Национальная специфика  квантитатвиов в разных славянских языках

2. По-кажем эту специфику на с/с 1) с существительными типа тысяча, десяток; 2) с два, три, четыре 3) на составных числительных.

1. В современной грамматике слова – названия количества миллион, тысяча, сотня, десяток, двойка, пятерка, двадцатка суть существительные и только существительные. Такие слова как тысяча, миллион и выше нельзя заменить собственно числительными (ср. десяток …десять, сотня … сто) Но в речи, в том числе, в художественной литера-туре, отмечены такие реализации, как: Миллионы лет прошло, прежде чем нашла себе щёлку на берегу океана и пронзила её корешком живая травинка на планете (В. Астафь-ев), ср.: миллионы лет прошли. Тебя я узнала сразу, Хоть тысяча лет прошло.– ср. про-шла тысяча лет. Тысяча лет прошло с тех пор, как погиб участник первой экспедиции по изучению Монолита. Сколько раз ты уже погиб, растворился, умер, переродился в тень. Сотня лет прошло ... Смотри, уже десяток лет прошло, как постригли меня в монахи, и бросил я совсем эту пагубу (Интернет) Налицо – глубокое пересечение двух именных категориальных классов: существительных и числительных, что объясняется поле-вой структурой языка, где множества, образуемые дискретными единицами, пересекаются.

2. Исчезновение категории дв. ч. привело к перестройке некоторых с/с существитель-ных с два, три, четыре,  которое по-разному реализовалось в славянских языках. Есть тритипа таких подчинительных с/с: 1) с/с, где числительное является количественным определением-«словоформой», а существительное  в прямых падежах мн. ч. является «словом» с/с; 2) с/с, где «словом» в прямых падежах является числительное, а «словофор-ма»-существительное в этом случае стоит в форме Род. п. ед. ч. 3) с/с, где присутствуют все три формы.

1) Первый тип представлен в западнославянских, в частности,  в польском языке, где с/с с dwa , trzy , cztery системно выступают с Им. п. мн. ч. существительного: dwa/trzy/ cztery stoɬy/ konie/lata/pola, dwie panie/rȩce, а прилагательные и глаголы - во мн. ч. (не обсуждаем здесь категорию мужского лица типа dw ó ch pan ó w przysz ɬ o/ dwaj panowie przyszli), в том числе и в составных числительных: dwadzie ś cia dwa sto ɬ y / sto dwie panie.

2) Чистый случай сочетаний второго типа представлен в русском языке, где даже слова муж. р. – имена парных предметов, исконно выступающие в старой форме дв. ч. типа глазá, берегá, бокá, рогá, в этих сочетаниях выступают в форме Род. ед.: оба глáза, оба бéрега, оба бóка, оба рóга.  Напомним, что определение к этой форме стоит в форме мн. ч. и может быть выражено как Им., так и Род. пп.: два синие/синих глáза. Объяснить конъюнкцию этих форм с мн. ч. определения в Им.п., вероятно, можно исторически, когда при три/четыре эта форма определения была нормальна, но вопрос объяснения конъюнк-ции с Род.п. мн.ч. остаётся открытым. Что касается формы числа глагола, то интересно отметить, что если при два/ две глагол может выступать в обеих формах числа: лежат/ лежит / лежали/ лежало два журнала/две книги, то при оба/обе глагол в норме выступает только в форме мн. ч.: лежат/ лежали оба журнала/обе книги. Это, что называют, скрытая грамматика, но её пора открывать. Правда, в спонтанной речи встречается (пока редко) и ед.ч. глагола: В архиве лежит оба решебника. (Интернет)

3) Но особенно интересной представляется ситуация в украинском и белорусском язы-ках и вообще в восточнославянских. В русском языке словоформы существительных в сочетаниях с два, три четыре типа два дóма, три руки́, четыре окнá однозначно вос-принимаются как Род. п. ед. ч. Воспринимаются не только грамматистами, а, в первую очередь, и носителями языка, чему есть подтверждение в памятниках, где употребляется генитив на –у, ср. в двинских грамотах еще XV века на два гóду. В белорусском языке с два, тры, чатыры в номинативе мн. ч. выступает только муж. р. на твердый согласный: стаяць/ стаялі два / тры / чатыры сталы и слова ср. р., но некоторые в старой форме дуалиса  типа акны́, при том, что во всех косвенных падежах, как и в собственно мн. и в ед.ч. выступает форма с инициальным губным вóкна, вакнó. (Интересно, и почему акны, хотя в среднем роде должно бы быть a кнѣ.) Словоформы муж. р. на мягкий согласный и на к-, г-, х- и слова жен. р. и муж. р. первого склонения осознаются, как и в русском, как Род.п. ед.ч., ср.: два кан i ́  (мн.ч. кóн i), два суддзi ́, но грозныя су́ддзі, два бáцькі, но усе ба-цькi ́; дзве рук i ́, дзве наг i ́, дзве сцяны́, ср. Им.п. мн.ч.: р у́кі, нóгі, сцéны (стéны). Как ви-дим, налицо теснейшее взаимодействие морфонологии и морфосинтаксиса. В украин-ском, по показаниям наших коллег, все формы имен в сочетании с два, три, четыре осо-знаются и грамматически определяются как формы мн.ч., а при наличии различия в уда-рениях – как акцентуационные варианты; то есть в словосочетаниях Дві хáти и мої хатѝ обе словоформы считаются формами Им.п. мн.ч. Но при Им.п. мн. ч. существительного прилагательное стоит в Род.п. мн.ч.: два нових столи.[3] Как это объяснить с точки зрения грамматики? Различия в удалениях грамматисты объясняют влиянием дв. ч. Во все трёх языках при два, три, четыре такая форма – это одна и та же форма. Разница в её грамма-тическом осознании, что вторично и, наверняка, имеет в каждом случае своё основание. Но это интересно, и, думается, могло бы быть темой отдельного симпозиума. В белорус-ском и украинском языках, не подпавших, в отличие от русского, под такое сильное вли-яние староболгарского (старославянского) и развивавшихся «более самостоятельно», в сочетаниях с два, три, четыре соседствуют морфологически разные формы существите-льных: собственно мн.ч. и остатки дв. ч., интерпретируемые по-разному в грамматике каждого языка. Эти различия есть только в прямых падежах. В косвенных – налицо мн.ч.

