Воздушное пространство Китайской Народной Республики, май 2009 года

Игорь Алимов

Дракон 2. Назад в будущее

 

Этногенез –

 

 

Игорь Алимов

Дракон 2. Назад в будущее

 

Эпизод 1

Плохие новости

 

 

Где‑то на Земле, десять тысяч лет назад

На душе у Первого‑среди‑желтых было муторно. На сегодняшний день военное противостояние приняло такую форму, что уже не шло и речи о признаках присутствия на орбите голубой планеты, но приходилось говорить о полномасштабном вмешательстве в ее жизнь и историю. Шла самая настоящая война, в которой с обеих сторон были задействованы не только скудные собственные ресурсы, но и туземное население.

Между тем план убраться отсюда с помощью объекта «Башня» – после мифологизирующей зачистки территории – оказался вовсе не так легко осуществим, как это виделось вначале. Во вчерашнем донесении глава поискового отряда, исследовавшего объект, рапортовал о новых проблемах в управлении технологиями «Башни». Последние, надо признаться, и по сей день были изучены далеко недостаточно. Пока с достоверностью было установлено следующее: «Башня» могла вступать во взаимодействие исключительно с носителями определенного генетического набора. Ни желтые, ни красные под эту категорию не подпадали, а иных механизмов, позволяющих задействовать «Башню» в режиме ручного управления, поисковики пока не обнаружили. Осталась сущая малость: определить нужный генетический код. Малость! Такая малость!

Первый‑среди‑желтых невесело усмехнулся. Эх, если бы в его распоряжении оказались вычислительные мощности кибернетического модуля «Джолинар», обломки которого среди прочего космического мусора плыли на высокой орбите – там, где потерпел крушение «Великий нагус»! Без вычислительного комплекса колдовать над кодом можно было неопределенно долгое время, но как раз времени‑то, равно как и «Джолинара», не было. Да и неизученная база высокоразвитой цивилизации на спутнике планеты никуда не делась. Сплошные вопросы, и ни одного вразумительного ответа!

А хуже всего другое: глава поискового отряда доложил, что расположение их временного лагеря замечено красными – и это с большой долей вероятности может означать скорое нападение. Первый‑среди‑желтых сразу же послал поисковому отряду подкрепление, но сколько он мог выделить сил, если резервы истощены? Ничтожно мало. Конечно, красные тоже несут потери и их ресурсы далеко не безграничны, однако у них есть существенное преимущество: они плюют на галактические законы и пользуются любыми возможностями и средствами, даже строго запрещенными, ради своей победы. Иными словами, от красных можно ожидать чего угодно. Любой каверзы. Любой подлости.

Как быть в подобной ситуации, когда ты не можешь позволить себе поступать, как тебе хочется, и если ты до сих пор верен Первой межгалактической директиве?

Первый‑из‑желтых понимал, что скоро полностью утратит контроль над ситуацией. И тогда?

Быть может, имеет смысл попробовать войти в контакт с инфраструктурой базы на спутнике? Сконцентрировать усилия на восстановлении волнового трансмиттера, бросить на это все детали и запчасти, что удастся наскрести и, возможно, снять недостающее с некоторых оборонительных объектов – в непредсказуемой попытке наладить связь с базой, чтобы попросить чужаков о помощи? Шаг крайне рискованный, но в случае положительного исхода хотя бы частично оправдывающий сторону желтых, ведь конфликт с нарушением Первой директивы разгорелся не по их вине, и нет ничего постыдного в том, чтобы предать себя в руки галактического правосудия. Если же исход будет отрицательный. Обитатели базы имеют полное право возместить ущерб, нанесенный им возникшим конфликтом интересов. Вплоть до тотального уничтожения всех тех, кто прибыл позже них.

Но почему они, на этой своей базе, до сих пор никак себя не проявили? Почему молчат, словно на планете ничего не происходит? Первый‑из‑желтых видел только одно разумное объяснение: там, на спутнике, нет активных модулей, там находится законсервированное хранилище – непонятно чего и неясно с какими целями. Без обслуживающего персонала, способного адекватно отреагировать на вторжение. И если это правда, то рассчитывать на помощь не приходится. С другой стороны, хозяева хранилища могут вернуться в любой момент. И что тогда?

Конечно, эти хозяева могут быть представителями негуманоидных форм жизни с негуманоидными же логикой и мотивацией поступков. Вдруг они и знать не знают о Первой директиве, не говоря уже о Второй. Это также может объяснять их бездействие. Возможно – но маловероятно: слишком высокотехнологична инфраструктура базы. Поднявшийся до таких высот разум, хоть гуманоидный, хоть нет, не остался бы незамеченным в Галактике.

