Башни-близнецы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке

 

«Лично я гораздо больше люблю вертикальные линии, чем горизонтальные, потому что они как бы придают ощущение возвышенности… Да, невозможно полюбить четыре тысячи метров чего-то, но достаточно поставить вертикально, скажем, коробок спичек или ювелирное изделие, и вы найдете эту вещь очаровательной». Это высказывание крупнейшего американского архитектора японского происхождения Минору Ямасаки вполне соответствует тому направлению, которое получило название «американский неоклассицизм шестидесятых». В 1950-х годах Ямасаки стал известен благодаря участию в строительстве знаменитого небоскреба Эмпайр стейт-билдинг, оригинальным сооружениям в Детройте, Сиэтле, Дели и других городах мира. Но славу одного из самых смелых архитекторов ему принесли две башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, возведенные неподалеку от набережной реки Гудзон и до 11 сентября 2001 г. считавшиеся самым высоким строением в городе.

Их появление имело свою историческую закономерность. В конце 1950-х и в 1960-х годах в Америке возобладала идея, характерная для так называемого «общества потребления», – придавать вещам приятный и даже рафинированный облик. Она была одобрена и на официальном уровне, то есть ставилась задача «продемонстрировать миру позитивную сущность американского образа жизни». Архитектура как нельзя лучше отвечала этим задачам. На небольшом участке фантастически подорожавшей земли оказалось возможным построить здание, включающее в себя бизнес-офисы, административные помещения, торговые центры и т. д., которые в полной мере соответствовали бы имиджу крупнейших фирм.

Правда, американский неоклассицизм просуществовал недолго. Но и за это время талантливые зодчие сумели создать ряд уникальных произведений, в числе которых был и Всемирный торговый центр. Его проект выглядел поистине глобальным, соответствующим развитой технократической модели – два гигантских обнаженных параллелепипеда из стекла, взметнувшихся на высоту 540 метров[12]. В этом огромном комплексе должны были разместиться бесчисленные конторы, фирмы, банки и учреждения.

Ко времени создания башен Ямасаки был уже сложившимся архитектором с собственным взглядом на современное зодчество, чьим девизом стали всего три слова – «форму определяет функция».

Решение о начале строительства Всемирного торгового центра было принято в 1960 году. Комплекс был сдан в эксплуатацию в 1973 г., а башни-близнецы – в 1976 году. ВТЦ включил в себя два 9-этажных здания офисных помещений, 8-этажное здание Государственной таможенной службы США, 47-этажное здание представительских офисов, 22-этажный отель и две 110-этажные башни-близнецы. Арендуемые площади башен-близнецов – 1,08 миллиона кв. м, в которых разместились офисы 450 компаний из 30 стран мира, а число работающих составило 50 тыс. человек.

Под Всемирным торговым центром были сооружены подземный вокзал, многочисленные магазины и супермаркеты, а на крышах башен – смотровая площадка, ресторан и бар.

В феврале 2001 г. знаменитые небоскребы-близнецы были сданы в аренду на 99 лет за более чем 3 млрд долларов. Владельцы небоскребов планировали получить за аренду всего 1,5 млрд, но в результате продолжавшейся почти год борьбы между инвесторами окончательная сумма арендного договора оказалась в два раза выше.

Беда обрушилась на гордость Нью-Йорка и один из символов процветания нации утром 11 сентября 2001 г., когда два самолета, угнанные террористами-смертниками, беспрепятственно проникли в воздушное пространство города и протаранили оба небоскреба. Вот тогда-то и выяснилось, что в XXI в., который, по предсказанию фантастов, должен стать эпохой прогресса и всеобщего благополучия, архитектурные шедевры оказались самой удобной мишенью для террористов. Великолепное строение лучших архитекторов и строителей Америки рухнуло в одночасье, поставив под сомнение саму идею сверхтехнологичности функционального живого пространства. По оценкам специалистов, сила падения башен была такой, что металл буквально спрессовывался с бетоном, превратившись в сплошную массу.

Уничтожение башен-близнецов показало, что небоскребы, построенные из металла и бетона, не очень-то защищены. Кстати, многие архитекторы и проектировщики считают надуманной развернувшуюся после трагедии дискуссию о том, какие небоскребы надежнее: американские железобетонные, которые при разрушении «складываются» внутрь самих себя, или европейские стеклобетонные, способные упасть набок. По мнению многих специалистов, при нынешнем развитии строительных технологий самый надежный способ избежать разрушения небоскреба вследствие теракта, несчастного случая или природной катастрофы – не строить такие дома вовсе.

