Глава двадцать третья, в которой родственные связи имеют значение

Опять власть переменилась!

(к/ф «Свадьба в Малиновке»)

 

Цера беспокоился. Лиза тоже, просто по марту это было более заметно.

Он с рявканьем носился по комнате Алины и пытался прогрызть дверь, пока Лиза не выпустила его в общий коридор. Там он какое-то время побегал кругами, принюхиваясь к следам на полу, как собака, и наконец уверенно поскакал на лестницу.

Поводок остался висеть на крючке.

Лиза торопливо запихала его в сумочку и помчалась следом. К счастью, далеко бежать не пришлось. На первом этаже Цера неловко спланировал с нижних ступенек, врезался в коменданта и осел на задние лапы, недовольно пофыркивая.

— Это что ещё такое? — пробурчал комендант. Обычно он без колебаний повышал голос на студентов, но сейчас ограничился громким шёпотом. Наверное, от неожиданности. — Сюда нельзя с животными!

— Так ведь я не сюда, а отсюда, — улыбнулась Лиза. — Здравствуйте, господин Дамм.

— Немедленно уберите это из здания! Вот уж от кого не ожидал нарушений, так это от вас, госпожа Херциг!

— А от нас? — в двери синхронно просунули головы Фелтингеры.

Март, увидев путь к свободе, попытался выскочить наружу, но был немедленно пойман Примом.

— Куда собрался, лохматый?

Цера ответил громким недовольным рычанием, задёргался, пытаясь вырваться, но парень держал крепко.

Сек посмотрел на трепыхания марта, потом перевёл взгляд на Лизу в поисках ответа. Девушка не сразу нашла, что сказать, но, видимо, на лице что-то изобразить умудрилась, потому что младший из Фелтингеров сразу же спросил:

— Где Эллерт?

— Кто ж её знает, — вздохнула Лиза, и поспешила на улицу, подальше от любопытных глаз и ушей коменданта. — Сбежала чуть свет и пока не вернулась. А вы тут зачем?

Братья переглянулись. Выглядели они взъерошенными и потрёпанными, как после драки.

— Так это… посоветоваться хотели. Нам тут передали… вот. - Прим протянул мятый, вчетверо сложенный тетрадный листок.

Текст на нём оказался коротким и сумбурным, почерк выглядел так, словно писали на бегу, зато слово «Срочно» было подчёркнуто аж два раза.

— И о чём тут советоваться? Идти надо! — решила Лиза. И мгновение спустя добавила: — Я с вами!

Близнецы не спорили.

[Тут вообще нужен этот кусок, или нафиг?!]

* * *

 

— Так о чём вы хотели поговорить? — спросил Силь.

В горле действительно пересохло. И уже давно. Но осознать это получилось только сейчас, когда появилась короткая возможность перевести дух и проанализировать ситуацию.

Судя по всему, осведомлённость Фелиции Зинтер распространялась только на Леду. Раскрытие этой «страшной тайны» Силь вполне мог пережить без особых последствий. Он вообще не надеялся, что она продержится так долго.

Слухи ходили давно, чуть ли не с первых дней его появления в разведуправлении. И очевидно было, что рано или поздно кто-нибудь захочет их проверить, как однажды захотел он сам.

Не так уж и сложно: раздобыть пару пробирок с кровью, сдать экспертам и доплатить за срочность. За секретность можно не доплачивать, чтоб не провоцировать лишнее любопытство. Кому какая разница, чья внутри кровь и зачем её сравнивать. Надо — и всё тут. Работа такая.

Зинтер смотрела на Силя задумчиво и почти жалостливо.

— Прости за откровенность, но твоя мать была не слишком доброй женщиной, — вкрадчиво начала она.

— Да, это у нас семейное.

— Тебя это не смущает?

— Что она не была доброй?

— Что она была твоей матерью. И отказалась от тебя. Фактически выбросила, лишила детства. А потом подобрала обратно, как только обнаружила, что ты можешь быть полезен.

Силь едва сдержался, чтоб не закатить глаза. У него не было никакого желания выслушивать собственную биографию в вольном пересказе пополам с подтасовкой фактов, но надо же понять, к чему эта гадюка клонит.

Голова соображала плохо, пришлось спрашивать в лоб:

— Что вы хотите от меня услышать?

— Правду. Мы же условились говорить правду, помнишь?

— Допустим.

