Апреля, четверг, день и вечер

 

Отстрел мертвяков в зоне видимости завершили примерно за час. Пантелеев спешить не давал, что было совершенно правильно, и мы максимально использовали время для того, чтобы выбить самых тупых и бесстрашных из мертвяков. Стреляли и затем просто ждали, когда сюда подтянется следующая порция. Расстреливали её и снова ждали. Парковка давно была зачищена, во всех ключевых её точках дежурили стрелки, чтобы не дать подойти к нам какому-нибудь заблудшему и потерявшемуся зомби. От «маталыг» докладывали о том, что заграждения мертвяки преодолеть не могут, лишь толпятся с противоположной стороны. Как мы и ожидали. Пробовали ползти снизу, но им стреляли в голову, и их тела начисто забили проход под днищами бронемашин. Тоже прогнозировалось.

— Всё, расходимся по плану, — наконец раздалась команда по радио. — Соблюдать осторожность, двигаться только тройками, использовать пистолеты. Не постреляйте друг друга, берегитесь рикошетов. В здании остались самые опасные, всем максимальная осторожность!

Это снова Пантелеев в эфире. Первая фаза атаки завершилась. Входные двери уцелели, в залах зомби осталось немного. Стрелять даже в тех, кого видно, с мостика несподручно.

— Партизаны, не спать, за мной. Занимаемся по плану, — скомандовал я.

Торговый зал этого «Ашана», в прошлом «Рамстора», все мы помнили хорошо. Все раньше здесь бывали, и неоднократно. Популярный вообще-то был в Москве магазин. Поэтому мы заранее обсудили наш маршрут и как будем двигаться. Всё, что нас интересовало, было в главном торговом зале, и его-то мы и взялись дочищать.

Нам в основном нужны мелочи: туалетные принадлежности, женские туалетные же и просто специфически женские и батарейки, чем больше — тем лучше. Алине Александровне, Шмелёву и Сергеичу — сигареты, хотя вообще завязывать им надо с вредной привычкой. А ещё бритвенные лезвия, зубные щётки (мы вот подумали, а когда снова наладят их выпуск-то?), зубная паста, как можно больше, туалетное мыло и прочее такое. Ну и что-то вкусненькое из консервов, вроде всяких вишнёвых компотов, и самое-самое главное — сладости для Лики с Сашкой. Обо всём мы подумали, когда затаривались в Хлебникове, кроме этого. А дети об этом помнили хорошо и регулярно нам ставили на вид, вызывая резкие и мучительные спазмы совести.

Лёхина тройка пошла вниз, к зоомагазину, за большими мешками сухого корма. Возьмут, сколько смогут, перетащат к окнам, откуда пойдёт погрузка, и снова пойдут. Пусть хоть всё выгребут, нам двух зверей кормить надо, и делать это на совесть, чтобы они не чувствовали себя оскорблёнными. Ну а мы пошли в большой торговый зал. Проскочили мимо дачной мебели, обошли рыбную стойку, и я мысленно возблагодарил Небеса, что электричество до сих пор поступало сюда и холодильники не отрубились. Рыбы много, протухни она, и… Бр-р-р!

А дальше… дальше мы увидели мертвяков, жрущих труп другого зомби у мясного прилавка. Немного, с десяток, но жрали они энергично. Мутантов среди них видно не было, никто не изменился, но двигались они, как живые люди, или даже быстрее. Пожалуй, что намного быстрее. Как тот, что на меня бросился в тоннеле и чуть не покусал. «Ветераны».

Я с ходу вскинул «помпу», наводя пятнышко лазерного луча на оборачивающегося ко мне мертвяка, нажал на спуск. В гигантском зале выстрел из дробовика разнёсся далеко и гулко, словно пушка выстрелила. Дробь опрокинула зомби на открытый холодильник, когда-то бывший с мясом, затем он рухнул на пол, забрызгав его мозгами из разломанной черепной коробки. Рядом захлопал самозарядный «Вепрь» Сергеича, затем к нему присоединился второй, шмелёвский. Картечь ударила по мертвякам, сбив с ног ещё двоих.

Мы свалили тех, кто был ближе всех к нам, но остальные рванули на нас с такой скоростью, которой мы даже от «ветеранов» не ожидали. Подбегавшего к нам азиата с полувыгрызенными внутренностями я застрелил только со второго выстрела — так быстро он двигался, двое лезли, толкаясь, через стеклянное окно мясницкой, к счастью, мешая друг другу, ещё двое бежали по проходу с другой стороны. Одного из них сшибли выстрелы Сергеича, второго частой стрельбой свалил Шмель, а затем оставшиеся три патрона из магазина я выпустил в голову ещё одного, обегавшего по кругу холодильники, и свалил его только последним выстрелом.

