ГЛАВА 11. Потерянное время на прогулке

Я взял на себя задачу определения верхней четвертой ступени Сатурна и запуска тестовых операций. Обсуждая наши задачи с Клиффом и Бобом, я сказал: «Теперь вы, ребята, знаете, что мне непонятно, почему меня заставляли всегда носить белую рубашку и галстук в инженерном деле. Но теперь мне понятно. И это не должно было выглядеть большим шоком. Я тоже променял свой Ford на Кадиллак. Вы, ребята, знаете, что президент ехал на автомобиле, верно? Я занимаюсь этим с самого начала своей инженерной карьеры в Douglas».

Я покупал почти новый Cad каждые два-три года на протяжении всей моей профессиональной карьеры. Кэды бесконечно важны; Наличие одного под рукой почти каждый месяц для помощи адмиралам в аэропорту и обратно дало мне время представить совершенно другую концепцию их проблем с угрозами. Как армейский генерал Гейтс, которого я встретил в аэропорту по программе NIKE ZEUS. Он сказал, что был поражен глубиной наших знаний об угрозах его миссии. Ну, теперь это была программа покорения Луны и планет.

Итак, мы вернулись в Wilshire Motors в Беверли-Хиллз, где я приобрел Cad, выпущенный 9 месяцев назад, который сдал какой-то крупный человек. Как обычно, на него давалась трехлетняя гарантия. Осенью мы с женой Мэри сняли домик в горах графства Керн на трехдневный уик-энд. Мы покинули Вудленд-Хиллз в долине Сан-Фернандо с нашими тремя детьми и направились к шоссе 14. Обычно мы ехали этим маршрутом, чтобы подъехать к озеру Тахо летом. Мы миновали секретную базу ВВС Эдвардс в пустыне и на севере до пересечения шоссе 14 и 395, которое является точкой входа в огромный, засекреченный Центр военно-морского вооружения Чайна-Лейк.

Когда я служил на флоте, я провел там много исследований передового оружия. На этом перекрестке мы свернули на запад, в Национальный лес Секвойя, по шоссе 178 в сторону Уокер-Пасс. Мы добрались до Уокер-Пасс в 23:45, было очень холодно. Прежде чем мы смогли действительно перейти вершину, на другой стороне перевала появился огромный свет. Было даже ярче солнца. Он продолжал светиться из глубокой долины, за другой стороной. Это был не просто дневной свет, потому что все на нашей стороне было в тени. Все деревья, скалы, горы и расщелины были освещены с другой стороны перевала Уокера.

Мой новенький, яркий и блестящий седан Эльдорадо остановился. Двигатель заглох, фары погасли, радио погасло, и, к сожалению, погас и обогреватель. Было очень холодно. Дети проснулись, и мы все стали укрываться дополнительными одеялами, которые, к счастью, были у нас на задних сиденьях. Через четыре-пять минут включилось радио и свет. Я снова повернул выключатель, и двигатель завелся, и включился обогреватель. Как ни странно, огромный источник света начал рассеиваться. Потом его не стало. Остаток пути мы проехали по перевалу, через долину и до хижины, которую мы сняли. Мы все чувствовали себя ужасно уставшими. Уложили детей на двухъярусные кровати и легли спать. Мы провели три дня, наслаждаясь атмосферой. Дети повеселились. Мы поехали домой в понедельник вечером.

Ну, ребята, вы догадались: во вторник я позвонил в агентство Cadillac и договорился о встрече во второй половине дня, чтобы проверить электрическую систему автомобиля. Это агентство Cadillac - одно из крупнейших в стране, где проводятся самые сложные испытания. Мне дали новую ссуду, которая была у меня до конца недели. Они позвонили мне в следующую пятницу. Они сказали, что моя машина была готова и детализирована, и что с машиной все в порядке. Я приехал на новом, чтобы забрать нашу машину. Я обсуждал то, что произошло на Уокер-Пассе, пытаясь установить, что там, должно быть, был ослабленный провод или что-то в этом роде. Я разговаривал с вице-президентом по сервисным менеджерам. Он был озадачен моей проблемой с машиной и позвонил всем трем эффективным менеджерам по обслуживанию. Все они уверяли меня, что с моим новым Кадиллаком все в порядке. Затем я понял, что это было классическое похищение автомобиля. Я знаю, что нам нужно было посмотреть на часы и проверить время. Мы так устали, что не смогли. Сейчас известно, что при обычном похищении автомобиля нас могло бы уйти от двух до четырех часов, а не минут. Как это повлияло на всех нас пятерых, мы действительно не знали.