— Я просто хочу разобраться. И объяснить. То, что ты от меня ждёшь… эти требования, допрос этот дурацкий… Ты не понимаешь, ты никогда этого не испытывал, тебя никто не любил так. Я смотрю на тебя — и вижу несчастного, недолюбленного ребёнка. Тебя никогда не опекали, не защищали, не ценили просто за то, что ты есть. Тебя замечали только когда ты был нужен, и ты из шкуры лез, чтоб быть нужным: обманывал, убивал, воровал, подставлял, соблазнял и провоцировал. Ты весь мир готов был перевернуть, чтоб Леда тебя заметила и полюбила. — Фелиция Зинтер говорила истово, вдохновенно. Если она речи в парламенте так же читала, то понятно, как столько лет продержалась во главе этого сброда. Семья, дети, защищённость, любовь — ну просто все болевые точки общества как на подбор. — Мы с твоей матерью не были подругами, но я всегда уважала её как профессионала, как умного и ответственного человека. Но за то, как она поступила с тобой, я её уважать не могу. Родители не должны… не имеют права так относиться к своим детям! Это родная кровь, и её нужно защищать, а не использовать. Мы должны жить ради них, ради их будущего!

Желание поаплодировать и поздравить с удачным выступлением стало почти физическим.

Хороший монолог. Даже жалко, что Долан не слышал — он бы проникся. У него с родительской любовью давние проблемы.

— А умирать ради детей не надо? — осторожно поинтересовался Силь.

— Если потребуется.

— И что? Готовы умереть ради своих внуков?

— И умереть, и убить. — Фелиция Зинтер задумчиво покрутила кольцо на указательном пальце.

Распознать в этом намёк смог бы даже полный идиот. Идиотом себя Силь не считал, но предпочёл ни жест, ни слова не заметить. Слишком интересно было послушать, что ещё Зинтер скажет до того, как решится применить последнее средство.

— А их мнением поинтересоваться не хотите?

— Они об этом даже не узнают. А если и узнают, то поймут. Ведь это для их же блага.

— Но всё же… вдруг они как-то по-другому себе благо представляют?

— Глуповатые они у меня, — вздохнула Зинтер. — Хорошие, но глуповатые. Но всё равно любимые. И заслуживают счастья. Как я могу предать их? Как могу отдать их вам? Жалко же балбесов.

— А меня не жалко?

— Жалко. И, признаться, жалко, что ты не мой сын. Я бы не стала использовать тебя так, как Леда. Ты хороший мальчик, Александр, и заслуживаешь лучшего отношения. И лучшей жизни. — Судя по неловкой, виноватой улыбке Зинтер всё-таки решилась и снова потянулась к кольцу.

Медленно. Очень медленно.

Силь подумал, что мог бы за это время застрелить её даже не особо напрягаясь.

Если бы перед ней не висел невидимый щит, конечно.

И если бы сам он не был последние несколько минут привязан к креслу заклятием.

Магия обвивала запястья, плечи, поднималась почти до самой шеи. Дышать не мешала, но на нервы действовала.

Силь не стал тратить время, пытаясь разорвать незримые путы, и сосредоточился на себе, на собственных ощущениях. Вряд ли Зинтер решила убить его случайно упавшим стеллажом с книжками, она же магисса в конце концов. Так что скорее всего это будет какое-нибудь быстрое, но весьма чувствительное проклятие.

Например, провоцирующее сердечный приступ. Один у него уже был, второй особых подозрений не вызовет, особенно учитывая, какой весёлый месяц выдался.

А радушная хозяйка дома вроде как и не причём.

Долан, конечно, догадается поискать привязку в единственном предложенном кресле. Но сам он не справится, а к тому времени, как прибежит хотя бы один магос из управления, чары успеют снять.

И всё, никаких улик.

Хороший вариант, почти идеальный.

Был бы.

Если бы не сегодняшняя коронация, после которой Силь превратился в официального наследника короны. С некоторыми сопутствующими особенностями.

Проклятье мягко ткнулось в грудь, расплескалось по коже прохладными каплями — и развеялось, так и не найдя цель.

Зинтер этого, конечно, не видела. Обычная магисса — она могла видеть потоки магии только через схемы и, возможно, даже знала, как их составлять. Умела управлять силой Истока ровно в той мере, насколько позволяли арфактумы. Она привыкла, что этого достаточно.

Недостаточно, когда имеешь дело с принцем крови.

От упавшего стеллажа было бы больше пользы!

Силь выждал для верности ещё несколько секунд, после чего вежливо осведомился:

— Что-то не так?

— С чего вы взяли? Всё в порядке. — Осанка магиссы выглядела так, как будто её заставили проглотить осиновый кол. С занозами.

— Мне показалось, вы чем-то обеспокоены. Возможно, тем, что я ещё жив.

Зинтер перестала теребить кольцо и переключилась на соседнее.

Перед глазами взметнулась россыпь искр, слегка обдала жаром — и тут же погасла.

