Стихотворения, не вошедшие в «Колымские тетради»

1940–1956

 

«Модница ты, модница..». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«Игрою детской увлеченный…». Впервые: Юность, 1965, № 10.

Пурга. Впервые: Московские облака. М., 1972.

Картограф. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Кусты у каменной стены…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Рублев. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Я пришел на ржавый берег…». Впервые: День поэзии. М., 1969.

«Я устаю от суеты…». Впервые: Юность, 1970, № 7.

Пегас. Впервые: День поэзии. М., 1970.

«Не в пролитом море чернил…». Впервые: День поэзии. М., 1968.

«Ощутил в душе и теле…». Впервые: День поэзии. М., 1968.

Кама тридцатого года. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Детский страх в тот миг короткий…». Впервые: Знамя, 1968, № 12.

Поэзии. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

40º. Впервые: Огниво. М., 1961.

Цыганский романс. Впервые: Юность, 1969, № 3.

«Подростком сюда затесался клен…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

Сосна в болоте. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«Кто ты? Руда, иль просто россыпь…». Впервые: День поэзии. М., 1967.

«Еще в покое все земное…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Похолодеет вдруг рука…». Впервые: Кодры, 1989, № П.

 

1957–1981

 

Вверх по реке. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Каюр. Впервые: Огниво. М., 1961.

Бивень. Впервые: Сельская молодежь, 1964, № 10.

Прямой наводкой. Впервые: День поэзии. М., 1962.

Ветер в бухте. Впервые: Москва, 1958, № 3.

Каменотес. Впервые: Огниво. М., 1961.

Память. Впервые: Москва, 1958, № 3.

Духовой оркестр. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Ручей. Впервые: Огниво. М., 1961.

Шоссе. Впервые: Огниво. M., 1961.

Закладка города. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Горный водопад. Впервые: Литературная газета, 1966, 30 июля.

Разведка. Впервые: Огниво. М., 1961.

Мой архив. Впервые: Литературная газета, 1968, 3 апреля.

«Немилосердное светило…». Впервые: Знамя, 1968, № 12.

«Где роса, что рукою сотру…». Впервые: Знамя, 1968, № 12.

«Когда рождается метель…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«В дожде сплетают нити света…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Жест. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«Я выходил на чистый воздух…». Впервые: День поэзии. М., 1967.

«Ни зверя, ни птицы… Еще бы!..» Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Некоторые свойства рифмы. Впервые: Огниво. М., 1961.

Ода ковриге хлеба. Впервые: Москва, 1958, № 3.

Арбалет. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Голуби. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Я сегодня очень рад…». Впервые' Дорога и судьба. М., 1967.

«Этот дождик городской..». Впервые: Юность, 1969, № 3.

Радуга. Впервые: Огниво. М., 1961.

Речные отраженья. Впервые: Знамя, 1965, № 3.

Весна в Москве. Впервые: Огниво. М., 1961.

Шесть часов утра. Впервые: Москва, 1958, № 3.

Московские липы. Впервые: Огниво. М, 1961.

Зима. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Птица спит, и птице снится…». Впервые: Литературная газета, 1968, 24 июля.

Притча о вписанном круге. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Кристаллы. Впервые: Юность, 1965, № 10.

Ледоход. Впервые: Сельская молодежь, 1965, № 4.

«Вот солнце в лесной глухомани…». Впервые: Знамя, 1965, № 3.

Тропа. Впервые: Знамя, 1966, № 7.

«Взад-вперед между кручами…». Впервые: Знамя, 1966, № 7.

Черский. Впервые: Огниво. М., 1961.

За брусникой. Впервые: Литературная газета, 1968, 24 июля.

«Гиганты детских лет…». Впервые: Юность, 1969,№ 3.

«Огонь — кипрей! Огонь — заря!..». Впервые: Знамя, 1968, № 12.

Сестре. Впервые: Точка кипения. М., 1977.

Круговорот. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Лунная ночь. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Это чайки с высоты…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

Приморский город. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Куда идут пути-дороги!..». Впервые: Юность, 1965, № 10.

Виктору Гюго. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Я верю в предчувствия и приметы…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

Слеза. Впервые: Огниво. M.. 1961.

Ивы. Впервые: Огниво. М., 1961.

До восхода. Впервые: Огниво. М., 1961.

Паук. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Я знаю, в чем моя судьба…». Впервые: Стихотворения. М., 1988.

Листопад. Впервые: Знамя, 1968, № 5.

Лицо. Впервые: День поэзии. М., 1964.