Стало суетно и трудно. Шмель как раз менял опустошённый магазин, Сергеичу стрелять мешал я сам и, когда ещё один мертвяк вскочил на стеллаж и нацелился прыгнуть на нас, мне осталось только выронить «помпу» и выхватить из кобуры «Грача». Я успел в ту ничтожную паузу, пока зомби примеривался, и пуля, угодившая в шею, толкнула его и сбила с толку. А затем я выстрелил ещё шесть раз подряд, чередуя промахи и попадания в лицо. Шестой выстрел угодил точно в середину лба, и мертвяк завалился назад, с глухим стуком свалившись на каменный пол с обратной стороны стеллажа.

Снова грохнули «Вепри» за спиной, это Шмель с Сергеичем кого-то свалили. Я убрал пистолет в кобуру, подхватил с пола дробовик и быстро начал запихивать в приёмник толстые чёрно-золотистые пластиковые патроны, вынимая их из подсумка слегка дрожащими руками.

Опять кто-то полез в окно мясницкой, но тут ударили ружья, и зомби обмяк, не дернувшись. Картечь заодно вышибла толстое стекло и проломила алюминиевую раму, его удерживающую, всё со страшным звоном и грохотом посыпалось на пол.

Дальше стрельба, хоть и не такая интенсивная, почти не стихала. То от одной группы, то от другой поступали доклады о том, что в разных концах огромного здания обнаруживались группы мертвяков. Некоторые прятались, некоторые бросались на людей из засад. Легко не было, в общем. Когда мы копались в отделе с зубной пастой, мылом и прочим, поступил доклад о том, что наверху, в помещении кинотеатров, найдены пятеро выживших, там скрывавшихся. От них узнали, что ещё четыре человека в магазине были разделены с ними, и где они сейчас — неизвестно. Их так и не обнаружили.

Когда мы дошли до отдела инструментов, прошёл доклад о первом укушенном. Кто-то сунул руку куда-то не глядя и напоролся на мертвеца. И был укушен. Вот так, расслабились. Вскоре мы увидели, как двое в камуфляже бежали с носилками, на которых лежал человек с обрубком руки, перетянутой жгутом. За носилками на полу оставался пунктир из капель крови. «Академики». А ведь профессионалы. И на старуху бывает проруха. Успели вовремя ампутировать руку или нет? Тогда всё, пуля в голову в качестве последнего «прости».

Откуда-то сверху, с верхних уровней, донеслась настоящая вспышка стрельбы, часто захлопали приглушённые разрывы гранат, потом туда, перекрикиваясь на бегу, бросились несколько троек бойцов. Как оказалось, в одном из кинозалов нашлась целая толпа мертвяков, которых туда привлекли, судя по скелетам, свежие трупы. Но в темноте и без дополнительной пищи зомби впали в «режим сна», и когда туда заглянули люди и кто-то сумел включить свет, полные сил и даже здорово «подмугировавшие» мертвяки бросились на них. Жертв не было лишь потому, что кто-то догадался сначала броситься назад, подперев за собой дверь, перегруппироваться и лишь потом, подтянув ещё три тройки подкрепления, атаковать, предварительно забросав помещение обычными и светозвуковыми гранатами, не поскупившись.

Я подумал, что скелеты в кинозале как раз и есть потерявшиеся четверо. Не слишком-то они разделились с остальными. Пятерых выживших нашли в первом зале, а съеденных — через два зала от них. А все они приехали на том грузовике, что стоял за выбитыми дверями на первом этаже, прямо в зале. Решили люди удачно устроиться. У них даже немного оружия было, но не рассчитали, что магазин будет заперт. Запаниковали, выбили дверь, а за ними следом пошла толпа мертвецов. Грузовик же от удара в мощную дверь и простенок заглох, и радиатор у него вытек, вот они здесь и застряли.

На окончательную зачистку торгового центра ушло ещё около часа. Затем стрельба стихла окончательно. Я и сам застрелил после стычки у мясного ещё двоих. Но ходить в одиночку всё равно запретил, приказал перемещаться неразлучными парами. Лично я пару составил с Татьяной.

Затем все таскали мародёрку к месту погрузки. У окон старались особенно не шляться, чтобы не привлекать внимания мертвяков снизу, а они в основном крутились у главного входа.

Прибыли КамАЗы с рабочими, которые по лестницам поднимались прямо на второй этаж магазина, где были вытащены стёкла, в то время как вокруг их грузовиков толпились зомби. Затем рабочие расходились по торговому центру и начинали собирать и упаковывать товар для перевозки. Работы у них было много, магазин огромный.

Мы вроде бы тоже выступили по мародёрке удачно, рюкзаки под завязку всякими полезностями забили, да ещё и в аптеку заглянули, прихватили там всякого. А корма для собаки с котом чуть не штабель у нас лежал, готовый к погрузке. Помимо зоомагазина этими кормами торговали ещё и в самом супермаркете. Курящим удалось прихватить сигарет, а заодно мы и по винному отделу немного прошлись, прихватизировали несколько бутылок, кому что нравится, для разных оказий. Ну и несколько коробок всевозможных консервированных компотов — клубника там, вишня, ананасы. Порадовать себя, пока можно ещё. Когда такое ещё увидим? Уж что-что, а ананасы сюда теперь точно не скоро приедут.