— Нет, тоже не работает, — улыбнулся Силь. — Вы уже поняли свою ошибку, или объяснить?

Не то, чтоб он горел желанием объяснять, но балаган надо было прекращать. А то вдруг Зинтер решит опробовать весь свой арсенал и внезапно отыщет что-то действенное? Те же граны, которые так любит Ракун, например.

Когда шарик уже запущен и набрал приличную скорость, ему плевать, погасишь ты его магию за миг до цели или нет. Он и без неё продолжит лететь, как пуля.

А от пуль сила Истока своих наследников, к сожалению, не защищает.

— Как? — выдохнула Зинтер. — Как ты это сделал? Это какой-то фокус? Блок? Ты же не магос, у тебя нет камня! Да даже если бы и был...

— У меня нет камня, в этом вы правы. Никогда не было и, думаю, не будет. — Силь аккуратно, на пробу, шевельнул рукой. Магические путы натянулись, вжались в ткань мундира — и всё-таки не выдержали, лопнули. Отлично! — Ошиблись вы в другом: посчитали следующим наследником одного из своих внуков. Полагаю, младшего. В этом есть логика: капелька королевской крови им от вашего покойного супруга совершенно точно перепала; родство с принцессой косвенное, но всё же есть; да и некоторые незначительные изменения во внешности наверняка успели проявиться. Ставлю что угодно, что и момент смерти короля он почувствовал. А вот может ли гасить магию своим присутствием — в этом я не уверен. Думаю, нет. В этом мне повезло больше.

Четверть дюйма от кожи, или даже чуть меньше. Ничтожно мало по сравнению с той же Яной, которая сейчас, после инициации, легко оставит без магии целое здание.

Но вполне достаточно для того, чтоб произвести эффект на Зинтер. Которая, судя по ошалевшему выражению лица, наконец-то осознала, кто перед ней, и сделала выводы.

— Ах она гадина… — прошипела магисса. — Она с ним спала! Она действительно с ним спала! Вот же нахальная потаскуха! Только и умела, что ноги перед нужными людьми раздвигать!

— А как же «Я уважала твою мать как профессионала...»? — усмехнулся Силь, освобождая вторую руку.

— Я была ему представлена! Я могла стать его женой! Я могла стать королевой, а он выбрал другую, потому что вы… Вы! Потому что мамочка твоя и её тогдашний начальник подыскали ему подходящую пассию! Даже не магиссу! А мне пришлось довольствоваться его престарелым дядюшкой. У него, между прочим, изо рта воняло! Уважаю ли я Леду? Да я её ненавижу! Её, его, тебя, и весь ваш поганый род!

— Включая ваших внуков? Технически, они мне кто? Четвероюродные братья?

— Не смей трогать моих внуков! Не позволю! — Зинтер вскочила на ноги — и сразу же опустилась обратно в кресло, сгорбилась в нём. Старая женщина, уставшая бороться.

Силь избавился от остатков магической верёвки. Со свободными руками дело пошло быстрее: от прикосновения голой ладони путы развеивались сами собой.

Удобно!

Стук в дверь прозвучал ровно в тот момент, когда заклинание растаяло окончательно.

— Вы послали меня за чаем, — напомнил Долан, заглядывая в библиотеку. Убедился, что его не гонят, промаршировал внутрь и сунул Силю в руки стакан апельсинового сока.

— Это не похоже на чай.

— Заварку не нашёл. И, кстати, там к вам пришли.

— Ко мне? — Зинтер поспешно приклеила на лицо дежурную улыбку.

— Ко мне, — поправил Силь. — Что-то долго они. Я уже устал время тянуть.

— А они с группой поддержки. Сами сейчас увидите, — малопонятно объяснил Долан.

Но сперва Силь не увидел, а услышал: скрип ступеней, неразборчивые отголоски разговора, бодрый топот по лестнице и ещё какое-то странное цоканье.

А потом в библиотеку вбежала крупная рыжая марта. С разгону вскочила на журнальный столик, оттуда сиганула на спинку кресла Зинтер, негодующе зашипела на его хозяйку, спланировала на пол, прошмыгнула между ногами Долана и, наконец, запрыгнула на подоконник и разлеглась там, свесив лохматый хвост.

 Следом в двери вломились близнецы Фелтингеры, оба разом, отпихивая друг друга плечами, как будто от того, кто войдёт первым, зависели их выпускные оценки и вся дальнейшая жизнь.

Последней появилась светловолосая девочка с косичками. Нерешительно потопталась на пороге, изобразила не слишком глубокий, но вполне приличный книксен и вежливо произнесла:

— Здравствуйте. Простите, если помешали. Можно войти?

