Но увидят те , чьи глаза открыты .

 

*

* *

 

(К концу беседы Мать спрашивает Сатпрема о язве на его спине)

 

Это мешает тебе спать?

 

Нет, это пустяки, только она растет. Она там уже две недели.

 

Ох!… какая странная идея… Может быть, это то же самое, что со мной [ магическая атака ]. Не всегда легко препятствовать тому, чтобы это не коснулось.

О, это совершенно особое качество вибрации: когда имеешь привычку отмечать вибрации, это бесспорно; невозможно спутать одно с другим. Когда это исходит оттуда [ от магии ], это сразу же известно. Это совершено особенное… [ Мать делает маленький проницающий жест, как язык змеи или миниатюрная вспышка, вибрирующая и ударяющая ].

Я вижу силы, проходящие вот так, в ответ на эти атаки…

Было время, когда я еще чувствовала возмущение; теперь это начинает быть невозможным.

 

 

Мая 1968

 

Мать протягивает Сатпрему

Текст одной записки:

 

Через расширение сознания это тело более или менее отождествлено с тем, что его окружает.

Всякое усилие, направленное на очищение своего физического сознания, означает меньше работы для этого тела.

 

Если бы каждый делал усилие…

(Мать кивает головой)

 

*

* *

 

Вчера я виделась с P. L. Он все еще ужасно нервный. Он сказал, что ему гораздо лучше, но его лицо морщится от малейшей вещи. И все еще вокруг него…

Так что ему надо остаться здесь, чтобы все это было прочищено, уничтожено.

Это интересно, происходят интересные вещи.

 

У P. L. был интересный сон. Он записал его, чтобы рассказать тебе о нем… Очень странно, у него три раза подряд был этот сон с интервалом в несколько дней. В точности один и тот же сон, одна и та же цепь событий…

 

Кто-то наслал его на него.

Посмотрим.

 

[ Сатпрем читает:] «Праздник Тела Господня в Ватикане. Площадь Св. Петра переполнена. Начинается процессия папы; я присутствовал на ней множество раз, очень близко к папе, возле кардиналов. Но вместо “ sedia gestatoria ” [ переносного кресла папы ] был громадный слон, и на его спине кто - то сидел. Кто сидел на слоне? Милая Мать? Нет, это Павитра… Но нет, это Сатпрем! Нет, это директор Школы… Чем больше я хочу зафиксировать свое внимание на этом персонаже, тем чаще меняется лицо, как в калейдоскопе. В действительности, мне трудно зафиксировать свое внимание, поскольку я придавлен весом этого слона, который теперь входит в Базилику Св. Петра. В самом деле, я нахожусь в очень неудобном положении, поскольку я не слон: я в его лапах, в его стопах, и его вес очень - очень большой, из - за чего я не могу рассмотреть, кто сидит на нем. Тем временем слон достиг Балдахина Бернини, в Базилике Св. Петра, и наконец подходит к трону папы, на котором тот сидит…

 

(Мать смеется)

 

На его спине сидит одна и та же личность: Милая Мать? Павитра? Сатпрем? Учитель? Я не знаю. Я не вижу тела, вижу только меняющееся лицо… Вдруг эта собравшаяся масса, громадная толпа получает грандиозную вибрацию: все потрясены, и от этого изменения ментальности вырывается очень сильный крик, аплодисменты этой Силе, которая только что пронзила их души — вся эта толпа трансформирована… Церемония закончена, слон выходит из Базилика. Я стою возле двери и наблюдаю бесконечную толпу, вытянувшуюся далеко - далеко. Мне интересно, сколько же здесь человек, и в конце, на горизонте появляется число: 1,600,000,000.

 

Этот человек изумительно восприимчив!

 

(долгое молчание)

 

Три раза, ты сказал?

 

Да: 9 мая, 11 мая и 18 мая.

 

Какое число?

 

1 миллиард 600 миллионов. Кажется, он мне говорил, что столько насчитывает все христианство: не только католики, а вообще все христиане.

 

Это то, о чем мне сказали. Мне было сказано, что это было первым движением: первым знаком, первым движением обращения христианства к Истине. Был ясный знак, что это было ПОСТАНОВЛЕНО. Это то, что я видела.

