Записи леди Эберхард касаемо духовных уз

– Ианта? – напряженно и хрипло шептал Люсьен. – Ианта, умоляю. Пожалуйста, вернись. Дыши, черт побери!

Пол под ними содрогнулся. Что-то упало.

Но Люсьен, не обращая внимания на окружающий мир, и продолжал давить Ианте на грудь. Сила в нем почти выгорела, напоминала тлеющие угольки, но он все равно ощущал потускневшую золотую нить, что связывала его с любимой. Эта нить медленно истончалась, будто Ианта уходила туда, куда ему дороги нет.

– Нет, – прошептал Люсьен, пытаясь вдохнуть воздух в ее легкие. Губы Ианты были мягкими и податливыми. Что бы демон ни сотворил, это вызвало ментальную бурю невероятных размеров. Ианта вытащить Люка из тюрьмы, забыв о собственной безопасности. Это сработало. Люсьен вернулся в собственное тело, но цена… Вряд ли можно за такое заплатить. Люк дрожащими руками погладил Ианту по лицу, всеми силами стараясь удержать ее в этом мире.

Их связь.

Их союз.

Ее саму.

Ианта не дышала. Просто лежала, бледная, лишенная всех дивных ярких красок, которые постоянно мерцали вокруг нее. Теперь они превратились в ничто.

Люсьен поперхнулся, словно ее неспособность дышать затронула его самого. Сияние магии вокруг Ианты потускнело, яркий белый свет рассеивался, будто его нечем было поддержать. Горячий уголек, медленно угасающий в холодном камине. Весь жар, энергия, что таилась в ее сердце… пропадет.

– Умоляю, – прошептал Люсьен, поглаживая огрубевшей рукой волосы Ианты, чья голова бессильно склонилась набок. – Не смей меня оставлять.

Люсьен прижался губами к ее губам, целуя так, как никогда прежде не осмеливался. Отдавая ей свои сердце и душу и ощущая безвольный рот.

– Ты выиграла, – сказал он, сжимая ее пряди и чувствуя, как глаза жжет от слез. – Ты выиграла. Я твой, со всеми потрохами. Я тебя люблю! Только… не оставляй меня!

А нить все истончалась. Ему удалось схватить ее и держать, пока душа Ианты уходила в омут забвения и темноты. Люсьена жгло до боли, рвало на части, но он не сдавался. Люк стиснул зубы, корчась в агонии. Она обжигала его чувства, оставляя кровоточащие раны там, где только начинали зарождаться чувства.

Но Люсьен не отпустил Ианту.

Вместо этого он потянулся к глубинам своей силы, будто делая самый большой вдох, на какой только способен. Дрожащими пальцами Люсьен начертил меж грудей Ианты одну из запретных рун. Знак засветился алым, и ее тело дернулось. Люсьен приложил сияющий золотом палец к своему сердцу, преображая их узы, которые на самом деле зародились очень давно.

Магия засверкала вокруг. Связь Ианты и Люка стала не просто цельной, но еще и вдвое сильнее. Каждый лучик энергии сковывал их вместе, словно паутина.

Люсьен уже сомневался, что выдержит. Его потянуло за Иантой, в тот же омут забвения.

Он ощутил мысленный призыв, и в их связь вплелась еще одна нить, незнакомая, но родная. Луиза. Она словно почувствовала, что мама в беде, и сумела дотянуться до них, даже не сознавая до конца своих сил.

Ианта с Люсьеном резко вернулись в действительность.

Ианта открыла сияющие золотом глаза, из сухого горла вырвался тихий вскрик. Люсьен взял ее на руки, и уткнулся лицом в шею, шепча:

– Умоляю…

Она заплакала. Люсьен отчаянно прижал Ианту к груди. Хвала Богу. Он посмотрел на небо, едва дыша под градом эмоций.

Комнату встряхнуло.

 

***

Перепачканный в пыли Дрейк с беспокойством схватил Люка за рукав.

– Надо отсюда убираться, дом сейчас рухнет.

Верховный прижимал к себе Элинор Росс. Ему все же пришлось сделать выбор.

Он нес на руках возлюбленную, а по пятам за ним, спотыкаясь, брели его сын и названная дочь.

Дрейку пришлось бросить Моргану и сына, о котором он только узнал.

«Я вернусь. Вернусь и спасу его», – пообещал себе Верховный.

Его сердце кровоточило, но он вытащил Люка, Ианту и Элли до того, как дом рухнул. Половина здания превратилась в руины. Та самая, где томилась Элинор. Дрейк обернулся, понимая, что уже слишком поздно спасать последнего сына.

«Ты его подвел. Подвел».

Как и предсказывала леди Ретберн.

Остальные союзники собрались вокруг. Решительная и властная леди Эберхард и Бишоп, единственный близкий сын с черными глазами сикария. Дрейк оглянулся на дом.

– Это к лучшему, – заверил его Бишоп.

Как всегда они поняли друг друга. Никому не дано управлять подобной силой. Тот, кто способен лишь на экспрессию, слишком опасен и способен спалить весь Лондон.

