Giga-aquatokens-girl (Девушка за 60 гигаталонов на воду)

 

10. Highway to Hell (Шоссевад)

 

Stairways to Heaven (Лестницавнебо)

 

The Pool of Horns (Озерокоз)

· Поверх плакатов о вознаграждении за голову Филиции клеят плакаты о её концерте.

· В очереди за билетами, демон хлопает по плечу ангела. Когда ангел отворачивается, демон украдкой занимает очередь впереди него.

· Толпа слушателей обтекает островки из музыкантов-любителей. Десятки групп готовы начать своё собственное выступление, но для синхронизации им нужны команды дирижёра.

· Филиция объявляет песню и управляет музыкантами словно оркестром, используя микрофон как дирижёрскую палочку. Опыт удаётся.

· Музыканты заканчивают играть. Филиция произносит в микрофон «Yourock!», после чего посылает в зал воздушный поцелуй и делает micdrop. Концерт окончен.

Эпилог

· Филиция натыкается на мальчугана, который сидит на большом валуне и раздражённо «мучает» гитару.

– А вы живёте роком, тётенька?

– Тётенька?! Ах ты, сопля, да мне только восемнадцать! У меня вся жизнь впереди! Ха! Живу ли я роком? Да за кого ты меня держишь?!

· Мальчуган говорит, что ему на самом деле не хочется играть музыку. Ему нравятся другие игры, и вообще он предпочитает слушать музыку, а не исполнять её сам. На вопрос, почему же он тогда делает то чего делать не хочет, ребёнок отвевает, что хочет «делать рок», «жить роком», ведь «это сейчас модно» …

· – Но дело не в музыке. Рок — это не только музыка.

– А что же?

– «Рок — это то как ты двигаешься, о чём думаешь, что говоришь, как ты относишься к людям, к самому себе, как путешествуешь сквозь жизнь. Рок во всём, во всех вещах».

Черновики с текстом

Flushed (Окрылённая)

Человек в белом халате разбил лёд ударом молотка. Пару осколков он бросил в стакан с виски, а остальные завернул в полотенце и протянул девчушке, что сидела на столе. Его рыбьи глаза встретились со светло-серыми глазам пациентки, под одним из которых сиял фингал.

– Спасибо.

Мужчина машинально оценил аромат напитка, хотя у такого дешёвого сорта, тем более в пропахшей медициной комнате, оценивать было нечего. Он сделал глоток, ещё один, затем осушил стакан залпом.

– У меня, Филиция, день с утра не задался. Ещё тебя занесло, как назло.

– Мы и так и так должны были встретиться, Док.

– Чего?

– Вы же обещали мне пластинку. Даже без сегодняшней драки, я всё равно бы пришла после школы. В понедельник, помните?

Доктор задумчиво посмотрел на дно стакана, отставил тот в сторону, ушёл копаться в ящиках. Наконец он вернулся с большим конвертом из которого извлёк рентгеновский снимок черепа, урезанный до аккуратного круга и превращённый в грампластинку.

– Держи. Свежая. Есть ресурс работы.

– Красота, – девушка отложила полотенце в сторону, чтобы взять подарок обеими руками.

– С кем в этот раз не сложилось? – поинтересовался мужчина.

– С Эйс.

– С Эйс Флаш? Опять? Ты же соображаешь, что ты принцесса третьего ранга, а она принцесса первого ранга?

– Да… Да! Вы просто не понимаете, что значит учиться в классе принцесс, – она вернулась к охлаждению гематомы. – Даже лучшие подруги веду себя как соперницы, а Эйс так вообще, судя по всему, готовится стать «крысиным волком»… «принцесьим волком». Что мне теперь, лечь на спину и поднять лапки кверху?

– Да… Да! – передразнил он. – С чего хоть началось?

– С идиотских комментариев, что у меня в пятнадцать лет голос как у прокуренного мужика. Хотя, когда я пробовала научиться контральто, у других претенденток встречались голоса и пониже…

– Продолжай.

– Слово за слово. Наконец, она назвала меня старой девой, а я сказала, что её брат регулярно прочищает ей дымоход… и сразу же получила пощёчину, что аж в ухе запищало. Типа да как я посмела… типа не все об этом знают, – Филиция погладила щеку на которой остались царапины от ногтей. – Я ответила ударом в живот… вернее, хотела ударить в живот, но кулак угодил в солнечное сплетение.

