Причины возникновения правового нигилизма

Становление истинно гражданского общества,сопровождающееся принятием права в качестве общечеловеческой ценности и данности, должно идти параллельно с осознанием необходимости поставить пределы произволу чиновников, подчинение правовых институтов, государства в целом правилам, обеспечивающим гражданам свободу и безопасность.

Правовая действительность диктует необходимость обсуждения просчетов в политике государства для дальнейшего совершенствования правового сознания россиян и определения социально-психологических причин возникновения в обществе феномена правового нигилизма. Надо сказать, что внедрение правового нигилизма в правосознание молодых россиян ставит вообще под сомнение идею реализации правового государства в России.

Какова все же причина кризиса правовых ценностей современного социума – поступки современников или традиции прошлых поколений? В чем причина угасания самосознания русского народа?

Гойман В.И. по этому поводу пишет: «Уважение к праву и закону, вошедшее в нравы и образ жизни россиян, является важнейшей характеристикой правосознания. Но наряду с уважением к закону в правовой психологии многих граждан и целых групп может преобладать неуважение к закону, пренебрежение им. Такое отрешение получило название правового нигилизма, это правосознание со знаком минус. Его предельная степень – это криминальное сознание, то есть психологическая установка на совершение преступления. Более мягкие формы правового нигилизма выражаются в недоверии к закону со стороны простых граждан и в пренебрежении им со стороны представителей власти».[9]

С другой стороны, правовой нигилизм и законность включаются в сферу духовной жизни общества, и,значит, в сферу правового сознания.

Правовой нигилизм, являясь опаснейшим социальным явлением, в то же время – неотъемлемый атрибут переломных переходных моментов (этапов) государственности (государства). Причем правовой нигилизм как «высокомерно – пренебрежительное,снисходительно – скептическое восприятие права, оценка его не как базовой, основополагающей идеи, а как второстепенного явления в шкале человеческих ценностей»  более опасен при праве востребованном, чем при невостребованном.[10]

Сущность правового нигилизма заключается не только в отрицательном отношении к вероятности юридических установлений для отлаживания жизнедеятельности общества, но, что самое страшное и пугающее, вселяет неверие в высокое предназначение, потенциал и необходимость (в конце концов) права, умаляет при этом значимость правовых предписаний и установок.

Следовательно, отторгая право, правовой нигилизм приближает состояние правового отчуждения, и, представляя собой особое духовное состояние личности и общества в целом, которое включает некую негативную установку, он проявляется в конкретных действиях, «вживается» в традиции,вкрадывается (вкрапливается) в менталитет народа,правопорядок. «Потеря», «падение» права в общественном мнении, в умах людей – его бессилие перед сложными и жестокими (жесткими) реалиями веры в него как в универсальное действующее средство разрешения социальных проблем [6].

Следует отметить, что явление правового нигилизма отнюдь не является характерным только для стран с «неразвитой» правовой (юридической) культурой, оно присуще и для стран (государств) с устойчивым демократическим режимом, с высоким (или с достаточно высоким) уровнем правовой культуры.

Таким образом, искаженные представления о сущности права, “нарушение духа закона индивидами»имеют место при любой правовой системе”.

Говоря о природе русского нигилизма, можно вспомнить славянофилов, которые считали, что разные исторические судьбы России и Запада привели к тому, что в России, строящей свою жизнь на началах религиозных и нравственных, православие первично (изначально) несло идею обязанности, а не права, и Русь шла скорее «к справедливости,чем к законности, к правде, чем к праву», уповая при этом на то, что на Руси «коли все законы пропали, только бы люди правдою жили».[11]

Генезис русского правового нигилизма имеет глубокие корни. Можно с уверенностью сказать,что русскому правовому нигилизму много веков.Он был присущ российскому менталитету давно.

Еще Н. А. Бердяев писал: «русский нигилизм был русским национальным явлением»,[12] а Гегель Г.В. отмечал, что все заняты поиском путей обхода закона, а не его исполнением.[13] Таким образом, можно констатировать факт отчуждения, отторжения права в правовом сознании русского народа, когда исторически укореняется равнодушие, а затем и отвержение права как такового, правопорядка, законности. Причем для «загнания права в угол» на Руси находились самые разнообразные (плюралистичные) причины: «во имя самодержавия или анархии», либо «во имя высших духовных ценностей или материального равенства».[14]

Нельзя сказать, что процесс правового нигилизма коснулся (протекал и протекает) только России; как мы уже отмечали, это явление характерно и для многих цивилизованных (в юридическом,правовом смысле) развитых стран мирового сообщества. В большей или меньшей степени он былприсущ и ныне имеет место в странах с развитой правовой системой, и это вполне естественныйпроцесс борьбы противоположностей как борьбы добра и зла. Но почему нигилизм нашел благодатную почву именно на Руси, плоды которого мы пожинаем до сих пор? Ответ может быть следующим: для России автономия личности – понятие чуждое, «заморское» (значит диковинное, привезенное из заморских, дальних стран), русский человек не прочувствовал, не признал пока это понятие как свое собственное право, ибо не было правовой базы для реализации той самой автономии. И только с принятием Конституции РФ (Основного закона страны) в 1993 году люди начали ощущать на себе действие этой самой автономии, демократии, свободы выбора и других конституционных прав.

