет, – замахала руками Лёка.

Алеша горько вздохнул:

– Я дал слово, что не буду сосать сосулек.

– Подумаешь, – отмахнулся сосулькой Боб, – я тоже давал всякие слова. Ну и что?

– Ну и что!! – Сказала Калинка. – Слышишь, Алеша? Боб тебя приглашает…

– Я дал бабушке честное слово, что не буду ни сосулек сосать, ни снег есть, – твердо сказал Алеша.

– А хочется? – Калинка лукаво прищурилась и как будто лизнула сосульку.

– Памирских сосулек не пробовал, а над нашим балконом знаешь сколько сосулек намерзло!

– Пробовал?

– Пробовал… Десять дней в школу не ходил… Я дал слово и никогда не буду. – И отвернулся, чтобы не смотреть, как Боб слизывает третью сосульку.

Алеша не понимал, зачем Калинка Бобу столько сосулек дает? Ведь сам он заболел от одной только сосулечки, а Боб уже от третьей хвостик долизывает.

Калинка махнула еще раз варежкой – и, откуда ни возьмись, еще семь сосулек. Она опять внимательно посмотрела на довольно‑таки посиневшего Боба и спросила:

– Вот и с Северного полюса, и с Южного. Тебе сколько еще?

– С самого Северного полюса? Всех по одной, – еле шевеля губами, просипел Боб и принялся за новую сосульку.

Тут Лёка не выдержала и закричала:

– Нет, Калинка, ему больше не давай, он совершенно точно заболеет.

Алеша с ужасом посмотрел на совсем посиневшего Боба и стал его тормошить.

– Вы о нем беспокоитесь, – тихонько сказала Калинка, насмешливо глядя на Боба, – а он и не задумывается ни о какой опасности. Ему все нипочем. Смотрите! – И Калинка громко спросила: – Боб! Из Антарктиды сосулечку не хочешь?

Боб с жадностью посмотрел на ее руки и мотнул головой.

– Храбрец! – пренебрежительно сказала Калинка. – Ну, пожалуй, достаточно. – Калинка помахала вокруг Боба красной варежкой, отгоняя ледяную стужу, и Боб стал постепенно розоветь. – Сегодня храбрец, конечно, не заболеет. Я думала, вы догадаетесь, что я устроила Бобу экзамен, а заодно и попробовала отучить от привычки сосать сосульки. Они намерзают на грязных трубах и крышах, на балконных перилах. Там песок, пыль. Да и ангина слишком серьезная болезнь, чтобы так по глупости заболеть. Ну, что, Боб? Запомнил?

– Запомнил.

Щеки Боба снова стали, как и раньше, такие красные, что больше покраснеть не смогли. Он нагнулся к лыжам и стал срочно проверять крепления. Очень ему было стыдно.

– А слово, которое ты дал маме?

Боб еще ниже нагнулся.

– И потом, очень ты жаден на все редкое. Чем отличались сосульки, кроме того, что одна с Тянь‑Шаня, а вторая с Северного полюса?

– Ой, холодные они! Ужас какие! – Боб так и передернулся весь от воспоминаний.

– Зачем же ты их ел?

– Да ведь необыкновенные! – воскликнул Боб.

– Да ну тебя, Боб, – сказала Лёка. – Никогда не думала, что ты такой.

Боб помялся немного и согласился:

– Мне в Академию рано. Я соврал, дома я не помогаю… Но я буду помогать. И честное слово буду держать…

– Все будет так, как ты сейчас решил. – Калинка послушала какие‑то, ей только слышимые, часы: – А теперь не пора ли нам домой?

– Пожалуй, пора, – согласилась Лёка. – Только разочек с этой горки прокатимся… Ой, ребята, давайте эту горку Калинкиной назовем. Прокатимся с Калинкиной горки! – засмеялась Лёка, перехватывая лыжные палки покрепче. – Садись, Калинка, ко мне на плечо, только держись крепче. Знаешь, как замечательно с твоей горки катиться, дух захватывает!