 

Ранний Аполлон

РЕЗЮМЕ РАННИЙ «САТУРН» C-I

Космический корабль Apollo Saturn C-1 был самым маленьким из серии, состоящий из ускорителя S-1 NASA / Chrysler, системы управления S-4 DAC и стандартной полезной нагрузки. Он будет запущен из Центра управления запуском LC-34 НАСА в Мерритт-Айленде, Флорида. Все работы в этой грубой конфигурации будут проверяться и собираться в старых открытых горизонтальных ангарах на мысе Канаверал.

Предлагаемый Лунный аппарат Apollo Saturn V (C-5) будет иметь высоту почти 400 футов в конфигурации с вертикальным запуском. Он будет состоять из первой ступени S-IC Boeing 5, второй ступени Interstage I, североамериканской второй ступени S-II с 4 двигателями, третьей ступени Douglas S-IVB, Interstage II и лунного / командного модуля Apollo, содержащего модуль лунной посадки и возвращающейся капсулы космонавта.

 

Широкие плечи

 Клифф Ноланд, этот блестящий широкоплечий красавчик, которого мне посчастливилось иметь в качестве старшего руководителя секции «Аполлона», постоянно выдвигал предложения по основным проблемам дизайна почти так же быстро, как и Джессика. Иногда это было жутко. С широкой улыбкой он входил в конференц-зал обзорного собрания поздно, наполовину заполненный секретаршами начальника секции.

Джессика сказала: «Этими большими голубыми глазами он смотрит прямо в глаза каждой девушке в комнате и буквально обнажает их». Каждая дама начинала трогать свои волосы, скрещивать и расцеплять ноги, контролируя встречу. У Клиффа всегда была современная спортивная куртка, классическая рубашка, галстук классического дизайна и острые складки на брюках, с классическими кожаными ботинками или туфлями.

«О, ты тоже это заметила, Джессика», - сказал я.

«Ну, да, я думаю, он симпатичный, но не говори ему, что я так сказала, Билл».

 

Комплекс «34» - наземный

В августе 1965 года мы осуществили первый успешный запуск космического корабля Apollo Saturn C-1, самого маленького из серии. Он состоял из ракеты-носителя S-1 NASA / Chrysler и ступени управления S-4 Douglas Control Stage и стандартной полезной нагрузки. Он был запущен из Оперативного центра запуска LC-34 НАСА на острове Мерритт, штат Флорида. Его проверили и собрали в старых горизонтальных ангарах на мысе Канаверал

 

Проблемы на Башне

РАННИЕ ПЛАНЫ НАСА ДЛЯ ТЯЖЕЛОГО ЛУННОГО КОРАБЛЯ И

КОНФУЗЫ ОПРЕДЕЛЕННЫХ КОНТРАКТОВ

Ранний план НАСА по сборке комплекса «39» состоял в том, чтобы использовать башню комплекса «37» для сборки и проверки на пусковой установке аппаратов «Сатурн». Они собирались закрыть всю служебную структуру листовым металлом. Однако, когда я обсуждал эту концепцию с метеорологами ВВС, они почувствовали, что, поскольку башня была на колесах, она не выдержала бы ураганов. Ребятам из НАСА не удалось решить эту проблему обеспечения бесперебойной работы башни в необычных условиях.

 

Девушка в Комплексе 37

Через несколько дней после того, как очередной Сатурн С-2 НАСА не удалось запустить, Кирк Свенсон и я осматривали служебную башню Комплекса 37.

Мы были на более низком уровне, примерно на высоте 120 футов. Внезапно нас отвлек звук, который издают высокие каблуки по стальным ступенькам строительных лесов. Мы заметили девушку, идущую навстречу нам в закрытую конструкцию. Она продолжила: «Я предлагаю вам сделать уроки. Подход, который вы используете, должен быть совершенно другим».

Воздух был морозным; мы с Кирком были одеты в тяжелые летные куртки и дрожали. Она была одета в тонкую мини-юбку, которая открывала все, когда ветер дул через все перегородки ограждения из листового металла. Было трудно не смотреть. Она аргументированно продолжила: «Эти операции следует проводить в белой комнате».

Затем Кирк пробормотал мне: «Кто, черт возьми, она себя возомнила?» Затем он воскликнул: «Отстань, леди. Вот почему мы здесь, чтобы исправить электрические проблемы». Не говоря ни слова, она развернулась на 180 и ушла. Вместо того чтобы пользоваться лифтом, она начала спускаться по лестнице. Мы закончили оценку еще через десять минут и спустились на лифте.

