Входит Мария Васильевна с шахматами

ЧУДАКИ

1 действие. СЦЕНА 1

Марина – ну кушай, кушай батюшка (самовар, чашки)

Астров – что-то не хочется. Душно. Нянька, сколько лет прошло с тех пор, как мы с тобой знакомы?

Марина – у! дай бог памяти. Ты в наши края начал ездить когда? Когда ещё была жива Вера Петровна, Сонюшкина мать. Ты ещё тогда к нам 2 зимы ездил. Ну, значит лет 11, а может поболе. Я не помню, не помню.

Астров – сильно я изменился с тех пор?

Марина – сильно. Ты тогда молодой был, красивый. А теперь красота то уж не та?

Астров – да, в 10 лет другим человеком стал. А какая причина?

Марина – ну, какая, какая причина?

 Астров – заработался нянька. С утра до ночи на ногах, покоя не знаю. Ночью лежишь под одеялом и боишься, как бы тебя к больному не потащили. За всё время пока мы с тобой знакомы, у меня дня свободного не было. Как не измениться. Да и сама по себе жизнь скучна, глупа, грязна… затягивает эта жизнь. Кругом тебя одни чудаки. Сплошь одни чудаки. А поживёшь с ними года 2-3 и мало-помалу сам незаметно для себя становишься чудаком. Я стал чудаком, нянька. Поглупеть не поглупел, а чувства как-то притупились. Ничего я не хочу, ничего мне не нужно, никого я не люблю. Разве только тебя люблю. У меня в детстве была такая же нянька.

Марина – по-моему, ты просто есть хочешь.

 

2

Астров – нет. В великом посту на третьей неделе поехал я в Малицкое, на эпидемию - сыпной тиф… в избах народ вповалку… грязь, вонь, дым… телята на полу с больными вместе… поросята тут же. Возился целый день, не присел. А приехал домой, не дают отдохнуть – привезли с железной дороги стрелочника; положил я его на стол, чтобы ему операцию сделать, а он возьми и помри у меня под хлороформом. И вот когда не нужно, чувства проснулись во мне. И защемило мою совесть, точно это я умышленно убил его. Сел я эдак, закрыл глаза и думаю: те, которые будут жить после нас через 100-200 лет,  помянут ли нас добрым словом, нянька? Ведь не помянут же, а?

Марина – не помянут. Нет не помянут. Люди не помянут, зато бог помянет.

Астров – вот спасибо, хорошо ты сказала.

Входит Мария Васильевна с шахматами

Астров – Марья Васильевна! Как изволите поживать, ваше превосходительство?

Марья Васильевна – дорогой мой, хорошо, что приехали. Александр вторую ночь не спит. Они сейчас с Еленой Андреевной на пруд пошли. ХОДИТЕ.

Астров – а что такое с ним?

Марья Васильевна – подагра, как у Ивана Сергеевича

Астров – у какого Ивана Сергеевича?

Марья Васильевна – у Тургенева. Ходите. А что это вы дорогой мой, Михаил Львович не женитесь? В такое запустение себя привели. Срам

3

Астров – да хотел жениться,

Марья Васильевна – и что

  Астров - вы Колитиных помните? Калитины. Ну, Ксюша Калитина, полненькая такая, дочка. Вот у меня с ней история и была. Я ведь к ней ездил, ездил, ездил, ездил, вводил ее мамашу в расход по кофейной части. Да. Гуляли мы тенистыми аллеями…

Марья Васильевна – молчите, думать мешаете

Астров – а это шах. Так вот однажды, однажды оставили они меня ночевать. Ну, оставили они меня ночевать, я лёг спать, вдруг, среди ночи, знаете, открывается дверь, и входит ко мне в комнату старуха. Лет 70-ти, глухая и с клистирной кружкой в руках. И пардон, поставила она мне клистир. А я не сопротивлялся, я ведь решил, что у них так в доме принято. А утром выясняется, что она просто комнатами ошиблась. Ну, я уж конечно к ним больше не ездил свататься. А что смешней всего…

Марья Васильевна – не смешно и не прилично. Молчите.

Входят Телегин и Сергей Павлович и слуга с поленом

Астров – ой, смотрите – ка? Герасим Кузьмич, здрасьте!

Телегин колет дрова

Телегин – прошлую зиму в опере, я видел как один молодой человек, плакал под влиянием хорошей музыки. Это хорошо, Сергей Павлович?

Сергей Павлович – пожалуй, что и очень даже хорошо

Телегин – нет, вы скажите мне пожалуйста, почему близ сидящие дамы и кавалеры улыбались? А? Чему они улыбались?