И все-таки, что же будет построено на месте разрушенных башен? Проектов великое множество, приведем лишь некоторые из них, наиболее часто упоминаемые в печати.

Один из арендаторов погибших зданий – Ларги Сильверстайн предложил построить башни высотой 60 этажей – тогда они бы не представляли интереса для воздушных террористов. В ответ на это соображение был предложен проект, в котором 60 этажей были бы рабочими, а следующие 50 представляли собой пустое пространство – эта пустота должна была стать мемориалом тому месту, куда врезался «боинг».

Проект еще не отменен, но стоимость его столь высока, что вызывает сомнения в реализации подобного мемориала.

Ведущий архитектор нового Всемирного торгового центра Даниэль Либескинд выдвинул проект, предполагающий строительство башни высотой 1776 футов (в 1776 г. Америка получила независимость), и эта 540-метровая архитектурная конструкция станет самой высокой в мире. На ее верхних этажах будут размещены сады.

Кроме того, в этом месте планируется возвести памятник трем тысячам человек, погибшим во время терактов. Проект, предложенный Либескиндом, учитывает особенности углов отражения солнечных лучей, которые должны быть сконцентрированы на памятнике жертвам терактов. Ежегодно утром 11 сентября между 8 часами 46 минутами, то есть в то время, когда в башню врезался первый самолет, и 10 часами 28 минутами, когда упала вторая башня, здания ВТЦ не будут отбрасывать тень.

В новый комплекс также войдут художественный центр и железнодорожная станция. А часть основания обвалившихся башен не будет застроена.

В дискуссию о том, как использовать свободное место в центре Манхэттена, где до 11 сентября 2001 г. высились небоскребы Всемирного торгового центра, включилось и правительство Каталонии. Оно предложило властям Нью-Йорка воздвигнуть там величественное здание по проекту великого каталонского архитектора Антонио Гауди. Всемирно известный зодчий по заказу двух своих поклонников из числа богатых американских предпринимателей в 1911 г. создал проект небоскреба, высотой в 360 метров. Это здание, по мысли заказчиков, должно было быть возведено на Манхэттене, причем, по удивительному совпадению, почти на том самом месте, где позже были построены знаменитые башни-близнецы. Небоскреб Гауди в какой-то мере напоминает его самое известное и любимое творение – собор Святого семейства в Барселоне. Комплекс состоит из главной башни, увенчанной звездой, в лучах которой должны расположиться смотровые площадки, а также связанных с основной башней восьми зданий, где будут находиться жилые помещения и офисы. В башне расположатся также четыре ресторана, музей культур пяти континентов мира, выставочный и концертные залы. Сам архитектор говорил, что хочет выразить в своем здании дух предприимчивости, свойственный американскому народу.

Если власти Нью-Йорка решатся отдать предпочтение проекту Антонио Гауди, то это здание станет первым творением великого архитектора, построенным за пределами Испании. И первым небоскребом, построенным спустя сто лет после создания его проекта.

Если подытожить сказанное, то можно прийти к выводу, что ни один план пока не имеет реальной перспективы, так что дискуссия обещает быть долгой и многословной. Но совершенно ясно одно: во-первых, вновь построенные здания не будут копией погибших, и во-вторых, гордая и честолюбивая Америка, безусловно, отдаст дань памяти жертв теракта и вновь продемонстрирует мощь и славу одной из ведущих в архитектурном отношении держав мира.

 

Комплекс Центральных учреждений ООН в Нью-Йорке

 

В восточной части Манхэттена между 42-й и 48-й улицами Нью-Йорка, в привлекательном парковом оазисе площадью 7 га расположены здания, известные всему цивилизованному миру. Это комплекс ООН, международной организации, объединяющей около 200 государств всех пяти континентов.

К Центральным учреждениям ООН относятся 39-этажная зеркальная стрела Секретариата, приземистое куполообразное здание Генеральной Ассамблеи, Конференционный корпус и библиотека, носящая имя второго Генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда, погибшего в авиакатастрофе в 1961 году.

Весь комплекс является международной территорией. Ни один служащий или сотрудник федерального, штатного или местного органа административной, судебной, военной, полицейской службы США не имеет права войти на территорию Центральных учреждений ООН, кроме как с согласия и на условиях, согласованных с Генеральным секретарем Организации.