Первый‑среди‑желтых поморщился.

Надо было принимать решение. Но какое?

Итак.

Ход его мыслей прервал писк дверного сенсора. На пороге появился Второй‑среди‑желтых. Вид у него был крайне встревоженный. Грудь тяжело вздымалась. Видно, бежал со всех ног, запыхался.

– Что случилось? – поднялся навстречу Первый.

– Только что… зафиксирован… хронопереход… – доложил Второй, пытаясь задержать дыхание.

– Что?! Здесь нет ошибки?

– Хронопереход! – подтвердил Второй. – Никакой ошибки нет. Мы не смогли проследить, откуда, но конечная точка примерно определена.

– И куда? – Первый‑из‑желтых ощутил, как пол, обычно такой надежный, колеблется под его внезапно ослабевшими ногами. Он ухватился за край стола. Устоял, но в ушах зашумело.

– Примерно восемь тысячелетий, направление – из будущего в прошлое.

Первый‑среди‑желтых добрался до кресла и бессильно в него рухнул.

– Красные?

– Нет информации, – развел руками Второй. – Датчики зафиксировали сам факт хроновыброса. Здесь, на планете. На этом материке.

– Ты понимаешь, что означает, если хронопереход осуществили красные?

Отчаяние сковало Первого‑среди‑желтых.

– Прекрасно понимаю, – кивнул Второй. – Это катастрофа.

 

Эпизод 2

Чего не увидел Шпунтик

 

 

Эпизод 3

Жизнь после смерти

 

 

Где‑то, когда‑то

Сначала Чижиков осознал, что, кажется, не умер или умер не до конца. Или не весь. Не целиком.

Ясно было, что на какое‑то время сознание его покинуло. Но на какое и где он теперь…

Котя ощущал свои ноги, чувствовал руки. Более того – правая рука аж ныла от тяжести кошачьей клетки‑переноски.

Зато ничего не было слышно. Совсем. Абсолютно. Пропали все до одного звуки: стояла пронзительная ватная тишина.

И еще Котя ничего не видел. Одна слепящая белизна вокруг – или это уже ангельское сияние?

Чижиков попробовал повернуть голову налево – и, как ни странно, это ему без труда удалось. С той же легкостью голова поворачивалась и направо. Котя приподнял переноску и слегка тряхнул ее. В ответ клетку ощутимо заколбасило.

Шпунтик!

– Кот‑кот‑кот… – попробовал позвать Чижиков, но ничего не услышал. Губы исправно шевелились, как им и положено, но звуки пропадали, не родившись.

– Ко‑о‑от!!! – заорал, надсаживаясь, Котя, но опять безуспешно.

Спокойствие, только спокойствие!

Котя от души проморгался, но лучше видеть не стал.

Внезапно Чижиков почувствовал, что в левую его руку, чуть пониже локтя, кто‑то пребольно вцепился и – держит. От неожиданности Котя чуть не выронил Шпунтика, но вовремя спохватился: ведь он не знал, что в таком случае с котом станет и куда клетка упадет. Чижиков вообще ни в чем не был уверен – стоит ли он на тверди земной или же парит в воздухе. Поэтому он ограничился тем, что резко дернул левой рукой, пытаясь высвободиться. В ответ на это невидимые пальцы лишь усилили хватку, но потом ослабили – как показалось Коте, успокаивающе.

– Наверное, это ангел, – вслух подумал Чижиков. – Ангел держит меня за руку. А я держу Шпунтика. За ручку клетки. И таким вот макаром мы все вместе возносимся в райские чертоги, чему и аминь!

Но вдруг это не ангел?!

Котя даже вспотел от подобного предположения и с трудом удержался от того, чтобы не замолотить руками и ногами, а также и Шпунтиком по проклятому сияющему кокону. От отчаяния Котя заорал, и Шпунтик ответил ему молодецкими ударами в стены клетки, но все оказалось бесполезным. Звуков по‑прежнему не было, вокруг все так же стояло белое сияние, и Коте почудилось, будто скоро истает‑прекратится и он сам: кокон его переварит и сделает своей частью. Чижикова затрясло от ужаса и отвращения, мысли исчезли, остался один только липкий, отвратительный ужас, сотнями демонов рвавший его изнутри. Совершенно не владея собой, Котя готов был на что угодно – лишь бы вырваться, лишь бы услышать хоть какой‑нибудь звук, даже самый отвратительный, лишь бы…

Пальцы, вцепившиеся в него, внезапно разжались, и чья‑то ладонь ласково погладила его руку. А потом еще и еще. И – о чудо! – одновременно с этим Чижиков услышал звук. Тихое‑тихое жужжание, словно муха, застрявшая между оконных рам, бьется в поисках выхода к голубому небу. Жужжание нарастало, и с окружающей белоснежной пеленой тоже начали происходить видимые изменения: кокон истончался, таял, рассеивался клочьями сахарной ваты… И вот уже потрясенный Котя разглядывает могучий куст, поначалу схематичный и неясный, зато теперь – как живой! Вскоре куст стоял перед Чижиковым наяву, а чуть поодаль плавно шел под уклон поросший сочной травой берег, уходя в темные воды.

