Глава 3. Те, кто обитает в демонической сфере

I

В деревне Сомуи урожай гигантского лука и галлюциногенной синей пшеницы приносил сотню даласов. Это помогало им продержаться месяц. Примерно в середине следующего месяца они соберут вдвое больше урожая, чем сегодня, и этого будет достаточно, чтобы продержаться до осени. Похлопав по кожаному мешочку с монетами в кармане пальто, Мэттью Дьялхис поспешил вниз по дороге, ведущей к окраине города. Туда, где он оставил свой крытый фургон.

Несомненно, тот факт, что он задержался вдвое дольше, чем рассчитывал, отвлёк его от того, насколько суровой может быть судьба. Не успел он заметить чёрную массу рядом с местом, стоянки фургона, как она распалась на пять отдельных фигур. То, что одно из этих лиц показалось ему очень знакомым, привело Мэттью в отчаяние. Остальные четверо были раздолбаями — он знал их с детства — но знакомый был намного старше.

— Привет, пап, — окликнул его Мэттью. Каким-то образом ему удалось улыбнуться. — Мама и Сью беспокоятся о тебе. Поторопись домой, ладно?

— А ты довольно холоден, — сказал его отец — Бэйрд, рыгнув алкогольными парами. — Даже не попросишь меня вернуться вместе с тобой?

— Ты собираешься домой? — спросил Мэттью, проскальзывая мимо отца к фургону. Справа от него были Отто Фланаган и Мицц Куарона, слева оставались Оген Шэвей и Джоппс Лаллаксики — но кроме Джоппса, который с детства практиковал боевые искусства, они не представляли для него серьёзной угрозы. Он и раньше справлялся со всеми тремя сразу, и те два или три раза, что он дрался с Джоппсом, драка заканчивалась в его пользу. Он был уверен, что может победить их, если никто не вмешается. В результате эти четверо редко доставляли Мэттью неприятности. Но в один прекрасный день они захотят расплаты.

Потянувшись к сиденью, он услышал:

— Да ладно, Мэттью. Помоги немного своему старику, — тон отца был жалостливым — он всегда говорил так, когда просил денег.

Остановившись, Мэттью тяжело вздохнул. Он думал было оглянуться, но передумал и поставил ногу на ступеньку. Позади него раздался глухой удар. Его заглушил крик боли. Теперь у него не было другого выбора, кроме как обернуться.

Бэйрд падал, держась за солнечное сплетение. Прежде чем он успел это сделать, Джоппс обхватил его правой рукой за талию. Оген пнул пошатывающегося отца Мэттью в живот. Когда он повалился вперёд, Отто и Мицц принялись пинать его изо всех сил.

— Пожалуйста, прекратите! — стонал Бэйрд, закрывая голову рукой.

— И как ты собираешься расплатиться с нами, старый говнюк?

— Мне всё равно, даже если тебе придётся торговать своими женой и дочерью; ты достанешь эти деньги!

После каждого слова, сказанного этими двумя отморозками, раздавался звук удара в спину или живот мужчины.

— Ладно, возьми его правую руку — и сломай её! — приказал Джоппс.

Мицц, самый крупный из них, сел на спину мужчины. Зажатая между двумя фигурами, правая рука Бэйрда была поднята к его голове. Он издал длительный крик.

Мэттью обернулся. Он прекрасно понимал, что это значит. Если бы это был не его отец, он бы продолжил идти. Сначала он повернулся к Отто: головорез быстро перешагнул через отца Мэттью и убежал. Потратив время, чтобы ударить Бэйрда в бедро, Мицц упустил свой шанс встать в стойку, и Мэттью нанёс ему удар ногой в бок. Каким бы большим и тяжёлым ни был Мицц, его кости и нервы были не крепче, чем у обычного человека. Когда он вскрикнул и приземлился на задницу, конец ботинка Мэттью угодил ему прямо в середину лица. Один этот удар опрокинул его назад.

Даже не потрудившись посмотреть на падение Мицца, Мэттью резко обернулся. Джоппс и Оген отмахивались от него, показывая, что не собираются драться.

Всё ещё напряжённый, Мэттью подошёл к отцу и спросил:

— Ты в порядке?

В ответ он услышал хныканье. Это одновременно сильно разозлило и опечалило его.

Парень посмотрел на Джоппса. У него изо рта вырвалось проклятие на всех четверых. Он не знал, сколько им причитается, но это было больше, чем просто взыскание долга.

— Придите и возьмите, — сказал он, снова выпрямляясь. Но в тот момент, когда он почувствовал, что сила снова наполняет его, кто-то снизу дёрнул его за ноги.

— Какого…

Он упал лицом вниз, вытянув руки, как будто делал отжимание, чтобы спастись от удара. Ботинок Джоппса выбил из-под него руки. Каким-то образом умудрившись увести удар от попадания в какое-нибудь жизненно-важное место, Мэттью упёрся правой рукой в землю, а затем резко замахнулся ею в сторону Джоппса и Огена. Получив в лицо грязью, оба остановились.

