Глава двадцать шестая, в которой жизнь возвращается в прежнее русло

Сотни лет всё в жизни возвращается

На круги своя

 

Силь ненавидел больницы.

Ненавидел холодную пустоту коридоров, запах лекарств, ряды одинаковых дверей, медицинские халаты, чужие взгляды, свои воспоминания, ощущение беспомощности.

Ненавидел себя: за то, что вчера так и не пришёл сюда лично, а засел в управлении и закопался в срочные дела. Дела — хорошая отговорка, особенно для посторонних.

Только вот для друзей не очень годится. А для себя — тем более.

Конечно, он отправил записку, что всё закончилось.

Ответ пришёл быстро. Точнее, быстро пришёл Алекс с ответом.

Осуждающе посмотрел на Силя и гору бумаг, указал на диван и отправил спать. Пришлось идти, всё равно голова уже ничего не соображала и строчки расплывались перед глазами. Хотя поспать удалось совсем немного, через несколько часов разбудили.

А утром — всё-таки в больницу, как бы ни хотелось сбежать от этой обязанности на край света. Куда-нибудь за семидесятый виток, или сразу в Устье.

 

Впрочем, в реальности всё оказалось не так страшно.

Приятные новости начались с того, что Марлена за ночь не попыталась удрать. Не то, чтоб она была в состоянии, но на всякий случай к двери всё же приставили охрану, а на окно повесили пару арфактумов.

Когда Силь вошёл в палату, девчонка уже очнулась и просто лежала на кровати, безразлично глядя в потолок. Укрытая до подбородка простой белой простынёй — и сама цветом почти как эта простыня.

— Доброе утро, — поздоровался Силь, опускаясь на стул возле кровати.

— Доброе? — тихо переспросила пациентка.

— Для меня — да. Для тебя — в зависимости от того, как пройдёт наш разговор. Ты готова общаться, или попозже зайти?

— Готова. Давайте закончим побыстрее.

— Тогда рассказывай.

— Что вы хотите знать?

Силь много что хотел. Даже то, что уже выяснил из других источников.

В принципе, раскопал он почти всё, так что ответы не требовались, только подтверждение гипотез и несколько уточнений. И подписи на документах, но с этим могли возникнуть проблемы.

— Ты правша или левша?

— Не знаю. Теперь не знаю. — В глазах Марлены на мгновение промелькнуло что-то живое — и очень печальное.

— Значит, правша. Ладно, тогда просто поговорим. Давай с самого начала: как тебя занесло в эту весёлую компанию?

— Мы познакомились с Вальтером зимой, в одном закрытом клубе… — начала девушка, но вдруг замолчала. Зажмурилась, с заметным трудом отвернулась к стенке (и от собеседника) и еле слышно добавила в подушку: — Он был добрый. И без бороды.

Силь едва удержался, чтоб не отвернуться в другую сторону.

Показания, конечно, хотелось получить как можно раньше, а Марлена была в том самом состоянии, когда выбалтывают всё, потому что на враньё и недомолвки сил уже не осталось. Но за вчерашний день он так насмотрелся на раненых девочек и чужие слёзы, что сейчас захотелось немедленно сбежать из палаты.

Вопиющий непрофессионализм, конечно. Но, в конце концов, он живой человек, а ей вчера крепко досталось.

— Я могу выйти, если хочешь. Продолжим, когда придёшь в себя.

— Не надо. Я могу говорить. Я просто… Мне надо знать… — Марлене явно было удобнее смотреть на стенку, чем на Силя, но обращалась она всё-таки к нему. — Скажите, у меня рука вообще осталась?

— А ты не знаешь?

— Мне ничего не говорят. А сама я не могу понять. Пошевелиться не могу. Не больно, но… Меня чем-то накачали, чтоб было не больно, да? И я совсем руку не чувствую. Вообще ничего ниже локтя не чувствую. Выше — немножко.

Силь задумался, подбирая слова. Если переборщить с описаниями, то точно никого разговора не получится.

— Осталась. Насколько я знаю, даже пальцы все на своих местах. Но, сама понимаешь, чувствительность не гарантируется, работоспособность тем более. Учись писать левой.

— Ясно. — Марлена немного помолчала. — Так вот, мы встретились зимой…

 

Разговор получился долгий. Марлена говорила, Силь останавливал, переспрашивал, задавал вопросы.

Когда Вальтер Скоз познакомился с Тиной? — Давно, когда она ещё была магиссой и женой Герберта Тивасара. Да, у них был роман. Кажется, у Тины был роман с большинством её знакомых мужчин, но лишившись дома она прибежала именно к Вальтеру. Благодаря старым связям в криминальных кругах, он сделал ей документы и новую внешность. А план они придумали вместе.