Я никогда не видела такого! Я говорила тебе, что когда я была в комнате [ где Мать ведет приемы ], и вошел P. L., пришло что - то такое… серьезное (как лучше сказать?…) что - то, что имело значение и стабильность великих земных движений, великих веков — начало великого века. Я никогда не чувствовала такого. Это было до того, как он уехал [ в Ватикан ]. Тогда я посмотрела и увидела, что это было постановлено свыше: начало обращения христианства к Истине — христианства в целом.

Что-то и они почувствовали там: я тебе говорила, что была такая яростная атака…

Главным образом, это P. L. стал жертвой, и отчасти я: атака коснулась этого тела. Но, ты знаешь, даже с обычной, самой внешней точки зрения, исцеление было чудесным. Это [ флюс ] обычно длится от восьми до десяти дней — это прошло за два дня. Это было… даже мое тело, хотя оно обычно находится в контакте с этими силами, даже оно было изумлено. Это было чудесно.

Конкретное действие этой Силы, которую Шри Ауробиндо назвал «супраментальной силой», ее первое касание и первый аспект — это аспект Истины. Как сказал Шри Ауробиндо, сначала должна проявиться Истина, до проявления Мощи Любви.

По сравнению с ходом обычной жизни это действительно чудо — чудо в том смысле, что, по крайней мере, необычна скорость трансформации и действия.

 

*

* *

 

После долгой концентрации

Мать продолжает:

 

Есть два небольших эпизода, совсем небольших, но забавных… Год или полтора тому назад (не помню точно) кто-то прислал мне альбом фотографий Франции и, в частности, Парижа, и я смотрела этот альбом; я листала этот альбом и увидела одну фотографию набережной [ Сены в Париже ]. Я внимательно рассмотрела ее, в деталях, я видела набережную со всеми букинистическими лавками на ней. Перед одной из лавок сидел букинист, я видела его. Затем я закрыла альбом и отложила его в сторону. Я захотела поговорить об этом и предложила кому-то: «Хотите взглянуть, как выглядят букинистические лавки в Париже? У меня есть фотография…» Я листала страницу за страницей, страницу за страницей — ни одной фотографии с букинистическими лавками! Я все смотрела и смотрела… ни одной фотографии букинистической лавки. Это озадачило меня настолько, что я несколько раз перелистала альбом и попыталась найти объяснение. А затем… M и G поехали в Париж и прислали мне оттуда открытку с изображением набережной с букинистическими лавками — это было то, что я видела! Я вчера получила эту открытку. Этого не было в альбоме: я получила эту фотографию вчера, это точно то, что я видела.

Другой эпизод связан с R, у которого был приступ филариоза несколько лет тому назад. Он сказал мне об этом, и приступ прошел. А затем он вернулся. Приступ возобновился через три-четыре года, может быть, и он был очень сильный, так что R не мог избавиться от него. Он написал мне, жалуясь на это. Я сказала ему, что был «спад в его вере». Кажется, это в третий раз я написала ему это (я не знала этого — я никогда не знаю, как и почему я пишу). Тогда он написал мне и спросил: «В третий раз вы говорите мне это, что это значит?» Я объяснила ему это. Но получив письмо и объясняя ему это, я сделала то, что делаю всегда (я делаю это всегда, я делаю это все время: я привела его в контакт с Господом и попросила вмешаться)… Он получил мое письмо и сегодня пишет, что пока он читал его, в течение десяти минут он действительно видел (его стопы были вдвое толще, ноги распухли; ты знаешь, как это бывает при слоновой болезни), он действительно видел, как опухоль все спадала и спадала, и через дестять-пятнадцать минут совсем исчезла! Он написал мне об этом этим утром… И я сказала ему, что Сила была одной и той же, но его вера не была прежней, из-за чего Сила больше не имела того же эффекта. И он мне пишет в своем письме: «Я просто читал твое письмо, и на моих глазах опухоль исчезла!»

А тело, если спросить его, единственное… Есть две вещи, которые оно сознает: все больше и больше поклонения в клетках, о, вот так [ жест поднимающегося пламени ], и в то же время такое острое чувство, до какой степени клетки не такие, какими они должны быть, ощущение недостаточности их состояния. Эти две вещи постоянны и постоянно вместе. И это все. А когда мне рассказывают о подобных случаях, о болезни или о чем-то другом (мне рассказывают о таком три, четыре, пять раз на день, все время происходит подобное — я привела тебе это как очень конкретный пример, ведь это было только что, и ты знаком с R), тело даже не осознает, что служит посредником, поскольку оно слишком сознает свою немощность, то, чем оно должно быть и чем оно еще не является… Подобно этому лечению [ опухоли лица Матери ], таким же было лечение R, почти спонтанным: оно вдруг произошло, и все исчезло. Но, конечно, тело совершенно сознает великолепие Чуда… Чуда, превосходящего всякое понимание.