Мэттью поднялся. Резкая боль пронзила его правый бок. Заведя правую руку назад, он схватил нападавшего за шиворот. Он прекрасно знал, кто это был.

— Дай денег, Мэттью, — сказал отец. От него несло спиртным.

— Прости, — ответил Мэттью, а затем повернулся к Джоппсу и спросил: — Вы все в сговоре, не так ли?

Джоппс пожал плечами и рассмеялся.

— Да, думаю, что так. Это была идея твоего старика. Сказал, что хочет сорвать серьёзный куш.

— Мэттью, — сказал мужчина, пока боль глубже проникала в его сына. — Поторопись и отдай деньги. Ты дашь мне их или нет?

Бэйрд повернул нож, и его сын впал в печальное беспамятство.

* * *

Следующее, что Мэттью осознал, это что он в повозке, и она движется. Он не знал, забрался ли он туда сам или его затащили. Зная дорогу, кони-киборги шли назад к ферме. Кожаный мешочек с монетами пропал. Хотя ему повезло, что рана на боку не задела никаких внутренних органов, он не испытывал радости.

Его окружала практически полная тьма, и дорога, ведущая прямо к их ферме на окраине деревни, белой лентой тянулась по холмистой местности. Луна спряталась.

Преодолевая боль, Мэттью надел лунные очки. Увеличивая слабый свет луны, чтобы мир казался таким же ярким, как днём, такие очки были незаменимы для любого путешественника, который мог оказаться в дороге ночью. Слева он увидел чёрное ущелье. Хотя говорили, что это кратер, образовавшийся в результате сильного землетрясения, произошедшего два столетия назад, он был просто слишком большим — должно быть, около четверти миллиона акров. Похоже, местные бандитские группировки использовали его, чтобы прятать там свою добычу, в то время как различные птицы оставляли там частично сожранные человеческие останки. Поскольку там были ещё и болота, которые источали жуткое сияние, поля, где росли только ядовитые сорняки, и не было недостатка в странных существах, Мэттью подумал, что лучше миновать ущелье как можно быстрее, и кнутом направил своего коня в нужном направлении.

— Что это? — воскликнул он, краем глаза заметив мчащийся чёрный объект. Он приближался с запада на большой скорости. Безлошадный экипаж — машина, причём довольно большая.

— Только не говори, что эта штука направляется к нашему дому!

Не успел он повернуть голову, как ледяное дыхание страха пронзило его сердце. Ни у кого, кроме Аристократии, не было таких машин. И она направлялась прямо к его дому, ночью.

В этот момент его испуганный взгляд сменился шоком. Не сбавляя хода, карета, весившая, должно быть, пять тонн, взмыла в воздух. Мэттью невольно остановил фургон. Не отрывая взгляда от машины, остановившейся в тридцати футах над землёй, он вытащил из-под сиденья возницы аптечку первой помощи. Ему очень хотелось посмотреть, что будет дальше. Но для этого ему нужно было как-то справиться с болью.

Втирая в рану антибактериальную мазь, он быстро закинул в рот болеутоляющее, когда с небес на землю головой вниз спустилась фигура и остановилась в тридцати футах от носа машины. Это был мужчина с конечностями такими длинными и тонкими, что они походили на паучьи. Обтягивающая коричневая рубашка ясно очерчивала линии его тела.

Мэттью напряг слух. Он уловил обрывки мужского голоса.

— Приехал сюда и… граф Браужу… Разве ты не… как там генерал Гас… уничтожен?

Увидев, как крыша машины открылась, и из неё показался человек, Мэттью ахнул. Это был гигант по меньшей мере десяти футов высотой. Копьё в его правой руке было длинным и толстым. Казалось, одного его взмаха будет достаточно, чтобы начать торнадо.

— Поставь… машину… сейчас же, — приказал гигант, указывая на землю.

— Почему бы тебе… не попытаться… заставить меня?

Это была явная попытка спровоцировать гиганта. Мэттью заметил, что между ними протянулась нить вражды.

— Я хочу… твоё имя, — сказал гигант.

— Спини.

Парень отчётливо расслышал это заявление.

И с этими словами тощий мужчина вытянул обе руки и от кончиков его пальцев в сторону гиганта понеслись белые пряди. Это была паутина — во всяком случае, так думал Мэттью, потому что человек был очень похож на паука, а белые полосы были похожи на нити.

Гигант не стал дожидаться, пока они попадут в него. Не сдвинувшись с места, где он занял защитную позицию, он переместил хватку на копьё к центру, держа его вертикально, и безумно закрутил его. Застонал ветер. Появилась колоссальная ветряная мельница — нижняя её часть едва не касалась пальцев его ног, в то время как верхняя находилась намного выше его головы, превратившись в размытое пятно. Когда летящие нити попали в неё, они исчезли.