Но Дрейк горевал не как Верховный, а как мужчина, сознающий риски, и отец, который помнил предсказание своей возлюбленной:

 

«Три сына, три жертвы.

Когда ты впервые их увидишь, наступит начало конца.

Ты станешь причиной их смерти. Ты уложишь их в могилы.

И весь Лондон сгорит, если предначертанного не произойдет».

 

– Я пытался это изменить. Пытался, – едва слышно шепнул он.

– Знаю, – ответил Бишоп, и впервые в его пустых глазах появился намек на сочувствие.

 

 

Глава 31

За несколько минут до обрушения…

– Себастьян! – позвала Клео, осторожно шагнув в какой-то коридор. Мисс Мартин ринулась вперед на чей-то крик, бросила ее, и Клео теперь спотыкалась на обломках.

«Сюда, иди сюда», – подсказывала ей интуиция.

Где-то неподалеку слышались голоса. Здание задрожало, но Клео тянуло дальше.

Кто-то поблизости закашлялся.

– Черт побери! Что ты здесь делаешь? – резко спросил Себастьян.

С облегчением Клео поспешила на звук.

– Т-тебе б-больно? – спросила она, сознавая глупость вопроса.

– Клео. – Он сжал ее запястье, а потом потянул в сторону, привалившись к стене. Голос звучал хрипло и прерывисто. – Тебе надо выбираться. Крыша скоро… рухнет. Весь дом… падет.

– Знаю, – ответила она, потому что предвидела подобный исход. Ее больше беспокоило его состояние и другое видение. – Ты истекаешь кровью. Где рана?

Он заколебался, но она уже рыскала под одеждой, пытаясь найти источник его скорой смерти. Необходимо это предотвратить. Обязательно!

– Пожалуйста, убирайся отсюда!

– Только с тобой, – возразила Клео. Ближайшая стена рухнула вместе с частью крыши. Клео закричала и сжала руку Себастьяна, когда что-то острое оцарапало ей щеку.

– Клео. – В этом слове была бездна эмоций. Себастьян оперся на стену. Его ноги подогнулись, а вместе с ним упала и Клео. – Все кончено. На нее упал потолок.

– На кого?

– На Моргану. С ней покончено. Мне все-таки… удалось.

– Если не поторопимся, то составим ей компанию! – Будто в подтверждение ее слов, что-то тяжелое рухнуло совсем рядом. Клео ахнула.

– Не думаю… что смогу… – Себастьян сунул ей что-то в руки. Сломанный кинжал. Клинок оказался проще и тяжелее, чем ожидала Клео. И чего все с ним так носились? – Возьми его… с собой. Я его уничтожил, но… лучше расплавить.

– Нет! – Клео схватила мужа за лацканы пиджака, а когда Себастьян осел, опустилась перед ним на колени. Кинжал упал на платье. – Нет, я не позволю! – Повязку смочили горючие слезы. – Нет!

Себастьян сильнее сжал ее запястья.

– Ты ведь это предвидела… не так ли?

Здание содрогнулось. Клео зажмурилась и прижалась лбом к груди мужа.

– Клео, это бесполезно. – Себастьян терпеливо разъяснял ей ситуацию, будто ребенку. – Она ударила меня тем самым кинжалом. Такое не залечишь…

Клео оторвала край юбки и прижала ткань к горячей кровоточащей ране у него на боку. Она не могла перестать плакать, но упрямо старалась его спасти. Какие бы варианты развития событий Клео ни представляла, все равно видела себя рыдающей над бездыханным телом мужа.

– Я не позволю! Не позволю!

– Клео, тебе надо выйти от-тсюда. – Себастьян говорил невнятно. Он обхватил ее лицо дрожащими пальцами. – Не хочу умереть… зная, что ты все еще здесь.

– Так помоги мне отсюда выбраться! – потребовала она. – Потому что я никуда без тебя не пойду. – У нее перехватило горло. – Ты пытался не дать им убить миссис Росс, значит это моя вина. Тебя ранили потому, что я потребовала ее спасти!

– Тс-с…

Клео покачала головой.

– В противном случае тебя бы здесь не было. Я такая эгоистка! – Она зарыдала.

– Нет, вовсе нет, – прошептал он, все еще касаясь ее лица. – Я никого удивительнее тебя не встречал. Оно того стоило. Я наконец-то свободен, Клео.

– Бастиан…

– Тс-с, успокойся. Позволь мне… всего раз… - нежно прошептал он, поглаживая ее щеки большими пальцами.

А потом коснулся ее губ своими. Клео в шоке застыла. Себастьян наконец ее поцеловал, да так нежно, что она затаила дыхание. В этом поцелуе крылось такое желание, такая тоска…

Она ощутила покалывание, что обычно предшествовало видению. Нет, не сейчас! Ей хотелось подольше посмаковать это ощущение…

И тут Клео увидела, как спасти Себастьяна. Ощутила чары на кончиках пальцев. Ее предупреждали о последствиях подобного шага, но ей было плевать. Она виновата и сможет все изменить. Сейчас же надо…

Между пальцами возникла магическая сеть. Клео прижала руку к груди Себастьяна и заставила эту паутину оплести его сердце, связывая со своим. Что-то дернулось в ее груди. Себастьян закричал и выгнулся, прижимаясь к ее ладони, когда она вложила все силы в последнее заклятье. Теперь даже смерть не отберет его у нее.