Одновременно со зрением вернулись звуки.

– К такой‑то матери!!! – услышал внезапно Котя свой голос и ошеломленно замолчал, оглядываясь. Оказывается, он все это время орал. Горячи и образны были его речи!

Шелестела листва. Где‑то жизнерадостно кричала птица.

Слева от Чижикова стояла Ника. В правой руке Котя держал кошачью переноску, из которой на всю округу несся мощный басовитый рев, напоминающий звук разогревающегося гоночного автомобиля. А вокруг царила природа: рощица сзади, куст впереди, за ним пологий берег живописного озера с зарослями осоки и камышей по берегам, а за озером – жиденький, не вошедший еще в силу лесок.

– Оба‑на… – только и смог вымолвить оторопевший Чижиков. – Я даже не спрашиваю, где самолет…

И хотя он не спрашивал, самолет ответил. Он возник в ослепительно‑синем небе, объятый пламенем, и с душераздирающим воем понесся к земле – Коте показалось, что прямо ему на голову. Жирно чадя, самолет стремительно увеличивался в размерах, и Чижиков замер, попросту окаменел, пораженный невиданным зрелищем катастрофы.

От судьбы не убежишь, – пронеслось в голове. Котя обернулся к Нике и увидел, что та разглядывает падающий самолет с видимым интересом и безо всякой боязни. Чижиков схватил девушку за плечо, дернул вниз, повалил на траву и закрыл собою, ежесекундно ожидая удара…

Удара все не было – и тогда Котя приподнялся на локтях, не переставая прижимать Нику к земле, и огляделся. Вовремя: самолет, воя и плюясь пламенем, в облаке пара свечой вонзался в темную гладь озера.

Грохот ударил по ушам, земля содрогнулась и… стало тихо.

Даже Шпунтик заткнулся.

Совсем рядом, как ни в чем не бывало, чирикнула невидимая пичуга.

Чижиков поднялся на ноги и посмотрел на озеро.

По поверхности шла крупная рябь, а над нею разметались клочья сияющей сахарной ваты, подозрительно похожие по цвету и консистенции на то облако‑кокон, в чьих объятьях Чижиков провел худшие минуты своей жизни.

И все. Ни тебе обломков, ни отдельно плавающих чемоданов или каких‑то иных зримых примет того, что пару секунд назад в озеро рухнул горящий самолет с более чем сотней пассажиров на борту.

Чижиков ринулся к воде. Было скользко, и он чуть не упал пару раз, пока наконец не подобрался к самым камышам. Котя вглядывался в озеро, но ни в воде, ни на берегу не просматривалось ни малейших признаков крушения. Словно и не было никакого самолета.

– Не такое оно и глубокое, это озеро, – отрешенно пробормотал Котя себе под нос. – Что тут, черт возьми, опять происходит?

Он машинально сорвал камыш и, похлопывая ею по ноге, медленно, неторопливо взобрался обратно по склону наверх – к кусту, где прямо на траве сидела растрепанная Ника, а неподалеку от нее сквозь прутья переноски отчаянно вытаращился на хозяина Шпунтик.

Не говоря ни слова, Чижиков подошел к клетке и устало присел рядом. Шпунтик, позабывший все обиды за бурной чередой последних событий, вопросительно муркнул.

– Да‑да… Извини, мой хвостатый друг, – Котя открыл дверцу переноски, и освобожденный кот пулей вылетел на свободу.

Вылетел – и тут же замер. Принюхался, прислушался: воздух пах не так, как должен, звуки улавливались сплошь неправильные. Мир кругом изменился, и кот повернулся было к хозяину за разъяснениями, но тут увидел куст.

Куст был большой, как следует разросшийся – ветви и листва начинались, казалось, прямо от земли. Шпунтик, оставив претензии и вопросы на потом, рысью устремился вперед, шумно затормозил у корней, пошуршал и затих.

– Хоть кому‑то хорошо, – пробормотал Чижиков.

