Сравнительно-правовая характеристика современных правовых систем

Структура правовой системы

 

На современном этапе развития юриспруденции признание правовой системы как юридической категории практически, как показывает анализ ее понятия, не вызывает сомнений, как и ее самостоятельный статус. Однако при рассмотрении содержания правовой системы такого единства не наблюдается.

В юридической литературе приводятся различные мнения относительно элементов, входящих в структуру правовой системы. Н.И. Матузов к таким элементам относит взгляды, отношения, учреждения, состояния, институты, режимы, процессы, статусы и т.п., практически перечисляя большинство юридических категорий, в том числе социальные факторы, которые непосредственно влияют на правообразование и правореализацию, но не составляют их непосредственного содержания^[17].

В.В. Сорокин в качестве самостоятельных компонентов правовой системы рассматривает следующие: а) позитивное право как совокупность всех источников права, санкционированных государством; б) правообразование как процесс формирования источников права; в) реализацию права как процесс осуществления норм права; г) правоотношения как особую правовую связь участников общественных отношений; д) правосознание как совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей к праву". При этом он специально подчеркивает нецелесообразность отнесения к числу компонентов правовой системы юридической практики, правовой культуры, а также юридической техники: «Среди однопорядковых компонентов правовой системы не нашлось места юридической практике, потому что этим понятием достигается довольно широкий уровень обобщения за счет включения в его объем нескольких из указанных выше компонентов — в частности, правообразования и реализации права. Есть основания не считать отдельным компонентом правовой системы и правовую культуру как качественное состояние правовой действительности, выражающееся в достигнутом уровне развития правовых явлений и процессов. Такое состояние характеризует всю правовую систему и каждый ее компонент в отдельности, выступая атрибутом (свойством) всей системы. Отдельно в этом ряду нецелесообразно выделять и юридическую технику как совокупность правил и средств разработки, оформления и систематизации правовых актов. Юридическая техника поглощается понятием «правотворчество», которое в свою очередь охватывается правообразованием»^[18].

Оригинальное и, в то же время, чересчур широкое видение сути и структуры правовой системы предлагает В.Н. Синюков. Он определяет правовую систему как социальную организацию, соединяющую социокультурный, исторический и специально-юридический подходы. К элементам при таком подходе отнесены: структура юридических, в т.ч. правоохранительных ведомств и организаций; региональная и местная правовая инфраструктура; системы и подсистемы надзора и социального контроля, профилактики правонарушений, правового информирования и правовых коммуникаций, юридического просвещения, подготовки и переподготовки кадров; «мозговые центры» генезиса, воссоздания и сохранения правовой идеологии (НИИ, центры, фонды, культурные сообщества юристов и т.д.)^[19]. И хотя автор полагает, что такой взгляд на структуру правовой системы «не противоречит имеющимся в литературе, но отличается, пожалуй, большей степенью учета строения и функционирования именно российских правовых институтов»^[20], в реальности это не так. По справедливой оценке М.И.Байтина, «данное элементное, структурное видение правовой системы, безотносительно субъективных пожеланий автора, создает гипертрофированное представление о ней. Ведет к смешению собственно правовых явлений с историко-политическими, социально-культурными, национально-духовными и иными, к стиранию границ между юридическим и неюридическим в жизни общества и государства»^[21].

Л. Фридмэн придерживается статической формулы структуры, рассматривая ее неподвижной частью, придающей устойчивость правовой системе. Он выделяет три группы правовых явлений, относящихся к правовой системе: «структура» - принципы правовой системы и правовые учреждения; «сущность» — действующие правила, нормы и образцы поведения людей внутри системы, фиксируемые в решениях и других актах (инструкциях); «правовая культура» — отношение людей к праву и правовой системе, их убеждения, ценности, идеалы и ожидания^[22]. Именно структура правовой системы, а по автору, - это «ее скелет или каркас», - является длительно существующей частью, придает форму и определенность целому. Л. Фридмэн представляет структуру в виде некоей машины, для которой «сущность» является тем, что эта машина производит или делает. А «правовая культура» — то и тот, кто решает включить или выключить машину и определяет, как она будет использована. Исследователи правовой системы обращают также внимание на важность учета при определении сути и структуры правовой системы правовой ментальности народа, ее культурно-исторических, национальных особенностей, религиозных истоков и традиций^[23].