Чего они на самом деле хотели добиться? — Уничтожить всю магическую верхушку и устроить побольше хаоса. Королевская семья мертва, большая часть совета магнатов — мертва, кто будет следующим монархом — непонятно. Из всего правительства уцелела бы только нижняя палата парламента, членов которой даже на коронацию не пригласили. А Вальтер туда входил, между прочим. Кроме этого, он владел несколькими промышленными предприятиями в Викене, но перетащить бизнес в Исток никак не получалось — магнаты не горели желанием уступать место какому-то выскочке из нижних слоёв общества, да ещё и не магосу. А нет магнатов — нет проблем. Да, конечно это всё про Скоза. А Тина… кто знает, чего она хотела? Наверное, просто отомстить. Всем, кто мог пользоваться магией, когда она лишилась камня. И тем, кто этому поспособствовал: Долану, Ракуну, Алине… И одному вездесущему начальнику разведки, конечно, тоже.

А Лисар? — А Лисара подставлять никто не собирался. Даже не думали об этом. Какая взрывчатка была — ту и заложили. Но результат неожиданный получился.

Свалить вину в итоге хотели на студентов? Для этого их деньгами снабжали? — Да, именно так. Марина ходила на встречи, подбивала ребят на всякие митинги и манифесты, а я иногда выманивала мальчиков на свидание в нужные места, чтоб примелькались. Показать их потом толпе — и кто-то обязательно скажет: «Да-да, я помню! Этот парень топтался на Прощальной незадолго до взрыва! А вот тот на экскурсию по музею ходил». Не так уж и сложно.

Алину сразу назначили на роль жертвы? — Нет, в последний момент. Там так странно получилось, знаете... Сначала вообще никаких лишних жертв не планировалось. Вальтер против был. Не против жертв, а против того, чтоб посторонних привлекать. Чем больше людей — тем больше возможных накладок. Так что бомбу хотели просто через забор перекинуть во время церемонии. Внутрь-то с ней всё равно бы никого не пропустили. Но потом подвернулся этот ваш, из архива... Емерс… Емис… Да, точно, Емельс. Спасибо.

Я-то сама его даже не видела ни разу, там всё Тина делала. Она его давно обрабатывать начала, ещё до свадьбы с Вальтером. Сначала выпросила карту катакомб, тот участок, который от дома до музея. Наврала, что так на работу добираться удобнее, когда на улице дождь или снег. Он поверил. Ну, это же Тина, она умеет сделать так, чтоб верили. Но после первого взрыва он сообразил, что к чему, и попытался нас шантажировать.

Не самая лучшая была идея.

Тина ему быстро объяснила, что на него часть вины ляжет в любом случае: закон-то он всё равно нарушил, когда секретные документы посторонним передавал. Значит — соучастник. Но если он протащит бомбу на коронацию — тогда мы, так и быть, никому его не выдадим. Емельс сказал, что это совершенно невозможно, проще взорвать святилище и весь холм изнутри. И пообещал притащить ещё одну карту: с инструкцией, как добраться подземными тоннелями к Источнику. И принёс. А сам идти струсил.

Тина карту забрала, а Емельса… Не знаю даже. Траванула, наверное, или камнем по голове двинула, или ещё что-то такое провернула. Она передо мной не отчитывалась, знаете ли. В общем, они на Прощальной встречались, как раз за несколько минут до того, как там всё взорвалось. Ну и она обставила всё так, будто он погиб при взрыве. А что с ним ещё делать-то оставалось? Не оставлять же в живых после такого.

А кого заслать с бомбой к источнику, мы в итоге так и не знали. Уже хотели вернуться к изначальному плану, но тут Марина случайно столкнулась с Алинкой. А Тина, узнав об этом, упёрлась: давайте девчонку подставим, это будет красиво, это будет символично…

Вальтер немного поартачился сначала. Ну, я говорила уже, он не хотел посторонних, одни проблемы от них. Как вот от Емельса того же. Но Тина его переупрямила. А нас с Мариной особо и не спрашивали… Марина, кажется, вообще до последнего верила, что бомба должна взорваться только после того, как Алина уйдёт из святилища. Наивная!

 

Марлена потихоньку оживала. Говорила она заметно легче, чем в начале диалога. Головой вертеть начала, румянец появился.

В общем, надо было переходить к главному. А то сейчас очухается окончательно — и начнёт юлить или условия ставить. Она девочка умная, талантливая, своего не упустит.

— Кто стрелял в принцессу?

— Тина выжила?

Они спросили это одновременно, и какое-то время просто смотрели друг другу в глаза, решая, кто будет отвечать первым.

- Кто стрелял? - с нажимом повторил Силь. - Ты уже несколько раз повторила, что Скоз был против привлечения лишних людей. Значит, кто-то из вас четверых. Кто?

- Не я. И не пяльтесь на меня так, не вру. Меня там даже не было в это время.

- Тогда кто?

