Картинки репортера передают выразительные особенности событий, описывают людей и обстоятельства, вносят элемент развлекательности; они ориентированы на «человеческий интерес».

Журналист может организовать «явление новости». Это происходит, когда точно подмеченные и переданные краски, звуки, ритмы создают эффект присутствия.

Можно подчеркивать разные стороны, характеризующие факт: что именно произошло, где и кто совершил действие, по какой причине... В зависимости от публицистической ценности, ожидаемого эффекта от фокусирования какой-либо из этих сторон и действует журналист. В данном случае, главное – «как», интересен не результат, итог происшествия, но оно само, фрагмент жизни. Чутье на новость в данном случае означает умение выделить и прояснить в сознании репортеров (а затем и читателей) наглядные приметы факта. Тут особые методы работы. Профессионально владеть ими – значит ориентировать читателя в действительности с помощью ее «показа».

Главная особенность картинок – «работа через деталь», которая должна быть: зрима, слышима, эмоционально сильна. Внушать читателю определенное отношение к событию.

Репортер ищет среди массы примет события особо выразительные и создает литературную форму «существенных подробностей». То, что он стремится передать читателю, должно выглядеть как правда без всяких прикрас, как сообщение о реально бывшем.

Вот, к примеру,... мелькающие в памяти отдельные подробности... Дома предместья святого Антония еще дымились, стены, разбитые ядрами, обваливались, раскрытая внутренность комнат являла собой каменные раны, сломанная мебель тлела, куски разбитых зеркал мерцали... (А. Герцен).

Как видим, автор намеренно конкретен, подчеркивая достоверность ситуации, и по-своему «дотошен», перечисляя значимые детали. Если главный эффект краткой новости это «точный факт», то главный эффект расширенной новости в форме репортерской картинки, – «факт как живой». Выделяется все, что свидетельствует: было, случилось, произошло...

Кроме примет очевидности ситуации, которые укрепляют документальную основу повествования и подтверждают: все, о чем пишет журналист – не выдумка, необходимы подробности и детали, помогающие сделать событие «живым» – звуки, краски, светотени. Цепочка подробностей, умело выстроенная репортером, подкрепляя достоверность, создает и наглядность, и в этом – особенность «картинок» репортера. Важнейшие их приемы – наряду с сообщением новости представление ее в красках и лицах, сенсорные детали и эмоционально насыщенное описание (новеллистические элементы).

Автор «картинки»ориентирует читателя в действительности с помощью ее «показа», предлагая самому увидеть и услышать, что произошло. Освещая судебное дело, репортер может написать: Фермер, присутствовавший в зале, в знак одобрения щелкнул красными подтяжками... Такой способ отклика на новости дня вовлекает читателя в событие, усиливает самоочевидность наглядностью картинки.

Для постройки плотины перекрыта река. Этот факт лучше не констатировать (он не кажется особенно значимым), но преподнести читателю «картинкой». Показать, как поднимают фонтаны брызг каменные глыбы, летящие в воду, как приплясывая, идут люди по первому «мостику» через реку, по шатким еще камням... Событие оживает и выглядит более значительным. Читатель, «разглядывая» и «вслушиваясь», как бы сам включается в происшествие.

Распространено мнение, что «картинки» репортера: менее оперативны, менее локальны, менее общезначимы, но более наглядны и эмоциональны, чем обычные «news». Однако с формами картинок связаны не только материалы не экстренной информации. Зарисовочно-репортажные формы с успехом используются и для более колоритной, детализированной и впечатляющей подачи экстренных и важных новостей. Сообщая о случившемся, они позволяют заглянуть «за кулисы» событий или соединить кажущиеся несовместимыми факты, передавая ощущения и эмоции свидетелей и участников.

В свое время была отмечена пулитцеровской премией «картинка» событий в городке Литл-Роке в сентябре 1957 года (автор Р. Морин):

...В этот момент 8 негров – 3 мальчика и 5 девочек – пересекли школьный двор по направлению к боковому южному входу в школу. Девочки были в носочках, на мальчиках были рубашки с открытым воротом. В руках они несли книги.