Больно. Боги, как же больно! Она тоже закричала, ее сердце дрогнуло, а потом снова застучало. Когда Клео очнулась, то лежала на Себастьяне, уткнувшись ему в грудь.

Она слушала, как их сердца бьются в унисон.

Его рана кровоточила, но все же медленно затягивалась. Это повреждение никогда не исцелится, навсегда останется его слабостью, но к смерти не приведет, по крайней мере пока.

Что до остального… У нее будет время подумать о последствиях своего решения.

– Что… ты сделала? – хрипло прошептал Себастьян, до боли сжав ее предплечья, будто от страха. – Клео?

– Я спасла тебе жизнь, Бастиан. – И к черту последствия. Она ни о чем не пожалеет. – А теперь помоги мне выбраться отсюда.

 

 

Глава 32

 

Лучи утреннего солнца разбудили Ианту. Она заморгала, пытаясь сообразить, где находится. В комнате было слишком светло. Прижав руку к глазам, Ианта застонала. Все тело ныло, будто ее долго и вдумчиво били.

– Не дергайся, – прошептала тень. В поле зрения возник бесстрастный Дрейк в черном одеянии. – Тебе следует воздержаться от колдовства, причем надолго. Понимаешь?

– К-колдовства?

Он прижал руку к ее лбу. Волна тепла прокатилась по телу, наполняя силой. Ианта задрожала, цепляясь за энергию как утопающий за соломинку.

– Ты слишком выложилась. Судя по всему, ради защиты Люсьена ты потратила всю энергию, а психическая атака демона едва тебя не прикончила.

- Л-Люсьен?

Дрейк уложил ученицу на подушки и сел на край постели.

– Он в порядке. На самом деле даже лучше тебя. Ианта, Люсьен против твоей воли создал между вами связь. Намного крепче того, что ты делала прежде. Разрушить ее не удастся никогда. А стоит одному из вас умереть, второй, скорее всего, последует за ним. Связь душ. – Дрейк опустил глаза на их с Иантой сплетенные руки. – Он сказал, что ты умирала.

Ианта похолодела. Она вспомнила, как оказалась в кромешной тьме, а потом услышала голос, молящий вернуться. Он и держал ее между жизнью и смертью.

– Он поступил против правил. – Слова Дрейка ударили как пощечина.

– Нет, если я дала свое согласие.

– А ты дала? – Дрейк пристально посмотрел на нее.

– Да, – солгала Ианта. – У нас мысленная связь. Я знала, что он мне предлагает.

Верховный не отводил от нее взгляда. Ианта изо всех сил старалась не покраснеть.

– Люсьен изменился. Как и ты, – сказал Дрейк.

– Перемены не всегда к худшему.

– Верно. – Верховный натянуто улыбнулся. За дверью раздался шорох. – Тут кое-кто пришел повидаться. Даже двое «кое-кого».

Дверь открылась, и вошла бледная Тея, держа за руку…

– Луиза, – прошептала Ианта, садясь и раскрывая объятия.

– Мама! – Дочь потеряла самообладание, бросилась к постели и обняла Ианту так, словно больше никогда не отпустит. Была некая правильность в этом поступке, будто присутствие Луизы подарило ощущение цельности, а до этого Ианта не понимала, что ей не хватает.

Она хмуро отстранилась.

– Луиза впервые воспользовалась экспрессией, – пояснил Дрейк, улыбаясь и нежно поглаживая девочку по голове, чтобы успокоить. – Каким-то образом ощутила вашу потребность и помогла отцу тебя вернуть. Она – часть ваших уз, пусть и не так крепко привязана, как вы двое.

Похоже, заодно проявился дар предвидения. Как иначе Луиза узнала бы? И что теперь делать? Ианте стало не по себе. Дочь слишком юна для такого тяжкого дара. И все же Ианта улыбнулась и поцеловала Луизу в щеку.

– Значит, мы научим тебя управлять своими способностями.

– Давайте я этим займусь? У меня нет учеников, а все твое внимание занимает подопечная, – предложил Дрейк.

Ианта посмотрела на Тею. Бедняжка очень переживала. Ианта усадила ее рядом с собой и дочерью и обняла обеих.

– Ты ни в чем не виновата, – прошептала она, целуя Тею в волосы. – Это все равно случилось бы. Я пыталась бороться с демоном на ментальном уровне. – Ианта решила не вдаваться в подробности. – Урок усвоен: лучше держаться от демонов как можно дальше, Тея. Даже не думай, будто сможешь справиться с подобной тварью, играя по ее правилам. Демоны умеют задать трепку.

Но отвлечь ученицу не получилось.