H.H. Онищенко пытается «объять необъятное», представляя самую объемную структуру элементов правовой системы, и включает в нее: право как совокупность норм, созданных и охраняемых государством; законодательство как форму выражения этих норм (нормативные акты); правовые принципы; правовые учреждения, осуществляющие правовую политику государства; судебную и иную юридическую практику; механизм правового регулирования; правореализационный процесс (включая акты применения и толкования); права, свободы и обязанности граждан (право в субъективном значении); правовую деятельность; систему сформированных в обществе правоотношений; законность и правопорядок; правовую идеологию (правосознание, юридические доктрины, теории, правовую культуру); субъектов права (индивидуальных и коллективных); системные связи, обеспечивающие единство, целостность и стабильность системы; иные правовые явления (юридическую ответственность, правосубъектность, правовой статус, режим, законные интересы), которые, по мнению автора, и создают «инфраструктуру» правовой системы^[24].

Заметим, что подобная детализация вносимых юридических категорий и понятий обречена заранее на неполноту перечисляемых компонентов, поскольку любой оппонент всегда может указать на те или иные элементы, не учтенные и не включенные в структуру правовой системы.

Более цельной представляется позиция, отстаиваемая Г.И. Муромцевым^[25], объединяющим возможные компоненты структуры в уровни, среди которых: 1) доктринально-философский, или идеологический (правопонимание, понятии и категории и т.д.); 2) нормативный, т.е. совокупность действующих в обществе правовых норм; 3) институционный, т.е. юридические учреждения - правотворческие и правоприменительные; 4) социологический, т.е. правовые отношения, применение права, юридическая практика.

Логичным и обоснованным предстает выделение идеологического уровня структуры правовой системы, поскольку юридическая наука' способна при наличии внутренних и внешних условий (среди которых обращается внимание на ее авторитетность^[26]) приобретать статус доктринального права, тем самым, оказывая существенное влияние на правотворчество и правоприменение.

В.Д. Перевалов несколько иначе подходит к выделению уровней правовой системы, фиксируя следующий элементный состав: 1) субъективно- сущностный (субъекты права); 2) интеллектуально-психологический (правосознание); 3) нормативно-регулятивный (нормы права); 4) организационно- деятельный (отношения, деятельность); 5) социально-регулятивный (законность, правопорядок, правовая культура)^[27].

Видоизменяя структурный состав правовой системы, О.Ф. Скакун выделяет ее пять подсистем: институционную (субъектную), нормативную (регулятивную), идеологическую (доктринальную), функциональную и коммуникативную.

Трудности, возникающие при определении элементного состава правовой системы, вполне закономерны. Это объясняется тем, что компоненты правовой системы не всегда могут рассматриваться как структурно отделенные создания, связанные внутренне организационной зависимостью. Поэтому, решая задачи выделения и отсоединения элементов, необходимо исходить из знаний об отличительных признаках элемента системы, о том, что каждый элемент является носителем минимальных атрибутивных (представительских) свойств системы и не содержит тех, что сохраняют субстанционные качества целого^[28]. Соответственно, решение задача выделения элементов структуры правовой системы все еще остается актуальной и значимой как в теоретическом, так и в практическом аспектах.

Завершая рассмотрение правовой системы с точки зрения ее структуры, с учетом закономерностей, выявленных в ходе анализа имеющихся подходов, полагаем целесообразным рассматривать в качестве структурных компонентов правовой системы следующие элементы:

- правопонимание в совокупности доминирующих правовых учений общества, уровня и особенностей правового мышления народа;

- правотворчество как познавательный и процедурно зафиксированный способ подготовки, оформления и принятия источников права;

- юридический массив, включающий в себя действующее в государственно-организованном обществе законодательство как систему официально установленных и взаимосвязанных нормативных актов общего значения;

- правовые учреждения, созданные в государственно-организованном обществе для функционирования его правовой системы;

- механизм осуществления права, в котором сосредоточиваются процессы его реализации;

- результаты действия права, заключаемые установлении в государственно-организованном обществе правопорядка, определяемым режимом законности и правовой культурой его субъектов.

Предлагаемая трактовка компонентов правовой системы, учитывая проведенные в юридической науке сравнительно-правовые исследования, обращает внимание на последовательность проявления ее структурных частей и взаимосвязи между ними, рассматривая их как универсальные категории.