Они не бежали, даже не спешили, а просто подошли к лестнице, поднялись и оказались внутри, прежде чем это дошло до сознания 200 человек на улице. «Они вошли!» – вскрикнул вдруг человек в толпе, – «Боже мой! Чернокожие уже в школе!»...

Подробности и реплики сделали происшествие наглядным. Без них новость о противостоянии в накаленной атмосфере расовых страстей (типичных для Америки конца 60-х) не состоялась бы.

Выбор деталей – это позиция, отношение. Детали позволяют превратить событие в волнующее действие и нарисовать «картинку» в воображении читателя. Деталь коротка и ударна. Желательно использовать не приблизительные слова типа «красочный», а называть нечто конкретное, например, конкретные цвета и оттенки.

Популярна «цветопись»; яркими пятнами выделяются оранжевые жилеты строителей, зеленые лендроверы, патрулирующие улицы города... При входе самолета в грозовое облако по стеклам побежали, извиваясь, фиолетовые искры... Матрос с потонувшего танкера, завидев на горизонте судно, стянул с себя красный свитер и отчаянно размахивает им над головой...

Очень наглядны детали, как бы выхваченные световым лучом, – «светопись». Их удачно использовали, к примеру, журналисты 30-х годов, описывая строительство метро. Грузовики, помахивая тенями, громыхали в качающемся свете фонарей... Или: Узкая штольня. Воздух почти осязаем, так он насыщен влагой... Люди словно плавают в перламутровом мареве... Их контуры неясны, их слова глухи...

Очень важен и звук, слуховая деталь. Например: треск мотоцикла... стук об асфальт деревяшки инвалида...

Тематика и варианты картинок многообразны:

· портретные зарисовки;

· «картинки погоды» и «сезонные зарисовки» (Настало лето...);

· «причуды и увлечения»;

· популяризаторство («how to do it features» – «как это делается»);

· «картинки с натуры» (внезапная новость, переданная через «выхваченные детали»).

Все варианты расширения новости – ее углубление, детализация (в том числе и наглядная) – следствие поиска все новых форм репортерской работы, подчас дающее очень интересные творческие результаты.

Контрольные вопросы

1. Когда и как употребляется ссылка на источник информации?

2. Каковы правила цитирования в новостях?

3. Какие приемы помогают уточнить масштаб события?

4. Как возможно «расширить» факт в репортерской новости?

5. Как усиливается достоверность факта?

6. С чего начинать «картинку»? (Варианты лидов)

7. Как создать «колорит факта»?

8. Сопоставьте требования оперативности при подготовке кратких новостей и новостей-»картинок».

9. Расскажите о структуре развернутой новости.

Упражнения

1. Найдите в текущей прессе несколько примеров удачного и неудачного употребления разных ссылок (в том числе и ссылок на «слухи»). Обоснуйте свои критические суждения.

2. Покажите на примере, как обыгрывание цифры помогает ясному и компактному изложению новости.

3. Отредактируйте расширенное сообщение, сократив повторы.

4. Предложите новый вариант сообщения, изменив форму подачи цифрового материала.

5. Распишите сухой абзац хроникального сообщения. Добавьте подробности и краски.

6. Опишите по памяти одну из станций метро, ощущения от ее архитектурного и светового оформления. Перепроверьте впечатления.

7. Подготовьте фрагмент «манеры оратора». (Не всегда важно, что говорят, но всегда важно – как говорят.)

РЕПОРТЕР  И  РЕПОРТАЖ

Ключевые понятия

· «мелодия события»,

· ритмическая деталь,

· репортажные роли,

· коллективный портрет.

 

Есть наглядные варианты репортерской работы, которые выделяются своими усложненными задачами. В нашей прессе их традиционно называют «репортажами» в отличие от расширенных новостных сообщений – «зарисовок» («картинок»), о которых шла речь выше.

В зарубежной прессе нашему «репортажу» соответствует целый букет литературных форм, жанровых вариаций. Например: приключения; «монолог очевидца» (Я шагнул с порога в туман и поежился... Денек не для праздника!);специальные задания («репортажи с колес» и «катастрофы»); «интерпретирующие картинки» (локальные ситуации); «событие в движении» и др.