Лёха подобрал два цифровых фотоаппарата и целую пригоршню флэшек и карт памяти. Я ещё подумал, что идея разумная. Никто прихватить не догадался из дома, а чего только не довелось нам увидеть, что вполне стоило бы увековечить… А глядишь, и для дела пригодилось бы.

А ещё я прихватил несколько радиоуправляемых машинок в коробках. Зачем? Да затем, что пульт управления и встроенный приёмник — отличная трёхканальная подрывная машинка. Извлеки приёмник из игрушки, и три ЭДП можешь к ней присоединять запросто, и радиус действия очень неплохой получится.

Рабочие брали всё, одежду, бельё, выгребли до основания спортивный магазин на нижнем этаже, заодно вытащив оттуда даже тренажёры и горные велосипеды. А что? По расположению кататься — то, что надо. Лучше не придумаешь, и скорость, и физическая нагрузка. Была бы возможность — сам бы на будущее запасся.

Собранные тренажёры разбирались, одежда паковалась в беспорядке в плотные тюки, которые после уже разгребут и рассортируют, там, на базе. С верхнего этажа притащили даже стопки компакт-дисков, правда, уже без коробок, чтобы место не занимали. И все до единого, что там нашлись, судя по всему, DVD. Из отдела электроники супермаркета несли всё электрическое. Сколько всего нужно? Там же уже тысячи людей в «Пламени», в том числе дети, женщины, им все нужно.

Как и рассчитывали, в первый день увезли лишь небольшую часть добычи, и нам пришлось разместиться на постой в торговом центре. Не одним, разумеется, половина из тех, что в атаке участвовали, здесь же осталась. Ходили по этажам, подчищали, где что осталось полезного. Со Шмелём разломали радиоуправляемые машинки, вытащив из них нужные детали. А заодно пару таких машинок прихватили вместе с коробками, для Сашки.

Группы бойцов распределились по всему торговому центру, заняли круговую оборону. В «маталыгах» приехали даже крупнокалиберные пулемёты с автоматическими гранатомётами, которые были установлены в окнах и на крыше. На всякий случай, мало ли что…

Грузовики уехали до завтра, никто не катался теперь по ночам, но работа в торговом центре кипела. Много рабочих остались, всё разбиралось, переносилось, складывалось у окон, чтобы потом проще было грузить.

Ночью меня и Лёху припахали в караул, но в удобный, не на крышу, где ветер холодный и промозглый, а в этом же зале, просто контролировать лестницу. И затем с самого ранья будить не стали, потому что всё равно ждали машин. Машины пришли, их загрузили, и вместе с частью рабочих они уехали. А мы сидели в кафе «Кофе Хаус», варили себе кофе в великих количествах и его пили. Электричество пока ещё было, кофе в зернах тоже, причём разных сортов, но вот пирожные в прозрачных холодильниках хоть и не испортились, но совершенно заветрились. Обидно, я бы не отказался, давно чего-то сладкого не ел.

— Нам что-то ещё нужно? — спросила Татьяна.

— Нет, как мне кажется, — ответил я. — У нас есть всё, чего ни пожелай. Даже батареек запасли на пару лет вперёд. И зубной пасты лет на десять.

— Тогда скажи, когда в «Шешнашку» отправимся?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Думаю, что через недельку примерно. Или пару недель. Реальность такова, что плюс-минус неделя и даже месяц особой роли не играют, а вот нарваться по дороге на грабителей, например, не слишком хочется. Хочу всё же дождаться, чтобы мародёры с дорог ушли.

— Да они уже ушли давно, как я думаю, — сказала Вика, задумчиво теребя ремень автомата.

— Может быть, — согласился я, но добавил: — А может, и нет. Переждать ещё немного полезно будет, вторую попытку нам никто не предоставит, здесь один подход к снаряду.

— А потом мы куда? — снова спросила Татьяна.

— Надо бы по-хорошему сюда вернуться, — ответил я. — Сообщить, дошли мы или нет. Да и Пантелеев в случае успеха обещал нам пару-тройку домишек вместо орденов. Здесь осесть предлагаю.

— Я не против, — согласилась она. — Уже привыкать начала, и интересно здесь. С одной стороны, страшновато из-за того, что Москва рядом, с другой — скуки не будет. Представь, если мы где-то в тихой деревне устроимся и будем только в огороде копаться…

— И что? — улыбнулся я.

— Как что? — удивилась Татьяна. — Ты что, сам себя не знаешь? Ты же от скуки помрёшь. А тут люди собираются в рейды в Москву ходить, в другие места. Это прямо по тебе.