Пушкинский вальс для школьников. Впервые: Юность, 1968, № 5.

Стеклодувы. Впервые: Московский комсомолец, 1968, 13 сентября.

Басня про алмаз. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Огниво. Впервые: Огниво. М., 1961.

«Покамест нет дороги льдинам…». Впервые: Знамя, 1968, № 12.

«Стихи — это стигматы…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Вечерняя звезда. Впервые: Сельская молодежь, 1963, № 12.

Гарибальди в Лондоне. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Устье ручья. Впервые: Юность, 1967, № 5.

Бирюза и жемчуг. Впервые: Юность, 1968, № 3.

Кипрей. Впервые: Огниво. М., 1961.

Горная минута. Впервые: Огниво. М., 1961.

Нитроглицерин. Впервые. Шелест листьев. М., 1964.

«Он тащит солнце на плече…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Мятый плюш, томленый бархат…». Впервые: Знамя. 1990, № 7.

На память. Впервые: День поэзии. М., 1985.,

Юго-Запад. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Первый снег. Впервые. Сельская молодежь, 1966, № 6.

«Золотой, пурпурный и лиловый…». Впервые: Юность, 1969, № 3.

«Да, рукопись моя невелика…» Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Не спеши увеличить запас…». Впервые: Юность, 1966, № 9.

Бухта Нагаева. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Речь Кортеса к солдатам перед сражением. Публикуется впервые.

Андерсен. Впервые: Литературная газета, 1968, 3 апреля.

«Мне снова жажда вяжет губы…». Впервые: Знамя, 1968, № 5.

Старая Вологда. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Корни даурской лиственницы. Впервые: Знамя, 1970, № 1.

Рояль. Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«Толпа гортензий и сирени…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Будто выбитая градом…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«Орудье высшего начала…». Впервые: Юность 1969, № 3.

Капля. Впервые: Юность, 1969, № 3.

Бурение огнем. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Бесплодно падает на землю…». Впервые Московские облака. М., 1972.

«Мы предтечи, мы только предтечи…». Публикуется впервые.

«Ручей питается в дороге…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Пусть чернолесье встанет за деревнями…». Впервые: Знамя, 1968, № 5.

«Часы внутри меня…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Жить вместе с деревом, как Эрзя…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Тихий ветер по саду ступает…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Стихи — это судьба, не ремесло…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Поэзия — дело седых…». Впервые: Неделя, 1963, 6 октября.

«Когда после разлуки…». Впервые: Знамя, 1965, № 3.

«Летний город спозаранку…». Впервые: Точка кипения. М., 1977.

«О подъезды, о колонны…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Свяжите мне фуфайку…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Роса. Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

Арктическая ива. Впервые: Сельская молодежь, 1963, № 12.

«Упала, кажется, звезда…». Впервые: День поэзии. М., 1962.

«В годовом круговращенье…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Не в Японии, не на Камчатке…». Впервые: День поэзии. М., 1962.

«Костер сгорел дотла…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«У деревьев нет уродов…». Впервые: Юность, 1965, № 10.

Над старыми тетрадями. Впервые: Юность, 1966, № 9.

«Я под облачной грядою…». Впервые: Юность, 1965, № 10.

«Стихотворения — тих о творения…». Впервые: Дорога и судьба. М»1967.

«Да, театральны до конца…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Я думаю все время об одном…». Впервые: Москва, 1964, № 5.

«Я вовсе не бежал в природу…». Впервые: Москва, 1964, № 5.

«Кровь солона, как вода океана…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Амундсену. Впервые: Знамя, 1972, № 11.

Рязанские страдания. Впервые: Юность, 1968, № 5.

«Сосен светлые колонны…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Я хочу, чтоб средь метели…». Впервые: Знамя, 1968, № 5.

«Не удержал усилием пера…». Впервые: Юность, 1967, № 5.

«Я иду, отражаясь в глазах москвичей…». Впервые: Знамя, 1965, № 3.

«Осенний воздух чист…». Впервые: Знамя. 1965, № 3.

«Он чувствует собачья кожей…». Впервые: Знамя, 1965, № 3 (под назв. «Гравер»).

«От кухни и передней…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

«Выщербленная лира…». Впервые: Дорога и судьба. М., 1967.

Таруса. Впервые: Точка кипения М., 1977.

«Я — северянин. Я ценю тепло…». Впервые: День поэзии М., 1968.

«Вчера я кончил эту книжку…». Впервые: Юность, 1968, № 5.

«Я не искал людские тайны…». Впервые: Юность, 1969, № 3.