 

1.3 Правовые системы современных государств: общее и особенное

 

В современном мире насчитывается около 200 государств, самому «возрастному» из которых более тысячи лет (Япония с императорской формой правления), а самому «юному» - всего лишь немногим более года (Черногория). А всего в истории человечества насчитывалось свыше трех тысяч государств, среди которых были восточные деспотии, античные города- полисы, древние и средневековые империи, буржуазные республики, социалистические государства и националистические государственные образования. Столь разнообразные государственно-организованные общества объединяет наличие особой организации суверенной публичной власти, способной осуществлять посредством права верховное руководство населением страны на всей ее территории.

Данное определение содержит существенные признаки государства, хотя следует указать на имеющийся плюрализм мнений, утвердившийся в трудах современных государствоведов и отражающий тенденции к самовыражению их авторов. Как альтернативное понимание, сошлемся на более пространную дефиницию, данную ведущим исследователем проблем сравнительного государствоведения: «Государство — это универсальное политическое сообщество и одновременно организация в обществе, обладающая публичной (государственной) властью и специализированным аппаратом регулятивного (в том числе принудительного) воздействия (включая социально- политический) арбитраж, выражающая, прежде всего, (но не только) интересы доминирующего социального слоя (класса) и выполняющего общие для общества цели. Эта организация строится на основе специальных органов, выделения управленческого персонала, использования институтов гражданства и права»^[29].

Следует учитывать, что далеко не все принципиальные признаки государства могут быть сконцентрированы в одном, даже непомерно широком определении. Однако среди них выделяется такая существенная черта государства, как его право, возможность и способность издавать и претворять в жизнь юридически обязательные веления. Именно государству присущи правовые формы и средства организации публичной власти, поскольку без правовых начал, законодательства, правотворческих, правоприменительных и правоохранительных органов государство не становится таковым и не способно выполнять свои функции по руководству обществом.

Традиционные классификации государств возможно выделить по самым различным основаниям; в частности, признанными государственными моделями признаются^[30]:

- по способу возникновения государственно-организованного общества обращается внимание на: государства, созданные революционным или эволюционным путем; на соединение государств и образование нового единого государства; на разделение государства на несколько новых; на присоединение к другому государству с изменением его устройства);

- по различиям в общих характеристиках государств могут противопоставляться такие типы: стабильные и нестабильные; восприимчивые к социальным новациям и невосприимчивые; с высоким и медленным темпом общественной жизни; действующие в нормальных условиях и в чрезвычайной обстановке; способные сохранять целостность и распадающиеся; молодые и имеющие давние традиции существования независимой государственности;

- по содержательным сторонам формы государства определяют монистические (для них характерным является отсутствие разделения ролей в организации государственного управления и сосредоточение государственной власти в руках одного центра), плюралистические (характерные разделением властей при их взаимодействии и наличием системы сдержек и противовесов) и сегментарные (как промежуточное явление между указанными государственными формами, не обладающее «равновесием» элементов управления и системой взаимных сдержек и противовесов);

- по социальной характеристике — государства полиэтнические и этнически однородные; с политизированным и с аполитичным населением; с нормальной и с деформированной социальной структурой; с отсутствием господствующих социальных слоев и с господством определенного класса или этнической группы;

- по форме правления как способу организации высших органов государственной власти классическими видами являются монархия (абсолютная или ограниченная) или республика (президентская, парламентская и смешанная);

- по форме внутри территориального устройства государства - унитарными (простыми, сложными, регионалистскими) или федерациями (территориальными, национальными, смешанными);

- по форме государственно-политического режима как совокупности способов и методов осуществления государственной власти выделяют тоталитарные, авторитарные, демократические государства, а также страны с переходным (либерально-демократическим или либерально-авторитарным) режимом;

- по степени влияния религиозных начал и догм на содержание публичной власти определяют государства: атеистические, светские, клерикальные, теистические (теократические). При рассмотрении факторов доминирования в обществе определенной конфессии и ее нормативных постулатов отличают государства: христианские (католические, протестантские или православные), исламские (шиитские или суннитские, либо как секуляризованные, гармонические или коранические), индуистские, буддистские, иудаистские и т.п.;

- по специфике организации и функционирования власти предлагаются такие типологии: государства правовые и неправовые; легитимные и легальные; бюрократизированные и небюрократцзированные; централизованные и децентрализованные; конфронтационные и миролюбивые;

- по степени правовой институционализации современного государства раскрывают гражданское государство, правовое государство, демократическое правовое государство и социальное правовое государство, и так далее.