— Ох! — вскрикнул Мэттью.

Когда тело Спини содрогнулось от неожиданности, граф метнул своё копьё. Оно стало вспышкой чёрного света, которая вонзилась в центр тела Спини и вышла из его спины. С тревожным нечеловеческим криком паукоподобный мужчина содрогнулся всем телом и после больше не двигался. Его конечности согнулись, подтянувшись к туловищу.

Всё это произошло менее чем за минуту. Хотя Мэттью был в полной безопасности, напряжение смертельной битвы парализовало его.

Некоторое время граф стоял, словно разгневанное божество, на крыше своей висящей в воздухе машины, а пронзённый труп покачивался перед ним, но потом он неожиданно произнёс фразу, от которой у Мэттью округлились глаза.

— Довольно… притворяться мёртвым.

Внезапно руки и ноги Спини вытянулись. Его узкие глаза открылись.

— А… этого следовало ожидать…Граф Брау… Хорошо… верну это!

Потянувшись к копью обеими руками, он плавно вытащил его обратно. Мужчина легко отбросил оружие, и граф поймал его в воздухе.

— Кажется… ты не видел… генерал Гас… Самое меньшее… это дать тебе… такую же смерть…

В тот момент, когда Спини закончил говорить, длинное копьё пронзило его лицо, вышло из головы через затылок под углом и вонзилось в землю под ним.

Мэттью ахнул. Когда копьё было брошено во второй раз, машина уже начала подниматься, взмывая в звёздное небо с такой бешеной скоростью, что граф не мог спрыгнуть. Придя в себя, Мэттью обратил своё внимание на паукообразного человека. Было неясно, куда он мог исчезнуть, и нигде не было его следов.

Чувствуя себя так, словно только что очнулся от кошмара, Мэттью вернулся домой. Едва взглянув на окровавленного парня, его мать и сестра принялись латать его, не потрудившись даже выслушать рассказ о безумной битве, свидетелем которой он стал.

Закончив хлопотать над ним, мать сказала:

— Это только первая помощь, чтобы закрыть рану и остановить кровотечение. Но на всякий случай завтра зайди к доктору Фредди, пусть он тебя осмотрит.

Мэттью кивнул и сказал, что хочет спать. Ничего не ответив, мать просто смотрела на него.

— В чём дело?

— Ты хочешь сказать, что эти четверо были единственными, кто участвовал в драке? — спросила она.

— Верно.

— Ну, то, как они тебя порезали, выглядит случайностью. Кажется — я не знаю — нерешительным?

Мэттью только пожал плечами.

— Знаешь, каждый раз, когда я бываю в городе, я расспрашиваю о твоём отце. И я только и слышу, что он всё на том же месте и постоянно пьёт. Кажется, он несколько раз заходил в универсальный магазин мистера Харньи, чтобы занять денег. Он всегда извиняется и обещает рассчитаться после следующего урожая. Я бы не поставила его выше избиения собственного сына. И если бы это не сработало — думаю, он бы даже зарезал тебя.

— Мама, — укоризненно сказал Мэттью. Он знал, что никакие его слова не помогут. В её глазах была абсолютная решимость женщины, которая в одиночку воспитала двоих детей во Фронтире.

— Это был он, не так ли?

Мэттью кивнул.

Легонько похлопав его по плечу, мать сказала:

— Отдохни пару дней. Мы со Сью займёмся оставшейся уборкой урожая.

Когда мать направилась к выходу из комнаты, Мэттью окликнул её:

— Мама — не говори никому о том, что случилось.

Его мать, не останавливаясь, вышла из комнаты. Дверь закрылась.

Вздохнув, Мэттью лёг на кровать. Возможно, подействовали обезболивающие, потому что он чувствовал слабость. Его разбудил резкий звук. Он смутно пытался понять, что это могло быть. Это был звон стекла. Мэттью посмотрел направо.

За окном, обрамляющим тьму, замаячило бледное лицо — белокурая женщина неземной красоты. Но не её прекрасное лицо стряхнуло с него сонливость, а скорее сила жуткой ауры, которая исходила от неё, пробиваясь через стекло.

II

Закрыв глаза, Мэттью медленно сосчитал до пяти и снова открыл их. Лицо исчезло.

«Я так устал, мой мозг, должно быть, сыграл со мной злую шутку, — подумал он. — Если подумать, как бы красива она ни была, у неё был только один глаз».

Раздался другой стук. У него хватил духа понять, что на этот раз это был стук в дверь.

— Войдите, — сказал он, отрывая взгляд от окна.

Вошла Сью. Поверх пижамы на ней был длинный халат.

— Ты ещё не спишь?

— Я волновалась, — ответила Сью.