4

Сергей Павлович -  Илья Ильич, Илья Ильич, вот где, вот в таких, простых людях хранится нравственный заряд. Вот где спасение нашей идеи.

Телегин – вы мне на ногу наступили, Сергей Павлович.

Сергей Павлович – простите голубчик, не заметил. Ну, ступай

Телегин – раньше жили по-другому, любили по-другому, раньше мужчины любили женщин, как настоящие рыцари. И относились к ним по-другому, потому что видели в них лучшего человека. А женщина, Сергей Павлович – это лучший человек.

Герасим Кузьмич – а вот в Сызрани, девицей Терещук, поймана ворона с голубыми глазами.

Телегин – где поймана?

Герасим Кузьмич – в Сызрани  (смех)

Марья Васильевна – зачем же мошенничать?

Астров – кто, кто мошенничает?

Марья Васильевна –   вы, кто же ещё. Вот как сюда попала эта пешка?

Астров – вот эта?

Марья Васильевна – вот эта, вот эта. Кто ее сюда поставил?

Астров – эту пешку вы сюда поставили.

Марья Васильевна – ах я?

Астров – да, вы

Марья Васильевна – да, пардон

5

Астров – точно пардон

Телегин – раньше за друзей, между прочим, было принято в огонь лазить, а ныне?

Герасим Кузьмич – а ныне пожарные на то есть, чтобы в огонь лазить. Сергей Павлович - Так вот, я давеча не договорил. Идея народная, представляется мне некоторым облаком, полным живительной влаги, готовой пролиться на поля культуры, засеянные семенами прогресса.

Астров хлопает бумажный пакет

Сергей Павлович – ну Михаил Львович, я не люблю ваших шуток. Марья Васильевна, скажите ему.

Астров –   ну всё мир, больше не буду. Ну, вы ходить то будете?

Марья Васильевна – довольно, надоело, после доиграем. Господи, когда же наконец Щербук  приедет. Пойду за Александром.         (уходит)

Астров – вот когда выигрывает, сидит точно приклеенная, а стоит начать проигрывать, сразу надоело, после доиграем.

СЦЕНА 2

Выходит Войницкий с подушкой в пледе.

Войницкий – да, да, да

Астров – выспался?

Войницкий – да… очень. С тех пор, как здесь живёт профессор со своей супругой, жизнь выбилась из колеи.  Прежде минуты свободной не было, я и Соня работали. Моё почтение. А теперь работает одна Соня, а я сплю, ем, пью… нехорошо.

6

Марина – да куда лучше. Профессор встаёт в 12 ч. А самовар то кипит с утра. Его дожидается. Без них обедали всегда в первом часу как везде у людей, а при них в 7-м. а ночью профессор пишет. Пишет, ночью. И вдруг слышу часу во втором звонок… батюшки мои, что такое? Чаю. Чаю во втором часу ночи. Чаю. Ну и конечно поднимай людей, ставь самовар.

Астров – и долго они здесь проживут?

Войницкий – 100 лет. Профессор решил поселиться здесь.

Марина – вот и сейчас. Самовар на столе 3-й час кипит, а они гуляют

Вбегает Софья Егоровна с крестьянкой

Софья Егоровна – Серж посмотри, какая прелесть, как идёт ей это платье. Простое русское лицо, а как, хороша. Я решила, Иван Павлович, что отдам вашим крестьянкам все свои старые платья.

Пауза. Телегин шепчет на ухо Астрову

Астров – чёрт возьми, Сергей Павлович, что ж ты молчишь,  женился и молчишь. Поздравляю. Когда успел?

Сергей Павлович – Успел,  влюбился и женился. Счастлив, счастлив господа, Софи, подойди ко мне… позволь тебе представить, Астров Михаил Львович, наш уездный доктор.

Софья – вы учились в Петербурге, кончили университет?

Астров – нет, я его бросил, взял и бросил.

Софья – но это не мешает вам быть человеком, верно?

Астров – виноват, я не понимаю вашего вопроса, как?

7

Софья – да, я не совсем ясно выразилась. Это не мешает вам быть человеком тружеником, на поприще, ну, скажем, эмансипации женщин, всеобщего обучения, прогресса, наконец. Понимаете? Ну, это не мешает вам быть служителем идей.