У всех этих вариантов есть общая задача – не только наглядно и образно передавать информацию, но и делиться впечатлениями, обращать внимание на авторское «я» – действующее, сочувствующее, эмоционально откликающееся, проверяющее ситуацию «на себе».

Со временем репортажи тускнеют, стареют, но их выразительные детали все же впечатляют (иногда совсем по-новому). Так в стихотворном репортаже тридцатых годов вдруг трогает панегирик...кафельной плитке (совсем уж невиданной роскоши в сплошь мраморных «подземных дворцах» московского метро): Хочется плитку намазать на хлеб и смаковать как сметану... (А. Безыменский).

Или мы читаем о событиях еще более далеких, полуторавековой давности, о революционной смуте во Франции. И опять-таки представляем, «как это было»... К угрюмо молчащей толпе выходят самозванные законодатели, – читать новую конституцию: Ни одно приветствие не встретило их, одни покорные ружья брякнули на-караул... (А. Герцен).

В целом, репортажи – подлинно творческие произведения, в которых неизменно важны самоочевидность и эффект объективности, произведения с особой наглядностью факта, – своеобразная «беллетристическая модель дня», по словам журналиста В. Пескова.

...Во время недавних боев убитых хоронили во дворе школы... И вот сегодня На школьном дворе молятся и плачут, иногда повязывают на кресты черные женские платки и поливают цветочки, нося воду из специально проведенного кран а, и еще на школьном дворе играют в салочки, качаются на турникетах и взрывают пиропатроны. («Комсомольская правда»). Сопоставление двух впечатлений – скрытый комментарий – формирует отношение читателя к ситуации.

В критический момент испытаний самолета в грозу: Наушники болтаются на шее у радиста... Из них рвутся первобытный вой, дикие хрипы, взрывы, адское лязганье...

Помимо сенсорных деталей, связанных с ощущениями, важны и штрихи «экзотики» события, чего-то необычного.

...Темнокожий полицейский улыбнулся нам и тронул носком ботинка громадный цветок на асфальте, – вся проезжая часть была усыпана ими...

...На взлетной полосе лениво грелись два питона, сверкая на солнце чешуей...

...– Ладно, – сказал спасатель и вышел через окно...

Особое значение придается подробностям символичным, обобщающим. Так, А. Герцен, описывая вторжение конницы усмирителей в бурлящий Париж 1848 года, отметил как символ хаоса, всеобщего помрачения – Лошади глодали береженные деревья Елисейских полей...

В начале века часто сопоставляли «рваный монтаж» с документалистикой кинематографа, видя тут общее в отчетливой и выразительной работе через деталь, исключающей описательность.

Динамичная картина, которая кажется сиюминутным откликом на событие, сохраняющим взволнованность очевидца, – вот репортаж.

Новость  в  движении

«Происшествие» – один из синонимов репортажа. В нем главное происходит на наших глазах; изменчивость ситуации выступает в качестве репортерской новости.

Желательно не упустить моменты «поворотов», определить, что и как изменилось перед наблюдателем, красочно передать наиболее выразительные эпизоды. Особое внимание уделяется непрерывности читательского внимания, легкости переходов – «перелетов» с абзаца на абзац.

Вотфрагмент репортерского свидетельства о «транспортной уголовщине»:

... Над нами нависла огненная паутина трассирующих пуль. Трескучая дробь десятков автоматов заглушила даже пронзительный визг тормозов... «Срывают стоп-краны», – невозмутимо прокомментировал машинист...

...Я выглянул в окошко: лихой абордаж наяву, какой не видел даже в фильмах о пиратах. Люди в камуфляже, сбив прикладами запоры, запрыгивали в вагоны... Лихие селяне опустошали состав, швыряя содержимое на землю. Те, кто копошился на насыпи, сносили его в стоящие рядом грузовики. Недовольные дележкой издавали яростные крики; спорщики замахивались друг на друга оружием, бешено палили в небо...