- Очень хочется сказать, что Тина, - созналась Марлена.

- Из мести за то, что она тебя чуть не спалила вместе с домом?

- Вы всё слышали?

- Только самый конец. Ты молодец, кстати, изящно выкрутилась.

- Жить очень хотелось. И всё ещё хочется. Так что — нет, это не месть, а инстинкт самосохранения. Потому что если Тина выжила, то она сделает всё, чтоб я не дотянула до суда. У неё же связи везде, и в милитии в первую очередь. А вот если я скажу, что стреляла Тина — ей никакие связи не помогут, вы её лично убьёте. Может быть прямо сегодня.

Силь поспешно придал лицу нормальное выражение и мысленно выругался. Не за Марленой надо было следить, а за собой! Потому что если тебя видит насквозь первая попавшаяся девчонка — то дело совсем плохо, точно нервы лечить надо.

Хотя Марлена, конечно, далеко не «первая попавшаяся». Ракун про неё много интересного рассказывал, да Силь и сам справки навёл — и остался весьма заинтригован, а местами даже восхищён. Одно только непонятно: почему эта умница не сбежала от Тины и Скоза как только узнала, чем дело пахнет. Ведь понимала же, не могла не понимать, что к чему?!

- Можешь объяснить один момент? Вы вчетвером убили короля, первую наследницу и ещё полсотни человек, а вчера вообще чуть не поставили весь Исток с ног на голову. И как совесть? Не беспокоит?

- А кто стрелял — уже не интересно?

- А кто стрелял — и так понятно. Если не Тина — значит, Скоз. Марина ваша, конечно, любопытный персонаж, но снайпер из неё, думаю, так себе. Хотя могла, например, пронести винтовку под длинной юбкой, но…

- Но? - Марлена произнесла это с такой интонацией, что Силь на мгновенье засомневался, кто тут кого допрашивает. Вот ведь талантливая мерзавка!

- Но кое в чём ты права, - не стал скрывать он. - Скоз и Марина мертвы, и кто бы из них ни был стрелком, сделать я с этим человеком уже ничего не смогу, даже если очень захочу. А с Тиной смог бы.

- Значит, она всё-таки жива. - Прозвучало это совершенно обречённо. Как будто Марлене только что огласили смертный приговор, и способ казни выбрали самый мучительный.

- Жива. Но до тебя она не доберётся, расслабься. И ни до кого больше не доберётся, я проконтролирую.

- Для полного контроля её придётся запереть в одиночную камеру, заткнуть рот, связать руки и не пускать туда мужчин. И женщин. Вообще никого не пускать! Так что лучше бы вы её всё-таки убили! Для надёжности.

- Возможно. Но она и так уже допрыгалась до смертной казни, так что не вижу смысла отбирать у палача работу.

- А она… насколько жива? Я же специально старалась браслет поближе к её лицу поднести. Надеялась, что ей голову взрывом оторвёт, или хотя бы выжжет там что-нибудь жизненно важное, но, знаете...

- Марлена! - Силь даже голос повысил, не сдержался. - Прекрати трястись из-за ерунды. Если я сказал, что она тебя не достанет — значит, не достанет.

- А кого-нибудь другого?

- А что, есть ещё кто-то, кроме вашей четвёрки и покойного Емельса, кого ей необходимо срочно устранить?

- Нет! - выпалила Марлена. Слишком быстро и эмоционально для того, чтоб в это можно было поверить.

- А если подумать?

- Нет, никого больше нет! Или я не знаю больше ни о ком! Просто проследите, чтоб она не смогла передать кому-нибудь приказ. Хотя она ведь могла это заранее сделать... Ну, сказать кому-то, что если всё накроется, то кто-нибудь должен сделать что-то…

- Кто что должен сделать? Я уже ничего не понимаю! Не суетись, говори нормально.

Не то, чтоб Силь совсем уж ничего не понимал.

Но любопытно было додавить девчонку и послушать, что она сама скажет. И как скажет. И сделать выводы.

- Заська! - выдохнула Марлена, в порыве чувств вцепившись здоровой рукой в простынку так, что ткань затрещала. - Розалия, то есть. Моя младшая сестра. Тина всегда говорила, что если заподозрит, что я иду против неё, то первым делом пострадает именно Заська. И сейчас… Ну, вдруг она кому-то оставила указания насчёт неё? Это же возможно? Если я не собираюсь мстить Тине, это же не значит, что она не собирается мстить мне?

- Не значит. От неё всего можно ожидать. Но я не понимаю, почему ты говоришь об этом только сейчас? Если жизнь сестры тебя действительно беспокоит, логично было бы с неё и начать.

- А вдруг вы бы тоже…

- Что тоже?

- Ну… Поняли, что ради Заськи я всё сделаю. И заставили бы меня сделать.. что-нибудь.

- Что?