Астров – о нет, Софья Егоровна, напротив, напротив. Вы  наверное решили, что мы здесь опустились? Что, вы, Софья Егоровна, мы трудимся, мы например, сейчас с Иваном Петровичем трудимся на поприще эмансипации и идей. Да. А вот господин Телегин, ГИГИЕНИСТ. Он у нас и косить умеет и дрова рубит. А вы знаете, как он мужикам бороды бреет. У Ивана Петровича все мужики с босыми лицами ходят. Газеты из столицы выписываем, да, а вот господин Петрин нам их читает. Так что мы на поприще трудимся и очень даже. Пауза ой, что ж такое, господа! Ждёшь этого лета, ждёшь, а придёт, скорей бы кончилось.

Сцена

Входят Серебряков, Мария Васильевна, Елена Андреевна, Соня, Софья с мужем, Петрин, Щербук, Телегин и Верочка. 5 пар 3 линии

Серебряков – прекрасно, прекрасно, чудесные виды

Телегин – замечательные виды, ваше превосходительство.

10

Соня – мы завтра поедем в лесничество, папа. Хочешь?

Войницкий – господа, чай пить

Серебряков – друзья мои, пришлите мне чай в кабинет. Мне сегодня нужно ещё кое-что сделать.

Соня – а в лесничестве, папа, тебе непременно понравиться.

Проходка-танец Уходят муж и жена, мать, Соня.

Сёстры и Софья Егоровна с мужем

Войницкий – видали?жарко, душно, а наш великий учёный в пальто, в калошах, с зонтиком и в перчатках.

Астров -  стало быть, бережёт себя.

Войницкий  – а как она хороша, как хороша.

Телегин – еду ли я по полю, гуляю ли в тенистом саду, смотрю ли на этот стол, я испытываю неизъяснимое блаженство. Погода очаровательная, птички поют, живём мы все в мире и согласии, - чего же ещё нам? Чувствительно вам, благодарен. Глаза… чудная женщина (ложки кладёт в карман)

Астров – Иван Петрович расскажи, нового, нет ли чего

Войновский – ничего. Всё старо. Я тот же что и был, пожалуй, стал хуже, так как обленился, ничего не делаю. Моя мамам всё ещё лепечет про женскую эмансипацию  и ищет в своих умных книжках зарю новой жизни.

Астров – а профессор

Войновский – а профессор по-прежнему от утра до глубокой ночи сидит у себя в кабинете и пишет. Напрягши ум, наморщивши чело, всё оды пишем. Пишем и не себе ни им похвал нигде не слышим.

11

Бедная  бумага. Человек ровно 25 лет читает и пишет об искусстве, ничего не понимая в искусстве. 25 лет он пережёвывает чужие мысли о реализме, натурализме и всяком другом вздоре. 25 лет он переливает из пустого в порожнее. А в то же время, какое самомнение. Какие претензии. Он вышел в отставку, а его не знает ни одна живая душа. Он совершенно не известен.  А посмотри: шагает как полубог.

Астров   – ну ты, кажется, завидуешь.

Войницкий – да, завидую. Завидую. А какой успех у женщин. Ни один Дон Жуан не знал такого полного успеха. Его первая жена, моя сестра, - любила его так, как могут любить одни только чистые ангелы. Моя мать, его тёща, до сих пор обожает его, и до сих пор он внушает ей священный ужас. Его вторая жена, ты видел, отдала ему свою  красоту и свободу. За что? Почему?

Астров   – она верна профессору?

Войницкий – к сожалению да.

Астров – почему же к сожалению?

Войницкий – потому что эта верность фальшива от начала и до конца.

Телегин – Ваня, я не люблю, когда ты так говоришь. Кто изменяет жене или мужу, тот, значит неверный человек, Тот может изменить и отечеству.

Войницкий – заткни фонтан, Вафля

Телегин – нет,позволь, Ваня. Жена моя сбежала от меня на другой день после свадьбы с любимым человеком по причине моей непривлекательной наружности. После того я своего долга не нарушал. Я по-прежнему верен ей. Люблю её. Помогаю, чем могу.

12

Отдал своё имущество на воспитание деточек, которых она прижила с любимым человеком. Счастья лишился, но у меня осталась гордость.

СЦЕНА

Вбегает Соня. Танец с подушками и Елена! Три грации и мать с зонтом

Астров – а я ведь к вашему мужу. Вы, писали, что он болен совершенно. Ревматизм и ещё что-то. А он здоровёхонек.

Елена – вчера вечером он хандрил, жаловался на боли в ногах. А сегодня ничего…

Астров – а я сломя голову скакал 30 вёрст. Ну да ничего, не впервой. Зато останусь у вас до завтра и по крайней мере высплюсь

Соня – и прекрасно, это такая редкость, что вы у нас ночуете. Вы, небось не обедали

Астров – нет, не обедал

Соня – так вот, кстати, и пообедаете. Мы теперь обедаем в 7-м часу. Ну, вот холодный чай (уносит самовар)

Телегин – да, в самоваре уже значительно понизилась температура

Елена – ничего Иван Иванович, мы и холодный выпьем

Телегин – виноват… не Иван Иванович, а Илья Ильич. Илья Ильич Телегин, или как некоторые зовут меня по причине моего рябого лица, Вафля.  Я теперь у вас живу в этом имении. Если изволили заметить, я каждый день с вами обедаю.