– Люсьен говорил, что ты не дышала.

– Там был такой хаос. Наверное Люк просто преувеличил серьезность произошедшего. – Ианта посмотрела в черные глаза Дрейка, и тот легонько кивнул. Луиза крепче сжала руку матери. Девочку не обманешь, ведь она все чувствовала.

– Лу, хочешь учиться колдовству у Дрейка? – спросила Ианта, устраивая обеих на подушках.

– Мне придется жить с ним? – в ужасе спросила Луиза.

– Нет, нет, пока нет. Поживешь со мной. – И Люсьеном. Внезапно Ианта засомневалась, согласится ли он. Люк был здесь, где-то в доме, но стоило потянуться к нему…

Ианта поморщилась. Голова пульсировала от боли. Весь мир стал слишком ярким и громким. Неужели так его воспринимает Люсьен?

– Некуда спешить, – успокоил ее Дрейк, выхватывая из-за уха Луизы монетку.

– Это ловкость рук, а не магия, - закатила глаза Ианта.

Дрейк вскинул пустые руки, и Луиза хихикнула.

– Тогда я буду навещать вас раз в неделю. Присматривать за внучкой и обучать ее.

Без сомнения, он собирался присматривать за всеми домочадцами.

Ианта вздохнула.

– Две юные леди, способные разгромить дом, под одной крышей. Что же мне делать?

Они продолжили обмен шутками, но Тея не принимала участия в общем веселье. Ианта сжала руку ученицы, пытаясь прогнать тени в ее глазах, пока Дрейк показывал Луизе трюк с монеткой.

– Я больше никогда не воспользуюсь экспрессией, – пообещала Тея.

Жаль, что урок дался ей такой большой ценой.

– Рада слышать. Станем учиться шаг за шагом. Уверена, Луизе понадобиться помощь, чтобы приспособиться. Всем нам пришлось нелегко, но ей особенно. Твоя поддержка будет не лишней.

– Хочешь, чтобы я осталась?

– Ах, Тея, ну конечно. – Девушку явно мучили сомнения. Неужели Ианта сама когда-то была такой юной и нерешительной?

Она перестала улыбаться. «Конечно, да».

– Знаешь что? Давай сделаем все официально. Я на законных основаниях стану твоей опекуншей, удочерю Луизу, и вы станете сестрами.

Тея сглотнула ком в горле.

– Спасибо.

Ианта обняла подопечную и снова посмотрела Дрейку в глаза. Он почти незаметно кивнул, но ей было приятно, что у нее наконец получилось стать истинной наставницей Теи. Чародейство заключалось не только в заклинаниях и уроках.

– Девочки, я обещал, что вы повидаетесь с Иантой, когда она очнется. Теперь дайте ей отдохнуть. Последние дни выдались весьма напряженными. Лучше поспешите на кухню и принесите ей что-нибудь поесть.

– Сначала я вас поцелую, – сказала Ианта, обнимая Лу и вдыхая сладкий аромат волос дочки. – Я так по тебе скучала. Обещаю, как только встану на ноги, мы обязательно все наверстаем.

Затем Ианта обняла Тею, поцеловала ученицу в лоб и попросила поспешить с завтраком, чтобы утолить зверский голод.

Девочки закрыли за собой дверь.

Ианта сглотнула.

– Я все еще не знаю, что делать. Иногда это пугает.

Дрейк подошел к камину и поворошил кочергой угли.

– Это чувство никогда не пропадет, Ианта. Думаю, в нем и состоит смысл заботы о ребенке.

Однако Верховный кое о чем умолчал.

– Как Элинор?

– Как ни странно, рана Люсьена кровоточила не так обильно, как у Элинор. Мы исцелили ее чашей, но… доктора полагают, что у Элли случился апоплексический удар. Она потеряла способность говорить, едва может самостоятельно питаться и одеваться, но по-прежнему здесь. Я знаю, что она здесь. Вижу в ее глазах, когда Элинор смотрит на меня так, будто отчаянно хочет мне что-то сообщить. – Он замолчал, сжимая рукоятку кочерги. – Врачи предложили поместить Элли в лечебницу.

– Ах, Дрейк, что ты собираешься делать?

– Оставлю ее здесь, сам присмотрю. Это меньшее, чем я могу ей отплатить. Она пострадала потому, что желала защитить меня.

– А как же Орден?

Дрейк посуровел.

– Я не останусь на посту Верховного. Не могу и дальше ставить общие нужды превыше собственных. И, черт побери, хочу впервые в жизни позаботиться о близких, о семье. Я собираюсь уйти в отставку.

Ианта вскинула брови. Для мужчины немыслимо отказаться от столь высокого поста.

– А как же Моргана и Тремейн? А реликвии?

– Моргана мертва. Дом рухнул, и она оттуда не вышла. Мои люди занимаются раскопками, но я думаю, что эта стерва погибла. Однако Тремейн все еще остается проблемой. Как только они потеряли преимущество в сражении, он наслал оставшихся бесов на Агату и Бишопа, а сам дал деру. Бишоп его выслеживает. Реликвии? Ну что ж, кинжал уничтожен, Агата передала чашу Бишопу. Я отправлю его на поиски палочки. Моргана где-то ее спрятала.

