Книжка в красном переплете с шариковой ручкой в специальном карманчике.

 

Зима была долгая, снежная, холодная. Наконец наступил март. Вот‑вот весна начнется, снег растает – на лыжах и на коньках не побегаешь. Можно, конечно, на искусственный каток отправиться или прокатиться на лыжах по дорожке с искусственным покрытием. Но разве это интересно? То ли дело настоящая прогулка.

Сегодня Алеша со своим другом Бобом Сухаревым два часа катался с горок. Снег скрипучий, плотный, настоящий мартовский. Лыжи сами бегут. Хорошо, что живут ребята в новом районе, – вышел из подъезда и на лыжи. Обычно вместе с ними катается и Лёка.

Марина иногда важничает и остается дома – все‑таки в шестом классе учится, уроки, говорит, музыка, говорит, еще что‑то, говорит… Сегодня Алёша с Бобом удрали без девчонок, решили тайно обсудить один важный вопрос.

Алеша взобрался на самую высокую горку и – ух! – вниз. Солнце такое яркое, ослепило совсем, не заметил пенек на пути и – кубарем в кусты. И Боб за ним! Сидят в сугробе, снег набился под куртки, в носки, а варежки насквозь промокли, но так прекрасно, светло кругом, солнечно, иней на деревьях – сидел бы здесь с Бобом всю жизнь…

– А пластмассовых космонавтов? – спросил Боб.

– В прошлом году космонавтов и в этом опять? У девчонок коллекции, наверное, скоро будут. Как 8 Марта подходит, так мука начинается. В прошлом году мы с Костей Ковалевым, председателем нашего отряда, были ответственные, за цветами для учительниц к «Соколу» ездили.

– Мы на рынок, давка такая была. Купили мелких таких, сиреневых, они по дороге замерзли и повяли!

– У нас не повяли, а еще хуже. Цветы какие‑то сухие, скрипучие. Я и бабушке купил. Она меня целовала, целовала. А потом, когда я спал, пришла Лёкина мама, бабушка и говорит: «Цветы эти, бессмертники, Галина Ивановна, не терплю. Мертвые они. Но ведь Алеша с праздником поздравил!» Я их тихонько и выкинул на следующий день… Что придумать?

– Ты выдумщик, думай!

– Думаю, думаю, даже голова заболела!

Вдруг как свистнет что‑то, зазвенит пронзительно – и большой ком снега – хлоп! Словно сугроб на них свалился, даже глаза залепило. Отряхнули они снег…

– Это Калинка? – шепотом спросил Боб.

– Да, – шепотом ответил Алеша, не отрывая глаз от фигурки, что стояла перед ними. Удивительно! Калинка на пушистом снегу стояла твердо, как на асфальте, легонько опираясь красным сапожком на упавшую лыжную палку. Капюшон красного стеганого пальто был откинут, а из кармана выглядывала зеленая шапочка с колокольчиком.

– Здравствуйте, заговорщики!

– Здравствуй, Калинка, – тихонько сказал Алеша, а Боб ничего не смог сказать, только мотнул головой.

– Ты что, Боб, замерз? – участливо спросила Калинка. – Слова вымолвить не можешь?

Боб собрался с духом и сказал:

– Нет, да…

– Я думала, что ты смелый, оказывается, ошиблась. Долго будете сидеть в сугробе? – Черная Калинкина косичка качнулась влево‑вправо. – Проговорите до самого 8 Марта!

– Понимаешь, Калинка… – Алеша стал выкарабкиваться из сугроба. – Нас с Бобом Сухаревым выбрали ответственными за цветы к 8 Марта. Где эти цветы возьмешь? – И Алеша обреченно вздохнул.

– Действительно, такому тяжкому горю могут помочь только до‑о‑о‑лгие разговоры. – Калинка насмешливо посмотрела сначала на Алешу, потом на Боба. – Еще на неделю разговоров хватит. Нет, чтобы сразу придумать и сразу сделать.

– Ой, Калинка! Я придумал, – обрадовался Алеша. – Давай подкрутим какие‑нибудь винтики, приведем в соответствие какие‑то там… импульсы, и лето перенесется на 8 Марта. Я бы уж Татьяне Николаевне во‑от такой букетище цветов принес. Магнолины всякие, орхидеины.

– Ты хотел сказать, магнолии и орхидеи? Эх, не знаешь, как цветы называются, а хочешь винтики подкручивать… Лето передвинем, тогда каникулы будут не летние, а осенние. В плащах придется ходить. В галошах. Согласны?

– Ой, ой! – запричитал Боб. – Дожди будут. Ой, ой, ни в футбол, ни в хоккей не поиграешь!

– Нет, не надо! Калинка, – сказал Алеша, – но что же делать с цветами?

