Отступление от темы: Немного об алхимической символике в геральдике

Как почитатель Альберта Великого, Фулканелли, Эжена Канселье и др., не могу не отреагировать на вульгарное прочтение ирбитской геральдики. Итак, в нижнем — червленном поле щита, наряду с саблей, изображен «жезл Меркуриев» — кадуцей (керикийон), символизирующий, как сказано в блазонировании, «упражнение в торговле жителей сего места». Т. е., на внешнем уровне всё предельно понятно — Ирбитская ярмарка как центр торговли. Вопрос в том, с какой истинной целью поместил князь Щербатов кадуцей на герб далекого зауральского города, ведь основная сакральная функция жезла Меркурия — отпирать и запирать врата между мирами. Также с его помощью осуществляется «связь времен», что делает жезл близким по символике Янусу. В оккультных обществах до сих пор считается символом ключа, отворяющего предел между тьмой и светом, добром и злом, жизнью и смертью. Поверхностно знакомые с алхимией авторы почитают, что кадуцей — суть слияние мужского начала — Сульфура (Серы) и женского — Меркурия (Ртути), сила трансформации, сон и пробуждение, растворение и коагуляция «Великого Опыта». Это так, но не только. В первую очередь, это символ «двух Ртутей»: крест символизирует сырую, неготовую ртуть, которую нужно подвергнуть очистке и перегонке, крылья — летучую ртуть, вторую, «философскую». Вот именно эту ртуть, которую очистили, или «пробудили» и обозначает кадуцей или «петух» — керикийон. В принципе эта символика повторяет тот же алхимический сюжет, отраженный в гербе Москвы, например, когда Св. Георгий-Победоносец колет Змея/Дракона копьем. Как в первом, так и втором случае, трактуется лишь поверхностный символизм, тогда как в обоих геральдических сюжетах речь идет о «двух Ртутях»: неочищенной и летучей. Отдельно замечу, что Дракон, в первую очередь «тот, кто спит с открытыми глазами», охраняя истину, а не какой-то отрицательный персонаж профанических трактовок. Чтобы понять, что такое змеи, нужно обратиться к тому, как получают Философскую ртуть. Если говорить просто, не нагружая нюансами, то, чтобы получить её, нужно смешать ртуть обычную (Hg) с каким-то «агентом» — после взаимодействия этих реактивов ртуть становится философской. Но эти вещества так просто между собой не взаимодействуют — нужно что-то вроде катализатора. Две змеи — это ртуть, её называли еще «быстрым серебром», это агент, который Николя Фламель называет «сатурновым философским Меркурием», а древко, по которому взбираются змеи — это «катализатор». Как сказал Фулканелли (См. «Философские обители»), кадуцей — это символ примирения, примирения этих двух веществ (быстрого серебра и сатурнова Меркурия). Если кратко, изначально кадуцей — суть Философский Меркурий.

Возвращаясь к Ирбитской ярмарке. Сроки проведения ярмарки несколько раз менялись: изначально старт был приурочен к празднику Богоявления 6 января, затем 18—26 января. В 1740-е годы ярмарка начиналась 27 января, а закрывалась с началом Масленицы (в 10-х числах февраля). В начале XIX века срок был установлен с 10 февраля по 10 марта, в 1860-х годах — с 1 февраля по 1 марта, в конце XIX века — с 25 января по 1 марта. Даже на закате своей былой славы Ирбитская ярмарка продолжала (несмотря на новые пути в обход Ирбита) «держать марку».

В торгово-финансовых кругах Ирбит оставался «зеркалом русской пушнины» до начала XX в. Непревзойденным считался «красный товар»: шкурки соболя, норки, куницы, черно-бурой лисицы, голубого песца и бобра. Рангом ниже ценился мех белки, горностая, хорька, колонка. Любителям экзотики предлагались шкуры полярного медведя, уссурийского тигра и снежного барса. Ирбитская ярмарка была знаменательна и тем, что ключевые позиции находились в руках местных аукционных брокеров, а не иноземных маклеров, которые пытались дискриминировать русских пушников. Так что национальные интересы на торгах отстаивались в полной мере, не в пример современным дельцам.