– Как ты поняла?

– «Волку» перекрыло кислород. Её брат стоял рядом и решил защитить честь дамы. Отсюда фингал.

– И всё закончилось?

– Ну да. Разбила ему нос и всё закончилось.Растащили.

– Как ты думаешь, почему это всё случилось?

– Типа… – Филиция скривилась, – конфликты происходят из-за расхождения во мнениях…

– Так...

– …Из-за разных характеров. Типа пессимист-оптимист и всё такое.

– Так… и что в твоём случае?

– Звёзды так сошлись. Я по гороскопу овен, а она – ебливая сука. У нас астрологическая несовместимость.

Док только помотал головой:

 – Пробовала вести словесные перепалкис кем-нибудь рангом пониже? Кто на сэкономленные с обедов деньги не может нанять хитмена, если психанёт.

– Да какой «хитмен», вы что…

– Я утрирую. Но серьёзно, не срись ни с кем из Флаш, а то твоя семья закончит в нижнем городе. Не только о себе думай. Ты же любишь папу-маму?

– Типа того.

– Отлично.

– Понятно, – сдалась Филиция. Она отдала лёд, подтянула к себе портфель и засунула туда конверт с пластинкой. – Какой диагноз, Док?

– Вот тебе мазь. С рукой всё в порядке, просто надо бить в лицо меньше принцев. И разберись с привычкой своей задницы искать приключения, а то придётся ампутировать.

– Ба-дам тц! – пациентка изобразила в воздухе римшот на барабанах. – Я ухожу.

Больница располагалась на тридцать восьмом этаже, школа – на тридцать девятом, Филиция жила с родителями на сороковом. Девушка решила подняться домой по пожарной лестнице, чтобы ни с кем не пересекаться. Она часто пользовалась пожарной лестницей.

Вверху оставалось ещё несколько этажей где проживали другие королевские семьи, в том числе пентхаус Флашей. На крыше стояли суперконденсаторы, всегда готовые ловить молнии. Выше была только луна – небесный глаз с исполинским зрачком-кратером.

Внизу небоскрёб облепил «нижний город» – мешанина из небольших зданий, канатных мостов, шатров, кабелей, проводов, труб, резервуаров. Всё это наслаивалось друг на друга, образуя у подножья высотки «холмик» со снующими туда-cюда людьми-муравьями. По периметру расположились ветряки и ангары фермеров, а дальше – Пустошь. Поля, покрытые тонким слоем снега, упирались в горную гряду. К вечеру небо затянули чёрные тучи – вдали от соседнего шпиля осталось только созвездие разноцветных навигационных огней.

Тучи предвещали град или сухую грозу. Для Филиции первое означало душ, второе – телевизор. Для жителей нижнего города то и другое означало плохую погоду.

В эту пору года в номерах шпиля стояла жара как в аду, и духота от которой воротило, поэтому среди холода и ветра всегда было приятно задержаться. Стило только открыть в номере окно, как мать начинала кричать о том, что её цветы помёрзнут, а отец жаловаться на сквозняк и боли в пояснице.

Справедливости ради, цветы в одну ночь и вправду помёрзли. Тогда между мамой и дочкой случился конфликт с горшками, летящими в разные стороны, криками и требованиями выселить теплолюбивых «зелёных иммигрантов» из комнаты, иначе все они выйдут прогуляться через окно сорокового этажа. После Филиция очень долго убиралась, хороня и реанимируя растения. Но это были «цветочки» по сравнению с тем днём, когда отцу с самого утра казалось, что «где-то дует». После того, как он в пятый раз выкрикнул с дивана «не открыто ли у нас окно?», сомневаясь в «нет, не открыто» дочери, та принесла ему охапку снега прямой доставкой с подоконника на голову. Домашний арест длился неделю. Принцесса ещё никогда не была так близка к физическому наказанию. Как и в любой другой раз, отца остановил взгляд на лицо ребёнка. Светло-серые глаза с ободками, высокие скулы, узкие челюсти, острый подбородок,высокий лоб как у грушеголовых инопланетян из фильмов, ана голове – ворона, испачкавшаяся в масле. Копия. Всё равно что смотришься в волшебное зеркало, где отражаешься в варианте «девочка-подросток». Вы же не сделаете больно себе-девочке-подростку…

Филиция вернулась в номер и проскользнула в свою комнату. Она достала подарок и улыбнулась черепу на пластинке. Кажется, он улыбался в ответ. Док периодически снабжал хулиганку самодельными записями с тех пор как ей исполнилось десять. Это были непопулярные песни, которые мало кто стремился сохранить для потомков.

