Неделя 4-я Великого Поста. Преподобного Иоанна Лествичника (14 апреля 2002 г.)

 

Всех вас, возлюбленная моя паства, при­ветствую с сегодняшним святым воскресным праздничным днём. По мило­сти Божией, пролетела ещё одна седмица жиз­ни нашей и ещё одна седмица Великого святого поста. Крестопоклонная седмица прошла. Всю седмицу вос­певали мы, прославляли Крест, страдания Христовы прославляли. С великой надеждой уносили Крест в пятницу после святой литургии, воспевая песнь: «...и святое воскресение Твое славим!»

 То есть уже к Пасхе готовимся, к Светлому Христову Воскресе­нию славному. Четыре седмицы уже прошло поста Великого. Слава Богу за эти святые светоносные дни праздничные Великого поста, за эту милость Божию и за то, что Бог, особенно в нынешнем году, даёт лёг­кость несения поста. Ни разу я ни от кого не услы­шал: «Трудно...», «Тяжело...», «Не могу...», «Печёнка болит», «Селезёнка свербит» и прочее, ни от одно­го не услышал, что живот у него болит, что печень болит.

— У кого болит в дни поста, кто постится?

— Нет!

Ни от одного я не слышал, наоборот, те, кто ныли, все поисцелялись, повыздоравливали, не жалуются, что животы болят, и прочее. Вот это милость поста!

Какая светлая была первая седмица поста! Как один день пролетел Канон великий, как один день все службы пролетели, и мы не заметили даже, как уже окончили Великий покаянный канон. Думали: на пятой седмице — как это долго, когда мы будем его читать, дождёмся ли мы того канона?! Уже наступила и пятая седмица. Вновь будем читать на этой седми­це Великий покаянный канон, последний уже раз, Андрея Критского преподобного. В начале поста мы просили Покаянным каноном силы Божией, пока­яться и нести бремя поста легко. Сейчас, когда к кон­цу подходит пост, мы уже подводим итог, как мы по­каялись, как мы исправились, как мы почти провели уже Великий пост, — итог Великого поста подводим. Дай Бог, чтоб этот итог Великого поста — чтение Покаянного канона — вселил в наши души умиротво­рение: недаром пост прошёл! Есть, хоть маленькие, но есть плоды покаяния, есть исправление, есть ду­ховная радость, есть духовное обновление, недаром мы прошли уже почти поприще Великого поста. Вот этот итог уже подведения дней Великого поста помо­ги Господи на этой седмице радостно сделать. «Гос­поди! Невзирая на наши немощи, на нашу гордыню, на нашу суетливость, на наше уныние, всё-таки Ты даёшь, творишь чудо, даёшь силы, даёшь поддержку нам, даёшь то, чего нам временами не хватало в про­шедшей нашей греховной жизни. И дай, Господи, по­стоянного обновления, дай, Господи, постоянной ми­лости Божией к нам, дай, Господи, чтоб эта милость Божия всегда сопутствовала нам и в дальнейших пос­тах, и в дальнейших подвигах, и в дальнейшей нашей земной жизни. Чтоб вопль покаянный: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя!» — почаще был в нашем серд­це, осознавая свою греховность, осознавая свою не­мощь, осознавая и свою несмиренную гордыню. Сми­ри, умиротвори и помилуй, Господи, сердца наши человеческие!

Сегодняшний воскресный день, первое апреля по церковному календарю, — день кончины святой преподобной матери нашей Марии Египетской.

 

 

Именно в этот день старец Зосима в последний раз видел преподобную матерь Египетскую Марию, пришедшую к реке Иордан, причастил её дрожащи­ми старческими руками Святых Христовых Таин, поклонился ей.

 

 

И в одно мгновение матерь Мария Египетская, подобно электрическому току, пере­шла через Иордан, вошла вглубь пустыни и в этот день скончалась, как была надпись, нацарапанная на земле, где лежало её бездыханное тело. Через год пришел на то место, отыскал место это препо­добный Зосима и увидел бездыханное тело. Год про­лежало — ни одна птичка не села на тело её, ни один зверь не подошел к ней. Так она, нетленная, иссохшая, со светлым лицом, обращённым на восток, и лежала не погребенная. И как чудно: лев в этот день, через год, пришел, выкопал когтями своими могучими яму, где и похоронил преподобную преподобный Зосима, старец. Вот каково событие в истории Православия произошло в сегодняшний день первого апреля, по милости Божией, из года в год мы празднуем по ка­лендарю. А в будущее воскресенье — по подвижному кругу, по великопостному и пасхальному, будет особое чествование памяти святой преподобной матери на­шей Марии Египетской.