— Можно, — хором решили близнецы, не дожидаясь, пока их бабушка определится с ответом, а Долан вспомнит, где он эту девочку видел.

— Госпожа Лиза, — наконец опознал он.

Лиза Херциг в ответ улыбнулась и сделала ещё один книксен.

Лучше бы в придачу к этой викенской тихоне ещё и Алину, но лимит на чудеса и удачные стечения обстоятельств, похоже, подошёл к концу.

— Мальчики, что вы здесь делаете? — спохватилась Зинтер.

— Так вот же! — один из братьев помахал в воздухе мятой запиской и развернулся к Силю. — Здрасьте! Извините, что задержались.

— Вы что, знакомы? — До Зинтер доходило медленно. Или просто происходило всё слишком быстро?

— Не знаю, можно ли это назвать полноценным знакомством, — улыбнулся Силь. — Я пару месяцев назад одному из них нос сломал, а второму — руку. К сожалению, сейчас уже не вспомню, кому что. Они вам не рассказывали?

— Нет…

— Да вы что?! Мы ж не стукачи какие-то! — Парни синхронно поморщились. — Подрались — и ладно. А с кем — это наше дело. Тем более, мы вроде как первые начали. И… ну, типа, сами виноваты.

Дошло до них, значит. Отлично!

Силь на это не слишком надеялся, но признавал, что есть такая категория людей, которые только язык кулаков понимают. Видимо, близнецы относились как раз к ней.

Повалялись в лазарете, подумали над своим поведением, перестали докапываться до окружающих. Хотя бы частично.

Приглашение, опять же, приняли, хотя Силь, кажется, написал его не слишком вежливо, и даже не слишком внятно, и… Честно говоря, он вообще не помнил, что в нём написал. Но слово «срочно» там точно было. А значит — пора переходить к делу.

— Ладно, ребята. Я вот о чём хотел поговорить…

— Они не виноваты! — снова завела свою шарманку Зинтер. И снова вскочила. И снова села.

Что ещё можно сделать или сказать — она явно не знала. Но и по-прежнему огрызаться на Силя не могла: слишком много посторонних, да и расстановка сил изменилась. Неудавшееся покушение на начальника разведки ещё можно как-то замять, а вот попытка убийства принца при свидетелях — совсем другое дело.

Пожалуй, Силю уже почти нравилось быть принцем.

Хотя, конечно, хлопотно.

— Если они не виноваты, тогда почему вы так рьяно их защищаете? — спросил он.

— Потому что… Это я! Я, я! Это сделала я! Вы хотели признание? Вот оно, моё признание! Во всём виновата только я! Я всё подстроила! А мальчики ни в чём не виноваты, они больше не будут. Они пообещают, что больше не будут!

— Госпожа Зинтер, вашим мальчикам сколько лет, девять или девятнадцать? Вам не кажется, что им пора бы уже самим нести ответственности за свои поступки?

— А чё мы сделали-то? — удивлённо переглянулись Фелтингеры. — То есть, это… Мы много что натворили, конечно, но не настолько, чтоб вот так. И Алинку пальцем не трогали больше! Разве что в шутку. Лиз, скажи ему, что правда не трогали! И вообще, она же сама вам должна была передать...

— Стоп! - При упоминании Алины Долан резко превратился из дубового шкафа в очень взволнованный флюгер, так что объяснение пришлось прервать. - Давайте по-порядку. Во-первых, госпожа Зинтер. Я очень рад, что в вас сохранилось хоть что-то человеческое, что вы готовы принять своих внуков любыми, беречь их и защищать, что бы они не натворили. Но, возможно, вам будет интересно узнать, что не натворили они ровным счётом ничего. По крайней мере, ничего такого, о чём я знаю и в чём планировал бы их обвинить.

Зинтер открыла рот. И закрыла.

Вот в неё сейчас точно можно было бы швыряться проклятием, вызывающим сердечный приступ, — и никто бы ничего не заподозрил.

На какую-то долю секунды Силь даже начал волноваться за старуху, но ничего, продышалась. Даже прежнюю горделивую позу приняла.

— Что вы хотите сказать?

— А вы наконец-то готовы слушать? Отлично! Потому что я уже полчаса, не меньше, пытаюсь донести до вас одну простую мысль: вы арестовали невиновного человека. А также сделали всё, чтоб помешать мне найти виновного. И всё это ради того, чтоб защитить людей, которых никто ни в чём не обвиняет. Просто потому, что вам показалось, что они в чём-то замешаны.

В библиотеке повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и урчанием марты.