С самого рождения в девушке было что-то неуловимое, и хотя физически с ней всё было в порядке, родители всегда считали, что долго она не проживёт — так иногда думал и сам Мэттью. Девушка оставалась такой и сейчас, но теперь, когда она достигла почти четырнадцатилетнего возраста, появилась надежда, что ей как-нибудь удастся выжить.

— С моей раной всё будет в порядке. Завтра, после полноценного отдыха, я вернусь на поле.

— Я рада, — сказала Сью. Улыбка, появившаяся на её бескровных губах, была душераздирающе сладкой. Мэттью всегда боролся с желанием схватить её за изящные плечики и крепко обнять.

— Что случилось? — осторожно спросил Мэттью, видя, что его младшая сестра смотрит в одну точку, не в силах скрыть своей тревоги.

Поднеся одну руку к губам, Сью прикусила костяшку указательного пальца.

— Эй!

— Мэтт, тебе опять снился тот сон?

— Какой сон?

— Тот, что был на днях!

— На днях, говоришь? Ты имеешь в виду, когда мы все видели один и тот же сон — десять дней назад?

Сью кивнула.

— Нам снилась падающая звезда. Северный Фронтир был в ужасном состоянии. И с тех пор у меня были ужасно страшные сны каждую ночь.

— Какие именно сны?

— Ты хочешь сказать, что у тебя их не было, Мэтт?

— Какого рода сны ты имеешь в виду?

— Страшные, — пробормотала Сью, закрыв глаза и сложив руки на груди. — Там были эти тёмные фигуры, приближающиеся из тумана — целая куча. Когда я сосчитала их прошлой ночью, их было восемь. Одна из теней была огромной — как гора, стоящая позади них, с другими у её подножия — и казалось, что они спрыгнули с её ног.

— Ты уверена, что не придаёшь этому слишком большого значения? Это всего лишь сны. Чёрт возьми, здесь можно встретить демонов сновидений.

— Просто я знаю кое-что, — сказала Сью, словно моля, её тело дрожало.

— Знаешь что именно?

— Что кто-то хочет добраться до нас. Мы те, за кем они охотятся!

— Когда ты говоришь «мы» — ты имеешь в виду меня и маму тоже?

— Да, и папу.

— Ну, тогда пусть он сам разбирается с этим.

— Мэттью!

Помахав рукой перед обиженным лицом сестры, Мэттью сказал:

— Я просто пошутил. Но нет никакой причины, по которой кто-то вроде них будет преследовать нас. Держу пари, у всех людей были странные сны после того, как в Северном Фронтире упал метеорит. Это просто сны. Даже если предположить, что за нами кто-то охотится, какое это имеет отношение к метеориту? Хочешь сказать, что это убийцы со звёзд? И ты не находишь это странным?

— Поэтому я и спросила, видел ли ты их тоже, Мэтт.

— Нет. Вовсе нет.

— Ну, тогда я рада. Должно быть, это коснулось только меня.

Сью прислонилась спиной к двери. По выражению её лица было ясно, что тревога не покинула её. Но тихая девушка испытала облегчение за остальных членов своей семьи.

Мэттью собрался было спросить её о том, видела ли их мать эти сны, но передумал. «Не буди спящую собаку», — подумал он.

Поднявшись с кровати, он подошёл к своей младшей сестре и взял её за руку.

— Иди уже спать. Сны заканчиваются, как только ты просыпаешься. И даже если ты не проснёшься, рыцарь на белом коне придёт тебе на помощь.

— Наверное, ты прав, — Сью улыбнулась. Её улыбка была поистине душераздирающей.

Чёртова судьба уготовила ей немало страданий, и девушка, несомненно, знала это лучше, чем кто-либо другой.

— Сью, — позвал он, и выражение её лица изменилось.

У неё были глаза, которым люди всегда делали комплименты, говоря, что они полны мечтаний. И сейчас они отражали не её брата, а фигуру, стоящую за окном.

Не утруждая себя проверкой, принадлежит это отражение мужчине или женщине, Мэттью обернулся. За стеклом была только темнота.

Встряхнув свою сестру за плечи, чтобы вывести её из оцепенения, Мэттью спросил:

— Там был кто-то?

— Женщина, — ответила Сью, её слова звучали как вздох. — Очень красивая, но очень страшная женщина. Она одна из них. Она хочет добраться до нас. Во сне я не могла чётко видеть её лица, но теперь я знаю, что это она.

— Возвращайся в свою комнату. Запри дверь и окна, и возьми с собой какой-нибудь травяной амулет. У тебя ведь есть болтострел, верно?