И правда, с такой горки скатиться – радость. Едешь сначала тихо, потом все быстрее, быстрее, и ветер свистит, и радостно отчего‑то становится, и кажется, что вот‑вот лыжи оторвутся от снега и полетят. Лёке показалось, что на этот‑то раз лыжи действительно неслись не по снегу, не по лыжне, проложенной Алешей, а, конечно, по воздуху…

А потом прокатились еще раз, и еще раз, и тогда только гуськом встали на обледеневшую слегка лыжню. Впереди Алеша, в середине Лёка с Калинкой на плече и замыкающим Боб.

– Домой идти минут двадцать, – сказала Лёка, – поговорим с тобой немножко, Калинка?

– Нельзя, Лёка, наглотаешься холодного воздуха, заболеешь.

– А помнишь…

– Помню. – Калинка сняла с левой руки браслетик и надела на Лёкин мизинец. Вот, оказывается, откуда взялось тогда это колечко, коричневое, деревянное.

И Лёка вдруг вспомнила, что ее подружка Наташа страдает из‑за своих веснушек и мажется какой‑то «Метаморфозой», а веснушки не исчезают.

«Что делать?» – подумала Лёка.

«Я бы ничего не стала делать с веснушками. Наташа рыженькая и белокожая, веснушки ей идут. Такие симпатичные, солнечные зайчики», – подумала в ответ Калинка.

«Я ей тоже говорю, а она плачет».

«Умная девочка и плачет из‑за веснушек?»

«Да, мальчишки дразнятся».

«Ненавижу тех, кто дразнится. Дразниться и наговаривать всякую чепуху на человека – позор. Придется помочь Наташе. Пусть попробует отбелить веснушки кислым молоком».

«Простоквашей?»

«Можно и простоквашей, и кефиром. Полотняные или марлевые салфетки смочить в кислом молоке и держать на носу и щеках минут 15–20. Утром и вечером. После этого умываться не надо, а просто насухо протереть лицо. Через неделю станет ясно, помогает ли это безобидное и даже полезное для кожи средство».

«А если не поможет?»

«Лимон и трехпроцентная перекись водорода действуют сильнее, но сушат кожу, поэтому применять их надо осторожно. Чистое, умытое лицо нужно протирать или прикладывать к нему салфетки, смоченные лимонным соком или перекисью, на 2–3 минуты. После этого можно смазать кожу сметаной?»

«И все?»

«Все остальные мази и кремы только по рецепту врача‑дерматолога. Да, вот еще два «зеленых» средства. Одно: свежий огурец натереть на терке и тонким слоем положить на лицо. Другое: несколько сочных веточек зеленой петрушки размять, растереть ложкой и положить эту кашицу на лицо. И ту и другую маску держать минут 25–30. Лучше это делать лежа».

«Еще, Калинка, посоветуй, что делать с моими косами. У меня были такие замечательные косы, а сейчас стали не очень замечательные».

«Прилечу к вам через неделю, обязательно займемся твоими косами. У тебя, кажется, тоже появились веснушки? – Калинка заглянула в Лёкино лицо. – Весна. И у меня веснушки. Мне даже нравится. А тебе?»

«И мне. Ни за что не буду их отбеливать! А если станут дразниться, я и внимания не обращу. Подумаешь! – И Лёка гордо задрала приперченный веснушками нос да перехватила покрепче лыжные палки. – Эгей! Сейчас за теми деревьями поле начнется. Калиночка, переходи в карман моей куртки, я прибавлю скорость: мы с тобой полетим стрелой».

Калинка хлопнула ладошкой по Лёкиному плечу и словно подтолкнула ее вперед.

«Ни за что в кармане сидеть не буду. Прибавляй скорость! Люблю скорость. Вперед, Лёка! Пусть‑ка Боб попробует нас догнать!»

 

Ровно через неделю