– Что делать? Закройте глаза, сейчас покажу букеты не хуже твоих, Алеша, магнолин. Откройте!

На голубоватом снегу рядом с Калинкой удивленные мальчики увидели три облачка – белое, зеленое и розовое.

– Что это?

– Очень просто, – сказала Калинка. – Вишневая, тополиная и багульниковая ветки. Красиво?

– Еще как! Вишню и тополь знаем, а что такое багульник?

– Багульник такой же обычный кустарник на Дальнем Востоке, как здесь бузина. Там к 8 Марта можно сделать букет из багульника, как здесь из тополиных, ольховых, калиновых веток. – Калинка улыбнулась: – Вы и не заметили, что сидите под калиновым кустом. Надо найти кустарник или дерево в затишье, где ветер не так свирепствует и солнце больше пригревает, выбрать веточки пониже, те, что скоро будут отмирать, и осторожно срезать их.

Можно попросить разрешения и срезать несколько вишневых или яблоневых веток в том большом саду, что у трамвайной остановки. Те ветки, что садоводы обрезают, как лишние, мешающие дереву. Принести ветки домой и через два часа, когда обогреются, поставить в теплую воду поближе к свету, можно даже подсыпать чуть‑чуть удобрения для комнатных растений. Раз в четыре дня воду подливать. К 8 Марта распустятся великолепные зеленые листья, а вишни и багульник зацветут.

В праздничный день ветки аккуратно подрежьте, сделайте букет из двух‑трех веток, преподнесите своим учительницам. Я уверена, они будут очень рады. Сколько у вас девочек в классе?

– Пятнадцать.

– Можно сделать так. Букет из пятнадцати веток поставить в классе, только прийти пораньше, до девочек, а когда все будут расходиться после занятий, пусть каждая девочка возьмет по веточке. В любом доме сразу станет светлее, праздничнее. Ветку лучше поставить ближе к окну. Листочки еще больше распустятся.

– Сегодня можно нарвать?

– Сегодня‑то поздновато, уже 1 марта. Лучше недели за три. Но так и быть, на этот раз я вам помогу. Расцветут ваши ветки не за три недели, а за одну. Всё запомнили?

– Да. Спасибо за помощь, – сказал Алеша. – А как поздравить бабушку, Лёку и Марину? Ветки от них не скроешь! Подарок ведь должен быть сюрпризом.

– Сюрпризом! – Калинка засмеялась. – Хорошо. Утопчите площадку под березой. Смотрите… – И Калинка прутиком стала рисовать на снегу. – Что это такое?

– Знаю, знаю! – обрадовался Алеша. – Бабушка всегда говорит: «На одной доске все режу и забываю, с какой стороны хлеб, а с какой мясо».

– Ты догадлив. Что еще говорит бабушка?

– Ничего не говорит, вздыхает.

– Вот мы и придумали подарок. Сделай две дощечки, одну для хлеба и сыра, а другую для мяса и овощей. В школе есть слесарная мастерская?

– Есть.

– Купи в «Детском мире» или в строительном магазине дощечки, обрезки всякие. Это стоит недорого. Толщина должна быть не меньше шести миллиметров, но не больше сантиметра. Попроси Лёкиного папу, он тебе поможет. Распили дощечки, выстругай красивые ручки, наждачной шкуркой зачисть края и обожги их слегка или наведи выжиганием узор. На одной стороне дощечки напиши слово «сыр» или нарисуй сыр, на другой – слово «хлеб» или нарисуй булку. А вторая дощечка будет для мяса и овощей. Дощечку можно покрыть легким слоем мебельного лака. Бутылочку лака купи в хозяйственном магазине, стоит 56 копеек. Вот и все. Очень просто! С такой несложной работой может справиться любой, и получится очень приятная, нужная вещица. Но если за дощечки возьмется художник, тогда получится подарок не просто хороший, а необыкновенный, великолепный.

– Наш Алеша здорово рисует! – восхищенно сказал Боб.

– Здорово? А ты больно? – засмеялась Калинка.

– Как больно?

– А как здорово?

– Хорошо, значит.

– Вот и хорошо, что хорошо, тем более все получится отлично. И какую ты нарисуешь дощечку, художник Алеша?

– Я… еще не знаю… А можно все рисовать или только какие‑нибудь узоры?

– Что значит можно или нельзя? Рисуй все, что будет радовать глаз. Представь, что это картинки, которые будут у бабушки перед глазами всегда, пока она находится на кухне. Что бы ты нарисовал?

– Натюрморт можно?

– Ты знаешь, что такое натюрморт?