— Так! Я вроде понял! — один из близнецов звучно поскрёб ногтями макушку. Кажется, это был младший — глаза ярче, и под носом кровь запеклась. Явно задело всплеском силы при ритуале. А второго либо не зацепило, либо умылся лучше. — Ба, ты что, думала, что это мы всё взрывали? Что мы заговор готовили, что ли?

— Вы общались… с этими… заговорщиками! Вас видели. Видели, что вы ходили на их собрания. Что я должна была подумать?!

— А ты не могла просто… ну… спросить? Словами?

— И что бы вы мне ответили? Сказали правду?

— Сначала мы бы спросили, кто это нас там видел, и почему этот кто-то вообще за нами следит, — включился в разговор старший братец. — Потому что следить за собственными родственниками — это уже совсем ненормально.

— Почему за вами? Я за заговорщиками следила!

— Если бы ты следила за заговорщиками, то знала бы, что мы оказались там случайно. Случайно! Что мы вообще там не делали ничего! А ты настолько не доверяла нам, что придумала у себя в голове фальшивый заговор вместо настоящего! Ба, ну… Как так можно вообще?

— А как иначе? — признавать своё поражение Зинтер не умела, нападать ей нравилось больше. — Вы постоянно в чём-то замешаны! Какие-то драки, пьянки, аварии, битые витрины. Вы даже не представляете, сколько денег и сил я истратила, чтоб всё это замять. Да, я за вами следила. Иногда. Но только для того, чтоб успеть вовремя принять меры. И я с вами говорила! Тысячу раз с вами говорила, но вы никогда не слушали ни меня, ни родителей.

— Значит, надо было поговорить в тысячу первый, — упрямо возразил младший. — Хотя, даже если бы мы сказали, что не замешаны ни в каких терактах, ты бы всё равно нам не поверила, да?

Зинтер промолчала. Навык делать каменное лицо в ответ на сложные вопросы она за время политической карьеры освоила на отлично.

— Вот вы почему нас не заподозрили? — парень повернулся к Силю.

— Заподозрил. Сначала. А потом мне наглядно показали, что ни один вменяемый человек не захочет добровольно занимать трон Истока. Из чувства долга — ещё куда ни шло. Из тщеславия, или какой-нибудь высшей цели — ну, всякое бывает. Но, ребят, вы себя со стороны видели? Какая высшая цель, какое тщеславие? Королевская жизнь для любого из вас — как тюрьма строгого режима. На кой вам этот трон сдался, на нём даже сидеть неудобно?!

— А вы пробовали?

— Было дело. — Силь невольно улыбнулся воспоминаниям.

Да, пробрался как-то в молодости в Огород, нагло воспользовавшись тем, что король и почти все приближённые в отъезде. Побродил по тронному залу, и на здоровенный золочёный стул с подлокотниками тоже забрался. Любопытно же!

Стул оказался жёстким и каким-то бугристым; бархатная подушечка, заботливо подложенная на сидение, совершенно не спасала.

— И вы вот… только поэтому решили, что мы не виноваты?

— Ммм… — Силь покосился на Лизу, решая, стоит ли выдавать информацию, но девчонка его опередила.

— Это я рассказала, — выпалила она, развернувшись к Фелтингерам. — После того разговора с Алиной. Понятно же было, что она не пойдёт. И я решила, что сама схожу. Кто-то же должен, если вам нельзя, а она не хочет. И господин Силь согласился меня выслушать.

Не то, чтоб сразу согласился, но девчонка оказалась на диво настойчивой. Не скандалисткой, не истеричкой, но такой упрямой, что проще было потратить несколько минут на разговор, чем кучу нервов на то, чтоб его избежать.

Да и разговор в итоге оказался весьма познавательным.

— Ну ты даёшь! — высказал общую мысль старший из братьев и покровительственно припечатал однокурсницу ладонью по спине.

— А я тебе сразу сказал, что это она только на людях тихоня, а на самом деле та ещё проныра! — хмыкнул младший. — Погоди, сейчас ещё выяснится, что она после этого за нами следила.

— Не за вами, — тихо созналась Лиза.

И вот это она сделала зря.

С мозгами у Долана всегда было неплохо, с сопоставлением фактов — тоже.

— Где Алина? — немедленно выпалил он.

— Не знаю. Она сбежала ещё до рассвета. Я попыталась догнать, но комендант задержал… Извините…

— Всё нормально, — утешил девчонку Силь. Шансов, что она сможет остановить неугомонное эллертовское отродье, с самого начала было немного. Так, запасной вариант.

Да и проблема же не в том, куда Алина побежала из школы (это они и так знают), а в том, куда её понесло позже.

— Вы знали! — рявкнул Долан. Разве что пальцем обвиняюще не ткнул, да и то только потому, что был слишком занят — пытался разжать собственные кулаки.