Каждый день Филиция приходила домой, брала гитару, снимала одну из своих серёжек-медиаторов – тонкий «стандарт» из дерлекса, и пробовала воспроизводить на слух всё что слышала. Гитара имела чёрный полый корпус со скрипичными эфами изготовленный из клёна с тополем и покрытый нитроэмалью, простой топ, маркеры в виде точек, тонкий гриф из красного дерева и палисандровую накладку.

Роскошный инструмент мог воссоздать мелодии с пластинок, но не само звучание. Гитара на записях могла запеть как обычно, но секунду спустя становилось понятно, что это никакая не гитара, а нечто иное – проигрыватель вдруг начинал рычать грозой и выть как сирена. Филиции безумно нравились эти агрессивные «канонады». Возможно старые песни исполнялись с помощью утерянных технологий! По крайней мере, в музыкальном классе школы точно не было ничего похожего.

Жизнь так и проходила: школа, музыкальный класс, пластинки дома. Подруг у Филиции с недавнего времени не было. Сегодня, после такого дерьмового дня, девушке нужно было остаться наедине со своим маленьким хобби как никогда. Однако гитары и проигрывателя не оказалось там, где она их оставила.

Родители Филиции, Фред Финикс и Катерина Финикс, молча сидели на диване и не отрываясь следили за копошениями дочери. Безрезультатно осмотрев весь номер, та принялась заглядывать под мебель и в шуфлядки столов.

– Где моя гитара? Где мой проигрыватель?

– Мы их спрятали, – недовольно буркнул отец.

– Что?! Почему? – принцесса третьего ранга аж пошатнулась.

– Ты знаешь почему.

– Лучше бы вы от меня еду спрятали, – разочаровано проговорила Филиция. – Садисты.

– Да как ты смеешь?! – мужчина возмутился и вскочил с дивана. – Никакого уважения к старшим! Ни к кому никогда никакого уважения! В школе наиграешься. Ты не просто так в музыкальном классе с пяти лет.

– Фред, не кричи. Она же подросток.

– Я там скорее доиграюсь, чем наиграюсь!

– Дочка, пойми, – мать перехватила инициативу. – У нас есть деньги. Учёба в школе — это просто традиция. Всё что тебе нужно, это перебрать ряд кавалеров, и остановится на подходящем. Тогда ты будешь счастлива в жизни! Прекрати встревать в неприятности. Просто живи спокойно. Придерживайся плана.

– Хватит меня лечить! – Филиция развернулась в дверях своей комнаты. – Я поняла, я типа наказана. Знаете что? Может деньги у нас и есть, но есть те, у кого денег побольше чем у нас. Ты, папа, всё время рассказываешь, как ужасно было жить в Пустоши, как там могут воткнуть тебе нож в спину. Так вот, Пустошь не заканчивается в фойе шпиля. За пределами нашего номера точно такой же клубок гадюк, который чувствует любую слабость и смотрит так как будто цифра «три» вырезана у меня на лбу, – она застучала пальцем себе между бровями.

– Ну всё теперь, – Фред всплеснул руками. – Живёшь на сороковом этаже. Еда, вода, одежда есть, но жизнь говно. Все вокруг крутые и злые, а ты бедная и не такая как все. Всё ясно, всё понятно!

– Да! – У Филиции задрожал голос: – Как Мелади была не такой как все.

При упоминании этого имени родители притихли и уставились в пол.

– Вы хоть помните её ещё? Мелади была самой умной девочкой в классе. Она всегда помогала мне с настоящими уроками, где нужно было что-то знать. Думаешь, мама, у неё не было плана? Думаешь, папа, она очень сильно всех не уважала? Страшно хулиганила и сорилась со всеми в перерыве между чтением книжек дома и чтением книжек на уроках? Думаю, блядь, что нет. План у неё наверняка был. Уж точно посерьёзней чем у такой дурочки как я. Так как вы думаете, с чем связано самоубийство? Ей стало охрененно скучно среди людей поглупее, или может всё-таки эти суки затравили её до полного отчаянья? Думаю, мы все догадываемся, что произошло на самом деле.