– Дядя Костя…

Из‑под куста послышались характерные звуки: Шпунтик старательно зарывал в землю содеянное. Котя взглянул на Нику. Ему совершенно не хотелось с нею говорить. Ему вообще сейчас говорить не хотелось – все то, что произошло за последние несколько часов, было для него немного чересчур. Девочка‑подросток вдруг превратилась в двадцатитрехлетнюю девицу, а безмятежный полет в Пекин – в сущий ужас. Еще Чижиков, на минутку один раз умер, а потом чудесным образом воскрес и увидел собственными глазами, как падает самолет, на котором он летел. А сейчас он сидит у неизвестного озера, и вокруг простирается природа без каких‑либо признаков цивилизации.

Котя чувствовал себя совершенно опустошенным. И готовым в любую секунду взорваться.

– Дядя Костя…

Ника подошла к Чижикову и села рядом. Взяла за руку. Котю потряхивало.

– Спокойно, дядя Костя, спокойно. Это у вас выброс адреналина, паническая атака. Вот я вам сейчас пластырь…

– Какой, к чертям собачьим, пластырь! – взорвался Чижиков. – Да я чуть не сдох там, в этом белом кошмаре! Руки! А ну‑ка убрала руки!

– Пластырь вам поможет, – продолжала увещевать Ника, пытаясь налепить на запястье какую‑то полоску. – Вы сразу успокоитесь.

– Сейчас же! – Котя вырвал руку и посмотрел на Нику бешеными глазами. – Замри. Прекрати делать то, что делаешь. Сейчас же!

Чижиков вскочил и почувствовал, что ноги его не держат. Ватные были ноги, стояли плохо.

Из кустов с деликатным выражением на морде выдвинулся Шпунтик и, выгнув хвост, приблизился заинтересованно.

– Что. Там. Только что. Произошло? – чеканя слова, спросил Чижиков, ткнув дрожащим пальцем в сторону озера. – Что. Это. Было?

– Это? Ах это! – Ника тоже встала на ноги, одернула юбку. – Это был вторичный фантомный след. Побочный эффект максимально возможного приближения.

Котя развернулся к ней и с полминуты внимательно смотрел девушке в глаза. Ника взгляда не отводила.

– Вот ты послушай себя, – выдохнул Чижиков. – Послушай, что ты несешь? Какой вторичный, как его… фантомный след? Ну какой, когда я сам видел горящий самолет? А?! Когда наш самолет только что навернулся в это дурацкое озеро, а мы тут стоим на берегу без единой царапины, как будто так и надо?!

– Ну, – Ника замялась. – Это сложно объяснить в нескольких словах. Да я и не сильна в специальной терминологии.

– В терминологии она не сильна! – расхохотался Чижиков. – Нет, ты слышал, кот? Слышал?

Шпунтик укоризненно посмотрел на Нику, потом уселся на траву и стал вылизывать левую лапу.

– Если в двух словах, – продолжала Ника, чуть пожав плечами, – то мы переместились.

– Да уж переместились! – Чижиков навис над ней. – Расскажи это тем, кто летел с нами в самолете.

– Ну, дядя Костя…

– Да что ты заладила: дядя Костя, дядя Костя! Я не твой дядя, когда до тебя дойдет? Я знать тебя не хочу! Все! Прямо сейчас я вызываю такси, пожарных, милицию, прокуратуру! Где спасатели, в конце концов?! – Чижиков рванул из кармана мобильник, включил, и тут Ника наконец изловчилась и приклеила ему на запястье полоску пластыря. Крепко прижала.

– Какого черта?! – зарычал Чижиков, потянулся пластырь сорвать, но его удержала теплая волна, мгновенно распространившаяся вверх по руке, а потом и по всему телу. Волна несла не только тепло, но и покой. Котю перестало трясти, и он мягко и расслабленно опустился на траву. Слегка закружилась голова.

– Что это такое? – хрипло спросил он присевшую рядом Нику.

– Пластырь, – улыбнулась она. – Очень полезный при стрессах пластырь.

– Действительно, полезный.

Чижиков отстранился, взглянул на Нику внимательно.

Девчонка как девчонка, и симпатичная притом…

Подошел покончивший с туалетом Шпунтик. С некоторым удивлением и даже оттенком ревности Чижиков отметил, что его хвостатый друг отнесся к новой для него Нике безо всякой настороженности, а напротив – сходу записал в свои: потерся башкой о колено, в ответ на что девушка рассеянно погладила его по спине. Это слегка обескураживало – с другой стороны, они же уже встречались, кот и Ника. Правда, Ника тогда была значительно моложе.