«Второе дыхание» ярмарка получила в первые годы Советской власти в период НЭПа, когда молодая советская власть решила возродить купеческие традиции, открыв ярмарку 7 февраля 1922 года. Но теперь Ирбитская ярмарка осваивала новую площадку — Екатеринбург. Именно Екатеринбург возродил не только имя, но и постарался перенять вековые традиции. Такое решение было принято, потому что столица Урала, лежащего в разрухе, очень нуждалась в ярмарке, а словосочетание «Ирбитская ярмарка» уже было привычным брендом, который можно было использовать даже без привязки к Ирбиту. В советское время Ирбитская ярмарка просуществовала до 1930 года. Правительство молодой республики стремилось привлечь средства для развития экономики страны, и не гнушалось помощью «классово близких капиталистов»… Одно из первых концессионных соглашений было заключено осенью 1921 года с отпрыском американского миллионера, уроженца Одессы Джулиуса Хаммера (по-русски читай: «Юлий Молотов») — Армандом Хаммером, который упоминается (если кто помнит) в бестселлере «Код Да Винчи» Д.Брауна.

Будущий миллиардер — Арманд Хаммер (1898–1990) был наречен отцом в честь символа американской Социалистической рабочей партии — Arm & Hammer (Серп и Молот). Ничего удивительного: отец нашего героя был не только крупным предпринимателем-фармацевтом, но и одним из руководителей упомянутой партии, а также ее «кошельком» (См. Арманд Хаммер вне конкуренции) Хаммеру-старшему принадлежала фирма «Allied Drug and Chemical Corporation» («Эллайд драг энд кемикал корпорейшн» — «Объединенная корпорация медикаментов и химпрепаратов»), которая в 1919 году обанкротилось (по версии). В 1921 году в Нью-Йорке по договору с Народным комиссариатом внешней торговли РСФСР вместо неё была создана «Объединенная американская компания» «Аламерико» (Allied American Corporation)*.

* Московское представительство «Аламерико» размещалось по адресу Кузнецкий мост, 4, а позднее — по Бородинскому переулку. Осуществляя свои операции через подставные американские компании («Коммунистическая народная промышленно-торговая корпорация» и др.) и советские организации («Иван Стачеев и компания» и др.), служила основным каналом финансирования деятельности Коммунистической партии США и просоветских американских общественных и рабочих организаций. Докладывая В. И. Ленину о заслугах «Объединенной американской компании», представитель США в Коммунистическом интернационале, а позднее — в Профинтерне Б. Рейнштейн отмечал, что деятельность Хаммеров в интересах дела коммунизма охватывала более чем 25-летний отрезок времени и что «Аламерико» является компанией, через которую осуществляется «продажа наших товаров в Нью-Йорке под нашим контролем» и что «доходы, получаемые от этих продаж, поступают советскому правительству». «В лице товарищей Хаммеров и их „Объединенной американской корпорации“, — заключал Рейнштейн, — мы имеем контакт, представляющий большую ценность для нас» (Иванян Э. А. Энциклопедия российско-американских отношений ).

Соискатель, удостоенный аудиенции в Кремле, произвел на Председателя Совнаркома — В. И. Ленина благоприятное впечатление политической осведомленностью и симпатиями к коммунизму. Занимаясь добычей асбеста на Урале (заметим, довольно вяло, так как основные деньги Хаммер сделал не на асбесте, а на торговле антиквариатом), Хаммер и его предприятие «Аламерико» сделали ставку на экспортно-импортную торговлю. В страну Советов комиссионер-посредник ввозил автомобили, тракторы, промышленное оборудование; вывозил же кожу, шерсть, щетину и, главным образом, пушнину. В конторы заокеанского миллионера потянулся таежный люд, получавший авансом к охотничьему сезону карабины, дробовики, продукты и снаряжение (унты, сапоги, куртки-ветровки). Промысловики несли хаммеровским кладовщикам шкурки соболя, норки, выдры и прочее «мягкое золото». Далее, вместе с братом Виктором, Арман Хаммер получил от Советской власти разрешение на скупку и вывоз антиквариата, коллекции которого затем демонстрировал и в СССР. Чиновники же, довольствовавшиеся госпошлинами, не понимали истинной ценности вывозимых вещей. Хотя, возможно, именно благодаря деятельности Хаммера и его пушному бизнесу, срок жизни Ирбитской ярмарки был продлен.