Негативное отношение к праву, сложившееся на отрицательных примерах правителей, политических деятелей, ставивших себя выше закона, к сожалению, носило широкий характер на Руси.

Необходимо вспомнить «моралистическую» тенденцию российского правосознания, которая была распространена в среде русской интеллигенции в конце XIX – начале ХХ вв. Тогда считалось, что право не обладает потенциалом для серьезных преобразований в обществе и способно гарантировать «минимум человеческой свободы». Поиск «человеческой правды» – вот были цель и источник всей судебной и правовой системы того времени.

Можно с уверенностью сказать, что задачей сегодняшнего дня является как раз поиск путей консолидации, взаимоотношения права и морали, осознание права при этом в качестве одной из абсолютных ценностей человеческого бытия.

Отсутствие правопорядка, законности в повседневной жизни вело к «притупленности правового сознания», отсутствию интереса к правовым идеям у русского народа. Воспитание правового сознания на основе христианских ценностей и отказ от права ради жития по меркам христианской морали – вот еще субстрат (почва) для правового нигилизма.

И. А. Ильин писал: «Русский человек имеет слабое, поврежденное чувство собственного достоинства... как личность он склонен к неуважаемому поведению... как гражданин, он считает преступление не постыдным, а делом удали... он создает власть, не уважающую духовное достоинство человека, не доверяющую ему, отрицающую всякое значение свободы, которая правит запретом и страхом и может поставить свое самосохранение выше достоинства своей страны».[15]

У нас нет оснований опровергать суждение И. А. Ильина о характере российского общества: авторитет ученого (философа) такого масштаба признан во всем мире. Согласиться с его суждением вынуждает и история народов российского государства, где бесчисленны факты беззакония со стороны людей власти и полного пренебрежения к законам, не отвечающим интересам народных масс,с другой стороны. Сменялись поколения, но не менялась застойная жизнь общества, косность лишала людей интереса к переменам. Революция произвела перемены, но блага народу не принесла, однако,мысль и инициативу разбудила. Обещанный народу социализм должен был стать высшей формой демократии, а стал диктатурой партийной плутократии.[16]

Многие расстались с укоренившимся российским менталитетом и делали все, чтобы мировая общественность мерила Россию общечеловеческим аршином. Но общество в целом не имело представления о конституционных гарантиях и охранительной роли и силе законов. Потребовалась еще одна революция, чтобы общество увидело себя в истинном свете: низкий уровень правосознания, культуры,интеллектуального развития масс. А самосознание людей, система их жизненных ценностей остались прежними или очень незначительно продвинулись по пути усвоения общечеловеческих ценностей.

На наш взгляд, очень важно, чтобы правосознание политических мужей, общественных и государственных деятелей, тех, кто стоит у истоков правовой системы, законодателей и исполнителей законов было не засорено нигилизмом. Не секрет,что правовой нигилизм коснулся не только маргинальных слоев населения. Его проявления наблюдаются и, к сожалению, пока имеют место в среде интеллигенции, государственных служащих и даже профессиональных юристов, о чем свидетельствуют многочисленные факты неправомерных действий (решений) с их стороны, а также общественный опрос. По нашему мнению, когда в правосознании людей, стоящих у власти, сложится нигилистическое отношение к праву (которое, по сути, они сами творят), если право будет загнано в угол в системе ценностей социума, занимая в ней последнее место,тогда придется говорить об умирающей стране. Мы убеждены в том, что только осознание права как одной из абсолютных ценностей человеческого бытия поможет России «встряхнуться ото сна», а русскому народу «встать с колен».

Но, на наш взгляд, все-таки не совсем верно будет поставить право в один ряд с такими духовными ценностями, как научная истина, религиозная святыня, нравственное совершенство. Но это никоим образом не умаляет значения права как социокультурного феномена (явления), поскольку «велико и сильно государство там, где правит Закон».[17]

Можно представить систему ценностей общества в виде социокультурного пространства, координатами которого, помимо прочих, являются право и нравственность. Безусловно, в основе обоих феноменов лежат интересы индивидов, и в известной степени право и мораль «вживляются» друг в друга. Но если моральные императивы (установки) не могут быть навязаны, до них надо дойти субъекту, а правовые предписания должны быть усвоены субъектом и практически выполняемы. При этом «право предполагает разграничение интересов различных личностей, юридические нормы определяют отношения к другим, а не к самому себе. Тогда как нравственные правила, напротив, устанавливают обязанности и в отношении к самому себе, потому что оценка интересов имеет значение и для человека, взятого совершенно отдельно. Таким образом, различие нравственности и права может быть сформулировано очень просто: нравственность дает оценку интересов, право их разграничивает.

Что касается российского правового нигилизма, в юридической литературе имеется несколько точек зрения относительно форм данного правового явления. Так, некоторые авторы предлагают разграничивать легистский и правовой нигилизм, где закон и право однопорядковые, но не всегда совпадающие по своему содержанию понятия: закон не всегда является отражением права, а право не всегда излагается в законах. Здесь можно говорить о разграничении такого явления, как неприязнь, отвержение юридических установлений, явление неприятия правовых идей, принципов, при этом если первое может стать препятствием в межличностном общении людей, то второе – гораздо более опасное и коварное явление, свидетельствующее глубине выхолащивания национального правосознания.