4) В сербском и хорватском языках положение дел очень похоже на русское; (скорее, наоборот: в русском похоже на южнославянское). После два, три, четыре и составных с ними выступает, по определению этих грамматик, Род.п. ед.ч.: Došla su četrdeset i dva stu - denta/autobusa/taksija.Došle su četrdeset i dvije studentice. Prošla su četrdeset i tri ljeta.

2. В квантитативах с составным числительным,  рассмотрим сначала квантитативы, оканчивающимся на “ один ”, а затем на другие  типы единиц.

1) В польском языке в составных числительных с jeden это числительное не изменя-ется по роду, а все существительные выступают в форме Род. п.  мн. ч., глагол во мн. или в ед.ч. ср.р.,  как и при числительных от pi ȩć и выше: Przysz ɬ y / Prysz ɬ o dwadzie ś cia jeden sudentek . В русском, украинском и белорусском языках и существительное, и прилага-тельное, и глагол стоят в форме ед. ч., а слово один изменяется по роду: стоит/ стоял двадцать один новый дом, укр. стоїть/стояв двадцять один новий будинок,  белор. стаяў / стаіць дваццаць адзін новы дом;  поднялась двадцать одна детская рука, укр. піднялась двадцять одна дитяча рука; белор. паднялася дваццаць адна дзіцячая рукá., лежало двад-цать одно куриное яйцо, укр. лежало двадцять одне куряче яйце.  белор. Ляжыць (можно и ляжаць) дваццаць адно курынае я́йка. То же в южнославянских языках. С числительным один , как и в восточнославянских языках, в составных числительных глагол и Им. п. со-храняются в ед.ч.: Došao je četrdeset i jedan student/ autobus/taksi. Došla je četrdeset i jedna studentica. Prošl о je četrdeset i jedn о ljeto. Думается, что ни в одном неславянском языке такие конструкции невозможны. Например, в немецком, где есть все три рода, и само чи-слительное ein в сочетании со словами муж. и жен. рр. имеет разные формы, ср.: nur ein Mann  (только один мужчина) и nur eine Frau (только одна женщина), – в составном чис-лительном по роду  не согласуется, а существительные, а значит, и глаголы, стоят во мн. ч. : einundzwanzig Männer gehen spazieren, einundzwanzig Frauen gehen spazieren (калька: двадцать один мужчины/двадцать один женщины идут гулять)[4] Почему категория рода у славян  оказалась сильнее категории числа? Хотелось бы получить ответ от когнитивис-тики. Важно и интересно, что эта форма ед. ч. и соответствующего рода остаётся во всех падежных формах без предлогов и с предлогами. Существительное в ед.ч. (что зависит от числительного один) здесь всегда «слово», но числительное из синтаксической структуры без изменения смысла изъять нигде нельзя, ср.: Пришел двадцать один человек – пришел человек. Поговорил с двадцать одним человеком – поговорил с человеком.  И значит, это не просто с/с, а целостное, неразделимое морфосинтаксическое единство. Посмотрим, как ведут себя квантитативы с другими  составными числительными.

2) Другие составные числительные. Как показано выше, русские  простые и слож-ные (однословные) числительные от два и выше в косвенных падежах, и в предложных с/с,  где они являются  «словоформой»,  согласуются с существительным-«словом» по падежу. Все числительные сами по себе: и простые один –десять, сорок, сто, и сложные одиннадцать – двадцать, тридцать, пятьдесят – девяносто, и составные  типа двад-цать один, сорок три, сто семьдесят девять, пять тысяч восемьсот  тридцать четыре имеют полную падежную парадигму и свободно выступают во всех падежах, в том числе и с предлогами. Но есть случаи, когда компоненты составного числительного в квантита-тиве выступают каждый в своём падеже.