И, затем, в сознании есть очень сильное ощущение — очень сильное — что время пришло.

Я недавно говорила об этом Риджуте: есть громадные периоды, когда вещи подготавливаются — прошлое стирается и подготавливается будущее — и это громадные периоды… нейтральные, тернистые, когда все повторяется и повторяется, так что кажется, что всегда будет так. А затем вдруг, между этими двумя периодами, происходит изменение. Как момент, когда человек появился на земле — теперь это нечто иное, другое бытие.

В любом случае, мы наверняка увидим знаки или, скорее, мы сейчас видим предвещающие знаки… Я сказала это Риджуте, сообщая ей (она не знала этого), что президент США поедет в Москву, чтобы подписать мирный договор, касающийся Вьетнама. Было три войны, одна из которых была фактически прекращена: это война между Египтом и Израилем, они достигли соглашения. Я забыла, что за третья война. И все три войны одновременно. Но самая серьезная из трех — война Америки со Вьетнамом. Так что я сказала ей это; я сказала: «Это знак».

И это не ментальное представление, это не идея: когда я говорила это, я ВИДЕЛА это, я видела.

Да, что-то действительно меняется.

Это еще только предвестники, предваряющие движения, так что это разбросано, не скомбинировано, но для тех, кто умеет видеть, это очевидно.

 

(молчание)

 

В ходе этого последнего происшествия [ нападение на Мать ] тело научилось доверять. У него много пессимизма из-за материального наследства. Материальные предшественники, то есть отец и мать, были выбраны очень практично из-за очень конкретной материальной честности, без мистицизма, ничего подобного — умышленно. Но это дало нечто вроде… не точно пессимизма, а очень острое видение того, как вещи идут не так. У тела было это, и его вера боролась с привычкой ожидать трудности, препятствия, сопротивление; хотя у него была полная вера в окончательную Победу, но оно не могло преодолеть привычку ожидать трудности на пути… Это последнее происшествие дало ему хорошенький толчок вперед: его доверие теперь гораздо более улыбающееся. И общее видение таково, как я тебе говорила. И постоянно, все время, даже во время наихудших трудностей, все время… это фонтанирует из клеток как золотой гимн: заклинание, ты знаешь, зов, заклинание ко всевышней Силе… И с такой верой! С чудесной верой.

 

(молчание)

 

Мать, а что сейчас происходит во Франции, что это значит?

 

Это, очевидно, пробуждающееся будущее, которое хочет освободиться от прошлого. Читал ли ты письмо детей S? Они там. Все студенты и рабочий класс, например, объединились. Конечно, на ментальном уровне там целая смесь из всевозможных идей, но Сила, стоящая позади этого… Например, студенты хотят полностью изменить метод образования: они требуют отмены всех экзаменов. Они движимы силой, которая хочет манифестации более истинной истины, но они не сознают это.

Они сами не хотели бы насилия — кажется, не студенты прибегли первыми к насилию, а полиция. И это очень интересно, потому что полиция представляет защиту прошлого. И когда я прочла письма этих детей, а затем мне принесли эти новости, тогда это пришло ко мне (это было очень-очень ясно, очень ясное видение): будущее. Это всевышнее Могущество, ЗАСТАВЛЯЮЩЕЕ людей делать то, что они должны делать. Между этим, что есть сейчас, и тем (что в далеком будущем) должна быть сила НЕДВИЖИМОГО числа. И видение было ясным: если миллионы — не тысячи, а миллионы людей — соберутся вместе и займут место абсолютно мирно (просто соберутся и займут, с представителями, конечно, которые скажут, чего они хотят), тогда это будет иметь силу. Но насилия не должно быть; как только дозволено насилие, это означает возвращение к прошлому, открытость ко всем конфликтам… В то время я не знала, что это полиция первой прибегла к насилию; я не знала деталей этого дела. Но это было очень ясное видение: занятие массой, но всемогущей в своей неподвижности массой, накладывающей свою волю своим числом, с интеллектуальными представителями для ведения переговоров.

Я не знаю… Де Голль открыт к чему-то большему, чем чисто материальная сила. Способен ли он? Я не знаю. Но, во всяком случае, он среди лучших инструментов.