Финиксы промолчали. Фред почувствовал, что всё же последнее слово должно быть за ним, нужно показать, что он старший в семье, хозяин дома, и с его мнением стоит считаться:

– Прекрати говорить «типа», «всё такое» и «так вот»! Это слова-паразиты!

Дверь захлопнулась так сильно, что посуда на полках рядом с ней тихонько звякнула. Раздался звук защёлки и всхлипывания.

 

 

Конферансье объявил выступление: «Вы знаете его, вы любите его! Встречайте, Фред Финикс с хитом Русалка Пустыни!». Публика зааплодировала, на экране появился юный отец в белой сорочке, очках-авиаторах и с гитарой Филиции. Эти же очки лежали на полочке прямо под рукой. Отец подошёл к микрофону, начал играть песню под одобрительные возгласы толпы и наконец затянул:

 

Выступление было окончено, накатила волна аплодисментов, отец низко-низко поклонился. Лучи софитов сорвались с места и загуляли по залу, разноцветные гирлянды заморгали. Внезапно на шее у артиста повисла остроносая молодая брюнетка с внушительной грудью плотно затянутой в узкий чёрный топ. Филиция глянула на свой бюст-доску и недоверчиво хмыкнула.

– Ваша фанатка? – спросил конферансье и протянул микрофон.

– О, самая большая! – ответила за него фанатка и победоносно заулыбалась. – Поверьте, больше не будет, я гарантирую это!

– Вот это поворот!! Это правда, Фред?! Это ваша избранница?

– Да, это моя чувиха, одна единственная.

– Дорогой, ну не называй меня «чувихой».

– Как же тебя называть?

– Катюшей.

– Катюша — это гвардейский реактивный миномёт, а ты – чувиха.

– Какой же ты мудак, – Мама ударила его кулачком в грудь, стянула очки, подтянула к себе и поцеловала.

Поцелуй продолжался и продолжался – Фред опрокинул Катерину, подхватив за талию, запустил ладонь в волосы, увлёкся и не думал останавливаться. Конферансье повернулся к камере:

– Что ж, видимо интервью на сегодня окончено. Как видите, наш горячо любимый Фред Финикс всё же нашёл свою «русалку пустыни». Поздравим его с этим! Девушки Пустоши, прошу вас, только без глупостей, слёз и истерик!

 

Филиция выключила экран, взяла с полки фоторамку и начала переключать изображения.

Мама и папа возвращаются в шпиль, они жмут руки другим аристократам, в том числе Флашам. Лицо мисс Флаш ещё выражает эмоции, а не превратилось в чудо хирургии.

Клик. Филиция сидит на коленях у отца с гитарой, которую ещё не может нормально обхватить руками, а тот даёт ей самые первые уроки игры.

Клик. Вот она уже с маленькой детской гитарой.

Клик. Она играет в куклы вместе с Мелади…

Клик. Родители дарят серёжки к которым крепятся медиаторы, чтобы она перестала их терять. Больно, на щеке даже маленькая слезинка, но зато улыбка от пробитого уха до пробитого уха.

 

– Он с сахаром.

– Я добавила всего ложечку. Без сахара же совсем не вкусно, – сказала Катерина и вышла из комнаты.

– Но если добавить в чай сахар, то у чая будет вкус сахара… – объяснила Филиция закрытой двери.

 

Филиция надела отцовские очки чтобы закрыть синяк, взяла портфель и отправилась на школьный этаж.

В классе

Первым уроком было «религиоведение». Учитель был не молод, но выглядел хорошо. Висков коснулась седина, белозубая улыбка казалась особенно яркой на фоне загоревшей кожи. Он засучил рукава своей голубой рубашки и поднял руки к небу. На запястье сверкнул тяжёлый браслет дорогих часов.

– Ты пойми навсегда, что ты – его создание, блестящее, красивое, но всё же сотворение, которое полностью зависит от него, – начал проповедник, делая сильное ударение на местоимения – Как картина от своего художника, у которой нет краски самой из себя, но рука художника дала её ей, и его рука может ей вернуть её оригинальную красоту…

Филиции слушала лекцию слово-через-два, и оттого в голове раздражающе барабанило: «его», «ей», «него», «себя», «ей», «ей», «его», «он», «он», «ты», «его».