«Рассказано людям немного…». Впервые Юность, 1968, № 5.

«Не линия и не рисунок…». Впервые: Юность, 1965, № 10.

Нерест. Впервые: Сельская молодежь, 1965, № 10.

«Кета родится в донных стойлах…». Впервые: Юность, 1965, № 10.

«Я ищу не героев, а тех…». Впервые: Знамя, 1990, № 7.

«Как гимнаст свое упражнение…». Впервые: Юность, 1965, № 10.

«Я не лекарственные травы…». Впервые: Юность, 1965, № 10.

«Пусть свинцовый дождь столетья…». Впервые: Знамя, 1990, № 7.

«Не покончу с собой…». Публикуется впервые.

«Любви случайное явленье…». Впервые: Юность, 1987, № 3.

«Взад-вперед ходят ангелы в белом…». Публикуется впервые. Посвящено А. А. Ахматовой.

Живопись. Впервые: Знамя, 1968, № 5. Б. Биргер в 1967 г. написал портрет В. Шаламова.

«В судьбе есть что-то от вокзала…». Впервые: Знамя, 1990, № 7.

«По старому следу сегодня уеду…». Впервые: День поэзии. М., 1969.

«Нет, память не магнитофон…». Впервые: День поэзии. М., 1968.

«Я тоже теплопоклонник…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Не шиповник, а пионы…». Публикуется впервые.

«Грозы с тяжелым градом…». Впервые: Знамя, 1968, № 12. Посвящено И. П. Сиротинской.

«Три корабля и два дельфина…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«На память черпнул я пол-океана…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Усиливающийся дождь…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Усиливающийся ливень…». Впервые: Знамя, 1990, № 7.

«Быть может, и не глушь таежная…». Впервые: Знамя, 1968, № 12.

«Все осветилось изнутри…». Впервые: Знамя, 1968, № 5 (под назв. «Восход солнца»).

«В лесу листок не шелохнется…». Впервые: Юность, 1970, № 7.

«Я живу не по средствам…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Я одет так легко…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Как на выставке Матисса…». Впервые: Московские облака. М., 1972. Разночтения в первой строфе.

«Как пишут хорошо: «Испещрено…»…». Впервые: Юность, 1987, № 3.

«Суеверен я иль нет — не знаю…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Приглядись к губам поэта…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Дорога ползет, как червяк…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«На небе бледно-васильковом…». Впервые: День поэзии. М., 1969.

«Волна о камни хлещет плетью…». Впервые: Шелест листьев. М., 1964.

«Как в фехтовании — удар…». Впервые: Знамя, 1970, № 1.

«Ведь в этом беспокойном лете…». Впервые: День поэзии. М… 1985.

Вечерний холодок. Впервые: День поэзии. М., 1970.

«Летом работаю, летом…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Не чеканка — литье…». Впервые: Юность, 1971. № 11.

«Мир отразился где-то в зеркалах…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

Воспоминание о ликбезе. Впервые: Московские облака. М., 1972.

«Моя мать была дикарка…». Впервые: Московские облака. М., 1972.

Прачки. Впервые: День поэзии. М., 1972.

«И мне на плече не сдержать…». Публикуется впервые.

«Три снежинки, три снежинки в вышине…». Впервые: Московские облака. М., 1972 (разночтения).

«Хранитель языка…». Впервые: День поэзии. М., 1972.

«Острием моей дощечки…». Впервые: День поэзии. М., 1985.

«Пусть лежит на столе…». Впервые: Юность, 1981, № 8 (под назв. «Для биопсии»).

«Как Бетховен, цветными мелками…». Впервые: Точка кипения. М., 1977.

«Уступаю дорогу цветам…». Впервые: Юность 1973 № 8

«Стихи — это боль и защита от боли…». Впервые: Точка кипения. М., 1977.

«Я не люблю читать стихи…». Впервые: Юность, 1981, № 8.

«Я поставил цель простую…». Впервые: Юность, 1973, № 8.

Топор. Впервые: Точка кипения. М., 1977.

«Ветер по насту метет семена..». Впервые: Точка кипения. М., 1977.

«Она ко мне приходит в гости…». Впервые: Точка кипения. М., 1977. Посвящено И. П. Сиротинской.

«Не суеверием весны…». Впервые: Точка кипения. М., 1977. Посвящено И. П. Сиротинской.

«Письмо из ящика упало…». Публикуется впервые.

«Хоть стал давно добычей тлена…». Публикуется впервые.

«Я, пожалуй, рад безлюдью…». Публикуется впервые.