Это ясно (не в деталях, а в направлении движения), ясно, что это воля покончить с прошлым и открыть дверь будущему.

Это как какое-то отвращение от застоя. Вот так. Жажда чего-то, что впереди, что выглядит более светлым, лучшим. И, в действительности, ЕСТЬ что-то — это не просто воображение: ЕСТЬ кое-что. Прекрасно то, что ЕСТЬ что-то. ЕСТЬ Отклик. ЕСТЬ Сила, которая хочет… выразить себя.

Франция находится в привилегированном положении: сначала Индия, затем Франция, по причине… просто восприимчивости. Франция всегда стремилась быть впереди — вот, впрочем, почему это тело было рождено там.

 

(молчание)

 

В газетах пишут о забастовках нескольких миллионов человек (это написали и дети). Но это совсем не носит характера забастовки, это имеет характер революции.

Мне знакомо это. Не знаю, говорила ли я тебе когда об этом, но было — всегда было… отождествление сознания этого тела со всеми революционными движениями. Я всегда знала о них и вела их даже до того, как доходили известия об этом: в России, в Италии, в Испании и везде — всегда, везде. И, по сути, всегда была одна и та же Сила, стремящаяся ускорить приход будущего — всегда — но вынужденная приспосабливать свои средства действия к состоянию массы.

И сейчас, действительно, состояние земли кажется таковым, что она должна, по крайней мере, быть готовой (если это еще не так), готовой к манифестации массы в некоей молчаливой и неподвижной воле… И это промежуточный период, чтобы достичь состояния, когда эта масса будет держаться под контролем и приводиться в движение напрямую Силой свыше.

Вот к чему мы идем.

 

*

* *

 

К концу беседы

 

Вчера я сказала P. L., чтобы он давал мне знать, когда он чувствует необходимость увидеться со мной. Конечно, лучше не слишком часто, ведь я ужасно занята, но мы посмотрим. Это необходимо. Это важно.

 

Мне ничего не говорить о его сне или же можно мне…?

 

О, ты можешь сказать ему, что я сказала, что он замечательно чувствителен и восприимчив; что за его сном стоит ОЧЕНЬ ГЛУБОКАЯ истина, несмотря на несколько детскую внешнюю форму. Есть очень глубокая истина.

Только… Это не тот человек, кого можно проталкивать вперед: это человек, которому необходимо держаться сзади, поскольку адхар (как говорят индийцы), то есть материальная оболочка, недостаточно силён, чтобы сила двигала им. Так что это привело к заболеванию. Это не тот человек, кого можно выдвигать вперед: его надо держать позади.

Но он очень сознателен — очень сознателен, даже гораздо более сознательный, чем показывает сон. Очень сознательный… И, кроме того, пришел Поворотный Момент, когда вся эта старая громадная христианская формация, распростертая над землей вот так [ жест: как осьминог ] — которая, конечно, выполнила свою миссию, сделала то, что должна была сделать, пришла тогда, когда это было необходимо в свое время и т. д. и т. п., мы знаем все это — но пришло время, когда она должна измениться, чтобы стать инструментом истины завтрашнего дня.

И этот папа хорошо сделал свою работу, насколько он мог.

Но еще, возможно, в течение длительного времени или, во всяком случае, еще некоторое время, P. L. должен играть роль посредника, причем в чем-то сознательного — не активного. Он служит посредником, звеном [ жест: как мост между Матерью и Сатпремом ], но ему не следует… Он не способен сопротивляться грандиозному могуществу этих людей. Он должен оставаться очень спокойным — очень спокойным, мирным — он должен позволить себе жить счастливо, и он справится со своей задачей.

 

 

Мая 1968

 

(По поводу старой беседы от 10 июня 1953 г.)

 

О чем она?

 

Об атаках враждебных сил и Асурах.

 

О!… [ смеясь ] Это удобный способ возлагать вину на других!

Думаешь, стоит опубликовать это?

 

Конечно, это полезно.

 

Сейчас, когда люди говорят мне об атаках враждебных сил, мне всегда хочется им сказать: «Враг внутри вас!»

Думаю, это очень удобный способ чувствовать себя безнаказанным. Ведь если вы совершенны, тогда они ничего не могут с вами сделать. Это совершенно очевидно. Это несовершенства дают им силу. Так что если мы сменим нашу точку зрения, как делал Шри Ауробиндо, мы увидим то, о чем он говорил: что так называемые враждебные силы допускаются из-за того, что они полезны для пробуждения людей к необходимости трансформации, к неотложности очищения.