Все Центральные учреждения ООН спроектированы таким образом, чтобы обеспечивалось обслуживание четырех основных групп: делегаций, представляющих 191 государство, которые ежегодно направляют в Нью-Йорк для участия в очередных сессиях Генеральной Ассамблеи более 5000 человек; Секретариата, насчитывающего около 4900 сотрудников в Нью-Йорке; журналистов, из которых более 3600 имеют постоянную аккредитацию, а более 10 000 – присутствуют на крупных совещаниях; посетителей, которых ежегодно насчитывается в среднем 700 тысяч человек.

Вопрос размещения штаб-квартиры Организации Объединенных Наций рассматривался Генеральной Ассамблеей на первой сессии 14 февраля 1946 г. в Лондоне, исходя из заявок от многих стран мира с предложениями о постоянном месте расположения Организации. После того как выбор остановился на Соединенных Штатах, во второй половине 1946 г. специальный комитет ООН занимался определением возможных мест размещения Организации. Такое место было выбрано не сразу. Вначале фигурировали такие города, как Филадельфия, Бостон, Сан-Франциско, изучались и районы Нью-Йорка, причем густонаселенный Манхэттен даже не рассматривался всерьез. Однако сделанное в последний момент предложение Джона Д. Рокфеллера-младшего о выделении 8,5 млн долларов на покупку нынешнего участка существенно изменило ситуацию. 14 декабря 1946 г. подавляющим большинством членов Генеральной Ассамблеи ООН приняло предложение американского миллиардера, дополнительный участок земли был предоставлен городом Нью-Йорком, а городские власти выделили еще 26 млн долларов на его благоустройство.

Относительно сооружений для штаб-квартиры ООН было принято решение, что проект будет разработан совместными усилиями известных архитекторов из разных стран.

Главным архитектором, должность которого называлась Директор по планированию, был назначен Уоллес К. Гаррисон (Соединенные Штаты). Ему помогал Совет консультантов-архитекторов в составе 10 членов, назначенных правительствами. В состав Совета вошли: Николай Басов (Советский Союз), Гастон Брунфо (Бельгия), Эрнст Кормье (Канада), Шарль И. Ле Корбюзье (Франция), Лян Сэ Чэн (Китай), Свен Маркелиус (Швеция), Оскар Нимейер (Бразилия), Говард Робертсон (Англия), Г. А. Свайё (Австралия) и Хулио Виламахо (Уругвай).

После утверждения проектов началась активная работа по их выполнению. Контракт на строительство в январе 1949 г. получили четыре крупные строительные фирмы Нью-Йорка. И уже девятнадцать месяцев спустя, 21 августа 1950 г., сотрудники Секретариата заняли свои новые служебные помещения.

На официальной церемонии 24 октября 1949 г. (День ООН) первый Генеральный секретарь Трюгве Ли в присутствии Президента Соединенных Штатов заложил в фундамент металлическую капсулу. Надпись на ней гласила: «Организация Объединенных Наций» на пяти официальных языках, использовавшихся в 1949 году (английском, испанском, китайском, русском и французском), дата была проставлена римскими цифрами. В капсулу вложили копии Устава и Декларации прав человека, копию расписания заседаний и отчеты о заседаниях Консультативного комитета Центральных учреждений. Историческая капсула находится под землей к востоку от здания библиотеки на южной границе комплекса ООН.

Самым высоким в комплексе является 170-метровое 39-этажное здание Секретариата с тремя подземными этажами. Его фасад представляет собой почти сплошной монолит из широких панелей зеленоватого стекла. А северный и южный торцы не имеют окон и облицованы вермонтским мрамором. Кстати, на облицовку пошло две тысячи тонн этого ценного строительного материала.

Съемные металлические перегородки, закрепленные скобами на каркасе, позволяют в случае необходимости быстро и без труда изменить конфигурацию служебных помещений. Под полами проложены коммуникационные каналы с выводом телефонных, электрических и сигнальных проводов. Комплексная система грузовых лифтов и конвейеров ускоряет доставку документации и почты по всему зданию.

В расположенных ниже уровня земли подвальных помещениях находятся мастерские, пожарная группа, погрузочно-разгрузочные платформы, группа дипломатической почты, служебные помещения сотрудников службы безопасности, складские помещения, трехуровневый гараж, станция обслуживания автомобилей и холодильная установка для кондиционирования воздуха.

Важным элементом комплекса является здание Генеральной Ассамблеи – сооружение со скошенной крышей и вогнутыми стенами длиной 125 м и шириной 52 метра. В невысоком куполе установлены приборы, обеспечивающие освещение зала. Восточная и западная стены здания облицованы английским известняком, а панели и отделка выполнены из вермонтского мрамора. В южной части в глубокую мраморную раму встроено огромное окно высотой 17,5 м, через которое открывается вид на площадь перед Секретариатом.

В северной части здания Генеральной Ассамблеи, выходящей на садово-парковую территорию, расположен главный вход в комплекс Центральных учреждений. С этой стороны оно облицовано специальными полупрозрачными стеклянными панелями, которые поддерживаются мраморными пилястрами, создающими в вестибюле приглушенное освещение.

Вестибюль здания Ассамблеи с его простой и современной геометрией консольных балконов и мягким освещением служит основным входом для посетителей Центральных учреждений.

За вестибюлем справа находится небольшая комната для молитвы и размышления, посреди которой возвышается подсвечивающийся сверху массивный кусок железной руды.

Над лестничной площадкой, соединяющей вестибюль с официальным входом в зал Генеральной Ассамблеи на втором этаже, с потолка свисает маятник Фуко, преподнесенный в дар ООН Нидерландами в 1955 г. и наглядно демонстрирующий вращение Земли вокруг своей оси.

Маятник Фуко, названный по имени французского физика Жана Бернара Леона Фуко, представляет собой позолоченную сферу, подвешенную к потолку на высоте 24,5 м на проволоке из нержавеющей стали. Карданный шарнир позволяет сфере свободно качаться в любом направлении. Установленный под маятником электромагнит компенсирует трение о воздух, обеспечивая равномерное движение маятника. Посетители могут сами убедиться, как направление качания маятника меняется в течение дня из-за вращения Земли. Полный цикл сфера совершает за 36 часов 45 минут.

В северо-западной части вестибюля, рядом со входом в комнату для молитвы и размышления, размещен цветной витраж, созданный по эскизу французского художника Марка Шагала. Выдающийся мастер преподнес его в дар ООН в 1964 г. в память о Даге Хаммаршельде, втором Генеральном секретаре ООН, и пятнадцати его спутниках, погибших в авиакатастрофе в 1961 году.

На мемориальном витраже, размерами 5×4 м, изображены символы мира и любви, в частности ребенок, которого целует появляющееся из цветов лицо ангела, и мать с ребенком на руках. Музыкальная символика витража рождает ассоциации с Девятой симфонией Бетховена, любимым музыкальным произведением г-на Хаммаршельда.

Самое большое помещение в комплексе ООН, вмещающее свыше 1800 человек, – зал Генеральной Ассамблеи (длина – 54,5 м, ширина – 37 м, высота потолка – 24,5 м). Выполненный в синем, зеленом и золотом цветах, он занимает второй, третий и четвертый этажи.

Генеральная Ассамблея – единственный зал заседаний в ООН, где находится эмблема Организации. Она представляет собой карту мира, окруженную оливковыми ветвями (символом мира), в центре которой находится Северный полюс.

Представители государств-членов сидят за столами, перед которыми находятся трибуна для ораторов и подиум. Места на подиуме занимают Председатель Генеральной Ассамблеи, справа от него – Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, а слева – заместитель Генерального секретаря по делам Генеральной Ассамблеи и конференционному обслуживанию.

В зале насчитывается 1321 место, в том числе на трех приподнятых платформах, возвышающихся сзади. Балкон на третьем этаже предназначен для заместителей представителей специализированных учреждений и других сотрудников. А выше, еще на одном балконе расположены места для представителей средств массовой информации и места для посетителей.

Зал Генеральной Ассамблеи проектировался совместными усилиями группы из 11 архитекторов, и, чтобы подчеркнуть международный характер этого зала, в нем не выставлен ни один дар от государств-членов.

На двух нижних уровнях здания Генеральной Ассамблеи находятся большой зал заседаний на 623 места для делегатов, 44 места для представителей прессы и 166 мест для представителей общественности; четыре меньших по размеру зала заседаний; радио– и телевизионная студии; помещения звукозаписи и центральная аппаратная – центр системы коммуникаций, обслуживающей все Центральные учреждения.

Здания Генеральной Ассамблеи и Секретариата соединяет Конференционный корпус, протянувшийся вдоль набережной над магистралью Франклина Д. Рузвельта почти на 132 метра. На его узком верхнем уровне (четвертый этаж) находятся ресторан для делегатов, индивидуальные комнаты для обедов, кафе для сотрудников и кухня. Протяженность перил из бирманского тикового дерева по трем сторонам внешней террасы на трех уровнях Конференционного здания составляет около 1 км.

На втором и третьем этажах расположены три зала Советов (Зал Совета Безопасности, Зал Совета по Опеке, Зал Экономического и Социального Совета).

В отличие от Зала Генеральной Ассамблеи эти залы оформлены как дар государств-членов.

Зал Совета Безопасности, спроектированный норвежским архитектором Арнстайлом Арнебергом, оформлен как дар Норвегии. В нем прежде всего привлекает внимание большое панно (холст, масло) работы норвежского художника Пера Крога, занимающее основную часть восточной стены. На нем изображена птица Феникс, восстающая из пепла, – символ мира, восстанавливаемого после Второй мировой войны. Темные зловещие тона в нижней части панно сменяются фигурами, выполненными в ярких тонах и символизирующими надежду на лучшее будущее. Идею равенства передает группа людей, взвешивающих зерно, которое будет раздаваться всем.

На вышитых голубыми и золотыми шелковыми нитями гобеленах на стенах и шторах на окнах, выходящих на набережную вдоль пролива Ист-Ривер, изображены якорь – символ веры; зреющие колосья – символ надежды и сердце – символ милосердия.

Рядом с Залом Совета Безопасности находится Зал Совета по Опеке, который представляет собой дар Дании. Он был спроектирован датским архитектором Финном Юл ем, и все детали внутренней отделки были привезены из Дании.

Стены этого зала облицованы панелями из ясеня. Вдоль одной стены установлена огромная статуя. Вырезанная из ствола тикового дерева трехметровая фигура женщины, выпускающей птицу из раскрытых рук, знаменует собой «свободный полет вверх, к новым высотам». Применительно к Совету по Опеке эта статуя может символизировать колонии, добивающиеся независимости.

Зал Экономического и Социального Совета находится между залом Совета по Опеке и расположенным в северной части холлом для отдыха делегатов, огромная стеклянная стена которого выходит на парк. Зал был спроектирован Свеном Маркелиусом из Швеции и оборудован этой страной. Особое внимание в зале привлекают трубы и вентиляционные отверстия, размещенные в потолке над галереей для посетителей. По замыслу архитектора, все конструктивные элементы, имеющие то или иное функциональное назначение, должны были остаться открытыми.

«Недостроенный» потолок обычно воспринимают как символическое напоминание о том, что работа Организации Объединенных Наций в экономической и социальной областях никогда не прекращается: всегда найдется еще что-то, что можно сделать для улучшения условий жизни населения Земли.

К западу от Конференционного корпуса между зданиями Секретариата и Ассамблеи находится Японский «Колокол мира», преподнесенный Организации Объединенных Наций в июне 1954 г. Японской ассоциацией содействия ООН. Он был отлит из монет, собранных детьми из 60 стран мира, и укреплен под сводом типично японского сооружения из кипарисового дерева, напоминающего синтоистский храм.

В колокол принято звонить два раза в год: в первый день весны – день весеннего равноденствия – и в день открытия ежегодной сессии Генеральной Ассамблеи в сентябре.

На юго-западном углу комплекса ООН к зданию Секретариата примыкает библиотека им. Дага Хаммаршельда. Это здание спроектировано компанией «Гаррисон, Абрамович и Хэррис», консультантами по архитектурным вопросам при ООН. При его строительстве использовались белый мрамор, стекло и алюминий. Библиотека насчитывает шесть этажей, три из которых расположены над землей, а три уходят под землю.

На трех надземных этажах находятся коллекции Организации Объединенных Наций, документы специализированных учреждений и Лиги Наций, а также общие справочные материалы и карты. Под землей находятся аудитория, способная вместить почти 200 посетителей, библиотека периодических изданий и дополнительные книжные стеллажи.

