Глава 13. Апатия и депрессия

Всё кончено, в миллионный раз думал Гарри, бесцельно бродя по пустым коридорам Хогвартса. Навсегда. Палочка сломана, и моя память никогда не вернётся. Я никогда не вспомню первые пять лет в этой школе, никогда не вспомню первую встречу с Роном и Гермионой, никогда не вспомню даже своего собственного крёстного отца.

 Профессор Дамблдор попрощался с ним у гриффиндорской башни поздно ночью, после их возвращения со слушания Амбридж, но Гарри остался там лишь для того, чтобы прокрасться в спальню и достать мантию-невидимку. Затем он проскользнул в портретную дыру и принялся бродить по школе. Он не волновался о том, что его поймают – не только из-за того, что он был невидимым, но и потому, что, казалось, больше ничего не имело для него значения.

Всё кончено. Моя память исчезла навечно. Казалось, его мозг был неспособен на другие мысли. Он едва мог предполагать о величине мстительности Амбридж. Она сломала собственную палочку ради одного – чтобы не допустить возвращение его памяти. Гарри ничего не знал о тюрьме Азкабан, но ему казалось, что Амбридж, просто посидев взаперти несколько лет, слишком легко отделалась. Большую часть своей жизни он провёл взаперти, и может представить множество намного худших вещей.

Она заслужила, чтобы её пытали, мрачно подумал он. Она должна отмучиться за всё, через что заставила пройти меня, и даже больше. Он знал, что его мысли были бесполезны. При его-то удаче, Амбридж должно быть найдёт способ слинять из тюрьмы в течение недели. Она никогда не получит то, что действительно заслуживает.

 Коридоры начали заполняться ранними пташками, спешившими на завтрак в Большой Зал. Гарри избегал их, горько думая о том, что только вчера его чуть ли не распирало от волнения от мыслей о походе в Хогсмид. Теперь ему не было дела до всего этого. Он поднялся в пустой класс на Астрономической Башне, скинул с себя мантию-невидимку, и тяжело сел, уставившись в пол.

 Это был идеальный день для прогулки. Он должен быть со своими друзьями, смеясь и наслаждаясь природой, шагая по дороге в деревню. В конце концов, он мог бы летать вокруг квиддичного поля, позволяя проблемам испариться, и терять себя в безмятежности полёта. Но он знал, что его проблемы не испарятся, как бы быстро он не летел.

 - Гарри?

 Гарри развернулся и увидел стоящую в дверях Гермиону.

 - Гарри, ты в порядке? – спросила она озабоченным голосом.

 - Через минуту не будет, - горячился Рон, отталкивая её и входя в комнату.

 Его кулаки были сжаты, а выражение лица было кровожадным. Но Гарри даже не был способен задуматься над причинами подобного поведения друга.

 - Рон, дай ему шанс объяснить, - воскликнула Гермиона, бросаясь вперёд и вставая между ними.

 - Объяснить что? – спросил Гарри усталым голосом.

 У него не было никакого желания разбираться сейчас хоть с чем-то, особенно с беспричинным гневом Рона.

 Рон попытался наброситься, но Гермиона смогла его удержать.

 - Объяснить, чем ты и моя сестра занимались этой ночью! – закричал он.

 Гарри тряхнул головой в недоумении. Всё, что он знал – его жизнь закончилась прошлой ночью, а Рон пришёл сюда защищать честь Джинни?

 - Слушайте, я действительно не хочу сейчас разговаривать, ладно? – кисло сказал он.

 - Нет, не ладно! – заорал Рон.

 Он отпихнул Гермиону и схватил Гарри за воротник, поднимая его на ноги. Гарри, разозлившись, оттолкнул Рона прочь.

 - Что на тебя нашло? – спросил он с насмешкой, - Я не видел Джинни с ужина.

 - Ты лжёшь!