- А я откуда знаю?! Вам виднее. Взять на себя всю вину, например. Сказать, что Тина не виновата. Подбросить улики. Соблазнить судью. Или присяжных.

- Всех? Одновременно?

- Ну… Нет, наверное… - всерьёз задумалась Марлена. - Их же много… Много, да?

- Дети! - буркнул Силь, вставая. - Как вы меня достали своими бредовыми фантазиями!

Одна неделю не могла определиться, хочет она спасти мир или уничтожить, и в итоге чуть не убила кучу народу просто потому, что приревновала своего мужика к первой встречной девице.

Вторая едва не сорвала коронацию своими истериками, а сегодня под утро снова припёрлась из Огорода в управление, потому что не могла заснуть и страдала, что церемония прошла с накладками, и теперь она неправильная королева.

На фоне тех двух Марлена казалась почти взрослой и вполне сознательной. Иногда.

- А что теперь со мной будет? - жалобно спросила взрослая и сознательная.

- Зависит от твоего поведения. - Силь опустил ладонь на дверную ручку, показывая, что разговор окончен. - По закону тебя должны взять под арест, осудить и казнить. Хотя при желании пункт с судом можно опустить, но тогда, боюсь, журналисты обидятся, что их лишили зрелища. Да и общественность может не понять.

- А если не по закону?

- Ты видишь здесь милитов?

- Нет.

- Вот и я нет. Дверь, кстати, не заперта. Там в коридоре, правда, двое ребят стоят, но они тебя охраняют, а не стерегут. Чувствуешь разницу?

- То есть я свободна? - недоверчиво сощурилась Марлена. - В чём подвох?

- Подвоха нет. Есть выбор.

- Между чем и чем?

- Очевидно, между наказанием за то, что ты натворила, и возможностью искупить вину собственным трудом.

Девчонка удивлённо заморгала. Потом зашевелила губами, беззвучно повторяя про себя сказанное. Хотела убедиться, что не ослышалась.

- Вы мне работу, что ли, предлагаете?

- Именно.

Ну не милитам же её отдавать, в самом деле! Пусть сводят концы с концами как хотят, а он ценными кадрами разбрасываться не намерен. Самому пригодятся!

- Мне снились кошмары, - невпопад заявил ценный кадр. - После первого взрыва, и после второго тоже. И до сих пор снятся. Вы это хотели знать? Ну вот, теперь знаете. Я не уверена, что гожусь для вашей работы, я не умею убивать людей.

- Но умеешь их обманывать и вскрывать замки. Этого достаточно.

- Да я же и с замками теперь, наверное, не справлюсь. - Девчонка с грустным вздохом пожала плечами. И удивлённо замерла, только сейчас сообразив, что тело её вообще-то слушается.

По крайней мере, большая часть тела.

А вот теперь, наверное, можно и главное сообщить:

— Кстати, по поводу твоей руки… Ракун, конечно, придурок, но неужели ты думаешь, что он стал бы надевать на тебя настоящую бомбу?

— Но как же… - Марлена рывком села на постели (откуда только силы взялись?), откинула простынь и с удивлением уставилась на совершенно целую руку. На запястье виднелась тонкая полоска — след от резко порванного браслета. И никаких больше повреждений. - Как это может быть? Я же слышала взрыв… и видела…

— Вот именно, что слышала и видела. Свето-шумовое воздействие — знаешь, что это такое? Тебя просто оглушило. А онемение в руке — побочный эффект, само через пару дней пройдёт.

— То есть я здорова?

— Понятия не имею, я не врач и историю болезни твою не читал. Но ты совершенно точно всё ещё правша.

Марлена осторожно погладила пострадавшую руку здоровой. Потом ущипнула. Боли, видимо, не почувствовала, но всё равно улыбнулась. И добавила, шмыгнув носом:

— Это была очень… очень плохая шутка.

— Плохая шутка для плохой девочки — это меньшее из наказаний, которые ты заслужила. И даже не думай, что мне стыдно. Если бы я сразу сказал правду, ты бы мигом начала ставить условия. А так — хотя бы выслушала меня спокойно.

— Между прочим, я ещё не приняла ваше предложение! И если вы всегда так ведёте себя с подчинёнными...

— Я иногда и хуже себя веду. И что?

— Да ничего, вообще-то. И я не имела в виду, что отказываюсь. Просто… Найдите Заську! Пожалуйста. Она где-то в Викене должна быть, но адрес мне не говорили. Какой-то пансионат или частный дом, может… Или… ой...

«Ой» заключалось в том, что Марлена вдруг пошатнулась, побледнела и грохнулась обратно на кровать. Ладно хоть на подушку, а не мимо.

- Да понял я, понял. Подумаю, что можно сделать. - Силь поправил почти свалившуюся на пол простыню и вернулся к двери. - А ты сиди здесь и без охраны никуда не ходи. Хотя, далеко ты всё равно не уйдёшь в таком состоянии…

 

* * *

 

Ракун спал — и не хотел просыпаться.