— Не волнуйся. Я совсем не боюсь, — сказала ему Сью, прижав руку к сердцу, чтобы подкрепить своё заявление. Мэттью был уверен, что если бы он дотронулся до неё, то почувствовал бы, как она дрожит, словно разбитый колокол, но он обнял свою младшую сестру за то, что она была такой невыносимо дорогой, хрупкой, как кусок стекла, и в то же время сильной

* * *

Засунув за пояс топорик и несколько грубых деревянных кольев, он вышел на улицу. Благодаря звёздным очкам он мог прекрасно видеть в темноте. Звёзды усыпали небо над его головой. Но Мэттью не мог смотреть на них — звёздные очки поглощали свет звёзд и усиливали его, превращая ночь в день. Если бы он посмотрел в них на обычный источник света, тот мгновенно опалил бы его сетчатку, ослепив его. Хотя он осмотрел территорию вокруг главного дома, там не было ничего необычного.

Он направился к амбару. Забитое культиваторами и автоматическими сеялками, машинами для ремонта сельскохозяйственных орудий, порохом и всевозможными химикатами, строение площадью в тысячу восемьсот квадратных футов находилось менее чем в двух минутах ходьбы от главного дома. Всё, что стояло между двумя зданиями, это старый колодец.

Дойдя до входа в амбар, Мэттью остановился. Положив руку на дверь, он толкнул её. Поскольку он только позавчера смазал петли, дверь открылась плавно.

Амбар был погружён в темноту. Мэттью вытащил свой топорик и сжал его в руке. На мгновение он подумал, что, возможно, кто-то прячется прямо за дверью, и теперь он должен был это проверить. Он проскользнул в щель за дверью. А тут кто-то появился.

— Какого чёрта? — вскрикнул он приглушённо, остановив поднятый топор в воздухе.

— Полегче, — сказал жутко знакомый голос.

— Мама, что ты делаешь здесь в такой поздний час?

— Я увидела что-то странное. Но в амбаре никого нет.

Поперёк её мускулистых и едва ли похожих на материнские рук покоился обрез.

Она вышла в опасную ночь, не сказав своим детям ни слова.

«Это так на неё похоже», — подумал Мэттью, пытаясь скрыть огонь в своём сердце, когда сказал:

— Не делай так, мам. Когда ты не обращаешься ко мне за чем-то вроде этого, ты словно думаешь, что я не способен справиться сам.

Мать парня с гордостью посмотрела на него, но её лицо быстро стало суровым. Когда он начинал бедокурить или возражать ей, такое выражение лица означало, что он вот-вот получит пощёчину, и если он доставлял неприятности кому-то ещё, пощёчина могла превратиться в удар.

— Не говори глупостей. Пройдут годы, прежде чем ты будешь к этому готов, — сказала она, бросив на сына острый взгляд, когда они вдвоём вышли на улицу. Мэттью закрыл дверь.

— Ну, я предлагаю вернуться в… — начал он, но тут заметил, что мать застыла на месте. Он посмотрел в том же направлении, что и она.

Возле колодца стояла женщина в белом платье. Оно выставляло напоказ большую часть её груди, туго обтягивало бёдра и заканчивалось широкой, похожей колокол юбкой. Это был один из тех причудливых нарядов, которые Аристократы надевали на бал.

— Адель Дьялхис и её сын Мэттью, — заметила женщина, глядя на них горящим взором. Её глаза сверкали золотом, а лунный свет играл в светлых волосах, словно они были Млечным Путём.

Женщина шагнула вперёд.

— Держись от нас подальше, — сказала мать, поднимая ружьё. Вероятно, она зарядила его тем же тройным зарядом картечи, что и всегда. С такого расстояния он легко мог разнести нечто размером с человеческую голову на куски. — Мы всего лишь смотрители. Семья, которая здесь живёт, уехала в путешествие. Не вернётся до следующего года. Что ты от них хочешь?

— Их жизни, — сказала женщина, усмехнувшись. Её улыбка была спокойной, как зимняя ночь, и мать с сыном почувствовали такой холод. — Я пришла дать вам новую жизнь. Если ты будешь так любезна опустить это ружьё.

Её жизнерадостный голос заманчивым эхом отдавался в их головах. Мэттью и его мать закрыли глаза. Золотистый взгляд женщины запечатлелся на их сетчатке. Мать медленно опустила оружие. Мэттью не мог пошевелить руками.

— Подойдите ко мне, — сказала женщина, поманив их рукой. Как марионетки на невидимых нитях, протянувшихся от её пальцев, мать и сын на нетвёрдых ногах подошли к женщине. Сперва она посмотрела на Мэттью, а затем перевела глаза на его мать.

— Бедняжка, — сказала она, но в её саркастическом замечании сквозила жалость. — Эти бесчисленные морщины, дряблая плоть и жёсткий взгляд — всё это продукты проклятия, называемого старением. В молодости ты, должно быть, была потрясающей. Теперь ты вернёшь себе красоту юности.

Вытянув бледный указательный палец, она скользнула им от груди матери вниз к животу, и передняя часть её рубашки разошлась посередине. Под одеждой у Адель ничего не было. Другой рукой женщина скользнула по её полной груди.