– Ладно, – криво улыбнулся Чижиков, разглядывая свою руку. Теперь на ней было два пластыря: пошире, что закрывал вчерашний порез, и поуже, Никин. – Раз от тебя случилась польза, попробуем еще раз. Но сначала я все же позвоню.

– Не получится, – покачала головой Ника.

– Отчего это? – пробормотал Котя, изучая экран мобильника.

– Мы вне зоны действия, – объяснила девушка. – Тут нет сети.

– А куда она делась? – удивленно поднял брови Чижиков, убедившись в том, что Ника права. – Что, спасателей не будет? Шойгу не прилетит?

– Не прилетит, – подтвердила Ника.

– А кстати, где это мы? Куда мы, как ты выразилась, переместились?

– Вы будете сердиться…

Ника посмотрела на Чижикова из‑под челки.

– Слушай, – вздохнул тот. – Бросай ты уже эти свои штучки. Что за детский сад! Тебе же двадцать три года, как ты говоришь. Мы же можем общаться как взрослые люди?

– Мне так легче, – улыбнулась Ника.

– А вот мне, девочка из будущего, будет легче, если ты расскажешь уже хоть частицу правды. – Чижиков встал, проверяя ноги: колени вроде больше не подгибаются. – Правды, понимаешь? Для разнообразия.

– Но я вас еще ни разу не обманула…

– Ага, только пудрила мозги и водила за нос, – усмехнулся Котя, достал пачку сигарет и с наслаждением закурил. – Вот скажи мне: самолет ведь упал?

– Не‑а, – мотнула головой Ника. – Мы видели вторичный фантомный след.

– Ты выучила наизусть про след, что ли?

– Ага, – подтвердила Ника. – Выучила. Просто я на самом деле ничего в этом не понимаю, но знаю, что самолет никуда не падал. Это было… ну вроде оптической иллюзии. Обман зрения.

– То есть все живы и здоровы? Все другие пассажиры?

– Живы и здоровы. И по‑прежнему летят в Пекин. Их лишь немного потрясло в турбулентности.

– О! Тут есть люди! – воскликнул Котя, увидев, как из жидкого лесочка на противоположном берегу озера появилось несколько смутных человеческих фигур. – Мы не одни. Цивилизация! Сейчас мы узнаем, где оказались.

– Дядя Костя! – Ника дернула Чижикова за рукав. – Я бы на вашем месте спряталась и не привлекала их внимания.

– Почему? – удивился Чижиков. – Это что, маньяки‑убийцы? Джеки‑потрошители? Банда?

Но за куст тем не менее присел.

– Нет, это обычные люди, слишком обычные, – ответила Ника, прижимая к себе Шпунтика. – Это местные жители, и нам лучше пока не попадаться им на глаза.

– Так…

Чижиков отогнул ветку, продолжая внимательно наблюдать за противоположным берегом.

– Продолжай объяснения. Но только правду, помнишь? Для разнообразия. И где же мы?

– Дядя Костя, – Ника глубоко вздохнула, – дело в том, что мы не только где, мы еще и когда.

– В смысле?! – вытаращился на нее Котя.

– Мы в далеком прошлом. В Китае третьего века до нашей эры.

 

Эпизод 4

Гость из будущего

 

 

Эпизод 5

Те же и Сумкин

 

 

Эпизод 6

Благовещий зверь

 

 

Эпизод 7

Те же и Лю Бан

 

 

Эпизод 8

Ночной побег

 

 

Эпизод 9

Старый храм

 

 

Эпизод 10

Лихие люди

 

 

Эпизод 11

Разбойничий стан

 

 

Эпизод 12

И благовещий зверь снизошел

 

 

Эпизод 13

Пока лихие люди пили брагу

 

 

Эпизод 14

Визит советника Гао

 

 

Эпизод 15

Беспечный рыбак

 

 

Эпизод 16

Беседы у костра

 

 

Эпизод 17

Увидеть Сянъян и умереть

 

 

Эпизод 18

Сокровищница

 

 

Эпизод 19

Эпизод 20

Исход

 

 

Эпизод 21

Плохие новости‑2

 

 

Где‑то на Земле, десять тысяч лет назад

– Работы по вычислению генетического кода продвигаются слишком медленно, – печально сказал Первый‑из‑желтых. Второй понимающе кивнул. – Драгоценное время уходит. Мы сидим тут на пороховой бочке. Есть что‑нибудь от рабочей группы трансмиттера?

– Трансмиттер полностью собран. Завтра мы сможем попробовать начать передачу. Придется задействовать всю мощность главного энергетического блока.

