Вячеслава Михайловича Молотова к советскому народу

 

Граждане и гражданки Советского Союза!

Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковав нашу границу во многих местах и подвергнув бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской стороны и со стороны Финляндии.

Это неслыханное нападение на нашу страну, несмотря на наличие договора о ненападении между СССР и Германией, является беспримерным в истории цивилизованных народов. Вся ответственность за это нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германское фашистское правительство.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в пять часов тридцать минут утра сделал заявление мне, как народному комиссару иностранных дел, от имени своего правительства, что Германское правительство якобы было вынуждено принять военные контрмеры в связи с концентрацией вооруженных сил Красной Армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени Советского правительства было заявлено, что до последней минуты Германское правительство не предъявляло никаких претензий к Советскому правительству, и что Германией совершено нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной, совершившей акт неспровоцированной агрессии.

По поручению Правительства Советского Союза я должен заявить, что до начала боевых действий со стороны агрессора ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы, и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией.

Теперь, когда нападение Фашистской Германии и ее сателлитов на Советский Союз стало уже свершившимся фактом, Советским правительством дан приказ нашим войскам отбить нападение агрессора и нанести поражение германским войскам, вторгнувшимся на территорию нашей родины.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наша доблестная армия и флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар по врагу.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!

 

* * *

 

Июня 1941 года, 12:15

Москва, Кремль

Кабинет Сталина

 

Присутствуют: Верховный главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин; начальник Генерального штаба маршал Борис Михайлович Шапошников; нарком РККФ адмирал Николай Герасимович Кузнецов

 

Рабочий стол в кабинете Вождя был завален простынями доставленных из Смоленска аэрофотоснимков Берлина, сделанных во время и после нанесения по нему бомбового удара. Вооружившись лупой, Сталин рассматривал их с чувством глубокого морального удовлетворения, особенно полного от того, что советские города в первые часы войны уцелели, а вражеская столица лежала в руинах. Отдельно внимания Вождя удостоились перепаханные сверхтяжелыми бомбами руины армейского подземного комплекса в Цоссене.

– Отлично, Борис Михайлович, – сказал Верховный, отложив лупу в сторону, – думаю, что теперь управление Германией в целом и вермахтом в частности будет надежно парализовано хотя бы на несколько суток.

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил маршал Шапошников, – согласно нашим довоенным расчетам, по-настоящему критической должна быть утрата противником общего управления войсками в течение первых суток ведения боевых действий.

Начальник Генерального штаба подошел к большой карте, которая висела на стене кабинета Верховного главнокомандующего.

– На данный момент, – продолжил он свой доклад, – час «Ч» плюс восемь – все идет согласно нашим довоенным планам. В полосе Западного фронта, где противник наносит свой главный удар в направлении Минск–Смоленск–Москва, после проведенной артиллерией Экспедиционного корпуса контрартподготовки, передовые части противника понесли тяжелые потери. По данным нашей радиоразведки, командование немецкой группы армий «Центр» взяло тайм-аут, необходимый для перегруппировки сил и выработки новой тактики действий в условиях подавляющего огневого превосходства наших обороняющихся войск… С одной стороны, есть план «Барбаросса», который старый служака генерал-фельдмаршал Федор фон Бок не может не выполнять, пока тот не будет отменен приказом вышестоящего командования. С другой стороны, командующий группой армий «Центр» находится сейчас в полном оцепенении, поскольку еще несколько часов назад он считал, что славянские народы являются «некультурными», а наша Рабоче-Крестьянская Красная Армия не является серьезным противником, в отношении чего у него не было никаких противоречий ни с Гитлером, ни с Гиммлером… Сейчас фон Бока терзают смутные сомнения по поводу того, что он был неправ. Наша радиоразведка перехватила его разговор с командующим Второй танковой группой генералом Гудерианом, в которой фон Бок назвал нашу контрартподготовку «показательной жестокой публичной поркой».

– Моральное состояние вражеского командования тоже является важным фактором в наших расчетах, – усмехнулся в усы Сталин. – Не так ли, Борис Михайлович?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Шапошников, – генерал-фельдмаршал фон Бок и в прошлом варианте истории отличался разумной осторожностью, и в кризисные моменты никогда не шел до конца, предпочитая отступить, пусть даже при этом будет нарушен прямой приказ его командования, или даже самого Гитлера.