Учитывая международный характер Организации, строительные и отделочные материалы для Центральных учреждений, а также интерьер и обстановку для внутренних помещений отбирали из многих стран. Так, известняк для облицовки здания Ассамблеи и Конференционного корпуса был привезен из Соединенного Королевства; мрамор – из Италии; мебель для служебных помещений и стеллажи – из Франции; стулья и ткани – из Чехословакии и Греции; ковры – из Англии, Франции и Шотландии.

Кроме того, столы были закуплены в Швейцарии, а различные сорта дерева для внутренней отделки – в Бельгии, Канаде, Кубе, Гватемале, на Филиппинах, в Норвегии и Заире (в настоящее время Демократическая Республика Конго).

Единственным произведением искусства в Центральных учреждениях, изготовленным по заказу Генеральной Ассамблеи, является картина американского художника Люмена Мартина Винтера под названием «Титаны». Она была приурочена к Всемирной ассамблее молодежи 1970 г., проведенной в Центральных учреждениях, и находится на третьем этаже в проходе, соединяющем Конференционное здание и здание Генеральной Ассамблеи.

Интересны дизайнерские решения территории, прилегающей к зданиям ООН. Посетителей и делегатов встречают реющие на флагштоках флаги 191 государства – членов Организации Объединенных Наций. Они расположены широким полукругом вдоль всей площади ООН.

Круглый декоративный бассейн перед зданием Секретариата с фонтаном посредине был построен на средства, переданные в дар ООН детьми Соединенных Штатов. Волнистый рисунок дна бассейна создается чередующимися полосами колотого белого мрамора и черной гальки. Галька была собрана на берегах женщинами и детьми греческого острова Родоса.

В 1964 г. на краю бассейна была установлена семиметровая абстрактная бронзовая скульптура в честь погибшего Генерального секретаря Хаммаршельда, получившая название «Одиночная форма». Ее автор – английский скульптор Барбара Хепуорс, и передана она как дар Джекоба Блауштайна, бывшего делегата Соединенных Штатов при ООН.

Монументальная лестница, предоставленная в дар штатом Нью-Йорк в память Дага Хаммаршельда, ведет от площади перед входом в здание Генеральной Ассамблеи к парку Организации Объединенных Наций. В этом парке, который выходит на Ист-Ривер, находится мемориал Элеоноре Рузвельт и скульптуры, переданные в дар Бразилией, Германией, Советским Союзом и Югославией.

Тонны земли и удобрений были доставлены в садово-парковую зону комплекса для посадки деревьев, кустарников и цветов. Порядка 1500 кустов роз-медалистов, 140 вишневых деревьев, 95 дубов болотных, 59 акаций, 48 западных платанов и 30 000 луковиц нарциссов, а также великолепные кусты боярышника, амбровые деревья, позволили преобразить территорию, на которой раньше были камни и металл, в зеленый сад.

Вдоль асфальтовых дорожек произрастают падуб, бирючина, азалии, плющ обыкновенный, глицинии и трава. Многие из растений были переданы в дар группами лиц или отдельными гражданами.

Особой символикой отмечен Мемориал памяти погибших сотрудников ООН. Сердцевиной архитектурного решения этого памятника, строительство которого финансировалось за счет Нобелевской премии Мира 1988 г. (ее были удостоены миротворческие силы Объединенных Наций), является стела из хрусталя. На ней на шести официальных языках Организации выгравированы слова: «Вспомним здесь тех, кто отдал жизнь за мир».

Мемориал погибшим состоит из 191 каменной плиты, что соответствует нынешнему числу членов Организации Объединенных Наций. Плиты установлены в непосредственной близости от пешеходной дорожки и образуют многоугольник неправильной формы. Камень для плит добыт из карьеров пяти разных континентов. Пятнадцать вертикальных блоков из оникса разной высоты выполнены в форме скамеек, ибо Мемориал задуман как место поминовения и размышления.

Построенный в 1952 г. комплекс зданий штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке был для своего времени высшим достижением архитектурной и инженерной мысли. Однако с тех пор прошло уже 50 лет, и некоторые помещения, а также оборудование, явно требуют обновления. В ближайшее время планируется основательная реконструкция и капитальный ремонт комплекса, с возведением нового тридцатиэтажного офиса.

И все же, несмотря на относительно солидный возраст, сооружения Организации Объединенных Наций и сегодня выглядят вполне современно, и не только с архитектурной точки зрения. Центральные учреждения ООН давно уже стали своеобразным маяком надежды и символом мира. Всемирная организация, где собираются представители шестимиллиардного населения планеты для обсуждения и решения вопросов мира, справедливости и социально-экономического процветания, воплотила в себе образ всего XX столетия с его стремительным техническим прогрессом и бурной историей.