Я задумался. Который раз уже Татьяна доказывала, что она знает меня лучше, чем я сам. Но пока всерьёз планировать что-то рано. Нам ещё ехать и ехать, весь путь впереди. И вернёмся ли — ещё бабушка надвое гадала.

Вскоре снова пришли машины. Это была уже последняя ходка, хоть мы и уместились в кузове с трудом — всё занимали тюки и коробки. Вокруг машин уже бесновались целые толпы зомби, которых совсем довёл до бешенства вид спокойно болтающихся перед глазами людей. КамАЗы даже немного раскачивались, но вернулись, ревя дизелями, БМП с Ленинградки и БТР сопровождения, прошлись по этой толпе, как утюгом, и КамАЗы пошли следом за ними по образовавшимся просекам.

Скрежеща металлом по бетону, с пандусов парковки вырвались опутанные проволокой МТ-ЛБ, на которые мертвяки даже уже забыли реагировать, додавили тянущихся следом за грузовиками, оставляя за собой след раздавленных тел. Колонна вышла на Ленинградку и пошла прочь от Москвы. «Ашан» был разграблен до основания.

 

Бенц и Ушан. Винтовары

Апреля, четверг, вечер

 

Ещё 25 марта, пока весь мир судорожно искал пути к спасению, Бенц с Ушаном нашли свой собственный путь — на аптечный склад, что затаился в тихом переулке возле водочного завода «Кристалл». Владельцем этого склада была какая-то фармацевтическая импортная фирмочка, в которой кладовщиком работал сосед Ушана. Сам Ушан раньше об этом не знал, его репутация завзятого ширового не располагала к подобным откровениям, да и сейчас сосед поделился информацией не безвозмездно. У Ушана была «Нива», оставшаяся от недавно скончавшегося от сердечного приступа отца, которую он даже не успел ещё продать, и взамен за обещание вывезти его из города Василий (так звали соседа) пообещал ему и его другу Сашке Бенцу доставить их к залежам солутана, «салюта», «сала» — эфедриносодержащего препарата, из которого умный и знающий человек, при наличии компонентов и терпения, способен добыть немалое количество эфедрина, превратив его в винт.

Сосед не подвел. Довёл их до самого склада, открыл его, показав несколько штабелей с драгоценными флаконами, и пока наркоманы чуть не рыдали при виде такого богатства, уехал на их машине, крикнув на прощание что-то вроде: «Чтобы вы, гниды поганые, насмерть здесь сторчались!»

Потеря совсем не старой машины была бы настоящей трагедией для любого другого человека, но не для Ушана с Бенцем. Мертвяков в районе пока было мало, поэтому друзья начали с того, что подломили павильончик неподалёку, снабдившись каким-то хавчиком и сигаретами. Странно, что никто этого не сделал до них, магазинчик был совершенно нетронутым. Так же без приключений они вернулись к аптечному складу, где и заперлись. И растерялись.

Бросить хотя бы часть из неожиданно свалившегося на них богатства друзья не могли. Представить, что ты уходишь лишь с малой долей этого всего в руках, бросая целые штабеля «сала» на произвол судьбы и отдавая его в руки ожившей мертвечины, было невыносимо. Тем более что компонентов, необходимых для варки винта, у них с собой была целая сумка — Ушан, с тех пор, как его вышибли с последней работы, продавал их таким же торчекозникам, как он сам, и с того жил. А огромные коробки инсулиновых шприцов нашлись прямо здесь, словно кто-то с небес решил позаботиться о двух торчках, разложив перед ними все атрибуты райской жизни.

— Ладно, чего церебральным коитусом заниматься? — сказал Бенц. — Сварим давай, а там и видно будет.

— Действительно, — кивнул Ушан. — Чего, смотреть, что ли, на это всё?

Варили первую дозу суетно, быстро — чувствовалось приближение абстяги, которой хотелось избежать. Приход с неё получился ломовой, как дубиной по черепу, и таска короткая.

— Нет в тебе таланта, Бенц, — сказал Ушан через несколько часов, почёсывая тощую руку, напоминающую расстрелянную шрапнелью стену, настолько на ней не было живого места от дырок, язв и фуфляков. — Всё у тебя на волю случая, никогда не знаешь, что сварится. Смотри и умирай от зависти, что может сделать настоящий варщик. Такой, который общается с космосом.

Они сидели в крошечной кухоньке, в которой раньше сосед Василий чаёк себе заваривал на работе, а теперь на столе красовались аптечные весы, склянки и большой двадцатикубовый шприц.

— Ага… космонавт винтовой, — гоготнул Бенц и добавил: — Ладно, вари сам, оценим.