 

 

Мая 1968

 

(Мать ищет вазу для амарилисов, собираясь поставить их вместе с розами)

 

Розы совсем не любят этого! Они не хотят этого. Они не хотят быть вместе с другими цветами… Но я все равно поставлю их вместе!

 

(Мать, смеясь, ставит

амарилисы посреди роз)

 

У них есть дух касты!

 

*

* *

 

Чуть позже

 

Есть письмо от T.F.; она жалуется на показываемые в Ашраме фильмы, говоря, что фильмы должны быть поучительными и должны показывать чудесные вещи…

Но чтобы фильм мог показывать чудесные вещи, надо, чтобы люди жили этими чудесными вещами, не так ли?

Она даже написала мне, что целая группа учителей хотела написать письмо и пустить его в обращение, прося, чтобы это изменилось — мне это совсем не нравится. Это дух маленького пансионата. Так что вчера вечером я написала ответ.

 

(Мать читает)

 

«Мы, конечно, хотели бы показывать детям красочные представления того, чем жизнь должна быть, но мы еще не достигли этой стадии, очень далеки от этого. Эти фильмы еще надо создать. И в настоящий момент, чаще всего, кино показывает то, чего не должно быть, и так разительно, что дает вам отвращение от этого.

Это тоже полезно в качестве подготовки.

Фильмы допущены в Ашраме не как развлечение, а как часть обучения. Значит, это проблема обучения.

Если мы считаем, что ребенок должен изучать, познавать и знать только то, что может удерживать его чистым от всякого низшего, грубого, насильственного и деградирующего движения, тогда мы одним взмахом должны оборвать всякий контакт с остальной частью человечества, начиная со всех этих рассказов о войнах, убийствах, конфликтах и обманах, что называют Историей; это также означает оборвать существующий контакт с семьей, родителями и друзьями; и мы должны постоянно контролировать контакт ребенка со всеми витальными импульсами его собственного существа.

Как раз эта идея вела к монастырской жизни в закрытых обителях или к аскетической жизни в пещере или лесу.

Этот путь доказал свою полную несостоятельность и не вытянул человечество из его трясины.

Следуя Шри Ауробиндо, путь совершенно другой.

Надо становиться лицом к лицу со всей жизнью и со всем тем, что она еще включает в себя безобразного, лживого и жестокого, но заботясь при этом о том, чтобы открывать в себе источник всего доброго, прекрасного, всего света и истины, чтобы сознательно привести этот источник в контакт с миром, чтобы трансформировать его.

Это несравненно труднее, чем убегать или закрывать глаза, чтобы не видеть — но это единственное действительно эффективное средство, путь тех, кто действительно силен и чист и способен проявлять Истину.

Можешь показать это письмо всем, кто возмущен вместе с тобой.»

 

Их надо немного встряхнуть, они такие святоши, ох!

Но это еще не все. Им кажется, что я даю вам «уроки», вам двоим… [ Сатпрему и Суджате ] …

 

Уроки!

 

И она [ T. F.] спрашивает, можно ли поучаствовать в этих «уроках»!… О, что за идея! Можешь представить меня ведущей урок! О! Это ужасно!… Ужасно! Она просит допустить на этот урок «некоторых учителей», поскольку это будет полезно им, включая ее.

Я собираюсь ответить ей так: «Я не могу допустить вас по той простой причине, что нет никаких уроков!…» В прошлом году R уже спрашивала меня об этом, и я сказала ей: «Но все совсем не так! Я могу говорить или не говорить, но это совсем не уроки! Время от времени я говорю что-то, а затем…»

Что за идея!… Гуру, ставший супер-учителем! Уже сама идея гуру заставляет меня содрогнуться, а гуру-суперучитель, ох! какой ужас!

Что за глупости они говорят в своем кругу, это ужасно.

 

 

Июнь 1968

 

Июня 1968

 

Я только что пришла оттуда [ из музыкальной комнаты, где Мать принимает визитеров ]. Я виделась с двадцатью людьми… Был премьер-министр Ориссы (Орисса — первая провинция Индии, давшая деньги на павильон в Ауровиле: она дала сто тысяч рупий). Он милый человек. Люди из Ориссы милы; из всех провинций они выглядят самыми желающими идти вперед, менять что-то.

 

А Бенгали? Она не впереди?