Дикий воровской шабаш продолжался около двух часов... Я видел, как грузовики разворачивались и на бешеной скорости неслись прочь. Костры, догорая, чадили... Из распотрошенных вагонов свисали клочья. Они развевались, как лохмотья нищего на ветру...

(«Известия»)

Репортажный сюжет

Репортажное действие называют репортажным сюжетом. Событие разворачивается во времени. Часто, однако, получается сухой и скучный перечень «этапов», отщелканные кадры создают впечатление, что ничего примечательного не произошло. В таком «отчете», оперирующем только итогами, событие разорвано, а секрет репортажа – в видимой непрерывности движения, в постоянном «А что дальше?».

Вовсе не всегда нужна последовательная констатация хронологических моментов. Воссоздать динамику можно, как бы создав движение заново: отобрать лишь наиболее существенные фрагменты, – моменты изменений и «поворотов». Условно говоря, не стоит разбивать стремительную прямую на точки, описывая каждую из них, лучше попытаться передать движение пунктиром деталей.

Очень интересны детали и метафоры, передающие характер движения. Акцент делается не на уподоблении, а на характеристике действия – сжатой и энергичной. Заводские трубы при землетрясении раскачиваются как мачты в шторм. Стремясь передать разрушительную силу пузырьков воздуха, взвихренных лопастью подводного винта корабля, репортер пишет: На больших оборотах винт ревел и гремел, завивался белый смерч пузырьков – взрываясь и возрождаясь, они грызли винт, как муравьи... (Обратим внимание на характер сравнения: не просто «пузырьки как муравьи», но «как муравьи...грызут», для репортажного эффекта важно подчеркнуть характер действия).

Или: Столб земли, поднятый взрывом, в одно мгновение, как опытный борец, вдавил пламя в выжженный ковер... Огонь на торфяных пересохших болотах возникает неожиданно, – то там, то тут ...как верткий джинн...

Детали хорошего репортажа дают образ движения, отмечают грани перехода из одного состояния в другое, из одного ритма в другой. Не цепочка описаний (излишняя обстоятельность вредит репортажу), а передача ощущения постоянного движения, изменчивости ситуации, ее развития должна быть в движущейся картинке.

 

Отличительные черты репортажа:

· Развертывание события во времени.

· Разделение события на этапы.

· Непременный эмоциональный фон.

· Работа через деталь.

· Создание эффекта сиюминутности происходящего («репортажного настоящего») с репликами и эпизодами.

· Ощутимое авторское «я».

· Стремительный ритм.

· Законченный образ события.

Ритм

Репортажный стиль – стремительный и легкий. Развернутая характеристика, обстоятельная картина подменены штрихами, пунктиром деталей. Лаконизм, яркость, «наступательный» характер репортажного повествования сразу выделяют этот стиль.

В репортаже очень ценится умение писать наглядно и точно, подыскивать точные сравнения. (Бьют по демонстрантам резиновые пули – крупные, с сигару...).

Ценится и изобретательность в использовании глаголов и глагольных форм, при помощи которых создается своеобразная характеристика ритма: Ржавые языки жадно лизнули кусты, рванулись ошалело в поле... Огонь разбойничает, шастает где-то внутри торфяников, вот и теперь неожиданно выскочил на ночное шоссе...

Нужный эффект помогают создавать так называемые ритмические слова: Р-раз – и закручена гайка... Направо – налево (качаются в седле велосипедисты)... Скорее, вперед...

В ритмически точной картинке деталь зрима, слышима, эмоционально сильна: Грохочет броневик, заглушая топот солдат, рвутся гранаты, бесшумно бьют резиновые пули...

Выразительны ритмические образы события. Брошенная бутылка с зажигательной смесью видна в тумане как огненный попрыгунчик... Темной гусеницей движется похоронная процессия... Черной молнией мелькнул и ушел от охотника соболь...

Привлекаются и образы «чужие», знакомые читателю. Так в научно-популярном репортаже напряженное усилие одного из миллионов пузырьков оторвать от поверхности чешуйку грязи, подобравшись под нее, напомнило Гвидона-царевича, и образ был усилен авторским Давай, давай, малыш!..