По пути вниз Кирк сказал мне: «Когда мы спустимся, я выскажу этой горячей заднице, а может, и что-нибудь еще, если ей повезет».

Когда мы добрались до первого этажа, нас остановил кто-то из нашей команды. Кирк спросил их: «Итак, что случилось с той девушкой в ​​мини-юбке и такой манере поведения?» Один из членов экипажа ответил: «Мы никого не видели, кроме вас, ребята, когда вы поднимались сегодня утром».

Поскольку множество нерешенных проблем было решено, я ничего не думал об этом; Я почти забыл об этом инциденте, пока не прошло несколько дней.

Кирк и я работали в одном из блок-хаусов Комплекса 37. Я спросил его: «Эй, ты когда-нибудь снова разговаривал с той девушкой на башне?»

Он выглядел озадаченным и спросил: «Какая девушка?» Я снова попытался объяснить сценарий, но его не интересовала эта тема, поэтому я бросил его. Тем не менее, пока это задерживалось в моей голове, я задавался вопросом об этих чрезвычайно красивых звездных девушках, которые, казалось, знали даже больше, чем мы. Почему они появились из ниоткуда, дали нам несколько советов о том, как выполнять нашу работу, а затем ушли так же загадочно? Позже, снова, в Комплексе 37, я стоял на высоте 300 футов на шаткой платформе и дул ветер, и думал, как сложно, должно быть, пытаться установить электронные компоненты в этих условиях.

Печально то, что в половине случаев у нас даже не было нужных проводов или соединителей. Нам пришлось спуститься по лестнице, подъехать к складу компонентов  Дуглас, найти детали, затем вернуться на исходную платформу и посмотреть, подойдет ли эта, и решить проблему.

Кирк сказал: «Посмотрите на фотографии; эта структура, как и все в те времена, была грязной. Света явно не хватало даже для минимального обслуживания в ночное время. Черная, грязная котельная. H-образные профили, стальные балки, поддерживающие всю конструкцию, напоминали шероховатый сталелитейный завод».

Сотрудники НАСА планировали использовать все эти старые, грязные и сложные объекты, чтобы проверить и запустить все ранние аппараты Apollo, даже в программу раннего производства. Даже Фред Дарем, мой супервайзер Атлантического ракетного полигона (AMR), сказал, что эти люди безумны; это никогда не сработает. Когда я смотрел в лица инженеров НАСА, меня охватило совершенно возбужденное ощущение. Нам нужно было делать все в белой комнате. Все электронные компоненты требовали стерильной среды, такой же чистой, как операционная - так же, как мой дядя, доктор Хардинг показал мне в больнице Санта-Моники, когда я был ребенком.

Пришлось изолировать все сервисные и сборочные участки вокруг модулей. Не только от пыли и песка, но и от EMI (электромагнитных помех).

 

L - Фасонный модуль

Целью всего этого было создание надежной программы запуска производства от начала сборки до обратного отсчета запуска, причем без каких-либо задержек. Это означало, что больше не нужно работать над электроникой в ​​открытых ангарах и на открытых башнях обслуживания. Нам потребовалась вертикальный  монтаж и проверка сцены в кондиционированных зданиях. Итак, вернувшись в инженерный отдел Санта-Моники-Дуглас, с копией в руке окончательной изометрической служебной структуры Комплекса 37 ВВС США, я приступил к изложению своих собственных мыслей и концепции своим руководителям секции и старшему персоналу на специальном совещании по проектированию, которое я созвал.

«Если вы посмотрите на схему структур обслуживания, вы увидите, что нам нужно обеспечить закрытую среду для всех этапов операции на Мысе».

Клифф Ноланд сказал: «Я знаю, что ты собираешься сказать, Билл. Вы хотите порекомендовать вам использовать L-образный модуль с вертикальной сборкой».

Это ясно показано на рисунке рядом. Справа авторский дизайн современной печатной платы, устраняющей восемьдесят семь процентов электрических контактов.

Тогда я ответил: «Клифф, ты абсолютно прав; ты знаешь, к чему я клоню».

Я вытащил свой вертикальный сборочный чертеж «L-образного модуля», проверил конструкции и разложите их на всеобщее обозрение.

Они включали концепцию управления системой кинотеатра. Генри Слейтер воскликнул: «Мы можем использовать вашу консоль и дизайн упаковки из ракетной программы DM 20. Черт, сейчас мы их производим, их более 6000, и их количество продолжает расти.

Мы также подойдем к вашим полам с изоляцией от электромагнитных помех».