– Это понятно, – Первый‑из‑желтых вздохнул. – Атаки красных ужесточаются. Мы с трудом удерживаем лагерь поисковой группы у объекта «Башня» и если в ближайшее время…

– К сожалению, я должен сообщить еще одну плохую новость, – извиняющимся тоном сказал Второй‑из‑желтых.

– Валяй, – махнул рукой Первый. – Одной плохой новостью больше, одной меньше – это уже ничего не меняет. Практически.

– «Зеркало» не работает.

– Великие предки, – Первый бессильно откинулся на спинку кресла. – Но ведь все было в порядке! Пять малых устройств – в наличии. Что пошло не так?

– Пятое устройство поддельное.

– То есть?

– То есть внешне оно в точности такое же, как и четыре прочих, но из другого материала. И не работает.

– Но как же так? – Первый‑из‑желтых вскочил и нервно заходил вдоль стола. – Вы проверили все обстоятельства обнаружения?

– Да, – подтвердил Второй. – Ничто не указывало на возможность подобного результата. То обстоятельство, что перед нами подделка, выявила попытка совмещения всех малых устройств с «Зеркалом».

– Да что же это такое! – Первый‑среди‑желтых хлопнул ладонью по столу. – Будь проклят тот метеоритный дождь, из‑за которого мы здесь оказались! Сначала эта авария, потом красные, чужая база на спутнике, неведомо чей хронопереход, а теперь – мегаподделка! Мне все больше кажется, что мы просмотрели на этой планете нечто очень важное, и здесь, помимо нас и красных, есть кто‑то еще. И этот кто‑то ведет свою непонятную игру. Сам посуди: кому нужно, чтобы было подделано одно из малых устройств? Необходимо обладать внятной информацией о тех возможностях, которыми устройство обладает, это раз. Надобно владеть технологией соответствующего уровня, чтобы подделка удалась на славу, это два. И, наконец, обязательно нужно преследовать при этом некую цель, это три, и третье – самое важное!

– Может, ее делали не для нас? – предположил Второй.

Первый‑из‑желтых некоторое время обдумывал его слова.

– Нельзя исключать такой возможности, – поразмыслив, согласился он. – Но тогда ситуация еще хуже. Значит, на планете со всей определенностью присутствует третья, достаточно высокоразвитая сила, ни малейших признаков которой мы до сих пор не обнаружили. И это заводит нас в полный тупик, из которого…

Первого прервал вызов интеркома.

– Да! Говорите!

– Только что зафиксирован еще один хронопереход, – доложил невидимый исследователь. – Направление обратное, протяженность – десять тысяч лет, плюс‑минус полвека.

– Да что тут происходит в конце концов?! – удивленно посмотрел Первый‑из‑желтых на Второго.

Тот лишь пожал плечами.

 

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

[1] Речь идет о фильме «Собачье сердце», снятом режиссером Владимиром Бортко по одноименной повести Михаила Булгакова

 

[2] Землянин капитан Кирк и уроженец планеты Вулкан негуманоид коммандер Спок – легендарные персонажи знаменитой космической саги‑сериала Джина Родденберри (Eugene Wesley Roddenberry, 1921–1991) «Star Trek» («Звездный путь»), фигурирующие в основном в так называемых «оригинальных сериях», снимавшихся с 1966 по 1969 гг. Кэс – представительница быстроживущей расы окампа, появляющаяся в одном из продолжений «Звездного пути», а именно в сериале «Вояджер» («Voyager»), выходившем с 1995 по 2001 гг.

 

[3] Поскольку Федор Сумкин уже любезно разъяснил, что мы не знаем точно, каков в действительности был фонетический строй древнекитайского языка, здесь и далее для передачи звучания китайских слов мы пользуемся общепринятой транскрипцией современного китайского. Особо же любопытных читателей мы адресуем к книге: Старостин С.А. Реконструкция древнекитайской фонологической системы. М., 1989

 

[4] Известный китайский режиссер, поставивший такие фильмы, как «Герой» и «Дом летающих кинжалов»

 

[5] Архаический, трудно читаемый стиль написания иероглифов. Знаки, написанные этим стилем, действительно внешне напоминают головастиков. Согласно преданию, при династии Хань (206 до н. э. – 220 н. э.) в одной из стен старого дома Конфуция была обнаружена целая библиотека книг, выполненных головастиковым письмом

 

[6] Мэн‑цзы (Мэн Кэ 372–289 до н. э.) – мыслитель, политик, педагог, второй после Конфуция идеолог раннего конфуцианства, автор трактата «Мэн‑цзы», собранного учениками из высказываний наставника. Много странствовал из одного древнекитайского княжества в другое, но понимания у правителей не нашел, потому вернулся на родину и до конца жизни преподавал