Наряду с этими делениями, а также в их рамках существует множество градаций, на выделение которых указывается в государствоведческих источниках. Указание на типы государств и их многообразие нам необходимо в связи с рассмотрением соответствующих им нормативно-правовых структур.

Обладание каждым из государств собственным национальным правом приводит к оформлению и собственных национальных правовых систем, отражающих его социально-экономическое, политическое и культурное своеобразие. В содержании национальных правовых системах заметны как особенности, свойственные перечисленным выше государственным формам, так и характерный для страны тот или иной тип права.

Национальная правовая система имеет свою специфику, структуру, цели, формируется, развивается и функционирует в определенный исторический отрезок времени, в конкретном географическом регионе, характеризуется этнографическими особенностями населения, создается в обществах с различными традициями, верованиями, отличается различиями в путях формирования источников права^[31].

Дифференцированный подход к правовым системам различных государств складывается в юридической науке на протяжении ХХ-ХХ1 столетий. Учитывая, что так называемая правовая карта мира не может быть односторонней, она отражает многочисленные и сложные многофункциональные процессы. И потому вопросы классификации правовых систем становятся одной из важнейших проблем, как теории права, так и сравнительного правоведения. Классификационных критериев насчитывается сегодня десятки.

Более продуктивными оказались градации, основанные на объединении правовых систем государств в определенные классификационные группы. Заметно, что, несмотря на сложившиеся различия, многие национальные правовые системы имеют общие черты, дающие возможность их объединения, по мнению ученых-компаративистов, в понятия: «семьи правовых систем» (Р. Давид), «правовые круги» (К.-Х. Эберт, М. Рейнстайн), «формы правовых систем» (И. Сабо), «структурные общности» (С.С. Алексеев), «системы правовых систем» (М. Мальстрём), «стиль права» (К. Цвайгерт)^[32].

Чаще используется термин «правовая семья», под которым понимается совокупность национальных правовых систем, выделенная на основе общности их различных признаков и черт^[33].

Правовые семьи выделяются под влиянием многих факторов, среди которых обращают на себя внимание следующие:

- общность исторической судьбы (например, семья скандинавского права, семья латиноамериканского права);

- добровольное воссоздание в стране основных схем построения и функционирования иных правовых систем (примкнувшие государства самостоятельно выбирают им приемлемые структуры построения системы законодательства, правоприменения и т.п.;

- прежняя колониальная зависимость, в результате которой страны-метрополии навязывают свою правовую идеологию и юридические учреждения (так, например, бывшие колонии Франции восприняли основные институты законодательного права, а зависимые от Британской империи территории — идеи судебного права);

- идеологическая зависимость, связанная с установлением в стране режимов определенной направленности (например, создание социалистического права и его экспансия в послевоенную Восточную Европу);

- религиозная идентичность, определяющая приверженность региона и отдельных стран определенным догматам и канонам (примером может быть мировая распространенность ислам и идущего вслед за ним мусульманского права).

Правовые семьи могут быть устойчивыми (и в таком качестве существовать столетиями) или временными, зависящими, в частности, от форм государственно-политического режима в тех или иных странах. В любом случае наличие правовых семей является основой для их классификации. В качестве таковых могут быть рассмотрены следующие:

- общность правовой идеологии, в соответствии с которой строятся общие начала права в семье объединяемых государств;

- близость правовой методологии как совокупности средств и приемов воплощения права в жизнь, включающих, например, источники права, его структуру, юридическую технику, юридическую терминологию и т.п.;

- сходство систем юридического образования и подготовки юристов;

- идентичная структура юридических профессий и сфер деятельности практикующих юристов;

- правовые традиции, общие для государств, входящих в правовую семью, и т.п.

