Смешивай наслаждение с болью

Грубейшая ошибка обольстителя — показаться слишком хорошим. Поначалу, конечно, доброта и любезность производят приятное впечатление, но они очень скоро приедаются; если же вы слишком усердно стараетесь угодить, это может показаться признаком слабости и неуверенности в себе. Поэтому вместо патоки попытайтесь добавить в ваши отношения немного боли. Подманите жертву подчеркнутым вниманием, а потом резко смените курс, напустив на себя безразличие. Пусть волнуется, теряется в догадках, в чем ее вина. Можно даже спровоцировать разрыв, оставив жертву с ощущением пустоты и боли: это даст вам пространство для маневра — ваше сближение, примирение и возврат к прежним добрым отношениям обезоружат и повергнут на колени. Чем в большие глубины отчаяния вы повергнете свою жертву, тем к большим высотам вы воспарите вместе. Чтобы заострить эротическую составляющую, вызовите возбуждение и смятение.

Ключи к обольщению

Почти каждому человеку в той или иной мере свойственна вежливость. Мы рано научаемся не открывать окружающим своих истинных чувств: мы улыбаемся их шуткам, делаем вид, что нам очень интересны чужие истории и проблемы. Только так и можно жить среди людей. Постепенно это входит в привычку: мы милы и приветливы, даже когда в этом нет необходимости. Мы стараемся уживаться с окружающими, нравиться им, не наступать на больные мозоли, избегать разногласий и конфликтов.

В обольщении приветливость и вежливость, хотя и могут привлечь к себе при первом знакомстве (они так успокаивают и утешают), затем теряют свою силу.

Слишком ровное, милое поведение может буквально оттолкнуть от вас разочарованный объект. Чувство влюбленности неотделимо от напряжения. Без напряжения, без тревоги и смятения невозможно испытать облегчение, истинное наслаждение и всеобъемлю щую радость. Ваша задача — создать это напряжение для ваших объектов, вызывать, у них поочередно то тревогу, то кратковременное облегчение, не давать покоя, выматывать, так чтобы кульминация обольщения обрела реальный вес и яркость. Поэтому постарайтесь избавиться от вредного пристрастия к бесконфликтности, тем более что привычка эта по большому счету противоестественна. Чаще всего вы хороши с людьми не в силу природной добродетели, а от страха не понравиться кому-то, от неуверенности в себе. Преодолейте этот страх — и перед вами откроются новые возможности — свобода причинять боль, а затем, как по мановению волшебной палочки, устранять ее. Ваша обольстительная сила возрастет в десятки раз.

Окружающие не настолько будут потрясены вашими действиями, как вы воображаете, и ваша жестокость вовсе не оттолкнет их. В современном мире люди изголодались по новым впечатлениям. Потому боль, причиняемая вами, бодрит и укрепляет их, помогая почувствовать себя более живыми. Теперь им есть на что жаловаться, они получают возможность почувствовать себя жертвами. В результате, когда вы от боли вернетесь к доброму и хорошему, они с готовностью простят вам все. Возбудите их ревность, заставьте терзаться сомнениями — и когда позднее вы потешите самолюбие своих объектов тем, что выбрали именно их, отдав им предпочтение перед соперниками, то доставите им двойную радость. Помните: следует скорее опасаться того, что ваши объекты заскучают, а не того, что они испытают шок. Причинение людям боли привязывает их куда сильнее, чем доброта и ласка. Создавайте напряжение, снять которое можете только вы. Если эта задача дается вам с трудом, попытайтесь найти у ваших объектов черту или свойство, которые вас раздражают, и оттолкнитесь от этого, чтобы спровоцировать конфликт, необходимый для их же блага. Чем: более правдоподобной будет ваша жестокость, тем сильнее ее благотворное воздействие. В страхе есть что-то притягательное. Он заставляет вас трепетать и волноваться, обдумывать каждый шаг, а это чрезвычайно эротично. Чем ближе любимый человек подводит вас к краю бездны, к ужасной перспективе быть брошенным, тем сильнее кружится голова — вами овладевает растерянность. Любовь сродни падению в бездну — она порождает беспомощность и страх, смешанный с упоением.

Ни в коем случае не становитесь привычными для своих объектов. Это они, а не вы должны испытывать страх и тревогу. Выкажите некоторую холодность, внезапно опылите, когда они этого не ждут. Если необходимо, ведите себя неразумно. Пусть им покажется, что они теряют вас навсегда, пусть боятся, что их обаяние больше на вас не действует. Дайте им помучиться какое-то время, а потом оттяните от края пропасти, примирение будет бурным.

У многих из нас имеется некоторая неосознанная предрасположенность к мазохизму. Нужно, чтобы кто-то причинил нам боль, заставил страдать, чтобы подавленные, загнанные вглубь склонности вышли на поверхность, стали явными. Необходимо научиться распознавать различные типы скрытых мазохистов, поскольку каждый из них особо чувствителен к определенному типу боли. Довольно часто встречаются, к примеру, люди, уверенные, что они ничего не заслуживают и не стоят в этой жизни. Они не готовы к успеху и поэтому постоянно вредят сами себе. Если вы будете с ними ласковы, признаетесь в своих нежных чувствах, это лишь вызовет у них дискомфорт: ведь они, скорее всего, не оправдают ваших ожиданий и не смогут соответствовать тому идеальному представлению, которое вы наверняка себе о них составили. Подобным особам, склонным к самобичеванию, не повредит небольшая выволочка: выбраните их, дайте понять, что их несовершенство для вас не секрет. Они считают подобную критику заслуженной и потому вздохнут с облегчением. Можно также без труда вызвать у них чувство даны, чувство, которым они в глубине души наслаждаются.

