Гарри пожал плечами и спустился еще ниже по каменной стене.

— На днях я послал письмо парню по имени Рон. Я привязал письмо к лапе Хедвиг, чтобы она отнесла его. И теперь я думаю, не спятил ли я окончательно, если творю подобные вещи.

Змея смерила его долгим взглядом своих мерцающих глаз без век, а затем медленно кивнула и сказала:

— Я слышала о людях, которые используют птиц, чтобы передавать сообщения. Почему ты думаешь, что это говорит о твоем сумасшествии?

— Ну, просто дело в том, что… Я даже не знаю, кто такой Рон. На Рождественских каникулах я нашел от него письмо в доме своих дяди и тети, и у меня возникла безумная идея ему написать. Но что, если… Что, если он окажется каким-нибудь придурком, или что-то еще? Я очень хочу получить ответ, но я даже не уверен, что он захочет отвечать.

Хасссеши издала мягкое сочувствующее шипение:

— Не бойся, дорогой. Иди и проверь, не написал ли он тебе ответ. В конце концов, что может произойти плохого?

— А сейчас уже достаточно поздно? — спросил Гарри, глядя на часы. И действительно, время за разговором с подругой пролетело быстро, и после отбоя прошел уже целый час. Гарри решительно кивнул и поднялся на ноги.

— Спасибо, Хасссеши, — сказал он. — Удачной охоты.

Змея кивнула и сказала:

— Передай от меня привет Тайлеру, — затем, подумав, прибавила: — И птице, — и скользнула в дыру в каменной стене. Гарри осторожно открыл дверь и направился на улицу.

Первым, что заметил Гарри, когда закрыл за собой массивную входную дверь, был Тайлер. Его друг прыгал под деревом Хедвиг и что-то говорил ей яростным шепотом. Улыбнувшись самому себе, Гарри вытянул руку вперед и остановил друга в прыжке с помощью волшебства, подвесив его в воздухе.

Спустя секунду Тайлер воскликнул:

— Привет, Гарри! Можешь уже опустить меня.

Гарри подчинился, тихо рассмеявшись:

— Я надеялся тебя испугать, — признался он. — Думаю, это не так просто.

— Ну, я ждал, что ты придешь. Кроме того, что-то не похоже, чтобы кто-нибудь еще поблизости мог творить волшебство, — напомнил ему Тайлер. — В любом случае, к лапе твоей проклятой птицы привязан какой-то сверток, но она отказывается слететь вниз, чтобы я его отвязал.

В ответ Гарри позвал птицу:

— Иди сюда, Хедвиг.

Сова спикировала вниз с ветки дерева и приземлилась на его вытянутую руку. Тайлер потянулся, чтобы отвязать с лапы Хедвиг небольшой сверток, но она угрожающе защелкала клювом возле его пальцев, и он отпрыгнул назад.

— Думаю, она пытается сказать, что это для меня, — со смехом сказал Гарри. Затем он прибавил более мягким голосом: — Не волнуйся, Хедвиг, это же Тайлер. Он не собирается ничего красть, — и начал неловко отвязывать пергаментный сверток с лапы птицы свободной рукой.

Пока Гарри боролся с веревкой, прикрепляющей пергамент к птичьей лапе, Тайлер спросил:

— Почему ты сегодня пришел так поздно? Я уже хотел возвращаться в школу и стучаться к тебе в комнату.

— Я разговаривал с Хасссеши, — сказал Гарри, развязывая узел. — Она просила передать тебе привет. И тебе, Хедвиг.

— Не понимаю, что ты нашел в этой штуке, — сказал Тайлер, безуспешно пытаясь подавить дрожь. — Она заставляет меня нервничать.

— Она мой друг, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Она дружелюбная и с ней легко общаться, и она дает мне хорошие советы. Не понимаю, что ты имеешь против нее. — Веревка наконец развязалась, и Хедвиг заняла свой насест на нижней ветке дерева.