– А вот этого нам не надо, – покачал головой Верховный, – группа армий «Центр» должна продолжать биться о нашу оборону, как баран о каменную стену. Передайте товарищу Голованову мой приказ – командование группой армий «Центр» необходимо уничтожить. Смогли в щебень разнести Цоссен – значит, справятся и с этой задачей.

– Так точно, товарищ Сталин, – маршал Шапошников сделал пометку в своем рабочем блокноте, – местоположение штаба фон Бока уже установлено, так что я думаю, что наша авиация выполнит поставленную перед ней задачу.

– Вот и хорошо, Борис Михайлович, – сказал Сталин и задумался на несколько секунд. – Скажите, а кто может сменить этого фон Бока на посту командующего группой армий «Центр»?

– Следующим по старшинству генералом на центральном направлении у немцев является командующий четвертой полевой армией генерал-фельдмаршал фон Клюге по прозвищу «Умный Ганс». В той истории во время Смоленского сражения Гитлер назначил его командующим объединенными силами Второй и Третьей танковых групп, что привело к его жестоким трениям с генерал-полковником Гудерианом, которые чуть было не закончились дуэлью. Впоследствии, приняв после фон Бока группу армий «Центр», фон Клюге тут же состряпал донос на Гудериана, и Гитлер отправил в отставку бывшего своего любимчика, что сыграло немаловажную роль для дальнейшего хода войны… Но сейчас все это не имеет уже значения, поскольку располагавшийся чуть западнее Бреста штаб четвертой полевой армии в первые же минуты войны был накрыт залпом нескольких установок тяжелой реактивной системы залпового огня «Смерч», после чего генерал-фельдмаршал фон Клюге на связь уже не выходил. По нашим данным, его армейские корпуса переподчинили генералу Гудериану, штаб которого тоже был уничтожен в ходе контрартподготовки, но сам он ухитрился уцелеть.

– Этот Гудериан такой счастливчик? – удивился Сталин. – Как мне докладывали, в зоне сплошного поражения от залпа «Смерчей» возможность выживания равна нулю.

– Все значительно проще, товарищ Сталин, – ответил Шапошников, – по данным нашей радиоразведки, в момент начала войны Гудериан находился не в своем штабе, а в командирском танке в своих передовых частях, потому и избежал гибели, хотя тоже был весьма впечатлен работой наших потомков, свидетелем которой он стал. Их там накрыли залпами «Градов», и только танковая броня и отсутствие прямого попадания уберегло генерала от смерти.

– Хм, Борис Михайлович, – задумчиво произнес Сталин, – значит, вы не знаете, кем Гитлер может заменить фон Бока?

– После гибели фельдмаршала фон Клюге не могу вам сказать точно, – покачал головой маршал Шапошников. – Вряд ли для командования группой армий «Центр» с ударных группировок будут сняты Гудериан и Гот. И не по чину это, да и замена командующего танковой группой приведет к дезорганизации войск на ударных направлениях. Возможно, это будет какой-нибудь «варяг», вроде фельдмаршала Листа, который сейчас находится на Балканах.

Верховный ненадолго задумался.

– В любом случае, – произнес он, – в случае ликвидации фон Бока, и Гот и Гудериан на три-четыре дня будут предоставлены сами себе. Есть мнение, что товарищу Шаманову вполне хватит этого времени для того, чтобы окончательно поставить войска группы армий «Центр» в крайне невыгодное положение и подготовить их будущий разгром нашими армиями ОСНАЗ. А теперь, Борис Михайлович, доложите нам обстановку на тех участках фронта, где наши войска лишены непосредственной поддержки Экспедиционного корпуса потомков.

Маршал Шапошников прокашлялся, деликатно прикрыв рот ладонью.

– Товарищ Сталин, – произнес он, – на границе в Финляндией пока все тихо, но несмотря на это, войска ЛенВО приведены в состояние полной боевой готовности и готовы отразить нападение белофиннов. Насколько нам известно, вступление Финляндии в войну должно состояться только после взятия немцами Риги, так что боевые действия на этом направлении вообще находятся под вопросом… В полосе Северо-Западного фронта с первых часов войны наши войска ведут упорные оборонительные бои по линии госграницы с частями и соединениями германской группы армий «Север». Ни на одном участке фронта противник не сумел захватить инициативы, увязнув в обороне наших стрелковых дивизий. Натиск 4-й танковой группы Гепнера пока разбивается об огневую мощь противотанковой самоходной бригады РГК.