Ианта слишком хорошо знала бывшего наставника. Если он так равнодушно все перечисляет, значит, не хочет обсуждать тему. Жаль. Кто еще способен выслушать, как не родные?

– А Себастьян?

Дрейк невидяще уставился в окно.

– Пропал. Боюсь, его найдут только под конец раскопок.

– Соболезную.

– Я знал, что все слишком хорошо. Так долго его оплакивал, а когда узнал, что он все еще жив… – Дрейк слегка понурился. – Я… не смог спасти всех. Не добрался до него вовремя… Моргана ударила его кинжалом. Он наверняка истек кровью. – Дрейк словно пытался себя убедить. – Так что ты не у того спрашиваешь совета. Я не знаю, каково быть родителем. Я неудачник, Ианта, а не ты.

– Ты не неудачник, Дрейк, ты стал мне превосходным отцом.

Он натянуто улыбнулся.

– Благодарю. И раз уж ты видишь меня насквозь, позволь ответить откровенностью на откровенность: ты не спросила про Люсьена.

Как же хорошо они знали друг друга.

– Ты сказал, что Люсьен установил со мной связь. Я так поняла, что он в порядке. – Она задумалась и ощутила мысленное касание. – Нет, я знаю, он в порядке. Прихрамывает на правую ногу, но рана на боку закрылась.

– Хочешь с ним повидаться?

Да, конечно. Люсьен стал для нее всем, наполнил ее мир. Ианте хотелось прожить с ним обычную жизнь, смотреть, как он заботится о дочери, и надеяться, что однажды он полюбит и ее саму.

– Попроси его встретиться со мной в оранжерее. Я только оденусь.

 

***

Люсьен вышагивал по плиткам пола, постукивая шляпой по бедру. Легкая дрожь прошла по узам, словно по струне скрипки, потревоженной музыкантом. Теперь от этой связи не избавишься. Он повернулся и затаил дыхание, заметив Ианту.

Она робко вошла в оранжерею. Под глазами залегли черные круги. Сиреневое платье лишь подчеркивало бледность лица. Но никогда еще Ианта не была так прекрасна. Теперь, едва не потеряв ее, Люсьен понял, как она ему дорога.

Они долго смотрели друг на друга, а потом Ианта тихо усмехнулась, едва скрывая дрожь.

– Вид у меня тот еще.

– Ты прекрасна, – хрипло произнес он.

Она слегка покраснела.

– Я сказала Дрейку, что согласилась на связь. Знаю, ты не этого хотел, но спасибо…

Он шагнул к ней, обнял за шею, притянул к себе и прервал поток слов губами.

Ианта застонала и сжала его воротник.

Люсьен отдался на волю чувств. Как же страшно было бы потерять Ианту навсегда. Поцелуй стал не только наслаждением, но и свидетельством близости, капитуляции… На ум пришло то дурацкое пари. Каким же наглым он тогда был. Они мерялись силам, опасались друг друга. А теперь Люсьен отдался Ианте целиком и полностью, без тени сомнений. Кто-то из них прервал поцелуй, и теперь оба прижимались к стене, пытаясь отдышаться.

– Нам не разорвать эту связь, – прошептала Ианта, по-прежнему держась за его воротник.

– А ты хочешь?

Она посмотрела на него.

– Нет, но т-ты…

– Ианта, я ни о чем не жалею. – Он погладил ее по щеке. – И вообще бесконечно счастлив. Я тебя люблю.

Ианта робко взглянула на него из-под ресниц. Неужели никто никогда ей этого не говорил? Что ж, по крайней мере, она ему поверила. Люсьен поклялся себе, что будет твердить ей это снова и снова, пока она не забудет те времена, когда считала себя недостойной любви.

– Я люблю тебя, – повторил он. – И женюсь на тебе. Мы будем семьей – ты, я и Луиза.

– И Тея.

– И Тея. Прежде у меня ничего и никого не было. До встречи с тобой моя жизнь была пуста.

– Первой встречи? Я же тогда пришла тебя арестовать, – попыталась пошутить она, и Люсьен понял, что ей все еще неловко отдаваться эмоциям.

– В самый первый раз, когда ты в белом шелке и маске вошла в грот. Это стало началом. У меня тогда дыхание перехватило. Я лишь не понимал, что в тот же миг ты завоевала мое сердце. Я хочу быть с тобой все ночи, и подарю тебе все мои дни. Все дни, и сердце целиком. Я не… не понимал, что ты для меня значишь, пока ты чуть не погибла. Конечно, я подозревал, но в тот момент… Ты была мне дороже жизни. Как и Луиза. Я хочу, чтобы ты знала.

Ианта сглотнула.

– Даже не знаю, что сказать.

– Скажи, что веришь. Скажи, что заслуживаешь счастья.

Она робко посмотрела ему в глаза.