 

[7] Маресьев Алексей Петрович (1916–2001) – легендарный летчик времен Великой Отечественной войны, герой Советского Союза, известный, в частности, тем, что, будучи сбит над вражеской территорией, получив тяжелое ранение и лишившись возможности ходить, восемнадцать дней пробирался ползком к линии фронта, которую благополучно и пересек. После ампутации голеней обеих ног успешно освоил протезы и вернулся в строй, то есть возобновил боевые вылеты на истребителе. Прототип повести Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке»

 

Игорь Алимов

Дракон 2. Назад в будущее

 

Этногенез –

 

 

Игорь Алимов

Дракон 2. Назад в будущее

 

Эпизод 1

Плохие новости

 

 

Где‑то на Земле, десять тысяч лет назад

На душе у Первого‑среди‑желтых было муторно. На сегодняшний день военное противостояние приняло такую форму, что уже не шло и речи о признаках присутствия на орбите голубой планеты, но приходилось говорить о полномасштабном вмешательстве в ее жизнь и историю. Шла самая настоящая война, в которой с обеих сторон были задействованы не только скудные собственные ресурсы, но и туземное население.

Между тем план убраться отсюда с помощью объекта «Башня» – после мифологизирующей зачистки территории – оказался вовсе не так легко осуществим, как это виделось вначале. Во вчерашнем донесении глава поискового отряда, исследовавшего объект, рапортовал о новых проблемах в управлении технологиями «Башни». Последние, надо признаться, и по сей день были изучены далеко недостаточно. Пока с достоверностью было установлено следующее: «Башня» могла вступать во взаимодействие исключительно с носителями определенного генетического набора. Ни желтые, ни красные под эту категорию не подпадали, а иных механизмов, позволяющих задействовать «Башню» в режиме ручного управления, поисковики пока не обнаружили. Осталась сущая малость: определить нужный генетический код. Малость! Такая малость!

Первый‑среди‑желтых невесело усмехнулся. Эх, если бы в его распоряжении оказались вычислительные мощности кибернетического модуля «Джолинар», обломки которого среди прочего космического мусора плыли на высокой орбите – там, где потерпел крушение «Великий нагус»! Без вычислительного комплекса колдовать над кодом можно было неопределенно долгое время, но как раз времени‑то, равно как и «Джолинара», не было. Да и неизученная база высокоразвитой цивилизации на спутнике планеты никуда не делась. Сплошные вопросы, и ни одного вразумительного ответа!

А хуже всего другое: глава поискового отряда доложил, что расположение их временного лагеря замечено красными – и это с большой долей вероятности может означать скорое нападение. Первый‑среди‑желтых сразу же послал поисковому отряду подкрепление, но сколько он мог выделить сил, если резервы истощены? Ничтожно мало. Конечно, красные тоже несут потери и их ресурсы далеко не безграничны, однако у них есть существенное преимущество: они плюют на галактические законы и пользуются любыми возможностями и средствами, даже строго запрещенными, ради своей победы. Иными словами, от красных можно ожидать чего угодно. Любой каверзы. Любой подлости.

Как быть в подобной ситуации, когда ты не можешь позволить себе поступать, как тебе хочется, и если ты до сих пор верен Первой межгалактической директиве?

Первый‑из‑желтых понимал, что скоро полностью утратит контроль над ситуацией. И тогда?

Быть может, имеет смысл попробовать войти в контакт с инфраструктурой базы на спутнике? Сконцентрировать усилия на восстановлении волнового трансмиттера, бросить на это все детали и запчасти, что удастся наскрести и, возможно, снять недостающее с некоторых оборонительных объектов – в непредсказуемой попытке наладить связь с базой, чтобы попросить чужаков о помощи? Шаг крайне рискованный, но в случае положительного исхода хотя бы частично оправдывающий сторону желтых, ведь конфликт с нарушением Первой директивы разгорелся не по их вине, и нет ничего постыдного в том, чтобы предать себя в руки галактического правосудия. Если же исход будет отрицательный. Обитатели базы имеют полное право возместить ущерб, нанесенный им возникшим конфликтом интересов. Вплоть до тотального уничтожения всех тех, кто прибыл позже них.

Но почему они, на этой своей базе, до сих пор никак себя не проявили? Почему молчат, словно на планете ничего не происходит? Первый‑из‑желтых видел только одно разумное объяснение: там, на спутнике, нет активных модулей, там находится законсервированное хранилище – непонятно чего и неясно с какими целями. Без обслуживающего персонала, способного адекватно отреагировать на вторжение. И если это правда, то рассчитывать на помощь не приходится. С другой стороны, хозяева хранилища могут вернуться в любой момент. И что тогда?