«Просто — болен я. Казалось…». Впервые: Знамя, 1990, № 7.

Славянская клятва. Впервые: Несколько моих жизней. М., 1996.

«Коктебель невелик. Он родился из книг…». Впервые: День поэзии. М., 1975.

«Я скитаюсь по передним…». Впервые: Несколько моих жизней. М., 1996.

«Слышу каждое утро…». Публикуется впервые.

«Зови, зови глухую тьму…». Впервые: Литературное обозрение, 1990, № 10.

«Вот так умереть…». Впервые: Юность. 1987, № 3.

«Мизантропического склада…». Впервые: Точка кипения. М., 1977.

«Судьба у меня двойная…». Впервые: Советская библиография, 1990, № 6.

Сверчок на печи. Впервые: Литературное обозрение, 1989, № 8 (без назв.).

«В гулкую тишину…». Впервые: Знамя, 1990, № 7.

«Яблоком, как библейский змей…». Впервые: Литературное обозрение, 1990, № 10.

«Не буду я прогуливать собак…». Впервые: Литературное обозрение, 1990, № 10.

 

 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1] Стихотворение написано на Колыме в 1950 году.

 

[2] Стихотворение написано в 1950 году на ключе Дусканья на Дальнем Севере.

 

[3] Это стихотворение написано в 1950 году на ключе Дусканья и передано Пастернаку почтой. Входит в «Колымские тетради». Одно из тех стихотворений, которые нравились Пастернаку.

 

[4] Написано в 1950 году на ключе Дусканья. Одна из самых ранних моих записей в стихах на Колыме и о Колыме.

 

[5] Написано в 1950 году на ключе Дусканья. Снег, камень — вот самое первое, что стремишься удержать в памяти на Дальнем Севере.

 

[6] Написано в 1959 году близ Оймякона. Это — описание якутской Томторской, Барагонской школы самое точное. Описание вблизи, рядом, «сиюминутное» описание.

 

[7] Написано на Колыме в 1949 году. Описывает истинное происшествие, случившееся несколько лет ранее.

 

[8] Написано в поселке Барагон, близ Оймякона зимой 1951–1952 года в шестидесятиградусный мороз. Моя железная печка никак не могла нагреть помещения, ветер выдувал тепло, руки стыли, и я никак не мог записать это стихотворение на бумагу, в тетрадку. Полное одиночество, скала на другом берегу горной речонки, долгое отсутствие писем с «материка» — создали благоприятные условия для появления «Камеи».

Всякий поэт описывает мир заново, преодолевая подсказку. Так и писалась «Камея». «Камея» имеет сто вариантов, как все мои колымские стихи, ибо по обстоятельствам жизни было крайне важно укрепить хотя бы несколько строк, если не строф, и немедленно к ним вернуться — в тот же день или назавтра, чтоб не утерять настроения, напора чувства, ощущения важности своего труда. Для себя или для других — это все равно. Приходилось ничего не доверять памяти. О том, что такое память, я написал особое стихотворение, но во времена «Камеи» это стихотворение еще не было написано.

«Камея» — не пейзаж по памяти. Это стихотворение написано «на плейере», как говорят художники. В любезном и лестном для меня письме по поводу сборника «Огниво» В. М. Инбер оценивает «Камею» меньшим баллом из-за якобы искусственности, ложной красивости. Ошибка эта возникла потому, что в «Огниве» «Камея» напечатана неполным текстом, исключены самые важные строки:

 

В страну морозов и мужчин

И преждевременных морщин

Я вызвал женские черты

Со всем отчаяньем тщеты

 

Я написал письмо Вере Михайловне, и в ее рецензии на мой сборник «Шелест листьев», где «Камея» была опубликована полностью, увидел, что мое письмо дошло. (В. М. Инбер. «Вторая книга поэта». — «Литературная газета».)

«Камея» очень нравилась Б. Л. Пастернаку. По рекомендации Пастернака «Камея» должна была печататься в первом «Дне поэзии» (1956 г.), но я жил тогда не в Москве и не успел реализовать резолюцию тогдашнего председателя секции поэзии. А резолюция, которую я бережно храню, была такой типичной для тех бюрократических лет: «Надо встретиться с автором. Если это человек перспективный — можно напечатать «Камею» и еще что-нибудь». С автором было встретиться непросто, и «Камея» не попала в «День поэзии».

 

[9] Написано на Колыме в 1949 году. Входит в «Колымские тетради».

 

[10] Стихотворение написано в декабре 1953 года в поселке Туркмен Калининской области. Это — август средней полосы России. «Август» — одно из первых моих стихотворений, написанных на «материке» и о материке, сохраняющее всю северную психологическую напряженность.