Соня – Илья Ильич наш помощник, правая рука.

Мария Васильевна – ах

Соня – что с вами, бабушка

13

Мария Васильевна – забыла, забыла сказать Александру. Потеряла память. Сегодня получила письмо из Харькова, от Павла Алексеевича… прислал свою новую брошюру.

Астров – и интересно?

Мария Васильевна – интересно, но как-то странно. Опровергает то, что 7 лет назад сам же защищал. Ужасно…

Войницкий – ничего нет ужасного, пейте маман чай

Мария Васильевна – но я хочу говорить.

Войничкий – вы всю жизнь маман, говорите и говорите, и читаете брошюры. Пора бы уж и закончить.

Мария Васильевна – тебе почему-то неприятно слушать, когда я говорю. Прости меня, Жан, но в последний год ты так переменился, что я тебя совершенно не узнаю. Ты был человеком определённых убеждений. Светлой личностью…

Войницкий – о да, я был светлой личностью, от которой никому не было светло. До прошлого года, я так же как и вы читал эти брошюры, чтобы не видеть настоящей жизни,  и думал, что делаю хорошо. А теперь я ночи не сплю с досады,  что так глупо проворонил то, в чём отказывал себе раньше.

Соня – дядя Ваня, перестань

Мария Васильевна – ты точно обвиняешь в чем-то свои прежние убеждения. Но виноваты не они, а ты сам. Надо было дело делать.

Войницкий – дело? Не всякий способен быть пишущим перпетум мобиле, как ваш герр профессор.

Мария Васильевна – что ты хочешь этим сказать?

14

Соня – бабушка, дядя Ваня

Войницкий – я молчу. Молчу и извиняюсь

Елена – а хорошая сегодня погода… не жарко

Войницкий – в такую погоду хорошо повеситься

СЦЕНА

СЦЕНА

Елена - а вы Иван Петрович вели себя невозможно. Нужно было вам раздражать Марью Васильевну, говорить о перпету мобиле. Сегодня за завтраком вы опять спорили с Александром. Как это мелко.

Войницкий -  но если я его ненавижу

Елена – ненавидеть Александра не за что. Он такой же, как все и не хуже вас.

Войницкий – если б вы могли сейчас видеть своё лицо, свои движения… как вам лениво жить.

Елена – и лениво и скучно. У этого доктора утомлённое, нервное лицо, интересное лицо. Соне, очевидно, он нравится, она влюблена в него и я ее понимаю. При мне он был здесь уже 3 раза, но я не поговорила с ним как следует. Он подумал, что я злюка.  Как он сказал? - «все вы безрассудно губите леса, и скоро на земле ничего

 

17

не останется».  Прав этот доктор, - во всех нас сидит бес разрушения. Нам не жаль, ни лесов, ни птиц, ни женщин. (уходит)

Астров – не люблю я эту философию

Входит Соня

Соня – папа, ты сам приказал послать за доктором. А когда он приехал, отказываешься принять его, это неделикатно. Только зря побеспокоили человека.

Серебряков – на что мне твой Астров? Он же столько понимает в медицине, как я в астрономии.

Соня – не выписывать же сюда ради твоей подагры целый медицинский факультет.

Серебряков – да с этим юродивым я и разговаривать не стану

Соня – да это как угодно, мне всё равно

Серебряков – господи, который теперь час?

Елена – первый

Серебряков – как душно. Как душно, Соня подай пожалуйста капли со стола. (пьет) не эти! Ну, ни о чём нельзя попросить.

Соня – ну, пожалуйста, не капризничай. Может это некоторым и нравится, но меня избавь. Я этого не люблю и мне некогда. Мне завтра рано вставать. У меня сенокос.

Серебряков – да что ты – сенокос, сенокос… Леночка

Входит Войницкий

СЦЕНА

20

Войницкий – на дворе гроза собирается. Элен, Соня, идите спать. Я пришёл вас сменить.

Серебряков – нет, нет. Не оставляйте меня с ним. Он меня заговорит.

Войницкий – ну надо же дать им покой. Они уже вторую ночь не спят.