 

«Жилая единица» Ле Корбюзье в Марселе

 

Архитектура Новейшего времени с ее богатым арсеналом высокотехнологичных материалов предоставила зодчим прекрасную возможность выявить свою творческую индивидуальность, открыла пути для смелых экспериментов. Талантливый французский архитектор Ле Корбюзье в полной мере воспользовался всеми достижениями технического прогресса, которые стали использоваться как для сооружения настоящих произведений искусства, так и для простых зданий. Строго придерживаясь математических законов, он сам определил основу своего творчества как «одухотворенную, осмысленную конструкцию».

К такому пониманию зодчества Корбюзье шел долгие годы, вырабатывая собственную систему критериев и оценок, применимых ко всякому строению. В частности, он запатентовал как оригинальное изобретение и успешно применил на практике собственную шкалу пропорций, которую назвал Модулор.

Модулор представляет собой шкалу линейных размеров, которые отвечают трем требованиям: 1) находятся в определенных пропорциональных отношениях друг с другом, позволяют гармонизировать сооружение и его детали; 2) прямо соотносятся с размерами человеческого тела, обеспечивают тем самым человеческий масштаб архитектуры; 3) выражены в метрической системе мер и потому отвечают задачам унификации строительных зданий.

При этом Корбюзье хотел соединить достоинства традиционно идущей от человека английской системы линейных мер (фут, дюйм) и более абстрактной, но и более универсальной метрической системы. В итоге довольно сложных геометрических построений архитектор предложил два ряда чисел, находящихся в отношении золотого сечения.

Великий ученый Альберт Эйнштейн так прокомментировал изобретение Корбюзье: «Это система пропорций, мешающая делать плохо и помогающая делать хорошо». Сам Корбюзье сравнивал Модулор с музыкальным инструментом – каждый может пользоваться им в меру своего таланта, но сам он таланта не прибавляет.

Корбюзье сформулировал и так называемые «Пять пунктов современной архитектуры», характеризующих те сдвиги в сторону к строительной технике, которые открывали дорогу для новых архитектурных решений: применение каркасной железобетонной конструкции и, как следствие, – здание на столбах, открытое на первом этаже; крыша-терраса с садом на ней; свободный план; ленточное окно, свободный фасад (с ненесущей стеной-мембраной).

Если же определять архитектуру в более узком значении, то есть в качестве жилья, то и на этот счет у Корбюзье имеется легко запоминающееся высказывание: «Дом имеет два назначения. Во-первых, это машина для обитания, работы, удобства жизни… но кроме того, это – место для обиталища красоты, приносящее нашему уму столь необходимое ему успокоение». И дальше: «Архитектура начинается там, где кончается машина».

Именно таким представлениям о жилище и отвечает 17-этажный дом в Марселе, в котором реализовались идеи Корбюзье о Лучезарном городе, идеи, неизменно присутствовавшие во всех его градостроительных проектах.

Первоначально власти Марселя в 1947 г. предложили Корбюзье построить жилой поселок непосредственно на побережье моря. Архитектор, однако, решил иначе. Он задумал дом как целостный организм с разнообразными функциями, определяющими быт его обитателей. Такое решение имело целью создать равновесие между индивидуальным и коллективным, что было для Корбюзье одним из главных условий полноценного жилища.

Таким образом, вместо проекта двадцати-тридцати домиков на его чертежной доске стали вырисовываться контуры одного здания, в 337 квартирах которого смогли бы жить 1600 человек. Идея проста, как все гениальное. По словам Корбюзье, «проблема жилища волнует сегодняшнее общество, которое отбрасывает дедовские ограничения и жадно стремится создать новые условия, способные уравновесить напряженность современной жизни».

Вообще-то, сосредоточение разбросанных домов в одном блоке, с точки зрения экономической, не давало особой выгоды, но все же имело свои преимущества. Во-первых, из всех квартир открывался прекрасный вид на море, что в ином случае оказалось бы привилегией нескольких домов, а во-вторых, здание предоставляло каждому жильцу больше удобств, чем обычные дома, в том числе и 26 видов мест общего пользования.