Во сне дышалось легко, и сердце не сжималось от тревоги, солнце грело, лодка слегка покачивалась на волнах, мир был полон ярких красок, а по волосам мягко скользила чья-то рука. Перебирала пряди, касалась вплетённых в хвост арфактумов, легонько гладила виски…

Прекрасный был бы сон — если бы не едкий больничный запах, настойчиво напоминающий о реальности.

Ракун фыркнул, открыл глаза — и ничего не изменилось. Остались и краски, и тёплые солнечные лучи, и рука на волосах. Разве что вместо лодки обнаружилась кровать.

Он не помнил, как заснул.

Только как думал, куда сесть. Стул мерзко скрипел от каждого движения, раздражая Ракуна и грозя разбудить Нину. Кровать вела себя тихо, но садиться на неё в грязной одежде не хотелось. Да и свободного места там осталось не слишком много, потревожить можно.

В итоге Ракун устроился прямо на полу возле кровати. Облокотился на неё - и просидел так всю ночь, не сводя глаз с Нины.

Или, может быть, думал, что просидел. А в итоге всё-таки задремал и пропустил самое главное.

Она очнулась!

- Доброе утро! - произнесла Нина. Вполне бодро для человека, из которого вчера вытекло какое-то невероятное количество крови.

Ракун открыл рот — и не смог ничего ответить. Только смотрел и улыбался, как дурак, от уха до уха. А потом перехватил ладонь Нины и прижался к ней губами.

- У тебя в обмен на зрение голос забрали?

- Никогда... - прохрипел магос. Слова давались с трудом. -...никогда больше никуда тебя одну не пущу. Никогда!

— Совсем никогда?

— Пару лет точно.

- А на экзамен?

- Буду караулить за дверью. Открытой. Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда ты там ползала неизвестно где, а я никак помочь не мог и сидел представлял себе всякие ужасы? И потом, когда… ну, когда всё случилось...

Ракун почти слышал, как Нина бормочет в ответ своё вечное «извини», но она внезапно даже взгляд не отвела. Только тихо спросила:

— То же, что я чувствую каждый раз, когда ты уезжаешь на задания?

«Извини» всё же прозвучало, только говорить его пришлось магосу.

— Извини, — выдохнул он. — Прости, что взвалил это на тебя.

— Брось, я с самого начала знала, на что иду. Это был мой сознательный выбор. Если ты в чём-то и виноват, то только в том, что сейчас мне пальцы сломаешь.

Ракун торопливо разжал руку, бережно погладил кисть.

— Иногда мне кажется, что я тебя не достоин.

— А иногда — что достоин?

— А иногда — что не кажется. Как ты меня вообще терпишь?

— Я люблю тебя.

— Ну да, это многое объясняет. И, кстати, знаешь… Я тут подумал... — Магос сделал паузу, собираясь с духом. Не получилось, сердце отбивало по рёбрам что-то громкое и не слишком ритмичное. — Может, поженимся? А то работы теперь выше крыши будет, а молодожёнам внеочередной отпуск дают.

— Хорошая идея, — серьёзно кивнула Нина. — Я сейчас, правда, всё равно на больничном. Но потом на море хочу. Или в горы, с палаткой. И чтоб никого вокруг! Есть у вас какой-нибудь подходящий мир поблизости, чтоб отдохнуть без посторонних?

— То есть ты согласна?

— А ты сомневался?

— Женщина, ты невыносима!

— Но ты же как-то выносишь.

— Просто я тоже тебя люблю, — улыбнулся Ракун. И тут же мысленно обозвал себя идиотом, вспомнив о самом главном: - Как ты себя чувствуешь?

Нина ответила не сразу.

Пауза была достаточно долгой, чтоб магос начал всерьёз беспокоиться, насколько же всё плохо. Но Нина, закончив прислушиваться к себе, всё же сообщила:

- Если не шевелиться, то нормально.

- Тогда лучше не шевелись. Доктора позвать?

- Не надо пока. Давай ещё немножко вдвоём побудем. - Нина снова потянулась к волосам Ракуна и он послушно склонил голову. - Я была права, тебе идёт.

- Что?

- А ты в зеркало смотрелся?

Ответа на этот вопрос магос не знал. Он умывался, вычищал кровь из под ногтей, и даже шею вымыл. Смотрел ли он при этом на себя? Видел ли что-то? И что вообще должен был увидеть?

- Магия Устья отрастила мне третий глаз во лбу? Или бородавками на прощанье украсила?

- Боюсь, магия здесь не причём. Сам смотри. - Нина ухватила Ракуна за хвост и потянула его вперёд, поближе к лицу магоса.