Если обратиться к истории проблемы, то в свое время к критериям объединения правовых систем относили^[34]: особенности исторического формирования правовых систем (Э. Глассон, 1880; Дж. Вигмор, 1928); расовые и национальные критерии (Г. Созер-Холл, 1913); общую структуру и отличительные признаки (А. Эсмен, 1905); роль разнообразных источников права (Г. Леви-Ульман, 1922); принадлежность к «великим цивилизациям» или к нецивилизованным народам (А.Ф. Шнитцер, 1961); внутрисистемные признаки (Р. Родьер, 1946); влияние международно-правовых обычаев, римского и канонического права, а также современных демократических традиций (Э. Мартинез Паз, 1934); степень подобности другому праву или происхождение от него (П. Армиджон, Б. Нольде, М.Вольф, 1950).

Французскими юристами, указанными последними, была предложена классификация современных правовых систем, не зависящая от географических, национальных и других специфических факторов, а опирающаяся на содержательный принцип, на соотношение общего и особенного. Их разделение правовых семей, документально оформленное в середине прошлого столетия, включала семь типов права: английский, французский, германский, скандинавский, российский, исламский и индийский.

Известный компаративист Р. Давид в работе, написанной примерно в то же время, подверг критике предшествующие концепции за отсутствие убедительных критериев для определения различий между правовыми семьями и предложил два, по его мнению, основания для классификации правовых систем. Первый из них — идеологический, являющийся отражением религиозных и философских воззрений данного общества, его политической, экономической и социальной структуры. А второй - юридико-технический, который играет вспомогательную роль. Соответственно, им была предложена так называемая триада правовых семей: романо-германского права, общего права (common law) и социалистического права. Все остальные разновидности Р.Давид объединил под общим родовым понятием «другие системы», куда отнес слабо связанные между собой исламское право, иудейское право, а также право Дальнего Востока, Черной Африки и Мадагаскара^[35].

В советском правоведении долгие годы первенствовала так называемая внутритиповая классификация, означавшая деление правовых систем на социалистический, буржуазный и «колеблющийся» между двумя антиподами типы права.^[36] Она могла ответить лишь на вопрос, волю какой социальной группы могло отражать право, но не объясняла, почему в рамках, например, буржуазного типа возможно существование правовых систем общего и континентального права, что определяет различия между североамериканским и латиноамериканским правом, между германским и романским правом, между индийским и японским правом. И потому столь востребованной несколько позже оказалась концепция Р. Давида, вводившая в число признанных правовых семей именно социалистическое право.

Влияние доминировавшего в 70-80-е годы «триадного» подхода в настоящее время не является столь же очевидным, поскольку в современном российском сравнительном правоведении, избавившимся от общеобязательных идеологических установок недавнего прошлого, появилось немалое количество работ, основанных на ставшем источниковедческим достоянием отечественном и зарубежном компаративистском наследии.

Их анализ дает возможность прийти к выводу, что национальные правовые системы необходимо различать по количественным и качественно-элементным критериям. По нашему мнению, при первом подходе речь может идти о численности правовых систем в конкретных государствах и об их взаимосвязях в отношениях между собой, что определяет предлагаемое деление национальных правовых систем на:

- одноуровневые правовые системы унитарного государств, понимая под ними совокупность права, правовой культуры и юридической практики отдельно взятого централизованного государства. В таком государственно- организованном обществе вся территория делится на административные единицы, чей государственно-правовой статус полностью определяется и регулируется правовой системой данного государства (таковыми являются, например, правовые системы стран Балтии, Польши или Белоруссии);

- двухуровневые правовые системы сложного унитарного государства, которые возникают и оформляются в странах, допускающих создание и функционирование самоуправляющихся территориальных или национально- территориальных единиц, пользующихся определенной самостоятельностью в рамках централизованного государства. В них учитываются, в частности, юридические особенности одной или нескольких автономных образований (Дания с автономными Фарерскими островами и Гренландией, Украина с Автономной Республикой Крым) при отсутствии подобной самостоятельности всех остальных частей государства;

- двухуровневые правовые системы регионалистских государств (полуфедераций), которых рассматривают переходными, последовательно превращающимися в федеративные государства. В качестве примеров могут быть приведены: Великобритания, предоставившая широкую самостоятельность Уэльсу, Шотландии и Северной Ирландии; Южно-Африканская Республика, определяемая Конституцией страны как унитарное государство с элементами федерализма, в котором его составляющие 9 провинций, наделены автономными полномочиями, в том числе законодательными; Испания, которую называют государством автономии, где статус самостоятельных приобрели не только сложившиеся исторические регионы проживания национальных меньшинств (Страна Басков, Каталония, Галисия), но и каждая из муниципий и провинций;