Конечно, эти хозяева могут быть представителями негуманоидных форм жизни с негуманоидными же логикой и мотивацией поступков. Вдруг они и знать не знают о Первой директиве, не говоря уже о Второй. Это также может объяснять их бездействие. Возможно – но маловероятно: слишком высокотехнологична инфраструктура базы. Поднявшийся до таких высот разум, хоть гуманоидный, хоть нет, не остался бы незамеченным в Галактике.

Первый‑среди‑желтых поморщился.

Надо было принимать решение. Но какое?

Итак.

Ход его мыслей прервал писк дверного сенсора. На пороге появился Второй‑среди‑желтых. Вид у него был крайне встревоженный. Грудь тяжело вздымалась. Видно, бежал со всех ног, запыхался.

– Что случилось? – поднялся навстречу Первый.

– Только что… зафиксирован… хронопереход… – доложил Второй, пытаясь задержать дыхание.

– Что?! Здесь нет ошибки?

– Хронопереход! – подтвердил Второй. – Никакой ошибки нет. Мы не смогли проследить, откуда, но конечная точка примерно определена.

– И куда? – Первый‑из‑желтых ощутил, как пол, обычно такой надежный, колеблется под его внезапно ослабевшими ногами. Он ухватился за край стола. Устоял, но в ушах зашумело.

– Примерно восемь тысячелетий, направление – из будущего в прошлое.

Первый‑среди‑желтых добрался до кресла и бессильно в него рухнул.

– Красные?

– Нет информации, – развел руками Второй. – Датчики зафиксировали сам факт хроновыброса. Здесь, на планете. На этом материке.

– Ты понимаешь, что означает, если хронопереход осуществили красные?

Отчаяние сковало Первого‑среди‑желтых.

– Прекрасно понимаю, – кивнул Второй. – Это катастрофа.

 

Эпизод 2

Чего не увидел Шпунтик

 

 

Воздушное пространство Китайской Народной Республики, май 2009 года

Кот Шпунтик медленно погружался в пучину отчаяния.

Шпунтик ощущал себя покинутым на произвол судьбы и отчасти даже преданным. Он обреченно смотрел на прутья клетки, а кругом отвратительно – равномерно и настойчиво – гудело, гудело и гудело, выводя из себя и не давая покоя. Навязчивый гул шел, казалось, отовсюду и не прекращался ни на секунду. Сначала кот очень от этого нервничал, но гудение не исчезало, и он незаметно пообвыкся, хотя бдительности старался не терять: кто его знает – вот сейчас оно просто гудит, а потом возьмет, да как выскочит! Мало ли что.

А еще были отвратительные, незнакомые и насквозь безжизненные запахи, которые обрушились на несчастного Шпунтика одновременно с гудежом. Это оказалось так неожиданно, что сначала кот с трудом удержался, чтобы не заорать в голос, и только присущее ему от природы самоуважение помогло справиться со столь малодушным порывом. Одумавшись, Шпунтик в который уже раз побился о прутья клетки и снова убедился, что тот, кто клетку изготовил, очень хорошо знал, что делал: выбраться наружу не было ни малейшей возможности. Клетка тряслась, но стояла непоколебимо. А гаже всего было то, что сверху накинули занавеску. Было от чего впасть в отчаяние!

Сквозь щель в занавеске Шпунтик изредка видел непонятных женщин в синих жакетах и юбках: они звенели посудой, пахли невкусной едой, шипели открываемыми бутылками, щелкали запорами ящиков, словом, вели себя странно, потому что ни одной из них – ни одной! – не пришло в голову узнать, как чувствует себя в своем тесном узилище одинокий кот‑страдалец, не нуждается ли в чем, не впал ли в тоску и печаль, не желает ли принять питания или же услышать слово приветное, и вообще… Совершенно бездушные люди, а еще женщины!

Среди женщин Шпунтик признавал исключительно кошек. Его контакты с человеческими женщинами были весьма малочисленны, но коту вполне хватило девушки Тамары, некоторое время проживавшей в их с хозяином квартире на Моховой, чтобы убедиться в том, какие это странные, если не сказать никчемные, создания – человеческие женщины. Первое время Шпунтик стоически терпел Тамару, особенно эти ее «ути‑ути» и «кыс‑кыс‑кыс». Шпунтик поначалу демонстративно оглядывался: кто это тут «кыс‑кыс», не говоря про «ути‑ути», – но Тамара не понимала даже