И это лишь часть преимуществ здания, которое получило название «Жилая единица» (по-французски «Unite d’Habitation»). К этому надо добавить, что в нем было создано 23 различных типа квартир – от однокомнатной до квартиры «для семей с восемью детьми». Отдельные квартиры различной площади имели высоту в два этажа, т. е. 4,56 м, соразмерно высоте в 2,26 м, обычной для крестьянских домов от Швейцарии до греческих островов. В двухэтажных квартирах комнаты ориентированы на обе стороны.

Но и это не самое главное. Новаторство проекта заключалось скорее в его обширных общественных учреждениях. Наиболее интересно в этом здании размещен торговый центр, который находится на средних этажах. Это настоящая «центральная торговая улица», которую можно сразу узнать по солнцезащитным экранам высотой в два этажа. Здесь размещены самые разнообразные магазины (овощной, гастрономический, табачный, парфюмерный), прачечная, химчистка, дамская и мужская парикмахерские, почта, газетные киоски, рестораны, кинотеатр и даже небольшая гостиница. Вместе с вертикальными рядами квадратных окон лестничных клеток они определяют масштабность и выразительный облик всего здания, чьи параметры довольно внушительны – 140×24 м при высоте 56 метров.

На верхнем, 17-м этаже расположены ясли на 150 мест. Пандус непосредственно ведет на террасу крыши с комнатой отдыха, плавательным бассейном и несколькими удобными площадками для игр. Корбюзье настоял на том, чтобы здесь поставили, казалось, совсем «лишнюю» белую стену. Она предназначалась для того, чтобы детям было на чем рисовать цветными мелками.

Другая часть террасы на крыше предоставлена взрослым. На ней имеется частично крытая площадка для гимнастических занятий и открытая спортивная площадка. С северного торца здания большая бетонная плита служит защитой от сильного северного ветра – мистраля, а также фоном для театральных представлений на открытом воздухе.

О таком подходе к жилищу Корбюзье говорил: «Это мост, переброшенный в наше время из Средневековья. Это не архитектура для королей или князей, это архитектура для простых людей».

Пластические качества «Жилой единицы» делают здание уникальным с архитектурной точки зрения. В руках Ле Корбюзье аморфный грубый бетон приобрел признаки естественного камня. Глубокая бетонная поверхность применена везде, где с ее помощью можно было усилить пластику отдельных элементов сооружения. Любое изменение средиземноморского освещения особенно зримо отражается на грубых поверхностях вентиляционных шахт и башнях лифта, расположенных на крыше, что превращает эти утилитарные конструкции во впечатляющие скульптурные монументы.

В «Жилой единице» использованы только интенсивные чистые краски. Правда, Корбюзье воздержался от окраски фасада, расписав только боковые стенки балконов в красный, зеленый и желтый цвета. Так же ярко и нарядно выглядят искусственно освещенные длинные переходы «внутренней улицы».

Кстати, на одной из бетонных стен помещен рельеф, изображающий человека с поднятой левой рукой рядом со шкалой размеров Модулора. Эта эмблема с полным правом занимает свое место у подножия дома, который с начала до конца спроектирован в пропорциях на основе Модулора.

Некоторые детали комплекса безгранично обогащают прелесть и поэтичность сооружения. Это отдельные железобетонные колонны и балки, а также металлические конструкции из стальных или гнутых алюминиевых профилей, перфорированные ограждения лоджий из вибробетона. Здание поставлено и построено так, что летом в средиземноморскую жару в квартирах прохладно. С одной стороны окна выходят на море, а с противоположной видны горы.

Казалось бы, строительство привлекательного во всех отношениях жилого здания должно было осуществляться без особых осложнений. Но все вышло как раз наоборот. Как признавался сам Корбюзье: «Строительство жилого дома в Марселе было полем битвы. Какое жестокое испытание. Надо было обладать огромной выдержкой!.. Марсель – это шесть лет борьбы. Но это и награда за сорок лет исканий: это итог труда всей жизни и бескорыстной помощи армии преданных, полных энтузиазма молодых архитекторов, французов и прибывших со всего света. Терпение, упорство и скромность в исканиях и поступках. Труд без громких слов. То был эксперимент. Семь последовательно сменивших друг друга министров разрешали это строительство, некоторые только мирились с ним, другие ему активно помогали».

Именно в силу эксперимента даже после открытия этого здания в 1952 г. французское правительство отнеслось к нему скептически и, не решившись сдавать в аренду квартиры и магазины, потребовало их продажи, чтобы переложить риск на пле<