 

 

 На этой седмице будем Канон Великий читать, где будет упоминаться и её имя, к ней будем молиться, её будем просить помощи духовной, чтобы она образцом хоть немножко служила для всех нас своим сердечным, усердным покаянием о прошед­шей греховной жизни.

Сорок семь лет прожила в пустыне, не видя ни че­ловека, ни зверя. Семнадцать лет бороли её страсти прошедшей жизни, помыслы блудные страшно боро­ли, всё бороло, сжигало просто её, бес рвал на части, чтоб вернулась она в мир. И потом уже тридцать лет (символическое Христово число) была она в такой жизни, что подвигами своими Ангелов удивила. Сама была подобна Ангелу, и по воздуху ходила, и всю Псал­тирь наизусть знала, и часы знала наизусть, и что тво­рится в миру всё знала: кто царствует, какие события происходят, — всё Господь ей открывал.

Вот какова жизнь преподобной матери нашей Ма­рии Египетской. Помоги, Господи, в четверток на этой седмице помолиться преподобной матери Ма­рии Египетской всем, попросить её помощи. И в бу­дущее воскресенье чудный акафист братия будут чи­тать, в стихах написанный ей, в стихотворной риф­ме, и чтить будем её святую память.

 

 

Сегодня — преподобного Иоанна Лествичника, игумена Синайской обители. Лествица. На высоту подниматься нужна лестница, это все вы знаете.

— Или по-хохляцки как будет?

— Драбына.

Ну что ж, «лез по лестнице — упал с драбыны». Вот так и мы спасаемся, лезем по лестнице, а падаем с драбыны — доспасались. По-хохляцки как будет? Драбына, да; а Иоанн Лествичник — Иван Драбыннык, да? Вот дожились мы — Иван Драбынник. Нужно сегод­ня митрополита с праздником поздравить: «С Иваном Драбынныком Вас, владыко», так вот. «Иоанн Лествичник» — славянский, добрый русский язык, цени­те его. Убожество украинского языка, «драбынныка», сравните с добрым русским Лествичником — слово хо­рошее, прекрасное. Лествицу символическую указал нам, тридцать три ступени указал, всё расположил... Хоть кто читал? Читали когда «Лествицу»? Вот, надо всем. Братия и сестры, почитайте, большую пользу ду­ховную получите вы. Самое любимое было чтение — «Лествица», и в пост Великий всегда наши прадеды чи­тали «Лествицу», в церковной библиотеке, у кого нет, брали. Грамотей, дед какой-то там, Симеон или Филип­пович. (Сегодня как раз День Ангела у покойного Фи­липповича нашего, Евфимия, Царство ему Небесное. Старика не забыли? С большой бородой, на велосипе­де ездил всё время. Сегодня его День Ангела. Он лю­бил «Лествицу» тоже читать, покойник.) И дед наде­нет очки на свой горбатый нос, крякнет, дети и бабы замерли все, и начинает читать всем «Лествицу». Все внимательно слушают, ещё толкует сидит, пальцем костлявым помашет, рассказывает. Все кивают. «Ага, понятно?» — «Понятно».

И за весь пост наши деды прочитывали «Лествицу» Иоанна Лествичника. И учились, какой путь должен пройти каждый из нас, лествицу духовную в Царствие Небесное.

 

 

 Вот и вы, братие, почитайте на досуге «Лествицу». И в библиотеке нашей монастырской можете взять. Только, умоляю, к книгам бережно относитесь, не трепайте их, если берёте в библиотеке у отца Ионы. С благоговением, это монастырское. У нас переплётчи­ка ещё нету, не послал Бог, чтоб переплетать, реставри­ровать книги. Очень нуждаюсь в переплётчике. Если бы пришел переплётчик, женщина или мужчина, я сра­зу в библиотеку посадил бы, чтобы старинные книги все нам попереплетать, исправить, в порядок поприводить. Чтоб монастырская была библиотека на высоте. И чтоб вы (вы не имеете сейчас денег покупать эти до­рогие книги) взяли в библиотеке, почитали, духовную пользу получили, принесли, новую книжечку взяли. Желание моё — чтоб библиотека не была мёртвой, мо­настырская, а чтоб знания шли в вас, в народ, а от наро­да чтоб и в будущие поколения шли — добрые, светлые знания. Чтоб говорили: «Вот, дядька Петро читал нам, мы запомнили. Баба Марья читала нам святую книж­ку, а мы ж запомнили на всю жизнь, что она читала!» Вот какая должна быть память — духовная, светлая.