– Верю, что заслуживаю счастья. И я тоже люблю тебя, пусть и осмелилась признаться в этом только вчера, потому что боялась тебя потерять.

– Наше счастье никто не отберет. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Мы – единое целое. Иди сюда. – Люсьен нежно поцеловал ее, ощущая, как сердца бьются в унисон. Поцелуй все не заканчивался, будто у них было все время мира.

– За вечность, – прошептала Ианта.

– За наши дни и ночи, – согласился он.

И впервые в жизни Ианта поверила такому обещанию – Люсьен почувствовал, как с ее души свалилась тяжесть.

Они вместе. Навсегда.

 

 

Эпилог

 

Моргана лежала, кашляла, отплевывалась от пепла, пыталась отдышаться и прийти в себя. Ее что-то придавило, вокруг были лишь тьма и разрушение. Тело болело, а по жилам будто тек яд. И она не чувствовала пальцев ног. Нет, не только их, всю нижнюю половину тела.

Сын предал ее, и в этом виновата та девчонка, Клео. Дрейк выиграл, хотя нет… У нее еще остался козырь… Она в панике пошарила вокруг: где же кинжал? Ее козырь?

Моргана с облегчением нащупала рукоятку под обожженным платьем и мстительно улыбнулась. Пусть думают, что победили, реликвия осталась у нее. А теперь враги и вовсе расслабятся.

В конце концов, иллюзия – ее главный дар, а ловкость рук – обычный трюк. Пусть Себастьян превосходил мать в грубой силе, но пострадал от нее кухонный нож, а не спрятанный под платьем кинжал. Надо было лишь устроить достаточно сильный взрыв, чтобы вроде как уничтожить реликвию.

Вот только теперь Моргана не знала, как отсюда выбираться.

Она попыталась пошевелить ногами… те не отозвались.

Ее обуял ужас.

Нет, только не это. Только не такой ценой.

Она долго и упорно билась, пыталась заставить изнуренное тело повиноваться, однако тяжелая балка на спине не сдвинулась. Моргана задыхалась, беспомощно сжимая сокровище, которое ничего не стоило, если не выбраться из ловушки.

Выгоревшая магия была бесполезна.

Тело было бесполезным.

– Проклятье! – закричала Моргана, прижавшись лбом к деревянному полу. Горячая слеза обожгла щеку. – Ты, бесполезная подстилка, чертова шлюха! – Она ругала себя любимыми словами дядюшки, стараясь распалить огонь, который всегда горел внутри, но даже это не помогало. – Вставай!

Заскрипела дверь.

Моргана застыла.

В комнату вошла высокая фигура в длинном черном плаще. Лицо незнакомца было скрыто, и Моргана сморгнула слезы, отчаянно пытаясь его рассмотреть.

Зловещий стук каблуков раздался ближе. Моргана затаила дыхание, впрочем, это было неважно. Она беспомощна.

А потом Моргана увидела лицо молодого красавца, точнее зачарованную маску из папье-маше. Горящие медным блеском руны привлекали внимание, но она заставила себя посмотреть пришельцу в глаза, не обращая внимания на образ. Ведь это всего лишь чары, которым в своем жалком состоянии она не могла особо сопротивляться.

Глазницы были пусты и походили на черные провалы. Любой человек, увидев это лицо, описал бы его по-своему. Только Моргана, мастерица иллюзий, видела обман.

– Кто вы? Покажитесь, – шепнула она, сглотнув.

– Забавно, что ты считаешь себя в праве что-то требовать, – заметил незнакомец. Его слова выжигались напрямую в сознании, словно миновали уши.

Сердце загрохотало быстрее, кровь застыла в жилах. Она уже слышала этот голос, даже приказывала его хозяину много лет назад, когда вместе с Дрейком и Тремейном создавала реликвии преисподней. Моргана крепче сжала рукоятку кинжала, но существо лишь рассмеялось.

– Да, – прошептал он и потянулся к своему лицу. – Наконец ты начинаешь понимать.

Маска медленно спала, и Моргана крепко зажмурилась, не желая лицезреть тварь.

– Смотри на меня.

Она покачала головой.

– Смотри, иначе я отрежу тебе веки, чтобы ты больше никогда не смогла отвести взгляд.

Она открыла глаза.

Перед ней стоял Ной Гатри, вернее, его тело.

Тварь присела на корточки, так что брюки натянулись на бедрах. Его глаза горели пламенем. Он был потрясающе красив, словно алебастровая скульптура работы мастера Ренессанса. Вот только… кое-что неясно намекало, что он не человек. Кожа на лбу дымилась и отслаивалась, а на ней ярким светом горел знак, в который Моргане не хотелось вглядываться.

Она застыла и отвела глаза. Дыхание перехватило. Вся ее жизнь, все стремления и мечты… уничтожены. Моргана это понимала. И теперь она оказалась в лапах создания, способного сделать с ней все, что угодно. Моргана ощущала собственную беспомощность. Знакомое чувство. Годами она делала все, чтобы больше никогда его не испытывать, но мир обратился против нее.