В чёрных волосах поблёскивала седина. Много-много седины.

Совсем как у отца после смерти мамы.

- Ну… зато я теперь полосатый, как настоящий енот, - неловко улыбнулся Ракун.

- Извини. Это из-за меня всё...

- Да ладно тебе! Сама же говорила — мне идёт. Значит, всё прекрасно! А тебе сейчас главное — выздоравливать и не думать о ерунде.

- И вовсе это не ерунда! - запротестовала Нина.

- Ерунда, я сказал! А будешь спорить — вообще налысо побреюсь.

- Не надо! На лысых енотов я не подписывалась!

- Вы даже в больнице себя спокойно вести не умеете, да? - Дверь распахнулась без стука. Силь традиционно не утруждал себя правилами приличия.

И не менее традиционно выглядел как умертвие, выбравшееся из могилы только для того, чтоб сходить на работу. Чистое, причёсанное и одетое с иголочки умертвие, но синячищи под глазами выдавали с головой.

- Ты спал вообще? - напрямик спросил Ракун.

- Вы с Алексом сговорились, что ли? - Силь плюхнулся на стул (тот самый, скрипучий) и заразительно зевнул. - Спал я, спал. Иначе он бы меня вообще никуда не выпустил. Ты сам-то как?

- Лучше бы спросил, как Сандра, - буркнул Ракун, и Нина немедленно дёрнула его за хвост, призывая вести себя прилично.

- А про неё я уже у доктора спросил. Так что сейчас меня в основном ты интересуешь.

- Да мне-то что сделается?

- То есть всё в порядке? Отлично, а то надо в Викену съездить!

Ракун подумал, что обычного постороннего человека он бы непременно стукнул за такое предложение. А Силя бить бесполезно. Во-первых, увернётся и сдачи даст, а во-вторых, толку-то? Ну станет это умертвие ещё более мертвенным, обидится, пошлёт не в Викену, а куда подальше…

Но сдаваться без боя магос всё равно не собирался:

- Между прочим, я уволен!

- Уже принят обратно.

- Тогда в отпуске. По семейным обстоятельствам. Могу заявление написать.

- Не подпишу.

- У третьего курса через два дня экзамен. Я что, зря к нему готовился?

- Значит, придётся вернуться к этому времени.

- Ты зануда!

- Я твой начальник! - Силь снова зевнул, показывая, что в результатах спора он не сомневается. Хотя Ракун в них тоже не слишком-то сомневался. Надо — значит надо. Что поделать… - Да если бы и не начальник. Считай, что это моя личная просьба.

- Что, больше некому?

- Надо найти одну девчонку, а её только ты в лицо знаешь. И фотографии у меня нет.

- Что за девчонка?

- Розалия Флувис.

- Заська? - переспросила Нина. - А чего её искать-то? Она либо дома, либо в таверне…

Ракун кивнул, мимомходом воскрешая в памяти образ белобрысой малявки. Зачем она Силю-то понадобилась?

- В том-то и дело, что из родной деревни её вывезли, - объяснил тот. - Куда-то. Вроде бы в Викену, но возможны варианты.

- И как я должен её искать? Бегать по всему городу и заглядывать в окна? Это же на месяц затянется! Меня так надолго невеста не отпустит!

На невесту Силь ожидаемо хмыкнул, но на вопрос так и не ответил.

- Не знаю я. Поспрашивай по людям, контакты старые подними. Что я тебя, учить буду, что ли? Сам разберёшься, не маленький. Людей дам, если понадобится.

Ракун закатил глаза, старательно формулируя ответ так, чтоб он прозвучал максимально коротко и доходчиво. Получилось не очень цензурно, но произнести вслух своё творение магос не успел, потому что дверь снова распахнулась.

- Так и знал, что вы все здесь! - Лисар шагнул внутрь. В маленькой палате сразу стало тесно. - Привет, тёзка! Как здоровье? Полосатый, я тебе одежду чистую принёс. И поесть. Наверняка же до сих пор сидишь голодный?

Ракун неуверенно кивнул.

Что-то он в себя вчера всё-таки впихнул. Кажется. Но скорее всего это была вода.

В итоге в руках у него оказалось два пакета: один мягкий и лёгкий, второй тёплый и вкусно пахнущий. Но магос так ни в один и не заглянул: есть особо не хотелось, а для того, чтоб переодеться, надо было выйти из палаты. Ну, или выгнать отсюда этих всех…

Второй вариант казался более предпочтительным, но очень уж сложноосуществимым.

И совершенно невозможным он стал, когда в коридоре раздалось пронзительное:

- Куда с животными? С животными нельзя! Не пущу, во дворе привязывайте! Да чтоб вас!

И дверь распахнулась снова.

Первым делом в палату прошмыгнуло нечто рыжее и меховое. Шмыгнуло под кровать и затаилось там, выставив наружу кусочек хвоста.