Идут в дело такие приемы усиления эмоциональной окраски как эпитет, метафора, уподобление, олицетворение; они тоже помогают читателю ощутить ритм, характер усилий. (Например, в репортажах о первых проходчиках московского метро:... Повсюду добросовестно причмокивали насосы... Там, впереди, уткнулось лбом в потную землю нечто гигантское – щит...)

Каждый репортаж создает свою последовательность изображения (временную канву) и воссоздает характер движения – этапы и подробности, поворотные моменты. Соответственно, его композиция, его «сюжет» связаны с искусно изображенным, но как бы естественным развитием событий: «стиль песочных часов», событийный сюжет, «хроника», – вот основные структурные варианты, которые используются в этой литературной форме.

Тема  и  интонация

Репортер – человек чуткий, умеющий настроить себя на волну впечатлений, чтобы уловить приметы факта – его ритм, «характер», эмоциональный фон, а затем их воссоздать. «Я, кажется, могу представить себе, как все это было...» (А. Аграновский).

Тема репортажа, как правило, своеобразна. Она не ограничивается главной новостью – каким-то итогом события, но расширяется до «атмосферы события», эмоционального образа новости. Разработка этой темы тоже своеобразна, она как бы проходит два этапа: на первом – читатель приобщается к событию, окунается в его атмосферу, на втором – усиливается авторская эмоциональная оценка происшествия, читатель вводится в круг образов и ассоциаций. Можно сказать, что девиз репортажа – «От эффекта присутствия – к эффекту соучастия».

В материалах зарисовочно-репортажных всегда есть установка на достижение определенного «созвучия» интонаций события и отклика в душе того, кому передается информация о событии. Читатель подразумевается достаточно впечатлительный, с долей воображения, который может по штрихам, фрагментам представить всю картину, восстановить как бы собственное воспоминание о ней.

Для того чтобы событие предстало волнующим действием, реальные детали нередко в ракурсе фантазии преображаются в образ; зримое становится еще более зрелищным, а характер движения – более ощутимым, делая «картинку» предельной выразительной.

Метафоричность репортажа помогает установке автора – достичь определенного «созвучия» интонации события и отклика в душе того, кому предназначено сообщение.

Правильно выбранная и подчеркнутая интонация репортажного события тесно связана с его особой темой. Трагические последние минуты бега марафонца на высокогорной трассе были полны нечеловеческих усилий, кончились обмороком, временной слепотой. Но они же, эти последние метры были полны и пафоса преодоления, свойственного только человеку. Что выделить репортеру-очевидцу? Трагизм ситуации? Спортивный результат? Победу над собой и обстоятельствами?

Помимо темы основной (информативной), у репортажа всегда есть и «тема-образ» (ее еще называют «мелодией события»); репортеры пытаются уточнить эту тему для себя, как-то ее обозначить, подбирая соответствующие детали. Например, как «упорство преодоления» (в спортивном репортаже), или «радость бунта» (в репортаже о манифестации ветеранов вьетнамской войны, вышвыривающих свои боевые награды перед зданием Капитолия).

У репортажа о неожиданных пожарах на торфяниках Подмосковья ведущей стала интонация внезапности, стремительного коварства языков пламени, то тут, то там рвущихся из-под земли, – детали и образы передавали именно это восприятие.

А журналист – участник испытаний самолета в условиях грозы выделил как ведущую интонацию явную дисгармонию и попытался передать читателю ощущение хаотичности, неуправляемости в момент болтанки в грозовом облаке.

Когда потребовалось рассказать о перекрытии реки, сам факт появления перемычки на Енисее был информационным поводом, а специальной, специфически репортажной темой – нечто иное. Один из репортеров, описывавших событие, определил это для себя как «большой праздник», другой уточнил – «мальчишество взрослых людей, дождавшихся своего праздника», и именно в этом ключе построил динамичный и яркий рассказ. Первый добился эффекта присутствия, второй повел читателя дальше – к соучастию, эмоциональному вовлечению в очень необычную атмосферу веселого озорства, душевного подъема и азарта:

... Шлепаются во взбудораженную зеленую воду все новые и новые камни – рыжие, с крюками, вбитыми в диабазовые бока, они скрываются, взметнув брызги... Какой-то отчаянный бульдозерист на том берегу реки не выдержал, зацепил своим щитом бетонный куб и потащил его к прорану...