 Рон вскинул руку и ударил Гарри по лицу, его кулак пришёлся по левой щеке, чуть ниже дужки очков.

 Гермиона вскрикнула, когда Гарри отшатнулся назад, врезавшись в стол. Схватив палочку и до того, как Рон получил бы шанс среагировать, он взмахнул ею и выкрикнул:

 - Abigo!

 Рон пролетел через класс и, ударившись о противоположную стену, свалился бесформенной кучей.

 Гарри развернулся было, чтобы уйти, но Гермиона загородила ему проход. Её палочка была угрожающе направлена ему в грудь.

 - Что здесь творится, Гарри? – потребовала она.

 - Мой предполагаемый друг атаковал меня, и я ответил, - выплюнул он.

 Кто она такая, чтобы допрашивать его? Она понятия не имеет, что произошло с ним этой ночью, но стоит здесь, будто он задолжал ей какое-то объяснение. Он ничего ей не должен.

 - А теперь вон с моего пути.

 - Или что? Тоже нападёшь на меня?

 - Может быть. Почему бы тебе просто не оставить меня в покое? Мне надо побыть одному.

 Он попытался отпихнуть её в сторону, но она ткнула его волшебной палочкой в грудь, и он отступил.

 - Ты и правда хочешь устроить со мной дуэль, прежде чем я уйду? – спросил он со вздохом.

 - Нет, это я собираюсь устроить с тобой дуэль, - произнёс Рон позади него.

 Гарри обернулся и увидел, что Рон также навёл на него палочку.

 - Спасибо за сантименты, Рон, но лучше заткнись! – отрезала Гермиона, - Гарри, что случилось прошлой ночью? За ужином всё было нормально. Что-то случилось с Джинни?

 - Нет, ничего не случилось с Джинни! – огрызнулся Гарри.

 На самом деле, что-то случилось с Джинни – или, в любом случае, случится. Гарри сердито выкинул эти мысли из головы. Теперь Джинни никогда не согласится встречаться с ним, ведь повод для её отказа теперь стал постоянным.

 - Тогда почему же никто не видел ни одного из вас с тех пор, как вы покинули пир вместе? – вмешался Рон.

 - Я не знаю. Я отправился на суд Амбридж вместе с Дамблдором прошлым вечером. Я не знаю, куда делась Джинни.

 Гермиона охнул, прикрыв рот левой рукой. Правая рука, державшая палочку, безвольно повисла.

 - Прошедшей ночью было слушание по делу Амбридж? – она уставилась на него широко открытыми глазами, - Но если ты так зол… Её ведь не оправдали, правда?

 - Нет, её признали виновной, - гневно выплюнул Гарри, - но она сломала свою палочку, прежде чем сдать её.

 Рон и Гермиона уставились на него, их глаза были наполнены шоком и жалостью. Ему это было не нужно. Воспользовавшись их удивлением, он пробежал мимо Гермионы и понёсся вниз по лестнице, игнорируя их крики позади него и натягивая мантию-невидимку. Он бежал, не останавливаясь, пока не достиг озера. Вода переливалась в солнечном свете и, по какой-то причине вид этого безмятежного спокойствия стал последней каплей, и он, рыдая, рухнул на берег. Он лежал там несколько часов, спрятанный под своей мантией, безуспешно пытаясь найти выход из своего горя и гнева.

Всегда есть надежда. Слова Дамблдора, сказанные прошедшей ночью, эхом отзывались в сознании Гарри, но не давали утешения. Он старался думать о Джинни, его обычном источнике утешения, но мысли о её красивом лице лишь добавляли ему страданий. Теперь она никогда не примет его.