— О, какая у тебя красивая грудь. Я могу сказать, насколько она хороша и полнокровна. Человеческая кровь горяча. Весь мой род жаждет её. И я собираюсь выпить её прямо отсюда.

Рука женщины оторвалась от груди Адель и поползла по её коже, как какое-то изысканное насекомое, пока не добралась до затылка. Одного прикосновения царапнувшего по коже пальца было достаточно, чтобы мать затаила дыхание.

— Видишь, как кровь прочерчивает синие линии на моей бледной коже? Тебе стоит хорошенько запомнить, где они находятся.

А затем женщина прижалась своими алыми губами к шее Адель. Из промежутка между этими сочными и чудовищными губами и изящной шеей раздался звук рвотных позывов. Мэттью и его мать попятились, в то время как женщина отшатнулась, прижав обе руки к левой стороне груди. Между её кулаками торчал окровавленный конец деревянного кола.

— Проклятье… кто?..

Когда женщина попыталась повернуться, её схватили за волосы и потащили к колодцу. Её не оказывающее никакого сопротивления тело затянуло прямо в него.

Мэттью и его мать переглянулись, услышав всплеск воды.

— Эта женщина Аристократка, Мэттью!

— Я знаю. Но что с ней случилось? И кто это сделал?

Мэттью схватился за топорик, а его мать быстро подняла дробовик.

С поверхности колодца поднялось что-то блестящее. Оно перелилось через каменные края и распростёрлось у ног пары. Вода. Удивляться этому не было времени, потому что из глубин, которые даже сейчас продолжали переливаться через край, поднялась соблазнительная женская фигура.

У неё были ниспадающие до талии золотые локоны, белое платье и такие прекрасные черты лица, что, казалось, они срамили сам лунный свет. Однако это была не та красавица, что они видели раньше. Её платье было таким прозрачным, что они видели каждый сводящий с ума изгиб её тела. Более того, у неё был только один здоровый глаз.

— Кто… кто ты, чёрт возьми?

Когда Мэттью высоко вскинул свой топор, губы женщины сложились в слова:

— Вы Адель Дьялхис и Мэттью Дьялхис, верно? Моё имя Люсьен. Я пришла сюда по приказу одного уважаемого человека.

Капли, бесконечно падавшие с её волос и подбородка, казались драгоценными камнями, сверкающими в лунном свете. То, как она появилась, и сила, которую она продемонстрировала, расправившись с Аристократкой, говорили сами за себя: это была та самая водяная ведьма, которая сражалась с Ди при свете дня на великой реке, будучи дважды поражена его клинком, прежде чем сбежать — Люсьен.

III

Даже льющаяся на них жуткая аура, вероятно, несла в себе молекулы воды, потому что на лицах матери и сына образовались капли, и Адель пришлось вытереть глаза тыльной стороной ладони.

— Возьми Сью и убирайся отсюда! — крикнула она.

— Нет, мам, ты бери её и беги. Я разберусь с этим сам.

— Это чудовище уничтожило Аристократку. Ты ничего не сможешь с ней сделать. Уходи!

— Чёрта с два!

Оттолкнувшись ногами от теперь уже влажной земли, Мэттью бросился вперёд.

Женщина коснулась земли. Тонкая улыбка на её губах была достаточно холодной, чтобы заставить парня почувствовать, будто его сердце замерзает. Хрипя, он изо всех сил ударил правой рукой, целясь женщине в голову. Найдя свою цель, лезвие топорика погрузилось в неё, а затем его рука — а за ней плечо и остальная часть тела — прошла сквозь неё. Мэттью вылетел из-за спины женщины, покрытый тысячами капелек влаги, и чувствуя себя так, словно прошёл через туннель под водой.

Падая вперёд, он извернулся всем телом, выставив обе руки, чтобы тут же подняться, и воскликнул:

— Я прошёл сквозь неё. Она сделана из воды!

— С дороги! — крикнула Адель, не дожидаясь, пока Мэттью отбежит, прежде чем нажать на курок.

Раздался грохот, похожий на поднимающийся из земли гул, а затем голова Люсьен разлетелась на куски. Едва придя в равновесие после того, как отдача от выстрела отбросила её назад, Адель навела оружие на неподвижно стоящую женщину для второго выстрела из левого ствола.

Из основания шеи Люсьен поднялась прозрачная шишка. В мгновение ока на ней появились глаза и нос, принявшие серебристый оттенок, а затем развевающиеся на ветру золотые волосы, завершившие прекрасный образ женщины. Люсьен самодовольно усмехнулась.

Несмотря на леденящий кровь ужас, ползущий по её позвоночнику, Адель выстрелила во второй раз. Ружьё издало неприятный звук, и из ствола повалил чёрный дым. Оружие дало осечку.

Водяная ведьма беззвучно рассмеялась.

— Не природные условия увлажнили порох. Это была моя сила. Возможно, мне следует использовать её, чтобы превратить тебя и твоего сына в огромные кожаные мешки, наполненные водой, которая мне так мила.