Серебряков -   пусть идут, и ты уходи. Прошу тебя, не протестуй. Во имя прежней нашей дружбы. После, после поговорим.

Войницкий – прежней нашей дружбы? Прежней?

Соня – замолчи. Дядя Вань

Серебряков – Леночка, только не оставляй меня с ним. Он меня заговорит

Войницкий -  это становится даже смешно

Входят все

Серебряков – все не спят. Все изнемогают. Один я блаженствую.

Марина – ну что, батюшка, плохо тебе? Ничего, сейчас, полегчает. Эта болезнь у вас давняя, ещё Вера Петровна, покойница, всё маялась. Бывало, все ночи напролёт плакала. А как она вас любила…ух! Как любила! Ничего, батюшка, терпи, у меня у самой ноги гудят. Каждый, - хочет чтоб пожалели. А больных никому не жалко. Вижу, вижу, батюшка, что полегчало. А теперь в постель.

Серебряков -  пойдём, Марина! (увозят, уходят жена, Соня и мать)

Сергей Павлович – господа, я что подумал, вот Голландия или Бельгия, - страны маленькие, люди живут рядом, оттого и философские мысли распространяются быстрее. От одного к

21

другому (2 раза) а у нас? Осенью и весной до Клинцевки не доехать. А ведь есть ещё и Камчатка, а взять Сибирь? А? смех

Петрин – О господи, неужели через десятки лет мы будем в состоянии хохотать над этими днями, а потом провалимся сквозь землю, и имена наши покроются густым туманом.

Щербук– а из тумана вышел я. (пугает)

Телегин – как Ричард Львиное сердце.

Щербук – ну это вы слишком.С ним в благородстве не сравнится никто. Смел, великодушен. А как он это преумножил? Женился, допустим на принцессе. Тоже великодушной и благородной. И передал все свои извилины и мозговые шишки своим детям. А у нас что? Как заведутся в роду кухаркины дети, тут конец всему благородству.

Софья Егоровна – господа, а я вот что решила. Завтра рано утром, пойду в деревню, и тех детей, чьи матери на покосе, буду сама кормить из соски своими руками. Лизочка и Верочка тоже пойдут. Анна Петровна, может и вы пойдёте с нами? Елена Андреевна?

Войницкий – когда вы встанете, покос уже кончится

Сергей Павлович – нет Иван Петрович, ты не прав. Господа, прошу внимания. Софья, моя жена. Пойдёт завтра в деревню помогать крестьянским матерям. Это начало, господа. Мы. мужчины тоже должны. Я решил, отдать крестьянам косцам все свои старые костюмы. До единого, и обувь.

Войницкий – я представил себе, хороши они будут на покосе во фраках. Смех

22

Сергей Павлович – а я действительно, как-то не подумал. А ведь действительно смешно.

Уходят Соня и мать и Трилецкие

Петрин – парадокс – а ведь в эту самую минуту, в какой-нибудь южной стране, сидит человек и думает. Вот сейчас сяду в пирогу и поеду за бананами. Хорошо! Спокойной ночи  уходит

СЦЕНА

Войницкий – профессор спит?

Елена – (УХОДЯ) нет,я замучалась с ним.

Войницкий – вы с ним, а я с самим собою.

Елена – неблагополучно в этом доме. Ваша мать не замечает ничего, кроме брошюр, профессор раздражён, мне не верит, а вы ненавидите мужа и открыто презираете свою мать. Иван Петрович,  вы, кажется должны бы понимать, что мир погибает не от разбойников, ни от пожаров, а от вражды, и всех этих мелких дрязг. Ваше бы дело не ворчать, а мирить всех.

Войницкий – сначала померите меня с самим собою. Сейчас пройдёт дождь, всё освежится и всё вздохнёт. Только меня не освежит гроза. Днём и ночью душит меня мысль, что прошлое глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости. И что мне с этим делать?

Елена – Иван Петрович, когда вы так говорите, я не знаю что вам сказать. Простите, спокойной ночи.

Войницкий – Ну, Элен подождите.

23

Елена -  Иван Петрович, вы устали, не спали, и я не спала. Я  слышала, что приехал доктор? Да?

Войницкий – может быть, всё может быть

Елена – где он?

Войницкий –  он там у меня ночует.. Элен, выслушайте меня

Елена -  Иван Петрович, миленький. Раньше вы  никогда так много не  говорили. Идите спать. (ушла)

Войницкий – ушла… ушла. А 6 лет тому назад я встречал её у своей покойной сестры.  Почему я тогда не влюбился в неё? Не сделал ей предложения? Ведь это было так возможно. Была б она теперь моей женой. Теперь бы мы оба проснулись от грозы, она испугалась бы грома, а я держал бы её в своих объятиях и шептал: «Не бойся я здесь».