- двухуровневые правовые системы федеративных государств, имеющих как федеральную правовую систему, которая определяется «компетенцией компетенций», то есть правом федерации путем конституционных новаций устанавливать и регулировать свои полномочия, и верховенством федерального права, его приоритетом над законами субъектов федерации, так и региональные правовые системы. Ими могут обладать такие субъекты федерации как штаты (Мексиканские Соединенные Штаты), провинции (Аргентинская Республика), территории (Федеративная Демократическая Республика Эфиопия), земли (Федеративная Республика Германия) или кантоны (Швейцарская Конфедерация);

- трехуровневые правовые системы федеративных государств, уникальным и единственным примером которых служит Российская Федерация, где помимо федеральной и региональной (87 субъектов Федерации) правовых систем функционируют двойственные системы ряда краев (Алтайский, Красноярский) и областей (Тюменская, Читинская), в которые входят автономные округа (Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий, Усть-Ордынский Бурятский и др.);

- параллельные (дуалистические) правовые системы государств, представленные значительным числом стран, расположенных в различных частях света. В этих государствах в силу исторических, идеологических, региональных и иных факторов помимо официально оформленных и функционирующих правовых систем существуют и оказывают значительное воздействие на национальное право системы, построенные на религиозных воззрениях, обычаях, традициях и образе жизни народа. Такие системы (в странах Ближнего Востока, Тропической Африки, Тихоокеанского бассейна и ряде других регионов) как бы дополняют национальное право, регулируя, главным образом, частноправовой статус коренного населения;

- конкурирующие правовые системы государств, в которых исторически сложившиеся обычные или религиозные обязывающие правила поведения вступают в противоречие с требованиями государственной правовой системы. Примером могут послужить светские государства, так называемого Востока, где религиозные догмы, действующие сотнями лет, нередко препятствуют осуществлению официально закрепленных правовых предписаний (Индия, Турция).

При выборе той или иной классификации более распространенными являются качественные характеристики правовых систем государств, которые учитываются при их объединении в правовые семьи, типы правовых систем или круги правовых семей. Таких качеств, как было показано, выделяется достаточно много. Но любые подходы к выбору критериев для выделения систематизирующих признаков весьма субъективны. И как признают сами исследователи правовых систем, действительно в реальной жизни нет совершенной правовой или любой иной классификации, что неизбежно делает относительной любую из выделяемых правовых семей. И потому следует согласиться с М.Н. Марченко, который выдвигает ряд требований относительно показателей воздействия на формирование общих признаков правовых семей, а также критериев их классификации^[37]. В частности, они должны отвечать следующим условиям:

а) в основе своей иметь постоянные, фундаментальные, а не временные и случайные факторы;

б) по возможности быть более определенными признаками- критериями;

в) иметь устоявшийся объективный характер;

г) в случаях, когда за основу классификации правовых систем берется не один, а несколько признаков-критериев, то один из них непременно должен быть основным, доминирующим;

д) при исследовании общих черт правовых систем-критериев их классификации должны учитывать не только объективные, но и субъективные факторы, оказывающие прямое воздействие на процесс их формирования.

Обобщая изложенное, полагаем возможным сделать следующий вывод. То общее, что характеризует национальные правовые системы, определяется единством закономерностей генезиса и развития государственно-правовых явлений. Особенное, присущее национальным правовым системам, обусловливается, с одной стороны, обладанием каждым из государств собственным национальным правом, с другой стороны, специфичностью свойственных им государственных форм.

 

 

Заключение

Завершая анализ современных правовых систем в их многообразии и специфике, перечислим основные выводы и обобщения, которые нами были получены и которые свидетельствуют о реализации цели исследования и решении основных его задач.

1. Анализ комплексных, специальных и смежных исследований, в той или иной мере затрагивающих системную проблематику в праве, подтверждает, что юридическая категория «правовая система» используется интенсивно и многогранно, представляя собой неоднозначное и многофункциональное явление, принадлежащее, как и иные подсистемы универсальной социальной системы в целом, к сложно организованным общностям. Рассматриваемое понятие получает совершенно различные трактовки, но при этом в целом неизменной остается суть идеи правовой системы, которая заключается в признании, с одной стороны, системности происходящих в обществе правовых явлений, процессов, а с другой стороны, исторической и культурной обусловленности их содержания и взаимосвязи между собой.