Бомбовым ударом нашей авиации вместе с большими запасами амуниции, горючего и боеприпасов уничтожена товарная станция Тильзит. О действиях же Балтийского флота, взаимодействующего с войсками Северо-Западного фронта, вам лучше пусть доложит товарищ Кузнецов.

– Товарищ Сталин, – голос адмирала был спокоен и тверд, – после получения сигнала «Гроза» наши подводные лодки заняли позиции в оговоренных районах Балтийского моря, и с момента нападения фашистской Германии на СССР приступили к прерыванию немецких коммуникаций на Балтике, в частности торговых перевозок между портами Германии с портами Швеции и Финляндии. Подводными минными заградителями в течение ночи выставлены минные банки на траверзе Мемеля, Пиллау, Данцига, Штеттина и Киля… Эскадра надводных кораблей под командованием контр-адмирала Вдовиченко, в составе линкоров «Марат» и «Октябрьская Революция», крейсеров «Киров» и «Максим Горький», а также 1-го и 2-го дивизионов эскадренных миноносцев, нанесла артиллерийский удар по Мемелю и приморскому флангу группы армий «Север». После обстрела, в порту Мемеля неожиданно для противника был высажен десант двух бригад морской пехоты, завязавший бой за порт и город… Налет вражеской авиации на ведущие огонь корабли эскадры отражен истребительной авиацией Балтийского флота и зенитной артиллерией. При этом очень хорошо показали себя переносные зенитные ракетные комплексы потомков. Один матрос с ПЗРК для немецких самолетов оказался страшнее универсальной стомиллиметровой артиллерийской установки.

– Очень хорошо, товарищ Кузнецов, – кивнул Сталин. – Борис Михайлович, продолжайте.

– На Юго-Западном фронте, – сказал Шапошников, – как и планировалось, войска пятой армии генерала Потапова медленно, с рубежа на рубеж, отступают вглубь советской территории под натиском шестой полевой армии фельдмаршала фон Рейхенау и Первой танковой группы генерала Клейста. Южнее наша шестая армия сдерживает на линии госграницы атаки семнадцатой полевой армии немцев, а двадцать шестая армия непрерывными атаками оказывает давление на южный фланг группы армий «Юг»… На венгерской границе пока все спокойно, двенадцатая армия приведена в полную боевую готовность и заняла оборонительные позиции по Карпатским перевалам. Еще южнее, в Молдавии, войска нашего Южного фронта полностью приведены в боевую готовность по сигналу «Гроза» и успешно отражают нападение одиннадцатой немецкой армии и войск королевской Румынии. О действиях Черноморского флота вам лучше доложит товарищ Кузнецов.

– Ровно в четыре часа утра, – снова начал докладывать адмирал Кузнецов, – нашей зенитной артиллерией и приданными силами потомков был отбит массированный налет вражеских бомбардировщиков на Севастополь. Инфраструктура военно-морской базы, корабли и объекты в городе повреждений не получили, вражеская авиация понесла тяжелейшие потери и отказалась от выполнения поставленной задачи… Затем, примерно в десять утра по московскому времени, следуя заранее подготовленному плану, главные силы нашего Черноморского флота в составе линкора «Парижская коммуна», крейсеров «Ворошилов», «Молотов», «Красный Кавказ», «Червона Украина» и «Красный Крым», лидеров «Москва», «Ташкент» и «Харьков», а также всех тринадцати эсминцев нанесли артиллерийский удар по румынскому порту Констанца. После подавления береговой обороны был высажен десант в составе двух бригад морской пехоты. В настоящий момент десантники полностью овладели Констанцей и ожидают прибытия подкреплений для того, чтобы развить наметившийся успех.

– На этом пока все, товарищ Сталин, – закончил доклад маршал Шапошников, – я буду тут же сообщать вам о всех изменения обстановки на фронтах.

Верховный в задумчивости прошелся по кабинету.

– Пока все вроде бы идет по плану, – наконец произнес он. – Есть мнение, что если мы так же будем действовать и дальше, то, как сказал в своем обращении товарищ Молотов, враг будет разбит в самые кратчайшие сроки, и победа будет за нами.

 

* * *

 

Июня 1941 года, 13:35

Западный фронт, Брест