 «Что мне делать, Хассеши?», - несчастно прошептал он, когда его мысли вернулись к старому другу. Ответа не было. Он ничего не мог сделать. У него не было иного выбора, как жить дальше с обрывками его памяти, но это было не то, чего он хотел. Он хотел погрузиться в жалость к самому себе, он хотел наброситься на весь мир, он хотел… он просто хотел, чтобы кто-нибудь обнял его и сказал, что всё будет хорошо, не осуждая и не жалея его. Нет, это было не совсем правдой. Он хотел, чтобы Джинни обняла его и сказала, что всё будет хорошо. Он невольно сжал челюсти. Теперь этого никогда не случится.

 Наконец сев, Гарри огляделся вокруг и снял мантию-невидимку. Никого больше не было. Он неуверенно поднялся на ноги и направился к замку. И только он ступил на каменные ступеньки, ведущие к большим дубовым дверям, как оттуда вышла Джинни. Они оба застыли, пристально глядя друг другу в глаза. Гарри мог видеть, как бушует битва в глубине её карих глаз, но он не был уверен, что с чем борется. Внезапно Джинни разорвала визуальный контакт, развернулась и побежала от него прочь так быстро, как только могла.

 Гарри громко выругался, поднимаясь по ступеням, а затем ударил по входной двери, оставляя костяшки пальцев в кровоподтёках и царапинах. Разгромленный по всем фронтам, он поплёлся к гриффиндорской башне, где рухнул на свою кровать, спрятавшись за пологом от всего мира.

 *****

 Гарри каким-то образом умудрился избегать своих друзей до понедельника, да и с Джинни он пересёкся только лишь потому, что у них были одни и те же уроки. Войдя в подземелья Снейпа, его плечи пораженчески повисли, когда он понял, что у него нет выбора, кроме как сесть с Джинни – сесть с кем-нибудь из слизеринцев было абсолютно неприемлемо. Он прошагал к своему обычному месту и сел лишь за мгновение до того, как Снейп влетел в класс. Не произнеся ни слова, мастер Зелий постучал палочкой по доске, и появились инструкции для сегодняшнего зелья.

 Гарри и Джинни провели всё занятие, игнорируя друг друга, тем самым причинив серьёзный ущерб зелью, которое они предполагаемо должны были готовить вместе. Когда Снейп где-то в середине урока подошёл к их столу, то злобно усмехнулся при виде густого коричневого варева, что должно было быть водянистым и кроваво-красным.

 - Недопустимо, Поттер, - прошипел он, лёгким взмахом палочки уничтожая всё содержимое котла, - сегодня никакой оценки. Для вас обоих.

 Гарри ударил кулаком по столу и вскочил на ноги. Он знал, что играет Снейпу на руку, но ему теперь было на это наплевать. Что изменится, если сальноволосый ублюдок назначит ему наказание?

 - Сядьте, Поттер, - потребовал Снейп, взглянув на него.

 Джинни поднялась и попыталась силой усадить Гарри на место, лихорадочно шепча:

 - Нет, Гарри!

 Он проигнорировал её слова.

 - Не думаю, что я вас послушаю! - бросил он профессору.

 Джинни тихо выругалась.

 Губы Снейпа изогнулись в победоносной ухмылке.

 - Наказание, - прошипел он, - для обоих. Пятница, семь часов.

 Слизеринцы хихикали, пока два гриффиндорца гневно собирали свои вещи, а потом выбежали из класса.

 - Что это ты там устроил? – закричала на Гарри Джинни в тот момент, когда они вышли из подземелий.

 - Что, что, - бросил Гарри, - ты уделяла зелью не больше внимания, чем я.

 - Я говорю о том, что ты выступал перед Снейпом! Кажется, ты говорил, что лучше быть образцовым студентом и злить его этим, чем давать ему повод для наказаний.

 - Может, я изменил своё мнение, - прорычал Гарри, прежде чем унестись прочь, благодарный за то, что не должен мучить себя, сидя рядом с ней на Чарах. Хотя он и ненавидел признаваться себе в этом, но каждая минута, проведённая рядом с ней, заставляла его сердце болеть при воспоминании, как она убежала от него на входе в замок.