(«Известия»)

У каждого события – своя интонация. Монотонна работа на конвейере, бодрая интонация у парадов... Журналист вслушивается в мелодию события и передает ее как «ликующе-размашистую», или «скорбно-приглушенную», «упорядоченную», четкую как марш, или «дисгармоничную» (во время болтанки в грозовом облаке...).

Профессионально наблюдать за событием, – значит проникаться его особой эмоциональной аурой. С успешным осуществлением этой «сверхзадачи» связана весьма прозаическая рекомендация: желательно заранее «взять на карандаш» цифры и факты, которые освободят от необходимости в момент события уточнять сведения. Очень важно, чтобы ничто не отвлекало, чтобы внимание и эмоциональный настрой были нацелены только на то, что сиюминутно, неповторимо, и увиденное воспринималось всей свежестью чувств (как говорят репортеры, «чтобы были открыты всасывающие клапаны...»).

Действующие  лица

Репортажное «происшествие» представлено в лицах. Наглядно воссоздаются поступки и речь: динамика поведения, варианты взаимоотношений, реплики, – это важно для определения особой атмосферы при той или иной ситуации.

Отмечается, как событие воздействует на людей. Репортер вступает в разговор, обменивается репликами на правах участника или очевидца. Кроме того – вызывает на разговор, проводит блиц-интервью (два-три вопроса), уточняя реакции людей.

Все эти действия репортера направлены на воссоздание ситуации и поиск все новых доказательств ее необычности, особой ее атмосферы. «Мелодия события» задается не только определенным ритмом и интонацией – воссозданные реплики тоже помогают уловить эту неповторимую «мелодию» и, в результате, – создать репортажный образ.

Репортера интересуют:

· свидетели состоявшегося события; они – источник информации и опора документальности; с их слов воскрешаются важные детали;

· очевидцы (важны их непосредственные реакции – моменты соприкосновения происходящего с движениями души. Отмечаются моменты «солидарности» или напротив. резкого несогласия с обстановкой, душевный протест);

· жертвы (чья вовлеченность в событие – вольная или невольная, как-то меняет их жизненную перспективу, в чьих судьбах угадываются возможные последствия происшедшего);

· инициаторы («вожди»); иногда «провокаторы», «подстрекатели» – люди, активно влияющие на окружение, побуждающие других совершать поступки, или активно отказываться от действия (противодействия);

· главные исполнители и участники (через их действия, в основном, и показывается событие; их усилиями событие движется);

· герои (героем, по воле автора, может стать и «инициатор», и «исполнитель», и «жертва»... Это – персонаж, чьи слова, или фрагмент поведения особо отмечаются во время наблюдения и становятся кульминационным моментом репортажа).

Подобных условных «ролей» может быть гораздо больше; все зависит от намерений автора, от его умения рассмотреть событие в разных «срезах», показать читателю в разных ракурсах.

В определении примет события, его интонации и ритма очень помогают и воссоздаваемые реплики, и наблюдение за поступками. Особенно ценны для сюжетной ткани репортажа поступки в чем-то необычные, неожиданные (жест отчаяния, проблеск героизма...).

Репортер подмечает и передает движения:

· уточняющие ситуацию, воссоздающие жизнь факта (... взмахнул рукой,...перегнулся через барьер и поднял...);

· демонстрирующие согласие или душевный протест (резко отвернулся..., замедлил шаги...);

· наглядные, объясняющие действия (Он встряхнул передо мной колбу, в ней заструился порошок: «Вот это и есть лизин» или: ...Вдел руки в рукава манипулятора, и искусственные руки передвинули прибор внутри барокамеры...).