– Вижу, ты меня помнишь.

Как такое забыть? Он был первым созданием, призванным из Нижних миров, из реальности, называемой адом. Троицу колдунов пьянила власть над столь могущественным существом, а оно внимательно всматривалось в их лица.

Тремейн ликовал, будто им подали весь мир на блюдечке, Дрейк в ужасе застыл. Моргана же разрывалась между страхом и счастьем. Вот же, и власть, и месть, все, чего она хотела… но посмотрев в глаза демона, она увидела пропасть, которая будто разверзлась под ее ногами.

Тварь улыбнулась, и по спине Морганы пополз холодок.

– Чем могу быть полезззен, повелители?

– Назови нам свое истинное имя, – потребовал Тремейн. Имя заключало в себе власть, по крайней мере так утверждали мистики. – Ты связан реликвиями и обязан мне повиноваться.

Слишком просто. Тварь моргнула, прищурилась. У демона дернулась щека, и он со злостью выплюнул:

– Лешер.

Позже ночью Дрейк сказал:

– Нельзя больше его вызывать. Реликвии следует уничтожить.

– Но…

– Моргана, я уловил его мысли. Пусть он и покорился сегодня, но был в ярости. Желал убить нас, замучить, ввергнуть в пучину безумия и разорвать на части, а потом повторить все снова и снова. Больше мы это существо связать не сможем.

– Но благодаря реликвиям мы сможем им управлять.

– Ты правда так думаешь? – спросил он, поворачиваясь к ней лицом.

И тогда у нее возникли сомнения. Она согласилась выкрасть реликвии у Тремейна и оставить вместо них подделки.

Потом Моргана жалела о том решении, думала, что проявила слабость, но теперь, глядя в беспощадные глаза…

– Ч-чего ты от м-меня хоч-чешь?

– Того же, что и всегда, – ответил Лешер. – Для меня прошло всего ничего, но для тебя – слишком много лет. Твоя плоть стареет. Ты слаба и уязвима. – Он ткнул пальцем в ее бедро, и к своему ужасу Моргана ничего не почувствовала. – Я мог бы разорвать тебя за то, что ты осмелилась меня призвать, но желаю большего. У нас общий враг. Сильный враг.

– Кто?

– Тот, кого ты называешь Верховным. Он слишком силен. Служи мне, и я, возможно, тебя не убью, – пообещал он и погладил ее заплаканное лицо затянутой в перчатку рукой.

Никогда не заключай сделку с демоном. Не доверяй этим тварям. Никогда не слушай их посулы. С ними можно иметь дело, лишь имея под рукой реликвию преисподней.

Но есть ли выбор? Моргана не чувствовала ног, да и магии почти не осталось. Даже если получится оклематься, она все равно не сможет сражаться с тварью.

– Я помогу тебе, и они заплатят, – шепнул он, проникая в самую душу. – Я помогу тебе контролировать твоего сыночка. Заставлю его пресмыкаться перед тобой.

«Да». Сердце заколотилось, а здравый смысл скрылся где-то на задворках разума.

– Я верну тебе ноги, – пообещал демон, и у Морганы против воли опять полились слезы. – Даже оставлю тебе вот это. – Он пинком подвинул кинжал к ее руке. – Какой у тебя выбор? Лежать и гнить здесь, пока враги танцуют на твоих костях? Возможно, ты умрешь до того, как тебя найдут в таком жалком состоянии. А может и нет.

Выбора не было. Моргана заскрежетала зубами.

– А какова цена? Что ты хочешь взамен?

– То же, что и ты. Месть. Я сокрушу тех, кто встал на моем пути. – Он коснулся гниющей щеки и задумался. – И я здесь не целиком. Кое-что случилось, когда ты воспользовалась кинжалом. Я оказался здесь наполовину, а оболочку вырвали у меня до того, как я смог ею завладеть.

Моргана ранила Люсьена и Себастьяна кухонным ножом. Если тварь узнает…

– Тогда как?.. – спросила она, указав на тело Гатри и желая отвлечь демона.

– Это? – Демон провел пальцем по костюму. – Тремейн нашел его несколько месяцев назад. Этот сосуд прослужит мне до того, как найдется более подходящий. Я нечасто могу им пользоваться, потому что он слишком быстро разрушается. Мне нужен более сильный сосуд, способный на магию высшего порядка, который не выгорит так стремительно.

Несколько месяцев назад. Тремейн умолчал об этом. Хотя следовало задуматься, как он вернул себе магию после того, как Совет Ордена заблокировал его дар.

– Тремейн заключил с тобой сделку, – догадалась она.

Демон улыбнулся.

– Я заключил сделку с Тремейном.

– Так что я могу сделать? Хочешь тело?

Лешер оскалился.

– Хочу то тело, что было мне обещано. Ретберна. Избавься от его женщины, она стоит между нами. Убей ее, и я сохраню связь с Люсьеном. Если соберешь все реликвии, то наложенные кинжалом чары подействуют.

Мысли закрутились в голове.

– А как же Себастьян? Ты мог бы взять его. Он сильнее Ретберна.