Люсьен плавно скользнула вперёд.

Мэттью схватил её за талию.

— Чёртова уродка! Беги, мама!

Рука, которой он держал ведьму, глубоко погрузилась в её талию. Правая рука Люсьен прошла сквозь её солнечное сплетение, вышла через спину, и, схватив Мэттью за загривок, дёрнула его вперёд. Хотя размахивающие руки Мэттью проходили сквозь неё, рука самой женщины, сжавшаяся на его шее, была твёрдой, как железо.

— Я начну с твоего исполненного долгом сына.

Сказав это, женщина левой рукой сжала горло Мэттью.

Тот закашлялся. Кристально чистая вода хлынула из его рта и носа, и парень скорчился. В лунном свете — на суше — молодой человек был близок к тому, чтобы утонуть.

— Прекрати это!

Отбросив дробовик, Адель выхватила нож из кожаных ножен на поясе. С лезвием длиной в восемь дюймов, этот нож она всегда держала рядом, когда спала, и такое оружие было совершенно необходимым во Фронтире.

Понимая, что её ждёт та же участь, что и Мэттью, мать по-прежнему не испытывала ни страха, ни колебаний. Подняв нож, она ринулась в бой.

Но прямо у неё на глазах произошло нечто странное. Что-то белое, похожее на туман, окутало Люсьен. Испустив крик, прозвучавший так, словно ей сдавили горло, водяная ведьма скорчилась. Её рука выскользнула изо рта Мэттью, и голова парня прошла сквозь её тело, когда он упал на спину. Пока Люсьен извивалась, глаза и нос исчезли с её лица, руки слились с туловищем, а ноги срослись воедино. Едва сохраняя очертания человеческого тела, водянистая масса, всё ещё окутанная светящимся туманом, потянулась к колодцу, но затем снова упала, словно растеряв остатки сил. Превратившись в воду, женщина, похоже, освободилась от сковавшего её тумана, и подобно водопаду обрушилась в тёмную дыру колодца.

Ни Адель, ни Мэттью не могли сдвинуться с места. Странность, свидетелем которой они стали, была далеко за пределами того, что могла вынести психика даже двух таких стойких жителей Фронтира, как они.

Туман изменился. Он принял форму человека. Сформировались четыре конечности, всколыхнулись светлые волосы. Перед ними спокойно стояла Аристократка в белом платье.

— Это было весьма амбициозно для слуги Аристократии. Неужели она думает, что лакей может превзойти мастера?

Её губы сложились в улыбку, когда она, повернувшись к матери и сыну, заметила причину их потрясения. Из левой стороны её груди торчал кончик древесной ветки. Улыбка женщины превратилась в кривую усмешку, когда она взялась за ветку и потянула её вперёд. Хотя раздался звук рвущейся плоти, лицо её не выдало никакого дискомфорта. Она не чувствовала боли, пока удар не нанесут в жизненно важную точку. Однако разве левая сторона груди — и сердце в ней — не были главной слабостью Аристократии?

— С этой женщиной я разберусь позже.

Отбросив ветку, женщина медленно протянула руку к паре. И снова её глаза приобрели таинственный золотистый оттенок.

— Идите ко мне, — сказала женщина. Но не успела она поманить их, как что-то упало с неба на кучу сена в пяти ярдах позади неё.

Раздался удар, прозвучавший как сотни раскатов грома, и земля содрогнулась. Мать и сына отбросило назад на пятнадцать футов, они ударились о дверь сарая, и сам сарай тоже слегка накренился в сторону. Даже Аристократку основательно встряхнуло, и она прижалась к колодцу, чтобы устоять. Вспыхнуло пламя. Тепло, выделившееся при трении падающего объекта, подожгло сено.

С какой высоты упала эта штука? Немой вопрос читался в глазах Адель и Мэттью, пока они лежали на земле. Судя по выражению лица красавицы, она думала о том же.

Скоро ответ предстал перед ними.

Из пламени поднялась огромная фигура в винно-красной мантии. В правой руке человек держал большое пятнадцатифутовое копьё. Хотя он появился из пламени, когда он сделал один большой шаг в сторону, ничто на нём не горело. Тем не менее, эта перспектива, похоже, беспокоила его, поскольку гигант свободной рукой похлопал себя по плечам и бёдрам, прежде чем пристально посмотрел на троицу и сказал:

— Целую вечность виделись, а, Миранда?

— Прошу, обращайся ко мне герцогиня, граф Браужу, — ответила Аристократка с улыбкой, глядя на небо. — Откуда ты прибыл?

— С высоты в сто пятьдесят тысяч футов, — сказал граф Браужу, потирая шею. — Какой-то поганец, называющий себя Спини, или вроде того, умудрился зашвырнуть меня в небо. Я, конечно, смог освободиться, но, в конце концов, меня сбросили. Ах, какое унижение!