— Что именно? — тоскливо уточнил Силь.

Прямо сейчас разбираться ещё и с чужой личной жизнью совсем не хотелось.

Хотелось спать. Даже не просто спать, а отключиться. Закрыть глаза и вырубиться — прямо здесь, в кресле, в библиотеке Филиции Зинтер. И пусть что хотят, то и делают.

Таблетки уже не спасали, только бестолку разгоняли сердце, отчего оно порой начинало колотиться в совершенно безумном ритме.

Алекс был прав, последняя доза оказалась лишней.

Алекс почти всегда прав...

— Вы знали, что Алина связана с заговорщиками! — настаивал Долан.

— Я знал, что она встретилась с теми, кого поначалу приняли за заговорщиков. И знал, что из этой встречи она сделала вывод об их невиновности. Я отправил людей проверить эту кучку идеалистов и, в целом, согласился с мнением Алины. Что из этих действий ты так яростно не одобряешь?

— Вы приставили к ней слежку!

— Просто попросил госпожу Херциг сообщать мне, если её подруга начнёт вести себя подозрительно. И тебя бы попросил, но вы очень некстати решили держаться друг от друга подальше.

На самом деле — нет, не попросил бы. Кого угодно, но только не Долана. Но это, к счастью, недоказуемо.

— И… она вела себя подозрительно?

— Слишком старательно делала вид, что всё в порядке. Слишком прилежно ходила на занятия. Слишком внезапно сорвалась на встречу с одной интересной особой. Разговор пытались подслушать, да. Не получилось, вокруг было слишком шумно и людно. Но на фото беседу засняли, так что выяснить имя и адрес этой загадочной дамы не составило труда.

— Вы всё это время знали, что Алина что-то задумала!

— Я не знал, что именно она задумала! Я и сейчас не знаю. Встреча могла быть просто встречей, не имеющей никакого отношения к делу. У меня нет привычки хватать людей на улицах из-за случайных подозрений.

— Вы её использовали!

— Немножко.

— И чем вы лучше этой? — Долан кивнул на забытую всеми Зинтер.

— Тем, что проверяю информацию. И тем, что умею признавать свои ошибки. Я ошибся. Я был уверен, что если случится что-то действительно важное и заслуживающее внимания, Алина сама всё расскажет.

Урок на будущее: нельзя недооценивать отбитость Эллертов. И дурацкое стечение обстоятельств, из-за которого в одной точке пространства оказались незапертая дверь, полуголая принцесса и взбалмошная, неуверенная в себе девчонка.

— Я ошибся, — повторил Силь.

Долан со свистом втянул воздух, на напряжённой шее чётко вырисовывались жилы.

Силь подумал, что сейчас в этой комнате станет меньше либо на один шкаф, либо на одного наследника престола. Последнее было бы обидно. И наверняка больно.

Но бывший милит каким-то чудом сдержался. Только выдавил с заметным усилием:

— Я должен её найти.

— Дай мне ещё десять минут — и можешь идти, — решил Силь. И повернулся к Фелиции Зинтер. — Кажется, пора заканчивать этот фарс.

— Буду только рада, если вы наконец-то уберётесь из моего дома, — процедила председатель правительства.

— Взаимно. Но не раньше, чем мы придём к соглашению. Вы мне список требований уже присылали, теперь моя очередь.

— А если мне не понравятся ваши требования?

— Тогда наша сегодняшняя беседа станет достоянием общественности.

— Вы не посмеете!

— Уверены? — усмехнулся Силь. То, как остервенело Зинтер цеплялась за остатки своего авторитета, было даже забавно. Сдаваться она не умела и признавать поражение категорически не желала.

— У вас нет доказательств! Вы ничего не сможете мне предъявить!

— Вообще-то, у нас достаточно доказательств. — Силь кивнул Долану. Тот на время отвлёкся от душевных мук, шагнул к ближайшему стеллажу, подцепил толстенький томик со стихами прошлого века и извлёк наружу воткнутую между страниц булавку. Ещё одну вытащил из складок тяжёлой оконной шторы. — Вы рассказали столько интересного — журналисты будут в восторге!

— Но… Вы же не проносили с собой арфактумы. Когда?

— Примерно неделю назад. На всякий случай. Плановая проверка трубопровода — важная вещь, ей нельзя пренебрегать.

— Проверка в библиотеке?

— Особенно в библиотеке! Вы даже не представляете, как быстро можно подмочить книги и репутацию.

Фелтингеры хором заржали. Не похоже было, что их хоть сколько-то беспокоят проблемы собственной бабушки.