 

Они немного… сумасброды. То есть они много говорят — они говорят очень хорошо. А люди из Ориссы более практичны — щедрые люди, очень щедрые по своей природе: они много дают.

А бенгальцы… они знают, они ощущают себя интеллектуальными лидерами страны, так что они раздуваются от этого. Мне больше нравятся простые люди.

 

*

* *

 

Чуть позже

 

Я получила продолжение занятий в классе T.F. на тему смерти. Есть новые записи.

 

(Мать протягивает

Сатпрему бумаги)

 

«Милая Мать, мы с радостью получили твой ответ и посылаем тебе наши размышления и наши вопросы по поводу первого параграфа: “ Смерть — это явление децентрализации и рассеяния клеток ”…»

 

Так что?

 

Абхиджит говорит: «Если клетка начинает сознавать свою персональность, то есть риск, что она начнет действовать в собственных интересах, не принимая во внимание коллективный интерес.»

 

[ Мать смеется ] Интерес клетки!

Что дальше?

 

Амитангшу задает два вопроса. Первый: «децентрализация происходит сразу же или постепенно?…»

 

На это требуется время.

Это происходит так: центральная воля физического существа отказывается держать все клетки вместе. Это первое явление. Центральная воля принимает растворение. Но все не разметается сразу же: это занимает долгое время.

Смерти предшествует принятие решения прекратить централизацию в форме по той или иной причине. Я заметила, что одной из самых сильных причин (одной из них, самой сильной) является ощущение непоправимой дисгармонии. Другая причина — нечто вроде отвращения продолжать усилие координации.

В действительности, этим причинам не счесть числа, но есть нечто вроде усилия сцепления и гармонизации, и то, что неизбежно предшествует смерти (если она не вызвана насильственным случаем), это то, что по той или иной причине или без причины та воля отказывается поддерживать это сцепление.

 

Второй вопрос: «Должна ли каждая клетка сознавать свое единение с центром?»

 

Происходит не так.

 

(после долгого молчания)

 

Это трудно им понять… Это еще полуколлективное сознание, не индивидуальное сознание клеток.

Какие еще есть вопросы?

 

Ананд Арья спрашивает вот что: «Происходит ли децентрализация всегда после смерти или она может начаться раньше?»

 

[ Смеясь ] Она часто начинается раньше!

 

Дилип М. Спрашивает: «Рассеиваются ли клетки в пространстве или в самом теле? Если в пространстве, тогда тело должно исчезать с клетками?»

 

Конечно! Конечно, тело разлагается после смерти. Но это занимает долгое время… Они не знают этого, потому что [ в Индии ] тела сжигают.

 

Рита спрашивает: «Имеет ли слово “ рассеяние ” в фразе “ рассеяние клеток ” какое - то особое значение? Если да, то какое?

 

Я использовала это слово в его прямом смысле.

Я даже видела, что эти клетки, которые были по-особому развиты и стали сознавать божественное Присутствие в себе, когда прекращается концентрация, придающая форму, и тело разлагается (постепенно тело разлагается), тогда все эти сознательные клетки расходятся и вступают в другие комбинации, в которых через заражение они пробуждают сознание Присутствия, которое каждая из них имела. И, кроме того, именно через явление концентрации, развития и разброса эволюционирует вся Материя, так сказать, и учится через заражение, развивается через заражение, обретает опыт через заражение.

 

Но в другие комбинации вступают не сами клетки — это тонкое сознание клеток?

 

Да, конечно! Клетки тоже разлагаются. Это СОЗНАНИЕ клеток проникает в другие клетки.

Это очень трудно объяснить тому, кто не имел этого опыта.

 

 

Июня 1968

 

У меня есть вопрос по поводу P. L. Есть два новых факта. Прежде всего, несколько лет тому назад P. L. помог одной чрезвычайно богатой американке. Эта женщина очень признательна P. L. и хотела бы дать ему один миллион долларов на благотворительность.

 

Это кстати!

 

Да, но она большая католичка. Это было в то время, когда P. L. имел духовный сан.

 

Она католичка?

 

Да, и очень благочестивая. Милая женщина, кажется. Так что P. L. спрашивает, не следует ли ему попытаться объяснить ей то, что он делает здесь, послать ей несколько твоих книг и посмотреть, как это подействует. Может быть, это повернет ее к чему - то более интересному?

 

Это не та женщина, которая хочет «мира на земле»?