СЦЕНА

Щербук – не бойся, мы здесь

Астров – гони Вафля, гони.

Войницкий – в доме все спят

Астров – пусть спят. Один здесь?  А меня гроза разбудила. Хороший дождичек. Мне, как-будто, послышался здесь голос Елены Андреевны.

Войницкий – сейчас она была здесь.

Астров -   Скажи, профессор болен или притворяется?

Войницкий – а черт его знает. Может и болен

24

Щербук  – а ты что  такой печальный? Профессора жалко? А то может быть в профессоршу влюблён?

Войницкий – она мой друг

Щербук  – уже?

Войницкий – что значит уже?

Астров – женщина может быть другом у мужчины только в такой последовательности: сначала приятель, потом любовница, а уж затем друг.

Телегин – пошляческая философия.

Астров –  Да становлюсь пошляком.  И  нахальным и наглым до крайности,  и в этот момент я не кажусь себе чудаком.

(зашла Соня)

Как рассветёт, поедем ко мне а? идёть? У меня есть фельдшер, который никогда не скажет «идёт», а всегда «идёть». Мошенник страшный. Ну, так идёть?  (увидел Соню) извините, мы без галстуков.

(уходят)

Соня – подружились, ясные соколы? Ну, доктор то всегда такой, а ты-то с чего?

Войницкий – когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Всё-таки лучше, чем ничего.

Соня – сено не скошено, идут каждый день дожди, всё гниёт, а ты занимаешься миражами. Ты совсем забросил хозяйство. Я работаю одна… (плачет)

(дядя смешит ее и катает на санках)

25

СЦЕНА

Соня – Михаил Львович…

Астров – (входит одетый) что прикажите, я сейчас уеду к себе. Пока запрягут будет уже рассвет  

Соня – дождь идёт, подождите до утра

Астров – гроза идёт мимо, только краем захватит. И пожалуйста, не приглашайте меня больше к вашему отцу. Я ему говорю подагра, а он ревматизм. Я прошу лежать, а он сидит. А сегодня так и вовсе не стал разговаривать со мной.

Соня – он избалован. Хотите закусить?

Астров – пожалуй

Соня – я люблю по ночам закусывать. В буфете, кажется, что-то есть. Он говорят, имел большой успех у женщин. Вот его дамы и избаловали. Вот берите сыр.

Астров – я сегодня ничего не ел. У вашего отца трудный характер. Знаете, я не прожил бы в этом доме и месяца. Задохнулся бы в этом воздухе. Ваш отец, ушедший головой в свою подагру, ваш дядя Ваня со своей хандрой, ваша бабушка, наконец, ваша мачеха…

Соня – что мачеха

Астров – в человеке всё должно быть прекрасно: и лицо и одежда, и душа и мысли. Она прекрасна, спору нет, но  она только ест, спит, гуляет, чарует нас своей красотой – и больше ничего. А праздная жизнь не может быть чистой. Впрочем, может быть, я отношусь к ней слишком строго. Не слушайте меня. Я просто недоволен жизнью вот и всё.

Соня – вы недовольны жизнью?

26

Астров -  вообще жизнь, жизнь люблю. Но вот нашу жизнь, уездную, обывательскую, терпеть не могу. А что касается моей собственной, жизни, то уверяю вас, в ней нет решительно ничего хорошего. Я для себя ничего не жду, и людей не люблю.

Соня – никого?

Астров – никого. Мужики неразвиты, грязно живут. А с интеллигенцией трудно ладить. Все эти ваши добрые знакомые мелко мыслят. Мелко чувствуют, и не видят дальше своего собственного носа. А те, которые поумней, говорят: «это странный человек, странный». Я люблю лес – это странно. Я не ем мяса – это странно. Свободного, чистого отношения к природе и людям нет

Соня – скажите мне Михаил Львович, если бы у меня была подруга или младшая сестра, и если бы вы узнали, что она ну, положим, любит вас. То  как бы вы отнеслись к этому?

Астров – не знаю. Должно быть никак. Да и не тем моя голова занята. Как-никак, если  ехать, то уже пора. Прощайте, голубушка. уходит

Соня – он ничего мне не сказал,но, от чего же я чувствую себя такой счастливой. Голос его дрожит, ласкает. Я ощущаю его в воздухе. А когда я сказала ему про младшую сестру, он не понял. Как это ужасно, что я некрасива. Как ужасно. А я знаю это, знаю… в прошлое воскресенье, когда все выходили из церкви, я слышала, как одна женщина сказала: «она добрая, великодушная, но жаль, что она так некрасива» Некрасива! Некрасива!