 Всю оставшуюся неделю он делал всё возможное, чтобы сохранить ледяное молчание между собой и Роном, Гермионой и Джинни. Рон, казалось, был счастлив оставить его в покое, хотя Гарри не был уверен, было ли это из-за того, что Рон хотел помочь, или потому что чувствовал себя виноватым из-за того, что поспешил с выводами и ударил его. А Джинни была рада избегать его в той же степени, что и он был рад избегать её. Гермиона же, с другой стороны, вознамерилась выудить из него каждую малейшую деталь из судебного слушания Амбридж. Каждый вечер в общей гостиной у них происходил один и тот же разговор.

 - Гарри, что произошло той ночью? – спрашивала Гермиона, надеясь застать его врасплох.

 - Какой ночью? – осторожно переспрашивал он, изображая непонимание.

 - В ночь слушания, - отвечала она, - честно, Гарри, ты никогда не сможешь смириться с тем, что произошло, пока не поговоришь об этом с кем-нибудь.

 - И под кем-нибудь ты подразумеваешь себя? – спрашивал Гарри с укоризной.

 На этом Гермиона начинала идти на попятный.

 - Не обязательно. Я имею в виду, что готова тебя выслушать, конечно, но если ты решишь поговорить об этом с кем-нибудь ещё…

 - И с чего ты взяла, что я не говорил об этом с кем-нибудь ещё?

 - А ты говорил? – спрашивала она, прекрасно зная, что это не так.

 - Это не важно, - утверждал Гарри, - тебя не заботит, говорил ли я с кем-нибудь, Гермиона. Ты всё равно будешь изводить меня этими расспросами.

 - Это потому, что я знаю, что если бы ты был готов рассказать это кому-нибудь другому, то ты бы уж точно рассказал и нам с Роном.

 На этом моменте Гарри недоумённо тряс головой и отказывался говорить с ней дальше. В разгар всего этого хаоса он получил записку от Дамблдора.

Дорогой Гарри,

 Надеюсь, с тобой всё хорошо. Я думаю, что пришло время начать дальнейшее развитие твоего нового таланта, который мы обсуждали летом (я уверен, что ты знаешь, что я имею в виду). Ты, возможно, обнаружишь, что это поможет тебе освободить свой разум от других проблем. К сожалению, в данный момент времени я не могу помогать тебе в твоих начинаниях, так как сейчас вовлечён в довольно важный проект с одним из профессоров. Однако я беспрекословно верю в твою возможность найти безопасное место, чтобы практиковаться самостоятельно.

 А. Дамблдор

 Гарри фыркнул с отвращение, читая это письмо, тут же смял его и, пихнув на дно сумки, моментально о нём забыл. Это не то, что ему было нужно, особенно от Дамблдора. Дамблдор подвёл его ещё раз. Он был вдохновителем ежегодных поездок Гарри к Дурслям, в результате чего Малчик-который-выжил превратился во всеми заброшенного парня с дырой в памяти величиной в пять лет. Дамблдор пообещал вернуть украденные воспоминания, но снова проиграл. Гарри устал исполнять приказы директора. Да если бы он разговаривал с Роном и Гермионой, он наверняка бы всё им рассказал о своей способности колдовать без помощи палочки просто назло старику.

 Гарри всё глубже погружался в депрессию, и наконец дошёл до того, что почти с нетерпением ждал пятничного наказания у Снейпа только потому, что это давало повод уйти от непрекращающихся расспросов Гермионы. Почти. В конце концов, он был наказан не один, и отрабатывать ему придётся вместе с Джинни. Джинни, девушка, которую он так отчаянно хотел держать в своих руках. Джинни, девушка, которая его отвергла. Джинни, девушка, которая убежала от него. Джинни, девушка его мечты. И в последнее время, девушка и его ночных кошмаров тоже.

 ---------

 п/п: вот он, мой Гарри - депрессирующий психопат)))