2. Учитывая сложный и многоаспектный характер правовой системы, последнюю следует понимать как исторически обусловленную и объективно сложившуюся совокупность явлений, институтов и процессов действующего права, закрепляющих и поддерживающих нормативно стабильные отношения в государственно-организованном обществе (сообществе). В качестве структурных компонентов правовой системы следует рассматривать: право- понимание в совокупности доминирующих правовых учений общества, уровня и особенностей правового мышления народа; правотворчество как познавательный и процедурно зафиксированный способ подготовки, оформления и принятия источников права; юридический массив, включающий в себя действующее в государственно-организованном обществе законодательство как систему официально установленных и взаимосвязанных нормативных актов общего значения; правовые учреждения, созданные в государственно-организованном обществе для функционирования его правовой системы; механизм осуществления права, в котором сосредоточиваются процессы его реализации; результаты действия права, заключаемые установлении в государственно-организованном обществе правопорядка, определяемым режимом законности и правовой культурой его субъектов.

3. Функции правовой системы характеризуются активностью в их осуществлении, постоянством, стабильностью, непрерывностью, системностью и иерархичностью. Поскольку назначение функций правовой системы определяется стремлением при достижении общей цели правовой системы к сохранению ее единства и целостности, стержневой функцией следует признать интеграцию, призванную обеспечить существование самой системы как целостного явления. Интегративная функция является функцией высшего уровня, ей должны соответствовать основные функции (аксиологическая, информационная, регулятивная и охранительная), которые предстают как функции второго уровня, а также обеспечивающие функции - функции третьего уровня, которые непосредственно связаны с составными частями структуры правовой системы и ими конкретно определяются.

4. Учитывая сложный и многоаспектный характер правовой системы, последнюю следует понимать как исторически обусловленную и объективно сложившуюся совокупность явлений, институтов и процессов действующего права, закрепляющих и поддерживающих нормативно стабильные отношения в государственно-организованном обществе (сообществе). В качестве структурных компонентов правовой системы следует рассматривать: право-понимание в совокупности доминирующих правовых учений общества, уровня и особенностей правового мышления народа; правотворчество как познавательный и процедурно зафиксированный способ подготовки, оформления и принятия источников права; юридический массив, включающий в себя действующее в государственно-организованном обществе законодательство как систему официально установленных и взаимосвязанных нормативных актов общего значения; правовые учреждения, созданные в государственно-организованном обществе для функционирования его правовой системы; механизм осуществления права, в котором сосредоточиваются процессы его реализации; результаты действия права, заключаемые установлении в государственно-организованном обществе правопорядка, определяемым режимом законности и правовой культурой его субъектов.

Размещено на Allbest.ru

^[1]См.: Оксамытный В.В. Теория государства и права. - М., 2004. - С. 342; 399-400.

^[2]См. по проблеме системных связей в обществе: Василъкова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем (Синергетика и теория социальной самоорганизации). - СПб., 1999; Кузьмин С.А. Социальные системы: Опыт структурного анализа. - М., 1996; Сороко Э.М. Структурная гармония систем. - М., 1984; Стщнаделъ В.Н. Основы системного анализа. - СПб., 2000; Шатшо КС. Общество как развивающаяся система. - М., 1998.

^[3]Парсонс Т. Система современных обществ. - М., 1998. - С. 23.

^[4] Цвайгерт К, КетцХ.Введение в сравнительное право в сфере частного права: В 2-х т. - Том 1. Основы. - М., 2000. - С. 26-29.

^[5] Карбонье Ж.-Ж. Юридическая социология. - М., 2000. - С. 175; 276-277.

^[6] Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. - М., 1980.-С. 65.

^[7] Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. - М., 1980.-С. 65

^[8]Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. - М., 2001. - С. 808-809.

^[9]Кашурин И.Н. Указ. соч. - С. 12.

^[10]Теория государства и права (схемы и комментарии) / Под ред. Р.А.Ромашова. - СПб., 2000.-С. 123.

^[11]Муромцев Г.И Основные правовые системы прошлого и современности / Проблемы общей теории права и государства / Под общ