Употребление артиклей и введение новых предметов и явлений в повествование

 

Артикль, как и время глагола, представляет собой грамматическое явление, обычно остающееся вне фокуса внимания читателей. <…>

В тексте, представляющем собой изложение событий, артикли приобретают особо важную функцию, а именно функцию выражения т е м ы и р е м ы, известного и нового. Здесь возможность выбора артикля, а следовательно, и стилистического эффекта дает употребление артиклей с названиями лиц, предметов, явлений, упомянутых в первый раз. Традиция художественного повествования позволяет употреблять в таких случаях не только неопределённый артикль, требуемый правилами, но и определенные предметы и явления могут вводиться как уже знакомые читателю. С помощью этого приема читатель как бы отождествляется с какой-то средой или группой людей и вовлекается в описываемые события; это одно из средств создания эффекта с о п р и ч а с т н о с т и (involvement). В тех же случаях, разумеется, возможен и неопределенный артикль. По контрасту существительные с неопределенным артиклем обозначают предметы подчеркнуто новые для читателя. Читатель становится не соучастником, а наблюдателем событий; ему как бы демонстрируются новые лица, предметы, явления. Такой прием можно определить как о т с т р а н е н н о с т ь (detachment).

Обычно артикли в тексте чередуются между собой, но встречается, особенно в начальных отрезках произведения, стилистически осмысленное преобладание одного из них. Такое употребление артиклей определяет тон отрезка, а иногда и всего текста: избирается либо сопричастность либо отстраненность. Первый способ изложения оценивается как более субъективный и эмоциональный, второй – как более объективный и холодный.

Рассмотрим с точки зрения употребления артиклей два текста, представляющие собой начальные отрезки литературных произведений.

Первый отрывок взят из книги английского писателя Олдоса Хаксли (1894-1963 ) Crome Yellow, написанной в 1921 году. Заглавие книги представляет собой название поместья. В котором живут или гостят действующие лица книги. В начальном отрезке вводится центральный персонаж, начинающий поэт Денис Стоун; он едет в пригородном поезде, направляясь в Кроум Йеллоу.

Следующий отрывок – первый абзац новеллы американского писателя Амброза Бирса (1842–1914) «Случай на мосту через Совиный ручей». Действие происходит в Соединенных Штатах (в штате Алабама) во время войны между Севером и Югом (1861–1865). Солдаты армии северян собираются повесить на мосту плантатора, жителя южных штатов, обвиненного в попытке разрушить мост. Характерно, что симпатии автора на стороне приговоренного (хотя сам Бирс сражался в рядах северян против армии рабовладельцев); автор осуждает не одну из сторон войны, а вообще войну, несущую жестокость и смерть.

Рассказ известен описанием психологического замедления времени в условиях крайнего душевного напряжения (в целях построения сюжета эффект преувеличен). Описано спасение героя (Фаркера): обрывается веревка, Фаркер падает в воду и т. д., но в конце новеллы оказывается, что бегство было иллюзией, возникшей и развернувшейся в мозгу героя за долю секунды перед гибелью.

В отрывке из «Желтого Крома» герою все знакомо: и обстановка пригородного поезда, и места, через которые он проезжает. Ощущение привычности создается и повсеместных употреблением определенного артикля, и набором топонимов – названий маленьких станций. Эти названия вряд ли известны читателю, а герой их перечисляет наизусть, как стихотворение. Читатель включается в изображаемый мир и проникается настроением покоя, уюта, тишины.

<…> повествование такого рода обычно характеризуется субъективностью; так обстоит дело и здесь. Субъективность становится особенно явной, когда описание превращается во внутренний монолог Дениса (несобственно-прямую речь). Из содержания этого внутреннего монолога мы узнаем, что привычность окружения раздражает героя; молодому поэту кажется, что за время, проведенное в пригородном поезде, он мог бы совершить что-нибудь важное. Мы чувствуем, что автор слегка иронизирует над героем, но явного вмешательства авторской речи в рассуждениях героя мы не находим.

Итак, стилистическая функция артикля в этом тексте ярко выражена и важна для содержания.

В рассказе «Случай на мосту через Соловиный ручей» изложение событий начинается с центрального (и, по сути дела, завершающего) периода; предыстория дается во второй части (рассказ состоит из трех пронумерованных частей). При таком способе изложения для начала текста характерно широкое употребление определенного артикля в определенный круг лиц и явлений. Неопределенные артикли обычно появляются дальше, когда дается экспозиция произведения. В данном рассказе, однако, в начальном отрезке находим частое, хотя и не повсеместное употребление неопределенного артикля. Автор-рассказчик занимает здесь внешнюю позицию по отношению к изображаемому; соответственно и читатель оказывается не участником событий, а зрителем разыгрывающейся перед ним сцены. Характерно обилие деталей, точных, иногда технических (мост, рельсы, оружие, позы солдат). Все изображаемое представляется ярким и резким, в соединении с содержанием эпизода (казнь) даже зловещим. Такая детализация вполне согласуется с употреблением неопределенного артикля; детали замечаются у предметов, видимых впервые, знакомые предметы скользят в сознании, не останавливая внимания. (Характерно, что в отрывке из книги Хаксли детали практически отсутствуют.) В отрывке налицо, следовательно, холодная, отстраненная манера описания. Весьма примечателен способ, каким вводится герой рассказа. У Хаксли он сразу назван по имени – Денис. Бирс вводит своего героя отстраненно: для него он некий человек – a man.

Отметим, уже не в связи с употреблением артикля, что в дальнейшем изложении точка зрения смещается: даются внутренние ощущения героя. Эти ощущения поразительны. Мы узнаем о замедлении времени в сознании Фаркера и обострении его восприятий. Он слышит ход своих карманных часов как резкие металлические удары, разделенные все более длинными промежутками. Но и здесь автор-рассказчик не отождествляет себя с героем. Каким-то чудесным образом он наблюдает за процессами сознания осужденного, не проникаясь его эмоциями.

Мы видим, следовательно, что употребление неопределенного артикля является одним из элементов объективной, отстраненной манеры изложения.

ALDOUS HUXLEY

Crome Yellow

 

Chapter 1

Along the particular stretch of line no express ever passed. All the trains – the few that there were – stopped at all the stations. Denis knew the names of those stations by heart. Bole, Tritton, Spavin Delawarr, Knopswich for Timpany, West Bowlby, and, finally, Camlet-on-the-Water. Camlet was where he always got out, leaving the train to creep indolently onward, goodness only knew whither, into the green heart of England.

They were snorting out of west Bowlby now. It was the next station, thank heaven. Denis took his chattels off the rack, and piled them neatly in the corner opposite his own. A futile proceeding. But one must have back into his seat and closed his eyes. It was extremely hot.

Oh, this journey! It was two hours cut clean out of his life two hours in which he might have done so much, so much – written the perfect poem, for example, or read the one illuminating book. Instead of which – his gorge rose٭ at the smell of the dusty cushion against which he was leaning.

Two hours. One hundred and twenty minutes. Anything might be done in that time. Anything. Nothing. Oh, he had had hundreds of hours, and what he had done with them? Wasted them, spilt the precious minutes as though his reservoir were inexhaustible. Denis groaned in the spirit, condemned himself utterly with all his works. What right had he to sit in the sunshine, to occupy corner seats in third-class carriages, to be alive? None, none, none.

 

his gorge rose – он чувствовал тошноту

AMBROSE CWINETT BIERCE