— Она змея! — воскликнул Тайлер таким тоном, словно это был неопровержимый довод в пользу его точки зрения.

— Ну да, — ответил Гарри. — А еще она добрая, и с ней весело, и у нее прекрасное чувство юмора.

— Да, думаю, она еще и целуется превосходно, — саркастично прибавил Тайлер.

— Она… что? — переспросил Гарри, глядя на друга так, словно он окончательно рехнулся. — Мы с тобой говорим об одной и той же Хасссеши? О змее, не так ли?

— Лично я не знаю никого другого с шипением вместо имени, а как насчет тебя? — Тайлер поднял бровь и выжидающе посмотрел на Гарри, прежде чем продолжить: — Ты так говоришь, словно безумно хочешь назначить ей свидание.

Гарри рассмеялся:

— Клянусь, Тайлер, у нас с ней чисто платонические отношения. Девушка, которую я хотел бы пригласить на свидание, очень отличается от Хасссеши — по крайней мере, тем, что она человек.

Брови Тайлера поднялись еще выше, почти скрываясь под светло-коричневой челкой:

— Итак, Поттер влюбился, — поддразнил он. — Это кто-то, кого я знаю? Это ведь не Дейвис, правда?

Гарри слегка толкнул его локтем и сказал:

— Разумеется, это не Дейвис! Это было бы просто ужасно.

— Ну, тогда кто она? Как ее зовут?

— Я не знаю, — тихо ответил Гарри. Но Тайлер просто продолжал тупо на него пялиться, поэтому Гарри прибавил: — Я даже не уверен в ее существовании. Она мне снилась, но не думаю, что это можно считать достаточным подтверждением. — Вспомнив о пергаменте у себя в руке, Гарри развернул его и обнаружил, что там целых две страницы вместо одной. «Рон, должно быть, ох какой писатель», — подумал он.

— Хотя бы расскажи, как она выглядит, Гарри, — взмолился Тайлер.

— Хорошо. Я точно не уверен, какого она роста, но она ниже меня. У нее самое красивое лицо, которое я когда-либо видел, и, думаю, я мог бы смотреть в ее карие глаза целую вечность, и это никогда бы мне не наскучило, — он неожиданно остановился и уставился вниз, на свои ботинки, чувствуя, что краснеет.

— Волосы? — подсказал Тайлер.

Гарри пожал плечами:

— Я не знаю, — искренне признался он. — Единственный раз, когда я видел что-то кроме ее лица, на ней была вязаная шапка, которая полностью скрывала волосы. Из всего, что я знаю, она может оказаться и лысой.

Тайлер приглушенно фыркнул, а потом спросил:

— Так ты собираешься читать письмо, или как?

— О, верно! — спохватился Гарри, закончив разворачивать пергамент. Тайлер переместился за плечо Гарри, чтобы тоже прочитать письмо, и их глаза побежали по строчкам, стараясь как можно быстрее разобрать накарябанные неровным почерком слова.

Дорогой Гарри,

Тебе повезло. Я собирался послать вопиллер, но Дамблдор и Гермиона мне не позволили. Все, что я могу сказать, это какого (в этом месте Рон написал нечто ужасно нецензурное) с тобой происходит? Десять месяцев назад ты пропадаешь неизвестно куда, и все, что ты можешь придумать написать в письме — это: «Извините, что не писал раньше»? Какого (еще одно ругательство) ты не сообщил нам, где ты находишься, чтобы мы могли тебя забрать? И что за чушь насчет того, что в школе все хорошо? Тебе чертовски отлично известно, что ты ходишь в школу вместе с нами! Тогда какого Мерлина ты городишь?

На вопрос о том, «как у меня тут дела», могу ответить, что все прекрасно, если не считать того факта, что я уже почти год пытаюсь выяснить, куда подевался мой лучший друг и какого черта он ведет себя, как полный придурок.