Входит Елена

 

27

СЦЕНА

Елена – прошла гроза. Какой хороший воздух. Где доктор?

Соня – ушёл. Папа лёг?

Елена – нет, сидит в гостиной. Что это?

Соня – Михаил Львович ужинал. Скажи мне по совести, ты счастлива?

Елена – нет

Соня – я это знала. Тогда ещё один вопрос. Скажи откровенно… Елена – ну спрашивай, спрашивай

Соня - тебе Михаил Львович нравится, да?

Елена – да, очень

Соня – у меня глупое лицо, да? Вот он ушёл, а я всё слышу его голос и шаги. А посмотрю на тёмное окно, и там мне представляется его лицо. Я тебе кажусь глупою, да? Ну, расскажи мне что-нибудь про него.

Елена – что

Соня – он умный, он всё умеет, он всё может. Он и лечит и лес сажает

Елена – не в лесе дело и не в медицине, милая моя. Пойми, это талант.А ты знаешь, что значит талант? Это смелость, свободная голова, широкий размах. Посадит деревце и уже мерещится ему счастье человечества. Такие люди редки, их нужно любить. Да, он бывает грубоват, но что за беда. Талантливый человек в России не может быть чистеньким. Сама подумай, что за жизнь у этого доктора? Непролазная грязь на дорогах, морозы, метели,

28

расстояния громадные. Народ этот грубый, дикий, кругом нужда, болезни. А при такой обстановке, тому кто работает, кто борется изо дня в день, трудно сохранить себя чистеньким и трезвым. А что  ты смеёшься?

Соня – а я так счастлива! (смех)

Елена –  а мне хочется сыграть. Я сейчас сыграла бы что-нибудь

Соня – сыграй, сыграй, я не могу спать, сыграй

Елена – твой отец не спит, когда он нездоров его раздражает музыка. Поди, спроси, если он ничего, то я сыграю

Соня – сейчас (убегает)

Елена – ну, что он сказал?

Соня – нельзя!

 

ДЕЙСТВИЕ 13 СЦЕНА

Щербуки уходят

31

Сергей Павлович – бедная Россия, добрая страна

Войницкий – да оставь ты Россию

Сергей Павлович – но Жан, я хотел сказать

Войницкий – что ты хотел сказать? Без конца талдычишь эту таинственную фразу. Ты про Россию, господин Щербук про чумазых, Илья Ильич про романтику. Говорим, едим, спим, опять говорим, и всё с чистой совестью

Софья Егоровна – как так можно? Если подумать, то что вы говорите безнравственно. Я вас не понимаю Иван Петрович

Войницкий – конечно, сознавать свою бездарность – это безнравственно, а развлекаться в деревне, кормлением детей из соски, раздавать крестьянам фраки – это не безнравственно.

Телегин -  колокол, колокол!

Войницкий -  да, колокол. Только я звоню сам по себе, а в тебя кто попало.

Соня – дядя, все устали тебя слушать, перестань

Войницкий – а ты не слушай, родная, не слушай. Вон, профессор спит до 12, никого не слушает и потому всех любит.

Мария Васильевна – Александр то тебе чем мешает? Ладно, всем нам ты оплеух надавал, господин Чатский. А он-то здесь при чём?

Все – колокол, колокол

СЦЕНА

Астров – добрый день, вы хотели видеть мою живопись?

Елена – да, вы вчера обещали…

Астров – для вас, вероятно, это неинтересно

Елена – почему же?я правда, деревню не знаю, но я много читала

 

34

Астров – вот, смотрите, картина нашего уезда, каким он был 50 лет назад. Тёмно-зелёная краска означает леса. Половина всей площади занята лесом. Где по зелени положена красная сетка, там водились козы, лоси… на этом озере жили лебеди, гуси, утки. Кроме сёл и деревень, видите, там и сям разбросаны разные выселки, хуторочки, водяные мельницы. Рогатого скота  было много. По голубой краске видно, что тут были целые табуны. И на каждый двор приходилось по 3 лошади. Теперь посмотрим ниже. То, что было 25 лет назад. Тут уж под лесами только одна треть площади, а зелёная и голубая краска уже бледнее. Переходим к 3-й части: картина уезда в настоящем. Зелёная краска лежит кое-где, исчезли и лоси и лебеди и глухари. На лицо картина постепенного и несомненного вырождения. Я по лицу вижу, что это вам не интересно…

Елена – я в этом мало понимаю

Астров – и понимать тут нечего. Просто неинтересно.