 

[11] Мной написано несколько маленьких поэм: «Фортинбрас», «Аввакум в Пустозерске», «Гомер», «Атомная поэма», «Седьмая поэма». «Хрустели кости у кустов…», первое стихотворение, — вступление к «Атомной поэме». Стихи имеют и самостоятельное значение. Написано стихотворение в 1954 году.

 

[12] Написано в 1954 году в Калининской области, в поселке Туркмен. Одна из моих важных поэтических формул.

 

[13] Написано в 1950 году на Колыме, на ключе Дуеканья «на плейере».

 

[14] Написано на Колыме, на ключе Дусканья, летом 1949 года.

Одно из первых записанных мной тогда стихотворений. Вместе с «Боярыней Морозовой», «Данте» — это поиски аналогии к историческим образам прошлого, выражение симпатий и антипатий на историческом материале и в то же время проверка на себе: годятся ли те герои для меня? Или для меня годятся только деревья, скалы, река?

Я получил диплом фельдшера, получил право лечить и, что еще более важно, получил право на одиночество. Я стал записывать стихи. Каждый грамотный человек держит в памяти большое количество стихотворений, чужих стихов самого разного тона. В зависимости от потребности, от состояния души, память поднимает в сознании то одну строфу, то другую. И дело ограничивается чтением наизусть знакомых отрывков, которые понадобились настроению. Пушкин ли это, Фет, Пастернак или Некрасов — это все равно. Если же чувство не находит отклика в чужих стихах, не находит выхода в чужих стихах — пишутся свои… Это — один из элементарных законов творчества.

«Утро стрелецкой казни» — одно из первых записанных мной тогда стихотворений. Я отправлял «Стрельцов» — и в письмах и включил его в «Первую колымскую тетрадь», «Синюю тетрадь», которая была вручена мной Пастернаку 13 ноября 1953 года в Лаврушинском переулке в Москве.

Есть развернутый вариант этого стихотворения (он есть в «Синей тетради»). Но для «Огнива» я давал первоначальный колымский текст. В «Огниво» это стихотворение не попало. Мне был предложен выбор: «Боярыня Морозова» или «Утро стрелецкой казни», и я остановился на «Боярыне Морозовой».

«Утро стрелецкой казни» вошло только в сборник «Дорота и судьба» в своем первоначальном варианте.

 

[15] Стихотворение написано в 1950 году на Колыме, как и «Утро стрелецкой казни», попавшее в сборник «Дорога и судьба».

Кроме северных пейзажей, кроме многоцветного и многоформенного разнообразия камня, серебристых русских рек, багровых болот, внимание автора моей биографии обращается на русскую историю. В русской истории наибольшую твердость, наибольший героизм показали старообрядцы, раскольники. Вот о них-то и написана «Боярыня Морозова», о них-то и написано «Утро стрелецкой казни» и моя маленькая поэма «Аввакум в Пустозерске».

Входит в «Колымские тетради».

 

[16] Стихотворение написано в 1950 году. Входит в мои допотопные, до-тетрадные записи вместе с «Картографом», «Стлаником», «Боярыней Морозовой», «Стрельцами».

Попытка указать на какие-то необходимые для меня исторические и поэтические аналогии.

Описывает истинное происшествие биографии Данте.

 

[17] Написано в 1952 году в Барагоне, близ Оймяконского аэропорта и почтового отделения Том-тор Об этом времени мной написано еще одно большое стихотворение «Почта Том гора» — «парное» стихотворение к «Сотому разу».

 

[18] Написано в 1950 году на Колыме.

 

[19] Написано на ручье Дусканья в 1950 году. Это стихотворение энергично переделывалось мной в 1954 году, но как всегда из переделки ничего не вышло. Удержано на грани полного разрушения. Еще бы шаг, еще бы один вариант, и я бы потерял к стихотворению всякий интерес. В печатаемом варианте считаю это стихотворение — одним из лучших тех лет.

Опубликовано в журнале «Юность», в самой моей значительной журнальной публикации.

 

[20] Написано в поселке Туркмен Калининской области в 1954 году. Это было время, когда я писал беспрерывно, каждую свободную минуту, и думал, что этот поток никогда не иссякнет.

Попытка выразить в такой сложной форме мое тогдашнее душевное состояние, ибо жизнь хранила немало ловушек, и эти ловушки надо было, во-первых, угадать, почувствовать, предвидеть, во-вторых, избежать, а в-третьих, воспеть, определить в стихи. «Птицелов» — важная страница моего поэтического дневника. Входит в «Колымские тетради».