И с этих слов начался невероятный, небывалый, бесконечный винтовой марафон. Варка, приход, тяга, заморочки, глюки, варка, рисование фресок на белых стенах склада, импровизация стихов, песни из космоса, звучащие в мозгу у обоих одновременно, танцы на штабелях солутана, варка, приход, тяга, убегающие вены, слёзы отчаяния в попытках добиться контроля в прозрачной жидкости, перетяги из полноценного медицинского жгута, какого нашлось несколько ящиков, снова глюки, стрёмопатия, вылезающие прямо из белых стен гигантские тараканы, опять варка… Если бы не сумка с продуктами, торчки бы сдохли от истощения, даже винт уже неспособен был поддерживать в них то подобие жизни, которое остаётся такой породе людей.

— В ремиссию надо… — два дня назад прохрипел Ушан. — Сдохнем, мля… Я не то что в вену, уже в руку попасть не могу. Ещё день, и мимо себя самого струной промахиваться буду. Вон в стенку втыкать.

— Я подставлюсь… — тихо заржал валяющийся на пыльных ящиках Бенц, небритый, грязный и вонючий, сверкнув жёлтыми нечищеными зубами. — Меня вмажешь. Всё равно нам отсюда не уйти. Будем втираться, пока кровь винтом не заменится.

Немалая доля истины в последнем заявлении Бенца была. Площадку перед складом облюбовала огромная стая дохлых собак, развалившихся там неподвижно и никуда не уходивших. Торчки честно сделали пару попыток смыться, нагрузившись пузырьками «сала» до подгибающихся ног, но собаки начинали оживать каждый раз, как гремел дверной засов. Уйти же другим путём было невозможно — во всех и без того немногочисленных окнах стояли могучие решётки, выломать которые не было никакой возможности.

— Не заменится, говоришь… — пробормотал Ушан, ковыряясь в изрядно отощавшей сумке с продуктами и вылавливая оттуда запечатанную мясную нарезку. — Ладно, схаваю чё-нить и сварю. Не ссы.

 

Сергей Крамцов

Апреля, пятница, утро

 

Наконец-то собрались добраться до рынка, про который уже столько разговоров. В конце концов, надо куда-то пристроить этот никому не нужный, но новенький и блестящий японский внедорожник, что ему зря место занимать? Да и Пантелеев вчера вечером снова намекнул, что надо бы оглядеться и вообще выяснить, что за рынок такой завёлся. А то уже всякие слухи ходить начали.

Из того, что уже известно доподлинно — место держит какая-то братва. Братва не беспредельная, с понятиями и правилами, так что туда широким потоком стекается чуть ли не вся мародёрка нынешнего времени, там уже центр обмена информацией, да и много чего ещё. Вроде как даже кабаки с казино открылись. Интересно, у кого сейчас хватает ума ещё и играть? У того, наверное, у кого и раньше хватало. Вот кого никак понять не мог, так это игроков. В чём удовольствие? В том, что ты просто вынимаешь деньги из кармана и кому-то отдаёшь? И даже взамен не получаешь на них ни водки, ни дев распутных, ни иных ништяков? Нет, не понимаю.

— Лёха, Вика и Татьяна — со мной. Степаныч, Мишка — занимаются техникой. Маша, Павел и сёстры — под команду Сергеича, боевая подготовка, — кратко провёл я утренний развод, на который мы собрались после утренней пробежки и завтрака.

Правда, в отличие от военных развод у нас происходил без построения, а за чайком, когда народ после завтрака по второй, а то и по третьей кружке наворачивал.

— Вопросы есть? — спросил я, оглядев своё воинство.

Вопросов не было, и мы вчетвером отправились к машинам. Кроме «Паджеры» выкатили мой «Форанер», чтобы не застаивался, ну и для «равномерности расхода моторесурса», не всё же машине Шмеля за всё отдуваться лишь только потому, что там пулемёт можно на крышу поставить. Кстати о пулемётах: трофейный РПК я закинул в багажник и к нему все шесть набитых «банок». Мало ли что? Не хотелось бы, но может и пригодиться. Если от кого смываться, то можно будет прямо из багажника через заднее окно постреливать. Времена-то весёлые настали.

— Пропуск оформил? — спросил Лёха.

— Нет пока, — ответил я. — Сейчас скажу.

Это с позавчерашнего дня ввели. Пропуска и списки. Поделили транспорт на тот, что только в составе колонн может ходить, и «боевого применения», кому выезд разрешён в любое время. Но пропуска оформлять всё равно приходится. Время отбытия и прибытия, всех поимённо перечислить, кто внутри, порядок, в общем. Кстати, показатель того, что в «Пламени» жизнь более или менее устоялась. Оно и к лучшему.

— Велик бы где-нибудь нарыть… — пробормотал я, глядя на целый ряд разнокалиберных велосипедов, стоящих перед гостиницей.