Вчера Евангелие воскресное вам читал: «Шедше, научите вся народы...» Сперва — научить, а потом крес­тить уже их, а мы наоборот: крестим, а потом начинаем учить. Почему и получается: население наше русское всё крещёное, но не просвещённое, и мрак, и секты, и рас­колы. А если б были просвещены до крещения, всё, конечно, тогда по-иному было бы, наша и жизнь духовная во славу Божию. Так что у кого есть возможность, глаз­ки смотрят, — почитайте и приобретите себе «Лествицу» для будущих поколений. Пусть эта книжечка ле­жит дома, она своего долежится. Придёт время, кто-то в руки возьмёт, вначале ради интереса, потом Господь призовёт — откликнется сердце, и он углубится в книгу и большую пользу получит для души своей. Молитвами преподобного Иоанна Лествичника укажи нам, Госпо­ди, путь духовного восхождения в Царство Небесное, чтобы мы, живя ещё на земле, уже чувствовали себя приближающимися к вечности — райской нескончае­мой жизни, во славу Божию. Таковы события праздну­ем в сегодняшнее воскресение по церковному календа­рю во дни Великого поста.

 

 

На этой седмице в нашей обители много постригов совершили мы. Постригли семерых иноков, двоих монахов постригли в монашество, четырёх схимниц, а сколько монахинь — я уже и не считал сколько, ино­кинь очень много постриг, в рясофор одел всех, в подряснички всех одел, кто живёт в монастыре, потруди­лись мы хорошо. Бог дал силы — я великим парикма­хером был. И опять выстроилась очередь, опять надо стричь. Дай Бог сил ещё всех постричь. Пока живой, своей рукой хочу благословить, постричь, чтоб па­мять уже им была на всю жизнь, что грешный какой- то сельский попик Зосима постриг ещё нас и в мона­шество, и в иночество, и в схиму — во славу Божию.

 

 

Обитель умножается святая наша — братия умно­жается. Как хорошо: братия мирно, тихо стоят все вокруг престола, круг вечности образовали, молятся. Божественную литургию — литургию мира, литургию

любви, литургию единства совершаем. Не разделяем­ся, хоть среди нас есть и русские, и греки есть, и бол­гары есть, и цыгане есть. Ещё кто у нас тут есть? И хох­лы, конечно ж, есть, и бандеровцы есть — они добрые наши тоже прихожане. Так что мы не разделяемся по национальному фашистскому признаку, мы все явля­емся братьями и сёстрами, мы все являемся единой се­мьёй духовной, святой нашей Русской Православной Церковью. И дай, Господи, чтобы эта семья единая ду­ховная нашей обители святой служила добрым приме­ром и для государства нашего, чтоб мы не разделялись, а объединялись в единую семью Руси Святой и спаса­лись все вместе, как спасались наши деды-прадеды.

Молитвенно сегодня чтим память святителя Софрония Иркутского.

 

 

 Вчера вечером говорил, — по­жалуйста, уроженец был Украины нынешней, тогда малоросс был он, воспитанник Киевской духовной семинарии, основал знаменитый нынешний Золото-

ношский монастырь в Черкасской губернии, где его особо чтят память как основателя. Был мужской, сей­час женский там монастырь. Интересно, с его именем связано, рассказывал про лягушек вам, как там жутко ля­гушки докучали всем криком, не давали молиться. Там место такое влажное, болотистое, речка течёт неболь­шая, ну а лягушкам раздолье там, их тьма тьмущая плава­ет в этой речке небольшой. Это я сам видел — хоть рука­ми их бери, лови. Вот, докучали, и так уже докучали, что попросили братия помолиться, чтобы прекрати­ли они. Помолился святитель Софроний (он тогда игуменом был) — замолкли вокруг монастыря лягуш­ки, больше не квакают даже до сего дня.