– …Как еда на её поваре, у которой ничего нет из самой себя, и у неё есть всё от её повара – её особый вкус, как она выглядит, из чего она точно приготовлена – ничто не зависит от еды. Так и ты, человек, ты был «приготовлен» Богом, и ты получил всё от него и от себя ничего, и ты ничего не можешь сделать без Него. Не беспокойся об этом и пусть не приводит тебя это в грусть. Наоборот – радуйся, что ты сотворён таким Гением, который сотворил тебя и постоянно заботиться о тебе с любовью и ведёт к абсолютному счастью.

Кажется, первая за сегодня порция мудрости подошла к концу. Одна девочка робко подняла руку.

– Господин учитель… у меня есть старшая сестра. Сестрёнка не живёт с нами в шпиле. Она волонтёр, помогает калекам, психам, уродам. Спасает жизни, так сказать. День и ночь возится с проклятыми от рождения и разными инвалидами на кого всем плевать…

«Кто такой волонтёр?» – зашептали где-то в классе.

…– Мы пишем ей письма, уговариваем вернуться, но ничего не выходит. Поэтому я не совсем понимаю. Раз эти люди прокляты, и только такие как она заботятся о них, и заботясь о них, они медленно себя убивают, получается калек и умалишённых создал не Бог?

– Если Господь даёт какие-то испытания, – преподаватель властно положил руки на трибуну, – значит во всём этом есть смысл. Во внутренней жизни и публичных поступках, в семье и на работе необходимо всё время чувствовать присутствие Божие, знать, что Он всегда рядом, вести с Ним постоянный разговор – тихий, незаметный со стороны, проявляющийся не в шуме слов, но в том страстном желании и любовном прилежании, с которыми мы завершаем все наши дела. Как важные, так и мелкие. Ты знаешь Твой замысел со мной – это мысли мира, а не терзания: Ты дашь мне будущее и надежду. Когда я буду звать тебя, ты всегда услышишь. Когда я буду искать тебя, я найду тебя, потому что буду искать тебя всем сердцем, и ты дозволишь мне найти Тебя и возвратишь меня из плена, и сделаешь меня свободным навсегда. Аминь!

Весь класс также сразу же подхватил «Аминь». Филиция украдкой дорисовывая карикатуру на «пастора» в своей тетрадке.Никто не услышал, как онаодновременно сказала «А-сёл» с той же громкостью и интонацией.

Ученица опустила глаза в пол и выглядела так, будто на неё вылили ведро холодной воды. «Аминь» расстроено сказала она и села на место.

Третьим уроком была география. Окна классной комнаты были завешаны, темноту комнаты разрезал тоненький луч проектора. На слайде стояли несколько чернокожих парней в дутых куртках, перед которыми лежали покрывала с сувенирами. Над их головами возвышалось подножье Эйфелевой башни.

– На этих редких фотографиях древности запечатлены торговцы, продающие россыпями миниатюры башни. Состоятельные граждане могли позволить купить себе один-два килограмма «эйфелек»…

Учительница переключила слайд. Башня стояла посреди песка.

– Так Эйфелева башня выглядит сегодня. История этого неолитического сооружения – загадка для современных исследователей. Построили её друиды или инопланетяне? Мы никогда не узнаем, – сказала она таинственным полушёпотом. – Однако данное место уже было целью паломничества принцесс всего мира ещё до начала письменной истории.

– Может быть, если она называется «Эйфелевой», её построил некто «Эйфель» – раздалось с заднего ряда.

– Хотя бы поднимай руку, прежде чем сказать глупость, Филиция. Ты подумай головой, как один человек может построить целую башню? – парировала учительница.

Девочки в классе звонко рассмеялись.

– Не будьте так строги, леди, – Эйс сидела за первой партой. – Может быть нашей подруге просто плохо видно с заднего ряда что на картинке. Может быть в глаз что-то попало.

Филиция чуть опустила очки, продемонстрировав уже раздувшийся синяк:

– Кулак например? Надеюсь ты оценила, что я ударила тебя не в лицо. Мы же люди сцены. Думаю, ты сделала бы для меня то же самое.

 

На вершине шпиля

На самой вершине шпиля торчала игла ловца молний под которой стены суперконденсаторов ждали очередной сухой грозы.