Это только нас сейчас идея посетила. А те, кто поумнее, давно обзавелись так или иначе. Ну те, кто смог. И вот из «Ашана» чуть не полсотни великов вчера привезли, почему мы не сообразили хоть один разгонный себе прихватить? Территория-то здесь огромная, если на другой конец её идти, так все копыта потопчешь. С другой стороны, физкультура, тоже полезно.

Дошёл до дежурного по части, у которого стало больше на одного помдежа, занимающегося теперь исключительно регистрацией убытия и прибытия транспорта и личного состава. Начал оформлять выезд и был отвлечён от этого занятия хлопком по плечу. Оглянулся.

— Во, на ловца и зверь бежит, — усмехнулся неслышно подошедший сзади Пантелеев. — Ты куда-на собрался?

— Да на рынок этот всё еду, — уже чуть не расхохотался я.

Это становилось похожим на цирк. Пантелеев нас туда гонит, и он же постоянно в обратную сторону заворачивает. Поездка на рынок превратилась в линию горизонта, непрерывно удаляющуюся при попытках её достичь.

— А, ну давай, — кивнул он. — Там у программистов-на, что вы спасли, какая-то идея есть, переговори с ними завтра.

— А что за идея, товарищ полковник? — уточнил я.

— Да пёс их-на знает. Про информацию что-то. Мне один парень из них что-то втолковать-на пытался, но мне некогда было слушать даже. Ты-на поговори.

— Есть, — кивнул я, несколько озадаченный.

— Да, ещё… — остановил он меня. — Ты там торгани чем-нибудь, чтобы с ценами-на разобраться. Из своего пока, знаю, что ты запасливый, а я тебе компенсирую по возвращении, лады? Это зампотыл меня просил.

— Без проблем, — кивнул я и сразу надавил на «сиротство». — Если компенсируете. А то ведь я излишки все на склад РАВ сдал на бескорыстной основе, из чистого врождённого альтруизма, только НЗ оставил.

— Компенсирую, не боись.

Пантелеев направился к дежурному, а я с пропусками потопал обратно в гостиницу. Интересно, что могло найтись общего между моей командой «партизан» и спасёнными программистами? Ладно, вернёмся с базара — поговорим, а то даже любопытство разбирает.

Наш арсенал хранился в комнате, где жил Лёха, в отдельном шкафу, который мы банально притащили со свалки и починили на скорую руку. К счастью, такой охраны, как фанерная дверь и маленький ключик, хватало за глаза, воровство в «Пламени» и представить было трудно.

Я вытащил оттуда два АК-74, «вёсла» из тех, что нам на заправке выделили, два «огрызка» и три ПМ из «чеченских трофеев», которые мы замылили для себя. Прихватил ящик патронов 5,45 и два комплекта портативных туристических радиостанций «моторола», которые ещё из наших магазинных запасов остались. Достаточно для первых попыток поторговать. А желание зампотыла понятно, не всё мародёркой добудешь, что-то и выторговать можно.

Погрузились, причём на этот раз я сам сел за руль, чтобы водить не разучиться, справа усадил Татьяну наблюдателем. Проверились на выходе, подождали, пока нас заодно ещё и в книгу расхода личного состава и техники запишут, и покатили в сторону Ленинградки.

Само шоссе было пустынным, разве что в отдалении, в Солнечногорске, на фоне многоэтажных домов с тёмными окнами видны были силуэты стоящих и блуждающих мертвецов. Правда, совсем немного, раньше было их на улице куда больше. Прячутся? Куда-то уходят? Тоже бы выяснить не мешало, но пока настроения лезть в их кубло нет, в «Ашане» на них всласть насмотрелись, до сих пор в носу вонь стоит. Пока достаточно.

Дальше Ленинградка была свободной до самого поворота к Шереметьеву-2. Не удержался, притормозил, заглянул в кювет. Там так и лежали покорёженные остовы «ауди» и «Геленда», а вокруг них, растащенные по жухлой траве, белели кости. Вице-премьер, охрана, холуи. Sic transit gloria mundi[18], по-другому тут и не скажешь. А как он летел к аэропорту, как мигали его проблесковые маяки…

Международное шоссе было пустынным настолько, что создавалось ощущение нереальности происходящего. Но в аэропорту была какая-то суета. Какие-то люди в камуфляже и разношёрстной одежде возились у брошенных на стоянке машин. Через тянущийся слева сетчатый забор видно было движение и на лётном поле, у ангаров и прочих аэродромных строений. Посреди взлётной полосы стояли три огромных наливника. Ну да, на аэродромах же огромные запасы топлива, не оставлять же? Вот кто-то и прихватизирует.

Дальше дорога пошла на Хлебниково, где до сих пор находился опорный пункт «Пламени» и примкнувших омоновцев и где, в случае чего непредвиденного, мы вполне могли рассчитывать на помощь. Навстречу нам попались пять гружёных «Уралов», идущих в сопровождении БТР-80, причём за рулём первого грузовика сидел знакомый водитель, мы обедаем в столовой обычно за соседними столиками. Мы помахали руками друг другу.