Первый L-образный модуль - это здание, объединяющее наши инженерные системы, которое строится в нашем новом крупном производственном центре в Хантингтон-Бич. Я позаботился о том, чтобы этот центр был спроектирован по модульному принципу, чтобы принимать изменения для работы до 1983 года. Я прилетел обратно в Лос-Анджелес на United DC-7. Это было после успешного проведения еще одной полной проверки, обратного отсчета и запуска испытательной ракеты WS-315 THOR. Он был проведен в стартовом операционном центре 32 пускового комплекса ВВС на мысе Канаверал, штат Флорида. Я лично нажал красную кнопку пуска, вылетев на испытательный полигон точно в центр цели. Я созерцал масштабы ожидаемой миссии НАСА на Луну с откинутым сиденьем.

Я, как правило, не пьяница, держал в руке буравчик с водкой, пока обсуждал наше техническое проникновение в глубокий космос с вице-президентом Дугласом. Я разговаривал с ним минут десять, когда понял, что он совершенно не понимает, какого черта я говорил. Я мог бы сказать то же самое продавцам шоу, сидящим перед нами, и они бы поняли больше. Я чувствовал себя совершенно одиноким, летя на высоте 28000 футов, понимая, как мало людей на этом самолете - или, если на то пошло, на всем заводе в Дугласе - имели хоть какое-то представление о фантастической миссии, которую мы собирались начать.

Имели ли Соединенные Штаты какое-либо представление о фантастической миссии, в которую мы собирались приступить? Мы будем работать с отраслью, полностью состоящей из неопытных крупных и субподрядных организаций. Они не только поменяли бы каждый отдел в Дугласе, но и поменяли бы 400 000 сотрудников, которые должны были поддерживать эти фантастические миссии на Луну, планеты и звезды.

Концепция разработки производственной операции такой сложной программы могла бы быть успешной только в том случае, если бы мы снова использовали новую программу управления системным проектированием Air Force 375, основанную на наших старых функционально-блок-схемах ракеты Дуглас. Мы в Douglas Engineering должны были быть главными системными инженерами по всей программе Apollo. То, что 375-й должен был быть рекомендован и принят НАСА - уязвимый, сбитый с толку и отчаянно нуждающийся в руководстве - означало, что для меня настало время использовать компетентные разработки моего отдела.

После успешного запуска ракетной программы ВВС WS-315 IRBM Стэнли Патерсон, вице-президент по инженерным вопросам, снова повысил меня до должности начальника инженерного отдела. Я получил «короткий значок», символ управления.

Патерсон и некоторые другие топ-менеджеры компании были очень довольны тем, как я разработал самую передовую систему испытаний, проверки и запуска баллистических ракет. Как и то, как я перепроектировал элементы немецкого мобильного пускового оборудования V-2, а затем представил его в окончательной версии Interim Operating Capability (IOC), таким образом продав систему вооружения. Использование моих знаний системной инженерии от этапа концепции, этапа определения, этапа приобретения до этапа эксплуатации предоставило мне невероятное понимание всей системы вооружения.

Это позволило мне не только проинформировать высшее руководство ВС, но и подробно описать практически каждую операцию всей системы вооружения. Мое точное понимание того, что должно быть выполнено с помощью DAC, в сочетании с моей способностью переопределить всю программу и четко представить ее инженерам (а позже и ВВС) сыграли важную роль в успехе этой программы. Я представил это таким образом, чтобы они были готовы принять концепцию гораздо более мощной системы вооружения, которая обеспечила бы гораздо меньшие затраты для правительства.

 

Другой подход

На очередном собрании сотрудников моего отдела дизайна мы ждали телефонного звонка из НАСА. Это касалось вопроса, который у нас был об электроэнергии на комплексе 34. Пока мы ждали, царила тишина. Мы были возмущены тем, что эти полеты к мысу для решения задач на комплексах 34 и 37 толкали программу вверх и вниз, как резиновый мяч. Такое упорство сводило нас с ума. Многие из моих инженеров помнят, как они были в пыли тех старых ангаров на полигоне армии и флота Уайт-Сэндс, грязных старых бетонных корпусах для ракет ВВС и стартовых площадок LC-17 и LC-17-B.

В частности, на атлантическом ракетном полигоне и в испытательных центрах на военно-морском ракетном полигоне Пойнт-Могу с жуками, скорпионами и плесенью, заражающими нашу электронику. Все мои сотрудники согласились с тем, что на этот раз нам нужно использовать другой подход; использование старых немецких Фау-2 и котлованов никогда не позволило бы нам добраться до Луны и других планет.