— Я вижу, ты всё так же, как и всегда беззаботен и полон решимости. Как думаешь, ты сможешь сдержать свою клятву? Стряхнуть пыль пяти тысячелетий — непростая задача, — укоризненно сказала бледная красавица — герцогиня Миранда.

В ответ граф Браужу одарил её обаятельной улыбкой. Это была та самая улыбка, которая предполагала, что на более глубоком уровне они прекрасно друг друга понимают.

— Итак, — начал великан, посмотрев на мать и сына, которые ошеломлённо стояли перед сараем, но тут же перевёл взгляд левее.

Из парадной двери главного дома только что появилась Сью. Она куталась в синий халат. В руке у неё покачивался атомный фонарь.

— Мама! Мэттью! — крикнула девушка. Заметив странных визитёров, она превратилась в статую.

— Сью, иди в дом!

Но, несмотря на крик матери, девушка не двинулась с места. Она остолбенела. Десятифутовый великан возвышался посреди их двора рядом с прекрасной женщиной в белом платье, которое блестело в лунном свете, а позади них ночь освещало пламя горящего стога сена. Было бы странно, если б она могла что-то сделать в этот момент.

— Не смейте трогать моих детей! — сказала Адель, встав перед Мэттью, чтобы защитить его — не то чтобы безоружный человек мог что-то противопоставить Аристократии. — Только попробуйте что-нибудь выкинуть. Прежде чем вы успеете вонзить свои грязные клыки в вены моих детей, я разорву вас на куски!

— Звучит забавно, — улыбнувшись, сказала Миранда. Из уголков её губ показались белые клыки.

— Прекрати, — сказал гигант, кладя руку на плечо Аристократки.

Её плечо было настолько изящным, что, казалось, одного этого жеста будет достаточно, чтобы уничтожить его, но она лишь слегка дёрнула им, без труда сбросив руку гиганта.

— Прекрати, — повторил великан, снова беря её за плечо. Он не сдвинулся ни на дюйм.

— Почему ты против меня? Это было бы в интересах всей семьи. Даже слуги Аристократии не могут причинить вред людям, обращённым в Аристократов. Как и другие Аристократы.

— Есть что-то в том, что ты говоришь.

— В таком случае я буду признательна, если ты не станешь вмешиваться.

— Нет, подожди. Независимо от нашего мнения, сначала мы должны узнать, что по этому вопросу думают они. Вы хотите, чтобы эта прекрасная женщина выпила вашу кровь? — спросил граф, обращаясь к семье.

— Чёрт возьми, нет! Не подходи ближе, — твёрдо сказала Адель.

Это была странная ситуация. Двое Аристократов заявились в их дом, когда в округе вообще никого не должно было быть. И они пришли не для того, чтобы пить кровь. Происходило что-то ещё. У этих двоих был секрет.

В любом случае, они были Аристократией — кровососущими монстрами. Семья Адель ни в коем случае не должна была терять бдительность. И хотя тело её начинало замерзать, горячая кровь закипала в нём вместе с растущей решимостью.

Глядя на Адель с высоты своего роста, граф Браужу заметил:

— Она, кажется, выступает решительно против этого. Тебе придётся отказаться от своего плана, герцогиня.

— Да, но это было бы на пользу всем нам. Не будешь ли ты так добра передумать, человеческая мать? — сказала Миранда, и в её глазах снова появилось золотистое свечение. Блеск того же оттенка вспыхнул в глубине глаз Адели, и её решительная воля начала таять.

— Эй!

— Молчи, — сказала Миранда. Её голос был полон злобы, хотя вела она себя весьма дружелюбно. — Даже ты в глубине своей души должен понимать, что так будет лучше. Я просто прошу, чтобы она передумала. И буду очень благодарна, если ты оставишь свои замечания при себе, граф. Подойди.

Адель откликнулась на призыв, её большие груди всё ещё были обнажены в лунном свете. Крепкая фермерша готова была попасться в кровавую ловушку вампира.

Когда расстояние, отделяющее жизнь от смерти, сократилось до шести футов, у ног Миранды раздался взрыв, и вокруг расползлось вспыхнувшее бледно-голубым светом атомное пламя. Огонь взметнулся по белому платью, мгновенно превратив графиню в живой факел.

— Мама! — закричали Мэттью и Сью, подбегая к шатающейся Адель.

— Ого, — с восхищением сказал гигант со своей высоты. Это был комплимент для хрупкой девушки, которая бросила в Миранду атомный фонарь, чтобы спасти свою мать от опасности. Кроме того, в руках у неё был болтострел, который она всегда брала с собой, выходя на улицу, и сейчас девушка стояла перед матерью и братом, защищая их.

— У этой семьи определённо есть мужество. А теперь, Миранда…

Хотя Аристократ не искал её согласия, человек-факел ответил:

— Действительно. Возм