Оставили овощебазу по левую руку, проскочили дальше, и вскоре перед нами показалась поверхность Клязьминского водохранилища, а мы выбрались на Дмитровское шоссе. К моему удивлению, возле моста я заметил БРДМ-2А и пожилой БТР-70 с эмблемами «внутряков» и с бойцами на броне. Охраняют мост? Возможно, всё же стратегический объект, как ни крути. А может, и нет, может быть, просто кого-то дожидаются. А может, дербанят что-то поблизости, а здесь охранение выставили. На нас никакого внимания они не обратили, по крайней мере. Ну и не надо, нам и так хорошо.

Мы проехали мимо них по мосту, причём в нашу сторону никто и не глянул, прошли ещё три километра по трассе и в Грибках свернули налево. Ехать нам было одновременно близко, почти рукой подать, если по прямой мерить, и довольно далеко вместе с тем, потому что надо было по кругу объехать Пироговское водохранилище. Рынок открылся в очень хитром месте, между посёлками Чиверево и Жостово, прикрытом длинным водохранилищем и рекой от Москвы, а с обратной стороны отделённым от всего остального мира каналом имени Москвы. Как бы мыс получился, с единственной дорогой на него. Легко перекрыть, легко защищаться, и редкий мертвяк туда дотопает такими винтами, не найдёт дорогу. А кому надо, как нам сейчас, например, тот доедет. Четыре километра по прямой, если смотреть с этого самого места, и около тридцати по дороге. Неплохо.

Чуть позднее дорога пошла по коттеджным посёлкам, причём с весьма неплохими домами, не сиротскими такими. Не Рублёвка, разумеется, но не намного хуже. И там мы тоже заметили явные признаки продолжающейся жизни — где машины во дворах стояли, а где и люди виднелись, всё больше с оружием. А что, вполне нормальное место пересидеть, если о взаимопомощи договориться и если большая банда не налетит. Если налетит, тогда всё станет сразу очень плохо, как мне кажется. Хотя… там хороший дом как крепость, отбиваться можно долго.

В посёлке мебельной фабрики, где был мост через Клязьму, мы наткнулись на нечто интересное — возле моста стоял синий УАЗ «Патриот», возле которого курили четверо мужиков в камуфляжных бушлатах, и у каждого было по автомату. Рядом с ними висел плакат с надписью:

«ВЫ ВЪЕЗЖАЕТЕ НА ТЕРРИТОРИЮ, КОНТРОЛИРУЕМУЮ АДМИНИСТРАЦИЕЙ РЫНКА. УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА ВЕСТИ СЕБЯ ХОРОШО»

Ага, понятно. Вот и граница владений обозначена. Появилось первое княжество? Не рановато ли? С другой стороны, прочему бы и нет? Пока ещё из новообразованных «племён» ни одно, на моей памяти, не обозначало свою территорию, только базы были известны. Интересно. Хотя вполне естественный процесс, земли ничейными пробудут недолго, скоро новые центры силы начнут на них права предъявлять, потому что именно земля всех сможет кормить. Тушёнки со складов надолго не хватит, а сельская местность пока «замертвяченной» не выглядит. При должной опаске вполне можно пахать-сеять или что тут делать принято, я не в курсе.

— Тормознём, — сказал я, останавливаясь возле мужиков.

Они смотрели внимательно, но без враждебности. Похоже было, что к проезжающим здесь уже привыкли, другие бы понервней были… О чём я? Всего пару десятков дней назад тут нормальная жизнь была, а теперь незнакомые при виде друг друга покрепче за оружие держатся… Ну и где наши общечеловеческие ценности? Куда делись?

— Мужики, на рынок правильно едем? — спросил я, высовываясь в окно.

— Правильно, — кивнул один из них, высокий, худощавый, с бритой налысо головой. — Прямо езжайте, а там указатели будут.

— Торговля-то есть какая? Нам бы машину продать и купить кое-чего, — спросил я.

— Есть торговля, — кивнул мужик. — С каждым днём народу всё больше. Езжайте, увидите.

— А вы что, патруль?

— Ну, вроде того, — кивнул второй, среднего роста, с голубыми глазами и светлой бородой. — Мы тут типа на подряде, следим, чтобы мертвецы со стороны города туда не шли. Ну и просто местность чистим.

— И как?

— Спокойно там, — ответили. — В ту сторону, считай, кроме как с этой стороны, и дорог нет. Сейчас ещё ров прокопают от канала к водохранилищу и вообще местность закроют.