- А я предлагал его на улице оставить, - сказал Долан, помогая Алине дохромать до единственного стула. Силь недовольно вздохнул, но место уступил.

- Что с ногой? - немедленно набросилась на племянницу Нина.

- Да ничего страшного, грохнулась неудачно. Ты сама-то как?

- Ну, видишь, лежу. Жду, когда мне хоть кто-нибудь расскажет полную версию событий. А то я вот смотрю на вас всех и думаю, что от официальной она будет сильно отличаться.

- А официальная уже есть? - заинтересовалась Алина.

- Тебя в ней нет, - обрубил Силь. - Что не отменяет некоторых вещей. Например, ты всё ещё под домашним арестом. А ты… - Он перевёл взгляд на Долана. -...ты вообще-то должен был следить, чтоб она из-под этого ареста не удирала.

- Так мы домой и шли, - не смутилась Алина. - Потому что иначе арест получался только кабинетный, и вообще некомфортный какой-то. У меня с собой, знаете, даже носков чистых нет. И всего остального тоже. И Церу выгуливать надо иногда, он-то не заслужил в четырёх стенах безвылазно сидеть. Ну а по пути решили сюда заглянуть. Имею я право собственную тётю в больнице проведать?

- Нет, - буркнул Силь. Больше из вредности, чем из реального желания поспорить.

- Она волновалась, - объяснил Долан, за что сразу же получил под рёбра острым девичьим локотком.

- Что она натворила? - Ракун понял, что от самой Алины он ответа в ближайшее время не добьётся, поэтому решил спросить хоть кого-нибудь.

- Не говорите! - взмолилась племянница. - Я сама скажу. Попозже, но сама. Пожалуйста. А сейчас уже всё нормально, волноваться не о чем.

Судя по её виду, волноваться очень даже было о чём. Девчонка выглядела как ещё одно умертвие: не такое бледное, зато всё в синяках и ссадинах.

Да и остальные не лучше: все разной степени побитости и усталости.

И сам он такой же.

Но живые! Живые — это главное. А со всем остальным можно и позже разобраться.

- Шею покажи, - внезапно потребовала Нина. - И руки.

Алина с готовностью подтянула рукава, открывая запястья. На них виднелись какие-то царапины, но явно не очень свежие, уже подсохшие и почти затянувшиеся. И на шее тоже.

- Это к чему вообще? - не понял Ракун.

- К тому, что волноваться не о чем. Я же говорила, - не слишком понятно объяснила племянница. Но Нину это, похоже, вполне устроило.

- Потом расскажешь всё подробно и честно. Когда сама захочешь, - велела она.

- Ага, - Алина одёрнула рукава обратно, а потом ещё и руки в карманы запихала, подальше от чужих взглядов. И сразу же вытащила правую обратно, но с чем-то, зажатым в кулаке. - Я тут.. это… Показать хотела. Чтоб вы потом не говорили опять, что я всё скрываю. В общем, вот!

Она разжала кулак.

На ладони лежал небольшой угловатый камушек, покрытый копотью.

- Это что? - первым решился спросить Алекс.

Силь изменился в лице. Подскочил, сграбастал непонятную вещицу, потёр её пальцем. Гарь и копоть легко отходили, из-под них наружу просвечивало что-то синее.

- Откуда он у тебя?

- Нашла в пещере. Яна в курсе. Ну, то есть она видела, как я его подобрала, — и ничего не сказала. Значит, в курсе и можно. Можно же, да?

Ракун понятия не имел, кто такая Яна, что за пещера и о чём вообще речь, но яркая синева выглядела очень знакомо. Не внешне, а где-то на уровне ощущений.

- Это… камень магический, что ли?

- Ну да, - подтвердила Алина. - Я сначала думала, просто камешек, обычный, поэтому и взяла на память. А потом уже поняла, что там ведь нет обычных. Пещера — она вся целиком магическая. Ну и вот…

- Он ничей, - ошарашенно произнёс Силь, ощупывая находку. - Совсем ничей, пустой, у него нет владельца.

- А так бывает? - удивился Долан.

- Почему нет? - Нина попыталась приподняться, чтоб лучше разглядеть, но Ракун вовремя уложил её на место. - Все они изначально были ничьи. Да и сейчас иногда бывают, когда наследников не остаётся.

- И что теперь с ним делать? - Алина подставила ладонь, и Силь опустил камень обратно. - Мне-то он не нужен, одного достаточно. И вообще такое чувство, что он не для меня. Не знаю, как объяснить, но мне так кажется. Могу отдать кому-нибудь. Хотите?

Все не сговариваясь посмотрели на Лисара. Причём так многозначительно, что он даже смутился.