Демон задумался.

– Нет, нет… между нами кто-то стоит. Я не пойду против нее, не сейчас, да и связи с твоим сыном у меня нет. Он меня не призывал. Отдай мне Люсьена. В таком случае я получу силы. А ты соберешь реликвии и вызовешь меня сюда. И тогда мы вместе уничтожим Верховного.

«Да», – прошептал голосок в ее голове. Если она соберет реликвии… то использует их силу, чтобы управлять демоном.

– Как мы его уничтожим? Дрейк силен…

Ведь справился же с Лешером один на один.

– Ты обратишь против него оружие, созданное им же.

Моргана нахмурилась.

Дыхание демона обожгло ее ухо.

– Себастьян – ключ. Возьми его под контроль. Сломай, используй и уничтожь его отца.

Выбора нет.

– Тогда по рукам. Но как мне управлять Себастьяном? – Кольцо сгорело, оставив на пальце обугленную рану.

Демон улыбнулся.

– У меня есть идея.

 

***

Этот сон она еще не видела.

Клео сидела за столиком в помещении без стен, в комнате бесконечных измерений. Шахматная плитка пола уходила вдаль, в туман, а потолок напоминал вечернее небо с розоватым проблеском заходящего солнца, сменяющегося полуночным небом. Мерцающие созвездия, казалось, наблюдали за ней.

Она опустила глаза и увидела свои руки, значит, повязки нет. В глубине души Клео сознавала, что бодрствует, и все же спала.

– Твой ход, – произнес бесстрастный голос, и она заметила фигуру в темно-синем шелковом плаще. Было непонятно, мужчина это или женщина. Да и вообще, человек ли перед ней.

– Мой ход? – Между ними стояла шахматная доска с искусно вырезанными фигурками. Присмотревшись, Клео увидела, что лица белых фигур принадлежат героям ее видений: мисс Мартин, Люсьен, Верховный и двое незнакомцев: молодой человек – «слон» и пожилая леди на месте коня. Глаза белой королевы закрывала повязка, а на страже ее стоял белый король с лицом Себастьяна.

Эта доска явно представляла собой поле битвы между Верховным и его врагами, но Клео не ожидала, что ей придется делать ход.

– Разумеется, твой, ведь ты видишь будущее, – пояснило существо напротив.

– Но они не пешки, и это не игра.

– Жизнь всегда игра. Ты имеешь в виду, что каждый ход имеет последствия, и не желаешь платить такую цену. А теперь делай ход.

Руки в перчатках вспотели. У черной королевы было лицо Морганы, а у черного короля – отца Клео. Оба черных коня окружили белого короля и угрожали одной из белых пешек. Клео не видела, кто это, но понимала, что нужно спасти этого человека.

Она потянулась к Себастьяну, но тут же почувствовала ошибочность своего выбора. Пришлось довериться интуиции. Проведя рукой над фигурками, она ощутила легкое покалывание.

Затем сглотнула и передвинула белого слона.

– Интересный ход, – улыбнулся соперник. Он – определенно он – поманил пальцем черного слона, и тот встал точно напротив фигуры Клео.

Черным слоном оказалась женщина. Она оглядывалась через плечо и что-то прятала под камзолом. Незнакомка носила обтягивающиеся панталоны, отличалась женственной фигурой, а волосы уложила в сложную прическу из кос. Образ портили лишь кандалы на запястьях.

– Кто она?

– Скоро узнаешь. – Создание склонило голову. – До следующей встречи, Кассандра.

Вокруг все завертелось, помещение исчезло и…

Она ахнула и села на кровати. Сердце стучало в груди, на глазах была привычная повязка. Не сразу, но Клео вспомнила, где находится – на постоялом дворе. Себастьян лежал в соседней комнате, оглушенный откатом, с изрезанными руками и едва затянувшейся раной в боку. Дурак, даже не позволил ей исцелить себя. Переживал из-за того, что она сделала с ним в том доме.

Со вздохом Клео улеглась и натянула одеяло до подбородка. Что же означал этот сон? Непохоже на видение. Ей казалось, что все произошло на самом деле.

Скрипнула половица. Кто-то крался по комнате.

Клео застыла.

– Эй. Кто здесь?

Зашуршали юбки. Клео попыталась вскрикнуть, но кто-то зажал ей рот рукой.

– Сюрприз, – прошептала Моргана. – Тихо, идем со мной. Ты ведь не хочешь, чтобы я перерезала горло сыну, пока он крепко спит в соседней комнате? Ни звука, иначе я его убью. Поняла?

Моргана ослабила хватку и прижала к губам жертвы палец. С колотящимся сердцем Клео прикинула свои шансы. Себастьян ранен. Ей пришлось буквально затаскивать его наверх по лестнице. Энергия вытекала из него с каждым шагом. Сейчас ему не с руки разбираться с незваной гостьей, даже измотанной.

Клео подозревала, что вреда ей не причинят.бьчьзф Моргане что-то от нее надо.

Она кивнула.

– Хоро