— Придурки, — рыкнула та. — Для вас же, идиотов, старалась. Спасаешь их, спасаешь…

— Вот в этом-то и дело, ба, — неожиданно серьёзно откликнулся младший из близнецов. — Не надо нас спасать против нашей воли. И идиотами считать не надо. Надо просто… ну, иногда доверять собственной семье. И общаться… знаешь, без лекций и нравоучений, а по-человечески.

— Ага, — поддержал старший. — А то получается, что совершенно посторонний человек понимает, что нам эти всякие королевские регалии даром не нужны, а собственная бабушка на нас революцию вешает.

«Посторонний человек» в лице Силя довольно хмыкнул. Парни, несмотря на пробелы в воспитании и паршивую наследственность, оказались неожиданно вменяемыми. Даже беспокойство за судьбу трона немного отпустило: если вдруг с Яной и самим Силем что-то случится, то король из младшего Фелтингера получится… ну, не идеальный, конечно, но уж точно не хуже других. И не в бабушку.

 Фелиция Зинтер мнение собственных внуков привычно проигнорировала и вернулась к более насущным вопросам:

— Я слушаю ваши требования, господин полковник.

Наконец-то! Давно пора!

— Для начала, с вашей стороны не будет никаких претензий из-за сегодняшних событий.

— Вы о своём визите ко мне в гости? — Зинтер то ли действительно не поняла, то ли гениально сыграла непонимание.

— Это я о том, что мы немножко похозяйничали в вашей тюрьме. Подробности пересказывать не буду, думаю, вам их доложат с минуты на минуту. Предлагаю считать, что этого не было.

— Надеюсь, обошлось без трупов?

— Надеюсь, — совершенно искренне кивнул Силь. — Иначе устными извинениями вы не отделаетесь.

Потому что если Сандра не выживет, Ракун разнесёт эту треклятую тюрьму по камушку вместе со всем содержимым. И вряд ли друг и начальник сможет ему помешать.

Да и захочет ли?

Силь вспомнил руки Алекса с растёртыми в кровь запястьями, его бледное, осунувшееся лицо, и явственно понял, что не захочет. Ещё и подсобит по возможности!

— Что-то ещё? — Зинтер проявила благоразумие и решила отложить уточнения на потом.

— Да. Покушение. И теракты. Отдаёте нам все изъятые бумаги и протоколы, и все свои наработки, если они у вас есть. Можете даже помогать, если хотите, вам зачтётся. Но дело будет под моим контролем, и разбираться с преступниками я буду сам. Считайте, что это личное.

— Понимаю. Хорошо, я распоряжусь, чтоб вам передали все материалы. На этом все недопонимания между нами, думаю, улажены?

— Ещё кое-что! Думаю, это очевидно, на на всякий случай напомню, что мой маленький семейный секрет лучше хранить в тайне. Ради вашего же благополучия.

— Разумеется. — Судя по лицу Зинтер, она едва удержалась, чтоб не добавить к фразе ехидное «Ваше высочество». — Но мы с мальчиками просим от вас ответной вежливости.

— А? — переглянулись Фелтингеры. — Что мы просим?

— Не озвучивать прилюдно, что вы наследники короны, — пояснила Лиза Херциг, в очередной раз подтвердив статус умной и внимательной девочки.

Силь запоздало подумал, что надо было выгнать её из кабинета до начала обсуждения, чтоб не успела понять лишнего, но проклятый недосып и усталость сделали мысли медленными, а внимание - рассеянным.

Ладно, теперь-то уж что…

— И последняя просьба: не возражаете, если я воспользуюсь вашим подвалом?

— Что? Зачем? — Зинтер выдохлась настолько, что уже не пыталась скрывать эмоции. Силь даже не стал шутить про идеальное место для пыток и спрятанных трупов.

— Все дома в центре связывает сеть переходов. Не притворяйтесь, что вы не в курсе.

— Да, я знаю об этом. Но зачем вам…

— Собираюсь наведаться в гости к тем, кто стоит за терактами на самом деле. Думаю, прошло уже достаточно времени, чтоб мои ребята успели окружить дом.

— Мой?

— Да зачем мне ваш? Дом ваших соседей, конечно! Но, видите ли, если начать штурм прямо сейчас, преступники могут уйти через катакомбы, что создаст дополнительные трудности для нас и опасность для горожан. Так что если есть возможность заблаговременно перекрыть им пути к отступлению — предпочитаю ей воспользоваться. Разрешите?

— Можно подумать, у меня есть выбор.

— Есть. Но я уверен, что вы поступите правильно.