Другой тип людей — те, для кого настолько непосильны многочисленные обязанности, налагаемые жизнью на каждого из нас, что они спят и видят, как бы от них избавиться. Эти люди часто ищут объект для поклонения — религию, гуру, дело, которому они служат. Заставьте их поклоняться себе. Есть и такие, что хотят играть роль мучеников. Их вы узнаете по той радости, с которой они сетуют на то, что с ними несправедливо обошлись. Дайте им основание для таких жалоб. Помните: внешность обманчива. Часто сильные на вид люди втайне желают почувствовать себя наказанными детьми. Как бы то ни было, перемежая боль удовольствием, вы добьетесь прочной привязанности, способной продлиться долгое время.

Как обольститель, вы должны научиться ослаблять сопротивление. Разумеется, в этом может оказаться эффективным подход Чаровника — лесть и внимание, особенно если вы имеете дело с неуверенными в себе людьми, однако, на это потребуются месяцы кропотливой работы, и в любой момент возможна осечка. Если вы хотите добиться результатов быстрее или перед вами стоит задача справиться с совсем уж неприступными объектами, лучше всего чередовать резкость с мягкостью и добротой. Своей жесткостью вы создадите внутреннее напряжение — объекты забеспокоятся, огорченные вашим отношением, они начнут задавать себе вопросы: что они сделали не так, чем заслужили ваше неудовольствие? Когда вы смените гнев на милость, они ощутят огромное облегчение, но в глубине души останется опасение, что если они снова чем-то не угодят вам, то все повторится. Пользуйтесь этой схемой, если хотите держать их в подвешенном состоянии.

И последнее: ни одно обольщение — и вы здесь не являетесь исключением — не походит на простую прямую дорогу к наслаждению и гармонии. Оно слишком рано увянет, а удовольствие будет слабым и бледным. Именно предшествующее чему-то страдание заставляет нас в полной мере оценить достигнутое. Игра со смертью помогает острее ощутить любовь к жизни; долгая и утомительная дорога делает еще более желанным возвращение домой. Ваша задача — сотворить мгновения, полные печали, отчаяния и муки, создать напряжение лишь для того, чтобы можно было в полной мере ощутить всю прелесть последующего избавления от страданий. Не бойтесь рассердить этим людей: гнев — верный признак того, что они уже у вас на крючке. Не следует опасаться и того, что из-за вашей непокладистости вас могут покинуть — оставляют лишь тех, кто надоел. Путешествие, в которое вы увлечете свои объекты, будет мучительным, но ни: в коей мере не скучным. Любой ценой заставьте их поволноваться, держите их на грани. Низвергайте их в бездны, чтобы потом вместе взмыть к вершинам, и по пути они растеряют последние крохи того самообладания, что еще оставалось.

Символ: Круча. На краю обрыва люди обычно чувствуют слабость, головокружение и страх. Они против воли представляют, как, сорвавшись, летят в бездну. В то же время возникает искушение: их так и подмывает подойти и заглянуть вниз. Подтолкните свой объект как можно ближе к краю, но в последний момент оттяните назад. Без страха нет восторга и наслаждения.

По существу, область эротизма есть область насилий, принуждения…Главная цель эротизма — нанести удар в самую сокровенную сущность живого создания, удар, от которого заходится сердце…Главная цель эротизма — лишить участвующих сдержанности и самообладания, свойственных им в обычной жизни…Мы ни в коем случае не должны забывать, что любовь сулит не только блаженство, но, прежде всего страдания и сумятицу. Сама удовлетворенная страсть вызывает настолько мощное потрясение, а радость при этом настолько велика, что, прежде чем она будет осознана как радость, вначале больше походит на свою противоположность — страдание…Вероятность страдания тем более высока, что только через страдание нам открывается вся значимость объекта любви.

Жорж Батай, «Эротизм: смерть и чувственность»

«Oderint dum metuanh» (пусть ненавидят, лишь бы боялись) — как будто только страх и ненависть могут идти рука об руку, а страх и любовь не имеют ничего общего! Разве не страх именно придает любви интерес? Разве любовь наша к природе не скрывает в себе частицы таинственного трепета, начало и причина которого в сознании, что чудная гармония сил природы вырабатывается беспрерывным уничтожением их и кажущимся беззаконием, а уверенность и неизменность ее законов — постоянной изменчивостью? И этот-то благоговейный трепет приковывает нас к природе больше всего. То же и относительно всякой любви, если только она интересна. Она должна быть окутана тревожной мглой ночи, из которой развертывается роскошный цветок любви.

Серен Кьеркегор, «Дневник обольстителя» Пер. П. Ганзена

«Разумеется, — произнес я, — я часто говорил вам, что боль обладает для меня особой привлекательностью и ничто не может разжечь во мне страсть сильнее, чем жестокость, безжалостность, а более всего вероломство красивой женщины».

Леопольд фон Захер-Мазох, «Венера в мехах»