 

Я не знаю. Когда P. L. встретил ее, ее дочь была недавно убита, и в этот трудный момент P. L. ей помог. Так что она очень признательна и хотела бы дать эти деньги на благотворительность — христианскую благотворительность, конечно же.

 

Люди этого рода обычно понимают благотворительность лучше, чем идеи.

 

Ауровиль?

 

Ауровиль, как сказал Шри Ауробиндо, это практическое средство создать человеческое единство, которое было бы достаточно сильным, чтобы противостоять войне.

Посмотрим. Можно попробовать.

Увидим.

 

Есть другой факт, касающийся монсиньора R, чьим громадным состоянием управлял P. L. Была мысль (это была мысль J) послать ему мою книгу «Путешествие Сознания», и тогда он написал восторженное письмо, говоря, что он очень тронут этой книгой и очень заинтересован. А затем он написал P. L. второе письмо, говоря: «Если бы меня не удерживали в Риме, и я сразу же приехал и присоединился бы к вам.»

 

О!… Это хорошо. Хорошо.

 

 

Июня 1968

 

Я смотрю на проблему…

По сути, если снять налет — налет хороших манер — то человек допускает существование Божественного только при условии, что его единственным занятием является удовлетворение всех человеческих потребностей и желаний — это могут быть коллективные потребности, это могут быть «планетарные» желания, как выражается Y, но все сводится к этому.

И особенно, особенно это относится к идее Божественного, принявшего тело… По сути, они нашли совершенно естественным, что Христос должен был быть распят ради их спасения — я нахожу это чудовищным.

Это всегда казалось мне чудовищным.

Но теперь я вижу, что это… совершенно спонтанно. Здесь, в Индии, с идеей гуру, Аватара, люди могут признать его, но согласно их представлению он здесь для того, чтобы удовлетворять все их требования — не потому что он облачен в человеческое тело, а потому что он является представителем всевышней Силы, и если вы принимаете всевышнюю Силу, то выходит, что вы должны подчиняться ей, осуществлять самосдачу ей, но с задней мыслью: «Он здесь исключительно для того, чтобы удовлетворять мои желания.» Качество желаний зависит от индивида: для одних это совсем маленькие личные желания, для других это большие желания для всего человечества или даже для б о льших реализаций, но, в конце концов, все сводится к одному и тому же. Это кажется условием сдачи (!)

Чтобы выйти из этого, надо выйти из человеческого сознания, то есть из активного, действующего сознания.

Это до такой степени, что если кто-то осмелится сказать, что мир и все творение существует для удовлетворения Божественного, то это сразу же вызовет неистовый протест, и этот кто-то будет обвинен… они скажут: «Но такое Божественное чудовищно! Это чудовище эгоизма», не замечая, что они сами в точности такие.

 

(молчание)

 

Это неприятно.

А! Лучше поработаем, приступим-ка к «Бюллетеню».

 

Да, но Божественное — это также то, что заставляет хотеть более прекрасных и более высоких реализаций?

 

Конечно.

Нет, я имела в виду то, что можно почти до бесконечности раздвигать, увеличивать тот род сознания, которое имеют люди — это ничто. Надо превзойти его в том смысле, что представление об эгоизме все еще полностью принадлежит человечеству.

Ведь каждое человеческое существо (и это сопротивляется всем развитиям и всем расширениям) спонтанно и естественно ставит себя в центр и организует мир вокруг себя; так что для него неизбежно и Божественное есть что-то, что ставит себя в центр и подобным образом организует мир.

В течение, возможно, нескольких часов (я не знаю точно, поскольку не обращаю внимание на время) вдруг сознание было словно… я не знаю, перевернутым (как выразить это? я не знаю), и не было больше центра, его больше совсем не было, этого центра со всем, организованным вокруг него; иными словами, божественное Сознание не было центральным сознанием со всем, организованным вокруг него — совсем нет, совсем нет! Это было… что-то необычайно простое и в то же время необычайно сложное.

 

(Мать молчит

долгое время)

 

Сейчас это не больше, чем воспоминание, так что это больше не то. Это только попытка вспомнить.

Не существовало даже возможности деления…

Теперь я вижу [ Мать закрывает глаза ].

Это словно единство, единство из неисчислимого — миллиардов, ты знаешь — неисчислимых сверкающих точек. ЕДИНОЕ сознание — одно-единственное сознание — сделанное из неисчислимых сверкающих точек, сознающих самих себя.