 

[21] Написано в 1954 году в поселке Туркмен Калининской области. Напечатано впервые в первом цикле моих стихов, первой моей стихотворной публикации.

 

[22] Написано в 1954 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради». Лучшая строфа — вторая. «Гроза» входила в цикл «Стихи о Севере» — напечатанные в журнале «Знамя».

 

[23] Написано в 1949 году на ключе Ду-сканья. Входит в «Колымские тетради». Впервые опубликовано журналом «Знамя» в самом первом моем стихотворном цикле. Стихотворение чуть многословно, как почти все с ключа Дуска-нья, но содержит в себе полную «модель», как теперь говорят, моих художественных принципов. Для публикации журнал «Знамя» привлекла новизна решения темы

 

[24] Одно из главных, опорных стихотворений сборника. У меня много стихотворений о соснах, хотя сосен на Колыме почти нет. Дерево Колымы — лиственница даурская. Написано в 1953 году на Колыме. В сборнике «Огниво» дан неполный, урезанный текст по сравнению с журнальным. Но и журнальный текст неполон. Сейчас печатается истинный текст одного из главных моих стихотворений. «Сосны срубленные» — одно из самых характерных для моей поэтики.

 

[25] Написано в декабре 1953 года в поселке Туркмен Калининской области. Входит в цикл «Стихи к Пастернаку». Опубликовано впервые журналом «Юность» как первое стихотворение цикла «Поэту».

 

[26] Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

Опубликовано с сокращениями под назв. «Скрипка, как желтая птица…».

 

[27] Стихотворение написано в 1954 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради». Написано из-за последней строфы.

 

[28] Написано в 1949 году на Колыме, на ключе Дусканья. Это — самое колымское мое стихотворение. Я помню, где оно писалось в ноябре сорок девятого года на замерзшем ключе Дусканья. Я шел по зимнему льду — а до больницы, где я работал, было километров пятнадцать. Помню скалу, полынью, от которой валил белый пар, и как я едва отогрел руки, чтобы нацарапать на клочке бумаги, стирая выступивший иней, это самое стихотворение.

 

[29] Стихотворение написано в 1954 году в Калининской области. Это стихотворение, входящее в «Колымские тетради», я считаю одним из лучших.

 

[30] Стихотворение написано в 1954 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Одно из самых любимых моих стихотворений. Думается, мне удалось придать новое значение этой старой теме — такой же старой, как сама поэзия.

 

[31] Написано в поселке Туркмен в 1954 году, прямо «на плейере». Все происшедшее тут же описывалось, и следовал философский вывод. Одно из моих самых любимых стихотворений.

 

[32] Стихотворение написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[33] Очень хорошо помню, как это стихотворение писалось. Написано оно на станции Решетникове Калининской области, пока я ждал поезда на Москву. Все стихотворение с первого до последнего слова уложилось в эти сорок минут, пока я ждал поезда. Поезд подошел, я сел в вагон, и больше к этому стихотворению никогда в жизни не возвращался. Написано в 1955 году.

 

[34] Написано в 1954 году в поселке Туркмен Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[35] Написано в 1955 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради». Печатается полностью. Восстанавливается первая, важная для меня строфа.

 

[36] Стихотворение «Велики ручья утраты…» не имело названия и не должно его иметь. Написано в 1954 году в Туркмене. Входит в «Колымские тетради». Вполне в духе моей поэтики.

 

[37] Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[38] Написано в 1953 году на Колыме. Входит в «Колымские тетради».

 

[39] Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[40] Написано в 1955 году в поселке Туркмен Калининской области. Одно из главных моих стихотворений. Формула Аввакума здесь отличается от канонической. Стихотворение мне особенно дорогое, ибо исторический образ соединен и с пейзажем и с особенностями авторской биографии.

Стихотворение это, маленькая поэма, дорого мне и тем, что в нем убедительно опровергнута необязательность взгляда Маяковского («Как делать стихи») на короткую строку в русской поэзии.

 

[41] Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[42] Написано в 1956 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради».

 

[43] Эти шесть строк написаны в Туркмене Калининской области в 1956 году. Входят в «Колымские тетради».

 

[44] Стихотворение написано в 1953 году в Калининской области. Отражает мое давнее наблюдение, что никакой музыкальности в небесах нет.

 

[45] Написано в 1955 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Опубликовано впервые журналом «Юность», № 9, 1966. Очень ответственное стихотворение, важная запись моего дневника.