Елена –  да. Честно говоря, мысли мои не тем заняты. Мне нужно сделать вам маленький допрос.

Астров – допрос?

Елена – да, допрос. Сядем. Будем говорить, как приятели, откровенно. Поговорим и забудем. Да?

Астров – да

Елена – дело касается моей падчерицы Сони. Она вам нравится?

Астров – да, я ее уважаю

Елена – она вам нравится, как женщина?

Астров – нет

35

Елена – а она страдает. Поймите это. Фу, какой неприятный разговор. И забудем, забудем, как-будто и не говорили вовсе. И  перестаньте бывать здесь. Уезжайте, вы же умный человек

Астров - Я одного не понимаю, зачем вам понадобился этотдопрос. Положим, Соня страдает, я охотно допускаю, только вам то, что за дело? Не делайте удивлённого лица, вы отлично знаете, зачем и ради кого я здесь бываю. Не смотрите на меня так. Я стреляный воробей. Уже целый месяц я ничего не делаю и жадно ищу вас. И вам это ужасно нравится, нравится.

Елена – вы с ума сошли

Астров – ну что ж, я побеждён, вы всё узнали и без допроса. Вот я здесь, берите, что хотели

Елена – я лучше, чем вы думаете.

Астров – я сегодня уеду, говорите, где мы будем видеться, говорите скорей, где?

Елена – вы с ума сошли. Клянусь вам…  Я так не думала… (поцелуй)

Астров - не надо лишних слов, сюда могут войти, говорите скорее. Где? Завтра приезжай в лесничество часам к двум. 

Входит Войницкий с розами

Войницкий – ничего. ничего.

Астров – сегодня, многоуважаемый Иван Петрович, погода не дурна. Утром было пасмурно, словно как бы на дождь, а теперь солнце. Говоря по совести, осень выдалась прекрасная. И озимые ничего. Вот только что дни коротки стали. (Уходит)

Пластика

36

вбегает Соня – что, что он сказал. Он сказал, что больше не будет бывать здесь, да? Скажи да, ну скажи, скажи… (Соню утаскивает Телегин и слуга. Пластика, Войницкий ставит стулья, заходят все)

 

СЦЕНА

Серебряков – где же остальные? Не люблю я этого дома. Какой-то лабиринт. 26 громадных комнат, разбредутся все, никого никогда не найдёшь. Пригласите сюда Марью Васильевну и Елену Андреевну.

Марья Васильевна – я здесь Александр

Серебряков - Прошу господа садиться. С нездоровьем ещё можно мириться, куда ни шло, но чего я не могу переварить, так это строя деревенской жизни. У меня такое чувство, как будто я свалился на какую-то чужую планету. Садитесь, господа. Я же прошу вас, Соня, Соня.  И ты няня садись. Прошу вас господа, повесьте, так сказать, ваши уши на гвоздь внимания.

Войницкий – я может не нужен и могу уйти?

Серебряков – нет, нет, Иван Петрович! Ты здесь нужнее всех.

Войницкий – оставь этот тон, приступим к делу. Что тебе нужно?

Серебряков -  (букет) спасибо. Прошу вас господа, я начинаю. Я собрал вас, чтобы попросить у вас помощи и совета. И зная,всегдашнюю вашу любезность, надеюсь, что получу их. Человек я учёный, книжный, всегда был чужд практической жизни. И без советов сведущих людей мне не обойтись. Поэтому прошу тебя Иван Петрович, вас Илья Ильич, вас маман. Дело серьёзное маман. Дело серьёзное. (будит) дело в том, что манне томнес уна нокс. Все мы под богом ходим. Я не здоров, поэтому нахожу

37

своевременным урегулировать свои имущественные отношения, так как они касаются моей семьи. О себе я не думаю, но у меня жена и дочь. Продолжать жить в деревне мне невозможно. Жить же в городе, на те средства, которые даёт это имение, тоже нельзя. Если продать скажем лес, то эта мера экстраординарная, и ей нельзя пользоваться ежегодно. Значит нужно изыскать такие меры, которые позволяли бы получать, постоянную, более или менее определённую цифру дохода. Я придумал одну такую меру и имею честь предложить ее на ваше обсуждение. Минуя детали, изложу ее пока в общих чертах. Наше имение приносит в среднем не более 2-х процентов. Я предлагаю продать его. Если вырученные деньги мы обратим в процентные бумаги, то сможем получать от 4-х до 5-ти процентов. Мало того, будет даже излишек в несколько тысяч, на который можно будет купить небольшую дачу в Финляндии

Войницкий – мне кажется, что мне изменяет слух. Повт