— Ладно, — махнула рукой Зинтер. — Там довольно тесно и не слишком чисто, но судя по вашему виду — особой разницы уже не будет. Я вас даже провожу, всё равно проход открывается только магией. Но буду рада, если вы больше никогда не появитесь в моём доме.

— Постараюсь. А вы постарайтесь не давать мне повода для этого. И не забудьте про список требований.

— На память я пока что не жалуюсь, — оскорблённо фыркнула председатель правительства.

— Это радует. Но всё же, шли бы вы на пенсию. Это уже не требование, это так, дружеский совет.

Силь был мысленно готов к тому, что за такие советы ему сейчас выскажут много импульсивных и нецензурных слов, но Фелиция Зинтер неожиданно добродушно улыбнулась:

— Может и пойду. Как только найдётся хоть кто-то, способный усидеть на моём месте и не развалить при этом правительство. Это Леде с тобой повезло, а у меня-то толковых преемников нет, только эти вот балбесы.

Балбесы переглянулись, но смолчали.

Всё, дольше откладывать неизбежное было уже некуда. Силь жестом подозвал к себе Долана, нервно поглядывающего на часы.

Просить помощи вслух, ещё и при посторонних, очень не хотелось, но тот и сам догадался: протянул руку и силой выволок шефа из кресла. И даже ненароком придержал, убеждаясь, что Силь не рухнет на пол прямо сейчас.

Зинтер, конечно, жест заметила, но от комментариев воздержалась. И правильно, ей-то это всё ещё предстоит. Беседа совершенно точно выпила все соки из обоих.

Но прямо сейчас он не рухнет! Не дождётесь!

Не раньше, чем закончит ещё одно дело.

Силь ткнул Долана в бок, намекая, что можно уже и отпустить, и заметил вполголоса:

— Напомни потом, чтоб я приказ о повышении подписал.

— Каком повышении?

— Твоём повышении. С булавками хорошо вышло.

— Так я же… ничего такого не сделал. Работал просто. — Долан растерянно моргнул, и Силь явственно понял — не напомнит. Постесняется, или спишет всё на шутку, или придумает себе ещё какую-нибудь отговорку, но не напомнит.

А Силь, конечно, не забудет. Но забегаться вполне может. И вообще, мало ли, чем этот день закончится…

Он нашёл взглядом Лизу Херциг, скромно притулившуюся за мощным щитом из близнецов.

— Есть ручка и бумага?

— Конечно. — Девушка с готовностью полезла в сумку. — Вам обычную или линованную?

— Любую. Записывай. — Силь по памяти надиктовал текст приказа.

Строчила Лиза быстро и уверенно, и почерк оказался неплохой. Начальник разведки поставил подпись под аккуратными строчками и вернул листок.

— Можешь на обратном пути занести в управление? Оставь на проходной, пусть у них полежит. А то у меня наверняка помнётся. Или испачкается.

Лиза кивнула. Хорошая девочка, приличная, не то, что некоторые.

Долан растерянно проследил, как она аккуратно сложила и убрала в сумку приказ. До него ещё не совсем дошло, что только что случилось.

— Всё, майор, свободен, — сообщил ему Силь. — Вали искать свою ходячую катастрофу.

— А вы?

— А я в подвал.

— Я с вами. — Долан шагнул вбок, преграждая путь к двери. Ладно хоть обошлось без пафосных «Только через мой труп».

— Ты торопился к Алине. Я обещал тебе десять минут. Они прошли. Что? Не смотри на меня так, не собираюсь я героически погибать. Просто заблокирую дверь, чтоб никто не удрал.

— С этим справится кто угодно.

— Да, именно поэтому у меня-то уж точно получится. И ты ведь слышал госпожу Зинтер? Там тесно. Вдруг ты застрянешь?

Все эмоции Долана отражались на его лице: желание немедленно бежать на поиски девушки, беспокойство за начальника, обида на него же, ожидание подвоха, служебный долг… и немножко мыслительной деятельности.

— Она не выходила из управления. То есть не выходила через дверь. И она видела Яну. И если я правильно понимаю…

— Правильно понимаешь, молодец, — одобрил Силь, хлопнув подчинённого по плечу. — Поэтому шагом марш на поиски. И головой за них обеих отвечаешь.

— Слушаюсь, — рявкнул Долан, вытягиваясь по струнке. И рванулся к выходу, едва не врезавшись в одного из близнецов.

— Мы, наверное, тоже пойдём, — задумчиво пробормотал младший. — В смысле, Алинку ловить. Пока она не наворотила чего-нибудь.

— Думаю, всё что можно, она уже наворотила, — «обрадовал» парней Силь и обернулся к их бабушке. - Ну что, госпожа Зинтер, готовы показать, где у вас здесь вход в катакомбы?