- Да мне, честно говоря, и не надо. Мы же конфликт с Зинтер вроде как уладили, так что теперь, наверное, мне дедов старый камень вернут. И если даже не вернут — пусть их. Я уже привык без него жить, по-человечески. С камнем - это же в школу на три года придётся идти. А производство куда? Останавливать, что ли? Или на самотёк пускать?

- Ничего твоему производству без тебя не сделается, - махнул рукой Силь.

- Зато мне без него — сделается. Хочешь — сам забирай.

- А мне-то зачем? То есть, ну… - Начальник разведки обвёл взглядом собравшихся, явно вспоминая, для кого здесь его секреты всё ещё остались секретами. Судя по выражениям лиц, непосвящённых не осталось. - Толку-то? Я к арфактумам теперь даже прикоснуться не могу. То есть могу, но они при этом работать не будут.

- Ты с такой особой приметой спалишься перед кем-нибудь за месяц, если не быстрее, - заметил Ракун.

- Поживём — увидим. Выбора-то всё равно нет, так что придётся жить так. Зато удобно, знаешь, проклятия не работают! В общем, Виктор, быть тебе магосом.

Долан задумчиво поморгал. Взял камень, повертел в руках и положил обратно. И только после этого спокойно ответил:

- Не хочу.

- Да почему? - удивилась Алина. - Представляешь, учились бы вместе. Ну, только ты на год младше. Я бы тебе конспекты свои отдала. Точнее, Лизины.

- А Церу куда? А работу?

- Подождёт работа, никуда не денется.

- Я не хочу, - повторил Долан. - Вообще магосом быть не хочу. Камень — это удобно, но я тут подумал обо всём, что случилось. И понял, что мне не нравится, когда все люди делятся на два сорта — маги и остальные. Я не хочу быть магом, но при этом и низшим сортом быть не хочу. Хочу просто быть человеком, и чтоб отношение ко мне зависело только от того, какой я человек, а не есть ли у меня камень.

- Ещё один революционер на наши головы, - вздохнул Силь. - Ладно, с вами, идеалистами, потом разберёмся. А камень-то куда? В сейф, подальше от посторонних?

- Отдайте его Марлене, - неожиданно вмешалась Нина.

- Вот только камня ей не хватало!

- А что? Вообще-то, она клисса, как и её сестра. Если бы не прошлогодняя Тивасаровская афера, через несколько лет Заська стала бы магиссой. Но я сейчас немного о другом. Мы можем предложить Марлене камень с условием, что она его примет — и сразу же отречётся. Тогда законной наследницей станет её ближайшая младшая родственница.

- О-о-о… - протянул Ракун. - Я понял! Имея камень, любой может найти человека, которому он принадлежит. Я сто раз так делал.

Судя по довольному лицу Силя, он тоже понял.

- Идеально! И не придётся бегать сломя голову по всей Викене. Ну что, Полосатый, вспомнишь молодость, побудешь курьером? Отвезёшь девочке волшебный камень?

- Раз такое дело — придётся. Где ж вы ещё найдёте героя, способного добраться аж до Викены? Слепи только этой малявке разрешение на въезд в Исток, не в кармане же я её через таможню тащить буду.

- Меня таскал! - вспомнила Нина.

- Тебя — таскал. А она ещё маленькая, с детьми так нельзя. Опасно!

- А зачем таможня? - не понял Силь.

- Ну… Мы временно без лодки. Надеюсь, что временно. Так что придётся на пароме кататься, пока я с этой небольшой проблемкой не разберусь.

А разобраться надо быстро. Иначе не получится никакого выезда на безлюдный пляж и в другие интересные места. Общественным транспортом, конечно, тоже можно, но это же не то совсем! Никакой романтики и куча посторонних.

Как и сейчас: набились в палату, как студенты в курилку…

Не посторонние, конечно, а исключительно свои, родные, но…

Ракун перевёл взгляд на Нину. Она вежливо всем улыбалась и поддерживала разговор, но магос слишком хорошо представлял, как она на самом деле себя сейчас чувствует.

- Так, ладно. Проведали — и хорошо. А теперь дайте раненому человеку в тишине отдохнуть.

- Раскомандовался, - буркнул Силь, но за дверь вышел первый. Он тоже на своей шкуре знал, каково это — лежать с болящим всем.

Остальные тоже рассосались довольно быстро, оставив после себя стойкое ощущение, что теперь-то уж точно всё будет хорошо. И пакет с едой, конечно.

Кажется, есть Ракуну всё-таки хотелось.

Но сначала...

- Ну что, отпустишь меня в Викену? - шутливо спросил он.

А может и не шутливо. Очень даже серьёзно спросил, если вдуматься.

- Отпущу, - улыбнулась Нина. - И буду отпускать столько, сколько потребуется. А ты будешь отпускать меня. Ведь будешь же?

- Буду, - согласился Ракун. - Но только если ты пообещаешь возвращаться.

И она, конечно, пообещала.