Я думал, это сказка. Когда был в Золотоноше, спе­циально повезли меня к речке — послушать, квакают лягушки или нет. Плавают — масса, такие красивые квакушки, плавают в реке и сидят там все на пенёчках, греются на солнышке, рот открывают, а звука никако­го нет — это уже я сам, маловерный, убедился. Вот как святитель помолился. Вокруг орут так, не дай Бог! Туда дальше отъедешь — там никакого покоя нет от их пе­сен, а тут, вокруг монастыря, — тишина, не услышишь ни одного звука. Вот так я убедился, что это не легенда, а святая правда из жизни святителя Софрония. Вот как Господь во святых своих творит чудеса Един. И объеди­нил он, пожалуйста, нас всех, ныне разделённых. Из Киева его послали в Санкт-Петербург, в Александро- Невскую лавру, а затем — аж в Сибирь, епископом от­правили в Иркутск. Сперва в Китай хотели — в Китай его не пустили. В Иркутске он определился, был вто­рым епископом Иркутским. Так и скончался и нетлен­ными мощами почивает. Подобным святым апостолам, просветителем Сибири явился святитель Софроний. Вот какова была Русь наша — единая, могучая, неде­лимая. Вот такой она и должна быть и в последую­щих поколениях. Неразделимая, чтоб не было этой Украины, России, земля Русская в лице святителя Софрония (почему и молюсь я ему всегда усердно) чтобы объединила нас всех, чтобы мы были единой духовной семьёй и, как я говорил, братиями и се­страми во Христе, Господе нашем. Вот таковы со­бытия празднуем в сегодняшний день святой.

Так что, слава Богу, монастырь крепнет, единая (чувствую уже) духовная семья создаётся, и среди бра­тии и среди сестёр всё меньше разных бывает иску­шений, друг друга поддерживают с любовью. Вам они не грубят, прихожанам, хорошо к вам относятся бра­тия и матушки? Ну вот, воспитываю в них дух Оптиной пустыни, дух любви, дух гостеприимства, дух при­ветливости — вот что постоянно воспитываю я в них во всех. Примется ли это моё воспитание, от их сер­дец уже зависит. Дай, Господи, чтоб дух любви оптинских великих старцев XIX века сопутствовал и нашей юной святой обители, чтоб и вы здесь находили все утешение, поддержку, радость и силы духовные здесь почерпали для дальнейшего несения своего жизнен­ного креста, во славу Божию.

Наступает предпоследняя уже седмица святаго Вели­кого поста, пятая, поклонная, так как в четверток будем класть поклоны все, Великий покаянный канон, поче­му и служба в народе называлась всегда «поклонами». Поклоны будем ложить и читать Покаянный канон.

Сегодня вечером мы совершаем третью Пассию. Евангелие о страданиях Христовых от Луки читаем и утреню совершаем сразу к завтрашнему дню. Каж­дый день в пять часов на ногах мы уже. В полпятого подъём, звоночек звонит: «Пению, молитве час. Гос­поди, помилуй нас», — сторожа ночные идут по оби­тели кричат и звонком звонят. Пробуждается обитель для жизни уже очередного дня, встречать очередной день в молитве, в псалмопении и в труде во славу Божию. И все бежим скорей в храм, чтоб не опоздать к пяти часам. В пять часов — замок на двери храма. Сони все стоят перед замком, кланяются там, а потом поклоны ложат в трапезной — обеда лишаются у нас, кто проспал, братия и сёстры. Удивляются все: «Как ты их воспитываешь?» — приехали из других монасты­рей. Да, говорю, очень просто: лишу обеда, да и всё, на неделю — живо будут бегать в церковь, аж пятки сверкать будут. Смотрю, запоздавшие без одной ми­нуты пять аж пятки сверкают бегут, старухи все: «За­пыхалась, ой, опоздаю!» Благочинный — раз, замок перед самым носом ей: опоздала баба! Иди, поклоны будешь ложить сейчас. Да, вот так и воспитались все!

Бегают, в пять часов полная церковь уже, братья и сё­стры — все молятся, никто не опаздывает. Вот так, всё во славу Божию! Уже потребность они начинают чув­ствовать: «Как так — опоздать на молитвы? Как без мо­литвы остаться? Как перед закрытыми райскими две­рями можно остаться нерадивым? Уже надо бежать». Так они теперь за пятнадцать минут все приходят, что­бы спокойно помолиться, умиротвориться. И когда свя­щенник выходит: «Благословен Бог наш.» — уже все молятся, крестят лбы свои. И начинается очередной трудовой монастырский день, во славу Божию.