– Это мертвая природа. Когда рисуют чайники, хлеб, цветы, книги, все неодушевленное. И все эти вещи красиво размещают. Я очень люблю рисовать натюрморты. И еще люблю рисовать петухов. Они такие яркие, боевые, сильные. Можно?

– Рисуй и петухов.

Алеша зажмурился, представляя, какие красивые дощечки он сделает бабушке в подарок. И ему захотелось скорее бежать домой, скорее выпилить дощечки и рисовать.

– Вижу, ты уже что‑то придумал?

– Придумал! – Алеша так счастливо рассмеялся, что Боб даже немножко ему позавидовал.

– Ты не будешь против, если мы посмотрим, что ты придумал? – спросила Калинка.

– Но ведь я еще не сделал, – сказал Алеша. – Как вы посмотрите?

– Ты нам разрешаешь?

– Пожалуйста! – Алеша недоумевал, как это можно посмотреть то, чего еще нет.

Калинка извлекла из кармана своего красного пальто черную плоскую коробочку с глазком‑объективом, подкрутила в ней блестящий выпуклый винтик и поднесла к Алешиным глазам.

– Нажми эту зеленую кнопку. Вот так. И внимательно думай только о дощечках и попробуй представить себе их. Ты когда‑нибудь видишь цветные сны?

– Да‑а, – сказал Алеша.

Он поднес коробочку к глазам, нажал эту самую зеленую кнопку – такую маленькую, холодную, – и вдруг из коробочки «выстрелился» оранжево‑голубой луч, а в нем возник немножко зыбкий экран. На экране между двух неясных квадратов прыгал Чубчик, подбрасывая мяч, а Чубчика пересекали фантастические цветы, красные и желтые. И тут же появился скачущий на темном мустанге индеец и громадный, больше мустанга, зеленый водяной пистолет и еще желтая бренчащая балалайка.

– Вот это да! – захохотал Боб. – Кино в кармане!

– Алеша, сосредоточься, пожалуйста, – сказала Калинка. – Это опытная модель нового прибора. Он рассчитан пока на пятиминутное действие. Батарейки сядут (черная Калинкина косичка качнулась влево‑вправо) через три минуты двенадцать секунд.

Алеша сосредоточился, убрал балалайку и пистолет, всадник на секунду задержался, но тоже исчез вместе с Чубчиком и цветами. А на экране возникли две деревянные дощечки, одна темная с желто‑коричневатым натюрмортом, а вторая светлая с ярким, звонким петухом.

Калинка внимательно рассмотрела обе дощечки и попросила перевернуть их. Алеша преспокойно перевернул и показал, какими дощечки будут с другой стороны.

– Алеша, а Алеш, – зашептал Боб. – Давай еще индейца. И пусть он гонится за… ммм… ну за кем он?

– За всадником без головы, – подсказала Калинка. – И еще…

Но договорить она не успела. Лучик погас, экран исчез.

Алеша попытался снова нажать зеленую кнопку, но она даже не нажималась.

– Нет, ничего не добьешься. Ровно пять минут. Все! – с сожалением сказала Калинка. – Ты сможешь нарисовать так же, как на экране?

– Конечно! Если бы я их не видел, может быть, и забыл бы, а теперь помню прекрасно. Замечательный аппарат. Вот бы нам такой!

– Будет такой и у вас… А дощечки красивые. – Калинка внимательно посмотрела на Алешу, словно увидела его впервые. – Очень… Представляете, как приятно каждый день к завтраку и обеду резать хлеб на такой дощечке!.. Рисовать можно любыми красками: акварелью, гуашью, масляными. Когда краски подсохнут, надо покрыть лаком. Такой подарок придется бабушке по душе, как ты думаешь, Алеша?

– Еще как! Будет говорить: «Внук сделал!»

– Тебе разве не приятно?

– Приятно. Еще как! А Лёке и Марине можно сделать такие дощечки?

– Не только можно, но и нужно. У них красивой дощечки нет даже для хлеба… Давно у них не была.

– Вчера они меня супом угощали. Вкусный! Две тарелки съел.

– С клецками?

– Да! – удивился Алеша. – Откуда ты знаешь, Калинка?

– Секрет, – засмеялась Калинка. – Мне очень приятно, что суп оказался таким вкусным. Очень!

– Э‑эй! Вот вы где!

Прямо по площадке с рисунками лихо проехала Лёка и, резко развернувшись, остановилась. Она хотела было рассердиться, что мальчики ушли на лыжах без нее, но, увидев Калинку, забыла про обиду.

– Калиночка, здравствуй!

– Здравствуй! Почему без варежек?

– Потеряла. В снежки играла. Любишь играть в снежки?

– Люблю.

– Мы все любим в снежки, – басом сказал Алеша и слепил отличный снежок, недвусмысленно показав его Бобу, который так и рвался рассказать Лёке о чудесах, только что происходивших здесь.