 

– Как вид?

Филиция вскочила с места и резко развернулась. «Принцессий волк» стоял в окружении нескольких мальчишек и девчонок, в том числе своего брата. Бантики на красивых платьях и рыцарские плащи развивались на ветру. Своего часа ждали две дубинки, два кастета и одна тяжёлая цепь.

– Ну и ветер, – Эйс сбрызнула волосы лаком для волос и тут же причесала. – Говорят, сохраняет укладку при любой погоде.

– Что тебе нужно? – Филиция сжала кулаки.

– Поговорить.

– Выходит какой-то не очень честный разговор. Ведь я одна, а вас всего лишь шестеро. Может дать вам фору?

Спутники Эйс переглянулись.

– Присутствующие господа нужны чтобы разговор не перерос в какую-нибудь глупость вроде драки, и чтобы ты внезапно не ушла не попрощавшись. Чтобы всё было цивилизованно, а то знаю я тебя.

 

Эйс с задумчивым видом, тряся в правой руке баллончик с лаком, подошла к Филиции. Она остановилась совсем близко, заглянула ей в глаза и тихо сказала:

– Надеюсь, ты оценишь, что не в лицо. Мы же люди сцены.

– Что?

В левой руке блеснула золотая зажигалка. Направленная струя пламени из баллончика подожгла платье Филиции. Пинок в живот лишил её равновесия. Девушка упала, но не на землю. Всё вокруг было в огне, верхушка шпиля удалялась всё дальше. Ветер засвистел в ушах по мере того как тело разогналось в свободном падении.

Эйс бросила баллончик вдогонку крику, достала тонкую сигарету, прикурила, защёлкнула зажигалку, сладко затянулась, выдохнула и повернулась к друзьям:

– Зачем тратить деньги на какого-то хитмена, если всё можно сделать самой, бесплатно и с куда большим удовольствием?

Друзья стояли неподвижно, онемевшие и какие-то бледненькие.

– Вот птичка и вылетела из клетки, прям как всегда хотела. Белая ворона хуева, – принцесса улыбнулась от уха до уха, звонко захихикала и сделала ещё затяжку. На горизонте чёрные клубки с прожилками молний накатывались на поля из-за гор.

Термоядернаябобмочка-хлопушка (NuclearCherryBomb)

– Струны не натянуты.

– Так должно быть.

 

– Говорят, призраки случайно разрушили мир потому, что хотели подогнать его под себя – сделать холодным и тёмным. Связь прослеживается в мифах. Например, в легенде о трёх-братьях-охотниках от которых произошли люди. Первый охотник остался дома, другой, а третий не останавливался. Он шёл и шёл на север. Сначала его глаза замёрзли и стали голубыми как льдинки, потом волосы посветлели от снега, а потом и кожа облезла. С тех пор все его дети рождались такими же и тоже стремились к темноте и холоду. Когда же люди исследовали весь мир и поселились во всех его уголках, потомкам третьего охотника всё равно было мало. Они захотели полететь к звёздам, – Суббота ткнул пальцем в ночное небо. – В бездну темнее чёрного, где такая мерзлота, что нет возудха. Этот миф также пересекается с легендой об Уса и Уср,которую ты наверняка много раз слышала. «Две гигантские страны призраков, которые ведут между собой холодную войну». Ты никогда не задумывалась, почему война называется «холодной»? Почему в ней постоянно фигурируют ракеты, которые летят в небо? Это потому, что война была за то, кто первый полетит в космос. Они воевали за темноту и холод. Вот такие они, призраки… а ты одна из них.

– Мистер Суббота, но кто знает сколько на самом деле здесь правды? Я из тех, кто придерживается научного подхода. Например, я считаю, что люди произошли путём эволюции от общего предка с кошками и собаками. Как это согласовывать с той же сказкой про охотников?

Суббота протянул девушке трубку медленным, торжественным жестом.Она покрутила её в руках, посмотрела по сторонам и наконец попробовала затянуться…

Филиция прекратила кашлять и отдала трубку обратно. Звёзды обленились и моргали всё реже. Дым костра погустел, стал медленнее растворяться в ночи. Танцующие индейцы и гости залипали в воздухе после прыжков. Грим на лице Субботы закрутился в причудливых узорах. Белая краска расползлась тонкими нитями во все стороны, а потом стала рисовать сцены охоты первобытных людей на его угольной коже словно на стенах пещеры. Стикмен в набедренной повязке разогнался и метнул своё копьё. Палочка пролетела над губой и угодила в спину зубру, пролилось несколько капель белой крови. Животное взвыло, захромало, но нашло в себе силы превозмочь боль и быстро скрыться куда-то за левое ухо. Улюлюкая, лучшие воины племени метнулись вдогонку, один за одним спотыкаясь о глубокую морщину между носом и ртом.

– Что это ты на меня так смотришь? На мне узоров нет и цветы не растут, — сказал Суббота не открывая рта.

Филиция хотела было ответить, но подумала, что на вопросы, заданные закрытым ртом не прилично отвечать открытым ртом. При этом она понимала, что важно предупредить будущего учителя о происходящем на его лице, ведь такие вещи – не шутка.

– М ммф мм мммк мм-мм-мфмм-мм – «У вас грим потёк охотниками» вежливо объяснила она.

– Действительно, возможно Уса и Уср это просто философский миф. – на этот раз губы Субботы зашевелились. – История об этих двух странах-гигантах всегда напоминает мне древнее индейское сказание о двух волках внутри человека.

– Расскажите мне о двух волках.

Суббота выдохнул, дым превратился в высокие деревья под толстым слоем снега.

– Внутри человека – лес вечной ночи. В этом лесу живут два брата, Металлический волк и Пластиковый волк…

Хромированная шкура Металлического волка блестит в лучах полной луны. Он зовёт светило на небо и приветствует его рокотом заводящегося мотора. В глазах его горит голубой огонь, а лязг цепей и рёв гитар сопровождают поступь. На охоте он настигает свою добычу со скоростью, силой и шумом электровоза. Если жертва всё же ускользнёт, пышущий злобой лежит он в своей норе и грызёт себе лапы, оставляя царапины. И скрежет металла раздаётся среди секвой на многие дни пути вокруг.

Пластиковый волк день и ночь рыщет в поисках добычи для своего бездонного растягивающегося брюха. Ловкий и хитрый, он обходит свои владения, неслышно ступая полупрозрачными лапами. Где-то несчастная зверушка уже попалась в клоки его слинявшей шерсти и ждёт своей участи будто муха, попавшая в паутину.Волк разевает свою пасть полную битого стекла и шприцев, облизываясь языком из кредитных карточек.

Враждуют братья, не делят друг с другом добычу… а когда встретятся, терзают один одного, отхватывая куски. Когда-то кусок отхватывает один, когда-то – другой, но силы равны. Со временем братья стареют и всё реже выходят из своих нор, по долгу зализывая раны.

– Но что если один волк загрызёт другого?

– Это нарушит равновесие. Умрёт Металлический и Луна больше не будет выходить на небо по его зову. Лес погрузится в вечную тьму и со временем весь покроется пластиком. Умрёт Пластиковый, и некому будет сдерживать злобу Металлического – тот станет больше, свирепее, будет выворачивать деревья с корнем, выпивать озёра, дробить горы в пыль затмевающую небо. Человек заглянет в себя и ничего не увидит.

 

«Не вешайте трубку, наш звонок очень важен для нас» – объявил гнусавый голос и устало вздохнул. В ухе заиграла мелодия ожидания – минус «Русалки Пустыни».

Филиция так сильно кричала, что прохожие то и дело пялились и оборачивались на неё.

– Филиция Эсмеральда Финикс, сейчас же иди в фойе и возвращайся домой!

– Я никуда не возвращаюсь! Дай папу!

– Дочка, это папа!

– Папа! Дай денег!

На фоне голоса мистера Финикса кто-то затрезвонил в дверь номера, потом настойчиво застучал. Мисс Финикс встретила неожиданных гостей и заговорила с ними. Разговор, как и препирательства Филиции с отцом, продолжались ещё минут десять.

– Получатель, прошло десять минут, – вклинился гнусавый голос. – Вы будете продолжать оплату звонка?

– Да!! –рявкнули отец и дочь одновременно.

– Слушай, мы с мамой места себе не находим…

– Нет!

– Я приказываю!..

– Нет!

Гости ушли.

– Дай телефон, – внезапно голос матери стал очень серьёзным и пугающе спокойным. – Филиция, ты меня слышишь?

– Да.

– Приходили законники… Они пришли, долго мямлили о том, что у них плохие новости, успокаивали меня… Прости, наверное, мы что-то не так поняли. Если вправду встретила священника – держись его. Никому не доверяй. Мы постараемся что-нибудь придумать. Пожалуйста, береги себя. Не транжирь деньги. Перезвони, когда появится возможность.

Звонок завершился. АТМ-таксофон исправно выдал пухлую пачку талонов на воду. Филиця резко спрятала деньги в корсет и оглянулась по сторонам:

– Вот лишнее пространство и пригодилось, – шепнула она сама себе.

 

– Покажем рок.

 

– Это на вырост, – Суббота протянул ей одежду.

Филиция набросила тонкий длинный тренч с полами до земли. По низу пальто было обшито половинками зиппера, а воротник украшали вороньи перья. Она перекинула гитару через плечо:

GhostVision

Рота артистов в ярких сценических костюмах, внезапно собравшаяся между пустыней и нижним Гевасом, выглядела как мираж. Из потрёпанного грузовика разгружали лоснящийся белый рояль и зеркало с софитами. Люди продолжали подъезжать на автобусах, квадрациклах, пикапах, многие машины были оборудованы гусеницами. Охранники по периметру разгоняли зевак. Один за другим раздались крики «я хочу от тебя детей!», «найдите себе настоящую работу, тунеядцы!» и «только без рук!». Группа шла через толпу коллег.

– Смотри, потенциальный победитель, – Суббота кивнул в сторону красивого смуглого певца в дорогом пиджаке поверх белой футболки.

– Я знаю его. Это же Дилан Би из Шпиля Астра. Его последний хит крутят по телевизору и радио с прошлого лета. «Никогда тебя не отпущу… буду делать что хочу?». Что-то типа того.

– Именно. Он будет выступать с ним на конкурсе.

– Что?! Это по правилам? Дядюшка Суббота, вы же говорили, что могут участвовать только новые песни.

Мужчина пожал плечами. Дилан излучал харизму. Кажется, он за секунду мог переключаться между образами рокового мачо и сладкого соседского мальчишки с которым ты убежишь от родителей в закат. Когда он улыбнулся, дав автограф журналистке, та игриво поправила волосы и недвусмысленно прикусила себе губу прямо у всех на виду.

– Не расслабляйся, вот претендент не хуже – Исука повернула рукой голову Филиции в другую сторону. – Видишь ту, в длинном платье?

– Да. Что за чувих…

Бородатый мужчина в платье повернулся лицом.

– …аааак…

Филиция засмотрелась на дрэг-квин, споткнулась и быстро уставилась себе под ноги, чтобы никто не решил, что она пялится.

– Какая хоть у неё… него песня?

– Глупенькая, – Исука приобняла принцессу за плечо. – Тебя не песня должна волновать, а борода. Песня тебя должна волновать вон у того парня.

В сторонке давал интервью небрежного вида молодой человек. Его детские глаза-угольки имели выражение провинившегося оленёнка, волосы со лба были убраны в хвост на макушке, костюм висел мешком. Исполнитель странно держал ладони перед грудью и смущённо жестикулировал.

– Так вот… чёрт, заразилась от тебя. У него меланхоличная песня с анахроничным звучанием. Критики считают её артистичной и утончённой.

– Что это вообще нахерн значит?

– Это значит, кохай, что он полушёпотом споёт джаз про любовь, жеманно перебирая лапками перед микрофоном, а зрители будут голосовать за него что дурные. Они же не простофили какие-нибудь, которое не разбирается в настоящем искусстве.

 

– Очнись, алкаш!

– Золотце, не буянь.

 

Её крики — это то, что может поставить под сомнение господствующие культурные ценности, нормы и моральные устои.

– Какая ты у меня умная.

 

– Шпиль Астра… Я помню вы испокон веков пели частушки в цыганском до-мажоре, а потом вдруг все резко стали называться Ар-эн-Би. Типа вы дохуя разбираетесь в блюзе.

 

– Шпиль _ победил впервые за сорок пять лет своего участия в конкурсе.

 

– Дилан, успокойся. Что на этом конкурсе свет клином сошёлся? Выиграешь в другой раз.

– Какой такой другой раз? Никто никогда не выступал на конкурсе повторно!

– Конечно выступал. Правила не запрещают.