 

[46] Одно из первых записанных мной стихотворений в 1950 году. Исправлено в 1956 г. и включено в «Колымские тетради».

 

[47] Стихотворение написано в 1955 году в поселке Туркмен Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[48] Стихотворение написано в 1949 году на ключе Дусканья на Колыме, на лесной командировке, где я был фельдшером и получил возможность записывать в рецептурные книги не только йод и физиологический раствор, но и стихи. У меня есть подлинные колымские тетради с записью этого стихотворения, где остался след работы над текстом. Как все мои стихи, «Стланик» имеет сто вариантов. В 1956 году отправлен в журнальное плавание последний вариант, последний текст. В это время московские журналы принимают у меня очень много стихов — более сотни должно было быть опубликовано. Но к концу 1956 года я стал получать отказы, задержки. Кончилась эта история тем, что только в одном журнале «Знамя», по консультации Л. Скорино, В. Инбер, Б. Сучкова и Е. Суркова, напечатали не двенадцать, как обещали и принимали, — а всего лишь шесть. Эти шесть стихотворений под названием «Стихи о Севере» и были напечатаны в «Знамени» в 1957 году.

Цикл открывается стихотворением «Стланик». Это значило, что «Стланик» — мое первое напечатанное стихотворение. Дело в том, что я пишу с детства. Печатаются с 1932 года, но только рассказы и очерки. Стихов я не печатал раньше. И первое стихотворение напечатали, когда мне было ровно пятьдесят лет. Это стихотворение и есть «Стланик».

Текст в «Знамени» меньше на одну строфу, чем надо. Это строфа — «И черные, грязные руки!». В «Огниве» же, вышедшем в 1961 году, текст еще короче, чем в «Знамени» 1957 года. Я дорожу этим стихотворением. Полный текст его опубликован в сборнике «Дорога и судьба».

«Стланик» — одно из главных моих стихотворений, как по «техническим достоинствам», так и удаче в новизне темы, в находке, а также сущности моего понимания взаимоотношений человека, природы и искусства. У меня есть и рассказ с этим названием, напечатанный в журнале «Сельская молодежь», в № 3 1965 года.

 

[49] Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[50] Написано в 1956 году в Калининской области, незадолго до возвращения в Москву. Писалось очень легко — каждый день по стихотворению этого цикла. Поправки, исправления вносились тоже очень легко. Главным стихотворением этого цикла, этого собрания стихов было второе — «Пусть не душой в заветной лире, а телом тленья убегу». При окончательной подготовке именно это стихотворение было снято. «Цикл» не очень удачное слово для собрания стихотворений подобного рода, но в русском языке, как ни хвалил его Тургенев, подходящего слова нет.

Цикл «О песне» написан весной 1956 года, летом читан у Пастернака в Переделкине. Это — мой поэтический дневник того времени. Впервые напечатан в «Литературной газете» в подборке «Северные стихи».

 

[51] Стихотворение написано в 1956 году в поселке Туркмен Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Вполне в духе моей поэтики.

 

[52] Написано весной 1956 года в поселке Туркмен и входит в «Колымские тетради». Читалось Пастернаком. Для меня работа над «Хрусталем» была доказательством плодотворности моих художественных идей — я уходил от горного северного пейзажа и чувствовал себя еще увереннее. В то же время это страница моего дневника. «Хрусталь» имеет несколько вариантов. Этот — лучший. Входит в «Колымские тетради» на правах «итогового» стихотворения. Художественные принципы, которые так легко находили соответствия в горном пейзаже и в событиях русской истории, здесь выдержали пробу на большее. Печатается по полному тексту, опубликованному в сборнике «Дорога и судьба».

 

[53] Написано в 1954 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[54] Написано в 1956 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради». Написано ради первой строфы.

 

[55] Немудреное это стихотворение написано в 1949 году летом на Колыме. Входит в «Колымские тетради».

 

[56] Написано в 1954 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради» и описывает истинное происшествие со мной, когда я работал в 1939 году в угольной разведке Дальстроя.

 

[57] Это стихотворение, написанное в 1956 году в Калининской области, — предмет моего детского тщеславия. Мне казалось, что я достиг совершенства в лаконизме, новизне, остроте лирической темы, поставил и решил вопросы происхождения искусства. В своем детском тщеславии я полагал, что эти восемь строк — оптимальный, по мнению Пастернака, размер для русского лирического стихотворения — не уступают пушкинскому «Я вас любил». Стихотворение было опубликовано журналом «Юность» и осталось вовсе незамеченным.