Особо отмечаются поступки, меняющие ситуацию, создающие эффект факта – «рубежа» (... встали и демонстративно вышли из зала...) и фрагменты поведения, в чем-то необычного, неожиданного или несвойственные этому человеку, – всяческие «вдруг».

Очень впечатляющи фрагменты репортажа, если автору удается подметить момент «передачи искры события» другим людям, распространение эмоционального состояния, расширения события за счет включения в него новых лиц и участников.

Ценны для репортажа реплики оценочного свойства; это могут быть отрывочные замечания (Ну и ну! Эх, мимо!), но могут быть и фрагменты «картинок» – впечатляющие детали (Из автоматов, боевых, сволочи! – выдыхает пожилой рабочий...). Опытный репортер непременно подметит и сумеет использовать в своем материале фразы, выражающие «солидарность» со сложившейся ситуацией или наоборот – резкое «несогласие» с ней, выраженный протест.

Редакторы отделов новостей всех газет мира постоянно требуют и просят: «О людях побольше!..», поскольку воссозданные реакции и реплики, во-первых, усиливают достоверность, а во-вторых, потому, что внимание к поступкам и словам позволяет усилить впечатление, обогатить повествование эмоционально, расположить читателя к сопереживанию и соучастию.

Автор  в  репортаже

Репортерские картинки называют «одушевленной информацией», в которой отношение к происходящему очень ощутимо, поскольку она основывается на особом отборе примечательных и выразительных подробностей. Происходит «личный отбор благодаря личному участию», как писал в 30-е годы журналист Сергей Третьяков.

В репортаже, отмечающем моменты воздействия события на очевидцев, одним из очевидцев выступает сам журналист.

Это, во-первых, подчеркивает достоверность описываемых событий, – очень ценно любое упоминании, что автор сам был там, сам участвовал (Я увидал... Пламя полыхнуло под колесами моей машины... и т. п.).

Во-вторых, в готовый материал попадают результаты «наблюдения за наблюдателем» – за собственными эмоциями и реакциями, за движениями своей души вслед за событием и в унисон ему. Отсюда многочисленные мне показалось..., я отвернулся..., я постарался сдержаться... и тому подобное.

В-третьих, в результате «наблюдения за наблюдателем» уточняется канва развития действий. Трудно охватить все событие целиком. Желательно не упустить, однако, моменты этапные, переходные или похожие на «скачок», определить свое отношение к ним. Журналист следит за изменчивостью события, меняя ракурс наблюдения, действуя сам. Репортеры в «горячих точках» прячутся в окопах, пригибаясь от пуль, идут вместе с толпой беженцев... Репортеры «мирных тем» на время меняют профессию, действуют вместе со своими героями. Все это привносит движение в сюжет и хорошо разнообразит его.

Бывает и так, что все основные сюжетные ходы связаны с поведением репортера: он постоянно что-то предпринимает. Другой вариант – автор выступает в роли «подопытного кролика», пробуя на себе сложности, тяготы и привычные заботы людей определенного круга (обычно, это связано с приемом «маски»). Научно-популярный репортаж часто всецело зависит от «сюжетной активности» его автора (Мне показали… Я спросил… Вслед за провожатым я прошел...), чьидействия – главный событийный повод; изображенная ситуация почти полностью зависит от собственной «режиссуры» журналиста.

Организовать репортажное действие может история знакомства с работой исследовательской лаборатории, новой станцией метро, когда автору что-то показывают, объясняют, а он описывает процесс показа. Широко известны «репортажи двумя перьями» (например, «корабль» – «водолаз» или «подводная лодка», перекличка «земля–воздух» и т. п.), когда при разных точках наблюдения этапы события дополнительно членятся, представая в разных ракурсах.

Участие автора в событии очень желательно. Именно тогда перед читателем предстает полноценный репортаж – единство наблюдений, впечатлений и действий журналиста.

Авторское «я» репортажа нельзя сочинить потом, во время создания текста. Поэтому так важен профессионализмом репортера во время сбора материала. Если этот профессионализм достаточно высок, необходимую динамику событий в уже написанном репортаже дополнит активное поведение автора.