– Покажите мне руки, любители снежков, – попросила Калинка. – Ай, ай! У Лёки заусеницы, у Алеши под ногтями чернота. А у Боба руки… Наждак! Можно ножи чистить. Ногти обкусаны, на запястье чернила. Ты их когда мыл последний раз?

– Когда мыл? – Боб наморщил лоб. Он хотел было сказать: «Днем», но Калинка посмотрела на него пристально, и он сказал то, что было на самом деле: – Позавчера, мама мне щеткой оттирала руки.

– Да‑а, не часто ты моешься, – засмеялась Калинка и показала на темный след, что протянулся вдоль щеки Боба. – А это что?

– А это… – Боб даже рот прикрыл рукой, чтобы не говорить то, что само собой говорилось, – я так умываюсь. Немножко лицо сполосну, а уши и шею ни за что не мою… кроме как по праздникам.

Тут такой хохот был, что береза весь снег с себя сбросила, а воробей, который грелся на калиновой ветке, от смеха свалился в снег и там барахтался. Хорошо, Калинка увидела да помогла ему. Воробей снова взлетел на ветку и продолжал слушать.

Когда все успокоились, Калинка спросила:

– Как надо умываться, кто знает?

– Умываться надо и утром и вечером, – сказала Лёка, – шею и уши мыть утром обязательно, а еще лучше мыться до пояса, а руки, по меньшей мере, перед каждой едой и еще разочка три‑четыре в день. В день! Слышишь, Боб?

– Руки, особенно у девочек, всегда должны быть ухоженными. И овощи надо чистить, и стирать, и строгать, и писать чернилами, а на руках ничего не должно быть видно, – сказала Калинка.

– У наших мальчишек в классе руки – настоящий ужас. Мы даже пионерский сбор хотим устроить: «Чистота – залог здоровья».

– Правильно. Хороший будет сбор! Научите и ваших мальчишек присматривать за руками. Сейчас пойдете домой и приведете руки в порядок. Сначала помоете их горячей водой с мылом, потрете хорошенько щеткой, заусеницы подрежете и смажете йодом, а чернильные пятна можно уничтожить головкой спички или долькой лимона. Потом нальете в тазик два литра горячей воды, прибавите две чайные ложки питьевой соды и примерно одну ложку глицерина или любого растительного масла. Опустите туда руки на пятнадцать минут. Будет щипать, придется потерпеть.

Потом руки вытрете насухо, подстрижете ногти, подпилите пилочкой и смажьте руки детским кремом или глицерином. Вот и все. Очень просто. Так надо делать раз в неделю. Не забудете?

– Действительно, противно, когда на пальцах заусеницы. Всё сделаем, – твердо сказал Алеша и тихонько спросил: – Калинка, как ты думаешь, можно Лёке про ветки рассказать?

– Конечно! Но надо еще что‑нибудь придумать, кроме… – Калинка сделала большие глаза и пробежалась по площадке, затаптывая слово «сыр».

– Кроме чего? – подозрительно посмотрела на них Лёка.

– Мы говорим про подарки бабушке к 8 Марта, – ответила Калинка. – Кроме веселого, отличного, замечательного, прекрасного настроения… пусть будет «общий» пирог.

– Как общий?

– Очень просто. Ты, Марина, Алеша, печете пирог, а вечером зовете Алешину бабушку к вам на вечерний чай с «общим» пирогом.

– Можно, и я приду? Моя сестра Наташа очень здоро… – Боб запнулся. – Мм… хорошо, прекрасно… изумительно печет пироги с яблоками.

– Прекрасно. Несите и вы свой изумительный пирог, получится настоящий большой праздник. Это и будет ваш подарок. Я постараюсь прилететь к вам в тот день, когда вы будете печь пирог, но на всякий случай, Лёка, пиши в книжку.

Калинка хлопнула в ладоши, и с березы упала книжка, не очень большая и не очень маленькая, в красивом красном переплете, с калиновым листком на первой страничке и даже с красным шариковым карандашом в специальном карманчике.

– В эту книжку будешь все записывать. Ты уже знаешь, как приготовить суп с клецками, салат, борщ, котлеты. Научишься готовить мороженое – и про мороженое запишешь. Перерисуй туда и модели воротничков.

Запиши еще, как мыть кастрюли, как ухаживать за руками. Не пиши все подряд. Года через три не вспомнишь, куда ты записала рецепт пирога, который забыла, как печь. Раздели книжку на 7 разделов – кулинария общая, тесто, мытье и стирка, шитье, вязанье, гигиена и физкультура, разные мелочи. Через много лет у тебя получится прекрасная необходимая тебе книга.

И Калинка стала рассказывать: