Эпиграмма на смерть стихотворца.

 

Покойник Клит в раю не будет:

Творил он тяжкие грехи. —

Пусть бог дела его забудет,

Как свет забыл его стихи!

 

 

ПОРТРЕТ.

 

Вот карапузик наш, монах,

Поэт, писец и воин.

Всегда, за всё, во всех местах,

Крапивы он достоин:

С Мартыном поп он записной,

С Фроловым математик;

Вступает Энгельгардт-герой —

И вмиг он дипломатик.

 

 

СРАВНЕНИЕ.

 

Не хочешь ли узнать, моя драгая,

Какая разница меж Буало и мной?

У Депрео была лишь запятая,

А у меня две точки с запятой.

 

 

НА ПУЧКОВУ.

 

Пучкова, право, не смешна:

Пером содействует она

Благотворительным газет недельных видам,

Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.

 

 

ТВОЙ И МОЙ.

 

Бог весть за что философы, пииты

На твой и мой давным-давно сердиты.

Не спорю я с ученою толпой,

Но, милый друг, и верить им не смею.

Что, ежели б ты не была моею?

Что, ежели б я не был, Ниса, твой?

 

 

* * *

 

Тошней идиллии и холодней, чем ода,

От злости мизантроп, от глупости поэт —

Как страшно над тобой забавилась природа,

Когда готовила на свет.

Боишься ты людей, как черного недуга,

О жалкий образец уродливой мечты!

Утешься, злой глупец! иметь не будешь ты

Ввек ни любовницы, ни друга.

 

 

ОТРЫВКИ

 

1814

 

 

***

 

Мы недавно от печали,

Пущин, Пушкин, я, барон,

По бокалу осушали

И Фому прогнали вон.

 

 

1816

 

 

НОЭЛЬ НА ЛЕЙБ-ГУСАРСКИЙ ПОЛК. [1]

 

В конюшнях Левашова

Рождается Христос.

Звезда сияет снова,

Всё с шумом понеслось.

..........

Иосиф отпер ворота:

"... потише, господа,

Ведь вы здесь не в харчевне".

 

Христос спросил косого:

"...... "

........

"Из Голубцовых я!"

. вскричал Спаситель удивленный:

"... его обнять готов.

Он мне сказал: "я из глупцов",

Вот малый откровенный".

 

.......

.......

Изрек хлыстом махая

Полковник филантроп.

.......

Я славной Пукаловой друг

.... - хоть тысячи услуг.

.........

 

Вдруг сабля застучала,

Сияет аксельбант,

Лихого генерала

Вбегает адъютант.

".... — мой генерал доволен,

Что, здесь... Христос живет?

..... сам он не придет,

От дев немного болен".

 

 

DUBIA. ДВУМ АЛЕКСАНДРАМ ПАВЛОВИЧАМ.

 

Романов и Зернов лихой,

Вы сходны меж собою:

Зернов! хромаешь ты ногой,

Романов головою.

Но что, найду ль довольно сил

Сравненье кончить шпицом?

Тот в кухне нос переломил,

А тот под Австерлицом.

 

 

ГАРАЛЬ И ГАЛЬВИНА.

 

Взошла луна над дремлющим заливом,

В глухой туман окрестности легли;

Полночный ветр качает корабли

И в парусе шумит нетерпеливом.

Взойдет заря — далек их будет строй.

Остри свой меч, воитель молодой!

 

Где ты, Гараль? Печальная Гальвина

Ждет милого в пещерной темноте.

Спеши, Гараль, к унылой красоте!

Заря блеснет, — и гордая дружина

Умчится вдаль, грозящая войной.

Где ты, где ты, воитель молодой?

 

Гальвина с ним. О, сколько слез печали,

И сколько слез восторгов и любви!

Но край небес бледнеет, и в дали

Редеет тень. Уж латы зазвучали;

Близка заря; несется шум глухой…

Что медлишь ты, воитель молодой?

 

Призывному Гальвина клику внемлет,

Тоски, надежд и робости полна,

Едва дыша, разлуки ждет она:

Но юноша на персях девы дремлет.

Призывы битв умолкли за горой, —

Не слышал их воитель молодой.

 

Уже суда покинуть брег готовы,

К ним юноши с веселием бегут;

Прощальну длань подругам подают;

Златой зари раскинулись покровы;

Но, утомлен любовью и тоской,

Покоится воитель молодой.

 

Пылает день. Он открывает очи

Гальвина мнит ласкающей рукой

Сокрыть от глаз досадный свет дневной.

"Прости, пора! сокрылись тени ночи;

Спешу к мечам!" воскликнул — и стрелой

Летит на брег воитель молодой.

 

Но тихо всё, лишь у пустого брега

Подъемлется шумящая волна;

Лишь дева там, печальна и бледна,

И вдалеке плывут ладьи набега.

О, для чего печальной красотой

Пленялся ты, воитель молодой?

 

Она в слезах; в немой воитель думе.

"О милый друг! о жизнь души моей!

Что слава нам? что делать средь мечей?

Пускай другой несется в бранном шуме;

Но я твоя, ты вечно, вечно мой!…

Забудь войну, воитель молодой!"

 

Гараль молчал. Надменное ветрило

Его звало к брегам чужой земли;

Но с бурею так быстро корабли

Летели вдаль, и дева так уныло

Его влекла трепещущей рукой…

Всё, всё забыл воитель молодой!

 

И он у ног своей подруги нежной

Сказал: "Пускай гремят набег и брань:

Забыла меч ослабленная длань!"

Их дни слились в отраде безмятежной;

Лишь у брегов терзаемых волной

Дрожа, краснел воитель молодой.

 

Но быстро дни восторгов пролетели.

Бойцы плывут к брегам родной земли;

Сыны побед с добычей притекли,

И скальды им хваленья песнь воспели.

Тогда поник бесславною главой

На пиршествах воитель молодой.

 

Могучие наперсники судьбины

К ногам невест повергли меч и щит;

Кровавый меч героев не лежит

У ног одной оставленной Гальвины.

Красавица вздохнула, — и другой

Ее пленил воитель молодой.

 

С тех пор один бродил Гараль унылый;

Умолк его веселый прежде глас,

Лишь иногда в безмолвный ночи час

Уединен шептал он имя милой.

Война зажглась, — и встречи роковой

Пошел искать воитель молодой.