Я кивнул, попрощался и тронул машину с места. Зубастые покрышки захрустели на грязном асфальте, дизель бодро потащил «тойоту» вперёд. Интересно поговорили. Чем? А тем, что я узнал, что они — не патруль. Они вроде егерей. Следовательно, «рыночники» исходят из того, что лучшая защита для них в том, что новый, полумёртвый мир в них нуждается. Может, у них и засады где-то вокруг укрыты, но я их не вижу. Да и сомнительно, никто пока нападать на них не будет, если, конечно, живых брать. Пантелеев меня ведь тоже заслал разведать не на предмет «разработать операцию по захвату», а на предмет «цены посмотреть, чтобы торговать». И это правильно. Без торговли загнёмся. Ну «Пламя» и не загнётся, может быть, а вот уже мы, на планируемых правах «вольных охотников», в месте обмена трофеями нуждаемся.

Даже на дороге заметили некоторое оживление сразу после того, как пересекли мост. Два грузовика стояли на обочине, и возле них толпились люди, не обратившие на нас почти никакого внимания, что для новых времён совсем не характерно. Видать, на этой территории что-то вроде «водяного перемирия», все нуждаются в торговле.

Когда дорога завела нас в дачный посёлок, я обратил внимание, что на территории пансионата было непривычно многолюдно. Люди стояли во дворе, разговаривали, смеялись, кто-то жарил шашлык на большом мангале. Все спокойные, в основном вооружённые, явно на своей земле. Вдоль забора вытянулся длинный ряд машин, всё больше грузовиков и внедорожников.

Дачный посёлок тоже не пустовал, это не наше захолустное «Институтское». Здесь жили, из многих труб на крыше шёл дымок, у некоторых домиков возились люди, явно их благоустраивая, а кто-то уже и в огороде копался. Получается, что тут очередной центр новой цивилизации организуется, и выглядит он вполне оживлённым.

Следующее, что бросилось в глаза — экскаватор, копающий глубокий, метра три в глубину, ров. Он немного не доходил до берега канала и тянулся, естественно, в сторону водохранилища. Прокопали пока немного, но замысел был понятен — полностью изолировать водой немалый кусок суши. И выглядело это всё вполне реально.

Рынок мы увидели сразу — территория с большими складскими ангарами, огороженная бетонным забором и неплохо охраняемая. Тут были и свежепостроенные караульные вышки, откуда вооружённые люди поглядывали вниз, была и караулка на входе, сделанная из строительной бытовки. Вдоль забора вытянулся ряд машин, а за ним, уже на территории, тянулись два ряда вполне полноценных прилавков, на которых хватало товара и за которыми — продавцов.

Нас остановили возле ворот — молодой стриженый парнишка, явно из дезертиров. Подошёл к машине, спросил:

— С товаром или просто за покупками?

— Пока сами не знаем, — честно ответил я. — А что, принципиально?

— Конечно, — кивнул он. — Если торговать, то за место заплатить надо, а если так, то и на здоровье.

Тут я немного озадачился и затребовал дальнейших разъяснений:

— Погоди, воин, ты вот чего скажи: если я чего выберу и своё в обмен предложу, какое же тут место?

— Никакого, — решительно ответил он. — Мы же не тупые, понимаем. Это если у тебя грузовик добра и ты его распродавать соберешься, тогда место надо, без базара.

— А, ну тогда ладно, — кивнул я. — А ты ещё вот что скажи: машину тут продать реально?

— Продают люди, — кивнул он. — Ты за стекло объявление положи, что продаёшь, и на стоянку поставь. Может, и клюнет кто, бывало уже. Эту продаёшь?

Он постучал по двери моего «Форанера».

— Нет, «Паджеру», — ткнул я большим пальцем за спину. — Эта самому пригодится.

— Ну, вот сюда её ставь… — показал он рукой на свободное пространство недалеко от ворот, — и пиши объяву. Тут все мимо проходят, увидят.

Так мы и сделали, как он посоветовал. Бумагу с толстым чёрным маркером мы прихватили с собой, сообразили, что придётся объявление писать, поэтому через минуту за лобовым стеклом «мицы» красовался большой белый лист с чёрной надписью: «Поменяем или продадим. Цена при торге».

С ценами вопрос был пока и вправду сложный. Как поведал нам дезертир, не установилось ещё каких-то конкретных. Судя по всему, этот самый рынок и должен был установить какие-то первоначальные обменные курсы одного товара на другой. Единственное, что уже становилось ясным — в главную валюту превращались патроны, драгметаллы и водка с сигаретами.

Рынок напоминал сцену из какого-то фильма, изображающую толкучку в прифронтовой полосе или что-то в этом роде. Из репродукторов, поднятых на столбах, неслась хрипатая музыка, и не что-нибудь, а «Владимирский централ», посетители и продавцы были в большинстве своём вооружены и одеты в нечто полувоенное, под какими-то навесами в углах рынка собирались маленькие кучки людей, и там что-то выкрикивали то ли зазывалы, то ли ещё кто-то. Я присмотрелся и обнаружил там самых обычных лохотронщиков, привычную деталь пейзажа любого базара перестроечных времен. И теперь вот никуда н