Это выглядит совершенно глупым, но…

И это не совокупность всех точек, вот в чем дело! Это не так, не совокупность: это единство. Но это неисчислимое единство. И сам факт использования слов делает это глупым.

Невозможно. Язык непригоден.

А! приступим к работе.

 

*

* *

 

(Чуть позже, по поводу старой беседы на Плэйграунде от 24 июля 1953 г., когда был задан вопрос о болезнях)

 

В настоящий момент и в течение некоторого времени эти две вещи одновременно [ Мать располагает указательный палец своей левой руки вдоль указательного пальца правой руки ], в том смысле, что почти каждую минуту (это не «минута», но как бы там ни было), в каждый момент есть сознание, которое знает: если позиция такова [ Мать немного склоняет влево указательный палец левой руки ], то это означает болезнь; если же позиция такова [ Мать немного склоняет вправо указательный палец правой руки ], то все остается в порядке. Со знанием «как все приводится в порядок». Это чрезвычайно интересно.

Но, прежде чем говорить об этом, я немного подожду, чтобы это лучше установилось, стало яснее, точнее и полностью… как бы там ни было, в нечто вроде научной позиции. Но это очень интересно.

Если занять эту позицию [ тот же жест влево ], наступает заболевание; если же занять ту позицию [ тот же жест вправо ], это составляет часть эволюции.

 

В теле.

 

В теле.

Словно тело может сознательно участвовать в своей трансформации.

Но это обширная тема, и я предпочитаю пройти еще дальше. Я еще в поле экспериментирования. Когда это лучше установится, я расскажу об этом.

 

 

Июня 1968

 

(По поводу письма Сатпрема, в котором он жаловался на трудности при написании — или, скорее, переписывании — своего «Саньясина», а также на полное несознание в течение сна.)

 

Я ничего не ответила тебе, поскольку было нечего сказать — я делаю все самое лучшее!

 

Но да, книга становится лучше!

 

Ах! Лучше.

Книга, я думала о ней за три-четыре дня до того, как ты прислал мне письмо, это пришло очень сильно — прежде, чем ты написал.

А что касается ночей, я знаю это!…

 

Чем я занимаюсь ночью?

 

Раньше я говорила тебе, что очень часто видела тебя; теперь мои ночи сильно укоротились, поскольку я должна работать совсем допоздна, а поднимаюсь очень рано, так что мне остается не много ночного времени. Но я нахожу тебя всегда в одном и том же месте, и там ты очень активен и совершенно сознателен… Не хватает связи между той частью твоего существа и пробужденной частью — о! иногда это совсем ничто, совсем малость… Ты знаешь, как если бы была пустота между этими двумя частями. А так ты очень сознателен, работаешь даже очень логично: что-то продолжается, развивается. И это с земной точки зрения, это относится к земной организации. Я всегда вижу тебя в одном месте, мы работаем всегда в одном месте. Это выглядит очень логичным.

Я спрашивала себя… Несколько раз я спрашивала себя, не для твоего ли это блага… ведь там ты начинаешь очень хорошо сознавать ту часть своего существа — становишься таким свободным, таким спокойным, таким могущественным — имей ты это здесь, ты имел бы сильное отвращение от земли! Несколько раз я спрашивала, не для твоего ли блага это.

Ведь там что-то продолжается: ты понимаешь, это не «сон», это продолжающаяся реальность.

Раньше я ходила туда каждую ночь; теперь же ночи очень коротки, так что я хожу туда только время от времени, но я всегда нахожу тебя там.

Что ты делаешь со своей книгой? Пересматриваешь ее или…

 

Нет, практически все переписываю.

 

О!

 

Но сейчас я подхожу к концу.

 

Что ты хочешь сказать в конце? Что ты хочешь продемонстрировать, так сказать?

В последний раз, когда ты читал мне книгу, это было неясно; я не поняла, что ты хотел сказать в конце, это казалось безразличным.

 

Нет - нет!

 

Ты хочешь показать, что путь саньясина не является истинным путем, или же хочешь показать, как он ведет к истинному пути?

 

Да, я хочу показать, что это часть пути, что вся внутренняя область, внутренние переживания, все это открытие сознания там наверху, все это, по сути, только стартовая точка.

 

Это верно.

 

И что, в конце концов, приходишь к поиску чего - то, что имеет реальность ЗДЕСЬ.

 

Это верно. Это я поняла, но в концовке твоей книги это не было ясно.

 

Но концовка будет полностью переписана.

 

Да, это очень полезно. Очень по