 

[58] Написано в 1956 году в поселке Туркмен. Новое в разрешении этой темы.

 

[59] Написано в 1956 году в поселке Туркмен Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[60] Написано в 1956 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради». Печатается по журнальному тексту — «Стихи о Севере», «Знамя», № 5, 1957. Этот цикл был первым в жизни моим выступлением в стихах. Прозу я печатал и раньше.

 

[61] Стихотворение написано в 1954 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Меня неоднократно спрашивали: посвящена ли «Роща» Пастернаку? Отвечаю: нет. Просто «Роща», и все».

 

[62] Написано в 1954 году в Туркмене Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Одна из формул бытия.

 

[63] Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».

 

[64] Написано в 1956 году в Калининской области и входит в «Колымские тетради». Одна из формул бытия. С технической стороны отличается особым ритмическим узором. Дело в том, что стихи — это не проза. С легкой руки Белинского к стихам подходили как к прозе: «Евгений Онегин» — энциклопедия русской жизни», «Характер Татьяны», и так далее. На самом деле стихи имеют особенность, тонкость. Сам творческий поиск ведется не на путях прозы, а другим способом.

Открытие звуковых повторов, конфигурация согласных букв в «Медном всаднике», напоминающая химические формулы белка, — поэтическая реальность, которую не объяснишь формулами школьного учебника. Поэтическая интонация становится паспортом поэта. Публикуются частотные словари, и мир русской лирики открывается читателям с неожиданной стороны. Эта сторона поэтического творчества всегда была важна для поэта.

Я верю, что с помощью кибернетики обязательно будет найдено что-то очень важное для стиха, для поэзии, для литературы, для искусства. Что-то будет открыто вроде нового грамматического закона, не упрощающего русскую грамматику и правописание, а наоборот, усложняющего, обогащающего понимание русской литературы. Все поэты, начиная с Пушкина, добивались результатов лишь эмпирическим опытным путем. Оказалось, что для науки работы тут непочатый край. Все это предвидел гений Белого.

Каждое мое стихотворение — и «Раковина» в том числе — представляет собой поиск, вооруженный самыми последними достижениями русской лирики XX века.

 

[65] Написано в 1956 году в поселке Туркмен Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Нам слишком много прощено».

 

[66] Написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради». Это — большое стихотворение, называвшееся «Недостоверная мечта»: то, что напечатано в «Шелесте листьев», — пятая часть стихотворения. Я сожалел сначала об этой хирургической операции, а потом пригляделся, чуть привык и холодно рассудил, что оставлено — лучшее, что в стихотворении было.

Многословие многих колымских моих стихов объясняется тем, что стихи сочинялись в самой неподходящей обстановке, а возникновение, появление требовало немедленной фиксации, пусть в несовершенном, неожиданном виде, лишь бы это все закрепилось, и я смог бы к этим стихам, к этой работе вернуться. Я должен был освободить мозг немедленно.

Я делал попытки вернуться к работе над колымскими черновиками. Эти попытки кончились ничем. Вернуться оказалось невозможно. Лучше, проще, легче было написать новое стихотворение, чем превращать этот колымский черновик в материковский беловик. Чем дальше, тем яснее было сознание, что запас новизны — безграничен, и колымские черновики никогда не будут черновиками. Впрочем, есть стихи, работ над текстом которых привела к положительным результатам. Это — «Стланик». Но в большинстве случаев все кончалось ничем — потерей времени и ненужным нервным напряжением, крайним напряжением — ибо ведь нужно было вернуться памятью, чувством, волей назад, в ту жизнь. Оказалось, что нельзя, не под силу. Без этого нравственного, чувственного возвращения оказалось невозможным не только написать новое по материалу черновика, но и править хранимое в папках, в бумагах времен до «Колымских тетрадей». Будет ли возможность вернуться к этому материалу? Нет, не будет.

В стихотворении «Мечта ученого почтенна» утверждается некая новая поэтическая истина. Именно: стремление к высоким целям в творчестве делает человека выше самого себя. Пример — не только Некрасов, Гейне, но и любой акт большой поэзии. Высокая цель в искусстве увеличивает силу одиночки, поэта, делает его способным повернуть общество или удержать от гибельного поворота. Это — задача всякого поэта. У поэта должна быть постоянно мысль о своей собственной огромной силе.

 

[67] Написано в 1956 году в Калининской области в поселке Туркмен. Одно из стихотворений, где наиболее полно выражены мои поэтические идеи, художественная система.

 

[68] Стихотворение написано в 1956 году в Калининской области. Входит в «Колымские тетради».